Нам помогал:
Игорь Смирнов
Ведущий врач анестезиолог-реаниматолог клиники «Медицина»
Общий наркоз – это, говоря очень грубо, принудительная потеря сознания. И если ты будешь засыпать и просыпаться под контролем грамотного анестезиолога с большим опытом работы, чего бояться-то? Конечно, неизвестности! Об ужасах наркоза ходит столько слухов, что не грех и поверить, и проверить.
Во время наркоза будут галлюцинации
Говорят, во время наркоза случаются страшные галлюцинации, человек дергается и испытывает нечеловеческий ужас.
Бывало и такое – веке в девятнадцатом, когда использовали чистый эфир. Днем рождения анестезиологии считается 16 октября 1846 года. Тогда американский врач Уильям Мортон провел публичную демонстрацию эфирного наркоза – удалил спящему пациенту подчелюстную опухоль. «С того времени разработано множество других препаратов, – рассказывает Игорь Смирнов. – Сейчас применяются средства с небольшой продолжительностью действия и без таких побочных эффектов, как галлюцинации или двигательное возбуждение». Правда, под анестезией кому-то снятся сны, и, если состояние сознания тревожное, они могут быть красочными и даже несколько пугающими. «Но чаще всего пациенты после пробуждения ничего не помнят», – успокаивает эксперт.
Во время наркоза можно проснуться
Говорят, если дадут слабый наркоз, я проснусь во время операции и буду чувствовать, как меня режут.
«К сожалению, иногда бывает, – внезапно соглашается Игорь. – Но частота таких осложнений колеблется в районе от 0,008% до 0,2% случаев». Причина, как правило, в индивидуальной реакции на препараты. Любое лекарство с доказанной эффективностью при хорошем раскладе действует в 99% раз, и всегда остается загадочный 1%, который почему-то отзывается на вливания не так, как хотелось бы.
Впрочем, у врача есть множество инструментов анализа состояния пациента. Постоянно контролируются работа сердца, артериальное давление, насыщение крови кислородом, пульс, температура тела, активность головного мозга. Даже количество и состав вдыхаемой и выдыхаемой газовой смеси – под неусыпным вниманием специалиста. «Сочетание нормальных величин всех показателей гарантирует: пациент спит и не ощущает боли », – говорит Смирнов. Как только что-то начинает меняться, пора скорректировать анестезию – благо на это есть некоторое время и огромное разнообразие способов.
Наркоз можно заменить гипнозом
Говорят, если общий наркоз противопоказан, остается ложиться под нож под гипнозом.
«Во-первых, абсолютных противопоказаний для применения наркоза нет», – уверяет наш эксперт. Если один анестезиолог отказался, ищи другого – более опытного и знающего. Искусство врача заключается в том, чтобы найти медикаментозный выход из самой сложной ситуации. «Во-вторых, в интернете действительно можно найти много статей про использование гипноза в хирургической практике, – продолжает Игорь. – Однако официальной медициной эта методика не признана – просто ее эффективность пока не доказана клиническими исследованиями».
После наркоза плохо несколько дней
Говорят, наркоз оказывает воздействие на всю нервную систему: головные боли, головокружение, тошнота, рвота могут сохраняться от пяти дней до нескольких месяцев после операции.
Начнем по порядку: головные боли. Благодаря современным анестетикам это осложнение уже практически не встречается. «Правда, голова может болеть в результате неудобного положения во время операции», – предполагает доктор. Или просто на фоне стресса: если раньше такое случалось, то операция способна стать пусковым механизмом. Но это не значит, что дискомфорт задержится на ближайшие два месяца.
Тошнота, головокружение и рвота – да, имеют место, и для снятия этих спецэффектов могут понадобиться дополнительные лекарственные вливания. А в остальном у относительно здорового человека самочувствие должно быстро прийти в норму. «Действие большинства анестетиков заканчивается в течение двух часов после того, как пациент проснулся, – рассказывает Игорь Смирнов. – Поэтому говорить о том, что наркоз может влиять на мозг в течение нескольких месяцев, не приходится».
Наркоз отнимает годы жизни
Говорят, наркоз отнимает 5 лет жизни, поэтому часто оперироваться нельзя.
«Сложно представить, как можно определить продолжительность жизни с наркозом и без него», – иронизирует Игорь. Однако увлекаться операциями (трудно себе представить, кто этого жаждет, но мало ли) нельзя не столько из-за анестезии, сколько из-за самого хирургического вмешательства. Это же стресс для организма, причем один из сильнейших возможных. После таких процедур нужно дать телу время восстановиться. И если новая операция случится до того, как организм придет в себя, жди осложнений.
После наркоза можно не проснуться
Говорят, если наркоз будет слишком сильным, я не проснусь.
И такое возможно (о боги, как страшно беседовать с анестезиологами!). «Анестезия неизбежно сопряжена с рисками, – раскрывает подробности Игорь Смирнов. – Но частота связанных с ней летальных исходов за последние 30 лет снизилась с одного на 3000 до одного на 20 000. То есть вероятность погибнуть от наркоза намного ниже, чем, скажем, попасть в авиакатастрофу». Для сравнения: статистика по смертности от анестезии в Зимбабве – 1 на 350 случаев, а в европейских странах – 1 на 250 тысяч. Ситуация зависит от качества здравоохранения в целом, куда входят: уровень образования врачей, регулярность обновления и современность аппаратуры больниц, качество препаратов.
Ну и от пациента, конечно: чем человек моложе, тем меньше у него хронических заболеваний, а значит, шансов не проснуться. Наибольшее количество летальных исходов на операционном столе случается из-за осложнений на сердечно-сосудистую систему : главная мышца не выдерживает – именно при такой угрозе в американском кино кричат: «Мы его теряем!» Поэтому, если есть необходимость в плановых операциях, лучше не откладывать их до преклонного возраста, который может сопровождаться гипертониями и ишемиями.
После наркоза выпадают волосы
Говорят, после наркоза шевелюра сильно редеет!
Ученые – люди занятые, поэтому исследований на эту тему не проводили. «Есть мнение, что стресс, вызванный ожиданием операции и ею самой, может привести к такому побочному эффекту, – размышляет Игорь. – Но подтверждений теории нет, так что – кто его знает?»
К операции под наркозом надо готовиться
Говорят, если начать готовиться к операции заранее, анестезия пройдет без осложнений.
Действительно, подготовка важна. В идеале оперироваться нужно в состоянии отменного здоровья. Звучит, конечно, диковато – подайте сюда этого крепенького человека, мы его разрежем! Но все хронические заболевания по возможности надо подлечить и вогнать в состояние стойкой ремиссии. Кроме того, есть повод освоить навыки ЗОЖ. «Наглядный пример: у детей отсутствуют вредные привычки, такие как прием алкоголя, наркотиков и курение, – говорит Смирнов. – Поэтому наркоз они переносят легче, чем взрослые».
Исключить все вредности из жизни желательно за 2–3 месяца и уж тем более не пьянствовать перед отправкой в больницу. «В день операции должна быть голодная пауза , – рассказывает Игорь. – Ее продолжительность определяется индивидуально, но чаще составляет 6 часов для твердой пищи и 4 часа для воды». Плюс чем меньше переживаний и самоедства ты себе позволяешь, тем легче будет организму справиться с нагрузкой и тем быстрее наступит выздоровление.
Как часто происходят осложнения, после наркоза и опасно ли пробуждение во время общей анестезии, об этом и многом другом рассказал кандидат медицинских наук Владимир Кулабухов.
Наркоз отнимает 5 лет жизни и лишает человека памяти - эти мифы знает каждый, даже если ему никогда не делали подобную процедуру. О выдуманных и реальных последствиях общей анестезии для организма рассказал заведующий отделением анестезиологии и реанимации Отдела термических поражений ФГБУ «Институт хирургии им. А.В. Вишневского» Владимир Кулабухов.
До операции
Наталья Кожина: Владимир Витальевич, во время наркоза пациент целиком и полностью зависит от анестезиолога. Можно ли оценить степень компетентности специалиста до операции?
Владимир Кулабухов : По большому счету нет. Но существующая система сертификации врачей говорит о том, что если анестезиолог допущен до проведения этой манипуляции медицинским учреждением, то он владеет всеми методами анестезии, необходимыми для конкретной ситуации. Вообще анестезиолога, как и любого врача, который будет лечить пациента, назначает заведующий отделением.
Получается, что я не могу сказать не внушающему мне доверия анестезиологу: «Извините, вы мне не нравитесь, я хочу другого специалиста»?
По закону о здравоохранении любой человек имеет право выбирать лечащего врача. Но вначале анестезиолог не является лечащим врачом, хотя в момент самой операции ответственность распределена между ним и хирургом. Конечно, вы можете попросить другого специалиста, но в категоричной форме заявлять: «Я не хочу этого анестезиолога, а хочу вот такого», - наверное, это не совсем правильно. Хотя юридически такая возможность есть.
- На сегодняшний день у нас хватает анестезиологов?
К сожалению, дефицит специалистов в области анестезиологии и реанимации - у нас это единая специальность - составляет примерно 50%. Это связано с огромной физической и психологической нагрузкой, низкой зарплатой. Люди не идут в эту специальность, плюс ко всему прочему потому, что роль и место врача в нашем обществе значительно принижена в последние годы.
Важно знать
- Когда происходит знакомство анестезиолога с пациентом, если мы говорим о плановой операции?
Анестезиолог всегда осматривает пациента как минимум за сутки. Но бывают ситуации, когда желательно сделать это раньше. Есть ряд состояний, которые невозможно корригировать за 24 часа до операции. Например, при онкологии пациенты нередко бывают истощены. Это влияет не столько на саму анестезию, сколько на последствия, выход пациента из наркоза, заживление раны, результаты операции и т.д. Если анестезиолог осмотрит человека раньше, то сможет дать какие-то советы, ведь существуют специальные методы подготовки, дополнительное питание.
Другой важный момент - анестезиолог обязательно должен осмотреть пациента с точки зрения наличия и компенсации его сопутствующей патологии. Не секрет, что у людей старше 40 лет часто бывает артериальная гипертония, различные хронические заболевания все это может в последствие тормозить процесс выздоровления.
Человек должен быть готов откровенно ответить на все вопросы анестезиолога. А он обязательно спросит о вредных привычках, наличии аллергии или каких-то иных проблем со здоровьем, операциях и травмах в прошлом и т.д. Бывают ситуации, когда анестезиолог может посоветовать, если позволяет болезнь, отложить операцию и подготовиться к ней. Не следует пренебрегать подобными рекомендациями.
- Как часто происходят осложнения после наркоза?
Осложнения естественны, поскольку это серьезная инвазивная манипуляция, но они крайне редки. 1 осложнение на 250 тысяч анестезий! Это гораздо меньше, чем, например, число пострадавших в автоавариях. Поэтому говорить, что анестезия - ужасная вещь, от которой человек может не проснуться, - ничего подобного. Естественно, что у молодых и исходно здоровых людей риски осложнений ниже, чем у пожилых.
Мне проводили наркоз в 19 лет, я вполне подходила под ваше определение «молодого организма», но выходила из него я очень долго. Какие еще факторы влияют на состояние человека после этой процедуры?
Дело в том, что во время наркоза мы взаимодействуем не только с организмом пациента, но и с его мозгом и здесь реакция может быть у каждого своя. Безусловно, влияет настрой человека, боялся ли он анестезии или нет. Люди разные. Один из очень авторитетных врачей Уильям Ослер сказал: «Если бы все люди были одинаковыми, то медицина превратилась бы в науку, а не оставалась бы искусством».
Кроме того, есть люди, которые быстро метаболизируют препараты, а есть те, у кого этот процесс проходит медленно. Это генетическая особенность. Конечно, последние будут чуть дольше выходить из анестезии.
- Есть какие-то жесткие противопоказания для общей анестезии?
Никаких. Современное развитие анестезии и хирургии таково, что противопоказаний к хирургической операции, если она необходима, практически не существует. Задача современной анестезиологии - обеспечить максимально безопасное и комфортное проведение этой операции. Какими методами - зависит от врача. Конечно, когда речь идет о плановых операциях, то можно подготовить свой организм. Но нередко бывают операции экстренные, когда пациенты поступают и их необходимо оперировать в ближайшие час-два. Тогда подготовить такого человека в полной мере невозможно. Иногда и опросить этого больного невозможно - он без сознания или в плохом состоянии. Конечно, в таком случае опасность и риски возрастают. Но задача все равно остается неизменной - обеспечить максимальную безопасность.
Сколько наркозов может выдержать человеческий организм и оправдан ли страх пациента, который, например 6 раз перенес наркоз и панически боится еще одной анестезии, поскольку она может стать последней?
Я не назову вам какую-то цифру, потому что ее просто нет. Но есть понятие статистики. Например, чем больше вы летаете на самолете, тем выше риск, что вы можете попасть в авиакатастрофу. Конечно, если человек перенесет 100 анестезий, то, наверно, попадется одна, когда будут осложнения. Есть распространенное мнение, что каждое наше попадание в медицинское учреждение, здоровья не добавляет- это неверно. Причинно-следственная связь обратная. Человек попадает в больницу не потому, что он здоров, и его там калечат. А потому, что он уже болен, и уже возникли какие-то проблемы, которые требуют лечения. Так же и анестезия - она же не проводится просто так. И задача анестезиолога - с учетом предыдущих анестезий, состояния пациента грамотно провести эту процедуру.
Мифы и страшилки
- Давайте поговорим о мифах. Можно ли проснуться во время наркоза?
Да, такое возможно и называется «присутствие пациента во время операции». Но никакой большой беды подобное «присутствие» не представляет. В наркозе есть несколько компонентов. Анестезия - когда человек ничего не чувствует, анальгезия - обезболивание, миорелаксация - расслабление мышц, защита вегетативной нервной системы - это делается для того, чтобы не было реакций со стороны нервной системы.
Анестезия - это с одной стороны, комфорт пациента, с другой стороны - вопрос комфорта оперирующей бригады. И не более того. Существует ведь местная анестезия, которая не выключает сознание. Человек присутствует во время операции.
Пробуждения случаются. Но страшного в этом ничего нет. Кроме нарушения комфорта. Бояться этого не надо. Это бывает крайне редко, иногда человеку просто кажется, что он проснулся.
- Как наркоз влияет на память?
В настоящий момент есть исследование, которые показывают, что снижается не память, а «когнитивное восприятие», то есть понимание после анестезии. Это свойственно пожилым больным. Но как ни странно есть ровно такое же количество исследований, которые говорят, что наркоз никак не влияет на память. Поэтому однозначного ответа на этот вопрос пока нет. С другой стороны, сказать, что все люди, которым проводили наркоз, плохо помнят или плохо соображают - некорректно.
- Тогда может быть есть данные о том, что наркоз отнимает 5 лет жизни или это тоже миф?
Таких данных нет. Здоровье отнимает болезнь, по поводу которой проводится анестезия. Тут все надо ставить с головы на ноги. Немножко менять ракурс и объяснять населению, что дело не в наркозе. Но этот миф, пожалуй, один из самых распространенных среди россиян.
И все же я не могу у вас не спросить: правда ли, что с каждой операцией нужно применять все большую дозу анестезии?
И снова скажу вам нет, это не правда, «наркоз» не накапливается в организме. Вообще, если мы начнем обсуждать все мифы об общей анестезии, то и часа времени не хватит. Некоторые, например, считают, что от наркоза можно стать наркоманом. Это невозможно! Или вот еще миф - на пьяных наркоз не действует. Он действует, но хуже. Здесь просто поднимается вопрос о выборе анестезии. К людям с алкогольной или с наркотической зависимостью должен быть другой подход. Именно поэтому анестезиологу всегда надо правдиво отвечать на все вопросы, от этого зависит выбор исходной анестезии.
Анестезиологи уже давно не говорят пациенту: «наркоза вы не перенесёте». Среди современных методов анестезии оптимальный вариант можно подобрать для каждого пациента, максимально снизив риски осложнений. О том, как это происходит, порталу Sibmeda рассказал Всеволод Лучанский, врач-анестезиолог-реаниматолог, зав. отделением анестезиологии и реанимации ФГБУ «Федеральный центр нейрохирургии».
К общей анестезии многие относятся предвзято: одни слишком боятся общего наркоза и уверены в его смертельной опасности для организма, другие, наоборот, готовы «засыпать» даже во время не самых сложных медицинских манипуляций. Действительность такова, что большинство людей хотя бы раз в жизни проходят через общую анестезию – а потому, пациентам важно знать, что она из себя на сегодняшний день представляет. Глубокий сон больного во время операции очень важен, но основной задачей анестезиолога является поддержание нормальных показателей жизнедеятельности организма – дыхания, сердцебиения, артериального давления и многого другого. Многие опытные специалисты сравнивают работу анестезиолога с работой пилота гражданской авиации, которому пассажиры доверили свои жизни на время перелёта.
– Насколько оправданы опасения пациента не перенести наркоз?
– Вопрос: «перенесу ли я наркоз?» опоздал лет на 50 как минимум. Сегодня нет такого наркоза, который можно «не перенести». У нас есть методики для работы со всеми, даже с тяжёлыми пациентами со сложными сопутствующими патологиями. Основной вопрос, который приходится решать при обсуждении тяжёлых случаев – перенесёт ли пациент хирургическое вмешательство.
Сегодня сильно изменилась тактика ведения анестезии – появились современные обезболивающие средства, есть дополнительные методики местного обезболивания – эпидуральная, спинальная анестезии. Есть инъекционные средства, которые отключают сознание, не влияя на всё остальное. Есть комплекс мер поддержки и протезирования тех функций, которые страдают больше всего при наличии сопутствующих патологий. Есть специальные методики, применяемые в особых случаях, как, например, анестезия ксеноном для больных с тяжелой сопутствующей кардиальной патологией. О таком случае удаления опухоли мозга под ксеноновой анестезией у молодого пациента с сопутствующим тяжелым пороком сердца докладывал профессор А.Ю. Лубнин из института нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко – операция прошла удачно, пациент проснулся немедленно после её завершения.
Сегодня используется очень широкий спектр методик, поэтому мы давно уже не говорим родственникам пациента: «наркоза он не перенесёт».
– Есть мнение, что наркоз сокращает жизнь. Это так?
– Мнение о том, что наркоз сокращает жизнь – тоже миф. Его возникновение относится к самому началу анестезиологии, к тем временам, когда наркоз проводился препаратами типа эфира и хлороформа. Средства, которые используются сейчас, не ведут к негативным последствиям. Современный мониторинг состояния пациента позволяет быстро и точно управлять состоянием пациента, ориентируясь на изменения жизненно важных показателей в режиме реального времени.
– Сейчас в хирургии наблюдается тенденция к использованию «щадящих» методик, малоинвазивных вмешательств. А какие есть «тренды» в анестезии?
– Малоинвазивная хирургия – общемировая практика. Операции проводятся через небольшие разрезы, проколы, и анестезиологические пособия отвечают этим тенденциям. Для таких операций часто используется «лёгкий» поверхностный гипноз.
Однако, в нейрохирургии без инвазивных, многочасовых операций не обойтись. Нейрохирурги не могут удалить опухоль мозга малоинвазивным методом, поэтому здесь мы вынуждены использовать глубокий сон, сильное обезболивание, агрессивные методы управления гемодинамикой, расслабление мускулатуры и ИВЛ. Разнообразие средств и методов позволяет в каждом отдельном случае выбрать оптимальный для пациента вариант.
Достижением может считаться то, что проведение подобных операций занимает сегодня не так много времени, как раньше. Аппараты, с которыми работает хирург, имеют точнейшую систему навигации, позволяющей до миллиметра определить размер и расположение опухоли. Это также влияет на «щадящие» характеристики анестезии.
– Полагаю, и выходить из наркоза благодаря современным препаратам тоже стало легче.
– Конечно, они делают переносимость процедуры более комфортной. Хотя, скажу честно, меня как анестезиолога не слишком волнует – легко проснётся человек или нелегко. Для меня важно, чтобы организм оставался стабилен во время операции, не было изменений гемодинамики, не было болевой импульсации, не было негативных последствий. Качество выхода из наркоза – не самая главная задача.
– Всегда ли легко удерживать организм в стабильном состоянии и какие сложные случаи встречаются в вашей практике?
– Сложных случаев, на самом деле, много. Они начинаются с такой проблемы как освоение трудных дыхательных путей, когда пациенту невозможно провести интубацию трахеи и искусственную вентиляцию лёгких. Непредвиденные сложности с обеспечением проходимости дыхательных путей могут возникнуть у любого пациента.
Проблема освоения трудных дыхательных путей одна из главнейших в анестезиологии: ей посвящено много исследований и научных разработок. В помощь анестезиологам создано высокотехнологичное оборудование, позволяющее контролировать все процессы. В центрах, которые им оснащены, риски трагических последствий минимизированы.
Вторая проблема, которая может стать причиной тяжёлых осложнений – это большая операционная кровопотеря. Когда хирурги не могут быстро остановить кровотечение, анестезиологи помогают восполнить потерю крови, контролировать факторы свёртываемости и т.д. Это сложные технологии, требующие современных методик диагностики и коррекции.
Третья проблема – тяжёлые длительные операции с большой травматизацией и неясным неврологическим прогнозом. Большая хирургия, которой требуется большая анестезиология.
– Полагаю, и возраст пациента может стать критическим фактором?
– Скорее, не возраст пациента, а сопутствующие заболевания могут вызвать сложности. У пациентов пожилого возраста чаще встречается ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь, сахарный диабет, распространенный атеросклероз сосудов. Это требует особых подходов в проведении анестезии и послеоперационной терапии. Так, к примеру, при лечении заболеваний сердца и сосудов пациентам сейчас часто устанавливаются стенты. После этого от трёх месяцев до года необходимо принимать дезагреганты – препараты, которые снижают свёртываемость крови. Но, естественно, это вызывает сложности при возникновении необходимости в нейрохирургической операции в этот период, поэтому анестезиологу и хирургу надо выбрать правильную тактику.
Когда говорят об индивидуальном подходе к каждому больному, именно это имеется в виду – принятие во внимание всех особенностей состояния пациента, возрастных, анатомических, характерологических, сопутствующих и фоновых заболеваний. В сложных случаях собирается консилиум с участием многих специалистов, чтобы решить, как вести пациента с учетом исходного статуса, операционного риска и возможных исходов.
– Всем известно о фатальной опасности анафилактического шока, который может быть спровоцирован наркозом. Можно ли прогнозировать его развитие?
– Как бы мы ни старались снизить количество используемых препаратов во время анестезии, оно остается достаточно большим. Предугадать анафилактический шок нельзя, потому, что он может развиться в ответ на первое введение любого препарата. Быстрая реакция персонала и современное аппаратное и медикаментозное обеспечение играют решающую роль в этой ситуации. В моей практике пару раз были остановки сердца в результате индивидуальной непереносимости препаратов, и в обоих случаях мы смогли справиться с грозным осложнением без ущерба для пациента.
– Как современные технологии помогают анестезиологам и соответствуют ли они мировым стандартам в российских хирургических центрах?
– Наш центр полностью укомплектован всем необходимым. Думаю, что мы вполне соответствуем международному уровню оснащения, видел сам, что в зарубежных операционных стоят точно такие же мониторные системы, наркозные аппараты. Однако лидером в разработке и внедрении решений в здравоохранении по-прежнему остаются развитые западные страны. Как только инновации выходят на рынок, мы с небольшой задержкой внедряем их у себя. Поэтому отставание, на самом деле, минимально. Другое дело, что доступность современной высокотехнологичной помощи еще далека от идеала, потребности общества в таких высокотехнологичных больницах, как наша, очень велики.
– Существуют ли точные «протоколы» проведения наркоза или его тактику выстраивает в каждом конкретном случае анестезиолог?
– Существуют рекомендации ведущих клиник по методикам проведения анестезий у разных категорий пациентов с различной патологией. Их нюансы обсуждаются на конференциях, описываются в статьях и диссертациях, поэтому основные черты различных видов обезболивания хорошо известны. Мы в своей работе ориентируемся на протоколы ведения анестезиологических пособий у нейрохирургических пациентов, разработанные в институте им. Бурденко. Однако, несмотря на это, наркоз – это всегда индивидуальная работа анестезиолога с конкретным пациентом, он рассчитывается не просто «по массе тела». Результат зависит от опыта, грамотности и навыков анестезиолога и его понимания того, что происходит с пациентом в каждый момент. Очень важен в нашей специальности уровень оснащенности операционной, наличие качественных мониторов, наркозных аппаратов, расходных материалов и еще множества всего того, что делает анестезию безопасной для больного.
Анестезиологи отвечают за сон, обезболивание, мышечную релаксацию, протезирование функций дыхания у пациента. На протяжении всего оперативного вмешательства они мониторируют состояние больного – оценивают функцию дыхания, глубину наркоза, глубину обезболивания, уровень релаксации и т.д. Если поддерживать все показатели в норме, следить за давлением, дыханием, отсутствием гипоксии – пациент выйдет из наркоза в нормальном состоянии.
Наркоз, как и любое введение лекарственных средств – это, безусловно, нагрузка на организм, хоть она и не идёт ни в какое сравнение с хирургическим стрессом. Современные подходы к анестезии призывают оптимизировать это воздействие и воздерживаться от введения любых препаратов без строгих показаний. Например, анестезиологи часто вводят димедрол перед операцией, потому что считается, что он успокаивает и предотвращает аллергические реакции. В реальности, его основной эффект – тяжелая голова после пробуждения. Мы не вводим этот препарат и не чувствуем никакой разницы.
Моя позиция – минимизировать фармакологическую агрессию. Я радуюсь каждый раз, когда могу убрать из схемы анестезии один или другой препарат, снизив воздействие на организм. Чем меньше препаратов, тем лучше, на самом деле, ведь у каждого из них есть свой спектр побочных действий, да и взаимодействие их друг с другом может иметь непредсказуемые последствия.
– Сейчас многие процедуры предлагают выполнять под наркозом. Это распространено сегодня при лечении зубов, например. Как на ваш взгляд – это оправданно?
– Абсолютно неоправданно. Дело в том, что у общей анестезии всегда есть и будут осложнения.
Когда мы беседуем с пациентом, принимая решение об анестезиологическом пособии, мы оцениваем ситуацию в категориях риска. Есть риск хирургического вмешательства, есть риск анестезии и риск, например, того, что ишемическая болезнь сердца приведёт больного к инфаркту во время операции – и все эти риски мы должны сбалансировать.
Если соотношение не в пользу риска, и есть возможность обойтись местной анестезией – следует так и сделать. Конечно, трагических ситуаций не так много – но они всё равно периодически бывают и обсуждаются в профессиональной среде. Когда человек пришёл на небольшую операцию – и получил смерть мозга, например.
У нас в клинике в распоряжении анестезиологов – новейшие аппараты и инструментарий. Кроме того, у нас работает сразу семь операционных залов и целая команда анестезиологов-реаниматологов. Если мы сталкиваемся с критической ситуацией, у нас есть максимум возможностей выйти из неё без последствий. Возможно ли организовать такую мощную службу в небольшой стоматологической клинике? Сомневаюсь.
У анестезиологов есть такая поговорка: интубируй раз, интубируй два, интубируй три. Не получилось? Зови коллегу. В Центре нейрохирургии, в семи операционных, оснащённых «по последнему слову», работает опытная команда анестезиологов-реаниматологов. В любой момент к решению возникших проблем могут подключиться несколько специалистов и совместно эти проблемы решить.
– Говорят, что чуть ли не половина успеха операции зависит от анестезиолога. Как вы считаете?
– Сложно сказать. Вот, например, у хирурга есть цель – удалить опухоль мозга. Если хирург не может этого сделать – анестезиолог ему не поможет. Цель, в любом случае, достигается хирургом и зависит только от него. От анестезиолога зависит нормальное самочувствие больного и жизнедеятельность организма во время операции. В итоге, конечно, эти разные вещи складываются в одно общее достижение.
Какое сравнение привести? Хирург, как капитан, ведёт судно к цели. А анестезиолог делает так, чтоб оно не затонуло.
Сколько лет жизни забирает общий наркоз?
Ни сколько - это по мнению врачей миф и страшилка, придуманный самими больными. Я как то беседовала перед операцией со своим анастезиологом, благо это был вообще не чужой мне человек. И пошутила про это. Дескать вот говорят 3-5 лет как с куста. Он сказал, что проблема не наркозе, а в том, что ничтожно малое количество пациентов готовы серьезно относиться к рекомендациям врачей по тому как после операции восстанавливаться, как вести здоровый образ жизни, как своевременно проходить профилактическое обследование. То есть после операции пациент начинает курить, выпивать, заниматься самолечением или не лечиться в ряде случаев вовсе, а наркоз виноват, в том, что он сигаретами, алкоголем, жирной едой и продавливанием сидалищной частью дивана злоупотреблял а потом почил с миром на много лет раньше, чем если бы вел здоровый образ жизни. Вообщем, по его мнению, если человек после операции прикладывает все силы, чтобы здоровье восстановить, то наркоз у него ни чего не заберет.
А если так посмотреть, то сколько заберет у человека болезнь,если операцию и вовсе не делать?
Наркоз очень негативно влияет на состояние организма. Все нюансы перечислять не буду. В первую очередь общий наркоз бьет по коре головного мозга. Очень часто приводит к нарушениям сердечного ритма.
Моей школьной подруге делали 17 операций и все под наркозом, если считать, что каждый наркоз забирает 5 лет жизни (именно эту цифру постоянно слышишь)17х5=85, ей сейчас 48+85=133, просто динозавр какой-то. Причем сколько я ее помню, всегда употребляет спиртные напитки и всю жизнь курит.
Информация о том, что каждый наркоз отнимает 5 лет жизни относится к серии врачебных мифов. Если бы это было правдой, то его использование давно бы уже запретили у нас. Ведь все медицинские препараты проходят исследования и клинические испытания на безопасность для пациентов. Поэтому, Спокойствие, только спокойствие! Никакой паники! Жить будете! 🙂
P.S. Хотя доля правды в ваших словах есть. Наркоз отнимает около 1 часа вашей жизни. Или 2, или 3, в зависимости от того, сколько длилась ваша операция. 🙂
Трудно сказать сколько лет забирает общий наркоз, но считается что он отнимает много здоровья, так как, он почти та же кома, и надо отметить что из него достаточно сложно выходят, и все же без наркоза тоже в наше время операции делать не возможно, он все равно необходим и как вреден и опасен для здоровья он бы не был, он нужен.
Есть мнение, что общий наркоз забирает 5 лет жизни. Однако это очередная страшилка. Что такое общий наркоз? Это обратимое состояние организма, вызванное искусственно. В период общего наркоза у больного отсутствует сознание. Однако при правильно проведенном наркозе, осложнения после него бывают редко. В тяжелых случаях возможно угнетение дыхательной функции, даже остановка дыхания. Возможно замедление пульса.
Интересно, что страхи бывают взаимоисключающие. Один требует «общего наркоза»: «Не хочу ничего видеть, ничего не хочу слышать, мне страшно». Как правило, это именно в тех случаях, когда распрекрасно можно обойтись местным обезболиванием.
А другой, наоборот, требует местной анестезии: «Я боюсь заснуть и не проснуться. Доктор, я терпеливый/терпеливая. Мне бы только не спать!» По иронии судьбы, это почти всегда именно в ситуациях, когда местная анестезия ни в какие ворота не лезет.
Страхи и предрассудки больных — тема для отдельной поэмы, но здесь я буду обращаться к ним по мере того, как буду рассказывать о современном .
Наступая на горло собственной песне, пропущу рассказ об интереснейшей и драматичной истории современной анестезиологии. Буду предельно практичен и прагматичен.
Все виды обезболивания при хирургических операциях и разных болезненных или крайне неприятных манипуляциях можно разделить на три группы.
Общая анестезия — это, собственно говоря, и есть наркоз.
Региональная анестезия — когда обезболивается только отдельный участок (регион) тела.
Местная анестезия — это обезболивание очень ограниченного участка, именно того места, где производится .
Границы между этими группами весьма размыты, но для удобства будем пока придерживаться этой нехитрой классификации.
Итак, наркоз (синоним: общее обезболивание) — состояние, вызываемое с помощью фармакологических средств и характеризующееся потерей сознания, подавлением рефлекторных функций и реакций на внешние раздражители, что позволяет выполнять оперативные вмешательства без опасных последствий для организма и с полной амнезией периода операции.
Что стоит за этим определением из медицинской энциклопедии?
Прежде всего, это защита организма пациента от факторов хирургической агрессии .
К слову сказать, профессиональный девиз анестезиологии — Regens — defendo — означает «управляя — защищаю», а символ — корабельный штурвал.
Насколько эффективна эта защита и насколько опасна она сама по себе?
Об эффективности анестезиологической защиты можно судить по тому, что в наше время противопоказаний к наркозу нет .
Таким образом, вопрос: «Доктор, а мне разве можно наркоз? » или «А смогу я перенести наркоз?» — просто не имеет смысла. Для больного в любом состоянии и при любых сопутствующих заболеваниях всегда можно подобрать эффективную и безопасную анестезию. Особенно важно уяснить этот момент, когда речь идет об экстренных, угрожающих жизни ситуациях. Чем раньше пациент попадет в руки анестезиолога, тем больше у него шансов выжить.
Тем не менее наркоз — очень серьезное и ответственное мероприятие, и риск умереть «от наркоза» существует. Для экстренных операций он оценивается как 1:200000, а для плановых операций у сравнительно здоровых людей — 1:500000.
Иначе говоря, риск погибнуть по дороге в больницу — от автомобильной аварии или упавшей на голову сосульки или кирпича — в 25 раз выше риска умереть от наркоза при экстренной операции.
Самое занятное, что «наркоза», как такового, нет. Есть множество очень разных методов, общим для которых является выключение сознания пациента.
В зависимости от состояния больного (понимая под «состоянием»: возраст, пол, вес, наличие или отсутствие сопутствующих заболеваний, наличие или отсутствие аллергических реакций или непереносимости лекарств, отношения с курением, алкоголем, наркотиками или токсинами, психический статус и еще многое другое) анестезиолог подбирает именно то, что наиболее эффективно и безопасно именно для данного пациента.
«Наркоз отнимает 5 (10, 15) лет жизни?»
Некоторым больным — например, людям с тяжелыми ожогами — до выздоровления приходится переносить десятки хирургических мероприятий. Исходя из самой оптимистической страшилки — 5 лет, им на роду были написаны мафусаиловы годы! Вот если бы не эти гады в зеленом…
На самом деле, никаких данных о влиянии наркоза на продолжительность жизни нет . Вот о влиянии сигарет или сдобных булочек — есть.
«А вдруг я проснусь во время операции?»
Риск такого неприятного осложнения вполне реален и оценивается (по разным источникам) от 1:10000 до 1:50000 случаев общей анестезии.
Наблюдается отчетливая тенденция к снижению вероятности такой неприятности. Новые средства для наркоза и новые методы контроля сводят вероятность досрочного пробуждения к минимуму.
«Это ужасно, когда душат маской!»
Так и не читайте!
На заре анестезиологии, во времена Мортона, Пирогова, Макинтоша или Жорова (автора первого советского капитального руководства по анестезиологии) применялся чисто масочный мононаркоз — эфиром или хлороформом. Это было действительно крайне неприятно для больного и не на шутку опасно.
В наше время индукция («усыпление») производится путем внутривенного введения соответствующих препаратов: нежно, безопасно и даже приятно для пациента.
Знаменитая маска, разумеется, присутствует в операционной, но эта изящная вещица из прозрачной пластмассы даже отдаленно не напоминает пугало из проволоки и марли, оставшееся в далеком прошлом.
«На наркоманов и алкоголиков наркоз не действует?»
Безопасное и надежное обезболивание для этих грешников реально не менее, чем для не употребляющих всякую гадость праведников.
«Доктор, Вы мне лучше маской сделайте наркоз. У меня вен нет. Каждый анализ — пытка!»
Да бывают люди, у которых подкожные вены очень плохо видны — в силу особенностей конституции или после многочисленных внутривенных уколов, либо после травм (ожогов и тому подобного).
Из всех медицинских специальностей эта проблема наименьшая для анестезиологов. Нам «бечь некуда». Больные со стажем знают, что когда в отделении оказывается больной «без вен», зовут на помощь анестезиолога. И он делает.
Наркоз при беременности
Да, это очень серьезно! Опасность в данной ситуации не столько для будущей матери, сколько для плода.
Доказано, что применяемые для наркоза вещества не обладают тератогенной активностью , то есть не вызывают уродств у ребенка. Однако опасность состоит в досрочном прерывании беременности. Причем чем меньше срок беременности, тем этот риск выше. Особенно он высок в первые три месяца — до 11%.
Опасен тут не наркоз, как таковой, а стресс, переносимый беременной женщиной, и некоторые ситуации во время операции и наркоза, не шибко опасные для матери, но могущие погубить плод.
Поэтому, если есть возможность без вреда или опасности для жизни отсрочить операцию, то ее следует отсрочить .
А при невозможности такой отсрочки, по степени безопасности стоят:
— местная анестезия;
— общая анестезия.
В дальнейшем, когда , станет понятно, как сделать осознанный и правильный выбор.
