Лучшие фотоработы Jock Sturges Джока Стерджеса. Подборка редких запрещенных фотографий Jock Sturges (Джок Стерджес)

Джок Стёрджес - американский фотограф, мастер детских и подростковых снимков. Часто его работы выполнены на нудистских пляжах Калифорнии, Франции или Ирландии .
Родился в Нью-Йорке, но в течение многих лет работал в Сан-Франциско. Сейчас живет в Сиэтле, штат Вашингтон.
Преимущественно в его поле зрения попадают девочки в период полового созревания, что привлекло внимание правоохранительных органов. 25 апреля 1990 года в студию Джока Стёрджеса в Сан-Франциско ворвались полиция вместе с агентами ФБР. Были конфискованы компьютер, фотоаппараты, негативы, готовые снимки и т. д. Разбирательство длилось более года. Художественное сообщество США и Европы выступило в защиту фотографа, в том числе благодаря этой поддержке Совет по соблюдению законности принял решение о неправомерности действий полиции и ФБР, суд Сан-Фрaнциско не выдвинул Джоку Стёрджесу никаких обвинений.

Популярность Джока Стёрджеса после этого возросла. С тех пор он издал более 10 персональных альбомов, организовал немало персональных и принял участие в не меньшем количестве групповых выставок, его работы начали охотно покупать. Во второй половине 1990-х годов против фотографа выступили протестантские общины США. Их активисты пикетировали магазины книг, требуя уничтожения фотоальбомов Джока Стёрджеса , Дэвида Гамильтона и др.

Пуритане также неоднократно обращались в суд. В частности в конце 1990-х в штате Алабама им удалось запретить фотографии Джока Стёрджеса как «фотографии лиц моложе 17 лет, которые осуществляют неприличные действия».

Сам фотограф относился к этому сдержанно: «Очень трудно добиться известности занимаясь исключительно художественной фотографией. Теперь я достиг этого, но меня навсегда лишили возможности узнать, популярны ли мои произведения исключительно благодаря своим художественным достоинствам или это результат возникающих вокруг них скандалов. Я чувствую, как будто меня обворовали, и я никогда не смогу вернуть украденное. Некоторые критики обвинили меня в том, что я пытаюсь извлечь выгоду из сложившейся ситуации, но забыли упомянуть, что ситуация сложилось вовсе не по моей вине» .

Сильный довод в пользу фотографа заключается в том, что он работал с девочками и девушками из нудистских общин в их обычной среде обитания, в привычных для них условиях. Они не раздевались, чтобы позировать - они были обнажёнными до его прихода и даже не думали одеваться после того как он сделал последний кадр. Для них нагота вполне естественна и им в голову не могло прийти, что какие-то незнакомые взрослые люди смогут найти в этом извращение. Стэрджес не просто приходит на пляж, чтобы сделать несколько фотографий, он живет жизнью этих людей, постоянно общается с ними, помогает им решать какие-то вопросы. Он уверен, что только в случае добрых доверительных отношений, только если модель интересна ему не как «прекрасная незнакомка», а как личность, а он в свою очередь интересен модели - только при соблюдении всех этих условий у него есть шанс получить удачный снимок.

25 сентября после визита членов организации «Офицеры России» в Центр фотографии имени братьев Люмьер была закрыта проходившая там выставка американского фотографа Джока Стерджеса. Накануне произошедшего член Совета Федерации Елена Мизулина и детский омбудсмен Анна Кузнецова выступили с осуждением экспозиции художника, якобы пропагандирующего педофилию. «Лента.ру» поговорила с известными галеристами и фотографами о том, что означают эти события и как следует на них реагировать.

Айдан Салахова, художник, скульптор, директор «Айдан галереи» (1992-2012)

Мне кажется, это связано с малообразованностью общества, падением культурного уровня. Все это благодаря некоторым средствам массовой информации, и в первую очередь телевидению. Для сравнения: в 1989 году мы делали выставку обнаженок Хельмута Ньютона. Были положительные рецензии, несмотря на то что это был Советский Союз. На выставку стояла очередь, и никакого такого невежества не было в ее восприятии.

Наши государственные чиновники в лице Мизулиной и ей подобных не могут провести грань между произведением искусства и порнографией, несмотря на то, что в июне вышло постановление Путина, там очень четко разграничено - что считается детской порнографией и что не считается. И закрытие этой выставки - противоправное действие, несоблюдение закона.

Как можно противостоять подобному? Не молчать. На месте галереи я бы подала в суд, назначила экспертизу произведениям, и пусть доказывают, где там порнография и призыв к педофилии.

Люди не научены смотреть и видеть красоту линий, композицию, освещение. Они видят голое тело, реагируют на голое тело - и все. Они не ходили в музей и не понимают, что такое обнаженка. Для них любая обнаженка - это порно. Они не различают, где китч, а где высокое искусство. Если раньше был какой-то культурный уровень, изобразительное искусство изучали в школах, то сейчас большая проблема с образованием. Советское общество 1980-х было более прогрессивным. На советских выставках было много обнаженного тела, и подростков в том числе. К этому относились как к произведению искусства, а не так, что кто-то возбудится, посмотрев на трех мальчиков у Дейнеки.

Я редко смотрю телевидение. Сейчас переключала каналы - везде идут какие-то непонятные сериалы с убийствами, агрессией. По всем каналам идет как бы один сериал. И нельзя сказать, что это стопроцентно нравится нашему населению. А это же воспитывает. Про искусство вообще не говорится. А ведь люди жаждут: вспомните очереди на Серова, сейчас очереди на Айвазовского. Людям нужна культурная пища, которой нет. Людей даже нельзя обвинить в такой темноте, они просто не понимают, где порнография, а где искусство. Обнаженная фигура с картин Мане или голое тело с порносайта - для них нет различия, вот в чем трагедия.

Сергей Попов, искусствовед, преподаватель МАрхИ, директор галереи Pop/off/art

Решение о закрытии, как я понимаю, было принято самими галеристами. Это они, конечно, зря сделали. Работу выставки нужно было продолжать, а члены общественной организации могли обратиться по этому поводу куда им заблагорассудится. Любой член любой общественной организации и вообще любой человек может жаловаться на что угодно по какому угодно поводу. Это его личное право. Я ничего ущемляющего чью-то мораль в этой выставке не вижу. Речь идет о высокохудожественных произведениях, чей статус признан во всем мире. И то, что мы вернулись в ситуацию, когда Стерджеса костерили в Америке несколько десятилетий назад, просто говорит об архаическом векторе нашего сегодняшнего движения.

Фото: Jock Sturges. Anette and Auregann_ Montalivet, France, 2012

Мы это уже много раз проходили. Я сижу на «Винзаводе» в помещении, которое неоднократно подвергалось такого рода преследованиям, - со стороны казаков и прочих малообразованных групп населения. И ничего, помещение продолжает работать, выставки продолжают проходить, а казакам этим, я надеюсь, с того времени посчастливилось хотя бы одну книжку прочесть в этой жизни, и они стали чуть более образованными.

Это все не является вектором, который может прервать нормальную работу в культурном поле в России. К сожалению для тех же «Офицеров России» и прочих радикалов, которые в таких ситуациях выступают под видом традиционалистов, их действия приводят к тому, что популярность этой выставки и всех этих изображений возрастает в десятки раз. Думаю, что все альбомы Стерджеса на «Озоне» за эти пару дней наши читатели уже смели.

Конечно, нужно двигаться тем же вектором, не сдавать позиции. Другое дело, что были прецеденты спорные, проблемные. Произведения искусства очень четко маркируют эти проблемные границы. Бывают негативные и заслуживающие скандала произведения искусства, и не обязательно самого высокого качества. Нет однозначного отношения ко всему, что вызывает скандал на поле искусства.

В качестве контрпримера могу привести ситуацию, когда в Манеже в прошлом году некий человек, чьи чувства были якобы оскорблены, напал на работы Вадима Сидура, замечательного и давно умершего классика. Несколько работ было повреждено. Был судебный прецедент, который окончился не в пользу нападавшего.

У меня ощущение, что интерес к культуре и понимание культуры широкой аудитории растет. Об этом свидетельствует количество людей, которые приходят в музеи современного искусства. Со стороны художественного сообщества все делается для того, чтобы некорректные ситуации отсекать и, наоборот, образовывать людей при помощи искусства.

Эти эксцессивные ситуации свидетельствуют о том, что есть отдельные малограмотные, но радикальные элементы, которые пытаются перетянуть одеяло на себя и при этом пытаются представить это общественным высказыванием, что, конечно, таковым не является. Мне кажется, это попытка скандального пиара соответствующей организации.

Фото: Jock Sturges. Ad"ele_ Montalivet, France, 1999

Михаил Розанов, фотограф, преподаватель Британской Высшей школы дизайна

Я не люблю, когда фотографируют голых детей. Мне это не нравится. И не надо рассказывать, что это какое-то недопонятое искусство, рассказывать, как там свет лежит. Это голый ребенок, и это нехорошо - для меня лично.

То, как закрыли выставку, конечно, диковато. С этим должны разбираться специалисты, а не так, чтобы пришли какие-то «Офицеры России» и закрыли. С какого перепуга? Не им решать, что выставлять, что закрывать.

Но когда ты выставляешь такого скандального фотографа, надо проверять, что там происходит. Тем более у нас в стране, где сейчас такая любовь к скрепам. Я думаю, что в галерее не понимали, что они устраивают. Если бы понимали, то не сделали бы. Это абсолютно нормальная классическая спокойная галерея, которая никогда не славилась какими-то провокативными делами. Нормальные люди делали нормальные красивые фотографические выставки. И я думаю, что они не понимали, что такая реакция может последовать. Потому что там работают нормальные адекватные люди - я их знаю - которые никакого отношения к педофилам не имеют, и им в голову не могло прийти, что может быть такая реакция.

Максим Мармур, фотограф, сотрудничающий с Associated Press и France Press, руководитель студии Marmur Pro

Меня тревожит не то, что возмущенная общественность написала письма Мизулиной и детскому омбудсмену, а то, что какая-то организация, не имеющая никакого правового статуса, не основываясь ни на каких правовых документах, пришла и закрыла вход на выставку. После чего прошли внутрь, провели беседу с руководством галереи и решили выставку закрыть. Какие полномочия имеет эта общественная организация, чтобы принимать эти решения?

Если бы госпожа Мизулина или госпожа Кузнецова направили запрос в прокуратуру, а прокуратура бы вынесла решение приостановить деятельность выставки до разбирательства, после экспертизы суд бы принял решение о закрытии выставки - тогда никаких вопросов нет. Кто понесет ответственность за это препятствие деятельности галереи? Да, вижу в этом очень тревожный симптом. Не хотелось бы проводить такие параллели - с Германией 1933 года - но они совершенно очевидны.

Депутат Госдумы Елена Мизулина, которая сочла выставку пропагандой детской порнографии. Мнения разделились – одни считают автора свободным художником, вторые – чуть ли не педофилом. Это скандал привлек к творчеству Джока Стерджеса новую аудиторию, которая раньше слыхом не слыхивала, кто он такой. Мы же вспомнили других скандальных фотографов, чьи работы находятся на грани морали.

Диана Арбус

Больше всего знаменитому американскому фотографу Диане Арбус нравилось фотографировать людей, а скандальную славу ей принесли снимки людей с физическими уродствами. Заниматься фотографией Арбус начала вместе со своим мужем Алланом Арбусом, который в ходе Второй мировой войны окончил армейские курсы фотографов. Такая практика существовала в войсках США, Британии и СССР – специально подготовленные солдаты снимали документальные кадры происходящего на фронте. Благодаря этому до нас дошли, например, съемки освобождения концлагерей – подробно об этом можно узнать, посмотрев документальный фильм «Наступит ночь», который монтировал Альфред Хичкок.

Но мы отошли от темы. В качестве предмета фотографии Диана Арбус выбрала моду, затем занималась «экстремальными» репортажами о транссексуалах. Самые известные работы были созданы ею после просмотра долгое время запрещенного фильма «Уродцы» (1932) об артистах циркового шоу. Арбус переключилась на физические уродства, но даже обычные люди через объектив ее камеры становились героями какого-то мрачного шапито – нелепыми, жалкими и неизменно несчастными. Сама Арбус долгое время страдала от депрессии и, в конце-концов, покончила с собой, перерезав вены. Ей было 48 лет.

Самыми известными фотографиями Дианы Арбус считаются снимки великана рядом с его родителями, близнецов и мальчика с гранатой в Центральном парке Нью-Йорка.

Джоель-Питер Уиткин

Как и Аллану Арбусу, Джоелю-Питеру Уиткину пришлось поработать в качестве военного фотографа, правда, на Вьетнамской войне. Возможно, увиденное во время войны повлияло на почерк фотографа – Уиткин стал знаменит благодаря мрачным и пугающим фотографиям и коллажам, в которых он использовал части мертвых человеческих тел. Еще одним фактором, оказавшим влияние на Уиткина, называют детское впечатление от автокатастрофы, произошедшей перед его домом – у ребенка, находившегося в машине, оторвало голову.

Фото: Алексей Никольский, ТАСС

Темы фотографий Уиткина перекликаются с почерком Арбус: это физические уродства, транссексуалы и смерть.

Ирина Ионеско

А вот французская фотограф румынского происхождения Ирина Ионеско сродни Джоку Стерджесу, только в качестве модели для своих чопорных эротических снимков она выбрала собственную маленькую дочь Еву, который в начале фотосессий было около пяти лет. На скандальных фотографиях девочка предстает в эротическом образе – обнаженной, с вызывающим вечерним макияжем и взрослым взглядом. В возрасте 11 лет девочка стала самой юной моделью Playboy (снимки делал известный французский фотограф Жак Бурбулон), а до 12 лет снялась в фильмах «Спермула», «Жилец» и «Распутное детство».

Чтобы ни говорили ценители искусства по поводу благодушных мотивов Ирины, а Ева, повзрослев, несколько раз подавала на мать в суд. Сегодня она известна как киноактриса и режиссер. Среди ее работ есть автобиографический фильм «Моя маленькая принцесса».

Так или иначе Ирина Ионеско стала известным по всей Европе фотографом со своим уникальным стилем. Это фатальная, траурная сексуальность с привкусом извращения и боли. Кажется, будто ее героини, одновременно вызывающе привлекательные и старомодные, не обычные женщины, а настоящие ведьмы или призраки, утопающие в черноте.

Борис Михайлов

Украинский фотограф Борис Михайлов стал скандально известным после выпуска серии фото под названием «История болезни». В 1997-1998 годах Михайлов фотографировал харьковских бомжей и беспризорников в самом неприглядном виде, в том числе раздетыми. Главной темой его работ долгое время являлось разложение советского и постсоветского общества. Первой известной серией фотографий была «Красная серия», созданная еще в 60-70-х годах и также нелицеприятно запечатлевшая обычных советских граждан.

Фото: Станислав Красильниковй, ТАСС

Михайлов стал первым украинским фотографом, получившим престижную европейскую награду «Хассельблад».

Андрес Серрано

Американский фотограф с гондурасскими и кубинскими корнями Андрес Серрано для создания своих работ не гнушается использования мочи, фекалий и даже трупов. Настоящую славу ему принес снимок распятия в емкости с мочой, сделанный в 1987 году. Работа получила название Piss Christ , или «Писающий Христос». Фотография начала получать призы и путешествовать по выставкам, вызывая негодование верующих, однако все это лишь работало на популярность Серрано.

Билл Хенсон

Еще один фотограф, чей интерес к обнаженной детской натуре одновременно сыграл против него и добавил ему популярности – Билл Хенсон. Известность пришла к австралийцу после скандального закрытия выставки в Сиднее в 2008 году. Причем половину работ полиция конфисковала как порнографические. Искусствоведы защищали художника, однако премьер-министр Австралии Кевин Радд действия полиции поддержал.

Терри Ричардсон

Терри Ричардсон вошел в историю фотографии как один из самых известных фэшн-фотографов. Он работал с Jimmy Choo , Hugo Boss , Yves Saint Laurent , фотографировал Барака Обаму, Вуди Аллена, Джонни Деппа и Леди Гагу, снимал календарь Pirelli . Несмотря на все это, он обладатель крайне скандальной репутации.

Сын фэшн-фотографа и танцовщицы, Ричардсон сначала играл панк в группе The Invisible Government , а потом переключился на фотографию, что прекрасно у него получалось. Ричардсон стал знаменит благодаря откровенным и веселым фотографиям со звездами, на его снимках зачастую присутствуют и элементы порнографии. Фотограф сознательно берется за «скользкие» темы, однако, как правило, выходит победителем. Так, за съемку полуобнаженных моделей на шикарных яхтах на фоне потонувших в результате глобального потепления городов Терри Ричардсон получил Серебряного Каннского Льва.

Фото: PA Photos, ТАСС

Скандалы в жизни фотографа начались в 2010 году, когда датская модель Ри Расмуссен обвинила его в растлении юных моделей. После этого модель Джейми Пек обвинила Ричардсона в сексуальных домогательствах. Слухи подтвердили многие другие модели, фотографы и участники съемок, однако Ричардсон все обвинения отметает. Надо сказать, что эксцентричный фотограф не только заставляет раздеваться других (а также плеваться пивом, доить корову в рот и прикрывать причинные места модным чемоданчиком), но и сам готов на безумства, в том числе сниматься полностью обнаженным.

Мария Аль-Сальхани

Вот только сам Джок Стерджес до сих пор не может определить, чем вызван интерес к его работам: их художественностью или скандалом из-за эротического содержания? Так как фотографировать Джок Стерджес предпочитал на нудистских пляжах, причем исключительно женскую натуру в периоды предполового созревания, во время него и даже в период беременности.

Так считает консервативная общественность.

Автор снимков считает, что он является в некотором роде хроникером жизни отдельных его моделей. Он всегда старался устанавливать с ними дружеские, доверительные отношения. Некоторых фотографировал с момента беременности их матерей. И никогда не фотографировал своих персонажей в условиях, противоестественных образу их жизни.

Но несмотря на столь сильную углубленность в собственно процесс работы, консервативная общественность Америки добилась того, чтобы в 1990 году полиция совместно с ФБР произвела обыск, а затем и изъятие всех рабочих материалов Стерджеса, и всего, связанного с фотографической деятельностью. Но, в противовес консерваторам и домохозяйкам, на защиту фотографа выступила художественная община США и Европы, заставив признать незаконными действия полиции и ФБР.

Этот инцидент принес Джоку Стерджесу мгновенную мировую популярность… и сомнения относительно ценности его работ. "Очень трудно добиться известности, занимаясь исключительно художественной фотографией. Теперь я достиг этого, но меня навсегда лишили возможности узнать, популярны ли мои произведения исключительно благодаря своим художественным достоинствам или это результат возникающих вокруг них скандалов. Я чувствую, как будто меня обворовали, и я никогда не смогу вернуть украденное".

Стёрджес известен своими сериями семей нудистов Франции, Северной Калифорнии и Ирландии. Выполненные с помощью крупноформатной камеры, его фотографии отсылают нас к работам старых мастеров живописи и фотографов конца XIX-начала ХХ века.

Однако слава пришла к фотографу вместе со скандалом. Изображение женской натуры в периоды полового созревания и до него привлекло внимание консервативной общественности, христианских общин и правоохранительных органов США в 1990х гг. Сначала полицейские службы совместно с работниками ФБР произвели обыск в студии автора и арест его работ и фотографической техники, несколькими годами позже активисты христианских общин США осаждали книжные магазины по всей стране с целью изъятия и уничтожения фотоальбомов автора. Позже все обвинения с автора были сняты.

Несмотря на нападки на Стёрджеса за то, что в его работах зачастую присутствует очень юная обнаженная натура – снимки не оставляют ощущения порочности. Стёрджес не работает с обнаженным телом как с абстрактной формой, но устанавливает особый контакт с человеком, что делает его фотографии такими чарующими и непринужденными. Стёрджес на протяжении долгих лет дружит с семьями своих натурщиц. Фотограф снимает своих моделей – девочек и девушек из нудистских общин – в обстановке, совершенно гармоничной для них самих. «Нагота здесь ничего не значит…Люди обнажены, потому что они нудисты и проводят теплое время года на курортах, свободные от чувства смущения», – говорит автор.

Начав работу сериями в 1970ые годы, сейчас автор фотографирует уже 3ье поколение своих моделей. «У меня есть серии фотографий, отражающие 30- и 35-летние периоды жизни». Он очарован человеческих телом и тем, как оно развивается, начиная с младенчества и детства до подросткового периода и зрелости. Стёрждеса интересует не только физиологические метаморфозы, но и личностные изменения, которые претерпевает человек: «Я хочу, чтобы, смотря на мои фотографии, зритель осознал, насколько интересны и многогранны люди на моих фотографиях».
Стёрджес изучал педагогическую психологию и фотографию в университете Марльборо в Вермонте, после чего получил степень магистра искусств в Институте изящных искусств Сан-Франциско.

После окончания учебы Стёрджес в течение года работал под руководством фотографа и известного специалиста по фотопечати Ричарда Бенсона. За это время ему приходилось печатать с негативов Эжена Атже, Пола Стрэнда, Уолкера Эванса, Гарри Виногранда и других именитых фотографов.

Джок Стёрджес выпустил более 10 монографий, его работы находятся в музейных коллекциях таких институций, как Музей современного искусства и Метрополитен-музей в Нью-Йорке, Национальная библиотека в Париже и франкфуртский Музей современного искусства.

Американский фотограф. Снимает обнаженных моделей на нудистских пляжах Калифорнии, Франции и Ирландии. Изучал педагогическую психологию и фотографию в колледже Мальборо в Вермонте, получил степень магистра искусств в Институте изящных искусств Сан-Франциско. Во второй половине 1990-х годов лидер Евангельской церкви Рэндалл Терри стал призывать к уничтожению фотоальбомов Джока Стёрджеса, Дэвида Гамильтона и Салли Манн, считая, что они оскорбляют чувства верующих. Против фотографа в Штатах было возбуждено несколько уголовных дел, которые впоследствии были закрыты.

Голые и счастливые

Когда вы начали снимать ню?

Я рос в сугубо мужских коллективах: восемь лет кряду посещал школу для мальчиков и выезжал в летний лагерь для мальчиков, после чего отправился служить во флот, где меня тоже окружали одни мужчины. Даже в семье у меня было четверо братьев и ни одной сестры. И вот когда я отслужил во флоте и поступил в небольшой колледж в Вермонте, то оказался в компании молодых девушек, так как наша группа была смешанной. Неожиданно для себя я обнаружил, что девушки довольно интересные собеседники, особенно если избегать нескольких тем: спорт, машины и дамские вещицы. В колледже я и сделал первые снимки своих одноклассниц. В них читалась страсть молодого человека. Но вскоре я забросил ню лет на десять благодаря семинару по феминизму, который перевернул мои взгляды на фотографию обнаженной натуры.

Я забросил ню лет на десять благодаря семинару по феминизму, который перевернул мои взгляды на фотографию обнаженной натуры.

Почему забросили?

Я понял, что рассказы о том, как мужчину снедает желание, не интересны миру. Где-то через десять лет после того семинара я заехал к брату в Северную Каролину. Его дом располагался высоко горах, в очень тихом, уединенном месте. В нескольких километрах от которого находилась хипповская коммуна, которую мы и решили посетить. Это было в январе, на улице было прохладно, дорога плутала. Когда мы наконец добрались до места, я увидел толпу хиппи, которые стояли на обочине дороги и грелись в импровизированной парной - от лежавших на камнях веток шел пар. Удивительно было то, что они, казалось, не замечают своей наготы.

Меня это так поразило, что я сфотографировал их, а потом еще девочку лет восьми-десяти, которая сидела на пороге дома и грелась в солнечных лучах. Эти снимки перевернули мою жизнь. Я вдруг увидел на них то, что решил снимать дальше: людей, которые не стесняются своего тела и чувствуют себя счастливыми независимо от того, есть ли на них одежда или нет. Вообще, в фотографии очень сложно найти свою тему. Но в какой-то момент ты просто на нее выходишь: делаешь фотографию, которая тебя цепляет, и понимаешь, куда идти. Так я оказался во Франции, в хипповских коммунах, где люди пытались вернуться к естественности и природе. Я не пытался снять как можно больше людей, а ограничился несколькими семьями, с которыми работал по много лет. Мы стали одной семьей. Мои фотографии рассказывают о наших семейных отношениях, о нашей любви друг к другу.

Как вы отбирали тех, с кем будете работать?

Я никого специально не отбирал, все складывалось само собой. С кем-то мы были соседями, кто-то был знакомым моих друзей, кого-то посоветовали. Фанни - моя главная модель - была моей приемной дочерью. Ее мать написала мне записку с просьбой взять девочку на воспитание, перед тем как покончить жизнь самоубийством. Первое время девочка не слезала у меня с коленей и постоянно требовала внимания к себе, я не мог отставить ее в сторону и начать снимать. Но когда ей исполнилось пять лет, она сама спросила: а почему у нее нет фотографий? Тогда я начал ее фотографировать и вот уже около 30 лет снимаю.

Фототерапия

Что вам интереснее всего в работе с моделью?

Интереснее всего наблюдать, как меняется женщина, кем она сегодня стала. Еще интересно заниматься психотерапией. Снимки могут навредить модели, могут никак на нее не повлиять, а могут ей помочь. Я всегда стараюсь использовать последнее свойство: говорить модели, как она прекрасна, как я ей восхищаюсь, какое удовольствие работать с ней. К каждому замку можно подобрать ключ, а к каждому человеку можно найти подход, и когда этот подход найден, глаза модели начинают светиться. Кстати, подруга моей жены, антрополог, как-то решила посмотреть на эту проблему с другой стороны и попыталась найти ответ на вопрос: что находят интересного в съемке мои модели и что их объединяет. Провела опрос и выяснила: им нравилось то, что я принимал их такими, какие они есть, не заставлял позировать и улыбаться на камеру.

То есть никакой постановки не было вообще?
Нет. Коллеги из фэшн-индустрии говорят, что мои работы очень разные. Такого разнообразия сюжетов я добиваюсь тем, что не моделирую ситуации. Это не профессиональные уловки, все гораздо проще, чем они думают: я просто ни во что не вмешиваюсь и ничего не делаю.

Я просто ни во что не вмешиваюсь и ничего не делаю.

Почему вы выбрали черно-белой цвет?

Снэпшот (мгновенный снимок) - это копия реальности, а арт-фотография - во многом воплощение идеи художника. Цветные фотографии так привязаны к реальности, что снимку сложно оторваться от нее, превратиться в художественное обобщение. Черно-белая стилистика гораздо более условна, ее легко представить как собирательный образ. Арт-фотографу работать в цвете тяжело, поэтому чаще всего я работаю в черно-белом формате.

Но вы снимаете некоторые серии в цвете?

Я не снимаю серии в цвете, но иногда комбинирую цветные и черно-белые изображения в серии. Цвет для меня - это вызов, я люблю бросать вызовы судьбе. Кроме того, с помощью цвета я расширяю границы своих возможностей. Но моя первая и последняя любовь - это черно-белая фотография.

А почему вы выбрали крупноформатную камеру?

Она помогает мне улавливать тончайшие оттенки настроения. Заставляет тщательнее работать на кадром, с ней каждый снимок обходится мне не так дешево. Кроме того, эта камера производит неизгладимое впечатление на моделей: они чувствуют себя героинями фильма, за которыми следит режиссер.

Моя первая и последняя любовь - это черно-белая фотография.

Культурный код

Мартин Парр говорил, что по людям на пляже можно многое узнать о национальной культуре страны. А по нудистам можно узнать что-то об их национальной культуре?

Мартин Парр прав. Англичанина можно узнать издалека: он обязательно в носках и с обгоревшей спиной. Голландцы с загаром бронзового оттенка, французы всегда выглядят отлично, потому что это французы. Ну а нудисты и хиппи - они везде нудисты и хиппи, сбросили одежду и пошли купаться как ни в чем не бывало. Все они избавлены от чувства стыда. Если говорить о моделях, то они все настолько разные, что я не могу сделать какие-то обобщения.

Он заявлял, что, снимая обнаженных подростков, мы оскорбляем чувства верующих.

Что так возмутило общественность в ваших фотографиях в 90-х? Из-за чего тогда возник конфликт?

Конфликт возник из-за денег. За этим конфликтом стоял конкретный человек из Евангельской церкви, противник абортов Рэндалл Терри. Он выступал на радио и телевидении, называя врачей служителями дьявола. Его сторонники были замешаны в нескольких убийствах медицинских работников. Против Рэндалла выступила феминистская организация, обвинив его в преступном сговоре с целью получения наживы. Дело оказалось для Рэндалла проигрышным, но он откупился, отдал феминистам что у него было. А сразу после этой истории он начал кампанию на радио и телевидении против трех фотографов: Салли Манн, Дэвида Гамильтона и меня. Он заявлял, что, снимая обнаженных подростков, мы оскорбляем чувства верующих.

Полгода спустя мне пришлось платить адвокатам, чтобы защищаться сразу в нескольких штатах. К счастью, все дела были прекращены из-за отсутствия состава преступления. Смысл же этой кампании был не в борьбе с эротической фотографией, а в том, чтобы поправить финансовые дела Рэндалла: под видом борьбы он собирал деньги для своего нового фонда. Но неудачи в суде заставили его сменить направление деятельности.

А сейчас протестантские общины не возмущаются вашими снимками?

Нет, не возмущаются, они просто игнорируют мои выставки. Проблема не в этом, а в том, что религиозные общины начинают играть серьезную роль в политической жизни Америки и радикально настроенные христиане становятся не менее опасны, чем Исламское государство на [Среднем] Востоке. Их деятельность связана не с проповедью христианских ценностей, а с насилием.

25 апреля 1990 года в студию Джока Стёрджеса в Сан-Франциско ворвались полиция вместе с агентами ФБР. Были конфискованы компьютер, фотоаппараты, негативы, готовые снимки и т. д. Разбирательство длилось более года. Художественная сообщество США и Европы выступила в защиту фотографа, в том числе благодаря этой поддержке Совет по соблюдению законности принял решение о неправомерности действий полиции и ФБР, суд Сан-Фрaнциско не выдвинул Джоку Стёрджесу никаких обвинений.

Популярность Джока Стёрджеса после этого возросла. С тех пор он издал более 10-ти персональных альбомов, организовал немало персональных и принял участие в не меньшем количестве групповых выставок, его работы начали охотно покупать.

Во второй половине 1990-х годов против фотографа выступили христианские общины США. Их активисты пикетировали магазины книг, требуя уничтожения фотоальбомов Джока Стёрджеса, Дэвида Гамильтона и др. Пуритане также неоднократно обращались в суд. В частности в конце 1990-х в штате Алабама им удалось запретить фотографии Джока Стёрджеса как «фотографии лиц моложе 17 лет, которые осуществляют неприличные действия».

Сам фотограф относился к этому сдержано:

«Очень трудно добиться известности занимаясь исключительно художественной фотографией. Теперь я достиг этого, но меня навсегда лишили возможности узнать, популярны ли мои произведения исключительно благодаря своим художественным достоинствам или это результат возникающих вокруг них скандалов.

Я чувствую, как будто меня обворовали, и я никогда не смогу вернуть украденное. Некоторые критики обвинили меня в том, что я пытаюсь извлечь выгоду из сложившейся ситуации, но забыли упомянуть, что ситуация сложилось вовсе не по моей вине».Я открыл для себя человека по имени Джок Стерджес. Сей по большей части черно-белый фотограф обнаженной натуры, фамилия которого означает "Заложник Тора", и впрямь укушен каким-то положительным ангелом - иначе я не могу объяснить тех штук, которые вылазят у него из камеры.

В XXI веке страсти вокруг фотографа как-то сами собой утихли, он продолжает спокойно работать, как в 1980-х годах – с поправкой на возраст и популярность.

Несмотря на свои 60 с лишним лет он не собирается уходить на заслуженный отдых: устраивает выставки, издает книги и конечно фотографирует. Красота во всех ее проявлениях, особенно красота женского тела, по-прежнему волнует его: «Именно чувство прекрасного, умение увидеть и оценить красоту во всем ее многообразии и выделяет человека из всего остального мира», – уверяет он.

Для тех, кто поверхностно знаком с творчеством Jock Sturges"a, данная серия фотопортретов ирландских школьников будет выглядеть радикальным поворотом в совершенно другом направлении.

Однако, по признанию самого фотографа, его почти 10-летняя работа над этой серией является лишь развитием темы, которой он занимался всю свою жизнь: постижением того, что значит быть человеком и того, как изменение нашего физического облика отражается на личности, одновременно формируя наше внутреннее я.

"В Ирландии я работал по той же схеме, что и везде, - говорит Sturges, - У меня есть ученая степень в психологии восприятия и меня всегда интересовали эмоциональные состояния. Какова бы ни была художественная ценность моих работ, она возникает только благодаря моим портретируемым. Я восхищаюсь ими, уважаю их и никогда не прошу их позировать перед камерой."

В каждой работе Sturges демонстрирует удивительно тонкий и проникновенный контакт со своими портретируемыми. Полное доверие отражается на лицах людей, находящихся перед камерой. Так смотрятся в зеркало. Кажется через каждую фотографию протягиваются тонкие светящиеся нити от портретируемого к зрителю. И Sturges в этом случае становится чудесным ткачем, который нежно и трепетно создает эту светоносную фотографическую ткань.

"Как фотограф я считаю, что эти ирландские дети уникальны. Они значительно меньше погружены в проблемы и тревоги, которые свойственны американским детям нашего времени. Они видят меньше насилия по телевизору, тут в школах меньше рисков, связанных с распространением наркотиков, их жизнь намного проще, но они далеко не примитивны.Они исключительно хорошо образованны и серьезно задумываются о своей жизни. Как и многие дети, которых я фотографировал, они знают что такое тяжелый труд. Многие работают после школы или в выходные. Я надеюсь, зрители узнают из этих картинок то, что эти дети - "настоящие" люди, которых нельзя воспринимать как простейшие существа. Они имеют глубокую мотивацию и характер, направляющие их существование в мире."

По словам Sturges"a, для съемки своих ирландских серий он устанавливал большую форматную камеру 8х10" неподвижно и лишь иногда открывал затвор объектива в момент когда кто-то из детей попадал в поле зрения камеры. В течении одной перемены Sturges мог снять 20 или 30 кадров, но чувствовал себя счастливым если хоть один из них получался учитывая невероятную подвижность детей.

"Эти дети блаженно невнимательны к особенностям съемки форматной камерой. Они бегают и бегают! Но это стимулирует развитие у фотографа навыков беглого обращения с форматной камерой. Я очень благодарен детям за это!"

"Я стремился всегда играть длинные партии. Лучшее, что я могу сделать, как художник, это любить людей, которых я фотографирую. Работа, которую я делаю в течении моей жизни всегда об этом. Отношения между людьми - это все. Я работаю с некоторыми людьми в течении трех десятков лет. Это огромное преимущество - привносить в каждый снимок столь долговременное знание о конкретном человеке - привилегия и радость. Я продолжаю фотографировать каждого с кем я когда-либо работал - я просто не могу перестать делать это, потому что это все история безграничной привязанности друг к другу."

В Москве со скандалом закрыта выставка американского фотографа Джока Стёрджеса "Без смущения". Дискуссия, которая зародилась в блогах, вылилась в большое общественное обсуждение морального облика автора снимков. Можно ли фотографировать голых детей? Лайф решил узнать у самого Джока Стёрджеса и позвонил ему домой в Сиэтл.

Здравствуйте, мистер Стёрджес. Вы, наверное, в курсе текущей ситуации с закрытием выставки в России.

(по-русски) Конечно.

Что вы чувствуете по этому поводу?

Я очень расстроен. И очень удивлён, потому что мои работы показывались по всему миру многие сотни раз - в музеях и галереях. Ничего подобного никогда не случалось. Ни разу.

Если бы вы могли сейчас напрямую обратиться к официальным лицам, принявшим решение о закрытии выставки, что бы вы им сказали?

Я бы сказал, что, с одной стороны, я понимаю их осторожность и желание защищать права детей. Против этого я ничего не имею. Если у них были ко мне вопросы, они могли бы их задать, и я бы им ответил.

С другой стороны, я надеюсь, что они изучат мои работы и поймут, что моё творчество имеет хорошую репутацию в культурном обществе не без причин. И, как только они это сделают, они смогут решить, что выставка была абсолютно безвредной и даже полезной.

Как так получилось, что во всём мире ваши работы имеют успех, а в России получился скандал?

Честно говоря, для меня это загадка. Я считаю, русские люди уже давно славятся тем, что любят искусство, защищают его и продвигают больше, чем любая страна в мире. У Большого театра лучшая балетная труппа в мире, это даже не обсуждается. Русские так ценят и любят искусство, что самое страшное оскорбление в России - "некультурный" (произносит слово по-русски) . И я очень удивлён происходящим, правда. Это совсем не похоже на Россию, я такого совсем не ожидал.

Простите, что пересказываю вам вашу же биографию, но похожие истории случались с вами и раньше. Я говорю об инцидентах в 1990 и 1994 году, когда вас сначала преследовало ФБР, а затем за ваши книги судили сеть магазинов Barnes & Noble. А теперь вот инцидент в России. Смотрите, мы изучили графики поисковой активности за последние годы, и, получается, что каждый раз, когда вас пытаются осудить или запретить ваше творчество, ваша популярность резко взлетает вверх. Почему так получается?

Я думаю, это случайность. Или кого-то очень воображение подводит, не знаю. В 90-х в США происходили так называемые культурные войны (конфликт между традиционалистами-консерваторами и либералами в искусстве США 90-х годов. - Прим. Лайфа ). Их до сих пор изучают, кстати, но там жертвой нападок был не только я, но и другие деятели культуры: рэп-артисты, чьи тексты кому-то не нравились, другие фотографы, например Салли Манн, которую я считаю лучшим фотохудожником из ныне живущих.

Это была такая развёрнутая попытка нашего христианского правого крыла получить политический капитал, нападая на культуру. Но ничего не сработало. Мне ни разу не выдвигали никаких официальных обвинений. Один раз мне понадобилось защищаться перед судом присяжных, но в итоге все признали, что мои работы - предметы искусства.

Некоторые люди очень бурно реагируют на ваши работы. На закрытии выставки один мужчина вообще облил одну из ваших фотографий мочой. Что-нибудь подобное происходило в США с вами или вашими работами?

Нигде и никогда. Со мной такого никогда не случалось. Мужчина, который вылил банку мочи, - безумец. Я уверен, что русские так себя не ведут. Я проводил лекцию в выставочном зале, где располагалась экспозиция на открытии выставки. Это был чудесный вечер, полный общения с заинтересованной и очень образованной русской публикой. Это была лучшая лекция "вопрос - ответ", которую я когда-либо проводил. И я покидал Россию, чувствуя тепло. Всё прошло хорошо, мероприятие было организовано потрясающе. Это был крайне позитивный опыт для меня. И вот поэтому я так удивлён.

У меня до сих пор на руках виза, выданная мне российским правительством на три года. Мероприятие было внесено в списки на сайте Министерства культуры, так что то, что я буду здесь, ни для кого в России секретом не было. И что выставка будет - тоже. В письмах, которые мы отправляли, мы доходчиво и подробно объясняли, что это будет за выставка.

Я не был до этого в России 40 лет. Я был так впечатлён этим визитом, так впечатлён переменами, которые произошли с этим городом, теперь это живой, современный, важный город. А 40 лет назад, во времена холодной войны, люди боялись друг друга, боялись навредить самим себе или сказать что-нибудь не то. Ну, про крайней мере, мне как иностранцу так показалось.

Никогда не думали бросить фотографию? Или начать фотографировать, например, животных - они и так голые, хотя бы никто злиться не будет.

Прошло 26 лет с последнего момента, когда у меня были проблемы с законом в США. Моя жизнь была очень-очень спокойной. Этот случай был полной неожиданностью. Все тут знают, чем я занимаюсь. Мои фотографии выставляют ключевые музеи. Кстати, хотите расскажу историю?

Разумеется, давайте!

Когда я был в России давным-давно, я был вожатым небольшой группы студентов колледжа. И на пути нашего путешествия мы оказались в Ленинграде, который теперь Санкт-Петербург, и у нас были билеты в театр на всю группу. Но две девушки-студентки решили пойти сделать себе маникюр. Они были, как вы понимаете, "некультурные" (произносит по-русски) . Мы пошли на спектакль. И, перед тем как войти в театр, мы увидели людей, которые пытались купить себе билет. Они стояли на улице и надеялись попасть внутрь. Я поднял наши свободные два билета и спросил: "Кто-нибудь хочет пойти с нами?" И на нас так разозлились! В толпе нам сказали: "К билетам в театр нельзя так относиться! Вы хотя бы примерно представляете, насколько они важны и ценны для нас? А вы относитесь к ним как к бумаге. Это оскорбительно". И они были правы. Абсолютно правы. И я тогда многое понял. Я понял, насколько русским людям важна культура. Всем и каждому.

И тот факт, что в этом случае, с выставкой, культура сработала совсем иначе, был для меня большой неожиданностью. Мне кажется, что это результат влияния маленькой группы людей, которые ведут себя как провокаторы.

Расскажите, пожалуйста, ваши дети появлялись на ваших фотографиях? Говорят, что вы снимаете свою приёмную дочь и не фотографируете для выставок родную. Это правда?

Я работаю с двумя своими детьми. Это мои крестницы, не приёмные дети.

И вы показываете фотографии своих крестниц на выставках, верно?

Время от времени, да.

А родные дочери?

Я их тоже фотографирую.

Это действительно так?

Да. Конечно. Послушайте, я вам вот что расскажу: мои натурщицы не подписывают модельные соглашения (отказ от права на фотографию и передача всех прав на её размещение автору. - Прим. Лайфа ), которые позволили бы мне свободно распоряжаться фотографиями. Каждый фотограф подписывает такие документы, но только не я. Почему? Я фотографирую людей на протяжении всей их жизни и постоянно нахожусь в контакте со своими моделями.

Я каждый раз спрашиваю разрешения на размещение фотографии. Всегда, когда у меня планируется выставка, когда журнал хочет напечатать какой-то снимок. Снова и снова. Некоторые из натурщиц говорят: "Джок, ты уже столько раз звонил, я же всегда соглашаюсь, можешь больше не звонить, не волнуйся". А я отвечаю: "Нет, я всё равно каждый раз буду звонить и проверять, потому что я не знаю, какие перемены могут случиться у тебя в жизни".

Ого. Это очень неожиданно слышать.

Есть вещь ещё поважнее: многие люди на моих фотографиях - это дети тех, кого я когда-то снимал ещё ребёнком. Если бы кто-то из них чувствовал себя уязвлённым или обиженным, они не позволили бы мне снимать своих детей. Но они просто приводят ко мне своих детей, потому что им нравятся мои фотографии. А в некоторых случаях я работаю аж с тремя поколениями одной и той же семьи. Я фотографирую детей детей детей и так далее. И у меня каждый раз очень долгие дружеские отношения с людьми и семьями, которых я снимаю. И я не так много людей фотографирую, может быть, 20-25 семей. И это, как правило, одни и те же дети раз за разом. А потом, когда они вырастают, я фотографирую их детей. Я делаю даже не фотографии, а истории жизни.

Вот, например, Фэнни, моя крестница. Это та самая девушка, которую я снял, когда ей было 10 лет, с руками за спиной. Фэнни сама меня попросила, ей было 10, а её мать умерла за три месяца до этого. Ей было очень грустно всё лето. Она сказала: "Сфотографируй меня, как будто у меня крылья как у ангела, чтобы мама на небе увидела, что я помню о ней".

Вот годы спустя я фотографировал Фэнни, беременную первенцем, и прошлым летом как-то снимал её вместе с годовалым малышом. Этот вот портрет я снял за день до того, как я покидал Францию несколько недель назад. Она подошла и попрощалась. Посмотрите на её силу и уверенность! Да, она голая, но последнее, что я вижу в фотографии, - это эротику. Взгляд скользит по ней, но останавливается на лице. Очень трудно отвернуться. Вот это мне нравится больше всего в моём деле. Я вижу, кто она на самом деле, её природу.

Поэтому мою выставку и назвали "Без смущения". Что же, интересно, так тревожит некоторых людей в идее жить без смущения?

Скажите, из-за этой ситуации у вас будут проблемы на родине в Штатах?

Нет, с чего бы? То, чем я занимаюсь, здесь вполне легально.

Мне, честно говоря, не очень нравится такая известность. В основном потому, что многие из высказывающихся ни разу не видели выставку. Они не знают о моих работах ничего. Теперь критики часто вспоминают мои проблемы с законом в 1990 году и то, как я стал всемирно известным именно из-за них, став этаким "плохим мальчиком" от фотографии. И что мои работы не очень-то хороши, я просто получаю дивиденды со скандальной известности.

И из-за этого я теперь не могу наслаждаться своими успехами, когда их добиваюсь. Мне трудно отличить истинных поклонников от тех, кто просто пришёл "за скандалами".

Но на всякий случай скажу ещё раз: ни один человек не пострадал и никогда не пострадает из-за того, что я его снимал.