Основными задачами, стоявшими перед внешней политикой Древнерусского государства, были борьба со степными кочевниками, защита торговых путей и обеспечение наиболее благоприятных торговых связей с Византийской империей.
Русско-византийские отношения
Торговля Руси и Византии имела государственный характер. На рынках Константинополя реализовывалась значительная часть дани, собираемой киевскими князьями. Князья стремились обеспечить для себя наиболее благоприятные условия в этой торговле, старались укрепить свои позиции в Крыму и Причерноморье. Попытки Византии ограничить русское влияние или нарушить условия торговли приводили к военным столкновениям.
При князе Олеге объединенные силы Киевского государства осадили столицу Византии Константинополь (русское название - Царьград) и вынудили византийского императора подписать выгодный для Руси торговый договор (911). До нас дошел еще один договор с Византией, заключенный после менее удачного похода на Константинополь князя Игоря в 944 г.
В соответствии с договорами русские купцы ежегодно летом приезжали в Константинополь на торговый сезон и жили там шесть месяцев. Для их проживания было выделено определенное место в предместье города. По договору Олега, русские купцы не платили никакой пошлины, торговля была по преимуществу меновой.
Византийская империя стремилась втянуть соседние государства в борьбу между собой, чтобы ослабить их и подчинить своему влиянию. Так, византийский император Никифор Фока пытался воспользоваться русскими войсками для ослабления Дунайской Болгарии, с которой Византия вела долгую и изнурительную войну. В 968 г. русские войска князя Святослава Игоревича вторглись на территорию Болгарии и заняли ряд городов по течению Дуная, из которых наиболее важным был Переяславец - крупный торговый и политический центр в низовьях Дуная. Успешное наступление Святослава было расценено как угроза безопасности Византийской империи и ее влиянию на Балканах. Вероятно, под влиянием греческой дипломатии печенеги напали в 969 г. на ослабленный в военном отношении Киев. Святослав был вынужден вернуться на Русь. После освобождения Киева он совершил второй поход в Болгарию, действуя уже в союзе с болгарским царем Борисом против Византии.
Борьбу со Святославом возглавил новый византийский император Иоанн Цимисхий, один из видных полководцев империи. В первой же битве русские и болгарские дружины разгромили византийцев и обратили их в бегство. Преследуя отступающую армию, войска Святослава захватили ряд крупных городов и дошли до Адрианополя. Под Адрианополем был заключен мир между Святославом и Цимисхием. Основная часть русских дружин вернулась в Переяславец. Этот мир был заключен осенью, а весной Византия начала новое наступление. Болгарский царь перешел на сторону Византии.
Войско Святослава из Переяславца перешло в крепость Доростол и приготовилось к обороне. После двухмесячной осады Иоанн Цимисхий предложил Святославу заключить мир. Согласно этому договору русские войска уходили из Болгарии. Восстанавливались торговые связи. Русь и Византия становились союзниками.
Последний крупный поход на Византию был совершен в 1043 г. Поводом для него послужило убийство русского купца в Константинополе. Не получив достойного удовлетворения за обиду, князь Ярослав Мудрый послал к византийским берегам флот, во главе которого стоял его сын Владимир и воевода Вышата. Несмотря на то, что буря рассеяла русский флот, кораблям под командованием Владимира удалось нанести значительный урон греческому флоту. В 1046 г. между Русью и Византией был заключен мир, который по традиции того времени был закреплен династическим союзом - браком сына Ярослава Всеволодовича дочерью императора Константина Мономаха.
1. Русско-византийские отношения IX-XV вв.
К Оглавлению
Прежде чем непосредственно подойти к этой теме, вернемся на насколько столетий вглубь, в эпоху правления византийских императоров Юстина и Юстиниана. Именно в правление этих императоров, особенно Юстиниана, начала формироваться пока еще не дипломатия Византии со славянским миром, в то время разобщенным, но во всяком случае вырабатывалось определенное отношение, которое впоследствии ляжет в основу дипломатических отношений с Русью, в XI-XV вв. Непосредственное знакомство Византии со славянским миром началось в правление императора Юстиниана
. Одной из особенностей правления этого императора-воина, царствовавшего 38 лет, была та, что 32 года он непрерывно вел войны на всех рубежах обширной Византийской империи: войны с арабо-мусульманским миром, войны с Западом, войны с печенегами, с персами, со славянами. При Юстиниане особенно интенсивно начинается вторжение славян на территорию Византийской империи, которое происходило в контексте Великого переселения народов. Сначала славяне осели на нижнем и среднем Дунае и оттуда делали набеги на Византию, возвращаясь обратно на Дунай с богатой добычей. Позже они заселяют территорию империи: Балканы - Македонию, побережье Эгейского и Адриатического морей, их острова. Юстиниан был встревожен этой ситуацией, поэтому по всей береговой территории Дуная, примыкавшей к границам Византийской империи, он строит систему крепостей против славян. Но эта мера оказалась малоэффективной: славяне по-прежнему продолжали проникать на территорию империи, все более и более широко заселяя территорию Балкан. Постепенно славяне становятся вторым этносом Византийской империи на Балканах (после греков) и начинают играть заметную роль в жизни Византийской империи.
Стратегия и тактика славян, их расселение на территории Византии, постепенное ославянивание завоеванных регионов формируют у императора отношение неприятия славянского этноса и враждебную настороженность. Это отношение ляжет в дальнейшем в основу византийско-русской дипломатии, определит политику Византии по отношению к Киевской и, в значительно меньшей степени, к Московской Руси.
О восточных славянах византийцы имели представление из сочинений византийских писателей-историков, в частности, Прокопия Кесарийского. С восточными славянами Византия столкнулась вплотную в VIII-IX вв, когда руссы начали нападать на византийские территории в Крыму и на побережье Черного моря. Существует предположение, что легендарный поход Аскольда
в Константинополь в 860
г. значительно изменил русско-византийские отношения. По преданию, Аскольд и его свита приняли крещение в Византии. Вернувшись в Киев, этот князь начинает первые шаги по пути христианизации населения древнерусского государства. Таким образом, можно считать, что уже с IX в. начинаются первые, еще очень робкие, попытки к мирным контактам Киевской Руси и Византии. Эти попытки предпринимались не только верховной властью того и другого государства, но и купцами, воинами, которые в X в. постоянно появлялись на побережье Малой
Азии и стремились к установлению стабильных торговых и политических отношений с Константинополем-Царьградом.
Во время правления киевского князя Олега
(882-912), создателя древнерусского государства, внешняя политика Киевской Руси по отношению к Византии отличалась довольно легко прослеживаемой двойственностью: вражды и мира. Эта двойственность пройдет через всю историю дипломатии Руси и Византии. Князь Олег дважды предпринимал походы на Византию - в 907
г. и в 911
г. И последующие великие киевские князья также будут либо совершать походы, либо возглавлять (или снаряжать) посольства в Византию. В результате этих походов подписывался двусторонний договор, в который включались торговые, военные и политические статьи. Договоры, заключенные в результате походов князя Олега, были выгодными для Руси. По договору 911 г. Русь получала право беспошлинно торговать на рынках Константинополя. Византийская сторона обязывалась содержать за свой счет купцов и послов Руси во время их пребывания на территории империи, а также снабжать их всем необходимым для обратного пути в Киевскую Русь. После заключения договоров 907 и 911 гг. руссы стали принимать активное участие в византийских военных экспедициях, в частности, против Хазарского каганата, печенегов, половцев и арабов. Византия вела многочисленные войны и остро нуждалась в русских воинах. После походов Олега Русь и Византия, разделенные морем, стали как бы ближе друг другу - по крымским и причерноморским владениям Византии. Торговые связи Византии и Руси приобретают регулярность. Ежегодно, летом флотилия руссов появлялась в Босфорском проливе. Купцы поселялись не в самом Констатинополе, а в пригороде, но торговать они имели право и в самой столице. Особенно высоким спросом у русских купцов пользовались богатейшие шелковые ткани, которые Византия получала из Китая и Средней Азии.
В 941
г. великий киевский князь Игорь
(912-945) совершил сокрушительно неудачный поход на Византию. Его войско было сожжено под Константинополем знаменитым «греческим огнем». Историки до сих пор не могут прийти к единому мнению, зачем после такого серьезного поражения Игорю в 944 г. понадобилось снова отправиться в Византию - возможно, это был поход-реванш. Судя по всему, Игорь учел все недостатки своего первого похода, и второй его поход был подготовлен очень тщательно. Он шел в Византию с огромной флотилией и большими сухопутными силами. Узнав о том, что в Византию движется русское войско, император отдает приказ встретить руссов на Дунае, не дожидаясь, когда они подойдут к столице империи. На Дунае Игоря встречают византийские послы с богатыми дарами и с почестями сопровождают его в Константинополь. В 944
г. в Константинополе князь Игорь и византийский император подписывают договор, который был для Руси столь же удачным, как и договор 911 г. Он также включал в себя торговые и военно-политические статьи. Русские купцы получили еще более широкие права и привилегии на территории Византийской империи, а византийским купцам предоставлялись такие же права на территории Киевской Руси. Договор 944 г. впервые признает Русь суверенным государством. Признание суверенности Руси Византией, несомненно, явилось значительным достижением русской дипломатии. Тем не менее, не стоит обольщаться такими блестящими результатами. Следует помнить, что Византия в то время постоянно воевала и сильно нуждалась в новых воинах. Естественно, ей необходимо было заручиться мирными отношениями с набиравшим силу соседом - Киевской Русью. Подписывая договор 944 г., такой выгодный для руссов, византийский император действовал, прежде всего, в своих собственных интересах.
Походы Олега и Игоря способствовали оформлению регулярных дипломатических отношений между Византией и Русью. Последующие русские князья главным аспектом своей внешней политики считали поход-посольство в Византию. В 946 г. туда отправилась великая киевская княгиня Ольга. Этот поход сыграл огромную роль как в развитии русско-византийской дипломатии, так и в дальнейшей судьбе самого древнерусского государства. В 955 г. Ольга совершает второе посольство в Константинополь и принимает там крещение. В это время императором Византии был Константин VII (945-959) Багрянородный. Как писатель он оставил целый ряд сочинений, в том числе о Киевской Руси и о посольстве Ольги.
В крещении Ольга принимает имя Елена, в честь св. равноап. царицы Елены, матери императора Константина Великого. Вернувшись на родину, она начинает активную деятельность в области христианизации Руси. В деле крещения Руси традиционно уделяется большое внимание деятельности великого князя Владимира I, и это вполне справедливо, но умалять значения Ольги в нем же не следует. При ней была обращена в христианство значительная часть руссов. Сын ее Святослав не пожелал последовать примеру матери и христианства не принял, заявив, что если он примет православие, то над ним вся дружина будет смеяться. Можно сказать, что великая княгиня Ольга вывела древнерусское государство на международную арену. И именно она положила начало очень важному направлению русской внешней политики - юго-западному.Походы Ольги имели и еще одно важное последствие: именно с этого момента русская дипломатия начинает стремиться к династическим контактам с Византией. Влади Ольга имела намерение женить своего сына Святослава на дочери Константина Багрянородного Анне, но оно не увенчалось успехом. Из дошедших до нас сочи скрыт нений императора Константина следует, что династические браки между византийскими принцессами и варварами-руссами были ему явно не по душе. Как уже отмечалось, несмотря на целый ряд благоприятных дипломатических ситуаций, постоянно сохранялась нестабильность русско-византийских отношений, которые к 956 г. вновь осложняются. Этим обстоятельством воспользовался император Священной Римской империи Оттон, который отправляет на Русь своего Влади миссионера - католического священника Адальберта, присвоив ему титул епископа Русского. Приезд Адальберта в Киев вызвал всеобщее возмущение - киевляне не пожелали, чтобы их государство превращалось в католическую епархию, и Адальберту вместе со свитой пришлось срочно покинуть Киевскую Русь. Клубок противоречивых отношений между Русью, Византией и Западной Европой затягивался, но это не приводило к дипломатическому разрыву ни с одной из сторон. В 973 г. Оттон созывает съезд католических посольств, на который приглашается и посольство Руси - конечно, не случайно. Несмотря на неудачу миссии Адальберта, Оттон не терял надежды на включение Руси в католический мир. Еще раньше, в 960 г. русское войско участвовало в войне с арабами на стороне Византии.
В 967 г. византийский император Никифор Фока предлагает киевскому князю; Святославу Игоревичу (945-972) за большую оплату совершить поход на Балканы против враждебной Византии Болгарии. В 968 г. Святослав разбивает болгарское войско, но не лишает при этом трона болгарского государя Бориса. Через некоторое время происходит объединение военных сил Бориса и Святослава и совместный поход против Византийской империи. Святослав был князем-рыцарем, предпочитавшим воинскую славу всякой другой. Киев он не любил и мечтал основать новую столицу на Дунае в Переяславце. Поэтому он совершает три похода на Дунай, т.е. трижды сталкивается с Византийской империей в качестве ее врага. Во время последнего похода в 971 г. войско Святослава было разбито. По дороге домой, в Киев, на Днепровских порогах его встретили войска печенегов во главе с вождем Курей. Святослав был убит. В исторической науке эта встреча печенегов с остатками русского войска считается не случайной. Есть основания полагать, что она была подготовлена византийской дипломатией. Убийство великого киевского князя не сыграло существенной роли в русско-византийских отношениях и не по-\
служило поводом к их разрыву, при всей их холодности и нестабильности.
В 987
г. во время правления великого киевского князя Владимира Святославича
(980-1015) византийский император Василий II
просит о военной помощи для борьбы с узурпатором Вардой Фокой. Князь Владимир просьбу исполнил, но поставил условие Василию II - выдать за него императорскую сестру, принцессу Анну
. Русские войска одержали победу над узурпатором, но выполнять обещание Василий II не торопился - видимо, не в силах был преодолеть исторически сложившуюся неприязнь к династическим бракам с руссами. Тогда князь Владимир захватывает Херсон (Корсунь) - византийское владение в Крыму. И только после этого император Василий II присылает в Корсунь принцессу Анну, удовлетворяя требование великого князя Владимира. В это же время французский король Гуго Капет, стремясь к военно-политическому союзу Франции с Византией, также пытался добиться брака своего сына с Анной, но это ему не удалось.
Византийский император отправляет свою сестру русскому князю - но с условием, что Владимир откажется от язычества и примет христианство по восточному обряду. Князь Владимир принимает крещение и получает церковное имя Василий, в честь крестного, которым был сам византийский император. Князь Владимир возвращается в Киев, вернув Византии захваченную им Корсунь.
Если дипломатия Византии по отношению к Руси носила настороженный, скрыто-враждебный характер под легким флером утонченной любезности, присущей цивилизованным византийцам, то поступок Владимира говорит о том, что русская дипломатия по отношению к Византии была совсем иной - более открытой. В этом историческом эпизоде выявились два мира - уходящий мир Византии с его изысканной цивилизацией и утонченнейшей дипломатией и мир молодого государства, который шел на контакт открыто и доверчиво. Уходя из Корсуни, Владимир оставляет там военный гарнизон, содержащийся за счет Киевского государства, который, обновляясь, в течении ста лет сражался за интересы византийской империи на всех ее обширных рубежах.
Владимир вернулся в Киев не только с женой и войском, но и с новым митрополитом Киевским, назначенным византийским патриархом Сисиннием II. В 988
г. христианство было принято всей верхушкой русского общества. С самого начала христианство на Руси становится элементом династического самосознания. Из двадцати первых русских святых, просиявших на протяжении X-XI вв., десять были князьями. В XI в. князь Ярослав Мудрый эксгумировал тела своих предков князей Ярополка и Олега и перенес их прах в Десятинную церковь. Если Константина Великого называли тринадцатым апостолом, то Владимира I - апостолом среди князей.
Принятие православия открыло широкий доступ на Русь более высокой византийской культуре. С созданием Церкви на Руси появляются богослужебные книги, которые вначале была написаны на греческом языке. И здесь большую роль сыграла Болгария с ее установившейся столетней христианской традицией и христианской письменностью. Славянская письменность попадает на Русь из Болгарии, куда она была принесена в IX в. солунскими братьями Кириллом и Мефодием, которые перевели на славянский язык Библию и богослужебные книги. Из Византии на Русь ввозились богослужебные книги, предметы культа.
Влияние высокой византийской культуры на более молодую культуру Киевской Руси сказалось и в зодчестве. В подражание собору Св. Софии в Константинополе киевские князья стали строить на территории Руси многочисленные Софийские соборы. Первые из них были построены в Киеве и Новгороде, а последний - в Вологде, во время правления Ивана Грозного (XVI в.). Русь переняла у Византии искусство мозаики и фрески. В нач. XI в. на Афоне был основан русский монастырь, ставший центром русско-византийских духовно-религиозных связей и сыгравший заметную роль в дипломатии двух стран. Последний поход на Византию был совершен в 1043 г
. сыном великого киевского князя Ярослава Мудрого, новгородским князем Владимиром. Целью этого похода являлось сохранение торговых привилегий русских купцов на территории Византийской империи. Но этот поход оказался неудачным, флот князя Владимира был сожжен «греческим огнем», и отношения Византии и Руси на какое-то время прервались. Но уже в 1047 г. Русь помогает Византийскому императору Константину Мономаху
(1042-1055) избавиться от очередного узурпатора и претендента на византийский престол. Русь помогла Константину Мономаху сохранить престол, и в знак благодарности и дальнейшего укрепления русско-византийских отношений, русско-византийского военно-политического союза Константин Мономах выдает свою дочь замуж за другого сына Ярослава Мудрого, князя Всеволода. От этого брака родился будущий великий киевский князь Владимир II, прозванный Владимиром Мономахом в честь своего византийского деда-императора. Культурные, торговые, военно-политические связи Византии и Руси сохраняли вплоть до конца XI в. самый живой характер, несмотря на многочисленные военные препятствия (войны с печенегами, арабами, Хазарским каганатом) и сложности в самой дипломатии Руси и Византии. В 1204 г
. Константинополь был захвачен в Четвертом крестовом походе (1202-1204) крестоносцами, а в 1240 г
. монголо-татарами был захвачен и сожжен Киев. Эти два события отбросили обе страны друг от друга на огромное временное историческое пространство, и даже память о прежних отношениях постепенно исчезала. Между ними осталась практически одна, но очень существенная связь: духовно-религиозная. Россия обязана Византии своим Православием, которое играло и продолжает играть огромную роль в ее судьбе и в контексте всей мировой истории.
XI-XIII века, когда пути двух стран расходились, были для Византийской империи периодом сложных исторических катаклизмов. В XI в. значительно ослабляются позиции Византии на международной арене. На Западе, в Италии, происходит разрыв отношений южно-итальянских городов с Византией и складывается мощная антивизантийская коалиция норманнов, которые создают герцогства Anyлию и Калабрию. В это же самое время обостряются отношения Византии с арабо-мусульманским миром. В системе антивизантийской экспансии с Востока и с Запада грозной силой начинает подыматься папство. Запад все настойчивее стремится лишить Византию ее былого могущества, тем более, что в многочисленных битвах империя явно ослабевала. К концу XI в. империи удается ослабить натиск норманнов, сельджуков и печенегов. Первый крестовый поход, вопреки всем намерениям папы, сыграл весьма положительную роль для Византии (XI в.). В результате этого крестового похода к Византии отходят важные территории в Малой Азии, отбитые крестоносцами у турок-сельджуков. Второй крестовый поход в контексте продолжающейся борьбы Византии с арабо-мусульманским миром и с Западом скорее ослабляет, чем укрепляет позиции Византийской империи. В XII в. Византия одерживает последние победы. Одной из таких побед завершилась борьба за Балканы, что позволило Византии начать вторжение в Италию. Целью этого вторжения было создание союза Византии и южно-итальянских городов. Во второй половине XII в., однако, все ощутимее становится ситуация, которая привела Византию к исторической катастрофе. Византийская армия была разбита турками-сельджуками. Империя отказывается от военных операций в Малой Азии и в Италии. В своих действиях против Византии активизируются сицилийские норманны. Обостряются отношения со Священной Римской империей.
Столь же катастрофически обостряются внутренние проблемы империи, силы которой были подорваны III и особенно IV Крестовыми походами. Ватикан, вдохновляющий и благословляющий эти походы, все решительнее направлял их на уничтожение Византийского государства. Целью IV Крестового похода было подчинение Византийской Православной Церкви папе Римскому. В 1204 г
. крестоносцы овладели Константинополем, и было принято решение о partitio romaniae,
т.е. разделе Византийской империи. В результате возникает новое государство, которое получило название Константинопольская, или Латинская империя. В этой новой империи православие официально было заменено католицизмом, императором стал Болдуин Фландрский. Силы этого, наспех созданного, государства были достаточно эфемерными, однако Латинская империя сыграла серьезную роль в ослаблении Византии. В это время на незавоеванных крестоносцами греческих территориях (Никея, Эпир, Трапезнд) Византийской империи вызревают национально-патриотические силы. Начинается борьба против Латинской империи и за возрождение Византии. В 1261 г
. Византийская империя была восстановлена. Но эта империя уже не могла сравниться с прежней великой державой. Некогда блестящая столица - Константинополь - являла собой печальное зрелище. Он напоминал Рим времен нашествия варваров.
IV Крестовой поход в определенном смысле коснулся и Руси. Воспользовавшись тяжелым положением Византии, папа Иннокентий III по дипломатическим каналам обратился к русским князьям с предложением принять католицизм. Он посылает на Русь своих нунциев, легатов. Однако русские князья отказались от предложений папы, а тяжелейшее положение Византии привело к сплочению православной Руси. Противостояние Руси папа Иннокентий III не забудет. Он станет вдохновителем Тевтонского ордена на экспансию Прибалтики, к Северным Крестовым походам.
После уничтожения Латинской империи Византия вновь начинает войну за Балканы. В этот период активизируется арабо-мусульманский мир. Обезопасить Византию от нашествия мусульманских сил Востока могло только одно - заключение унии с Западом, т.е. с Ватиканом. Византия решилась на этот шаг. В 1274 г
. на соборе в Лионе
была подписана уния,
по которой Византия обязывалась принять католическую догматику, признать супрематию папы в церковных делах. Однако несмотря на то, что Лионская уния была подписана на самом высоком уровне, духовенство и монашество Византии отказались ее принять. К внешнему катастрофическому положению Византии добавляется серьезный внутренний конфликт: в империи начинаются гражданские войны. В борьбе за центральную власть одерживает победу сепаратистская феодальная аристократия Византии. Эта победа втягивает всю империю в новый виток катастрофы, способствуя ее окончательному разрушению и падению.
В это время начинается планомерное, целенаправленное завоевание империи турками-сельджуками. В 1389 г. происходит печально знаменитая битва на Косовом поле, решившая дальнейшую судьбу Балкан (которые были чрезвычайно важны для империи, открывая ей путь на Запад) в пользу турок-османов.
В русско-византийские отношения, практически давно прервавшиеся, будут вписаны еще два эпизода, когда обе страны соприкоснулись. После утраты Балкан византийцы, остро ощутившие реальную угрозу турецкого завоевания, вновь озаботились вопросом: как спасти империю? И Византия снова обращается к Западу. В 1439 г
. во Флоренции
была подписана новая, Ферраро-Флорентийская уния с Ватиканом, многие параграфы которой повторяли Лионскую унию 1274 г. И вновь условиями унии было признание Византией супрематии папы, принятие православной империей католической догматики. Византия в православии сохраняла только внешние культовые обряды. Среди приглашенных на собор во Флоренци было и русское духовенство, возглавляемое митрополитом Исидором,
греком национальности. Митрополит Исидор подписывает унию. На Руси этот акт митрополита Исидора вызвал гневный протест не только в духовной, но и в светской среде, в том числе и самого великого князя Московского Василия II. По возвращении в Московское княжество митрополит Исидор был смещен, и назначен вый митрополит Иона. Впервые в истории Русского государства назначение митрополита произошло самостоятельно, без обращения к Константинопольскому патриарху. Этим актом Василий II положил начало автокефалии Русской Прав славной Церкви.
С середины XIV в. до середины XV можно говорить о затянувшейся агонии древнего высокоцивилизованного, некогда могущественного государства - Византийской империи. В XV в. турки-османы переходят к решительным действиям. На рассвете 29 мая 1453 г
. штурмом был взят Константинополь. Византийская империя пала. На месте Византии возникает новое государство - османская турецкая империя.
Но все же не стоит торопиться ставить последнюю точку в русско-византийской дипломатии. В нее был вписан еще один очень интересный эпизод, имевший место, когда Византия канула уже в Лету, и относящийся к период, правления великого князя Московского Ивана III,
вступившего в брачный сою| с племянницей последнего византийского императора Константина Палеолога, Софьей
. Софья жила и воспитывалась в Италии под покровительством и внимательным наблюдением римского папы, связывавшим с ней определенные цели. Соглашаясь на брак Ивана III с Софьей Палеолог, папа имел полное основание надеяться, что Софья сделает все, чтобы обратить в «истинную веру», в католицизм своего мужа - великого князя Московского, со всеми вытекающими отсюда последствиями для Русского государства. Папа воспитывал Софью как своеобразного католического эмиссара. Однако его стратегия не увенчалась успехом. Софья привезла с собой в Москву атрибуты императорской византийской власти - герб Византии (двуглавый орел), скипетр и державу, тем самым как бы делая своего супруга преемником византийских императоров, Московскую Русь - преемницей) Византии. Став великой княгиней, Софья способствовала укреплению православия в Московии.
Русско-византийская дипломатия IX-XV вв. - сложная, противоречивая, с резкими колебаниями от вражды к миру, от мира к вражде, привела к тому, что Русь, Россия становится духовно-религиозной преемницей Византии, а Москва - третьим Римом. В этом аспекте можно сказать, что русско-византийские; отношения продолжают существовать в бесконечности времен.
В ходе своей работы я изучил четыре литературных источника «История государства Российского», авторы - Бушуев С.В. и Миронов Г.Е., «Как была крещена Русь», авторы - Прошин Г., Раушенбах Б.В., Поппэ А., Удальцова З.В. и другие, «Дипломатия Древней Руси: IX-X вв.» и «Мы от рода русского…». Последние две книги принадлежат перу советского историка А.Н. Сахарова, они и лежат в основе моего доклада. Все книги в своём освещении Русско-Византийских отношений в основном опираются на «Повесть временных лет» и работы Льва Диакона. Информация первой книги по данной теме практически полностью получена из работ Сахарова А.Н.. Русская дипломатия показана в его книгах «как часть общего развития государственности в странах Европы и Передней Азии в первом тысячелетии н. э., в сравнении и переплетении с дипломатией Византии, Болгарии, Арабского халифата и других государств» Бушуев С.В., Миронов Г.Е. История государства Российского: Историко-библиографический очерк. Кн. первая. IX-XVI вв. М., 1991. - с. 64. Все события X века анализируются авторами книги «Как была крещена Русь» с религиозных позиций, в то время как Сахаров анализирует происшествия X века с общественно-политической и социально-экономической точек зрения, не забывая при этом о культурных аспектах Русско-Византийских отношений. «Повесть временных лет» написана русскими летописцами, поэтому некоторые не очень удачные дни русской истории просто отсутствуют в хронологии, аналогичная ситуация сложилась и с византийскими летописями. Перейдём непосредственно к докладу.
В начале необходимо сказать о состоянии Русско-Византийских отношений к началу X века. Основным предметом исследования являются Русско-Византийские договоры, на их анализе строится практически весь доклад и выводы. Первый важный договор «Мира и любви» между Русью и Византией был заключён в 860 году, после похода русского войска на Константинополь. Этот договор свидетельствовал «о несомненном ус-пехе древнерусской дипломатии, которая в середине 60-х го-дов IX в. подняла древнюю Русь на уровень отношений с Византийской империей других «варварских» государств причерноморского и балканского мира» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 78.
Первым важным событием X века стал поход Олега против Византии и подписание договора 907 года. Скорее всего, причина военного конфликта заключалась в отказе Византии платить дань. Рухнула сама основа по-литического договора о «мире и дружбе», и поход Олега мог явиться санкцией в ответ на нарушение греками этого карди-нального условия прежнего договора. В это время у Византии были серьёзные внешнеполитические трудности: велась война с Болгарией и исходила опасность со стороны арабского флота.
В ходе переговоров 907 г. выделяются три условия договора: восстановление «мира и дружбы» между Русью и Византией, выплата Византией единовременной контрибуции, а также периодической дани Руси. Кроме того, Русские посольства, «пересекавшие византийскую границу, брались империей на полное бесплатное содержание. Послам предоставлялись транспорт, продовольствие, кров; они обеспечивались провожатыми как на пути в Константинополь, так и обратно, до границ империи. <...> Данный пункт договора, как и предшествующие условия, носит чисто политический характер и указывает на то, что дипломатические отношения между Византией и Русью прочно входят в русло международных традиций» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 111-112.
«Так через 47 лет после нападения 860 г. Русь вторично вырвала у Византии общеполитическое соглашение -- типичный договор «мира и дружбы» с империей. <...> Древняя Русь не только заставила Византию вернуться к исходным позициям 60-х годов IX в., но и вынудила ее к более серьезным уступкам» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 123.
После военных потрясений 907 г. и заключения между Русью и Византией общеполитического межгосударственного соглашения в отношениях между двумя государствами наступила пауза в четыре года. В 911 г. было вновь заключено соглашение между Русью и Византией во многом повторивше условия договора 907 г. Закономерно встаёт вопрос: для чего и Руси, и Византии потребовалось через четыре года вновь возвращаться к прежней общеполитической идее? Ответ на него содержится в самом договоре 911 г. Там нигде не говорится, что «любовь и мир» заключаются между государствами заново, -- после мира 907 г. это было бы бессмысленным. В договоре лишь отмечается, что послы направлены на закрепление уже достигнутого. Мир 911 г. является новым этапом в договорных отношениях между Византией и древнерусским государством. «Если в 907 г. договор был оформлен в виде хрисовула, т. е. императорского пожалования, то в 911 г. русские могли настоять на иной форме договора -- на равноправном двустороннем соглашении» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 166. Этот тезис подтверждается процедурой оформления соглашения, отличной от процедуры оформления хрисовула.
Русско-византийский договор 911 г. не являлся ни дополнением соглашения 907 г., ни формальным писаным актом по сравнению с прежним устным соглашением 860 г. Это был совершенно самостоятельный межгосударственный равноправный «мир-ряд», не только включавший основные положения «мира и любви», провозглашенные в 907 г., но и дополнивший их конкретными статьями «ряда».
Широкий круг проблем, регулирующих взаимоотношения между двумя государствами и их подданными в наиболее жизненных и ставших традиционными для них сферах, охвачен и регулируется тринадцатью конкретными статьями, которые и составляют содержание слова «ряд».
В дипломатических переговорах с русской стороны участвовало 15 человек. Среди них пятеро (Карл, Фарлоф, Вельмуд, Рулав и Стемид) участвовали в переговорах по созданию договора 907 г.
Переговоры по поводу выработки договора, как известно, проводились в Константинополе, там же они закончились и завершились «подписанием» самого акта. Византийские пос-лы не появились в Киеве, Олег не ратифицировал лично договор. Подобную «практику нельзя считать слу-чайной. Русь того времени еще не являлась для Византии государством, которое могло претендовать на полное дипло-матическое равенство с мировой империей, и факт проведения процедуры выработки договора в Константинополе это под-тверждает» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 178.
Кроме того, «описание времяпрепровождения русского посольства в Константинополе указывает на включение древней Руси в орбиту международной дипломатической практики, а договор 911 г. знаменовал собой качественно новую ступень во всех отношениях: хода выработки соглашения, его содержания, процедуры заключения, практики приема и «отпуска» русского посольства в Византии» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 180.
В 941 г. происходит разрыв мирных отношений между Русью и Византией в результате сложной межгосударственной ситуации, противоборства сторон в районе Северного Причерноморья и Крыма и прекращение Византией уплаты ежегодной дани Руси. После похода Игоря на Константинополь в 944 г. был заключён новый договор. На сей раз процедура выработки текста соглашения носит несколько иной характер: впервые в истории Древней Руси официальное императорское посольство появляется в Киеве.
И еще об одной новой тенденции. В дипломатическом со-глашении, заключенном Русью в 944 г., более ярко, чем в до-говоре 911 г., проходит идея пролонгации договора. «Прогресс для Руси налицо: древнерусское государство в 944 г. сделало шаг вперед в отношениях с Византией по части процедуры дипло-матических урегулирований, что, несомненно, указывает на растущую мощь и международный авторитет Руси, подкреп-ленный масштабным и упорным нашествием русской рати на Византию в 941 г. и угрозой нового нападения на империю в 943--944 гг.» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 235.
Русское посольство прибыло в Константинополь в составе 51 человека, не считая обслуживающего персонала. Это была более многочисленная миссия, по сравнению с прежними русскими посольствами в Византию. Русскую миссию возглавил Ивор, посол великого князя Игоря.
Договор 944 г. объединил в себе как основные статьи «мира» 907 г., устанавливающие общие принципы политических и экономических взаимоотношений между двумя странами, так и многие конкретные статьи «мира-ряда» 911 г., регулирующие и совершенствующие детали этих отношений.
В грамоте 944 г. подтвержден порядок посольских и торговых контактов, установленный еще в договоре 907 г. Договор 944 г. отразил усложнение торговых контактов Руси и Византии, стремление упорядочить их. Послы и купцы должны предъявлять византийским чиновникам своеобразные «удостоверения личности» -- грамоты, выданные послам или гостям великим князем, адресованные на имя византийского императора (ранее такими «удостоверениями» считались печати: золотые -- для послов, серебряные -- для гостей). Данные новшества были на руку Византии, которая тем самым оберегала себя от разного рода случайных и нежелательных пришельцев. Кроме того, послам и купцам запрещалось проводить зиму в Константинополе.
«Действительно серьезным шагом назад по сравнению с временами 907--911 гг. явилось для Руси исчезновение из общеполитического раздела договора 944 г. пункта договора 907 г. о предоставлении русским купцам права беспошлинной торговли в Византии» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 242.
Большое внимание грамота 944 г. уделяет уголовно-правовым и имущественным вопросам, развивая и дополняя в этом отношении соглашение 911 г.
Особенно ярко равные и взаимовыгодные обязательства как Руси, так и Византии отражены в статьях о военном союзе. Русь обязуется не нападать на византийские владения в Крыму, отражать натиск на Херсонес «черных болгар». Византия обязуется предоставить Руси военную помощь по первой просьбе русского князя для противоборства Руси с противниками в этом регионе.
«Таким образом, впервые в своей истории Русь заключила развернутый межгосударственный политический равноправный договор о мире, дружбе и военном союзе, который подкреплен конкретными статьями в других сферах взаимоотношений двух стран и выработка которого с момента начальных переговоров до их завершающего этапа -- утверждения договора и обмена договорными грамотами -- проходила на самом высоком для того времени уровне отношений Византийской империи с иностранным государством» Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX-X вв. М., 1980. - с. 258.
К концу 70-х гг. при правлении Святослава отношения между Русью и Византией сильно ухудшились и стали откровенно враждебными. С 967 г. начался поход князя по Дунаю в Византию. Поход удачей не увенчался, однако существенно потрепал нервы византийцам. В 971 г. было заключено последнее важное соглашение X века между Византией и Русью. «Руссы и греки вели переговоры то в русском, то в византийском лагере, и в этом следует усматривать не простую случайность, а стремление сторон, и в первую очередь потерпевшей поражение Руси, поставить переговоры на равноправную основу» Сахаров А.Н. «Мы от рода русского…» (Рождение русской дипломатии). Л., 1986. - с. 332.
Судя по тому, что в тексте договора с русской стороны упомянут Свенельд, а с Византийской - Феофил, можно полагать, что оба они возглавляли посольства сторон на переговорах. Свенельд, являясь воеводой Игоря и его сына, проявил себя ещё и как видный дипломат. Что касается Феофила, то это, без сомнения, крупный византийский дипломат епископ Феофил Евхаитский. В его руках сосредоточились нити всей русской политики Византии при нескольких поколениях византийских правителей.
Проект договора был выработан в лагере Святослава, однако его утверждение произошло все-таки в греческом стане, и это ясно говорит о том, что проигравшей стороной была Русь. Изначальный текст договора был составлен на русском языке. И это не случайно. В этом договоре, идущем от лица русского великого князя, содержатся лишь конкретные обязательства Руси, а в отношении всего остального обе стороны обязались хранить в непоколебимости прежние договоры, выработанные Русью и Византией в прошлом. Все, что говорится в договоре 907 года об уплате Византией дани Руси, все, что имеется в виду в договоре 944 года по поводу политических, экономических, юридических взаимоотношений двух стран, их подданных, остается в силе. А это значит, что Русь сохранила свои завоевания и Приазовье, Поволжье, удерживала позиции в устье Днепра, как это сформулировано в договоре 944 года. Практически это был возврат к тем рубежам, от которых Русь начала движение в Подунавье в 967 году. От остальных завоеваний Святослав был вынужден отступиться.
Также важным обязательством, данным Святославом грекам, было обещание по-прежнему оставаться верным союзником Византии. «При этом неясно, остается ли Византия также союзником Руси. Если нет, то в этом пункте очевидно ущемление русских интересов по сравнению с равноправным военно-союзным соглашением 944 года. Но такова могла быть плата за поражение в военной кампании 971 года» Сахаров А.Н. «Мы от рода русского…» (Рождение русской дипломатии). Л., 1986. - с. 334.
Перейдем к выводам. Мирный договор 907 г. «определил условия взаимной торговли, обеспечения прав торговых людей из Руси и Византии, морского права, порядка мореплавания и взаимной помощи в пути, берегового права, выкупа пленных и т. д. Для Руси условия договора были весьма выгодными» Как была крещена Русь. М., 1989. - с. 18. Это важно потому, что выявляет значение только еще складывающегося Русского государства.
Договор 911 г. был идентичен договору 907 г. Однако он является важнейшей частью Русско-Византийских отношений X века, т.к. знаменовал собой качественно новый уровень хода выработки соглашения, его содержания, процедуры заключения, практики приема и «отпуска» русского посольства в Византии.
Договор 944 г. - первый развернутый межгосударственный политический равноправный договор Древней Руси о мире, дружбе и военном союзе, который подкреплен конкретными статьями в других сферах взаимоотношений двух стран.
Итогом экспансивной политики Святослава стало подписание соглашения с Византией в 971 г. Смысл договора 971 года состоит в восстановлении между Русью и Византией отношений status quo, сложившихся к 967 году, то есть к началу первой балканской кампании Святослава. На этом согласились обе стороны, хотя грамота составлена лишь от имени русского великого князя, что само по себе является элементом определенного ущемления государственного престижа Руси и еще раз говорит о военной неудаче Святослава в 971 году. Балканские позиции Руси были утрачены, но зато были закреплены завоевания в жизненно важных для раннефеодального русского государства районах Северного Причерноморья, в Приазовье и Нижнем Поволжье.
Таким образом, прослеживается четкая линия развития Древней Руси, как государства. В договорах 907 и 911 гг. Русь выступает не как единая страна, а скорее, как крупномасштабное частное политическое и финансовое объединение под руководством Олега. В договоре 944 г. уделяется большое внимание уголовно-правовым и имущественным вопросам, что говорит о постепенном синтезе русской государственности. Соглашение же 971 г. - это уже полноценное соглашение между двумя державами - Киевской Русью и Византией.
Договоры Руси с Византией являются исключительно ценным источником по истории Древней Руси, древнерусского и международного права, русско-византийских отношений. Эти соглашения оказали сильное влияние на формирование русского государства, явились первым шагом к политогенезу.
Основной путь приобщения Руси к ценностям мировой культуры проходил в то время через Византию. До принятия Русью Христианства славяне, по наблюдениям Б. А. Рыбакова, трижды "прикасались к очагам мировой культуры...". Третий раз это случилось в VI в., в период победоносных войн славян с Византией, когда "славяне увидели, ощутили новый для них мир несравненно более высокой культуры". Эти периодические общения славян с византийской культурой подготовили и более последовательный процесс ее восприятия, начавшийся в X в. "Киевская Русь, - пишет Б. А. Рыбаков,-- была уже в известной мере подготовлена не только к созерцанию, но и к восприятию культуры передовых стран мира". Первой среди них в этот период была Византия, поэтому вполне закономерно стремление Киевской Руси во всем равняться на нее.
Славянская Древняя Русь и Византия были ровесниками, ибо возникли примерно одновременно. Находились они в разных географических зонах, имели разных соседей, и хозяйственная база у них была разной, но фазы этногенеза совпадали, с расхождением в пределах законного допуска. Блестящая культура, спасенная в Византии Комнинами, широкой струей текла на Русь. Она легко воспринималась, и могло показаться, что Киев стал культурной колонией Константинополя.
Наиболее четко выражена эта точка зрения Н.П. Кондаковым, доказывавшим "необходимость изучения русско-византийских древностей на основе древностей Византии как источника важнейших форм связанных с ним общественных отношений... Самое важное явление русско-византийской среды есть внутреннее отношение варварского мира к цивилизации, связь внешняя и внутренняя русской жизни с византийской культурой и ее гражданским обществом. Эти отношения мы называли внутренними в том смысле, что их не сразу видно, их открываешь лишь изучением, но раз они доказаны и приняты в принципе, они ведут, так сказать, внутрь всего этого внешнего мира вещей, дают нам постигнуть его внутреннее содержание... Несомненно, жизнь свежей, по своему варварству, национальности в соседстве с гражданским обществом направляет всю чуткую ее восприимчивость в сторону заимствования, усвоения, а затем соперничества, и все эти отношения проникают глубоко во всю народную жизнь, разносимые из города, быта высших сословий в жизнь села и простонародья. Таково было влияние Византии на древнюю Русь, пока Византия была ее непосредственной соседкой в Херсонесе, Тьмутаракани (в XI в.) и пока византийское влияние на Русь приносили православная Грузия, Галич, берега Дуная, свободные торговые сношения и сообщения с Цареградом... "
Постоянные культурные контакты Руси с Византией способствовали ускоренному, почти скачкообразному развитию русской национальной культуры с Х в. Сам процесс активного усвоения Русью богатейших византийских традиций должен быть правильно понят и осмыслен с позиций историзма, то есть должен рассматриваться в широком контексте культурно-историческ;ого развития всей раннесредневековой Европы, когда Византия, воспринявшая культурные традиции древнего мира (античной Греции, Рима, Ближнего Востока), выступила учителем по отношению к более молодым культурам Западной и Восточной Европы,
В яркой, образной форме идею духовного преемства Древней Русью византийского наследия и его глубинного усвоения прекрасно выразил крупнейший православный мыслитель нашего столетия Павел Флоренский: "Древняя Русь возжигает пламя своей культуры непосредственно от священного огня Византии, из рук в руки принимая, как свое драгоценнейшее достояние, Прометеев огонь Эллады".
Византийская империя в политическом и культурном отношениях была главной силой средневекового мира, по крайней мере, до эпохи крестовых походов. Даже после первого крестового похода империя все еще занимала чрезвычайно важное место на Ближнем Востоке, и лишь после четвертого похода обозначился упадок ее могущества. Таким образом на протяжении почти всего киевского периода Византия представляла собой высший уровень цивилизации не только для Руси, но также и по отношению к Западной Европе. Достаточно характерно, что с византийской точки зрения рыцари – участники четвертого крестового похода – были не более чем грубыми варварами, и следует сказать, что они действительно вели себя именно так.
Для Руси влияние византийской цивилизации значило больше, чем для любой другой европейской страны, за исключением, возможно, Италии и, конечно, Балкан. Вместе с последними Русь стала частью греко‑православного мира; то есть, говоря в терминах того периода, – частью византийского мира. Русская Церковь была не чем иным, как ветвью византийской Церкви; русское искусство было пронизано византийским влиянием.
Следует принять в расчет, что, согласно византийской доктрине, греко‑православный мир должен быть руководим двумя главами – патриархом и императором; «созвучие» между Церковью и государством должно было составить основание греко‑православного общества. Теория не всегда соответствует факту. В первую очередь константинопольский патриарх не был главой всей греко‑православной Церкви, поскольку было еще четыре патриарха, а именно: епископ Рима (т. е. папа, признанный одним из вселенских патриархов до схизмы 1054 г.) и три восточных патриарха (Александрии, Антиохии и Иерусалима). Что касается Руси, то это не имело большого значения, поскольку в киевский период русская Церковь была не более чем епархией константинопольского патриархата, а власть того патриарха была огромной.
Но характер отношений между императором и патриархом Константинополя мог затрагивать, а иногда и затрагивал Русь. Хотя теоретически патриарх не был подчинен императору, на деле во многих случаях выборы нового патриарха зависели от отношения императора, который был в том положении, чтобы вмешиваться в церковные дела. Со временем некоторые византийские ученые, специализирующиеся в церковном праве, были вынуждены признать привилегии императора в управлении Церковью.
Следовательно, если иностранный народ признавал власть константинопольского патриарха, то это обозначало, что он попадал в сферу политического влияния византийского императора. Как мы знаем (см. Гл. II, 4), русские князья, так же как и правители других стран, готовые принять христианство, понимали эту опасность и прилагали усилия, чтобы избежать политических последствий обращения. Однако, коль скоро народ был обращен, не только патриарх, но и император провозглашали свой сюзеренитет над ним, и Русь не была исключением из этого правила. Желание Владимира I сохранить свою независимость имело последствием военный конфликт с Византией, так же как и попытка организовать русскую Церковь как орган самоуправления вне константинопольского патриаршества (см. Гл. III, 3). Ярослав Мудрый, однако, пришел к соглашению с Византией и принял митрополита из Константинополя (1037 г.). Вслед за этим император, по‑видимому, стал считать Ярослава своим вассалом, и когда в 1043 г. началась война между Русью и Империей, византийский историк Пселл отнесся к ней как к «бунту русских».
Хотя византийская доктрина о сюзеренитете императора над другими христианскими правителями никогда не принималась преемниками Ярослава в Киеве, князь галицкий формально признал себя вассалом (hypospondos) императора в середине двенадцатого века. Однако, говоря в целом, Киевскую Русь нельзя считать вассальным государством Византии. Киевская субординация шла по церковным линиям, и даже в этой области русские дважды предпринимали попытку освободиться: при митрополите Иларионе в одиннадцатом веке и Клименте – в двенадцатом.
Хотя русские князья и отстаивали свою политическую независимость от Константинополя, престиж императорской власти и авторитета патриарха был достаточно велик, чтобы оказывать влияние на политику русских князей в очень многих случаях. Константинополь, «Имперский город», или Царьград, как обычно называли его русские, считался интеллектуальной и социальной столицей мира. Благодаря всем этим разнообразным факторам, в отношениях между Русью и ее соседями Византийская империя занимала уникальную позицию: в то время как культурное взаимодействие с другими народами осуществлялось на равных, по отношению к Византии Русь оказывалась на положении должника в культурном смысле.
В то же время было бы ошибкой представлять Киевскую Русь как полностью зависимую от Византии, даже в отношении культуры. Хотя русские и восприняли принципы византийской цивилизации, они приспособили их к своим собственным условиям. Ни в религии, ни в искусстве они не подражали рабски грекам, но, более того, развивали свои собственные подходы к этим сферам. Что касается религии, использование славянского языка в церковных службах, конечно, имело громадное значение для натурализации Церкви и роста национального религиозного сознания, в какой‑то мере отличного от византийской духовности.
Поскольку церковные связи были наиболее сильным началом, укреплявшим русско‑византийские отношения, всякий обзор последних, а также частных контактов между русскими и византийцами, следует начинать с Церкви и религии. Политические и богословские аспекты этой проблемы были уже кратко рассмотрены (см. Гл. III, 4; и Гл. VIII, 2). Здесь нам следует дать оценку частным аспектам в церковных отношениях. В первую очередь, двое киевских митрополитов в домонгольский период были греками; это же относится и к половине епископов. Этих церковных владык, несомненно, сопровождали дьяконы и служки; таким образом, в каждой русской епархии был, по крайней мере, небольшой круг византийской интеллигенции. С другой стороны, для русского духовенства и монахов было привычным посещать главные центры византийской учености и монашества, а гора Афон была излюбленным местом их паломничества. Именно на Афон направился будущий основатель Киевско‑Печерского монастыря Св. Антоний, чтобы подготовить себя к выполнению своей задачи. Позднее некоторые русские монахи перебрались туда на постоянное жительство (см. 2, выше).
Усиление Церкви на Руси сопровождалось интенсивным развитием церковного искусства, и здесь опять же огромную роль играли приезжие греческие архитекторы и художники, особенно в одиннадцатом веке. Позднее, когда некоторые русские, изучавшие живопись, отправлялись в Византию для обучения, гора Афон была наиболее подходящим местом для начала их занятий иконописью.
Связи между русскими князьями и членами византийской царствующей семьи также были очень обширными. Что касается династических уз, наиболее важным событием, конечно, была женитьба Владимира Святого на византийской княжне Анне, сестре императора Василия II (см. Гл. III, 3). Между прочим, одна из жен Владимира, когда тот еще был язычником, тоже была гречанкой (прежде – супругой его брата Ярополка (см. Гл. III, 2). Внук Владимира Всеволод I (сын Ярослава Мудрого) также был женат на греческой княжне. Из внуков Ярослава Мудрого у двоих были греческие жены: у Олега Черниговского и Святополка II. Первый женился на Феофании Музалон (до 1083 г.); второй – на Варваре Комнине (около 1103 г.) – она была третьей женой Святополка. Вторая жена сына Владимира Мономаха Юрия была, по‑видимому, византийского происхождения. В 1200 г. князь галицкий Роман женился на византийской княжне, родственнице императора Исаака II, из семьи Ангелов.
Греки, со своей стороны, проявляли интерес к русским невестам. В 1074 г. Константин Дука был помолвлен с киевской княжной Анной (Янкой), дочерью Всеволода I. По неизвестным нам причинам свадьба не состоялась, как мы знаем (см. 2, выше, и Гл. IX, 9). Янка приняла постриг. В 1104 г. Исаак Комнин женился на княжне Ирине из Перемышля, дочери Володара. Около десяти лет спустя Владимир Мономах отдал свою дочь Марию в жены изгнанному византийскому князю Льву Диогену, предполагаемому сыну императора Романа Диогена. В 1116 г. Лев вторгся в византийскую провинцию Болгарию; на первых порах ему сопутствовала удача, но позднее он был убит. Их сын Василий был убит в схватке между Мономашичами и Ольговичами в 1136 г. Убитая горем Мария умерла десятью годами позже.
Внучка Владимира Мономаха Ирина (Добродея), дочь Мстислава I, была более удачлива в браке; ее свадьба с Андроником Комниным состоялась в 1122 г. В 1194 г. член византийского дома Ангелов женился на княжне Евфимии из Чернигова, дочери сына Святослава III, Глеба.
Благодаря этим династическим смешанным бракам, многие русские князья чувствовали себя в Константинополе как дома, и действительно, многие из членов дома Рюрика посещали Царьград, а первой из них в десятом веке была княгиня Ольга. Интересно заметить, что в отдельных случаях русские князья высылались в Константинополь своими родственниками. Так, в 1079 г. князь Тмутараканский и Черниговский Олег был сослан «за море в Царьград». В 1130 г. князья Полоцкие со своими женами и детьми были сосланы Мстиславом I «в Грецию, из‑за того, что они нарушили клятву». Согласно Васильеву, «это можно объяснить тем фактом, что малые князья, которые бунтовали против своего правителя, были призваны к ответу не только русским князем, но и сюзереном Руси – византийским императором. Они были сосланы как опасные и нежелательные не только для русского князя, но также и для императора». Такое толкование представляется мне неубедительным. В первую очередь, как уже было рассмотрено, нет свидетельств о том, что русские князья, за исключением князя галицкого, признавали византийского императора своим сюзереном. Во‑вторых, нет свидетельств о том, что князья, сосланные в Византию, представали перед судом императора; так или иначе им предоставлялось убежище. Это было в традиции византийских императоров – проявлять гостеприимство по отношению к изгнанным правителям других стран. Их присутствие не только повышало престиж императора, но некоторые из них могли со временем быть использованы в качестве орудия византийской дипломатии, как это было с Борисом, сыном Коломана (см. 2, выше).
Кроме того, русские князья, в свою очередь, предоставляли убежище изгнанным членам византийских царствующих домов, как это было с Львом Диогеном, упоминавшемся выше, и с будущим императором Андроником Комнином. Последний, храбрый авантюрист по натуре, был заключен в тюрьму своим двоюродным братом императором Мануилом I, но ему удалось бежать, и он добрался до Галича, где был по‑доброму принят князем Ярославом Осмомыслом (1165 г.). Андроник обосновался во дворце Ярослава, ел и охотился вместе с ним и даже принимал участиев собраниях боярской думы. Со временем он был прощен Мануилом. В то время как Андроник искал спасения в Галиче, еще один член дома Комнинов, Мануил (о чьем прямом родстве с императором Мануилом I неизвестно) посетил Киев как чрезвычайный посол императора (1164 – 1165 гг.). Именно в результате этого посольства киевские князья приняли энергичные меры по защите русско‑византийской торговли от вмешательства куманов (половцев) (см. Гл. VIII, 2).
Не только князья, но и члены их свиты тоже, по всей вероятности, имели достаточно возможностей для контактов с византийцами. Выше мы видели, что русские войска принимали участие в византийских походах в южную Италию и Сицилию в одиннадцатом веке. Какие‑то русские, видимо, служили в византийской армии, действующей в Леванте, во время первого и второго крестовых походов. Из «Слова о полку Игореве» мы можем заключить, что галичские лучники помогали византийцам в войне последних против сельджуков.
Помимо Церкви, князей и армии еще одна социальная группа Киевской Руси находилась в постоянных взаимоотношениях с византийцами: купечество. Мы знаем (см. Гл. II, 2, 3), что русские купцы в большом количестве приезжали в Константинополь с начала десятого века, и для них была выделена постоянная штаб‑квартира в одном из пригородов Царьграда. О русской торговле с Византией в одиннадцатом и двенадцатом веках прямых свидетельств меньше, но в летописях этого периода по разным поводам упоминаются русские купцы, «торгующие с Грецией»(гречники).
