" frameborder="0" width="640" height="360">
Стихотворение Александра Блока. Это не просто стихотворение - это мистическая проницательность Блоком русского духа излитое в гениальных стихах. В одном из последних. "Какое мужество, какая решимость - это скифы" Наполеон при виде пылающей Москвы.
Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,
С раскосыми и жадными очами!
Для вас - века, для нас - единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!
Века, века ваш старый горн ковал
И заглушал грома лавины,
И дикой сказкой был для вас провал
И Лиссабона, и Мессины!
Вы сотни лет глядели на Восток,
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!
Вот - срок настал. Крылами бьет беда,
И каждый день обиды множит,
И день придет - не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!
О старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
Россия - Сфинкс! Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!..
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
Мы любим всё - и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё - и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...
Мы помним всё - парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады...
Мы любим плоть - и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах...
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы
И усмирять рабынь строптивых...
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные объятья!
Пока не поздно - старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем - братья!
А если нет - нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века - вас будет проклинать
Больное позднее потомство!
Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!
Идите все, идите на Урал!
Мы очищаем место бою
Стальных машин, где дышит интеграл,
С монгольской дикою ордою!
Но сами мы - отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Своими узкими глазами.
Не сдвинемся, когда свирепый гунн
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!..
В последний раз - опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!
Много лет назад судьба свела меня с удивительным человеком — Борисом Петровичем Комраковым. Он сам по себе заслуживает отдельного рассказа, но я хочу здесь рассказать об одном эпизоде. Мы возвращались из Друскининкая и неожиданно зависли в Гродно на автобусной станции — сломался автобус. Мы сидели в ожидании и некотором раздражении, разговор вдруг перешёл на поэзию. Нужно сказать, что в памяти Бориса Петровича, помимо всего прочего, хранится почти триста хороших стихов самых разных авторов. И одно из них — «Скифы» Александра Блока — он прочёл вслух. Прочёл так, что у меня зашевелились волосы. Рядом с нами сидела девочка, лет девятнадцати. Похоже, что до этого дня она даже не подозревала, что стихи можно ТАК читать. Я посмотрел на неё, посмотрел на вымотанного дикой работой и почти бессонной ночью Бориса Петровича, потом посмотрел на эту девочку и понял: сейчас она готова за ним пойти куда угодно. Несмотря на, почти 40 лет разницы. Вот она, настоящая сила настоящей поэзии!!!
Второй раз почти такие же переживания от исполнения «Скифов» Блока я пережил, слушая стихомузыку Бориса Ветрова. И хотя я уже был некоторым образом подготовлен к восприятию этого стихотворения знакомством с другими произведениями в его исполнении, волосы снова вставали дыбом. Вот оно, послушайте, не пожалейте пяти минут!
музыка: Klaus Badelt и Hans Zimmer
Александр Блок. Скифы
Панмонголизм! Хоть имя дико,
Но нам ласкает слух оно…
Вл⟨адимир⟩ С⟨оловьев⟩
Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, Скифы - мы! Да, азиаты - мы, -
С раскосыми и жадными очами!
Для вас - века, для нас - единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас -
Монголов и Европы!
Века, века ваш старый горн ковал
И заглушал грома лавины,
И дикой сказкой был для вас провал
И Лиссабона и Мессины!
Вы сотни лет глядели на Восток,
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!
Вот - срок настал. Крылами бьет беда,
И каждый день обиды множит,
И день придет - не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!
О, старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!…
Россия - Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя,
И с ненавистью, и с любовью!..
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
Мы любим все - и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно все - и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…
Мы помним все - парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады…
Мы любим плоть - и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы,
И усмирять рабынь строптивых…
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные объятья!
Пока не поздно - старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем - братья!
А если нет, - нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века - вас будет проклинать
Больное, позднее потомство!
Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!
Идите все, идите на Урал!
Мы очищаем место бою
Стальных машин, где дышит интеграл,
С монгольской дикою ордою!
Но сами мы - отныне - вам - не щит,
Отныне в бой не вступим сами!
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Своими узкими глазами!
Не сдвинемся, когда свирепый Гунн
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!..
В последний раз - опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз - на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!
Скифы
Панмонголизм! Хоть имя дико,И каждый день обиды множит,
Но мне ласкает слух оно.
Владимир СоловьевИ день придет – не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!
О старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!..
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
Мы любим всё – и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё – и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…
Мы помним всё – парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады…
Мы любим плоть – и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы
И усмирять рабынь строптивых…
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные объятья!
Пока не поздно – старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем – братья!
А если нет – нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века – вас будет проклинать
Больное позднее потомство!
Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!
Идите все, идите на Урал!
Мы очищаем место бою
Стальных машин, где дышит интеграл,
С монгольской дикою ордою!
Но сами мы – отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Своими узкими глазами.
Не сдвинемся, когда свирепый гунн
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!..
В последний раз – опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!
 |
„Мы свою историческую миссию выполним“
«Результат» брестских переговоров (то есть никакого результата, по словам «Новой жизни», которая на большевиков негодует). Никакого - хорошо-с. Но позор 3½ лет («война», «патриотизм») надо смыть. Тычь, тычь в карту, рвань немецкая, подлый буржуй. Артачься, Англия и Франция. Мы свою историческую миссию выполним. Если вы хоть «демократическим миром» не смоете позор вашего военного патриотизма, если нашу революцию погубите, значит, вы уже не арийцы больше. И мы широко откроем ворота на Восток. Мы на вас смотрели глазами арийцев, пока у вас было лицо. А на морду вашу мы взглянем нашим косящим, лукавым, быстрым взглядом; мы скинемся азиатами, и на вас прольется Восток. Ваши шкуры пойдут на китайские тамбурины. Опозоривший себя, так изолгавшийся, - уже не ариец. Мы - варвары? Хорошо же. Мы и покажем вам, что такое варвары. И наш жестокий ответ, страшный ответ - будет единственно достойным человека (…) Европа (её тема) - искусство и смерть. Россия - жизнь. Дневниковая запись Блока от 11 января 1918 года
См. также
Ссылки
- Википедия: Блок, Александр Александрович
- Викитека:
- Википедия:
7 марта 1960 года в Тихом океане были подобраны четыре советских солдата, дрейфовавших на десантной барже без воды и еды 49 дней. Суденышко сорвало со швартовых тайфуном и унесло в океан. Четыре парня мужественно боролись и со стихией, и с голодом, и с жаждой. Они не потеряли человеческого достоинства и победили. Вот имена героев: Анатолий Крючковский, 21 год, Филипп Поплавский, 20 лет, Иван Федотов, 20 лет, Асхат Зиганшин, 21 год.
17 января 1960 года ураган совал со швартовов советскую баржу Т-36 и унёс её на сотни миль от берега. Положение осложнялось тем, что ребята
не были моряками — они служили в инженерно-строительных войсках, то есть в
«стройбате
». А на баржу были направлены для разгрузки грузового судно, которое должно было подойти к причалу. Но неожиданно налетел ураган, и советские военнослужащие оказались в практически безвыходной ситуации. На унесённой в океан барже не было топлива, отсутствовали средства связи с берегом
, в трюме возникла
течь, и
з продовольствия имелись:
буханка хлеба, две банки тушёнки, банка жира и несколько ложек крупы. Были ещё два ведра картошки, которую во время шторма раскидало по машинному отделению, отчего она пропиталась мазутом. Опрокинуло и бачок с питьевой водой, которая частично перемешалась с морской. Ещё была на судне печка-буржуйка, спички и
несколько пачек папирос
«Беломор». К тому же мореходные качества баржи были такими, что по технике безопасности она даже в штилевую погоду не имела права отплывать от берега более, чем на 300 метров.
Проблему пресной воды ребята решили так: её брали
из системы охлаждения двигателей, хотя и р
жавую, но относительно
годную для употребления. Также собирали дождевую воду. В качестве еды варили похлёбку — немного тушёнки, пара пахнущих топливом картофелин, самая малость крупы. На таком рационе требовалось не только выживать самим, но и бороться за живучесть баржи: скалывать лёд с бортов, чтобы не допустить её переворота, выкачивать воду, собиравшуюся в трюме.
Когда еда совсем закончилась, сержант Зиганшин вспомнил рассказ школьной учительницы о матросах, потерпевших бедствие и страдавших от голода. Те моряки варили и ели кожаные вещи. Ремень сержанта был кожаным. Его сварили, покрошив в лапшу, потом употребили ремешок от разбитой и неработающей рации, потом стали есть сапоги, содрали и съели кожу с оказавшейся на борту гармошки…
Вскоре к мукам голода и жажды добавились слуховые галлюцинации. Ивана Федотова начали мучить приступы страха. Товарищи поддерживали его, как могли, успокаивали.
Поразительно то, что з а всё время дрейфа в четвёрке не произошло ни одной ссоры, ни одного конфликта. Даже тогда, когда сил уже практически не осталось, ни один не попытался отобрать у товарища пищу или воду, чтобы выжить самому. Просто договорились: последний, кто останется в живых, перед тем как умереть, оставит на барже запись о том, как погибал экипаж Т-36…
2 марта они впервые увидели проходящее вдали судно, но, кажется, сами не поверили в то, что перед ними не мираж. 6 марта новый корабль показался на горизонте, но отчаянные сигналы о помощи, которые подавали солдаты, на нём не заметили.
7 марта 1960 года авиационная группа с американского авианосца «Кирсардж» обнаружила баржу Т-36 примерно в тысяче миль северо-западнее острова Мидуэй. Полузатопленная баржа, которая не должна удаляться от берега на расстояние больше 300 метров, прошла больше тысячи миль по Тихому океану, преодолев половину расстояния от Курил до Гавайев.
Американцы в первые минуты не понимали: что, собственно, за чудо-юдо перед ними и что за люди плывут на нём?
Но ещё большее недоумение моряки с авианосца пережили, когда доставленный с баржи вертолётом сержант Зиганшин заявил: у нас всё нормально, нужно топливо и продукты, и мы сами доплывём до дома. На самом деле, конечно, плыть солдаты уже никуда не могли. Как потом говорили врачи, жить четвёрке оставалось совсем немного: смерть от истощения могла наступить уже в ближайшие часы. А на Т-36 к тому времени оставался один сапог и три спички.
Американские медики дивились не только стойкости советских солдат, но и удивительной самодисциплине: когда экипаж авианосца стал предлагать им еду, они съели совсем чуть-чуть и остановились. Если бы съели больше, то сразу погибли бы, как гибли многие, пережившие долгий голод.
На борту авианосца, когда стало ясно, что они спасены, силы окончательно оставили солдат — Зиганшин попросил бритву, но упал в обморок около умывальника. Брить его и его товарищей пришлось морякам «Кирсарджа».
Когда солдаты отоспались, их начал мучить страх совсем иного рода — на дворе-то была холодная война, а помощь им оказал не кто-нибудь, а «вероятный противник». К тому же к американцам в руки попала советская баржа. Капитан «Кирсарджа», кстати, никак не мог взять в толк, отчего солдаты так рьяно требуют от него погрузить на борт авианосца это ржавое корыто? Чтобы успокоить их, он сообщил им: баржу в порт отбуксирует другое судно. На самом деле американцы потопили Т-36 — не из-за желания нанести вред СССР, а потому, что полузатопленная баржа представляла угрозу судоходству.
Когда в СССР узнали о спасении четверки героев, руководитель государства Никита Хрущёв послал им приветственную телеграмму.
Первая пресс-конференция героев состоялась ещё на авианосце, куда вертолётами доставили около полусотни журналистов. Закончить её пришлось раньше времени: у Асхата Зиганшина носом пошла кровь.
Позже ребята дали массу пресс-конференций, и практически везде им задавали один и тот же вопрос: как на вкус сапоги? «Кожа очень горькая, с неприятным запахом. Да разве тогда до вкуса было? Хотелось только одного: обмануть желудок. Но просто кожу не съешь: слишком жёсткая. Поэтому мы отрезали по маленькому кусочку и поджигали. Когда кирза сгорала, она превращалась в нечто похожее на древесный уголь и становилась мягкой. Этот «деликатес» мы намазывали солидолом, чтобы легче было глотать. Несколько таких «бутербродов» и составляли наш суточный рацион», — вспоминал потом Анатолий Крючковский.
К моменту прибытия авианосца в Сан-Франциско герои уникального плавания, продлившегося около 50 дней, уже немного окрепли. Америка встречала их восторженно — мэр Сан-Франциско вручил им «золотой ключ» от города.
Специалисты восхищались: молодые советские парни в критической ситуации не потеряли человеческий облик, не озверели, не вступили в конфликты, не скатились до каннибализма, как это случалось со многими из тех, кто попадал в аналогичные обстоятельства.
А простые жители США, глядя на фото, удивлялись: разве это враги? Милейшие ребята, немного стеснительные, что только добавляет им шарма. В общем, для имиджа СССР четверо солдат за время своего пребывания в США сделали больше, чем все дипломаты.
По возвращении в СССР героев ждал приём на высшем уровне — в их честь был организован митинг, солдат лично принимали Никита Хрущёв и министр обороны Родион Малиновский. Всех четверых наградили орденами Красной Звезды, про их плавание сняли фильм, написали несколько книг. Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский и Асхат Зиганшин по рекомендации командования поступили в Ленинградское военно-морское среднетехническое училище, которое окончили в 1964 году. Иван Федотов, парень с берегов Амура, вернулся домой и всю жизнь проработал речником. Его не стало в 2000 году. Филипп Поплавский, поселившийся под Ленинградом, после окончания училища работал на больших морских судах, ходил в заграничные плавания. Он скончался в 2001 году. Анатолий Крючковский живёт в Киеве, много лет проработал заместителем главного механика на киевском заводе «Ленинская кузница». Асхат Зиганшин после окончания училища поступил механиком в аварийно-спасательный отряд в городе Ломоносове под Ленинградом, женился, воспитал двух прекрасных дочерей. Выйдя на пенсию, поселился в Петербурге.
В этой статье будет представлен анализ стихотворения Блока «Скифы», а также его краткое содержание. Примечательно, что это последнее произведение поэта. Больше до 1921 г. (год смерти) он ничего не написал.
История создания
В рекордно короткие сроки написал свое стихотворение Блок. «Скифы» (анализ лучше начать с истории создания) появились всего за два дня - 29 и 30 января. 1918 год ознаменовался для поэта значительным творческим подъемом. В начале года он создал «Двенадцать», затем - статью «Интеллигенция и революция», а в конце - рассматриваемое нами стихотворение.
Причина, побудившая Блока к написанию произведения, была сугубо политической. Согласно дневниковым записям поэта, он пристально следил за мирными переговорами, проводимыми в Брест-Литовске советской властью с немцами. Неожиданный их срыв вызвал у писателя бурю эмоций и негодований: «...подлый буржуй, рвань немецкая… Смотрели мы на вас арийскими глазами, пока у вас было лицо. А на морду вашу мы взглянем нашим лукавым, быстрым взглядом; мы скинемся азиатами, и на вас прольется Восток… Мы - варвары? Хорошо же». В этом небольшом отрывке содержится ключ к пониманию смысла стихотворения.
Также необходимо упомянуть о том, что в 1917 году произошла революция, и к власти пришли большевики.
Особое место России отводит в своем произведении Блок («Скифы»). Анализ стихотворения говорит о том, что родину он представлял неким рубежом, который отделял Запад и Восток, одновременно защищал первого от нападок второго и выполнял функции посла, налаживал отношения. Именно поэтому Россия заслуживает того, чтобы к ней относились с уважением и почитанием, а вот вражда с ней может привести к катастрофе.
В своем произведении Блок обращается к огромному колчеству собеседников: «Мильоны - вас». То есть ко всему европейскому миру, он призывал его задуматься о роли и ценности России.
Основная часть и развязка
Анализ стихотворения «Скифы» Александра Блока дает возможность оценить произведение как предупреждение врагам нашей страны. Поэт просит прислушаться к себе и одуматься, он угрожает - Россия найдет чем ответить агрессору. Однако конфликт может окончиться ужасно: «...века вас будет проклинать больное позднее потомство».
Блок уверен в том, что Россия способна жить в мире со всеми европейскими странами: «Мы станем - братья». А если возникнет мировой конфликт, то обновленная родина просто не будет принимать в нем участие, так как у нее другие интересы.
Заканчивается стихотворение патриотическим призывом: «...опомнись, старый мир». Поэт призывает Европу к примирению и объединению, иначе катастрофы не избежать. В стихе наиболее отчетливо звучат антивоенные интонации.
Блок, «Скифы»: анализ
Произведение можно назвать революционно-патриотической одой. Состоит оно из 12 четверостиший, то есть 76 строк, написанных разностопным ямбом. Литературоведы ставят это стихотворение в один ряд с такими великими творениями, как «Клеветникам России» (Пушкин) и «Последнее новоселье» (Лермонтов).
Произведение является прямым отражением исторической обстановки России тех лет. Это было очень страшное и напряженное время - только начинало формироваться новое государство, родившееся в огне Октябрьской революции. Несомненно, что все это нашло отражение в стихотворении Блока.
Тема и идея
Верен себе остается миролюбивый Блок. «Скифы» (анализ подтверждает это) призывают к согласию и миру. Практически в каждой строфе поэт говорит о том, что после всех перенесенных ужасов пора сесть за стол переговоров, объединить усилия.
Россия и так натерпелась за несколько предыдущих лет, и у нее теперь нет никакого желания ввязываться в новую войну со Старым Светом. К тому же у молодой страны свои планы на будущее, и вмешиваться в чужие дрязги ей нет никакой необходимости, потому-то она и будет за всем наблюдать со стороны «раскосыми глазами».
Анализ стихотворения Блока «Скифы» говорит о том, что на первый план выходит антивоенная тематика. Россию поэт отождествляет со скифами и, несмотря на призывы к миру, дает понять, что сил у нее хватит, чтобы дать отпор любому противнику, который осмелится ступить на ее земли: «…нам нечего терять, и нам доступно вероломство». У писателя есть свое мнение относительно самобытности в России, он отводит ей одно из судьбоносных для мира ролей.
На протяжении долгих столетий наша родина, по мнению поэта, служила «щитом», разделяющим Азию и Европу и предотвращающим их прямые столкновения. С одной стороны, Европа жаждала богатств азиатских стран, их тайн и загадок. С другой - монгольская орда могла ворваться на земли Старого Света и захватить их. Только благодаря России, принимающей на себя удар, не пострадала ни одна сторона. Наша родина предстает миротворцем в этой ситуации. Блок подчеркивает высокий сакральный смысл существования России.
Стихотворение проникнуто патриотизмом. Несмотря на то что поэт призывает к миру, он не умаляет силу своей страны. Наоборот, он подчеркивает, что в случае необходимости Россия сумеет ответить. Вот только зачем воскрешать ужасы войны, которые и так свежи в памяти. Худой мир, с точки зрения Блока, лучше хорошего сражения.
Примечательна середина стихотворения. Здесь автор по-новому рисует родину - она предстает перед читателем «мудрым Сфинксом», который, несмотря на то что сам истекает «черной кровью», готов в случае необходимости прийти на помощь или дать совет. Оканчивается произведение прямым гуманистическим призывом, наполненным миролюбием и патриотизмом.
«Скифы» (Блок): анализ по строфам
Разберем несколько четверостиший:
- В первом поэт обращается к европейским странам. Он называет русских людей скифами, намекая на отношения к России как варварской стране.
- Во втором как раз идет речь о том, как долгие века наша родина служила щитом.
- В третьем поэт оглядывается в благополучное и беззаботное прошлое Европы.
- В пятом появляется тема захватничества - описывается жадный взгляд, которым Старый Свет смотрел на Восток.
- Седьмое четверостишие описывает современность: надвигается «беда», с каждым днем «множа обиды». Но это ни к чему хорошему не приведет.
- В восьмом впервые появляется образ России-Сфинкса, которая глядит вокруг «и с ненавистью, и с любовью».
Из стихотворения становится понятно, насколько сильно переживал за судьбу своей страны и всего мира Александр Блок. «Скифы» (анализ представлен в этой статье) являются своего рода криком души. Поэту больно смотреть на тот ужас, который его окружает. Но он понимает, если ничего не изменить, будет намного хуже.
Оценка современников
Анализ поэмы Блока «Скифы» показал, насколько злободневным было для своего времени это произведение. Однако реакция на него современников была неоднозначной. Многим не понравился вызов, прозвучавший в стихотворении, острый патриотический и гражданский пафос.
Сам писатель отзывался о «Скифах» весьма холодно, ему не понравилось, какие они вышли. Блок даже называл их «скучными».
