19 февраля (3 марта по новому стилю) 1878 года в занятом русскими войсками местечке Сан-Стефано (пригород Константинополя, с 1926 года - Стамбул) был заключен мирный договор между Российской и Османской империями, завершивший Русско-турецкую войну 1877–1878 годов. К тому времени в результате военных действий Россия завоевала почти всю европейскую часть Османской империи. Ведя безостановочное наступление, в январе 1878 года русские войска приблизились к стенам Константинополя. Не имея сил для сопротивления, турки признали свое поражение и были вынуждены обратиться к России с просьбой о перемирии, что, по признанию турецких участников переговоров, означало «смертный приговор Турции».
САН-СТЕФАНСКИЙ МИР
В ИСТОРИИ БОЛГАРИИ
Сан-Стефанский мир имел огромное значение для освобождения балканских народов от османского ига. По его условиям Болгария получила статус автономного княжества, самостоятельного в своих внутренних делах. Сербия, Черногория и Румыния обрели полную независимость и значительные территориальные приращения. России возвращалась южная Бессарабия, отторгнутая по Парижскому договору 1856 года, и передавалась Карсская область на Кавказе. Турция обязывалась выплатить России 310 млн руб. контрибуции, создать в Эпире, Фессалии и Албании управление по типу введенного в 1868 году на Крите и осуществить реформы в турецкой Армении.
По Сан-Стефанскому договору усиливалось положение России на Балканах. С этим не могли примириться Великобритания и Австро-Венгрия, потребовавшие созыва конгресса для обсуждения условий мира между Россией и Турцией. По их настоянию Берлинский конгресс, открывшийся 21 июля 1878 года с участием шести держав (Англии, Франции, Германии, Австро-Венгрии, России и Турции), заменил Сан-Стефанский договор многосторонним соглашением, значительно менее выгодным для России и Болгарии. Западные державы категорически возражали против создания единого Болгарского государства. В итоге Южная Болгария осталась под властью Турции. Русским дипломатам удалось добиться только того, что в состав автономного Болгарского княжества были включены София и Варна. Территория Сербии и Черногории была значительно урезана. Конгресс подтвердил право Австро-Венгрии оккупировать Боснию и Герцеговину. Англия выторговала себе право ввести войска на Кипр.
Оказавшаяся в тяжелом положении Россия, которой в случае неуступчивости угрожала война с Англией, вынуждена была отказаться от плодов своих побед, потребовавших от нее стольких жертв. В докладе царю глава русской делегации канцлер Александр Михайлович Горчаков написал: «Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере». Царь пометил: «И в моей тоже».
Тем более была потрясена русская общественность, которая не знала о секретном Будапештском соглашении 1877 года об условиях нейтралитета Австро-Венгрии в случае войны России с Турцией, по которому правительство Австро-Венгрии обязалось придерживаться доброжелательного по отношению к России нейтралитета и, «насколько это будет от него зависеть, парализовать путем дипломатического воздействия попытки вмешательства или коллективного посредничества» других стран в случае войны, а также отказывалось от участия в реализации договоренностей с Великобританией и Францией о гарантиях целостности и независимости Османской империи, обещало не препятствовать переходу российских войск через Дунай и пр.
Неудача на Берлинском конгрессе всецело приписывалась промахам русской дипломатии и лично А.М. Горчакова. На всю Россию прогремела негодующая речь, произнесенная председателем Московского славянского благотворительного комитета Иваном Сергеевичем Аксаковым в заседании 17 апреля 1878 года, в которой он со всей резкостью обрушился на малодушие, по его мнению, русской дипломатии, растерявшей все добытое русской кровью («Русь-победительница, сама добровольно разжаловавшая себя в побежденные»). Оратора возмущало, что «наглости Запада по отношению к России и вообще к Европе Восточной нет ни предела, ни меры». И несомненно было для него, что «весь конгресс не что иное, как открытый заговор против русского народа». За это выступление Иван Сергеевич был выслан из Москвы в село Варварино Владимирской губернии, принадлежащее родственникам его жены. Славянский комитет был закрыт.
Берлинский конгресс, несомненно, не украсил дипломатическую историю не только России, но и западных держав. Движимые мелкими сиюминутными расчетами и завистью к блистательной победе русского оружия, правительства этих стран продлили турецкое владычество над несколькими миллионами славян.
И все же плоды русской победы были уничтожены лишь отчасти. Заложив основы свободы братского болгарского народа, Россия вписала славную страницу в свою историю. Русско-турецкая война 1877–1878 годов вошла в общий контекст эпохи Освобождения и стала ее достойным завершением.
КТО ЖЕ ОН – НАЦИОНАЛЬНЫЙ
ГЕРОЙ БОЛГАРИИ?
Одним из главных авторов этой страницы в истории российской и болгарской дипломатии был русский посол в Константинополе граф Николай Павлович Игнатьев, который подписал Сан-Стефанский договор вместе с начальником дипломатической канцелярии главнокомандующего русской армии на Балканах и будущим послом Александром Ивановичем Нелидововым (с турецкой стороны договор подписали министр иностранных дел Савфет-паша и посол в Германии Саадуллах-паша. – В.В.).
Николай Павлович Игнатьев – русский государственный деятель, русский посланник в Пекине, посол в Константинополе, министр внутренних дел, генерал от инфантерии, генерал-адъютант. Сторонник идей панславизма. Родился 29 января 1832 года в Санкт-Петербурге. Учился в Пажеском корпусе, в 1849 году поступил в лейб-гвардии гусарский Его Величества полк; в 1851 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба, в 1854 году командирован в распоряжение командующего войсками в Эстляндии генерал-адъютанта Федора Федоровича Берга, в 1855 году – обер-квартирмейстер Балтийского корпуса.
Свою дипломатическую карьеру Н.П. Игнатьев начал с военной дипломатии: в 1856 году он одним из первых в истории этой службы был назначен военным агентом (атташе) в Лондон. Его донесения содержали блестящий анализ внешней политики Великобритании в Персии и Индии, а также ценнейшую информацию о состоянии и перспективах развития английских вооруженных сил. В 1858 году на устроенной в Лондоне международной военной выставке Николай Павлович, будучи человеком целеустремленным и энергичным по природе, был пойман с поличным... при попытке изъятия с одного из стендов нового образца унитарного патрона для карабина. Англию пришлось срочно и тихо покинуть.
В том же году Н. Игнатьев был направлен в Хиву и Бухару по линии Министерства иностранных дел, где, обладая уникальным личным даром убеждения, удачно подписал с местным эмиром договор, ставящий Бухару в вассальное положение по отношении к России. Руководство МИД и царское окружение высоко оценили совершенно неожиданный тогда для всех успех миссии Игнатьева. В 1860 году ему, всего лишь 28-летнему полковнику, поручается войти в состав франко-английской экспедиции в Китай с дипломатической миссией в качестве российского представителя. В действительности он не только занимался сбором военно-статистических сведений по Китаю, но и сыграл роль посредника между императором, с одной стороны, англичанами и французами – с другой, проведя так тонко и хитро переговоры со сторонами, что удалось избежать силового разрешения противоречий. В результате прошедших в тот же период под руководством Н.П. Игнатьева российско-китайских переговоров к России отошли освоенные ею еще в XVII веке значительные территории на Тихоокеанском побережье. Миссия была столь удачна, что царское руководство сразу назначает Николая Павловича директором Азиатского департамента МИД, который он успешно возглавлял с 1861-го по 1864 год.
Вскоре он назначается сначала посланником, а затем послом на ключевое тогда для российской дипломатии направление – в Турцию, где проработал долгих 13 лет (1864–1877). России, мыслит он, нужны проливы, нужен, как когда-то князю Олегу, «щит на вратах Царьграда»... Это человек кипучей энергии, большого дипломатического ума, страстной убежденности в своих целях. Он с редкостным упорством и темпераментом пытался, несмотря на сопротивление западных держав, с одной стороны, и министра иностранных дел князя А. Горчакова – с другой, обеспечить полную самостоятельность русской политики на Босфоре, в Герцеговине и Болгарии, укрепить роль России как крупной европейской державы.
В основе балканской политики России, по мнению Игнатьева, должна стоять задача создания на Балканах национальных государств, которые будут являться надежной опорой России и средством давления на Турцию. Федерация этих государств под эгидой России, считал он, поможет решить в интересах последней проблему проливов и преградит путь экспансии западных стран на Восток. Поэтому Игнатьев выступал за всемерную поддержку Россией освободительных стремлений христиан и объединение их сил в борьбе с османами. Но эта позиция не находила понимания у Горчакова, опасавшегося, что слишком активная политика России вызовет создание против нее европейской коалиции, как это было во времена Крымской войны 1853–1856 годов. Министр предпочитал в деле умиротворения Балкан действовать в рамках «европейского концерта». Но и обострять отношения с Игнатьевым он тоже не хотел: к послу хорошо относился император, отец Игнатьева – Павел Николаевич Игнатьев – с 1872 года был председателем Комитета министров. Сам Игнатьев имел поддержку в патриотических кругах, кроме того, ему трудно было найти замену. Несколько раз Игнатьев, не находя понимания у руководства МИДа, порывался уехать из Константинополя, но каждый раз его останавливало чувство долга, сознание ответственности за порученное ему дело.
Николай Павлович Игнатьев оставил интереснейшие докладные записки, включающие ряд весьма поучительных мыслей и советов, касающихся дипломатической деятельности. Ему принадлежит формула: «Выход из внутреннего моря (каковым представляется для нас Черное море) не может быть приравнен к праву входа в него судов неприбрежных государств». Несмотря на враждебное к нему отношение многих высокопоставленных лиц Игнатьеву поручается подготовка Сан-Стефанского мирного договора. Этот договор был заключен для России полностью на условиях страны-победительницы.
Но через год Николая Павловича в разгар его деятельности все же увольняют с дипломатической службы. Представителем России на Берлинском конгрессе назначается граф Павел Шувалов, а все выгодные России пункты Сан-Стефанского договора аннулируются.
Николай Павлович трудно пережил устранение его от дел и перевод в Министерство государственного имущества (1881) и затем – в МВД (1882), где он проработал только год. Он так и не смог оправиться от «шока торжествующей серости и несправедливости». Завершилась жизнь Николая Павловича в 76 лет, 3 июля 1908 года, в населенном пункте Круподерницы Киевской губернии.
ЧУТЬ МЕНЬШЕ, ЧЕМ СВЯТОЙ,
НО КУДА БОЛЬШЕ,
ЧЕМ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ
Народная память болгар хранит воспоминания о Русско-турецкой войне 1877–1878 годов как подвиге русских во имя болгарской свободы. В Болгарии установлено свыше 400 памятников, так или иначе связанных с Россией. Многие улицы, города и села названы в честь русских государственных и общественных деятелей и полководцев, погибших в той войне, в результате которой Болгария снова, после пятивекового османского владычества, обрела свободу.
Особое место среди них занимают памятные места, посвященные творцу Сан-Стефанского мирного договора Николаю Павловичу Игнатьеву. Ныне имя «Граф Игнатиев» (так пишется его имя на болгарском языке) носят населенные пункты, улицы, площади и учреждения по всей стране. Ему ставят памятники, посвящают спектакли и фотодокументальные выставки, активно издаются его труды.
В городе Стара-Загора еще в 1880 году, сразу после освобождения страны от турок, одна из центральных улиц получила имя Игнатьева. В благодарность за большую общественную поддержку национального возрождения болгар и за организацию гуманитарной помощи для них в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов признательная Болгария назвала в честь графа Игнатьева также село Граф-Игнатиево в Пловдивской области и село Игнатиево в Варненской области, а также пик Игнатиева в Антарктиде.
Рассказывают, что в сентябре 1902 года крестьяне остановили карету графа, ехавшего в Пловдив через будущее село Граф-Игнатиево после шипкинских торжеств. Николай Павлович вышел, ответил на приветствия и спросил, как называется их населенный пункт. «Чоллук», – ответил кмэт (мэр села). Граф поморщился, услышав турецкое название. Тогда жители попросили дать согласие, чтобы село носило его имя. Игнатьев с удовольствием такое согласие дал.
В настоящее время совсем недалеко от села дислоцируется военно-воздушная база ВВС Болгарии «Граф Игнатиево», которая входит в инфраструктуру Объединенных ВВС НАТО. В 2000–2009 годы начальником базы был генерал Румен Радев, который 19 января 2017 года официально вступил в должность нового президента Болгарии и в своей речи в Народном собрании обозначил дружеское отношение к России.
В Софии в центре площади Народного собрания расположен памятник русскому императору Александру II, воздвигнутый в 1907 году. С четырех сторон пьедестала, на котором установлена конная статуя Царя-Освободителя, расположены скульптуры, изображающие русскую освободительную армию, болгарское ополчение и главных героев войны. Среди них выделяется фигура Игнатьева, сидящего на коне. Ниже конной статуи – бронзовый медальон, на котором изображен момент подписания Сан-Стефанского договора. На заднем плане памятника – болгарский народ в национальных одеждах. Выразительность фигур русских и болгар передает основной замысел и идею автора памятника – братскую дружбу и бескорыстную помощь, оказанную русскими воинами болгарскому народу. С трех сторон гранитного пьедестала – бронзовые барельефы, изображающие важнейшие эпизоды войны: битву под Стара-Загорой, подписание Сан-Стефанского мирного договора и открытие Учредительного собрания в Тырново.
Ежегодно 3 марта торжественным салютом Болгария отмечает здесь свой национальный праздник – день подписания Сан-Стефанского мирного договора.
В январе 2008 года, в канун 130-летия освобождения Болгарии и в рамках визита президента России Владимира Путина в Болгарию, по инициативе форума «Болгария–Россия» в Докторском саду, на углу улиц Шипка и Сан-Стефано, был установлен памятный знак дипломату (автор – скульптор Иван Тодоров). С одной стороны монумента находится барельеф, изображающий подписание Игнатьевым Сан-Стефанского договора, с другой – изображение русского солдата и болгарского ополченца. В праздничной церемонии открытия памятного знака принял участие министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Ежегодно в День российского дипломата русские дипломаты возлагают к нему цветы.
В Софии есть длинная красивая улица, названная в честь графа еще в начале XX века. А на пересечении улицы Игнатьева с улицей 6 сентября находится школа № 6 имени графа Игнатьева. В мае 1912 года вдова графа Екатерина Леонидовна подарила этой школе написанный с натуры портрет своего мужа, предположительно принадлежащий кисти великого Ильи Репина. Он и по сей день украшает школу. В школе ежегодно 3 марта отмечается день подписания Сан-Стефанского договора.
В городе Варна, в сквере перед драматическим театром, высится бронзовый бюст-памятник Николаю Игнатьеву. Он был создан болгарским скульптором Жеко Спиридоновым в 1906 году, еще при жизни графа, который прослезился, узнав об этом памятнике. Памятник установлен на гранитном постаменте, где начертано: «Графу Н.П. Игнатиеву». Сверху над подписью закреплен бронзовый герб Российской империи, а с обратной стороны постамента начертаны слова: «От Варненского совета и граждан Варны». Рядом с памятником установлен камень с памятной доской из черного гранита, на которой написаны краткая биография Игнатьева и краткие сведения о создании монумента.
В 2003 году памятник был реставрирован по инициативе гражданского комитета «Варна». Средства на восстановление были выделены Генеральным консульством Российской Федерации.
Варна более других болгарских городов обязана своей свободой Игнатьеву, поскольку еще до получения Высочайшего одобрения (оно пришло позднее) он нашел в себе смелость дополнить проект Сан-Стефанского договора условием, по которому турецкие крепости в Варне и Шумене должны быть не только освобождены от войск, но и снесены.
17 января 2017 года при поддержке форума «Болгария–Россия» был создан инициативный комитет по строительству большого памятника графу в центре Софии. В состав комитета вошли писатели, профессора, общественные деятели – цвет софийской научной и культурной элиты.
Почему же Игнатьев является кумиром болгар?
Будучи послом в Османской империи, Николай Павлович оказал неоценимые услуги славянским православным народам, в особенности болгарскому, боровшемуся за свою независимость от турецкого ига. Он заботился о болгарских переселенцах, в разное время устраивавшихся в Бессарабии. Добился открытия в Белграде «Болгарского военного училища», где овладевали военным делом революционеры Васил Левский, Михаил Греков.
В построенной графом константинопольской больнице св. Николая (руководимой его супругой Екатериной Леонидовной) бесплатно лечились преимущественно болгары.
При его самом активном участии была создана Болгарская церковь, независимая от греческого Константинопольского патриархата.
Возглавив в 1888 году Петербургское славянское благотворительное общество, он по-отечески заботился о болгарской учащейся молодежи в России.
В истории российской, да и всей европейской дипломатии Игнатьев был, пожалуй, единственным крупным дипломатом, который с большим сочувствием и уважением относился к угнетенным христианским народам балканских провинций Османской империи, в особенности к болгарскому населению, и максимально стремился защитить его интересы.
Несмотря на то, что Берлинский конгресс, состоявшийся позднее в том же году, значительно урезал территорию Болгарии, Игнатьев по-прежнему остался в глазах болгарского народа его другом, освободителем и защитником. Поэтому и память о нем в Болгарии жива до сих пор.
В последнее время в Болгарии предпринимались неоднократные попытки осквернения памятников Советской армии, однако каждый раз они наталкивались на упорное сопротивление болгарской общественности. Между тем при всех политических переменах памятники, посвященные русским воинам времен Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, которую в Болгарии называют освободительной, никогда не подвергались нападкам. Не переименовывались ни улицы, ни населенные пункты, названные именами русских военных, политических или общественных деятелей того периода. Болгарский народ и сегодня глубоко чтит память русских героев. Эта признательность – свидетельство духовного единства наших народов, связанных православием, письменностью и сложной, но героической историей.
1. Дипломатическая подготовка русско-турецкой войны
С точки зрения міровой политики, русско-турецкая война 1877–1878 гг. является кульминацией так называемого “восточного вопроса” (глядя из Европы) в последней четверти XIX века. Борьба греков, румын, сербов, черногорцев и болгар против турецкого ига началась со времени завоевания турками Балканского полуострова в XIV веке и продолжалась до ХХ столетия. В XIX веке начался мощный подъем национально-освободительного движения всех христианских народов Балканского полуострова, завоеванных и угнетенных турками.
С другой стороны, оккупационная турецкая империя начала переживать упадок. Нескончаемые войны в ее истории – с Австро-Венгерской империей, папским престолом, Венецией, а позже с мощным Русским государством, особенно усилившиеся в XVIII и XIX веках, немало способствовали упадку когда-то грозной для Европы Оттоманской империи. В свою очередь, исторический процесс разложения Оттоманской империи, превратившейся по удачному выражению Императора Николая I в «больного человека», усилил соперничество между великими странами за раздел наследства умирающей султанской державы.
Крымская война 1854-1856 гг. – результат этого соперничества между Россией и западными державами, цель которых была урвать себе часть турецких территорий и, конечно, остановить Российскую империю в ее продвижении к проливам и Средиземному морю. Со времени трудного для России Парижского мира 1856 г. прошло 20 лет. Россия окрепла и не могла больше мириться с теми унизительными условиями. Перед русской дипломатией стояла почти неразрешимая задача: с одной стороны, назревавшая война с Турцией должна была восстановить утерянный міровой престиж России после Крымской войны, с другой – продвинуть Россию к проливам и к Средиземному морю, создав в этом районе міра вместо враждебной Турции братское по крови и по вере южнославянское государство – Болгарию, восстановив ее в этнических границах, то есть Болгарию, которая при Симеоне Великом в Х веке и при Иване-Асене II в XIII веке – простиралась от Дуная на севере до Эгейского моря на юге и от Черного моря на востоке до Адриатического моря на западе.
Однако России при этом надо было действовать очень внимательно, чтобы избежать второй войны с западными державами: с Англией (где премьер Дизраэли был очень антирусских взглядов), Австро-Венгрией Императора Франца-Иосифа и его канцлера графа Д. Андраши, с Германией императора Вильгельма I и канцлера Бисмарка, к которым опять бы присоединились Италия и ставшая республикой Франция… Всю внешнюю политику направлял сам Император Александр II со своими блестящими сотрудниками: престарелым канцлером князем А.М. Горчаковым, посланником в Константинополе графом Н.П. Игнатьевым и посланником в Лондоне графом П. Шуваловым. Русские дипломаты если и не смогли выполнить полностью труднейшую задачу, то все же достигли немалых результатов.
Летом 1875 г. вспыхнуло антитурецкое восстание в Боснии и Герцеговине, которое всеми силами поддержали Сербия и Черногория, сочувствуя своим единоплеменным братьям. В восстании участвовали также 5 тысяч русских добровольцев и столько же добровольцев-болгар под командой русских офицеров или болгар – офицеров на русской службе. Канцлер Австро-Венгрии граф Д. Андраши, поддерживаемый Германией и Англией, внимательно следил за событиями, так как Австро-Венгрия надеялась присоединить эти славянские земли, отторгнув от Турции. Андраши особенно безпокоило, что главнокомандующим сербской армии был назначен русский генерал М.Г. Черняев – герой присоединения Туркестана.
В это время в болгарских землях вспыхнуло так называемое Апрельское восстание 1876 г. – самое значительное общенародное восстание болгар против турецкого ига. Оно было подавлено турками – регулярной армией и так называемыми “башибузуками”, то есть бежавшими в Турцию из занятых Россией кавказских областей фанатиками-мусульманами, главным образом черкесами, которые жестоко истребляли гражданское население восставших болгарских сел, включая стариков, женщин и детей. По данным самих турок, во время Апрельского восстания было убито более 30 тысяч человек. (Тогда же турки устроили первую волну резни армян, пожелавших автономии.) Как и следовало ожидать, Апрельское восстание нашло самый живой отклик в братской России. Уже в конце апреля об этом заговорила вся русская пресса. Русские газеты и журналы подробно освещали ход восстания и возмущенно сообщали о турецких зверствах. Комитеты, организованные славянофилами, печатали воззвание за воззванием по всей России, собирая помощь в поддержку болгар.
За вмешательство России выступали такие известные деятели культуры как Ф.М. Достоевский, И.С. Аксаков, И.С. Тургенев, великий химик Д.И. Менделеев. Также и многие видные христианские писатели на Западе возмущались зверствами турок. Все эти авторитетные голоса всколыхнули общественное мнение и заставили западные державы пойти на уступки России в болгарском вопросе.
Тем временем турки разгромили сербское восстание в Боснии и Герцеговине. По договоренности с Австро-Венгрией, Россия после частичной мобилизации предъявила Турции ультиматум, требуя заключить перемирие с Сербией. Ультиматум этот был принят Турцией. По инициативе России, 11 декабря в Константинополе была созвана конференция послов великих держав. Конференция предложила Турции предоставить немедленно автономию Боснии, Герцеговине и Болгарии. Под давлением Англии Турция отвергла это требование. 19 марта 1877 г., опять по инициативе Александра II, был подписан протокол шести европейских держав, вновь настаивающих на реформах в славянских областях. Правительство Мимтхад-паши отвергло и этот меморандум под старым предлогом, что новая конституция, только что дарованная султаном, предоставляет славянским и другим христианским поданным султана все эти права… 4 апреля 1877 г. Россия подписала с Румынией секретную конвенцию о пропуске русских войск через ее территорию. Объявление войны стало вопросом дней…
2. Начало военных действий
7 апреля русский посол в Константинополе граф Игнатьев сообщил Турции, что «Его Величество Всероссийский Император решил постигнуть силою то, что не могло быть достигнуто общими усилиями Великих сил…» – и вернулся в С.-Петербург. 12 апреля канцлер князь Горчаков вызвал к себе турецкого поверенного в делах и вручил ему ноту, которой Россия объявляла войну Турции. В тот же день Император Александр подписал манифест об объявлении войны. В Кишиневе, где находилась ставка русского командования, Царь принял торжественный парад войск. Объявление войны было встречено с небывалым энтузиазмом всем русским народом и с великой радостью всеми славянскими народами, конечно, прежде всего, болгарами.
Русские войска насчитывали 48 пехотных дивизий, 19 дивизий кавалерии, 52 артиллерийские бригады и 5 бригад инженерных войск. Таким образом, на Дунае Россия располагала армией в 193.000 человек. Имелась, кроме того, армия в 72.000 человек, охраняющая берега Черного моря, и еще резервная армия в 73.000 человек, расквартированная в Киевской губернии и готовая в любой момент начать боевые действия. Кроме того, для предотвращения турецкой диверсии на азиатской границе на Кавказе была сосредоточена внушительная армия в 122.000 человек.
Однако нельзя забывать, что в результате Крымской войны и по условиям Парижского мира 1856 г. Россия потеряла Черноморский флот.
Турция против России выставила значительную армию – 494.400 человек, вооруженную современным немецким, английским и даже американским оружием. Это оружие, купленное на полученные в Англии и других странах Запада щедрые займы, было лучше русского.
14-15 июня 1877 г. русские войска успешно переправились через Дунай и 25 июня заняли первый болгарский город – Свиштов. В операции участвовала также 50-тысячная румынская армия и свыше 5.000 болгарских добровольцев, число которых в ходе компании постоянно увеличивалось. Передовой отряд генерала Гурко, разбив турецкую армию Реуф-паши, взял город Тырново и овладел тремя горными перевалами Старой Платины. Гурко взял затем болгарские города Казанлык, Новую Загору, Старую Загору и Калофер. 3 июля на севере Болгарии русские взяли Никополь и подошли к сильнейшей турецкой крепости в этой части страны – городу Плевне. Действия под Плевной затянулись с переменным успехом до 28 ноября и сопровождались тяжелыми потерями с обеих сторон.
Тем временем 45-тысячная армия Сулейман-паши, действующая в Южной Болгарии, пользуясь занятостью русских в боях с армией Осман-паши при Плевне и невозможностью послать подкрепления передовой армии Гурко, использовав свое значительное численное превосходство, напала на армию Гурко и сумела отбить взятые ею города. Русские вынуждены были отступить к Шипкинскому перевалу. С ними ушло почти все болгарское население, оставив свои дома и имущество на разграбление туркам, которые зверски избивали оставшихся жителей-болгар. Русские солдаты и болгарские ополченцы героически сражались и, отступая, наносили при рукопашных боях значительные потери врагу.
Цель Сулеймана-паши была прорваться со своей армией через Шипкинский перевал и прийти на помощь Осман-паше в осажденной Плевне, окруженной со всех сторон русскими и румынскими войсками. Он знал, что лишь это спасет Турцию от разгрома и обезпечит победу. 9 августа Сулейман-паша подошел с оставшейся у него 27-тысячной армией к Шипкинскому перевалу, который защищал генерал Столетов со своим отрядом в 6000 человек, среди которых были и изнуренные боями болгарские ополченские дружины. Четыре дня и ночи геройски отбивали они совместно натиск турок, так и не дав Сулейман-паше взять Шипку и соединиться с Осман-пашей. Подвиг этих храбрецов решил исход войны, потому слово Шипка стало знаменитым в руско-болгарских братских отношениях.
Утром 28 ноября 1877 г. армия Осман-паши в Плевне сделала последнюю попытку прорвать русское окружение, но была принуждена капитулировать и сдать Плевну. Тем не менее, по личному приказу Императора Александра II генерал Гурко за проявленную турками храбрость и отвагу в боях вернул саблю раненому турецкому генералу…
3. Сан-Стефанский мир и Берлинский Конгресс
28 декабря русский главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич получил телеграмму от турецкого военного министра о том, что султан Абдул-Гамид посылает своих представителей с предложением немедленно начать переговоры о перемирии. В это время другая русская армия под командой генерала Гурко, освободив Софию, подходила к Пловдиву. Николай Николаевич не спешил принимать Намик-пашу и Сервер-пашу, уже прибывших в русскую ставку, и султан Абдул-Гамид лично обратился к Императору Александру II, настаивая на спешном начале переговоров. 9 января 1878 г. русские без боя вошли в Адрианополь, куда прибыл и главнокомандующий со своим штабом.
Теперь, когда дорога к турецкой столице была открыта, Николай Николаевич принял турецких посланцев. Великий Князь продиктовал им свои условия перемирия: немедлеенное предоставление автономии Болгарии, Боснии и Герцеговины, полной независимости Румынии и Сербии, громадных военных контрибуций не только для России, но и для союзной Румынии. Турецкие парламентеры старались смягчить условия перемирия, особенно протестуя против автономии Болгарии, говоря, что это означает полный распад Оттоманской империи. Они предлагали принять предложенный им в 1877 г. меморандум Лондонской конференции, который тогда так высокомерно отвергли. Однако Великий Князь отказался внести какие-либо изменения в условия перемирия.
18 января турецкие парламентеры снова явились к Великому Князю, настоятельно предлагая отодвинуть демаркационную линию на более значительное расстояние от Константинополя. Однако, русский главнокомандующий, наоборот, вместо этого перенес свою ставку в Сан-Стефано, расположенное в 13 километрах от турецкой столицы. На вопрос Николая Николаевича, следует ли в случае турецкого упорства занять Константинополь, Император ответил утвердительно, однако дал инструкцию не входить в споры с представителями западных держав, особенно с Англией и Австро-Венгрией. Русский посол в Лондоне граф П. Шувалов уже уведомил Царя о воинственных планах лорда Дизраэли-Биконсфильда.
19 февраля 1878 г. в Сан-Стефано был подписан мир с Турцией. Помимо автономии Боснии и Герцеговины, создавалась объединенная автономная Болгария, включающая почти все земли Оттоманской империи, на которых жили болгары, говорящие на болгарском языке и с 1870 г. входящие в юрисдикцию болгарского экзарха. По Сан-Стефанскому договору в Болгарию входили Северная и Южная Болгария, Добруджа, значительная часть Фракии и почти вся Македония. Можно себе представить ликование болгарского народа, освобожденного ценой братской русской крови после пяти веков мусульманского ига…
Однако, Англия вручила России ноту, в которой говорилось, что новый договор должен оставаться в рамках Парижского мира 1856 г. и Лондонского договора 1877 г. Австро-Венгрия же считала, что Сан-Стефанский договор нарушает соглашение, достигнутое в Рейхштаде между Франц-Иосифом и Императором Александром. По настоянию германского канцлера Бисмарка Россия, не желая новой войны с Западом, согласилась на пересмотр Сан-Стефанского мира и на созыв Берлинского конгресса великих держав с участием Турции в Берлине, он прошел с 13 июня по 13 июля 1878 г.
В его итоге объединенная в своих этнических границах Сан-Стефанским миром Болгария была ликвидирована. Вместо нее создавались две искусственные политические формации: Северная Болгария со столицей Софией и Южная Болгария со столицей Пловдивом. Северная Болгария становилась свободным княжеством, находящимся под номинальной зависимостью от турецкого султана и платящим ежегодный налог Турции. В нем должен был избираться князь и парламент по бельгийскому образцу. Южная же Болгария, под именем Восточной Румелии, хотя и получала известную автономию, оставалась провинцией Оттоманской империи, управляемой назначавшимся султаном губернатором-христианином и местным народным представительством. Македония оставалась по-прежнему турецкой губернией. Австрия получала право на оккупацию Боснии и Герцеговины, и от Болгарии были вновь отторгнуты западные болгарские земли, переданные в виде компенсации Сербии.
Правда, Россия получила компенсацию на Кавказе: Карс, Батум и Ардаган, со всеми их провинциями – важнейшие стратегические области.
Так закончилась русско-турецкая война 1877-1878 гг. И надо сказать, что, несмотря на все несправедливости решений Берлинского конгресса, что вызвало разочарование в русском обществе, русская братская жертвенность и кровь доблестных русских воинов стали основой грядущего болгарского освобождения. В 1878 г. в болгары воздвигли в Софии памятник русским воинам с надписью: «Царю-Освободителю Александру Николаевичу. Волею и любовью Его Освобождена Болгария».
Академик Всеволод Николаев
139. Католикос Геворк V наместнику на Кавказе Воронцову-Дашкову. 8 ноября 1914 г.
140. Резня в Башкале в декабре 1914 г.
141. Письмо заместителю командующего 1-й армией Кавказского фронта. 24 февраля 1915 г.
142 Драгоман Русского посольства в Константинополе в Министерство иностранных дел. 15 марта 1915 г.
143. Католикос Геворк V министру иностранных дел Сазонову. 7 апреля 1915г.
144. Драгоман русского посольства в Константинополе в Министерство иностранных дел. 10 апреля 1915 г.
145. Чиновник для дипломатических сношений при наместнике на Кавказе в Министерство иностранных дел. 10 апреля 1915 г.
146. Министр иностранных дел России послам в Париже и Лондоне Извольскому и Бенкендорфу. 12 апреля 1915 г.
147. Чиновник для дипломатических сношений при наместнике на Кавказе министру иностранных дел. 23 апреля 1915 г.
138. Посол в Константинополе министру иностранных дел Сазонову
Телеграмма № 1564
Вице-консул в Баязеде телеграфирует: Власти продолжают вооружать банды разбойников. Армяне в панике бегут в Россию, опасаясь резни, которую ждут со дня на день. Акимович.
Гирс
АВПР, Политархив, д. 3504, л. 9.
139. Католикос Геворк V наместнику на Кавказе Воронцову-Дашкову
Из письма
Со времени открытия военных действий на кавказской границе, вызванных коварным нападением турецкого флота на черноморское побережье наше, главным театром войны с Турцией является Турецкая Армения, и нет сомнения, что начавшиеся ужасы в дальнейшем развитии повлекут за собой неисчислимые и неслыханные бедствия для многострадального армянского народа.
Со стороны турецких властей, войск - особенно иррегулярных - и фанатизированных масс ожидают армян потрясения, которые едва ли может представить человеческое воображение...
Внимание и заботы армянскою народа сосредоточены теперь на судьбе турецких армян.
Все, что было предпринято императорским правительством совместно с европейскими державами, начиная с последней русско-турецкой войны, не дало положительных результатов в смысле улучшения участи турецких армян...
В настоящее время, когда вместе со всей Россией и победоносным русским войском армяне должны напрячь крайние усилия в борьбе с общими врагами, я нахожу вполне соответствующим значению переживаемого исторического момента путем обнародования от имени государя императора обращения к турецким армянам - внушить армянскому народу, что теперь пробил час
окончательного и бесповоротного решения вопроса о положении армян в Турции и что армянскому народу в пределах, объединенных в одно органическое целое, шести вилайетов Турецкой Армении (Ванского, Эрзерумского, Битлисского, Сивасского, Диарбекирского и Харпутского) с нераздельной частью ее - Киликией будет дарована великой Россией автономия, чем завершится ее историческая миссия освобождения христианских народностей, веками томившихся под игом Турции...
Архив Института истории АН Арм. ССР, ф. 1, oп. 1, д. 209, п. 3-5.
140. Резня в Башкале в декабре 1914 г.
Эта резня произошла на первой неделе декабря 1914 г. Ахмет-бей во главе ста шестидесяти жандармов и Шереф-бей, глава табора Шикар, со ста пятьюдесятью гамидиев делают набег на Башкале, после отступления русских.
Они грабят и сжигают армянские дома, убивают мужчин, трупы которых оставляют валяться на улицах, уводят с собой красивых девушек и бросают на произвол судьбы без хлеба и пристанища женщин и детей.
Соседние армянские селения постигает та же участь.
Армян из селений Паз, Арак, Писс, Алалиан, Алоз, Соран, Расулан и Авак собирают всех вместе, выводят на равнину и всех избивают.
По последним статистическим данным в Башкале и в названных выше селениях насчитывалось тысяча шестьсот армян (из которых незначительная часть несториан).
Анри Барби. В стране ужаса. Мученица Армения.
Перевод с французского.
Тифлис, 1919, с. 131-132.
141. Письмо заместителю командующего I-й армией Кавказского фронта
Вчера к 2 часам я с всадниками приехал в Дилман и сейчас же приступил к следствию. Из расспросов узнал, что убийства совершены в Гариве, Хосрове и Мех-
леме. Немедленно поспешил туда, где нашел сотни трупов.
В ночь с 14-го на 15-е настоящего месяца убито в точности 707 человек.
До 14-го наст, месяца армяне почти оставались невредимыми, благодаря местному персидскому населению, а в те же дни турецкое правительство через глашатаев угрожало карами тем персам, которые укрывают христиан, - армян и айсоров. Дилманские персы даже под этой угрозой не исполнили требования турецкого правительства, а озверелый представитель турецкого правительства каймакам Рустем бек приказал курдам и солдатам войти в персидские дома и вывести христиан и убить персов, укрывающих христиан. Приказание это тотчас же было исполнено, были вывезены 7 человек. Остальные 700 человек были таким же путем схвачены и отведены в Гафиван и Хосрофа, где у турок был второй штаб. Там по приказанию представителей штаба они были умерщвлены с мучениями, не поддающимися описанию и необъяснимыми и непростительными для двадцатого века.
Лично я своими глазами видел сотни заколотых трупов в ямах, смрад от которых заражал воздух этих городов, видел обезглавленные трупы, отрубленные топорами на камнях руки, голени, отрезанные пальцы, скальпированные черепа, трупы под обломками, десятки Погибших под заборами, среди которых был и мехлемский священник Тер-Вардан.
Убийства были совершены и в других армянских селениях.
К. Матикян
Партархив КП Армении, ф. 47/2, п. 2, д. 2, л. 1
142. Драгоман Русского посольства в Константинополе в Министерство иностранных дел
Телеграмма № 164
Положение армян в Турции значительно ухудшилось. Все служившие в войсках армяне разоружены. Б Зейтуне, куда отправлен отряд войск для захвата укрывавшихся там дезертиров, произошли столкновения, приведшие к установлению военного суда и суро-
вой расправе с жителями. Все мужское население местечка Дертел выселено. Из 17-ти сел, находящихся в окрестностях Эрзерума, уцелели только три. Прочие разграблены и уничтожены. По всей стране производятся аресты армян. В самом Константинополе задержаны 14 гнчакистов, преданных военному суду. Армянская патриархия сильно обеспокоена создавшимся положением и опасается резни.
Серафимов
АВПР, Политархив, д. 3504, л, 19.
143. Католикос Геворк V министру иностранных дел Сазонову
Телеграмма
По полученному телеграфному сообщению, подтверждаемому другими источниками, происходит резня беззащитных, обезоруженных армян - Эрзеруме, Держане, Зейтуне и окрестностях; кровавые столкновения - Битлисе, Ване, Муше; насилия, грабежи, убийства - Эгине, Киликии, экономическое разорение всего армянского народонаселения. Паства моя волнуется. Убедительно прошу Ваше высокопревосходительство не отказать в дальнейшем гуманном покровительстве и защите моему народу в этот критический момент, спасти всеми зависящими мерами невинно погибающих христиан. Удрученный леденящими душу вестями, одновременно обращаюсь телеграфно к нейтральным державам: президенту Соединенных Штатов и королю Италии с просьбой о защите избиваемого мирного населения. Почтительно прошу, найдите возможным соблаговолить поручить. Вашим послам в помянутых государствах воздействовать во имя христианства и гуманности на правительства последних в целях прекращения избиения армян и бесчинства в Турецкой Армении.
Верховный патриарх, католикос всех армян
Геворк V
АВПР, Политархив, д. 3508, л. 4.
144. Драгоман русского посольства в Константинополе в Министерство иностранных дел
10 алреля I915 г.
Из телеграммы № 191
Вымогательство властей достигло крайних размеров. Христианское население, в особенности армянское, подвергается всевозможным преследованиям, зачастую истязаниям. Под предлогом призыва на военную службу арестовывают людей без различия возраста, хватая их на улице, в церквах, магазинах, трамваях и тому подобное, не давая им времени ни устроить свои дела, ни предупредить родных.
Участились беспричинные аресты и наших подданных, высылаемых, зачастую пешком, в Малую Азию или задерживаемых здесь в тюрьмах.
В связи с изложенным положение становится все более тревожным и не обещает улучшиться, если только внешние обстоятельства не убедят Порту в неминуемости ожидающегося наказания.
Серафимов
АВПР, Политархив, д. 3804, л. 22.
145. Чиновник для дипломатических сношений при наместнике на Кавказе в Министерство иностранных дел
Телеграмма № 431
Из Диадина Армянским национальным бюро получена сегодня следующая телеграмма: Пришедшие утром в Диадин 23 мужчины, спасшиеся из Арчета и Сосомуна, рассказывают о поголовном расстреле и избиении полицией, распоряжением турецких властей, тамошних армян. Турки им сообщили о столкновениях мусульман с армянами в Ване, резне армян. Необходимо своевременно озаботиться о достаточной помощи предполагающимся массам беженцев из Ванского вилайета.
Столица
АВПР, Политархив, д. 3504. л. 23.
146. Министр иностранных дел России послам в Париже и Лондоне Извольскому и Бенкендорфу
Телеграмма № 1876
Ссылаюсь на свою телеграмму № 1818
В Министерстве получены новые сведения об анархии в Азиатской Турции и резне армян турками и курдами. Благоволите предложить французскому (английскому) правительству опубликовать совместно с нами и с Англией (Францией) обращение к Порте, в котором личная ответственность за избиение армян возлагалась бы на всех членов турецкого Совета министров, а также всех гражданских и военных должностных лиц, прикосновенных к этим событиям.
Собрание неизвестных доселе писем чрезвычайного и полномочного посла Российской империи в Османской империи, члена Государственного совета и министра внутренних дел графа Н. П. Игнатьева на Афон вошло в двенадцатый том упомянутой издательской серии, который носит название «Граф Игнатьев и Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне».
В книге, состоящей из 697 страниц, также впервые, на основе ранее не публиковавшихся архивных документов, подробно отражены многогранные отношения этого выдающегося деятеля Российской империи с Русским на Афоне Свято-Пантелеимоновым монастырем, его усилия по защите и укреплению русского святогорского монашества на Афоне, а также отстаивание им интересов славянских народов на Балканах в отношениях с Османской империей и западными странами.
Оживленная переписка Николая Павловича и старцев Пантелеимонова монастыря на Афоне, охватывающая почти пятидесятилетний период, является ценнейшим историческим материалом. Содержание изданных писем является важным источником для изучения истории Афона, Пантелеимонова монастыря, русского духовного присутствия на Святой Горе, связей Афона с Россией и русскими дипломатами.
Среди прочего, переписка графа Игнатьева с русской афонской обителью может служить важным свидетельством, отражающим такие моменты жизни монастыря, взгляды и внутренние побуждения его старцев и отцов, которые остаются вне историко-архивного изложения. Как отмечается в предисловии, «перелистывая письма иеросхимонаха Иеронима, архимандрита Макария и архимандрита Андрея и, конечно же, самого Николая Павловича Игнатьева, мы открываем лучшие страницы истории Свято-Пантелеимонова монастыря середины XIX - начала XX века».
Книга разделена на две части. В первую вошли 250 писем старцев Русика к Н. П. Игнатьеву и отдельно письма самого графа - в количестве 38 шт. Во второй части книги помещены два исторических очерка. Первый посвящен феномену дипломатической деятельности графа Н. П. Игнатьева и повествует о сложных и многогранных политических мотивах, которые руководили действиями ведущих европейских дипломатов на Ближнем Востоке после завершения Крымской войны.
В другом очерке письма старцев Русика к Игнатьеву рассматриваются на фоне исторических событий, происходивших на Святой Горе и в Русском монастыре св. Пантелеимона. Как отмечается в предисловии, «эти исследования, специально написанные для данной книги, необходимы для понимания исторического контекста публикуемой переписки. Вместе с тем они лишь обозначают те возможности, которые дает данная переписка для всех, кто пытается изучать историю Русского Афона и дипломатии на Православном Востоке».
«ИГУМЕН РУССКИХ АФОНЦЕВ — СТАРЕЦ МАКАРИЙ»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Переписка с графом Н. П. Игнатьевым
Кирилл Вах. Предисловие к публикации писем
Сборник писем старцев Русского на Святом Афоне Пантелеимонова монастыря к величайшему из благодетелей сей обители Его Сиятельству графу Николаю Павловичу Игнатьеву, бывшему послу в Константинополе († 24 июня 1908 г.)
Письма Н. П. Игнатьева к старцам Русского монастыря св. Пантелеимона на Афоне. 1881-1907 гг.
Приложение. Оглавление писем в рукописном сборнике Пантелеимонова монастыря
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Николай Павлович Игнатьев - Русский дипломат в Константинополе и ктитор Монастыря Св. Пантелеимона на Святой Горе Афон
Олег Анисимов. «Горел неугасимой лампадой игнатьевский дух» Николай Павлович Игнатьев и Восточный вопрос
Знакомство с восточными делами
Восстановление позиций России на Востоке
Испытание Критским восстанием
Русско-турецкое сотрудничество
«Спокойные годы» Турции
Трагедия греко-болгарского разлома
Восточный кризис 1875-1877 гг.
Via dolorosa: Сан-Стефано - Берлин
Церковно-дипломатическая деятельность на Святой Земле
Диакон Петр Пахомов. «Высокий делатель христианских добродетелей и великий защитник русских» Граф Игнатьев и Русский Пантелеимонов монастырь
Пантелеимонов монастырь и русский дипломатический корпус
Визит великого князя Алексея Александровича
«Неожиданный» визит Николая Павловича в Пантелеимонов монастырь. Начало взаимодействия Игнатьева и Руссика
Архиепископ Александр Ликургос и Афон
Святопавловское дело и его последствия для Афона
Статус афонских монахов в России
Пантелеимоновский процесс
Грамота святейшего Иоакима, патриарха Константинопольского, в Русской киновии святого Пантелеимона на Афоне по случаю прекращения в ней разногласий
Устроение больницы в Константинополе
Положение обители в период Русско-турецкой войны 1877-1878 годов
Часовня в Москве
Подворье монастыря в Петербурге
Возрождение храма в Мирах Ликийских
Строительство храма на Балканах для поминовения православных воинов, погибших в войну 1877-1878 годов
Часовня в Сербии
Симоно-Кананитский монастырь
Участие Игнатьева в судьбе монастыря Хиландар
Нестроения в Андреевском и Ильинском скитах
Проблемы русских келлиотов
Грузинское дело
Канонизм
Дело Митрополита Амфилохия
Скит Иоанна Предтечи и вопрос о подданстве
Посол А. И. Нелидов и его визит на Афон
Похороны консулов Якубовича и Якобсона на Афоне
Пожар в Пантелеимоновом монастыре
Афонские иконы для имения Круподеринцы
Дело братьев игумена Макария
Визит на Афон вице-директора Святейшего Синода Сергия Васильевича Керского
Отношение Игнатьева к обители
Вместо заключения
Содержание
Дополнительно см.:
Материал с сайта Русский Афон
Граф Никола́й Па́влович Игна́тьев (17 (29) января 1832, Санкт-Петербург — 20 июня (3 июля) 1908, Киевская губерния) — российский государственный деятель, дипломат-панславист; генерал от инфантерии (16 апреля 1878), граф (12 декабря 1877), генерал-адъютант.
20 июня (имеется в виду 1908 год. Прим. сайт ) в своем родовом имении Киевской губернии скончался блестящий русский дипломат и редкий знаток дел Дальнего и Ближнего Востока граф Н. П. Игнатьев. Составив себе громкую известность смелым появлением во главе 19 казаков в столице Китая и заключением весьма выгодного для России айгунского договора, граф Н. П. Игнатьев, после службы в Азиатском Департаменте, получил назначение на выдающийся пост посла нашего при Его Величестве Султане Турецком, который с честью и занимал в течение 12 лет (1864—1876). Здесь он приобрел себе, по всей справедливости, славу искусного дипломата, вошел в самое интимное доверие покойного султана Абдула Азиса и сделался вершителем дел на Ближнем Востоке на долгое время.
Покойный граф Н. П. Игнатьев не мог здесь избежать и настоятельной необходимости принять живое участие в делах православной восточной церкви. Хотя к этой роли - вершителя церковных дел он считал себя и неподготовленным, но, руководясь русским чутьем и теплым чувством, и прислушиваясь к авторитетному голосу людей ему преданных и хорошо осведомленных в этого рода делах (например, архимандрита Антонина), он с большим успехом и благими плодами для Православной Церкви принимал горячее участие в церковной жизни Константинополя, Афона, Иерусалима, Александрии, Синая и др.
Для Императорского Православного Палестинского Общества навсегда в памяти останутся его заслуги и труды во имя Святой Земли и русского дела в ней. Одна посылка в Палестину в качестве деятеля покойного архимандрита Антонина Капустина достаточно говорит сама за себя. Любя покойного о. арх. Антонина и находясь с ним в постоянной дружеской переписке, граф Н. П. Игнатьев своим авторитетом поддерживал его во всех его столкновениях с иерусалимским консульством и Палестинскою Комиссией, горячо за него ратовал пред Министерством Иностранных Дел и перед Св. Синодом, когда ему с той или другой стороны грозила какая-нибудь неприятность. Сделанные покойным архимандритом Антонином земельные приобретения, переданные в ведение Св. Синода, как-то: в Хевроне - Мамврийский Дуб, в Горней и на Елеоне, доставили покойному графу Игнатьеву много хлопот и тревог, и без содействия его никогда не были бы разрешены в пользу православной русской церкви.
Перевод на имя своей тещи, а затем передача покойному великому князю Сергию Александровичу, как Председателю Палестинского Общества, Мирликийского земельного участка, на котором стоит древний храм, где почивали мощи св.Николая до перенесения их в Бар-Град, вместе с капиталом, возросшим ныне за 100.000 р., на сооружение обширного там храма по плану Зальцмана - это дело всецело личной инициативы покойного Николая Павловича. Делом Мирликийским граф интересовался живо до самых последних дней своей жизни, и не по его вине случилось то прискорбное обстоятельство, что право собственности на этот драгоценный участок для почитателей Св. Николая, мы утратили, кажется, безвозвратно.
Мало этого, мы даже не в силах и не можем ныне вступиться за поругание этой драгоценной святыни мусульманами, произшедшее на самых последних днях. Г. П. Беглери, агент Р. О. П. и Т. в Смирне, близко знакомый с историею вопроса о русском участке в Мирах Ликийских, одно время даже доверенный от имени Общества по ведению дел, связанных с этим участком, сообщил нам от 6 ноября истекшего года, со слов местных газет, что мусульманская чернь, подстрекаемая правительственными чиновниками, напала на монастырь в Мирах Ликийских и осквернила храм.
По наведенным справкам через своих знакомых, проживающих в Родосе, Г. П. Беглери в последнем письме к нам от 22 декабря подтверждает печальную весть, говоря: ,Турки, действительно, напали на тамошний храм Св. Николая, осквернили множество икон и отняли древнюю мраморную плиту, на которой были вырезаны кресты и год основания храма“. Сообщается при этом г. Беглери, что об этом печальном событии дано знать игуменом монастыря нашему родосскому вице-консулу, который в свою очередь довел до сведения нашего посла в Константинополе. Что ныне будет предпринято нашим константинопольским посольством для ограждения от поругания этой святыни, дорогой всем русским людям, почитателям св. Николая, мы: не можем сказать, но мы уверены, что доживи до этого печального события граф Н. П. Игнатьев сердце его облилось бы кровью и известие это причинило бы ему невыразимые нравственные страдания.
