58

«Старообрядческое пение не просто для понимания обыденного человека»

Доктор искусствоведения Николай Денисов - о церковном пении и своих исследованиях.

Ведущий в мире специалист по богослужебному пению русских старообрядцев, уроженец Зубовой Поляны Николай Денисов 19 декабря отметил 60‑летие. Выпускник Саранского музыкального училища является доктором искусствоведения, доцентом Московской консерватории, доцентом Московской духовной академии - передает студентам знания, которые собирал всю жизнь! В советское время он запечатлел исчезающую культуру и даже организовал в 1984 году в Москве выступление Стрельниковского старообрядческого хора из Костромской области. В те времена это считалось немыслимым прорывом и позже помогло коллективу получить мировую известность. О детстве в Мордовии, своем призвании и общении с выдающимися церковными деятелями Николай Денисов рассказал Татьяне Михайловой.

Судьба

Он родился в Зубовой Поляне, куда семья (Григорий Васильевич и Ольга Федоровна) переехала в 1937 году из села Каменки Спасского района Пензенской области. Родители были простыми людьми - отец работал в пекарне, мама была домохозяйкой, но всем своим пятерым детям помогли получить высшее образование. Самых больших профессиональных успехов добился сын Николай. Родители отдали его учиться в музыкальную школу, а потом в рассрочку купили фортепиано. Он с благодарностью вспоминает учительницу по фортепиано Марию Сидорову. Хотя, если честно, поначалу мальчик учился музыке неохотно… Средняя школа оставила в его памяти еще более неприятные воспоминания. Три учительницы - Динова, Хрунина и Наумович - травили Николая. «Наверное, за то, что был талантливее детей начальников! А если без шуток, было очень страшно», - признается доктор искусствоведения. Но по иронии судьбы эти придирки способствовали будущим достижениям. Денисов стремился покинуть школу, в конечном итоге, ушел из нее после 9‑го класса и поступил в музыкальное училище им. Кирюкова. На теоретическом отделении сразу попал к доброжелательным талантливым педагогам. «Они научили меня любить музыку, - вспоминает Денисов. - Дали необходимый багаж знаний, с которым иду по жизни до сих пор. В саранском училище прошли самые лучшие годы! От души благодарю педагогов Альбину Буянову, Нину Ситникову, Людмилу Юшкову, Инну Кобозеву, Зою Мирхайдарову, ныне покойного Гавриила Вдовина, и многих других… Саранскому музыкальному училищу низкий поклон. Научили любить музыку. Помогли. Дали багаж знаний на всю жизнь»

Заведующая отделением Альбина Буянова дала юноше направление в Московский музыкально-педагогический институт им. Гнесиных. В те годы там преподавала элита музыковедческой науки страны. Но там в институте началась совершенно другая жизнь - соперничество интеллектуалов, брожение умов, поиск себя… Профессиональный выбор неожиданно определился на лекции по истории русской музыки, которую читала пожилой педагог Маргарита Эдуардовна Риттих. «Она сообщила, что древние русские нотные рукописи не поддаются расшифровке, никто из исследователей не знает, как к ним подступиться, - рассказывает Николай Денисов. - Но есть общины старообрядцев, которые сохранили этот особый пласт пения, передавая из уст в уста. Эта, как бы вскользь оброненная, фраза преподавателя перевернула мир и определила направление всей моей жизни!»

На третьем курсе при выборе диплома студент заявил о необычной теме. На первом зачете был разгром - идеологически опасная проблематика! Но хватило решимости. Он обратился к руководству Русской старообрядческой церкви и получил разрешение записывать богослужения на магнитофон. В советские годы интерес к вере считался предосудительным и не приветствовался. Институту пришлось направить письмо в Совет по делам религий при Совете министров СССР с заверением, что пленки будут использоваться только для научного исследования, не будут копироваться и распространяться. Сегодня наш земляк вспоминает изумление секретарей облисполкомов, горисполкомов, когда вдруг в командировку приезжает студент из Москвы с такой необычной целью! Преодолев многие трудности, Денисов защитил дипломную работу на редкую тогда тему церковного пения. Только в 1989 г. Николай поступает в аспирантуру, и то на заочное отделение. Тогда же ему удалось устроиться работать по специальности в открытый в музее древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева отдел древне-русской музыки. А изучение старообрядческого богослужения стало смыслом всей его жизни… Продолжались экспедиции, расширялась география исследуемых общин.

Староверы

Николай Денисов часто посещал старообрядческие общины в Костромской, Ивановской, Ростовской, Брянской, Гомельской и Новосибирской областях. Объездил Краснодарский и Ставропольский края, Одесскую, Киевскую, Винницкую области, а также Эстонию и Молдавию… «Как цыган стремится в табор, так исследователей фольклора и археографов летом тянет в экспедицию! - смеется исследователь. - Староверы были фанатично верующими, но не озлобились на атеистическое государство, являлись верными сынами своей страны. Я знал людей, которые воспитывались еще в дореволюционное время. Например, наставница церковного пения Антонина Николаевна Задворнова (умерла девицей в 90 лет в 1996 г.) за всю жизнь не пропустила ни одной службы. Работала ткачихой на Костромской фабрике. Как передовику производства ей постоянно предлагали путевки в дома отдыха, но она всегда отказывалась, чтобы не нарушить постные дни. Вот какие были люди! Именно Задворнова стала для меня учительницей знаменного пения».

Денисов открыл всему миру Стрельниковскую общину в Костромской области. Он первым стал изучать церковное пение казаков‑некрасовцев. Казаки-некрасовцы - две уникальные общины старообрядцев, которые 254 года прожили в Турции, а в 1962 г. вернулись в Советский Союз. За это время они сохранили свой язык, веру, культуру конца XII-начала XIII столетий. Это мировой феномен. Раньше некрасовцев считали только хранителями русского фольклора, а 1989 г. Денисов открыл неповторимые особенности их богослужебно-певческой культуры. Уникальной останется поездка с некрасовцами в 1994 г. в Турцию на места их исторического проживания, общение с турками и их отзывы об этих замечательных русских людях. На общем собрании, которое устроили турки, их предводитель говорил, обращаясь к своим: «Мы всю жизнь должны кланяться этим людям - некрасовцам. Они научили нас работать».

Николай Денисов осуществил несколько важных исследований и создал свою методику обучения знаменному пению, которая опробирована им в Московской консерватории, а в настоящее время и в Московской духовной академии. «Старообрядческое пение непросто для понимания, - рассказывает искусствовед. - Это не музыка, а молитва, воплощенная в музыкальных звуках, а у старообрядцев - впитанная с молоком матери. Ее корни идут из древней Византии. А современное богослужение Русской православной церкви восходит к европейскому многоголосию…»

В 1984 году Николай Денисов сумел организовать выступление Стрельниковского старообрядческого хора перед научной общественностью Москвы. Мероприятию способствовали председатель Союза композиторов РСФСР Родион Щедрин и глава старообрядческой церкви архиепископ Московский и всея Руси Никодим… Это произошло впервые за всю советскую историю. По иронии судьбы главное выступление состоялось в зале бюро пропаганды советской музыки! Самое трудное в нем было получить разрешение главы старообрядческой церкви. Он был строгим, фанатичным, проживал в основном в Молдове, в своем родном русском селе Старой Добрудже. Когда ему объяснили смысл события, он ответил: «Я не возражаю, если на это согласятся сами певцы». Священник прихода в с. Стрельниково в начале не поверил в эти слова и звонил в Москву удостовериться!

Всесоюзная фирма «Мелодия» записала тогда пение хора в архив, а через четыре года выпустила первую пластинку церковного пения старообрядцев в связи с 1000‑летием Крещения Руси, которое отмечало все прогрессивное человечество…

РПЦ

Затем Николай Денисов занялся исследованием богослужений Русской православной церкви. В 1991 году в Москву из Англии приехал выдающийся регент Михаил Фортунатов, потомок русских эмигрантов первой волны. «Он перенял манеру регентования у тестя Феокритова, который был уроженцем Пензы и уехал в Европу после 1917 года, - рассказывает ученый. - Таким образом, в Лондоне сохранились дореволюционные традиции русского церковного пения». Денисов посоветовал ему организовать семинары по церковному пению для преподавателей семинарий Русской православной церкви. С 1994 по 2004 гг. их прошло шесть. Там удалось познакомиться и с самым выдающимся регентом Троице-Сер-гиевой Лавры архимандритом Мормылем.

В 2001 году Денисов был приглашен в Лондон и познакомился с митрополитом Антонием Сурожским. Этот выдающийся церковный деятель создал во второй половине XX столетия на территории Великобритании и Ирландии Сурожскую епархию Московской патриархии. И это во времена холодной войны, в условиях жесткого противостояния Советского Союза и Запада! На вопрос Денисова о том, как ему это удалось, митрополит рассказал: «Приехав в Лондон, я понял, что русские приходы скоро исчезнут, потому что эмигрантов стало очень мало. Тогда я пошел проповедовать на радио ВВС. Заинтересовавшиеся англичане стали приходить на нашу службу. Сначала, не понимая церковно-славянского языка, они воспринимали православие через пение. То есть через традицию, сохраненную пензенским регентом», - отмечает исследователь. Михаил Фортунато в неоднократно говорил Николаю Григорьевичу, что русские не ценят своей церковной культуры. Зато в Европе к ней интерес растет! Не случайно наши православные хоры гастролируют по миру с большим успехом».

По оценке Николая Денисова, в советские годы в нашей стране самым лучшим был хор Троице-Сергиевой Лавры под управлением выдающегося регента архимандрита Матфея Мормыля. Он состоял из монахов и семинаристов. Попадая на его выступление, многие люди обретали веру… Вот какую силу имеет церковное пение! Искусствовед сохранил для истории живой голос Мормыля, который по праву считался музыкальным лицом Русской православной церкви. Единственная запись беседы «На чужом основании я никогда ничего не строил» была опубликована в журнале «Музыкальная Академия», а теперь размещена на сайте Московской регентско-певческой семинарии.

Отец Матфей никого к себе не подпускал. «Если честно, я попросил его побеседовать со мной 10 мин. Но продержал регента четыре часа, - рассказывает Денисов. - Отец Матфей - это солнце, это апостол церковной музыки XX века. Если бы я ничего не написал, то моя беседа с ним навсегда осталась бы в истории».

Сегодня основным полем исследовательской деятельности Денисова стала Молдова, где русские старообрядческие общины практически исчезают. Кроме того, доктор искусствоведения читает лекции в Белоруссии, Польше и Румынии… Из всех стран самое большое впечатление произвел Иран. Там пришлось выступать с докладом на конгрессе «Ритуалы в древних культурах»… «Везде, где я бываю - в экспедициях, на конференциях, в разных городах нашей страны, в разных государствах - от Англии до Ирана - я рассказываю о своей Родине - Мордовии, - говорит Денисов. - Рассказываю о мордовском народе, о том, к какой языковой группе он принадлежит, о мордовских костюмах, пении, о скульпторе Эрьзе, даже о мордовской кухне. Я люблю свою Родину и помню ее!.. Спрашиваете, как отметил день рож-дения? Скромно! Все это - земное и тленное. Гораздо важнее, что готовится к печати очередная монография по благословению Патриарха Кирилла… Пользуясь случаем, шлю поклон дорогому Саранскому музыкальному училищу. Всему, что имею в жизни, я обязан ему и его педагогам!»

Владышевская Т. Ф.

В русской музыкальной медиевистике издавна укоренилось представление о том, что древнерусская церковная музыка - чисто археологический предмет исследования, материал которого сохранился только в певческих рукописях. Действительно, знаменное пение в отличие от народной песни передавалось с большой тщательностью в письменных памятниках, рукописях, начиная от XI в.; при этом большая часть их пока не может быть прочитана. Лишь рукописи второй половины XVII в., снабженные киноварными пометами, поддаются расшифровке, которая тем не менее представляет известную трудность даже для специалистов. Рукописи, безоговорочно прочитанные, относятся уже ближе к концу XVII в.; это двознаменники, дающие первые расшифровки древнерусских песнопений, перевод с крюкового письма на пятилинейную киевскую нотацию (в них песнопения записаны обоими типами нотаций).

Древнерусская профессиональная музыка сохранилась не только в письменных рукописных памятниках, но и в звучащем виде. Подобно фольклору, она составляет одну из важнейших сторон живого наследия русской музыкальной культуры. Носители ее, старообрядцы, бережно охранявшие все традиции и особенности древнерусской музыки, отличались последовательной и принципиальной приверженностью к старине, к сохранению в своей среде древних церковных напевов, обрядов, старинных народных песен. Особенно показателен тот факт, что до сих пор у них сохранилась старинная система крюковой нотации. Это дает возможность современной музыкальной медиевистике изучать средневековую профессиональную музыку не только по певческим рукописям, но и в звучащих образцах, записанных от живых исполнителей.

Со времени раскола на протяжении нескольких веков старообрядцы из поколения в поколение передавали знаменное пение с его нотацией. Эта живая певческая традиция старообрядцев является замечательным звучащим памятником, не менее важным, чем рукописное наследие - служебные певческие рукописи и теоретические руководства. Необходимо при этом напомнить, что ни одна даже очень развитая нотация не может быть адекватна живому исполнению. Особенно это касается крюковой нотации, обобщенной и в значительной мере условной, многое в ней передавалось устным путем от учителя к ученику. Живая певческая практика раскрывает характер исполнения знаменного пения, его ладовые и ритмические особенности, а также жанры, принадлежащие к исключительно устной традиции, не зафиксированной в рукописях, например, чтение нараспев. Пение старообрядцев является единственным источником, сохранившим этот древнейший тип распева.

Еще в начале ХХ в. крупнейший исследователь древнерусской музыки С. В. Смоленский показал, что старообрядцы "не утеряли главнейшие подробности теории знаменного пения и сохранили оттенки его исполнения; у них живы еще по певческим преданиям и многие неписанные в книгах подробности, например, о произношении текста, о высоте тона, об общей скорости исполнения и т. д."1.

Действительно, фонограммы дают много важных сведений об особенностях ритма, темпа, фразировки, артикуляции, нюансировки, произношения звуков. Они помогают изучить также различные фольклоризированные манеры исполнения церковных песнопений, несущих на себе печать непосредственного воздействия народной песни, и многие другие вопросы, связанные с живой певческой практикой.

В одной из своих работ Смоленский написал о том, что у старообрядцев на Севере древние распевы сохранились в том виде, какой они имели несколько веков назад: "Мы узнали, что в тех местах уцелело особо строгое староверие, сохранившее до нас вполне живым, кроме древнего пения, еще очень многое, очень интересное и поучительное. Конечно, нельзя не приветствовать эту живую, простую русскую старину, нельзя русской археологии не почерпнуть из нее теперь все возможное в наше научение и в наставление будущим художникам"2.

Однако древнее пение сохранилось не только у староверов Севера, оно осталось и в других старообрядческих поселениях, где были крепки древние традиции.За несколько столетий старообрядцы расселились в разные районы Алтая, Сибири, Тувы, Казахстана, некоторые уехали за пределы России: в Турцию, Румынию, Польшу, Германию и во многие другие страны. Уже вскоре после раскола, с конца XVII в., не имея главного центра, старообрядчество распалось на различные течения, которые в свою очередь дробились на мелкие согласия, разница между ними бывает едва уловима.

С целью изучения древнерусского пения в певческой практике современных старообрядцев Кабинет народной музыки Московской консерватории и Центральный Совет Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры в течение нескольких лет организовывали экспедиции в старообрядческие поселения различных районов страны, на средства которых я ездила в экспедиции, это и помогло мне создать фонд записей древнерусского пения. На основе этих материалов представилась возможность изучать древние песнопения в звучащих образцах, сравнивать исполнительские традиции различных коллективов, географически иногда очень отдаленных друг от друга. За годы работы в экспедициях были собраны материалы от старообрядцев многих районов, принадлежащих разным толкам и согласиям3.

Все старообрядчество в целом характеризует стремление сохранить "древнее благочестие", и, как следствие этого, его важнейшей чертой стал принципиальный консерватизм, благодаря которому старообрядцы в течение нескольких веков смогли удержать многие ценности культурного наследия Древней Руси. У них сохранилось не только знаменное пение с системой крюковой нотации, но и особое старинное церковнославянское чтение и произношение. Старообрядцы также не утратили древних иконописных традиций, искусства медной пластики и т. д. Они продолжили древнерусские традиции рукописных книг. Не имея своих типографий, потребность в книгах старообрядцы восполняли путем их переписки.

Основные течения внутри старообрядчества представлены двумя толками: беспоповцами - старообрядцами, не приемлющими священства, - и поповцами, имеющими священнослужителей4. Это различие касается главным образом ритуальной стороны. У беспоповцев из-за отсутствия иерархии нет литургии, что сыграло свою роль в общей направленности их традиций. Литургическая практика беспоповцев сконцентрирована на службах вечерни и утрени, где пение занимает видное место. Поэтому они более тщательно сохраняют тонкие особенности древнерусской певческой культуры, лингвистические нюансы, особенности произношения.

Старообрядцы-беспоповцы для исследователей представляют особый интерес, так как сохраняют хомонию, традиции раздельноречного пения. Рукописи, которыми пользуются беспоповцы, продолжают традиции певческих книг XV-XVI вв. периода раздельноречия. Их тексты имеют певческую специфику, в них оглашаются твердые и мягкие знаки как в середине, так и в конце слов (это явление иногда также именуется хомонией). Оформление беспоповских рукописей может многое сказать об их происхождении и месте изготовления. Так, например, поморские рукописи, которые были написаны на Выге или в Поморье, отличаются большой изысканностью, они в основном небольшого размера, с витиеватым барочным орнаментом, с изображением цветов, птиц, морошки в теплых густых тонах (зеленый, вишневый с золотом).

Рукописи старообрядцев поповских согласий продолжают певческие традиции второй половины XVII в. Они - истинноречные, в отличие от беспоповских рукописей в них певческий текст не отличается от текстов для чтения, отчего истинноречные певческие тексты в старообрядческой практике стали называться наречным и или пением "на речь"5. В рукописях старообрядцев-поповцев используется кроме киноварных помет также система признaков, изобретенная Александром Мезенцем в середине XVII в.6

В оформлении певческих книг поповских согласий можно выделить одно господствующее направление - гуслицкие рукописи, хотя встречаются и другие, менее самостоятельные типы рукописей, например, поволжские, ветковские, сибирские. Гуслицкие рукописи ярче, крупнее поморских. В их орнаменте искусно сочетаются яркие цвета: красный, желтый и синий, они обильно снабжены колоритными заставками, буквицами. В гуслицких рукописях есть миниатюра, изображающая Иоанна Дамаскина - богослова и гимнографа, создателя системы осмогласия.

При всем многообразии фонозаписей, привезенных из разных районов, за образец исполнительского мастерства можно принять традиции пения старообрядческих общин двух различных толков - беспоповцев Рижской Гребенщиковской общины и поповцев Нижегородской Бугровской (Горьковской) общины, известных по книгам П. И. Мельникова-Печерского, центр которых был в Нижнем Новгороде. Хоры этих общин имеют опытных и грамотных певцов, знающих крюковую нотацию. Обе общины характеризуют старинные традиции, не прерывавшиеся с XVII в. Беспоповцы Рижской общины отражают новгородские традиции, связанные с Соловецким монастырем, имевшим большое влияние в северных районах: в Архангельской области, Поморье. Традиции Нижегородских старообрядцев близки к московским.

Экспедиции в старообрядческие поселения дали огромный и богатейший материал по древнерусскому пению. Были озвучены многие певческие книги: Октоих - воскресные стихиры - песнопения на восемь гласов; из Ирмология - около двухсот ирмосов; многие песнопения из Обихода и Литургии; стихиры двунадесятым и богородичным праздникам и стихиры святым; песнопения разных распевов - демественного, путевого и других. Кроме того, были записаны несколько типов осмогласия: осмогласна псалмодия, осмогласные подобн ы обиходного распева,самогласны из Обихода (простейший вид пения на осмогласные погласицы) и,наконец, жанры, сохраняющиеся только в устной традиции: разные виды распевного чтения из богослужебных книг (литургический речитатив) - Евангелия, Апостола, Псалтыри, поучительных чтений и т. д.

Знаменное древлеправославное пение

КРЮКИ (знамена) – знаки русской церковной безлинейной музыкальной нотации. Ведут свое происхождение от нотации ранневизантийской. Каждый крюк обозначает 1-3 и более тонов. Существует три типа фиксации мелодий: собственно крюковой, попевочный (см. попевка), и фитный (см. фита). В XVII в. для обозначения высоты звука над крюками стали ставить киноварные пометы. Тогда же для того, чтобы можно было различать тональность при одноцветной записи (печати), были придуманы тушевые признаки. Крюки и до сего времени традиционно употребляются у старообрядцев, а в новообрядческой Синодальной церкви вышли из употребления в XVII - XVIII вв. одновременно с переходом со знаменного пения на партесное и на пятилинейную нотацию.

Основные принципы богослужебного пения обозначились уже в первые века христианства. Изначально основанное на греческих музыкальных ладах, оно впоследствии все более удалялось от светской музыки, приобретая свойственные только ему черты. Христианская церковь, следуя по пути высокой духовности и аскетики, отказалась от использования инструментальной музыки, оставив для прославления Творца инструмент, созданный Творцом: человеческий голос. Еще на заре христианства св. Климент Александрийский призвал изгнать из церковного пения хроматические мелодии, используемые в светской музыке, которые необходимы при выражении человеческих эмоций. Звукоряд знаменных песнопений образован последовательностью основных ступеней лада, отсюда строгость, величие и бесстрастность напева.

Православная традиция разграничивает понятия «пение» и «музыка». Такая установка была принята Шестым Вселенским Собором в конце VII в., и впоследствии укоренилась в русском православном сознании. В основе этого разграничения лежит ясное понятие о принципиально разных задачах музыки и пения: музыка призвана доставлять эстетическое наслаждение, цель богослужебного пения – возводить ум к Богу.

Известные христианские святые сознавали необходимость пения в церкви и всячески заботились об его развитии и устроении. Игнатий Богоносец, Мефодий Патарский, Ефрем Сирин, Василий Великий, Иоанн Златоуст и многие другие известные богословы и святители своего времени оставили большое наследие как композиторы и гимнографы, организаторы церковных хоров, основатели антифонного пения. Множество их сочинений направлено на выяснение взгляда церкви на богослужебное пение, на выяснение его задач.

Трудами многих великих подвижников постепенно вырисовывался тот облик церковного пения, который наиболее соответствовал духу истинности православия. В середине VIII в. преподобным Иоанном Дамаскиным была окончательно сформирована система омогласия – распределение всего круга церковных песнопений на восемь групп, восемь певческих гласов. Число восемь для христиан весьма символично – оно символизирует будущий, бесконечный век. Для каждого гласа характерно свое особое настроение, звучание, свои мелодические обороты. В них звучат разные оттенки духовных состояний человека: глубокое покаяние, умиление или победоносное торжество. Воскресные тропари, стихеры, каноны, написанные в разное время разными песнотворцами, а в значительной степени и самим Иоанном, были собраны им и приведены в стройную, упорядоченную систему. Это собрание получило название «Октай» – по числу гласов («окта» – восемь).

Для проведения такой огромной работы нужно было обладать поистине уникальным талантом певческим и поэтическим, гениальной способностью к систематизации. Именно этими качествами обладал Иоанн Дамаскин, первый вельможа Дамасского халифа, глубоко и всесторонне образованный и верующий человек. Удалившись от двора, Иоанн принял постриг в обители святого Саввы, где полностью посвятил жизнь свою служению Богу в песнотворчестве. Им написана удивительная служба на Святую Пасху, 64 канона, множество стихер и составлен Октай. Включив в него, как уже сказано, лучшие произведения своих предшественников по осмогласному творчеству и дополнив недостающее собственными творениями, святой Иоанн первые стихеры каждого гласа и первые тропари каждого канона изложил с нотными знаками (крюками) поверх текста, так что эти стихеры и тропари (ирмосы) явились образцом для пропевания следующих за ними стихер и тропарей. Октай быстро получил распространение в богослужебной практике Восточной церкви, и по сей день служит основой для проведения православного богослужения, а также руководством по изучению осмогласия.

На Руси богослужебное пение начало развиваться вместе с принятием христианства и устроением первых храмов, а также переводом богослужебных книг. Греческие напевы прижились по-своему на славянской земле – они приобрели большую плавность и напевность. Русские распевщики нередко как бы переводили Дамаскиновы напевы на русский музыкальный язык, сохраняя основные контуры. На Руси церковные напевы издавна были исключительно мягкими и плавными.

Знаменное пение на Руси звучало не только в церкви, но и дома, певческая культура была широко распространена и любима. Рукописная крюковая книга бытовала во всех слоях населения – от великокняжеской и боярской среды до последнего раба. Пели по крюкам великие князья, средние и мелкие служилые люди в городах, пели простые крестьяне, кабальные работники и холопы, о чем свидетельствуют летописи.

Знаменное пение не просто прижилось на российской почве: оно обогатилось множеством новых песнопений, написанных русскими распевщиками. Именно в России были введены красные (киноварные) пометы, точно указывающие высоту звука каждого знамени. С середины XV века стали появляться первые знаменные азбуки. Появилось множество школ знаменного пения, певческая традиция передавалась от учителя к ученику, от одного поколения другому.

Запись мелодии знаменного распева осуществляется с помощью специальных знаков – знамен или крюков. Отсюда и название пения: знаменное или крюковое. Каждое знамя несет в себе информацию о количестве звуков, их продолжительности и особенности исполнения. Для грамотного певца само начертание крюка в соединении с названием является выражением сути и указанием на то, как его следует исполнять: стремящиеся ввысь «стрелы» и «голубчики», статичные «статии» – светлая, мрачная, простая; мягкие очертания «запятой» не позволяют исполнить ее с усилением звука, а энергичный размах «крюка» напротив, диктует ударение. Черные крюковые строчки с красными пометами посредством голоса певца преобразуются в удивительную мелодию, которая подчеркивает слова песнопения и усиливает его воздействие на душу молящегося (в богослужебном пении слово первично, а мелодия второстепенна). Именно поэтому в древности слова «молитва» и «пение» зачастую имели одинаковый смысл.

Кроме восьми гласов пения выделяют еще и различные «распевы»: демественный, путевой, иргизский, киевский, болгарский. «Путь» и «демество» – это стилевые разновидности знаменного пения, которые и дают названия распевам: большой и малый демественный, путевой, большой путевой. Для записи песнопений демественного распева существует своя особая нотация, ее знамена существенно отличаются от обычных крюков. Названия остальных распевов – «роспевов», как писали в старину, – чаще всего происходят от географического названия местности или монастыря, где этот распев был написан и исполнялся. Кроме различных «распевов» существует еще бесконечное количество «напевок», или «напевов», – вариантов исполнения одного и того же песнопения, которое в каждом приходе или местности исполняется немного по-своему. Напевка очень редко записывается знаменами, в большинстве случаев она существует в виде устной традиции и передается от одного поколения певчих другому.

В древнерусской богослужебной традиции голоса певцов не разделяются в многоголосье на различные партии, но сливаются воедино, творя молитву «едиными усты и единым сердцем». Именно поэтому знаменному пению свойственны особенный молитвенный настрой, фундаментальность и беспристрастность. Унисонное исполнение песнопений – это важнейший принцип древнего богослужебного пения, который красноречиво выражает единение, христианское смирение и любовь.

Исторические события в России второй половины XVII ст. поставили под угрозу существование древнего богослужебного пения: в этот период проводятся реформы патриарха Никона, повлекшие за собой трагедию церковного раскола. Церкви пореформенной стал гораздо ближе по духу и содержанию итальянский партес. Скромный, благородный голос знаменного распева продолжал звучать лишь у гонимых приверженцев древнего Православия, вовсе не принявших никоновских новин.

Гонения на старую веру продолжались в течение без малого трех столетий, то немного ослабевая, то возобновляясь с новой жестокостью. Старообрядческие скиты и моленные, бывшие в том числе и центрами духовного образования, время от времени подвергались разорению, сами староверы – разного рода преследованиям и ущемлениям. Старые книги – в том числе и певческие – предавали огню. Старообрядцам было запрещено создавать школы и училища. Чтобы сохранить свою веру, духовные и культурные ценности, многое приходилось делать тайком от властей, в глубоком подполье. Таким образом, существовала не одна певческая школа: разоренная в одном населенном пункте, она зачастую возникала в другом, и продолжала действовать, передавая неоценимые познания.

В конце XIX в. - начале XX в. давление со стороны властей и господствующей церкви немного ослабло. Потенциал, копившийся не годы – столетия, выплеснулся с колоссальной силой. «Явлением миру» стали публичные выступления в залах Санкт-Петербургской и Московской консерваторий знаменитого Морозовского хора, созданного А.И. Морозовым при Богородско-Глуховской мануфактуре. При братстве Честнаго и Животворящего Креста действовал хор под руководством Якова Богатенко. С 1909 г. возникла певческая школа в с. Стрельниково Костромской губернии, которая положила начало организации известного старообрядческого Стрельниковского хора. Сохранившиеся записи этих хоров, хотя и весьма плохого качества, свидетельствуют о высоком мастерстве и культуре певческого искусства исполнителей. Изучение церковного пения было поставлено на профессиональную основу при сохранении певцами самого главного – христианской веры.

Продолжаться такому всплеску суждено было недолго. В годы советской власти и антирелигиозной пропаганды гонения были воздвигнуты уже на всех верующих самых разных конфессий. Множество храмов было взорвано, уничтожено огромное количество богослужебных книг и икон, христиан ожидали тюрьмы и лагеря. Уцелевшие храмы опустели. Этот мощный удар не мог не сказаться на состоянии пения во многих старообрядческих приходах, его последствия ощущаются и поныне.

Сегодня всё больше людей понимают важность сохранения этой уникальной певческой культуры, сохранённой и пронесённой сквозь века людьми, для которых служение Богу было смыслом их жизни. С этой целью организованы хоры, проводятся Вечера духовных песнопений, духовные концерты, переизданы певчие книги и азбуки. Знаменный распев продолжает жить не только в старообрядческом богослужении, сегодня он привлекает внимание исследователей-музыковедов, возвращаются к древнему пению и некоторые приходы РПЦ. Звуки древних песнопений красноречивее, чем что-либо другое свидетельствуют об истинности Православия в его древнем, неповрежденном реформами виде. Ведь знаменный распев выкристаллизовался в веках христианского подвижничества, мученичества, богословия, в нем запечатлелись все вехи христианской истории. Это пение изначально призвано пробуждать в душе стремление к покаянию, стремление к Богу, и оно не должно и не может быть предано забвению.

По материалам Валентины Синельниковой.

Пение.

Когда говорят о старообрядческом пении , часто сужают его границы, говоря лишь о пении знаменном . В действительности старообрядческое пение - гораздо более широкое понятие. В старообрядческом храме можно услышать и простое речитативное пение , и пение «на глас» в соответствии с древним принципом осмогласия , и, конечно, пение знаменное , которое также следует осмогласию, но расширяет, украшает его и даже выходит за его пределы .

Знаменным пение называется потому, что записывались песнопения специальными знаками: знаменами, или крюками (поэтому знаменное пение иногда ещё называют крюковым ). Как само пение, воспринятое при крещении Руси , так и знамена, служащие для его обозначения, достались нам в наследство от древней греческой, византийской, церкви . К настоящему времени и древнее пение , и знамена , хотя и несколько изменились по отношению к византийским , все же сохранились в живой старообрядческой традиции лучше, чем у самих греков .

Почему так случилось? Потому, что и в годы духовной разрухи XVII века, и в годы последующих гонений старообрядцы старались сохранять не только букву, но и весь образ, всю совокупность древнего церковного богослужения .
Главной особенностью знаменного пения (как, впрочем, и любого старообрядческого ) является его унисонность , или единогласие . Все певцы одновременно поют звук одной и той же высоты . Единство певцов передается молящимся; единство в пении образно свидетельствует о единомыслии верных, уцеломудривает мятущийся ум, помогает ощутить себя частью единого тела Христова - Церкви . Знаменному пению чужда чувственная манера исполнения ; голоса певцов должны звучать без аффектации, естественно и без напряжения . Всё это ведет к созданию созерцательного, свободного от эмоций и страстей молитвенного настроя .

И хотя церковные реформаторы XVII века не отменяли и не запрещали знаменного пения , тем не менее оно уже не сочеталось с новым духом, который захватил русскую церковь . Древнерусское строгое и спокойное пение по своему эстетическому содержанию было чуждо западной культуре , которая открыто пришла на Русь, духовно ослабленную церковным расколом .
Реформированная Никоном и его сторонниками церковь стала опираться на инославные обычаи . В ней итальянское партесное пение и связанная с ним светская нотная грамота стали решительно вытеснять как знаменное пение , так и сами знамена .

В прежние времена в храмах пели только мужчины . В нынешнее время великого оскудения мужских голосов, как правило, не хватает и нередки смешанные хоры . Высота звука у певцов при этом может отличаться лишь на октаву . При возможности смешения хоров стараются избегать : мужчины поют на одном клиросе , женщины - на другом .

К началу XVIII века господствующая церковь в основном перешла на пятилинейную нотацию , что существенно облегчило дальнейшее проникновение новых мелодий . В конце концов в господствующей церкви от знаменного пения сохранилось очень немного . Зато появилось большое количество произведений, подражающих светской западноевропейской музыке .
Нестарообрядческая часть русского народа лишилась важной составляющей своей культуры и большинство русских никогда не слышали настоящего знаменного пения .

Только в XIX веке среди новообрядцев появились исследователи и знатоки знаменного пения (Д. В. Разумовский , С. В. Смоленский , В. М. Металлов ).
Старообрядцами древнее пение бережно сохранялось на протяжении веков гонений . И как только стало возможно, хранители древних традиций поспешили возвестить миру о сохраненном искусстве . В начале прошлого века Певческие книги, ранее переписываемые, стали издаваться печатно .

Осмогласие - система организации русского церковного пения , единство текстов и напевов , упорядоченных в соответствии с восемью мелодическими закономерностями, или гласами . Каждые семь дней недели (с воскресения по субботу ) в церковной службе преобладают тексты и напевы, соответствующие определенному гласу .

Первый глас начинается в Неделю Фомину (первое воскресение после Пасхи ), в следующее воскресение начинается глас второй и т. д.

Однако при этом глас некоторых песнопений, исполняемых на службе, может отличаться от текущего гласа . Мелодии гласов , хотя восходят ко времени преподобного Иоанна Дамаскина (VIII век) и претерпели некоторые изменения за более чем тысячелетнюю историю, сохранили свое духовное содержание и музыкальный рисунок .

Стали выходить азбуки знаменного пения, руководства для его изучения . В этом деле особо потрудились И. А. Фортов, М. Д. Озорнов и Л. Ф. Калашников , певческие издания которого в настоящее время многократно переиздаются и являются наиболее употребительными в Русской Православной Старообрядческой Церкви .
Особенная заслуга в деле ознакомления русского общества с древней певческой традицией принадлежит хору старообрядческой церкви святителя Николы на фабрике Богородско-Глуховской мануфактуры . По имени церковного благодетеля и владельца мануфактуры Арсения Ивановича Морозова этот хор известен как Морозовский . Под руководством П. В. Цветкова хор провел ряд публичных выступлений, явившихся неожиданностью для публики того времени. Эти выступления сопровождались лекциями П. В. Цветкова о знаменном пении . Пение Морозовского хора было записано на граммофонные пластинки .

Последствия октябрьского переворота 1917 года тяжело отразились как на церковной жизни вообще, так и на певческом искусстве в частности. Но и при безбожной власти старообрядческое пение не смолкло. В деле его сохранения и популяризации в эти годы велика заслуга Я. А. Богатенко (1875 - 1941) - руководителя церковного хора Братства Честнаго и Животворящего Креста , преподавателя пения в Московском старообрядческом учительском институте , который был также известным иконописцем . В послевоенные годы особую известность получил хор храма Покрова Пресвятыя Богородицы села Стрельникова Костромской области . Начало ему положил епископ Геронтий (Лакомкин; 1872 - 1951), ныне прославленный во святых. Стрельниковский хор донес высокую культуру исполнения до современного поколения.

Ныне время возрождения старообрядческого певческого искусства . Священноначалие Русской Православной Старообрядческой Церкви следит за состоянием церковного пения в приходах. Во многих старообрядческих общинах поют замечательные певцы. Особенно известны хоры Нижегородской и Новосибирской общин . Новосибирский хор продолжает традиции Морозовского хора , выступая с концертами и свидетельствуя о православном певческом искусстве в среде нестарообрядцев не только в России, но и за рубежом. В Москве в Неделю св. Жен-мироносиц регулярно стали проводиться вечера духовных песнопений , а с 2005 года в Неделю всех святых проводятся Дни древнерусского православного церковного пения .

Изучение знаменного пения является обязатель-ным в Духовном училище при старообрядческой московской митрополии . Хор Духовного училища недавно записал компакт-диск знаменного распева .
Но знаменный роспев, хотя и является одной из наиболее характерных старообрядческих богослужебных традиций , тем не менее не является единственным видом духовного пения .

Рассказывая о знаменном пении , нельзя обойти вниманием сами знамена , или крюки , - знаки для записи напева . Их названия очень поэтичны: голубчик борзый , змейца , два в челну , стрела мрачная , стрела громосветлая ... Каждому слогу текста соответствует одно или несколько знамен (крюков ); каждое знамя обозначает от одного до девяти звуков - их последовательность, относительную высоту и длительность . Слева от знамени стоят красные «пометы» , обозначающие высоту самого высокого звука в знамени . Но не все так просто. В зависимости от гласа некоторые знамена поются по-разному ; кроме того, они то и дело образуют устойчивые сочетания (т. н. «полевки »), имеющие свой собственный распев , также изменяющийся в зависимости от гласа . Некоторые сочетания знамен (они называются «фиты », от знамени, напоминающего букву «фита» ) хотя и поются одинаково независимо от гласа , но зато распеваются в несколько десятков звуков .

/ Денисов Н.Г. Из истории старообрядческого церковного пения

Собственно история старообрядческого церковно-певческого искусства заслуживает отдельного большого исследования. Как известно, в 1656, 1666, 1667 годах Соборы Русской Православной Церкви узаконили нововведения в церковные обряды в ходе реформ, проводимых патриархом Никоном, а на сторонников древних обрядов были наложены «клятвы».1 В 1668 году грамота вселенских патриархов одобрила и узаконила введение в церкви многоголосного партесного пения.2

В 1685 году были обнародованы «12 статей» царевны Софьи. В соответствии с ними люди, придерживающиеся старых церковных обрядов, подлежали уголовному преследованию и наказаниям: их можно было сжечь в срубе, казнить «смертию», бить кнутом, ссылать в дальние города, наказывать батогами и кнутом. «Под страхом смертной казни воспрещено содержание раскола».3 Эту дату фактически можно считать началом собственно истории старообрядчества. С этого времени приверженцы древних обрядов официально оказались вне закона, по отношению к Церкви и государству. В конце ХVII–начале ХVIII века происходит разделение старообрядцев на два основных течения - поповцев и беспоповцев, а в дальнейшем - на множество так называемых «согласий».

Следует учитывать, что ряд событий, которые произошли на Руси в период раскола, сыграли определенную роль в истории церковной певческой культуры. В 1654-1656 и 1668 годах по Указу царя Алексея Михайловича в Саввино-Сторожевском монастыре работала комиссия по исправлению певческих рукописей с раздельноречной редакции текстов на истинноречную. Важную роль в ее деятельности принадлежала теоретику знаменного пения того времени, старцу Александру Мезенцу. Результатом трудов комиссии явилось создание системы «признаков», 4 которая была принята старообрядцами поповского направления. В их певческой практике закрепились рукописи с истинноречной редакцией текстов, имеющие знаменную нотацию с пометами и «признаками».

В ходе углубления раскола, духовные наставники старообрядчества - протопоп Аввакум, подьяк Федор Трофимов, Никита Пустосвят, поп Лазарь, протопоп Стефан в своих посланиях в защиту старой веры выступали сторонниками «единогласного» пения.5

В Х VIII веке в богослужебной практике старообрядцев закрепились основные типы певческих книг, употреблявшиеся на Руси до раскола: «Ирмосы», «Октай», «Обиход» (с «Триодью Постной и Цветной»), «Праздники», «Трезвоны». Вместе с тем, именно в старообрядческой среде возникли два новых типа монодийных певческих книг: «Демественник» и «Обедница».6

В 1714 году появились знаменитые «Диаконские ответы». Они содержали 130 ответов старообрядцев Нижегородскому епископу Питириму в защиту «старой веры». Этот труд, являющийся памятником старообрядческой богословской мысли, был создан диаконом Александром, казненным за свое сочинение в 1720 году. В одном из ответов была, как бы официально, сформулирована и изложена позиция старообрядцев о церковном пении:

«Статiя pгi (113). Нововнесенное въ церковь пение: киевское четверогласное, и партесное многоусубление, каковыхъ напевовъ древле въ церкви не бе. Засвидетельствуетъ же царскихъ родовъ степенная,7 история въ грани В (2), въ главе S (6), яко, во время христолюбиваго князя Ярослава, приидоша къ нему отъ Царя града богоподвизаемии трие певцы гречестии, отъ нихъ же начатъ быти въ русстей земли ангелоподобное пение, изрядное осмогласие, наипаче и трисоставное (еже есть, троестрочное) сладкогласование, и самое прекрасное демественное пение. И сицевое богогласное пение приятное отъ древлеправославныхъ грековъ церковь российская содержала.

А киевское, и четверогласное и партесное многоусугубление съ нововводными чины въ России нововнесеся.

А въ Номоканоне афонския горы, собраниемъ отъ святыхъ правилъ, о устроении пения, сице засвидетельствуетъ. Собора S (6) отъ правила ОЕ (75) отъ МА (41). Еже пети въ церковь приходящии хощемъ, да ниже вискание безчинное творятъ и естество на вопль понуждаютъ. Ниже что проглаголютъ, отъ иже не приличныхъ церкви и не своихъ.

О Валсамона и отъ Зонарева толкования.

Установиша убо отцы, да не поютъ священная пения и псалмы вищанми безчинными и пиянственными и естеству нужду приносящими. Ниже некиими доброгласии не приличными церковному составлению и последованию, якова же суть мусикийская пения, и излишняя различия гласовомъ, и прочая.

(А на стране красными буквами напечатано): итталийскихъ разногласий, любителю, внимай.

И паки ниже: ведомо ти буди и сие правило, како возбряняетъ органы, и пригудная пения, и песни блудническия во псалмопениихъ ухищряемыя. Такожде и глаголемая усугубления, и безстудное сихъ бываемое пренебрежение. И паки ниже: поющии же гласъ или отончеваютъ, и возносятъ, или одебелеваютъ, или велии испущаютъ, се же да лучшии инехъ явятся, и человекоугодие и тщеславие исполняютъ. Сицевая пения отъ церкви суть далече, и сице поющии правильно да запрещаются».9

Так, можно сказать, началась «новая» история древнерусского певческого искусства - в старообрядческой среде.

Церковно-певческие традиции у старообрядцев сохранялись и продолжали развиваться, прежде всего, в духовно-административных центрах, которые возникали в разных местах. Некоторые из них стали знамениты во всем старообрядчестве. Значение их распространялось на целые согласия, большие географические пространства, многие десятилетия и, даже столетия. Отдельные очаги стали известны, прежде всего, благодаря певческому искусству.

Один из первых центров старообрядцев поповского направления вошел в историю под названием СТАРОДУБЬЕ и ВЕТКА.10

В этих местах, как только поселились старообрядцы, были воздвигнуты храмы, постоянно совершались богослужения. На Ветке появилась своя школа иконописного письма.11 Здесь же началась практика переписывания певческих книг, сложились свои особенности почерка крюков, оформления цветных заставок, наконец, здесь был создан свой «ветковский роспев».12 В Клинцах действовала знаменитая во всем старообрядчестве типография, из которой книги расходились по всем уголкам России.13

Территория этого района в настоящее время поделена между Брянской, Гомельской, Черниговской областями и до сих пор густо населена старообрядцами. Здесь имеются общины как белокриницкого, так и беглопоповского согласий. Город Новозыбков (Брянская область) с 1963 года является религиозно-административным центром беглопоповской Церкви, город Клинцы (Брянская область) - епархиальный город Клинцовско-Ржевской епархии старообрядцев белокриницкого согласия. К сожалению, с 1986 года, после аварии на Чернобыльской АЭС, все эти места оказались в зоне радиактивного заражения.

Другим духовным центром являлся КЕРЖЕНЕЦ.

«Керженец - имя реки, протекающей в Семеновском районе Горьковской области и впадающей в Волгу. По названию реки называется местность, охватываемая ее течением… К концу ХVII века на Керженце существовало до ста обителей мужских и женских. При Петре I началось разорение их».14

В истории старообрядчества этот центр известен больше всего по роману П.И. Мельникова-Печерского «В лесах».15 Керженские скиты неоднократно разорялись, особенно во второй половине ХIХ века, самим П.И. Мельниковым-Печерским, бывшим чиновником особых поручений при нижегородском губернаторе. Но и в настоящее время в Нижегородской области проживает очень много старообрядцев, причем разных согласий.

Керженец не славился как певческий центр, хотя существуют рукописи, в которых встречаются песнопения, имеющие указания: «скитскаго перевода», или «творение керженских роспевщиков»;16 «керженского типица напев».17

Еще одним центром старообрядчества в конце ХVIII–нач. ХIХ в. был ИРГИЗ.

«Иргиз - местность в степном левобережье Волги, вдоль р. Б. Иргиз (ныне Саратовская область), где по манифесту имп. Екатерины II от 4 дек. 1762 г. было разрешено свободно поселяться и отправлять богослужение возвращавшимся из Польши старообрядцам (в основном выходцам с Ветки). Само переселение совершалось весьма просто: люди на границе объявляли свои имена и, взяв документ - рапорт, отправлялись в Саратовское воеводство для поселения на отведенных местах. Первоначально места здесь были глухие и дикие, сплошь покрыты лесами, где ютились не только звери, но лихие люди, так что даже на реку за водой ходили с ружьем. Колонизируя этот край, старообрядцы превратили его в житницу России, построили большие слободы, а вокруг них возросло по нескольку монастырей-скитов».18

Из всех исторических очагов старообрядчества Иргиз был знаменит именно как певческий центр с высокой культурой исполнения, культивировавшим демественный роспев. Помимо этого, здесь был создан свой «иргизский роспев». Херувимская песнь «иргизского роспева» и в настоящее время поется почти во всех старообрядческих общинах. Существуют целые рукописные сборники с подборкой большого количества песнопений под наименованием «иргизского роспева». Музыкально-стилистические особенности этого роспева пока не изучены в достаточной степени.19

Судьба этого центра плачевна. Он был разгромлен в первой половине ХIХ века по указанию императора Николая I .

Бесспорно, одним из главных певческих центров, сложившихся в старообрядчестве, являлись ГУСЛИЦЫ.

«Гуслицы - старинное название обширной местности в Подмосковной Мещере. Расположена между г. Куровское, Егорьевском и верховьями р. Нерской. Занимает площадь около 400 км, охватывая десятки сел и деревень».20

В Гуслицах с конца ХVIII по ХХ век целые династии старообрядцев в многочисленных селах занимались перепиской певческих рукописей. В начале ХХ века, в связи с начатым Л.Ф. Калашниковым печатным изданием певческих книг, это искусство стало приходить в упадок. Однако гусляками было создано такое количество рукописей, что до сих пор они имеются практически во всех уголках земли, где живут и молятся старообрядцы. Крупные собрания гуслицких рукописей есть во всех ведущих библиотеках нашей страны.

В Гуслицах всегда действовали храмы и молельные дома, даже в годы суровых гонений. Здесь осуществлялось и обучение пению.21 И поныне исторические гуслицкие места населены старообрядцами. В Ногинском, Орехово-Зуевском, Павлово-Посадском, Егорьевском районах действуют старообрядческие храмы. Особенно много старообрядцев проживает в г. Куровское и его окрестностях.

Наконец, главным центром с конца ХVIII и по настоящее время является РОГОЖСКОЕ.

«Рогожское кладбище в Москве основано при Екатерине II . В 1771 году в Москве свирепствовала чума. Московским старообрядцам было отведено для погребения чумных покойников место за Рогожской заставой. Здесь постепенно возникло большое духовное пристанище с кельями, богадельнями и церквами…

За время своего существования Рогожское кладбище было руководящим центром старообрядчества. Таким оно остается и в настоящее время».22

Рогожское оставалось одним из немногих очагов в старообрядчестве, в котором никогда не прерывалась богослужебная практика, в том числе и певческая. Рогожское всегда являлось певческим центром. С ним связан деятельность выдающихся знатоков пения ХIХ-нач. ХХ века - М. Д. Озорнова, И. А. Фортова, Я. А. Богатенко, которые были руководителями хоров, создателями певческих Азбук, преподавателями знаменного пения. Конфискованная в 1918 году и Рогожской общины библиотека рукописей и книг (в том числе певческих) составляет широко известный в научной среде Фонд № 247 Российской государственной библиотеки. Именно на Рогожском во второй половине Х I Х века зародился знаменитый Морозовский хор. В начале ХХ столетия здесь проходили старообрядческие Соборы и съезды, на которых обсуждались вопросы церковно-певческого искусства.

Об историко-культурном значении Рогожского существует большая научная литература.23 История и значение «рогожских певческих традиций достойны отдельного исследования.

Помимо известных центров, в старообрядчестве существовало много локальных очагов, в которых бережно хранились певческие традиции, складывались местные особенности, создавались высокопрофессиональные коллективы. Все это предстоит изучить. Одним из таких мест является Стрельниковская община Костромской области.

Изучение певческих традиций старообрядческих общин позволило сделать ряд выводов.

Старообрядчество не есть некий застывший исторический «раритет». Это живая Церковь, со своими законами, традициями, самобытной культурой, требующей изучения как часть отечественной культуры в целом. Поэтому в старообрядчестве надо различать догматические, канонические и вообще письменные положения относительно того или иного явления и форму его реализации, воспроизведения на практике. Следует отделять то, что хранится исторической памятью от того, что создано с течением времени. Изучая любое явление в культуре старообрядцев, необходимо фиксировать его несколько раз в одном и том же месте, сравнивать с другими, учитывать оценку его самими носителями культуры. Важно при этом помнить, что сущность старообрядчества (во всех вопросах) сохранилась, прежде всего, в центре России, а не на окраине (в глубинке, или за рубежом).

Старообрядческая певческая культура, как культура профессиональная и письменная - едина в типологическом отношении. Но в рамках этого единства есть своя локальная, региональная специфика. Поэтому, в современной Русской Православной Старообрядческой Церкви (белокриницкого согласия) есть две церковно-богослужебно-общинных традиции. Одна из них связана с Москвой (это российская традиция), другая с югом - возможно, с историческим местом в селе Белая Криница (южная традиция). По аналогии с ними имеются две певческих традиции.

В Старообрядческой Церкви как конфессии есть религиозно-административные, духовные центры, в том числе и певческие - изучение должно начинаться с них. Ведущим таким центром является Московская Рогожская община, а интересным локальным культурным и певческим очагом в ХХ веке - Стрельниковская община Костромской области. Созданная при сельском храме священником, отцом Григорием Лакомкиным (впоследствии епископом Геронтием), эта школа подготовила много высокопрофессиональных певцов. В Стрельникове на протяжении всего столетия не прерывалась богослужебная практика. Поскольку община была замкнутой, в ней сложились и сохранились самобытные исполнительские традиции, являющиеся, в своем роде, уникальными в масштабах всей старообрядческой певческой культуры.

Большую ценность в старообрядчестве имеет то, что хранится певцами изустно: речитативное чтение, пение по «напевке»; огромное значение имеет устная передача певческих навыков, непрерывная связь поколений.

Старообрядческое церковное исполнение имеет ряд особенностей: ровную динамику, цепное дыхание, четкую дикцию, звукоизвлечение, темпово-ритмическую нюансировку, стабильный регистр, профессиональное владение нотацией, систему обучения крюкам и пению в хоре. Самими носителями традиций певческая культура осознается в живом исполнении, в комплексе все музыкально-выразительных средств.

В современной старообрядческой певческой культуре есть пласт чисто устного пения - «напевка» - то есть исполнение какого- либо песнопения не по крюковым книгам, а по устной версии, сложившейся в приходе.

Устная версия - «напевка» - (по отношению к письменному источнику), не является формальным упрощением напева. Она представляет собой схему его ритмической и звуковысотной структуры в реальном воспроизведении. В стилистическом плане песнопение из невматического по складу превращается в силлабическое.

Устные версии напевов разных общин, сохраняя в целом типологическое единство, в каждом месте имеют свои особенности, которые являются «родным языком» для певцов и членов прихода и камнем преткновения для посторонних. От частого исполнение память певцов фиксирует главные, сущностные аспекты в структуре напева. Аналитические операции показали,24 что певцы знают правила сочетания элементов напева, правила построения формы, - поэтому могут создавать текст, по стилю и морфологии отвечающий требованиям средневекового канона. А это и доказывает, что старообрядцы не являются формальными носителями традиции - они мыслят категориями древней музыкальной системы. Вот в чем заключается основная ценность их культуры.

Из всего напрашивается следующий вывод: «напевка», устная версия - это музыкальный язык общины, на котором мыслят и певцы, и прихожане. Все для них является родным в этих напевах: темп, долгота звуков, опевание опорных звуков, каждый мелодический оборот и т. д. Таковой она - «напевка» - является в каждом приходе. В итоге можно подчеркнуть, что при типологическом единстве старообрядческой культуры - культуры средневекового характера, культуры профессиональной - особенное, индивидуальное, безусловно, проявляется, но в пределах, не допускающих разрушение канона.

Таким образом, «напевка» у старообрядцев не есть результат упадка их культуры и потери крюковой грамотности. Как и в других видах церковного искусства - иконописи, медном литье, искусстве полемической литературы и т. д. - старообрядцы в пении явились не просто формальными хранителями крюкового пения. Они создали целый пласт культуры, свой, самобытный, выстраданный во время гонений и запрещений - искусство пения по «напевке». Его отличает, помимо оригинальности, с одной стороны, отсутствие редакций данных напевов в письменных источниках до времени раскола на Руси, в иных средневековых культурах (в других странах и конфессиях), устный характер их передачи, а значит - непрерывный, не прекращавший свое существование на какое-либо время, следовательно, несущий живую память о всех поколениях, хранивших «старую веру»; с другой стороны, стилистика этих песнопений доказывает их органичную связь с культурой Древней Руси, с напевами, зафиксированными в певческих источниках, тем самым, подтверждая, что старообрядцы сохранили древнерусскую культуру в музыкальном мышлении, исполнении и интерпретации памятников, что они являются потомками той эпохи, для которой «…прежде всего это принцип преобладания общего над индивидуальным. Часть не существует сама по себе и не автономна, но включается в некую всеобщность. Как природа, так и общество представляют собой целостные комплексы, от которых зависят образующие их элементы. Всякая песчинка отражает целое и воплощает премудрость Творца, создавшего мир с его гармонической согласованностью и связанностью всех его частей. Свой смысл и значение всякое индивидуальное получает от общего».25

Старообрядческий церковный календарь на 1986 г. – М., 1986. С. 55.

Келдыш Ю. В. История русской музыки. – М.: Музыка, 1983. Т. 1. С. 375. Преображенский А. В. Вопрос о единогласном пении в Русской церкви ХVII века: Исторические сведения и письменные памятники. – СПб., 1904. – 79 с. – (Памятники древней письменности и искусства; Вып. 155).

Смирнов П. С. Внутренние вопросы в расколе в Х VII в. – СПб., 1898. – С. 195.

Келдыш Ю. В. История русской музыки. – М.: Музыка, 1983. Т.1. С. 183.

Музыкальная эстетика России ХI-ХVII веков: [Документы и материалы] / Сост. текстов, пер. и общ. вступ. ст. А. И. Рогова. – М.: Музыка, 1973. – 245 с. – (Памятники муз.- эстетической мысли). Житие протопопа Аввакума, им самим написанное и другие его сочинения. – Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1990. – 351 с.Церковное пение: Ежемес. Старообрядческий журн. – Киев, 1990. - № 1-12. – 338 с.

Пожидаева Г. А. Демественное пение в рукописной традиции конца ХV-ХIХ веков: Дис… канд. иск.- М., 1982.- 201 с.

Книга Степенная царского родословия // ПСРЛ. – СПб., 1908-1913. – Т. 21. – 2 ч.

[Валсамон и Зонара]: Номоканон костантинопольского патриарха Фотия с толкованием Вальсамона / Рус. пер. с предисл. и примеч. В. А. Нарбекова. – Казань: Тип. ун-та, 1899. – Ч. 2. – 528 с. [В ХVII веке В. и З. были известны по изданию Афонского Номоканона - примечаний к Большому Требнику].

Ответы Александра Диакона (на Керженце) поданные Нижегородскому епископу Питириму в 1719 году // Беспл. прил. к журналу «Старообрядец». – 1906; Переизд.: М.: Изд-во «Церковь», 1995. С. 117-118.

Певческой культуре Ветковско-Стародубского центра посвящен ряд исследований. См. Богомолова М. В. История бытования древнерусских роспевов и певческих книг в Ветковско-Стародубских слободах ХVII-ХХ вв. // Невские хоровые ассамблеи: Всерос. фестиваль: Материалы Всерос. научн.-практ. конф. «Прошлое и настоящее русской хоровой культуры». Ленинград, 18-24 мая 1981 г. / Сост.: А. С. Белоненко. – М., 1984. – С. 105-107. Богомолова М. В., Кобяк Н. А. Описание певческих рукописей ХVII-ХХ вв. Ветковско-Стародубского собрания МГУ // Русские письменные и устные традиции и духовная культура: (По материалам археогр. экспедиций МГУ 1966-1980 гг.). – М., 1982. – С. 162-227. Денисов Н. Г. Традиции пения старообрядцев юго-западной части России и Верхнего Поволжья // Музыкальная культура Средневековья / МГК. – М., 1992. – Вып. 2. – С. 161-211. Денисов Н. Г. Устные традиции пения у старообрядцев: пение по «напевке», вопросы интерпретации: Дис. … канд. иск. / РАМ им. Гнесиных. – М., 1996. – 267. – Ркп. Культурой Ветки много занимались археографы МГУ. Русские письменные и устные традиции и духовная культура. – М.: Изд-во МГУ, 1982. – 318 с. Смилянская Е. Б. К изучению историко-культурного значения Ветковско-Стародубского старообрядческого центра в ХVIII-ХХ вв. // История Церкви: изучение и преподавание: Материалы научн. конф., посвящ. 2000-летию христианства, 22-25 нояб. 1999 г. – Екатеринбург, 1999. – С. 205-210. Поздеева И. В. Археографические работы Московского университета в районах древней Ветки и Стародуба (1970-1972 гг.) // Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник, 1975. – М.: Наука, 1976. – С. 52-69.

Гребенюк Т. Е. Художественное своеобразие ветковских икон: Технико-технологический аспект // Старообрядчество: История, культура, современность. – М., 1998. – Вып. 6. – С. 6-69. Нечаева Г. Г. Ветковская икона. – Минск, 2002. – 268 с. и др.

Бобков Е. А., Бобков А. Е. Певческие рукописи с Ветки и Стародубья // ТОДРЛ. – 1989. – Т. 42. – С. 448-451.

Кириллические издания старообрядческих типографий к. ХVIII - нач. ХIХ вв.: Каталог / ЛГУ, Научн. б-ка им. М. Горького; сост. А. Вознесенский. – Л.: изд-во ЛГУ, 1991. – 159 с.

Старообрядческий церковный календарь на 1982 г. – М., 1982. С. 61.

Мельников П. И. (Андрей Печерский). В лесах. – Саранск, 1993. – Кн. 1. – 560 с.; кн. 2. – 511 с.

Алехина Л. И. Певческие книги в собрании ЦМ и АР // Музыкальная культура средневековья / Моск. гос. консерватория. – М., 1992. – Вып. 2. – С. 90-92.

Русские письменные и устные традиции и духовная культура. – М.: Изд-во МГУ, 1982, С. 188.

Старообрядчество: Лица, предметы, события и символы: Опыт энцикл. словаря / Сост.: С. Г. Вургафт, И. А. Ушаков. – М.: «Церковь», 1996. – С. 125.

Церковное пение: Ежемес. Старообрядческий журн. – Киев, 1909.- С. 329-333. Современный исследователь А. С. Ряжев, говоря о культурных традициях Иргиза, пишет: «Нельзя сбрасывать со счетов и воздействие на массу музыкальной традиции, также получившей развитие на Иргизе. В монастырях существовала певческая школа, обогатившая духовную музыку «иргизским» вариантом знаменного роспева / ЛАИ УНЦ. Собр. IХ. 3 28 Р /503/. Нотнопевческие рукописи, среди которых находились уникальные певческие сборники, составляли до четверти всего книжного фонда монастырских библиотек». Ряжев А. С. Иргизские старообрядческие общины во 2-й пол. ХVIII- 1-й пол. ХIХ в.: Автореф. канд. дис. / Ин-т рос. Истории РАН. – М., 1995. – С. 27.

Географический словарь Московской области. – М., 1967. – С. 65.

О роли Гуслиц в певческом искусстве много писалось на страницах старообрядческой прессы в начале ХХ века. См., н-р, Церковное пение: Ежемесячный старообрядческий журн. – Киев, 1909. – №№ 1-12. – 338 с.Этим районом активно занимаются современные ученые разных специальностей. Бобков Е. А. Певческие рукописи гуслицкого письма // ТОДРЛ. – Т. 32: Текстология и поэтика русской литературы ХI-ХVII вв. – С. 388-394. Сарафанова Н. С., Дробленкова Н. Ф. Поездка за рукописями в Орехово-Зуевский и Куровской районы Московской области в декабре 1958 г. // ТОДРЛ.- Л., 1960.- Т. 16. – С. 539-542. Войтенко А. Ф. Заметки о лингвистических границах старообрядческих говоров Подмосковья // История и география русских старообрядческих говоров. – М., 1995.- С. 14-18. Лизунов В.С. Старообрядческая Палестина. – Орехово-Зуево, 1993. и др.

Старообрядческий церковный календарь на 1982 г. - М., 1982. С. 62.

Макаров В. Е. Очерк истории Рогожского кладбища в Москве: (К 140-летию его существования, 1771-1911). Переизд.- М.: Барс, 1994.- 76 с. Мариничева Г. А. В ожидании благовеста: О жизни Рогожского кладбища в 20-е и 30-е годы / Вспоминает Галина Мариничева // Родина.- 1990.- №9; Церковь.- 1990.- №0.- С. 66-71. Мариничева Г. А. Страницы к истории старообрядческого Рогожского кладбища в Москве (центра Старообрядческой церкви, приемлющей священство Белокриницкой иерархии).- М., б. г. – Ч. 1. – 37 с.; Ч. 2. – 60 с. – Ркп. Рукописные собрания Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина: Указатель. – М., 1986. Т. 1. Вып. 2. – 382 с. Горячева Т. Д. Источники по истории Рогожской староорядческой общины (2-я пол. ХIХ - нач. ХХ в.): Опыт источниковедческой характеристики // Мир старообрядчества: История и современность. – М.: Изд-во МГУ, 1999. – Вып. 5. – С. 118-152. Мир старообрядчества. – М.; Бородулино, 1996. – Вып. 3: Книга. Традиция. Культура. – 250 с.

См. об этом Н. Г. Денисов. Стрельниковский хор Костромской земли. Традиции старообрядческого церковного пения. М., 2005. 480 с.

Н.Г. Денисов,

кандидат искусствоведения,

доцент Московской государственной