Вступая в семью христианских народов, Русь внесла в нее свой неповторимый вклад. Первыми канонизированными святыми Русской Православной Церкви стали жившие в XI веке князья-страстотерпцы Борис и Глеб, не пожелавшие поднять меч на брата своего, исполняя закон братолюбия, и принявшие добровольно мученическую смерть. В XX столетии воссиял на Русской земле сонм новомучеников и исповедников Российских, который вообще превысил число святых всех прошлых веков христианства, и большая часть их – это миряне, простые верующие православные люди. А ровно посередине уже нашей христианской истории, в XVI столетии, появилась столь же редкая в других народах, сколь и природная нам прославленная мирянка – жена не только по рождению, но и по чину.
Жизнеописание святой Иулиании Лазаревской написано ее сыном. Это единственное сохранившееся подробное описание жизни святой, восполняющее сторицей недостаточность сведений о других праведных русских женах. Начало рукописи жития в одном из изводов гласит: «Кое слово сможет похвалити тоя труды? Спехи же ея кто измерит? Блага ея кто испишет? Милостыню кто прочтет? Да и кто те глаголющие, яко не можно в мире спастись?.. Блаженная Иулиания с мужем живше, и чада имуще, и рабы владеюще, а Богови угоди – и Бог прослави ю».
Родилась Иулиания в тридцатые годы XVI века в городе Плосне от благочестивых дворян Иустина и Стефаниды Недюревых и крещена была Иулианией (проще Юлианией, по-народному – Ульяной). Отец ее был царским ключником (служащим приказов). Шести лет девочка осталась круглой сиротой. Бабушка с материнской стороны взяла девочку к себе в город Муром. Через шесть лет умерла и бабушка, завещав своей дочери, уже имевшей девятерых детей, взять на воспитание двенадцатилетнюю сироту. С юных лет видела Иулиания в окружавших ее людях искреннее благочестие и сострадание к нищим и убогим. Кроткая, богобоязненная, трудолюбивая воспитанница была с ранних лет примером любви к страждущим людям.
Иулиания пользовалась любой возможностью помочь другим. Она избегала детских игр и забав, предпочитая пост, молитву и рукоделие, чем вызывала постоянные насмешки сестер и слуг. Она привыкла подолгу молиться со множеством поклонов. Кроме обычных постов налагала на себя еще более строгое воздержание. Родственники были недовольны, боялись за ее здоровье и красоту. Иулиания терпеливо и кротко переносила упреки, но продолжала свой подвиг. Двоюродные сестры много раз пытались уговорить ее нарушить пост или звали ее участвовать в их забавах и плясках. Но все старания были напрасны: юная Иулиания отказывалась участвовать в играх, а более стремилась к молитвенной жизни и служению больным и бедным людям. Это была потребность сердца. Ночами Иулиания шила, чтобы одевать сирот, вдов и нуждающихся, ходила ухаживать за больными, кормила их.
Слава о ее добродетелях и благочестии разнеслась по окрестностям. К ней посватался владелец села Лазаревское, что неподалеку от Мурома, Юрий Осорьин. Шестнадцатилетняя Иулиания была выдана замуж и стала жить в семье мужа. Родители и родственники мужа полюбили кроткую и приветливую невестку и вскоре поручили ей ведение хозяйства всей многочисленной семьи. Она окружила старость родителей мужа неусыпной заботой и лаской. Дом вела образцово, вставала с зарей, ложилась спать последней.
Став распорядительницей в доме супруга, Иулиания не оставляла прежних благочестивых привычек: подолгу молилась, призывая к тому же и супруга. Каждую ночь она вставала на молитву со множеством поклонов. Не считая себя вправе подавать милостыню из имущества мужа, она всякую свободную минуту и многие ночные часы занималась рукоделием, чтобы на полученные средства творить дела милосердия. Искусно вышитые пелены Иулиания дарила в храмы, а остальные работы продавала, чтобы деньги раздать нищим. Благодеяния она совершала тайно от родных, а милостыню посылала по ночам с верной служанкой. Особенно заботилась она о вдовах и сиротах. Целые семьи кормила и одевала Иулиания трудами рук своих.
Имея множество слуг и дворни, она не позволяла одевать и разувать себя, подавать воду для умывания: со слугами была неизменно приветлива, никогда не доносила мужу об их поступках, предпочитая брать вину на себя. «С рабами, как с родными детьми обходилась: была для них мать, а не госпожа»,– пишет сын.
Бесы пригрозили Иулиании во сне, что погубят ее, если она не прекратит своих благодеяний людям. Но Иулиания не обратила внимания на эти угрозы. Она не могла проходить мимо человеческого страдани. Когда наступил голод, и множество людей умирало от истощения, она, вопреки обычаю, стала брать у свекрови значительно больше пищи, чтобы тайно раздавать голодным. К голоду присоединилась эпидемия, люди запирались в домах, боясь заразиться. Иулиания, не страшась смерти, тайком от родных мыла в бане больных, лечила их, как умела, молилась об их выздоровлении. Тех, кто умирал, она обмывала и нанимала людей для погребения, молилась об упокоении каждого умершего, ходила утешать скорбящих и потерявших своих близких.
СВ. ПРАВЕДНАЯ ИУЛИАНИЯ ЛАЗАРЕВСКАЯ. ИКОНА XX в.
Будучи, по всей видимости, малограмотной и не читавшей Священного Писания, юная Иулиания обладала духовной мудростью (целостностью, полнотою молитвенного ума – целомудрием духа) – внутренним благим «смыслом», ниспосланным ей свыше: «И не случилось ей в девическом возрасте ни в церковь приходить, ни слышать чтения Слова Божия, ни учителя у нее не было, кто поучал бы во спасение, но смыслом благим наставляема была она нраву добродетельному, как глаголет великий Антоний: «Имеющим целостный ум не требуется Писание». Сие Слово блаженная собою верно исполняла, и хотя и не училась по книгам, ни учителя, наставляющего ее, у нее не было, но в девическом возрасте все заповеди усердно исполняла, как бисер многоценный посреди нечистоты, в благочестии подвизалась, и желала слышать Слово Божие… Хотя и не училась, но любила слушать чтение Божественных книг, и толковала непонятные словеса, как премудрый философ или книжник… и много поучала детей своих по Божественному Писанию».
Вера ее крепка была не словами, не призывами к милосердию, а живыми делами праведными для людей бедных и нуждающихся – во славу Божию. И мужа своего она приучила к частой и теплой молитве. Иулиания прожила с супругом в согласии и любви много лет, родила десять сыновей и трех дочерей. Умерли родители мужа, принявшие перед кончиной монашеский постриг. Четверо сыновей и три дочери умерли в младенчестве. Преодолевая скорбь сердца, Иулиания так говорила о смерти детей: «Бог дал, Бог и взял… Души их со Ангелы славят Бога и о родителях своих Бога молят». «И потому они (родители),– пишет сын,– об умерших чадах не скорбели, а о живых радовались». (Из текста жития известно, что из 13 детей Иулиании и Георгия Осорьиных шестеро умерли в младенчестве, а остались в живых только семеро: дочь – инокиня-схимница Феодосия и шестеро сыновей».)
Тем временем скорби праведницы умножались. Старший сын был убит одним из слуг «по наваждению диавола», хотевшего «ввести Иулианию в отчаяние и отлучить от Бога». Вслед за этой бедой другой ее сын был убит на царской службе.
После трагической смерти двух сыновей Иулиания стала проситься отпустить ее в монастырь. Но муж ответил на это, что она должна воспитать и вырастить остальных детей. Всю жизнь Иулиания забывала себя ради других, поэтому и на этот раз она согласилась, но упросила мужа, чтобы им не иметь супружеских отношений, и жить как брат с сестрой.
Праведница еще более увеличила свои подвиги и стала вести монашескую жизнь. Днем и вечером занималась хозяйством и воспитанием детей, а ночами молилась, делала множество поклонов, сократив сон до двух-трех часов; спала на печке, положив под голову поленья вместо подушки, ежедневно посещала богослужения в храме, держала строгий пост. Жизнь ее стала непрестанной молитвой и служением.
Нищелюбие ее было так велико, что нередко она раздавала последнее – всё, что имела, даже те деньги, которые брала у детей для приобретения одежды. Оставшись из-за этого зимой без теплой одежды, она одно время перестала часто ходить в храм, усилив домашнюю молитву. Она была прихожанкой церкви святого Лазаря Четверодневного – брата святых Марфы и Марии. Однажды священник услышал в храме голос от иконы Божией Матери: «Пойди и скажи милостивой Иулиании, отчего она не ходит в церковь? И домашняя ее молитва угодна Богу, но не так, как церковная. Вы же почитайте ее, ей уже 60 лет и на ней почивает Дух Святой».
После смерти мужа Иулиания раздала свое имущество бедным. Порой у нее в доме не оставалось ни копейки, и она занимала у сыновей деньги, на которые шила зимнюю одежду для нищих, а сама, имея уже под 60 лет, ходила всю зиму без шубы.
Она стала еще более строгой к себе; постоянно, даже во сне творила Иисусову молитву. Чем суровее становились подвиги Иулиании, тем сильнее были нападения на нее духов злобы, не желавших признать своего поражения. Подвиг праведницы вызвал ненависть диавола, и тот не раз пытался ослабить ее страхованиями или несчастьями, которые постигали семью – но безуспешно. Все принимала Иулиания с покорностью и всецелой преданностью воле Божией, и не прекращала благотворения бедным и долгих молитвенных бдений.
«Однажды,– повествует сын ее,– Иулиания, придя по обыкновению в молельную комнату, где принимали странников, подверглась нападению злых демонов, хотевших убить ее. Она же надеясь на силу Христову, не устрашилась, но возвела очи к Богу и помолилась со слезами: “О, Владыка, Боже Вседержителю! Не предай зверям душу, исповедующую Тебе, и душу убогую не погуби до конца, но пошли угодника Своего Николая на помощь мне, рабе Своей”. И в тот же час явился святой Николай, имея в руке палицу великую и прогнал духов нечистых… Бесы исчезли, но один из них, угрожая подвижнице, предрек ей, что в старости она сама начнет “голодом помирать, нежели чужих людей кормить”».
Угроза беса исполнилась лишь отчасти. Хотя Иулиании действительно пришлось страдать от голода, но ее любящее и сострадательное сердце не могло оставить умирающих от голода без помощи. Это случилось в страшные годы (1601-1603 гг.), в царствование Бориса Годунова.
В. О. Ключевский пишет об этом времени: «Такое бедствие случилось в начале XVII века, при царе Борисе. В 1601 году, едва кончился весенний сев, полили страшные дожди и лили все лето. Полевые работы прекратились, хлеб не вызрел, до августа нельзя было начать жатву, а на Успеньев день неожиданно ударил крепкий мороз и побил недозревший хлеб, который почти весь остался в поле. Люди кормились остатками старого хлеба, а на следующий год посеялись кое-как собранным зяблым зерном нового урожая; ничего не взошло, все осталось в земле, и наступил трехлетний голод. Царь не жалел казны, щедро раздавал в Москве милостыню, предпринял обширные постройки, чтобы достать заработок нуждающимся. Прослышав об этом, народ толпами повалил в Москву из неурожайных провинций, чем усилил нужду в столице. Началась сильная смертность: только в трех казенных столичных скудельницах, куда царь велел подбирать бесприютные жертвы, за два года и четыре месяца их насчитали 127 тысяч. Но беда создана была в значительной мере искусственно. Хлеба оставалось довольно от прежних урожаев. После, когда самозванцы наводнили Русь шайками поляков и казаков, которые своими опустошениями прекратили посевы на обширных пространствах, этого запасного хлеба много лет хватало не только на своих, но и на врагов.
При первых признаках неурожая начала разыгрываться хлебная спекуляция. Крупные землевладельцы заперли свои склады. Скупщики пустили все в оборот, деньги, утварь, дорогое платье, чтобы забрать продажный хлеб. Те и другие не пускали зерна на рынок, выжидая высоких цен, радуясь, по выражению современника, барышам, «конца же вещи не разумеюще, сплетены смуты слагающе и народ смущающе». Хлебные цены были взбиты на страшную высоту: четверть ржи с 20 тогдашних копеек скоро поднялась до 6 руб., равнявшихся нашим 60 руб., то есть вздорожала в 30 раз! Царь принимал строгие и решительные меры против зла, запретил винокурение и пивоварение, велел сыскивать скупщиков и бить кнутом на рынках беспощадно, переписывать их запасы и продавать в розницу понемногу, предписывал обязательные цены и карал тяжкими штрафами тех, кто таил свои запасы». (В.О.Ключевский. Исторические портреты. М. «Правда» 1990.)
Страшное это было время: люди, обезумевшие от голода, ели даже человеческое мясо,– чтобы добыть пищи, шли на какое угодно преступление. Человек, потерявший власть над собой, становится страшнее зверя. Людей Иулиании, живших в ее непосредственной близости, любивших ее, конечно, нельзя сравнивать с теми, кто жил в совершенно других условиях. Но власть голода ужасна, и, конечно, Иулиания спасала своих рабов не только от голодной смерти, но и от нравственного падения. Иулиания считала себя ответственной за души этих людей, вверенных ей Богом. Как воин на поле битвы, неустрашимо и непрерывно боролась она со злом, и так сильно было ее влияние, так велико обаяние ее духа, что ни один из подвластных ей людей не запятнал себя преступлением,– во время общей разнузданности это было почти чудом.
Начало голодного трехлетия при царе Борисе застало Иулианию в Нижегородской вотчине совсем неприготовленной. С полей своих Иулиания не собрала зерна, запасов не было, скот пал почти весь от бескормицы. Иулиания не отчаялась, а бодро принялась за дело: распродала оставшийся скот, платье, посуду и все ценное в доме и на вырученные деньги покупала хлеб, который и раздавала голодающим, ни одного просящего не отпускала с пустыми руками и особенно заботилась о прокормлении своей челяди. Жила в нищете, но «ни единого нищего из приходящих не отпустила с пустыми руками в дорогу». Тогда многие расчетливые господа просто прогоняли со своих дворов холопов, чтобы не кормить их, но не давали им вольных, чтобы после воротить их в неволю. Брошенные на произвол судьбы среди всеобщей паники, холопы принимались воровать и грабить. Иулиания больше всего старалась не допустить до этого своих челядинцев и удерживала их при себе, сколько было у ней силы.
Наконец, она дошла до последней степени нищеты, обобрала себя дочиста, так что не в чем стало выйти в церковь. Выбившись из сил, израсходовав весь хлеб до последнего зерна, она объявила своей крепостной дворне, что кормить ее больше она не может, кто желает, пусть берет свои крепости или отпускные и идет с Богом на волю (и это в XVI веке!). Но некоторые из слуг не пожелали оставить госпожу, предпочитая погибнуть вместе с ней. Тогда Иулиания со свойственной ей энергией принялась спасать близких от голодной смерти. Она разослала своих верных слуг по лесам и полям собирать древесную кору и лебеду и принялась печь хлеб из этих суррогатов, которыми кормилась с детьми и холопами, даже ухитрилась делиться с нищими, «потому что в то время нищих было без числа»,– замечает ее биограф.
Окрестные помещики с удивлением говорили этим нищим: «Почему вы ходите к ней? Чего взять с нее? Она и сама помирает с голоду». – «А мы вот что скажем, говорили нищие: много обошли мы сел, где нам подавали настоящий хлеб, да и он не елся нам так всласть, как хлеб этой вдовы – как бишь ее?» Многие нищие не умели и назвать ее по имени. Тогда соседи-помещики начали подсылать к Иулианияи за ее диковинным хлебом; отведав его, они находили, что нищие были правы, и с удивлением говорили меж себя: мастера же ее холопы хлебы печь!
От нее не слышали ни слова ропота, печали, напротив, все три голодных года она была в особом приподнятом и радостном настроении: «Не опечалилась, не смутилась, не пороптала и не согрешила устами своими в безумии на Бога, и не изнемогла от нищеты, но более прежнего была весела»,– так заканчивает сын свой рассказ о последнем подвиге матери.
Когда приблизилось время ее кончины Иулиании (праведница проболела шесть дней), она призвала своего духовника и причастилась Святых Таин. Во все время болезни она не переставала молиться, а ночью вставала, и никем не поддерживаемая, творила обычные молитвы так, что некоторые служанки ей не верили, что она близка к смерти. Причастившись и призвав детей и слуг, Иулиания простилась с каждым, прося у всех прощения. Тут еще раз выразила она печаль, что не удостоилась принять ангельский образ иноческий: «поскольку недостойна была, грешница убогая».
Попросив принести кадило, она еще раз простилась со всеми, всех перецеловала и обвив четки около руки, трижды перекрестилась, вздохнула и проговорила: «Слава Богу за все… В руки Твои, Господи, передаю дух мой». С великой верой, смирением и любовью также, как жила, скончалась праведная Иулиания. Все предстоявшие увидели вокруг ее главы сияние, золотой венец, как пишут вокруг голов на иконах. Похоронили ее у церкви Праведного Лазаря возле мужа.
Иулиания призвала для последнего наставления своих детей и слуг – тех, чьей наставницей она была в жизни. Есть в этом описании трогательная деталь – последний жест Иулиании: перекрестившись трижды, она обвила четки вокруг своей руки. Это, конечно же, вызывает в памяти жест другой муромской святой,– Февронии Муромской. Перед кончиной Феврония шьет возду́х для церковных сосудов, но, услышав троекратный зов своего супруга Петра о том, чтобы им умереть вместе, она оставляет шитье незаконченным, воткнув иглу и аккуратно обернув вокруг нее нить… Д. С. Лихачев назвал этот «лаконичный и зрительно ясный» жест Февронии драгоценным: «Чтобы оценить этот жест Февронии, обертывающей нить об иглу, надо помнить, что в древнерусских литературных произведениях нет быта, нет детальных описаний – действие в них происходит как бы в сукнах. В этих условиях жест Февронии драгоценен, как и то золотое шитье, которое она шила для святой чаши».
Дружина Осорьин, житель Мурома, не мог не знать жития Петра и Февронии Муромских, самых почитаемых святых муромской земли. Но даже независимо от того, осознанно ли автор жития – сын святой Иулиании передал будущим читателям этот жест, в сознании невольно возникает мысль о связующей нити и духовном преемстве муромских святых жен.
Скончалась праведная Иулиания 2 января 1604 года в одном из сел Нижегородской губернии, и по завещанию и была погребена рядом со своим супругом Георгием в Лазареве. Вскоре над ними была построена деревянная церковь во имя Собора Архангела Михаила. Дочь их Феодосия была схимонахиней в Муроме.
В августе 1614 года, когда в притворе церкви начали копать могилу для ее скончавшегося сына, землекопы обнаружили гроб. Сразу они и не поняли, кому он принадлежал, так как многие к этому времени о месте погребения Иулиании по неизвестным нам причинам забыли, и долгие годы здесь больше никого не хоронили. Через два дня оставшиеся в храме после погребения сына Иулиании женщины осмелились открыть крышку обретенного гроба и увидели, что он содержит нетленные мощи и наполнен благоуханным миром. С этого дня у мощей Иулиании стали совершаться чудеса, что является одним из главных оснований для церковного прославления угодника. Вот как пишет об этом событии сын Иулиании: «…Нашли гроб ее наверху земли цел и не поврежден. И недоумевали, чей он, ибо многие годы не погребали тут никого. Женщины же… открыли гроб ее и увидели, что он полон мира благовонного… Мы же, услышав о том, изумились и, открыв гроб, увидели все так, как и женщины говорили… Наполнили малый сосуд мы тем миром и отвезли в город Муром в соборную церковь. И если смотреть миро днем, то словно квас свекольный, а к ночи сгущается, как масло багряновидное. Тела же ее… не смели мы всего осмотреть, только видели ноги ее и бедра – невредимые… В ту ночь многие слышали в церкви звон. И, думая, что пожар, прибежав, ничего не увидели, только благоухание вокруг исходило. И многие о том слышали, приходили и мазали себя миром и облегчение от разных болезней получали. Когда же было роздано миро, начала выходить около гроба пыль, подобная песку. И до сего дня приходят сюда больные недугами разными и натираются этим песком и облегчение находят».
Со времени обретения гроб с нетленными мощами оставался на поверхности земли, и к нему стали приходить на исцеление больные. Позже вокруг гроба сделали загородку из досок. Первоначально Иулиания почиталась как «чаемая» (ожидаемая) святая, и у ее раки совершались панихиды по ней. Ближе к 40-м годам XVII века появилась ее икона, через некоторое время (примерно через тридцать лет после обретения мощей) стали чествовать ее как прославленную святую – петь молебны в дни памяти и погребения, а вследствие этого появляется служба ей, составление которой приписывается ее сыну Дружине Осорьину.
Тогда же, в XVII веке, служба и житие новой чудотворицы «святыя праведныя матере нашея Иулиании, еже от Божия благодати новыя мироточицы, от града Мурома, яко звезду пресветлу чудесми и добльствием детельным восиявшу» были занесены в «Муромские житийники», в сборники житий муромских и других святых и в сборники для назидательного чтения, в рукописные святцы XVII века – «Книгу, глаголемую Описание о российских святых, где и в котором граде или области или монастыре и пустыни поживе и чудеса сотвори, всякого чина святых». Частица мощей святой Иулиании Лазаревской была помещена в Рязанском кафедральном соборе, что свидетельствует о распространении ее почитания за пределами Муромской земли.
Через некоторое время святые мощи праведной Иулиании и младенца неизвестного пола (местночтимый) были вынуты из земли и положены в раку, первое упоминание о которой относится к 1689 году. В 1710 году для гроба с мощами святой была сооружена богатая деревянная позолоченная рака, заменившая прежнюю, простую, а в 1713 году над ракой возведена сень. Вполне возможно, что эти работы были проведены к столетию почитания святой. Кроме двух пелен с изображениями святой, в церкви в селе Лазареве было еще пять ее икон, причем, на одной она изображалась вместе со святыми муромскими чудотворцами Петром и Февронией, а на другой – с пятью муромскими святыми.
В 1811 году деревянная церковь в Лазареве сгорела, мощи святой были сильно повреждены пожаром. На месте сгоревшего был построен новый каменный храм с колокольней (средства на строительство пожертвовала Пелагея Артемоновна Бычкова). Престолов в этом храме было три: главный – во имя святого Архангела Михаила, и в трапезной (теплой части церкви) – во имя святителя Николая Чудотворца, и во имя святого Лазаря. В новом храме у северной стены стояла рака с мощами святой Иулиании. Гробница была сделана из кипарисового дерева, обложена позолоченной и посеребренной медью.
Краткое житие праведной Иулиании Лазаревской, Муромской
Жиз-не-опи-са-ние свя-той Иули-а-нии Ла-за-рев-ской на-пи-са-но ее сы-ном. Это един-ствен-ное со-хра-нив-ше-е-ся по-дроб-ное опи-са-ние жиз-ни свя-той, вос-пол-ня-ю-щее сто-ри-цей недо-ста-точ-ность све-де-ний о дру-гих.
Ро-ди-лась Иули-а-ния в 30-е го-ды XVI в. в г. Плосне у бла-го-че-сти-вых дво-рян Иусти-на и Сте-фа-ни-ды Недю-ре-вых. Ше-сти лет она оста-лась круг-лой си-ро-той. Ба-буш-ка с ма-те-рин-ской сто-ро-ны взя-ла де-воч-ку к се-бе в го-род Му-ром. Через 6 лет умер-ла и ба-буш-ка, за-ве-щав сво-ей до-че-ри, уже имев-шей 9 де-тей, взять на вос-пи-та-ние 12-лет-нюю си-ро-ту.
Иули-а-ния поль-зо-ва-лась лю-бой воз-мож-но-стью по-мочь дру-гим. Она из-бе-га-ла дет-ских игр и за-бав, пред-по-чи-тая пост, мо-лит-ву и ру-ко-де-лие, чем вы-зы-ва-ла по-сто-ян-ные на-смеш-ки се-стер и слуг. Она при-вык-ла по-дол-гу мо-лить-ся со мно-же-ством по-кло-нов. Кро-ме обыч-ных по-стов, на-ла-га-ла на се-бя еще бо-лее стро-гое воз-дер-жа-ние. Род-ствен-ни-ки бы-ли недо-воль-ны, бо-я-лись за ее здо-ро-вье и кра-со-ту. Иули-а-ния тер-пе-ли-во и крот-ко пе-ре-но-си-ла упре-ки, но про-дол-жа-ла свой по-двиг. Но-ча-ми Иули-а-ния ши-ла, чтобы оде-вать си-рот, вдов и нуж-да-ю-щих-ся, хо-ди-ла уха-жи-вать за боль-ны-ми, кор-ми-ла их.
Сла-ва о ее доб-ро-де-те-лях и бла-го-че-стии раз-нес-лась по окрест-но-стям. К ней по-сва-тал-ся вла-де-лец се-ла Ла-за-ре-во, что непо-да-ле-ку от Му-ро-ма, Юрий Осо-рьин. Шест-на-дца-ти-лет-няя Иули-а-ния бы-ла вы-да-на за-муж за него и ста-ла жить в се-мье му-жа. Ро-ди-те-ли и род-ствен-ни-ки му-жа по-лю-би-ли крот-кую и при-вет-ли-вую невест-ку и вско-ре по-ру-чи-ли ей ве-де-ние хо-зяй-ства всей мно-го-чис-лен-ной се-мьи. Она окру-жи-ла ста-рость ро-ди-те-лей му-жа неусып-ной за-бо-той и лас-кой. Дом ве-ла об-раз-цо-во, вста-ва-ла с за-рей, ло-жи-лась спать по-след-ней.
До-маш-ние за-бо-ты не пре-рва-ли ду-хов-но-го по-дви-га Иули-а-нии. Каж-дую ночь она вста-ва-ла на мо-лит-ву со мно-же-ством по-кло-нов. Не имея пра-ва рас-по-ря-жать-ся иму-ще-ством, вся-кую сво-бод-ную ми-ну-ту и мно-гие ноч-ные ча-сы за-ни-ма-лась ру-ко-де-ли-ем, чтобы на по-лу-чен-ные сред-ства тво-рить де-ла ми-ло-сер-дия. Ис-кус-но вы-ши-тые пе-ле-ны Иули-а-ния да-ри-ла в хра-мы, а осталь-ную ра-бо-ту про-да-ва-ла, чтобы день-ги раз-дать ни-щим. Бла-го-де-я-ния она со-вер-ша-ла тай-но от род-ных, а ми-ло-сты-ню по-сы-ла-ла по но-чам с вер-ной слу-жан-кой. Осо-бен-но за-бо-ти-лась она о вдо-вах и си-ро-тах. Це-лые се-мьи кор-ми-ла и оде-ва-ла Иули-а-ния тру-да-ми рук сво-их.
Имея мно-же-ство слуг и двор-ни, она не поз-во-ля-ла оде-вать и ра-зу-вать се-бя, по-да-вать во-ду для умы-ва-ния; бы-ла со слу-га-ми неиз-мен-но при-вет-ли-ва, ни-ко-гда не до-но-си-ла му-жу об их по-ступ-ках, пред-по-чи-тая брать ви-ну на се-бя.
Бе-сы при-гро-зи-ли Иули-а-нии во сне, что по-гу-бят ее, ес-ли она не пре-кра-тит бла-го-де-я-ний лю-дям. Но Иули-а-ния не об-ра-ти-ла вни-ма-ния на эти угро-зы. Она не мог-ла про-хо-дить ми-мо че-ло-ве-че-ско-го стра-да-ния: по-мочь, по-ра-до-вать, уте-шить - бы-ло по-треб-но-стью ее серд-ца. Ко-гда на-сту-пи-ло го-лод-ное вре-мя, и мно-же-ство лю-дей уми-ра-ло от ис-то-ще-ния, она, во-пре-ки обы-чаю, ста-ла брать у све-кро-ви зна-чи-тель-но боль-ше пи-щи и тай-но раз-да-ва-ла го-лод-ным. К го-ло-ду при-со-еди-ни-лась эпи-де-мия, лю-ди за-пи-ра-лись в до-мах, бо-ясь за-ра-зить-ся, а Иули-а-ния тай-ком от род-ных мы-ла в бане боль-ных, ле-чи-ла их, как уме-ла, мо-ли-лась об их вы-здо-ров-ле-нии. Тех, кто уми-рал, она об-мы-ва-ла и на-ни-ма-ла лю-дей для по-гре-бе-ния, мо-ли-лась об упо-ко-е-нии каж-до-го че-ло-ве-ка. Бу-дучи негра-мот-ной, Иули-а-ния изъ-яс-ня-ла Еван-гель-ские тек-сты и ду-хов-ные кни-ги. И му-жа сво-е-го она при-учи-ла к частой и теп-лой мо-лит-ве. Све-кор и све-кровь ее умер-ли в глу-бо-кой ста-ро-сти, при-няв пе-ред кон-чи-ной по-стриг. Иули-а-ния про-жи-ла с му-жем в со-гла-сии и люб-ви мно-го лет, ро-ди-ла де-сять сы-но-вой и трех до-че-рей. Чет-ве-ро сы-но-вей и три до-че-ри умер-ли в мла-ден-че-стве, а два сы-на по-гиб-ли на цар-ской служ-бе. Пре-одоле-вая скорбь серд-ца, Иули-а-ния так го-во-ри-ла о смер-ти де-тей: «Бог дал, Бог и взял. Ни-что-же ис-ку-са гре-хов-на не со-тво-ри, и ду-ши их со Ан-ге-лы сла-вят Бо-га и о ро-ди-те-лях сво-их Бо-га мо-лят».
По-сле тра-ги-че-ской смер-ти двух сы-но-вей Иули-а-ния ста-ла про-сить-ся от-пу-стить ее в мо-на-стырь. Но муж от-ве-тил на это, что она долж-на вос-пи-тать и вы-рас-тить осталь-ных де-тей. Всю жизнь Иули-а-ния за-бы-ва-ла се-бя ра-ди дру-гих, по-это-му и на этот раз она со-гла-си-лась, но упро-си-ла му-жа, чтобы им не иметь су-пру-же-ских от-но-ше-ний и жить как брат с сест-рой. Это был ру-беж в жиз-ни пра-вед-ной Иули-а-нии. Она еще бо-лее уве-ли-чи-ла свои по-дви-ги и ста-ла ве-сти мо-на-ше-скую жизнь. Днем и ве-че-ром она за-ни-ма-лась хо-зяй-ством и вос-пи-та-ни-ем де-тей, а но-ча-ми мо-ли-лась, де-ла-ла мно-же-ство по-кло-нов, со-кра-тив сон до двух-трех ча-сов; спа-ла на по-лу, по-ло-жив под го-ло-ву по-ле-нья вме-сто по-душ-ки, еже-днев-но по-се-ща-ла бо-го-слу-же-ния в хра-ме, дер-жа-ла стро-гий пост. Жизнь ее ста-ла непре-стан-ной мо-лит-вой и слу-же-ни-ем.
По бо-лез-ни и уста-ло-сти Иули-а-ния од-но вре-мя пе-ре-ста-ла ча-сто хо-дить в храм, уве-ли-чив до-маш-нюю мо-лит-ву. Она бы-ла при-хо-жан-кой церк-ви свя-то-го Ла-за-ря - бра-та свя-тых Мар-фы и Ма-рии. Свя-щен-ник этой церк-ви услы-шал в хра-ме го-лос от ико-ны Бо-жи-ей Ма-те-ри: «Пой-ди и ска-жи ми-ло-сти-вой Иули-а-нии, от-че-го она не хо-дит в цер-ковь? И до-маш-няя ее мо-лит-ва угод-на Бо-гу, но не так, как цер-ков-ная. Вы же по-чи-тай-те ее, ей уже 60 лет, и на ней по-чи-ва-ет Дух Свя-той». По-сле смер-ти му-жа Иули-а-ния раз-да-ла свое иму-ще-ство бед-ным, ли-шив се-бя да-же теп-лой одеж-ды. Она ста-ла еще бо-лее стро-гой к се-бе; по-сто-ян-но, да-же во сне тво-ри-ла Иису-со-ву мо-лит-ву. Чем су-ро-вее ста-но-ви-лись по-дви-ги Иули-а-нии, тем силь-нее бы-ли на-па-де-ния на нее ду-хов зло-бы, не же-лав-ших при-знать сво-е-го по-ра-же-ния. Од-на-жды, - по-вест-ву-ет ее сын, - Иули-а-ния, при-дя в ма-лень-кую ком-на-ту, под-верг-лась на-па-де-нию бе-сов, угро-жав-ших убить ее, ес-ли она не оста-вит сво-их по-дви-гов. Она не устра-ши-лась, а толь-ко взмо-ли-лась Бо-гу и про-си-ла по-слать свя-ти-те-ля Ни-ко-лая на по-мощь. В то же вре-мя явил-ся ей свя-ти-тель Ни-ко-лай с па-ли-цей в ру-ке и про-гнал ду-хов нечи-стых. Бе-сы ис-чез-ли, но один из них, угро-жая по-движ-ни-це, пред-рек ей, что в ста-ро-сти она са-ма начнет «го-ло-дом по-ми-рать, неже-ли чу-жих лю-дей кор-мить».
Угро-за бе-са ис-пол-ни-лась лишь от-ча-сти - Иули-а-нии дей-стви-тель-но при-шлось стра-дать от го-ло-да. Но ее лю-бя-щее и со-стра-да-тель-ное серд-це не мог-ло оста-вить уми-ра-ю-щих от го-ло-да без по-мо-щи. Это бы-ло в страш-ные го-ды (1601-1603), в цар-ство-ва-ние Бо-ри-са Го-ду-но-ва. Лю-ди, обе-зу-мев-шие от го-ло-да, ели да-же че-ло-ве-че-ское мя-со.
С по-лей сво-их Иули-а-ния не со-бра-ла ни зер-на, за-па-сов не бы-ло, скот пал по-чти весь от бес-кор-ми-цы. Иули-а-ния не от-ча-я-лась: рас-про-да-ла остав-ший-ся скот и все цен-ное в до-ме. Жи-ла в ни-ще-те, не в чем бы-ло в цер-ковь вый-ти, но «ни еди-на ни-ща... не от-пу-сти тща». Ко-гда все сред-ства ис-то-щи-лись, Иули-а-ния от-пу-сти-ла на во-лю сво-их хо-ло-пов (и это в XVI ве-ке!), но неко-то-рые из слуг не по-же-ла-ли оста-вить гос-по-жу, пред-по-чи-тая по-гиб-нуть вме-сте с ней. То-гда Иули-а-ния со свой-ствен-ной ей энер-ги-ей при-ня-лась спа-сать близ-ких от го-лод-ной смер-ти. Она на-учи-ла сво-их слуг со-би-рать ле-бе-ду и дре-вес-ную ко-ру, из ко-то-рых пек-ла хлеб и кор-ми-ла им де-тей, слуг и ни-щих. «Окрест-ные по-ме-щи-ки с упре-ком го-во-ри-ли ни-щим: за-чем вы за-хо-ди-те к ней? Че-го взять с нее? Она и са-ма по-ми-ра-ет с го-ло-ду. - A мы вот что ска-жем, - го-во-ри-ли ни-щие, - мно-го обо-шли мы сел, где нам по-да-ва-ли на-сто-я-щий хлеб, да и он не ел-ся нам так всласть, как хлеб этой вдо-вы... То-гда со-се-ди-по-ме-щи-ки на-ча-ли под-сы-лать к Ульяне за ее ди-ко-вин-ным хле-бом. От-ве-дав его, они на-хо-ди-ли, что ни-щие бы-ли пра-вы, и с удив-ле-ни-ем го-во-ри-ли меж се-бя: ма-сте-ра же ее хо-ло-пы хле-бы печь! С ка-кой лю-бо-вию на-доб-но по-да-вать ни-ще-му ло-моть хле-ба,... чтобы этот ло-моть ста-но-вил-ся пред-ме-том по-э-ти-че-ской ле-ген-ды тот-час, как был съе-да-ем!»
Иули-а-нии при-хо-ди-лось бо-роть-ся не толь-ко с опас-но-стью смер-ти, спа-сая сво-их слуг и близ-ких, но и с еще бо-лее страш-ной опас-но-стью ду-хов-ной ги-бе-ли. Ужас-на власть го-ло-да. Чтобы до-быть пи-щи, лю-ди шли на лю-бое пре-ступ-ле-ние. Иули-а-ния лю-би-ла сво-их слуг и счи-та-ла се-бя от-вет-ствен-ной за их ду-ши, ко-то-рые по ее сло-вам, «бы-ли по-ру-че-ны ей Бо-гом». Как во-ин на по-ле бит-вы, она непре-стан-но бо-ро-лась со злом, и так силь-на бы-ла ее мо-лит-ва и вли-я-ние на окру-жа-ю-щих, что ни один из близ-ких ей лю-дей не за-пят-нал се-бя пре-ступ-ле-ни-ем, во вре-мя об-щей раз-нуз-дан-но-сти это бы-ло на-сто-я-щим чу-дом.
От нее не слы-ша-ли ни сло-ва ро-по-та, пе-ча-ли, на-про-тив, все три го-лод-ных го-да она бы-ла в осо-бом при-под-ня-том и ра-дост-ном на-стро-е-нии: «Ни опе-ча-ли-ся, ни сму-ти-ся, ни по-роп-та, но па-че пер-вых лет ве-се-ла бе», - пи-шет ее сын.
Пе-ред кон-чи-ной Иули-а-ния при-зна-лась, что дав-но же-ла-ла Ан-гель-ско-го об-ра-за, но «не спо-до-би-лась ра-ди гре-хов сво-их». Она по-про-си-ла у всех про-ще-ния, да-ла по-след-ние на-став-ле-ния, по-це-ло-ва-ла всех, обер-ну-ла во-круг ру-ки чет-ки, три-жды пе-ре-кре-сти-лась, и по-след-ни-ми ее сло-ва-ми бы-ли: «Сла-ва Бо-гу за все! В ру-ки Твои, Гос-по-ди, пре-даю дух мой». При-сут-ство-вав-шие при кон-чине ви-де-ли, как во-круг го-ло-вы ее по-яви-лось си-я-ние в ви-де зо-ло-то-го вен-ца «яко же на ико-нах пи-шет-ся». Про-изо-шло это 10 ян-ва-ря 1604 го-да.
Явив-шись во сне бла-го-че-сти-вой слу-жан-ке, Иули-а-ния по-ве-ле-ла от-вез-ти свое те-ло в Му-ром-скую зем-лю и по-ло-жить в церк-ви свя-то-го пра-вед-но-го Ла-за-ря. В 1614 го-ду, ко-гда ко-па-ли зем-лю ря-дом с мо-ги-лой Иули-а-нии для ее умер-ше-го сы-на Ге-ор-гия, бы-ли об-ре-те-ны мо-щи свя-той. Они ис-то-ча-ли ми-ро, от ко-то-ро-го шло бла-го-уха-ние, и мно-гие по-лу-ча-ли ис-це-ле-ния от бо-лез-ней - осо-бен-но боль-ные де-ти.
Чу-де-са на мо-ги-ле пра-вед-ни-цы сви-де-тель-ство-ва-ли, что Гос-подь про-сла-вил сми-рен-ную ра-бу свою. В том же 1614 г. свя-тая пра-вед-ная Иули-а-ния бы-ла при-чис-ле-на к ли-ку свя-тых.
Кро-ме жи-тия свя-той, в XVII ве-ке бы-ла на-пи-са-на служ-ба, со-став-ле-ние ко-то-рой при-пи-сы-ва-ет-ся ее сы-ну Дру-жине Осо-рьи-ну. На иконе вто-рой по-ло-ви-ны XVII ве-ка «Со-бор Му-ром-ских свя-тых» свя-тая Иули-а-ния изо-бра-же-на вме-сти со свя-ты-ми Пет-ром и Фев-ро-ни-ей, кня-зья-ми Кон-стан-ти-ном, Ми-ха-и-лом и Фе-о-до-ром Му-ром-ски-ми. В Му-ром-ском му-зее есть ико-на, на ко-то-рой свя-тая Иули-а-ния изо-бра-же-на вме-сто со сво-им му-жем Ге-ор-ги-ем и до-че-рью, ино-ки-ней Фе-о-до-си-ей, став-шей мест-но-чти-мой свя-той.
С XVIII ве-ка фа-ми-лия свя-той Иули-а-нии - Осо-рьи-на пи-са-лась как Осор-ги-на. В ро-де Осор-ги-ных стар-ше-го сы-на все-гда на-зы-ва-ли Ге-ор-ги-ем в па-мять пред-ка. Род свя-той Иули-а-нии не угас - ее по-том-ки оста-ви-ли свой след в ис-то-рии Рос-сии. Один из них, Ге-ор-гий Ми-хай-ло-вич Осор-гин, был рас-стре-лян на Со-лов-ках - это опи-са-но у Сол-же-ни-цы-на в «Ар-хи-пе-ла-ге ГУЛАГ». В Па-ри-же жи-вет Ни-ко-лай Ми-хай-ло-вич Осор-гин - про-фес-сор Пра-во-слав-но-го бо-го-слов-ско-го ин-сти-ту-та, ав-тор ря-да книг, он же ре-гент Сер-ги-ев-ско-го по-дво-рья, ос-но-ван-но-го его де-дом в Па-ри-же. На по-дво-рье есть ико-на свя-той пра-вед-ной Иули-а-нии Ла-за-рев-ской.
Храм Ар-хан-ге-ла Ми-ха-и-ла в се-ле Ла-за-ре-во, где на-хо-ди-лись мо-щи свя-той Иули-а-нии (в че-ты-рех вер-стах от Му-ро-ма), был за-крыт в 1930 го-ду. Ра-ка с мо-ща-ми, пе-ре-не-сен-ная в Му-ром-ский кра-е-вед-че-ский му-зей, сто-я-ла ря-дом с мо-ща-ми свя-тых Пет-ра и Фев-ро-нии Му-ром-ских. В год ты-ся-че-ле-тия Кре-ще-ния Ру-си на-ча-лись хло-по-ты о воз-вра-ще-нии мо-щей в пра-во-слав-ный храм Му-ро-ма. Неко-то-рое вре-мя мо-щи свя-той пра-вед-ной Иули-а-нии Ла-за-рев-ской по-чи-ва-ли в хра-ме Бла-го-ве-ще-ния Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы быв-ше-го Бла-го-ве-щен-ско-го мо-на-сты-ря го-ро-да Му-ро-ма. С 23 ав-гу-ста 2014 го-да мо-щи свя-той Иули-а-нии на-хо-дят-ся на ме-сте их пер-во-на-чаль-но-го упо-ко-е-ния - в хра-ме Ар-хан-ге-ла Ми-ха-и-ла се-ла Ла-за-ре-во.
Полное житие праведной Иулиании Лазаревской, Муромской
Ве-ли-кий хри-сти-ан-ский по-движ-ник († око-ло 390 го-да) в ми-ну-ту го-ря-чей моль-бы к Бо-гу услы-шал го-лос с неба: «Ма-ка-рий! Ты и до сих пор еще не срав-нял-ся с дву-мя жен-щи-на-ми, ко-то-рые жи-вут в го-ро-де неда-ле-ко от-сю-да».
Ста-рец немед-лен-но взял по-сох и по-шел, чтобы отыс-кать пра-вед-ниц, ко-то-рых ука-зал ему го-лос свы-ше. По-сле дол-гих ис-ка-ний он по-сту-чал-ся в две-ри од-но-го го-род-ско-го до-ма, и его лас-ко-во встре-ти-ли две жен-щи-ны. Ма-ка-рий ска-зал им: «Для вас толь-ко я при-шел из пу-сты-ни, чтобы узнать ва-ши де-ла, от-крой-тесь пре-до мною». «Че-ло-век Бо-жий! - от-ве-ти-ли стыд-ли-во жен-щи-ны, - мож-но ли че-го-ни-будь бо-го-угод-но-го тре-бо-вать от тех, кто бес-пре-стан-но за-нят до-маш-ни-ми хло-по-та-ми и дол-жен ис-пол-нять су-пру-же-ские обя-зан-но-сти?»
Но по-движ-ник неот-ступ-но про-сил жен-щин объ-явить ему, ка-кую они ве-дут жизнь. И они от-ве-ти-ли: «Мы две сно-хи, су-пру-ги род-ных бра-тьев; пят-на-дцать лет жи-вем вме-сте и за это вре-мя не ска-за-ли друг друж-ке ни од-но-го до-сад-но-го сло-ва; мы не име-ем де-тей, а ес-ли Гос-подь даст их, бу-дем мо-лить Его, чтобы по-мог нам вос-пи-тать ма-лю-ток в ве-ре и бла-го-че-стии; с ра-ба-ми по-сту-па-ем лас-ко-во. Неод-но-крат-но со-ве-то-ва-лись меж-ду со-бою всту-пить в об-ще-ство свя-тых дев, но не мог-ли по-лу-чить на то доз-во-ле-ния сво-их су-пру-гов. Ви-дя их лю-бовь к нам, мы ре-ши-лись не раз-лу-чать-ся с ни-ми и слу-жить им уте-ше-ни-ем. А чтобы на-ша жизнь хоть сколь-ко-ни-будь по-хо-ди-ла на жизнь свя-тых пу-стын-ниц, мы по-ло-жи-ли на серд-це сво-ем убе-гать шум-ных бе-сед, ча-ще быть до-ма и за-ни-мать-ся хо-зяй-ством».
На это пре-по-доб-ный Ма-ка-рий ска-зал: «По-ис-ти-не Бог не смот-рит, де-ва ли кто, или су-пру-га, инок или ми-ря-нин, но ищет толь-ко сер-деч-но-го рас-по-ло-же-ния к доб-рым де-лам: его Он при-ни-ма-ет и по нему нис-по-сы-ла-ет Свя-то-го Ду-ха каж-до-му, кто же-ла-ет спа-стись; Уте-ши-тель же Дух Свя-тый на-прав-ля-ет его мыс-ли и во-лю к небес-ной и веч-ной жиз-ни».
Ми-ло-сти-вая Иули-а-ния в на-шем оте-че-стве по-ка-за-ла та-кой же при-мер бла-го-че-стия и чи-сто-ты ду-хов-ной, ка-кой в глу-бо-кой хри-сти-ан-ской древ-но-сти на Во-сто-ке яви-ли жен-щи-ны пре-по-доб-но-му Ма-ка-рию. Ее жизнь по-уча-ет нас, что и в ми-ру, в се-мье, сре-ди за-бот о де-тях, му-же и до-мо-чад-цах мож-но уго-дить Бо-гу не мень-ше тех, кто по-ки-да-ет мир для мо-на-стыр-ской кел-лии: нуж-но толь-ко жить по тре-бо-ва-ни-ям хри-сти-ан-ской люб-ви и еван-гель-ской прав-ды.
Ми-ло-сти-вая Иули-а-ния ро-ди-лась в Москве в дво-рян-ской сре-де от бла-го-че-сти-вых и ни-ще-лю-би-вых ро-ди-те-лей Иусти-на и Сте-фа-ни-ды, по фа-ми-лии Недю-ре-вых. Ее отец слу-жил ключ-ни-ком при дво-ре ца-ря Иоан-на Ва-си-лье-ви-ча. Иустин и Сте-фа-ни-да жи-ли во вся-ком бла-го-ве-рии и чи-сто-те, име-ли сы-но-вей и до-че-рей, мно-же-ство ра-бов и боль-шое бо-гат-ство. В этой се-мье в 30-х го-дах XVI ве-ка и ро-ди-лась бла-жен-ная Иули-а-ния. Ше-сти лет от ро-ду она по-те-ря-ла мать, бы-ла взя-та на вос-пи-та-ние ба-буш-кой с ма-те-рин-ской сто-ро-ны Ана-ста-си-ей Лу-ки-ной, урож-ден-ной Ду-бен-ской, и уве-зе-на из Моск-вы в пре-де-лы го-ро-да Му-ро-ма. Но через шесть лет скон-ча-лась баб-ка пра-вед-ной Иули-а-нии и за-ве-ща-ла взять на вос-пи-та-ние две-на-дца-ти-лет-нюю си-рот-ку тет-ке ее, а сво-ей до-че-ри, На-та-лье Ара-по-вой, у ко-то-рой бы-ло мно-го сво-их де-тей: во-семь де-виц и один сын. Из-вест-но, что и род-ные бра-тья с сест-ра-ми да-ле-ко не все-гда жи-вут в ми-ре и доб-ром со-гла-сии; тем лег-че по-се-ля-ют-ся раз-до-ры и сва-ры меж-ду даль-ни-ми род-ствен-ни-ка-ми, ес-ли они жи-вут вме-сте. Пра-вед-ная Иули-а-ния по-чи-та-ла свою тет-ку, бы-ла все-гда во всем по-слуш-на ей и неиз-мен-но сми-ря-лась пе-ред сво-и-ми дво-ю-род-ны-ми сест-ра-ми, хо-зяй-ка-ми до-ма, мол-ча-ли-во сно-ся их оби-ды и уко-ры. Но по сво-ей жиз-ни Иули-а-ния не бы-ла по-хо-жа на се-стер: она не лю-би-ла игр, за-бав и ша-ло-стей, на ко-то-рые пад-ка бы-ва-ет юность, а от-да-ва-лась по-сту и мо-лит-ве. Эта раз-ни-ца в по-ве-де-нии меж-ду Иули-а-ни-ей и ее сест-ра-ми вы-зы-ва-ла не толь-ко у се-стер, но да-же у ра-бов из-де-ва-тель-ства и на-смеш-ки; под вли-я-ни-ем де-тей и тет-ка ча-сто ко-ри-ла си-ро-ту. «О безум-ная, - го-во-ри-ли ча-сто Иули-а-нии хо-зя-е-ва-род-ствен-ни-ки, - для че-го ты в та-кой мо-ло-до-сти из-ну-ря-ешь свое те-ло и гу-бишь де-ви-че-скую кра-со-ту?» Да-же на-силь-но и без вре-ме-ни при-нуж-да-ли си-ро-ту есть и пить. Но все-гда крот-кая, мол-ча-ли-вая и по-кор-ная Иули-а-ния ста-но-ви-лась твер-дой и на-стой-чи-вой, ко-гда шло де-ло о спа-се-нии ду-ши и бо-го-угод-ной жиз-ни. На-смеш-ки и уко-ры род-ных и ра-бов не дей-ство-ва-ли на Иули-а-нию: она по-преж-не-му ве-ла са-мую стро-гую и воз-держ-ную жизнь, иг-ры и ве-се-лые пес-ни сверст-ниц не при-вле-ка-ли ее, а вы-зы-ва-ли в ней толь-ко недо-воль-ство и недо-уме-ние. Чуж-да-ясь де-ви-че-ских по-тех и за-бав, Иули-а-ния за-то с удво-ен-ной си-лой пре-да-ва-лась тру-ду - тем ру-ко-де-ли-ям, ко-то-рые в ста-ри-ну про-цве-та-ли в дво-рян-ских до-мах, осо-бен-но пря-дью и ши-тью в пяль-цах. За этим за-ня-ти-ем пра-вед-ная про-си-жи-ва-ла но-чи.
Но не для се-бя ра-бо-та-ла Иули-а-ния: она об-ши-ва-ла и об-ря-жа-ла бес-при-ют-ных си-рот, вдов и ма-ло-силь-ных боль-ных, ко-то-рые бы-ли в той де-ревне. Для них-то она и тру-ди-лась, не по-кла-дая рук, не до-пи-вая, не до-едая, не до-сы-пая. Мол-ва о ее че-ло-ве-ко-лю-бии раз-нес-лась по окрест-но-стям и вы-зы-ва-ла удив-ле-ние к ее доб-ро-де-тель-ной жиз-ни. И что все-го по-ра-зи-тель-нее, - вы-со-кое сми-ре-ние и без-гра-нич-ную лю-бовь к ближ-ним Иули-а-ния до-бы-ла лишь из глу-би-ны сво-е-го чи-сто-го, хри-сти-ан-ски крот-ко-го серд-ца. У ней не бы-ло ру-ко-во-ди-те-лей и на-став-ни-ков; она не уме-ла чи-тать Свя-щен-но-го Пи-са-ния и брать от-ту-да уро-ки; за вре-мя сво-е-го де-ви-че-ства она да-же не по-се-ща-ла хра-ма Бо-жия, так как его не бы-ло по-бли-зо-сти.
На 16-м го-ду жиз-ни Иули-а-ния бы-ла по-вен-ча-на свя-щен-ни-ком По-та-пи-ем с бо-га-тым му-ром-ским дво-ря-ни-ном Ге-ор-ги-ем Осо-рьи-ным в се-ле Ла-за-ре-ве, вот-чине Осо-рьи-ных. По со-вер-ше-нии вен-ча-ния свя-щен-ник ска-зал но-во-брач-ным по-уче-ние о том, как они долж-ны жить меж-ду со-бой, как долж-ны вос-пи-ты-вать де-тей в стра-хе Бо-жи-ем, на-саж-дать доб-ро-де-тель меж-ду до-мо-чад-ца-ми и во-об-ще устро-ить из се-мьи ма-лую цер-ковь. Сло-ва свя-щен-ни-ка глу-бо-ко за-па-ли в ду-шу Иули-а-нии, и она свя-то сле-до-ва-ла им всю свою жизнь. Ее све-кор Ва-си-лий и све-кровь Ев-до-кия бы-ли лю-ди из-вест-ные при цар-ском дво-ре, бо-га-тые, име-ли мно-же-ство ра-бов и несколь-ко бла-го-устро-ен-ных по-ме-стий; кро-ме Ге-ор-гия, их един-ствен-но-го сы-на, у них бы-ло две до-че-ри. Иули-а-ния сво-им ти-хим, крот-ким ха-рак-те-ром, все-гдаш-ней лас-кой и при-ве-том ско-ро при-об-ре-ла лю-бовь не толь-ко све-к-ра и све-кро-ви, но да-же зо-ло-вок, ко-то-рые обыч-но не ла-дят с невест-ка-ми. По-лю-би-ли Иули-а-нию да-же и даль-ние род-ствен-ни-ки Осо-рьи-ных и близ-кие к ним лю-ди. Ее ис-ку-ша-ли раз-ны-ми во-про-са-ми, чтобы раз-уз-нать ее ха-рак-тер, но она по-сто-ян-ным при-ве-том и доб-ро-той, крот-ки-ми и мяг-ки-ми от-ве-та-ми обез-ору-жи-ва-ла со-во-прос-ни-ков и ма-ло-по-ма-лу при-об-ре-ла лю-бовь и да-же тех, кто вна-ча-ле не до-ве-рял ей. Так Иули-а-ния за-ня-ла са-мое вид-ное ме-сто в се-мье сво-е-го му-жа и ста-ла пол-ной хо-зяй-кой до-ма.
Хло-по-ты по до-му и хо-зяй-ству не по-гло-ща-ли все-го вни-ма-ния бла-жен-ной Иули-а-нии, не на-пол-ня-ли всю ее ду-шу: ра-но встав утром или уста-лая от днев-ных за-бот и вол-не-ний пе-ред от-хо-дом ко сну, она по-дол-гу мо-ли-лась Бо-гу и кла-ла по сто зем-ных по-кло-нов и боль-ше; к этой по-сто-ян-ной и теп-лой мо-лит-ве при-уча-ла она и сво-е-го му-жа. Ге-ор-гия Осо-рьи-на ча-сто при-зы-ва-ли на цар-скую служ-бу в Аст-ра-хань и дру-гие даль-ние ме-ста, и он не бы-вал до-ма по го-ду, по два или по три. В раз-лу-ке с му-жем, под вли-я-ни-ем есте-ствен-ной скор-би, Иули-а-ния с осо-бен-ной си-лой пре-да-ва-лась тру-ду и мо-лит-ве. Ча-сто це-лые но-чи она мо-ли-лась, пря-ла или ши-ла в пяль-цах; из-де-лия рук сво-их - пря-жу и пя-лич-ное ши-тье - Иули-а-ния про-да-ва-ла и вы-ру-чен-ные день-ги раз-да-ва-ла ни-щим; впро-чем, как ис-кус-ная ру-ко-дель-ни-ца, бла-жен-ная вы-ши-ва-ла пе-ле-ны, чтобы жерт-во-вать их в хра-мы. Свои бла-го-де-я-ния со-вер-ша-ла она тай-но от све-к-ра и све-кро-ви. Ми-ло-сты-ню по-сы-ла-ла по но-чам с вер-ной слу-жан-кой, за-бо-ти-лась о вдо-вах и си-ро-тах, как род-ная мать, сво-и-ми ру-ка-ми омы-ва-ла, кор-ми-ла, по-и-ла и об-ши-ва-ла. Ра-бам она ука-зы-ва-ла де-ло, но бы-ла с ни-ми все-гда лас-ко-ва и крот-ка, не на-зы-ва-ла ра-бов по-лу-и-ме-нем, а все-гда пол-ны-ми хри-сти-ан-ски-ми име-на-ми. Услуг се-бе она не тре-бо-ва-ла от ра-бов: ни-кто не по-да-вал ей во-ды на ру-ки, не на-де-вал и не сни-мал са-пог, как то де-ла-лось у дру-гих дво-ря-нок. Ес-ли, по обы-чаю, при го-стях ей при-хо-ди-лось поль-зо-вать-ся услу-га-ми ра-бов, то с ухо-дом го-стей она ка-я-лась и го-во-ри-ла про се-бя: «Кто я та-кая, что мне слу-жат лю-ди, со-зда-ния Бо-жии?» На-про-тив, она са-ма все-гда бы-ла го-то-ва услу-жить дру-гим: на-блю-да-ла, чтобы у ее ра-бов бы-ла хо-ро-шая пи-ща и при-стой-ная одеж-да. Но од-ни-ми за-бо-та-ми о пи-ще и одеж-де слуг не до-воль-ство-ва-лась пра-вед-ная Иули-а-ния: она ста-ра-лась, чтобы меж-ду ее слу-га-ми не бы-ло ссор и бра-ни, чтобы в до-ме ца-ри-ли тишь, да гладь, да Бо-жия бла-го-дать. При ссо-рах ра-бов меж-ду со-бой Иули-а-ния ча-сто бра-ла ви-ну на се-бя и тем успо-ка-и-ва-ла враж-ду-ю-щих. При этом она неред-ко го-ва-ри-ва-ла: «Я ча-сто гре-шу пред Бо-гом, и Он, Ми-ло-сер-дый, про-ща-ет мне. Бу-ду тер-петь и я гре-хи мо-их слуг; хо-тя они и под-власт-ны мне, но в ду-ше, мо-жет быть, луч-ше ме-ня и чи-ще пред Бо-гом». Ни-ко-гда она не до-но-си-ла на про-ступ-ки ра-бов ни му-жу, ни све-к-ру со све-кро-вью, ко-то-рые бра-ни-ли пра-вед-ни-цу за из-лиш-нюю снис-хо-ди-тель-ность. Ко-гда не хва-та-ло ее уме-ния и сил спра-вить-ся с ис-пор-чен-ны-ми слу-га-ми и утвер-дить в до-ме мир и ти-ши-ну, она го-ря-чо мо-ли-лась Пре-свя-той Де-ве и чу-до-твор-цу Ни-ко-лаю, про-ся их по-мо-щи. В од-ну из та-ких тя-же-лых ми-нут Иули-а-ния ста-ла но-чью на мо-лит-ву; бе-сы же на-ве-ли на ее ду-шу ужас, и она, в бес-си-лии упав-шая на по-сте-ли, по-гру-зи-лась в креп-кий сон. Во сне она ви-дит, что к ней по-до-шло мно-же-ство нечи-стой си-лы с ору-жи-ем. «Ес-ли не бро-сишь сво-их дел, - го-во-ри-ли де-мо-ны, - немед-лен-но по-гу-бим те-бя». Бла-жен-ная Иули-а-ния взмо-ли-лась Бо-го-ма-те-ри и Ни-ко-лаю чу-до-твор-цу, и угод-ник Бо-жий явил-ся с боль-шой кни-гой и разо-гнал вра-гов, ко-то-рые рас-се-ялись как дым; по-сле то-го он бла-го-сло-вил ми-ло-сти-вую Иули-а-нию и ска-зал: «Дочь моя, му-жай-ся и кре-пись, и не бой-ся бе-сов-ских коз-ней! Хри-стос по-ве-лел мне за-щи-щать те-бя от бе-сов и злых лю-дей».
Проснув-шись, Иули-а-ния яс-но уви-де-ла свет-ло-го му-жа, ко-то-рый вы-шел в дверь из опо-чи-валь-ни и скрыл-ся. Она бро-си-лась за ним вслед, но за-со-вы и за-тво-ры те-ре-ма ока-за-лись все на сво-их ме-стах. Иули-а-ния по-ня-ла, что Гос-подь дей-стви-тель-но по-слал ей небес-но-го за-щит-ни-ка, укре-пи-лась в сво-ей ве-ре и на-деж-де на по-мощь Бо-жию и еще с боль-шим усер-ди-ем про-дол-жа-ла де-ла ми-ло-сер-дия и люб-ви к ближ-ним.
На-стал в Рус-ской зем-ле ве-ли-кий го-лод, и мно-же-ство лю-дей уми-ра-ло от недо-стат-ка хле-ба. (Это на-до ду-мать, го-лод 1570 г. Ис-то-рик Ка-рам-зин так изо-бра-жа-ет это ужас-ное вре-мя: «Ка-за-лось, зем-ля утра-ти-ла си-лу пло-до-ро-дия, се-я-ли, но не со-би-ра-ли хле-ба, и хо-лод и за-су-ха гу-би-ли жат-ву. До-ро-го-виз-на сде-ла-лась неслы-хан-ная: чет-верть ржи сто-и-ла в Москве 60 ал-тын, или око-ло 9 се-реб-ря-ных руб-лей. Бед-ные тол-пи-лись на рын-ках, спра-ши-ва-ли о цене хле-ба и во-пи-ли в от-ча-я-нии. Ми-ло-сты-ня оску-де-ла: ее про-си-ли и те, ко-то-рые до-то-ле и са-ми пи-та-ли ни-щих. Лю-ди ски-та-лись, как те-ни, уми-ра-ли на ули-цах и на до-ро-гах. Не бы-ло яв-но-го воз-му-ще-ния, но бы-ли страш-ные зло-дей-ства: го-лод-ные тай-но уби-ва-ли и ели друг дру-га. От из-ну-ре-ния сил, от пи-щи неесте-ствен-ной ро-ди-лась при-лип-чи-вая смер-то-нос-ная бо-лезнь в раз-ных ме-стах. Бед-ствие про-дол-жа-лось до 1572 г.»). Ми-ло-сти-вая Иули-а-ния бра-ла у све-кро-ви пи-щу се-бе на зав-тра-ки и пол-дни-ки и тай-но раз-да-ва-ла все го-лод-ным и ни-щим. Све-кровь удив-ля-лась это-му и го-во-ри-ла: «Ра-ду-юсь я, что ты ста-ла ча-сто есть, но удив-ля-юсь то-му, что пе-ре-ме-нил-ся твой обы-чай: преж-де, ко-гда бы-ло все-го вдо-воль, ты не бра-ла еды на утро и на пол-дник, и я не мог-ла те-бя за-ста-вить де-лать это. Те-перь же, ко-гда всю-ду недо-ста-ча в хле-бе, ты бе-решь и зав-тра-ки, и пол-дни-ки». Бла-жен-ная Иули-а-ния, чтобы не от-крыть сво-ей тай-ной ми-ло-сты-ни, от-ве-ти-ла све-кро-ви: «Ко-гда я не ро-жа-ла де-тей, мне не хо-те-лось так есть; те-перь же я от ро-дов обес-си-ле-ла, и мне хо-чет-ся есть не толь-ко днем, а и по но-чам, но я сты-жусь про-сить у те-бя пи-щи на ночь».
Све-кровь очень об-ра-до-ва-лась, что невест-ка ста-ла есть боль-ше, и на-ча-ла по-сы-лать ей пи-щу и на ноч-ное вре-мя. Ми-ло-сти-вая Иули-а-ния при-ни-ма-ла пи-щу и все раз-да-ва-ла тай-ком го-лод-ным. Ко-гда уми-рал кто-ни-будь из ни-щих в окрест-но-сти, бла-жен-ная Иули-а-ния на-ни-ма-ла об-мы-вать и уби-рать по-кой-ни-ка, по-ку-па-ла са-ван, да-ва-ла сред-ства на по-хо-ро-ны. Она мо-ли-лась о ду-ше каж-до-го из-вест-но-го ей или неиз-вест-но-го, ко-го хо-ро-ни-ли в се-ле Ла-за-ре-ве.
Вслед за го-ло-дом но-вое бед-ствие по-стиг-ло Русь: на-чал-ся силь-ный мор на лю-дей от бо-лез-ни «по-стре-ла» (один из ви-дов яз-вы, мо-жет быть, си-бир-ской, или чу-мы). По-ра-жен-ные ужа-сом жи-те-ли за-пи-ра-лись в до-мах и не пус-ка-ли к се-бе за-болев-ших, а так-же бо-я-лись при-ка-сать-ся к их одеж-дам. Но ми-ло-сти-вая Иули-а-ния тай-ком от све-к-ра и све-кро-ви сво-и-ми ру-ка-ми мы-ла в ба-нях боль-ных, ле-чи-ла их, как уме-ла, и мо-ли-ла Гос-по-да Бо-га об их вы-здо-ров-ле-нии. А ко-гда кто уми-рал из си-рот и бед-ня-ков, она сво-и-ми же ру-ка-ми об-мы-ва-ла их и на-ни-ма-ла от-но-сить их для по-гре-бе-ния.
Све-кор и све-кровь Иули-а-нии умер-ли в глу-бо-кой ста-ро-сти и, по обы-чаю на-ших пред-ков, на смерт-ном од-ре по-стриг-лись в мо-на-ше-ство. Му-жа Иули-а-нии не бы-ло в то вре-мя до-ма: он оста-вал-ся бо-лее трех лет на цар-ской служ-бе в Аст-ра-ха-ни. Бла-жен-ная Иули-а-ния чест-но по-греб-ла Ва-си-лия и Ев-до-кию Осо-рьи-ных, раз-да-ла за упо-кой их душ ще-д-рую ми-ло-сты-ню, за-ка-за-ла по церк-вам со-ро-ко-усты и в те-че-ние 40 дней ста-ви-ла по-ми-наль-ные сто-лы для мо-на-хов, свя-щен-ни-ков, вдов, си-рот и ни-щих, а так-же по-сы-ла-ла обиль-ные по-да-я-ния по тюрь-мам. И по-сле каж-дый год справ-ля-ла па-мять умер-ших све-к-ра и све-кро-ви и мно-го ро-до-во-го име-ния по-тра-ти-ла на это доб-рое де-ло.
Бла-жен-ная Иули-а-ния жи-ла с му-жем мир-но и ти-хо нема-ло лет, и Гос-подь по-слал ей де-сять сы-но-вей и три до-че-ри. Из них че-ты-ре сы-на и две до-че-ри умер-ли еще в мла-ден-че-ском воз-расте. Осталь-ных она вы-рас-ти-ла и ра-до-ва-лась на де-тей сво-их.
Но враг ро-да че-ло-ве-че-ско-го се-ял враж-ду меж-ду взрос-лы-ми детьми и слу-га-ми бла-жен-ной, несмот-ря на все же-ла-ние ее при-ми-рить враж-ду-ю-щих. И вот стар-ший сын ее был да-же убит ра-бом; вско-ре на цар-ской служ-бе уби-ли и дру-го-го ее сы-на. Горь-ко бы-ло ма-те-рин-ско-му серд-цу Иули-а-нии пе-ре-но-сить скор-би, но она не во-пи-ла, не рва-ла во-ло-сы на го-ло-ве, как де-ла-ли то-гда дру-гие жен-щи-ны: непре-стан-ная мо-лит-ва и ми-ло-сты-ня под-креп-ля-ли ее си-лы. Скор-бел и отец о по-те-ре де-тей, но бла-жен-ная уте-ша-ла его. Под вли-я-ни-ем се-мей-но-го го-ря Иули-а-ния ста-ла про-сить му-жа от-пу-стить ее в мо-на-стырь и да-же за-яви-ла, что уй-дет тай-ком, но Ге-ор-гий ука-зал ей на пре-крас-ные сло-ва Кос-мы пре-сви-те-ра и дру-гих учи-тель-ных от-цов: «Не спа-сут вас ри-зы чер-ные, ес-ли жи-вем не по-мо-на-ше-ски, и не по-гу-бят ри-зы бе-лые, ес-ли тво-рим Бо-гу угод-ное. Ес-ли кто ухо-дит в мо-на-стырь, не же-лая за-бо-тить-ся о де-тях, - не люб-ви Бо-жи-ей ищет, а по-коя. Де-ти же, оси-ро-тев-ши, ча-сто пла-чут и кля-нут ро-ди-те-лей, го-во-ря: “За-чем, ро-див-ши нас, оста-ви-ли на бе-ду и стра-да-ния?” Ес-ли ве-ле-но кор-мить чу-жих си-рот, сле-ду-ет и сво-их не мо-рить». Муж пра-вед-ной Иули-а-нии, че-ло-век гра-мот-ный, чи-тал ей и дру-гие ме-ста из ду-хов-ных пи-са-те-лей, по-ка не убе-дил ее, и она ска-за-ла: «Да бу-дет во-ля Гос-под-ня!»
По-сле это-го су-пру-ги ста-ли жить как брат с сест-рой: муж спал на преж-ней по-сте-ли, а же-на с ве-че-ра ло-жи-лась на пе-чи, под-кла-ды-вая се-бе вме-сто по-сте-ли дро-ва реб-ра-ми вверх, а под бок же-лез-ные клю-чи. Так она по-гру-жа-лась в сон на час или на два. Ко-гда все в до-ме за-ти-ха-ло, бла-жен-ная Иули-а-ния вста-ва-ла на мо-лит-ву и про-во-ди-ла в ней ча-сто це-лые но-чи, а по утрам от-прав-ля-лась в храм к за-ут-рене и обедне. Из церк-ви ми-ло-сти-вая Иули-а-ния при-хо-ди-ла в дом и за-ни-ма-лась хо-зяй-ством. По по-не-дель-ни-кам и сре-дам бла-жен-ная вку-ша-ла один раз, по пят-ни-цам со-всем не при-ни-ма-ла пи-щи и уда-ля-лась в от-дель-ную ком-на-ту на мо-лит-ву, устро-ив у се-бя до-ма по-до-бие мо-на-стыр-ско-го за-тво-ра. Она поз-во-ля-ла се-бе вы-пить од-ну ча-шу ви-на толь-ко по суб-бо-там, ко-гда кор-ми-ла ду-хо-вен-ство, вдов, си-рот и ни-щих.
Через де-сять лет по пре-кра-ще-нии су-пру-же-ской жиз-ни умер муж Иули-а-нии. По-хо-ро-нив и по-мя-нув его по обы-чаю, как све-к-ра и све-кровь, ми-ло-сти-вая Иули-а-ния вся от-да-лась слу-же-нию Бо-гу и ближ-ним. Так как де-ти силь-но го-ре-ва-ли об от-це, то она, уте-шая их, го-во-ри-ла: «Не скор-би-те, ча-да мои! Смерть от-ца ва-ше-го - на-зи-да-ние нам, греш-ным; ви-дя ее и по-сто-ян-но ожи-дая для се-бя кон-чи-ны, будь-те доб-ро-де-тель-ны, боль-ше все-го лю-би-те друг дру-га и тво-ри-те ми-ло-сты-ню».
Не толь-ко сло-ва-ми по-уча-ла дру-гих бла-жен-ная Иули-а-ния; она ста-ра-лась и жиз-нью под-ра-жать ве-ли-ким хри-сти-ан-ским по-движ-ни-цам, свя-тым же-нам, о ко-то-рых чи-та-ли ей муж и гра-мот-ные лю-ди. В сво-бод-ные от до-маш-них за-бот ми-ну-ты бла-жен-ная Иули-а-ния ста-но-ви-лась на мо-лит-ву, уси-лен-но по-сти-лась. Но боль-ше все-го за-бо-ти-лась она о де-лах ми-ло-сер-дия. Ча-сто у нее не оста-ва-лось ни од-ной мо-не-ты для раз-да-чи ни-щим; то-гда она бра-ла взай-мы и оде-ля-ла бед-ня-ков. По зи-мам она бра-ла у де-тей день-ги се-бе на одеж-ду, но все раз-да-ва-ла бед-ным, са-ма же хо-ди-ла без теп-лой одеж-ды и в са-по-гах на бо-су но-гу. Чтобы под-ви-зать-ся для Гос-по-да и, чув-ствуя боль, силь-нее пла-ме-неть мо-лит-вою к Бо-гу, По-да-те-лю ра-до-сти и уте-ше-ния, она под свои бо-сые но-ги в са-пог под-кла-ды-ва-ла би-тые че-реп-ки и оре-хо-вую скор-лу-пу и так хо-ди-ла.
Бы-ла необык-но-вен-но хо-лод-ная зи-ма, так что от мо-ро-за да-же трес-ка-лась зем-ля. Иули-а-ния неко-то-рое вре-мя по при-чине сту-жи не хо-ди-ла в цер-ковь, а мо-ли-лась толь-ко до-ма. Од-на-жды свя-щен-ник се-ла Ла-за-ре-ва при-шел ран-ним утром в храм и услы-шал го-лос от ико-ны Бо-го-ро-ди-цы: «Пой-ди и ска-жи ми-ло-сти-вой Иули-а-нии, от-че-го она не хо-дит в цер-ковь? И ее до-маш-няя мо-лит-ва угод-на Бо-гу, но не так, как цер-ков-ная. Вы же по-чи-тай-те ее: уже ей не ме-нее 60 лет, и на ней по-чи-ва-ет Дух Свя-той».
Свя-щен-ник в силь-ном стра-хе при-бе-жал к Иули-а-нии, пал к ее но-гам, про-сил про-стить его и рас-ска-зал при всех о быв-шем ему яв-ле-нии. Бла-жен-ная силь-но опе-ча-ли-лась и ска-за-ла свя-щен-ни-ку: «Ты впал в со-блазн, ко-гда так го-во-ришь. Как я, греш-ни-ца пред Гос-по-дом, мо-гу быть до-стой-ной та-ко-го по-зы-ва?» И взя-ла с него клят-ву и со всех, при ком он ска-зал, не раз-гла-шать о ви-де-нии ни при жиз-ни ее, ни по смер-ти. Са-ма же от-пра-ви-лась в храм, от-слу-жи-ла мо-ле-бен пред ико-ной Бо-го-ма-те-ри, об-ло-бы-за-ла ее и слез-но мо-ли-лась пред За-ступ-ни-цей Усерд-ной.
Бла-жен-ная про-жи-ла во вдов-стве де-вять лет; за это вре-мя она раз-да-ла бед-ным по-чти все свое иму-ще-ство. Она остав-ля-ла до-ма толь-ко са-мое необ-хо-ди-мое и рас-пре-де-ля-ла хо-зяй-ствен-ные за-па-сы так, чтобы они из од-но-го го-да не пе-ре-хо-ди-ли в дру-гой. Все, что оста-ва-лось от го-до-во-го оби-хо-да, она немед-лен-но де-ли-ла меж-ду ни-щи-ми, си-ро-та-ми и бед-ня-ка-ми.
На-ста-ло несчаст-ное цар-ство-ва-ние Бо-ри-са Го-ду-но-ва. Гос-подь на-ка-зал Рус-скую зем-лю необык-но-вен-ным го-ло-дом: го-ло-да-ю-щие ели вся-кую па-даль, да-же че-ло-ве-че-ским те-ла; бес-чис-лен-ное мно-же-ство лю-дей умер-ло от го-ло-да. Не ста-ло пи-щи и в до-ме Осо-рьи-ных, так как по-се-вы не взо-шли, скот гиб от бес-кор-ми-цы. Бла-жен-ная Иули-а-ния мо-ли-ла де-тей и ра-бов не брать ни-че-го чу-жо-го. Все, что оста-лось в до-ме из одеж-ды, ско-та и по-су-ды, она про-да-ла и на по-лу-чен-ные день-ги ку-пи-ла хле-ба, им она кор-ми-ла сво-их до-мо-чад-цев; несмот-ря на страш-ную ску-дость, по-мо-га-ла и бед-ня-кам; и ни-кто из них не ухо-дил от нее с пу-сты-ми ру-ка-ми. Ко-гда не оста-лось боль-ше хле-ба, ми-ло-сти-вая Иули-а-ния не упа-ла ду-хом, но все на-деж-ды воз-ло-жи-ла на по-мощь Бо-жию. Она вы-нуж-де-на бы-ла пе-ре-се-лить-ся в Ни-же-го-род-ские пре-де-лы, в се-ло Воч-не-во, где оста-ва-лась еще хоть ка-кая-ни-будь пи-ща. Но ско-ро и здесь раз-вил-ся го-лод во всей си-ле: Иули-а-ния, не имея средств кор-мить ра-бов сво-их, от-пу-сти-ла их на во-лю. Неко-то-рые вос-поль-зо-ва-лись сво-бо-дой, а дру-гие оста-лись вме-сте с сво-ей гос-по-жой тер-петь нуж-ду и го-ре. Остав-шим-ся при ней слу-гам она при-ка-зы-ва-ла со-би-рать ле-бе-ду, сди-рать с де-ре-ва илем (род вя-за) ко-ру и го-то-вить из них хле-бы, ко-то-ры-ми и пи-та-лась са-ма с детьми и ра-ба-ми. По ее мо-лит-вам хлеб, сде-лан-ный из ле-бе-ды с ко-рой, ока-зы-вал-ся до-ста-точ-но слад-ким, и ни-щие, ко-то-рых по при-чине го-ло-да бы-ло необык-но-вен-но мно-го, тол-па-ми при-хо-ди-ли за по-да-я-ни-ем к ми-ло-сти-вой Иули-а-нии. Со-се-ди ее спра-ши-ва-ли ни-щих: «За-чем вы хо-ди-те в дом Иули-а-нии? Она и са-ма с детьми чуть жи-ва от го-ло-да». Бед-ня-ки от-ве-ча-ли на это: «Мы хо-дим по мно-гим се-лам и ино-гда по-лу-ча-ем чи-стый хлеб, но не зна-ем хле-ба бо-лее слад-ко-го, чем у этой вдо-вы».
Со-се-ди, имев-шие до-воль-но чи-сто-го хле-ба, по-сы-ла-ли про-сить у Иули-а-нии хле-ба из ле-бе-ды с ко-рой и убеж-да-лись, что он очень сла-док. Но объ-яс-ня-ли это уме-ньем ра-бов Иули-а-нии го-то-вить те-сто. Ис-пы-ты-вая два го-да тя-же-лую нуж-ду, пра-вед-ная Иули-а-ния не сму-ти-лась, не под-ня-ла ро-по-та, не па-ла ду-хом, но бы-ла бла-го-душ-на и ра-дост-на, как все-гда. Од-но огор-ча-ло ее, что в Воч-не-ве не бы-ло хра-ма, по ста-ро-сти же она не мог-ла по-се-щать храм бли-жай-ше-го се-ла. Но, вспом-нив о Кор-ни-лии сот-ни-ке, как его до-маш-няя мо-лит-ва ока-за-лась угод-ной Бо-гу, бла-жен-ная го-ря-чо от-да-лась ей и ско-ро об-ре-ла ду-шев-ный по-кой.
26 де-каб-ря 1603 го-да ми-ло-сти-вая Иули-а-ния раз-бо-ле-лась; шесть дней про-дол-жа-лась бо-лезнь ее, но она толь-ко днем ле-жа-ла, но-чью же вста-ва-ла без вся-кой под-держ-ки и мо-ли-лась. Ее ра-бы-ни сме-я-лись над ней, го-во-ря: «Ка-кая это боль-ная! Днем ле-жит, а но-чью вста-ет и мо-лит-ся!» Но бла-жен-ная крот-ко от-ве-ча-ла на-смеш-ни-цам: «Че-го же вы сме-е-тесь? Раз-ве вы не зна-е-те, что Гос-подь и от боль-но-го тре-бу-ет ду-хов-ных мо-литв?»
2 ян-ва-ря, на рас-све-те, ми-ло-сти-вая Иули-а-ния при-зва-ла сво-е-го ду-хов-но-го от-ца свя-щен-ни-ка Афа-на-сия, при-ча-сти-лась Свя-тых Та-ин, се-ла на сво-ем од-ре, при-зва-ла к се-бе де-тей, слуг и сель-чан. Она мно-го по-уча-ла сто-яв-ших око-ло нее бла-го-угод-ной жиз-ни и, меж-ду про-чим, ска-за-ла: «Еще в мо-ло-до-сти я силь-но же-ла-ла ве-ли-ко-го Ан-гель-ско-го об-ра-за, но не удо-сто-и-лась его по гре-хам мо-им... Но сла-ва пра-вед-но-му су-ду Бо-жию!»
Она при-ка-за-ла за-го-то-вить на свое по-гре-бе-ние ка-ди-ло и по-ло-жить в него ла-да-ну, про-сти-лась с детьми, при-слу-гой и зна-ко-мы-ми, вы-пря-ми-лась на по-сте-ли, пе-ре-кре-сти-лась три-жды, об-ви-ла чет-ки око-ло рук и про-из-нес-ла по-след-ние сло-ва: «Сла-ва Бо-гу за все! В ру-це Твои, Гос-по-ди, пре-даю дух мой!»
Ко-гда по-чи-ла в Гос-по-де бла-жен-ная, все ви-де-ли, как око-ло ее гла-вы об-ра-зо-ва-лось си-я-ние на-по-до-бие зо-ло-то-го вен-ца, что пи-шут на ико-нах свя-тых. Ко-гда об-мы-ли те-ло по-чив-шей и по-ло-жи-ли в от-дель-ной кле-ти, ви-де-ли но-чью го-ря-щие све-чи (хо-тя их ни-кто не за-жи-гал) и чув-ство-ва-ли бла-го-уха-ние, ко-то-рое стру-и-лось из ком-нат, где ле-жа-ла бла-жен-ная. В ночь, сме-нив-шую день успе-ния, ми-ло-сти-вая Иули-а-ния яви-лась од-ной ра-быне и при-ка-за-ла от-вез-ти се-бя из Воч-не-ва в Му-ром-ские пре-де-лы и по-ло-жить в церк-ви пра-вед-но-го Ла-за-ря воз-ле му-жа. Мно-го-труд-ное те-ло бла-жен-ной по-ло-жи-ли в ду-бо-вый гроб, от-вез-ли в се-ло Ла-за-ре-во, в че-ты-рех вер-стах от Му-ро-ма, и по-греб-ли 10 ян-ва-ря 1604 г.
Позд-нее над мо-ги-лой ми-ло-сти-вой Иули-а-нии ее де-ти и род-ные воз-двиг-ли теп-лую цер-ковь во имя Ар-хи-стра-ти-га Ми-ха-и-ла. Ко-гда 8 ав-гу-ста 1614 го-да умер сын бла-жен-ной Ге-ор-гий, и в усы-паль-ни-це Осо-рьи-ных, под цер-ко-вью, ста-ли го-то-вить ме-сто для его по-гре-бе-ния, на-шли гроб ми-ло-сти-вой Иули-а-нии невре-ди-мым, но не зна-ли, чей он. 10 ав-гу-ста, по со-вер-ше-нии от-пе-ва-ния над Ге-ор-ги-ем, ко-гда участ-ни-ки об-ря-да по-шли в дом Осо-рьи-ных по-мя-нуть по-чив-ше-го, лю-бо-пыт-ные жен-щи-ны се-ла от-кры-ли гроб и уви-де-ли, что он по-лон бла-го-вон-но-го ми-ра. По-сле то-го, как го-сти ушли с по-ми-но-ве-ния, жен-щи-ны объ-яви-ли о ви-ден-ном ими се-мье Осо-рьи-ных; де-ти ми-ло-сти-вой Иули-а-нии при-шли ко гро-бу и уви-де-ли то же, что и жен-щи-ны. В бла-го-го-вей-ном стра-хе они на-бра-ли в неболь-шой со-су-дец ми-ра и от-вез-ли его в му-ром-скую со-бор-ную цер-ковь, ве-ро-ят-но, для осви-де-тель-ство-ва-ния; и бы-ло оно днем по-доб-но све-коль-но-му ква-су, а но-чью ста-но-ви-лось гу-стым и по-хо-ди-ло на мас-ло баг-ря-но-го цве-та. Но все-го те-ла ми-ло-сти-вой Иули-а-нии от ужа-са не мог-ли до-смот-реть: ви-де-ли толь-ко, что невре-ди-мы но-ги и бед-ра ее; гла-вы не ви-да-ли по-то-му, что на крыш-ку гро-ба на-лег-ло брев-но, под-дер-жи-вав-шее цер-ков-ную печь. В ту же ночь мно-гие слы-ша-ли звон в церк-ви пра-вед-но-го Ла-за-ря и при-бе-жа-ли к хра-му, ду-мая, что бьют в на-бат, но по-жа-ра ни-ка-ко-го не бы-ло. При-бе-жав-шие чув-ство-ва-ли, как от гро-ба ис-хо-дит бла-го-во-ние. Мол-ва об этом со-бы-тии быст-ро раз-нес-лась по окрест-но-стям; мно-гие при-хо-ди-ли ко гро-бу, ма-за-ли се-бя ми-ром и по-лу-ча-ли ис-це-ле-ние от раз-ных бо-лез-ней.
Ко-гда ми-ро все бы-ло разо-бра-но, боль-ные на-ча-ли брать пе-сок из-под гро-ба ми-ло-сти-вой Иули-а-нии, об-ти-ра-лись им и по ве-ре сво-ей по-лу-ча-ли об-лег-че-ние в нуж-дах. Так, му-ром-ский граж-да-нин Иере-мия Чер-вев при-был ко гро-бу ми-ло-сти-вой Иули-а-нии с же-ной и дву-мя боль-ны-ми детьми: у сы-на Ан-дрея и до-че-ри из рук, ног и лок-тей тек-ла бо-лее двух лет кровь, и они не мог-ли да-же под-не-сти ру-ки ко рту. От-пев мо-ле-бен и па-ни-хи-ду у гро-ба Иули-а-нии и отер-ши де-тей пес-ком, ро-ди-те-ли вер-ну-лись до-мой; их де-ти про-спа-ли весь день и ночь, по про-буж-де-нии мог-ли сво-бод-но кре-стить-ся, а через неде-лю со-всем вы-здо-ро-ве-ли.
Кре-стья-нин из де-рев-ни Ма-ка-ро-вой страш-но бо-лел зу-ба-ми и дол-го не мог ни есть, ни пить, ни ра-бо-тать. По со-ве-ту же-ны он один в пол-день при-шел ко гро-бу ми-ло-сти-вой Иули-а-нии, по-мо-лил-ся бла-жен-ной, вы-тер пес-ком зу-бы и вер-нул-ся до-мой здо-ро-вым.
Но-чью в се-ле Ла-за-ре-во по-жар охва-тил че-ты-ре из-бы, кры-тых со-ло-мой; дул необык-но-вен-но силь-ный ве-тер, и уже огонь на-чал при-бли-жать-ся к церк-ви. Свя-щен-ник вбе-жал в храм, то-роп-ли-во на-хва-тал в обе ру-ки зем-ли из-под гро-ба Иули-а-нии и стал бро-сать в огонь. То-гда ве-тер пе-ре-ме-нил-ся, по-жар на-чал ма-ло-по-ма-лу ути-хать и на-ко-нец со-вер-шен-но пре-кра-тил-ся.
Кре-стья-нин из де-рев-ни Ко-ле-ди-на, по име-ни Кли-мент, имел на но-ге язву, под на-зва-ни-ем «по-стрел», от ко-то-рой мно-гие уми-ра-ли. Боль-ной, на-слы-шав-шись о чу-де-сах Иули-а-нии, ве-лел от-вез-ти се-бя к ее гро-бу, со-вер-шил мо-ле-бен, отер пес-ком язву и ско-ро вы-здо-ро-вел.
Жив-шая в Му-ро-ме на по-са-де ра-ба бо-яри-на Мат-фея Чер-ка-со-ва, име-нем Ма-рия, ослеп-ла. Ее при-ве-ли к ра-ке Иули-а-нии, от-слу-жи-ли мо-ле-бен и па-ни-хи-ду, и она по-чув-ство-ва-ла се-бя зря-чей, так что на воз-врат-ном пу-ти уже мог-ла со-би-рать гри-бы и яго-ды.
Один 10-лет-ний от-рок впал в рас-слаб-ле-ние и ослеп. Его при-нес-ли к церк-ви Ар-хан-ге-ла Ми-ха-и-ла, со-вер-ши-ли мо-ле-бен у гро-ба пра-вед-ной Иули-а-нии, и боль-ной вдруг уви-дел го-ря-щую све-чу, а спу-стя немно-го вре-ме-ни и со-всем про-зрел.
У Ага-фии, же-ны Фе-о-до-ра, слу-жив-ше-го при церк-ви Ар-хан-ге-ла Ми-ха-и-ла кли-ри-ком, от-ня-лась ру-ка, так что боль-ная не мог-ла и дви-нуть ею. Несчаст-ной яви-лась во сне ми-ло-сти-вая Иули-а-ния и ска-за-ла: «Иди в цер-ковь Ар-хан-ге-ла Ми-ха-и-ла и при-ло-жись к иконе Иули-а-нии». За-тем на-зва-ла ме-сто, где ле-жат у боль-ной две мо-не-ты, и ве-ле-ла ей от-дать их свя-щен-ни-ку, чтобы при-ло-жил к иконе. Боль-ная ис-пол-ни-ла все, от-слу-жи-ла мо-ле-бен и па-ни-хи-ду, ис-пи-ла свя-той во-ды, отер-лась пес-ком и ис-це-ли-лась.
Мос-ков-ский дво-ря-нин Иосиф Ков-ков был страш-но бо-лен и уже не ча-ял остать-ся в жи-вых. То-гда ему при-шло на мысль по-слать сво-е-го слу-гу Ани-кия к ра-ке пра-вед-ной Иули-а-нии: слу-га со-вер-шил мо-ле-бен за здра-вие бо-ля-ще-го гос-по-ди-на, взял свя-той во-ды и пес-ку, и ко-гда Ков-ков окро-пил се-бя при-не-сен-ной во-дой и отер пес-ком, тот-час вы-здо-ро-вел. Ис-це-лен-ный пеш-ком из Моск-вы при-шел в се-ло Ла-за-ре-во воз-бла-го-да-рить ми-ло-сти-вую Иули-а-нию за да-ро-ва-ние здра-вия и по-жерт-во-вал в храм Ар-хан-ге-ла Ми-ха-и-ла свя-щен-ни-че-ские ри-зы.
8 мая 1649 г. жен-щи-на из Вяз-ни-ков-ской об-ла-сти Еле-на Ва-си-лье-ва во мла-дых го-дах ста-ла сле-пой и хо-ди-ла ко мно-гим чу-до-твор-цам и свя-тым ме-стам с моль-бой об ис-це-ле-нии. На-ко-нец, ей при-шло на мысль пой-ти в се-ло Ла-за-ре-во и при-ло-жить-ся ко гро-бу ми-ло-сти-вой Иули-а-нии. От-слу-жив мо-ле-бен, боль-ная на-ча-ла ви-деть; она про-бы-ла в Му-ро-ме два го-да и неустан-но при-хо-ди-ла мо-лить-ся к мо-щам ми-ло-сти-вой Иули-а-нии во дни ее па-мя-ти и по-гре-бе-ния
Иное жизнеописание праведной Иулиании Лазаревской, Муромской
Пра-вед-ная Иули-а-ния Ла-за-рев-ская, Му-ром-ская, яв-ля-ет со-бой уди-ви-тель-ный при-мер са-мо-от-вер-жен-ной рус-ской хри-сти-ан-ки. Она бы-ла до-че-рью дво-ря-ни-на Иусти-на Недю-ро-ва. С мо-ло-дых лет она жи-ла бла-го-че-сти-во, стро-го по-сти-лась и мно-го вре-ме-ни уде-ля-ла мо-лит-ве. Ра-но оси-ро-тев, она бы-ла от-да-на на по-пе-че-ние род-ствен-ниц, ко-то-рые не по-ни-ма-ли ее и сме-я-лись. Иули-а-ния сно-си-ла всё тер-пе-ли-во и без-ро-пот-но. Ее лю-бовь к лю-дям вы-ра-жа-лась в том, что она ча-сто уха-жи-ва-ла за боль-ны-ми и ши-ла одеж-ду для бед-ных. Бла-го-че-сти-вая и доб-ро-де-тель-ная жизнь де-ви-цы при-влек-ла вни-ма-ние вла-дель-ца се-ла Ла-за-ре-во (неда-ле-ко от Му-ро-ма) Юрия Осо-рьи-на, ко-то-рый вско-ре же-нил-ся на ней. Ро-ди-те-ли му-жа по-лю-би-ли крот-кую невест-ку и пе-ре-да-ли в ее ру-ки управ-ле-ние до-мом. До-маш-ние за-бо-ты не пре-рва-ли ду-хов-ных по-дви-гов Иули-а-нии. Она все-гда на-хо-ди-ла вре-мя для мо-лит-вы и по-сто-ян-но го-то-ва бы-ла на-кор-мить си-рот и одеть бед-ных. Во вре-мя силь-но-го го-ло-да, са-ма оста-ва-ясь без пи-щи, от-да-ва-ла по-след-ний ку-сок про-ся-ще-му. Ко-гда вслед за го-ло-дом на-ча-лась эпи-де-мия, Иули-а-ния це-ли-ком по-свя-ти-ла се-бя ухо-ду за боль-ны-ми.
У пра-вед-ной Иули-а-нии бы-ло шесть сы-но-вей и дочь. По-сле ги-бе-ли двух сы-но-вей она ре-ши-ла уда-лить-ся в мо-на-стырь, но муж уго-во-рил ее остать-ся в ми-ру, чтобы про-дол-жать вос-пи-ты-вать де-тей. По сви-де-тель-ству сы-на Иули-а-нии - Кал-ли-стра-та Осо-рьи-на, на-пи-сав-ше-го ее жи-тие, она в это вре-мя ста-ла еще бо-лее тре-бо-ва-тель-ной к се-бе: уси-ли-ла пост, мо-лит-ву, спа-ла но-чью не бо-лее двух ча-сов, по-ло-жив под го-ло-ву по-ле-но.
По смер-ти му-жа Иули-а-ния раз-да-ла бед-ным свою часть на-след-ства. Жи-вя в край-ней ни-ще-те, она тем не ме-нее все-гда бы-ла жиз-не-ра-дост-на, при-вет-ли-ва и за всё бла-го-да-ри-ла Гос-по-да. Свя-тая удо-сто-и-лась по-се-ще-ния свя-ти-те-ля Ни-ко-лая Чу-до-твор-ца и на-став-ле-ния Бо-жи-ей Ма-те-ри в хра-мо-вой мо-лит-ве. Ко-гда пра-вед-ная Иули-а-ния ото-шла ко Гос-по-ду, то бы-ла по-хо-ро-не-на ря-дом с му-жем в церк-ви свя-то-го Ла-за-ря. Тут же по-гре-бе-на и ее дочь, схи-мо-на-хи-ня Фе-о-до-сия. В 1614 го-ду бы-ли об-ре-те-ны мо-щи пра-вед-ной, ис-то-чав-шие бла-го-вон-ное ми-ро, от ко-то-ро-го мно-гие по-лу-ча-ли ис-це-ле-ние.
Молитвы
Тропарь праведной Иулиании Лазаревской, Муромской
Просвети́вшися Боже́ственною благода́тию,/ и по сме́рти све́тлость жития́ твоего́ яви́ла еси́:/ источа́еши бо ми́ро благово́нное всем боля́щим на исцеле́ние,/ с ве́рою приходя́щим к моще́м твои́м,/ пра́ведная ма́ти Иулиани́е,/ Христа́ Бо́га моли́// спасти́ся душа́м на́шим.
Перевод: Просветившись Божественной , и после смерти чистоту жизни твоей явила ты, ибо источаешь благовонное всем больным для исцеления, с верой приходящим к твоим, праведная мать Иулиания, Христа Бога моли о спасении душ наших.
Ин тропарь праведной Иулиании Лазаревской, Муромской
На ра́мо взе́мши крест свой,/ после́довала еси́ Христу́ ми́лостынею, посто́м и моли́твою, / всехва́льная Иулиани́я ми́лостивая,/ и всем, в ми́ре живу́щим, пра́вило яви́лася еси́ жития́,/ те́мже Вы́шнее Ца́рствие насле́довавши,/ непреста́нно моли́// спасти́ся душа́м на́шим.
Перевод: На плечо взяв крест свой, последовала ты Христу () милостыней, постом и молитвой, всеми прославляемая Иулиания милостивая, и всем, в мире живущим, явилась примером жизни, потому Небесное Царство унаследовав, непрестанно моли о спасении душ наших.
Кондак праведной Иулиании Лазаревской, Муромской
Скоропослу́шливую помо́щницу вси, су́щии в беда́х и боле́знех,/ воспое́м Иулиани́ю святу́ю,/ та бо в ми́ре богоуго́дно поживе́/ и ми́лостыню к ни́щим безме́рну показа́,// сего́ ра́ди обре́те благода́ть чуде́с Бо́жиим ве́дением.
Перевод: Всегда готовую услышать нас помощницу все, находящиеся в бедах и болезнях, воспоем Иулианию святую, ибо она в мире Богоугодно прожила и безмерную милость нищим оказывала, потому обрела благодать чудес по .
Молитва праведной Иулиании Лазаревской, Муромской
Утеше́ние на́ше и похвала́, Иулиани́е, голуби́це Богому́драя, я́ко фи́никс, пресла́вно процве́тшая, криле́ доброде́телей свяще́нне и посребре́нне иму́щая, и́миже на высоту́ Ца́рствия Небе́снаго возлете́ла еси́! Похва́льная пе́ния па́мяти твое́й ра́достно днесь прино́сим, поне́же Христо́с нетле́нием чуде́сным тя увенча́ и благода́тию исцеле́ний тебе́ просла́ви. Зане́ любо́вию Христо́вою уязви́вшися, от мла́дости чистоту́ душе́вную и теле́сную храни́ла еси́, пост же и воздержа́ние возлюби́ла еси́, и́миже, помога́ющей ти благода́ти, вся стра́сти ми́ра сего́ попра́ла еси́, и, я́ко пчела́, му́дро цвет доброде́телей изыска́вши, пресла́дкий мед Свята́го Ду́ха в се́рдце свое́ всели́ла еси́ и, еще́ во пло́ти бы́вши, посеще́ния Богома́тере сподо́билася еси́. Приле́жно у́бо тя мо́лим: моли́ся, госпоже́, да пода́ст нам в Тро́ице сла́вимый Бог твои́ми моли́твами многоле́тно здра́вие же и спасе́ние, тишину́ и изоби́лие плодо́в земны́х и на враги́ побе́ды и одоле́ния. Сохрани́ предста́тельством твои́м, преподо́бная ма́ти, страну́ Росси́йскую и град сей и вся гра́ды и страны́ христиа́нския неврежде́нны от всех наве́т и ко́зней вра́жиих. Помяни́, госпоже́, убо́гия рабы́ твоя́, днесь в моли́тве тебе́ предстоя́щия, но чрез все житие́ свое́ па́че всех челове́к прегреши́вшия, оба́че те́плое покая́ние о сих принося́щия и твои́ми к Бо́гу моли́твами оставле́ние грехо́в получи́ти прося́щия, я́ко да, грехо́вных страсте́й свободи́вшеся, благода́рственное пе́ние тебе́ приноси́ти при́сно потщи́мся и просла́вим всех благи́х Пода́теля Бо́га, Отца́, и Сы́на, и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Каноны и Акафисты
Акафист праведной Иулиании Лазаревской, Муромской
Кондак 1
Избранная Богом, праведная и милостивая Иулиание, в земли Муромстей яко звезда пресветлая возсиявшая, нищих питательнице и о людех ко Христу Богу молитвеннице, прославляюще прославльшаго тя Господа, похвальными песньми воспоим тя, образ подвига духовнаго всем женам русским показавшую. Ты же, яко имущая дерзновение ко Господу, молитвами твоими от всяких бед свободи нас, с любовию зовущих:
Икос 1
Ангельское иноческое житие от юности возлюбила еси, блаженная Иулиание, и Богу единому поработати всем сердцем возжелала еси. Обаче смотрением Своим ин путь спасения предустави тебе Господь, еже в браце честнем святым житием Ему угодити. Сего ради, егда достигла еси возраста брачна, вдана была еси мужу добродетельну и богату, именем Георгию, и венчани бысте в церкви праведнаго Лазаря. Тогда вси сродницы супруга дивляхуся разуму твоему, смирению и послушанию. Мы же таковому чудному промыслу Божию дивящеся, радостно взываем ти:
Радуйся, родителей нищелюбивых Иустина и Стефаниды чадо благословенное.
Радуйся, матере лишившися, вне крова отеческаго в вере и благочестии воспитанная.
Радуйся, звездо пресветлая, в селении Лазареве Богом возжженная.
Радуйся, лилие благоуханная, в тишине лесов муромских возращенная.
Радуйся, сверстником твоим образ благонравия показавшая.
Радуйся, агнице чистая, иноческаго чина измлада искавшая.
Радуйся, послушнице кроткая, Божиею волею мужу врученная.
Радуйся, во смирении и доброделании жизнь свою проводившая.
Радуйся, любовь нелицемерную к Богу и ближним явившая.
Радуйся, Пресвятою Богородицею возлюбленная.
Радуйся, ангельски на земли пожившая.
Радуйся, яко ныне со Ангелы ликуеши в обителех небесных.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 2
Видя враг рода христианскаго твоя благотворения, всенощная бдения и пощения, возжела душу твою смутити страховании. Ты же, мати Иулиание, всю надежду на Бога и Пречистую Его Матерь возложивши, призвала еси на помощь святителя Николая Чудотворца. И явися святый Никола, держа книгу велику, разгна бесы, благослови тя и рече: «Дщи моя, мужайся и крепися, Христос бо мне повеле тя соблюдати от бесов и злых человек». Темже Бога благодарящи, радостно пела еси ангельскую песнь: Аллилуиа.
Икос 2
Разум человеческий недоумевает, како ты, блаженная мати, в суете житейстей пребывающи, душею в чертозех небесных немятежно обитала еси, и богатство изобильное имущи, яко чуждее и Богом тебе врученное восприимала еси; в браце же честнем крест свой понесши, высоту добродетелей показала еси и чада своя в вере и благочестии воспитала еси. Мы же, таковую тебе от Бога данную благодать чтуще, с любовию величаем тя:
Радуйся, с супругом твоим в любви и благочестии пожившая.
Радуйся, молитвою и кротостию мужа твоего спасавшая.
Радуйся, чад твоих в делании добра утвердившая.
Радуйся, богомудрыми глаголы их просветившая.
Радуйся, госпоже милостивая, слугам своим евангельски послужившая.
Радуйся, праведная мати, в мире поживши, святости удостоенная.
Радуйся, явлением святителя Николая обрадованная.
Радуйся, от духов нечистых им спасенная.
Радуйся, бесовская наваждения мужественно претерпевшая.
Радуйся, наветы и козни лукаваго разорившая.
Радуйся, молитвы умиленныя, яко кадило благовонное, Богу приносившая.
Радуйся, в мире живущим ко спасению путеводительнице.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 3
Сила Всевышняго дарова тебе крепость в терпении тяжкий свой крест понести, егда чистыя души четырех сынов и двух дщерей твоих, во младенчестве, яко птицы небесныя к Богу возлетеша. Ты же, о богомудрая мати, сама яко горлица Божия, к селениям райским душею устремляющися, за вся благодарила еси Бога и оставшихся в живых чад твоих любовию и молитвою назидала еси, о усопших же с Иовом праведным умильне глаголющи: «Господь даде, Господь отъя. Ныне же чадца моя малая Бога со Ангелы славят, о своих же родителех тепле Его умоляют, от чистых устен приносящи серафимскую песнь: Аллилуиа».
Икос 3
Имеющи сердце всех милующее, благодатныя любве преисполненное, воистину мати милостивая, Иулиание, явилася еси во дни Божия посещения страны Русския тяжким гладом. Ты бо, сама в нужде пребывающи, все имение свое раздала еси, хлебом алчущих питающи и милостыни им дающи, и всем страждущим была еси покров и утешение. Темже и мы, милости и заступления твоего просяще в нуждах и печалех наших, вопием из глубины сердечныя:
Радуйся, яко злато в горниле, огнем скорбей и искушений испытанная.
Радуйся, крест твой с терпением и радостию понесшая.
Радуйся, успение близких, яко разлучение краткое приемлющая.
Радуйся, Царства Небеснаго от Господа им просившая.
Радуйся, во дни глада светом любве твоея землю Русскую озарившая.
Радуйся, хлебом питающи алчущих, от смерти и мук их избавлявшая.
Радуйся, милости и любве к страждущим людем преисполненная.
Радуйся, во образе нищия братии милость Христу Богу нашему сотворившая.
Радуйся, сокровище милости неистощимое.
Радуйся, яко имение твое раздавши, обрела еси богатство небесное.
Радуйся, пище и отрадо алчущих и жаждущих.
Радуйся, спасения многих душ человеческих виновнице.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 4
Бурею бед и напастей исполнися отечество наше, егда по грехом своим людие язвою смертною наказани быша и оттого мнози в домех запирахуся, и уязвленных сродников к себе не пущаху, и ризам их не прикасахуся. Ты же, блаженная мати, болящих своима рукама в бане омывающи, молила еси Бога об исцелении их, и аще кто умираше, в вечный покой их провождающи, на погребение сребреники давала еси и многу милостыню и сорокоусты по ним творила еси. Ныне же, приемши от Бога благословенное царство, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, непрестанно поеши Ему: Аллилуиа.
Икос 4
Слышащи о лютейшем убийстве сына твоего, уязвилася еси матерним сердцем, богомудрая Иулиание. Обаче не тако смертию его огорчилася еси, колико о внезапней кончине опечалилася еси; еще о убийце его зело сокрушилася еси. Егда же и другий сын твой возлюбленный убиен бысть в служении ратнем, со слезами умиленными воспоминающи страдания Самаго Христа, в молитвах теплых к Нему укреплялася еси и скорбь свою радостию растворяла еси, яко быти тебе, по слову Апостола, во образ всем верующим. Мы же, вере твоей смиренней дивящеся, с любовию величаем тя:
Радуйся, мати многострадальная, чад твоих усопших в руце Господа вручившая.
Радуйся, убийцу сына твоего, якоже Христос распявших Его, простившая.
Радуйся, иго Христово легкое и благое на себе носившая.
Радуйся, ближния твоя паче себе возлюбившая.
Радуйся, многи скорби с благодарением Богу претерпевшая.
Радуйся, скорбящих радосте и утешение.
Радуйся, терпением и молитвою мира сего злобу побеждавшая.
Радуйся, во единем Господе утешение обретшая.
Радуйся, посетительнице в немощех лежащих.
Радуйся, прибежище наше в скорбех и болезнех.
Радуйся, елей утешения всем плачущим и нуждающимся показавшая.
Радуйся, и сама в скорбех наших сострадати нам могущая.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 5
Боготечней звезде явилася еси подобна, град Муром и всю землю нашу благодатию озаряющей, праведная Иулиание, и светиши всем, и наставляеши всех чающих спасение души в мире многомятежнем обрести. Сего ради и нас поучаеши, яко един есть истинный путь ко спасению в мире сем, еже вся с верою, надеждою и любовию терпети Христа ради, воспевая Ему песнь: Аллилуиа.
Икос 5
Видя супруг твой, яко жаждеши скрытися от мира в обители иночестей, умоляше тя не оставляти его с пятерицею чад. Ты же, кроткая агнице, волю свою смиренно отсекающи, послушливо рекла еси: «Воля Господня да будет», и паки восприявши данный ти от Бога крест подвига в союзе брачнем, паче умножила еси бдения, посты и молитвы, в церковь ходящи к заутрени и к литургии, и дом свой держащи, и вдовам и сиротам помогающи. Мы же, поминающе добродетели твоя, со умилением взываем ти:
Радуйся, любовь твою к Богу любовию к ближним показавшая.
Радуйся, в неустанней молитве дни и нощи проводившая.
Радуйся, родителей супруга твоего любовию и послушанием почтившая.
Радуйся, чадом твоим мати любвеобильная.
Радуйся, образе истиннаго брака христианскаго с супругом твоим явившая.
Радуйся, благочестивым семейством мира и блага подательнице.
Радуйся, воздержания и чистоты истинная хранительнице.
Радуйся, добродетельному и праведному житию наставнице.
Радуйся, яко свято и богоугодно на земли пожила еси.
Радуйся, яко мног плод добродетелей Богу принесла еси.
Радуйся, о всех имя твое призывающих дерзновенная предстательнице.
Радуйся, отечеству твоему пресветлый светильниче.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 6
Проповедник жития твоего многоскорбнаго явися твой сын Каллистрат, иже поведа миру тайный и дивный подвиг твой, како ты по преставлении супруга твоего вся яже в мире отвергши, единому Богу возжелела еси угождати, и постящися и милостыню безмерну творящи, сама без теплыя одежды зимою ходила еси, в сапоги босыма ногама обувающися. Темже о тебе, праведная Иулиание, радуется град Муром и светло торжествует Церковь Божия, воспевающе Подвигоположнику Богу песнь: Аллилуиа.
Икос 6
Возсия благодать в сердце твоем светом добрых дел, о мати святая. «Не может град укрытися, верху горы стоя», тако и ты, добрым подвигом подвизающися, вместо богатства избравши нищету, вместо покоя труд, молитву и нощная бдения; темже и в чертоги небесныя с мудрыми девами прията быти сподобилася еси, идеже не престаеши молитися о всех чтущих память твою и вопиющих тебе тако:
Радуйся, заре тихокрылая, Муромский край осиявшая.
Радуйся, веси Лазаревския покрове богодарованный.
Радуйся, с мудрыми девами елей добрых дел собравшая.
Радуйся, любовь небесную в себе поистине показавшая.
Радуйся, плоть твою духови покорившая.
Радуйся, нестяжания образ нам явившая.
Радуйся, многими добродетельми душу свою украсившая.
Радуйся, любящих тя неизреченныя радости исполняющая.
Радуйся, Божия избраннице, на высоту совершенства возшедшая.
Радуйся, кроткая голубице, к небесней высоте возлетевшая.
Радуйся, милости великия и сострадания хранительнице.
Радуйся, усердная и благоприятная о душах наших молитвеннице.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 7
Хотящи по кончине супруга твоего всею душею Богу послужити, ангельскому житию поревновала еси, праведная Иулиание, подвиги к подвигом прилагала еси, паче же Христу подражающи, во смирении, любви и кротости подвизалася еси, шествующи путем спасения, к горнему Небесному отечеству ведущему, воспевающи непрестанно ангельскую песнь: Аллилуиа.
Икос 7
Новое знамение высоты жития твоего показа всех Творец и Владыка Господь: одежды бо теплыя нищим раздавши, зимою студеною в церковь ходити престала еси, но в дому возносила еси молитвы к Богу. Во едино же утро пришедый в храм праведнаго Лазаря иерей услыша глас от иконы Божия Матере: «Шед, рцы милостивей Иулиании: что в церковь не ходит на молитву? И домовная ея молитва благоприятна, но не яко церковная; вы же почитайте ю, уже бо она не меньши шестидесяти лет и Дух Святый на ней почивает». Ты же, милостивая мати, в храм Божий направила еси стопы твоя, с теплыми молитвами лобызающи икону Богоматере и пения молебная возносящи. Сего ради людие верни, радующеся, яко Сама Царица Небесная тако тебе возлюби, прославляху тя сице:
Радуйся, Пресвятою Девою Богородицею возлюбленная.
Радуйся, Покровом Ея осененная.
Радуйся, от Божия Матере милостивою нареченная.
Радуйся, не от человек, но от Самыя Богоматере славу приявшая.
Радуйся, Заступницы Усердныя благоговейная почитательнице.
Радуйся, Божия Матере избраннице.
Радуйся, пред иконою Богоматере молитвы теплыя возносившая.
Радуйся, яко роса небесная, благодатиею Божиею напоенная.
Радуйся, Духа Святаго жилище.
Радуйся, по Бозе и Богородице крепкое наше упование.
Радуйся, молитвами и милостынями Богу угодившая.
Радуйся, велие дерзновение к Нему стяжавшая.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 8
Странницу и пришелицу в мире сем помышляла еси себе быти, мати Иулиание, темже о богатстве земнем всякое попечение отложивши и сестрам Лазаря праведнаго подражающи, многих нищих, недужных и сирых питала еси, в ихже лице Самому Христу служила еси, яко Марфа о них пекущися, духом же Мариину часть возлюбила еси. Ныне же обитаеши со Ангелы во славе вечней и поеши во гласе радования победную песнь Христу Богу: Аллилуиа.
Икос 8
Вся страна Русская скорби и плача исполнися во времена глада великаго, и множество людей неисчетно гладом изомроша. Ты же, милостивая Иулиание, все имение твое распродавши на жито, милостыню давала еси, и ни единаго от просящих не отпустила еси тща. Егда же иссяче зерно в дому твоем, повелела еси слугам твоим собирати лебеду и кору древяную, хлебы из них творящи, и молитвами твоими бысть хлеб сладок. Сего ради с любовию величаем тя:
Радуйся, страннице, горняго Отечества искавшая.
Радуйся, скорби многия благодушно претерпевшая.
Радуйся, бедствующим скорая помощнице.
Радуйся, нищим и убогим благосердая попечительнице.
Радуйся, вся имения своя, по слову Господа, раздавшая.
Радуйся, ближним и дальним милостивно благотворившая.
Радуйся, сосуде честный, елей милости Божия в нем храняй.
Радуйся, теплотою любве твоея нас согревающая.
Радуйся, призывающим тя усердная заступнице.
Радуйся, в печалех и злостраданиих сущим незримая предстательнице.
Радуйся, милостынею и подвиги духовными Небесное Царствие стяжавшая.
Радуйся, милостыню творити и нас научающая.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 9
Всякое естество человеческое и ангельское удивися великим твоим подвигом, праведная Иулиание, яко на земли равноангельное житие показала еси, дом Духа Святаго была еси и милостынями многими благодать обрела еси у Бога, рекшаго: «Блажени милостивии, яко тии помиловани будут». Темже ныне светлая твоя душа со Ангелы водворяется, воспевающи укрепившему тя Богу благодарную песнь: Аллилуиа.
Икос 9
Ветии многовещаннии недоумеют по достоянию восхвалити дела твоя, яже творила еси на земли. Егда же приближися преставление твое, тогда призвала еси, мати блаженная, чад твоих, наказующи их и глаголющи: «Чада, подвизайтеся и любовь имейте между собою, якоже Христос возлюби нас»; и обвивши четки вокруг руки своея, рекла еси: «Слава Богу всех ради, в руце Твои, Господи, предаю дух мой», - и предала еси святую свою душу в руце Божии, и вси собравшиися видеша у главы твоея круг злат, яко на иконах святых пишется. Мы же, почитающе блаженную твою кончину, воспеваем тя:
Радуйся, от юности твоея Господа всем сердцем возлюбившая.
Радуйся, верность Ему до конца сохранившая.
Радуйся, посреде мира богоугодно пожившая.
Радуйся, милостынями и молитвами Богу угодившая.
Радуйся, свято и преподобно жизнь земную скончавшая.
Радуйся, венец безсмертия от Господа приявшая.
Радуйся, преселившаяся от земли к обителем небесным.
Радуйся, к лику святых жен тамо приобщившаяся.
Радуйся, угоднице Божия, дивным житием твоим яко солнце сияющая.
Радуйся, чудесы твоими от Бога прославленная.
Радуйся, яко предстательством твоим у Христа Бога вечное спасение нам подаеши.
Радуйся, яко фимиам молитв твоих о всех девах и женах русских Ему приносиши.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 10
Спасти хотящи душу твою, милостивая Иулиание, шествовала еси путем узким и прискорбным, и тако Царствие Небесное унаследовала еси и скончалася еси яко истинная ученица Христа Бога, заповеди Его исполнивши: с плачущими в покаянии утешение себе обрела еси, кротостию ко всем землю кротких наследовала еси, нищелюбием и милостынями помилование от Господа получила еси, чистотою сердца Бога зрети сподобилася еси, Емуже со всеми святыми ныне поеши победную песнь: Аллилуиа.
Икос 10
Стена необоримая явилася еси верным, к скорому твоему предстательству прибегающим, егда обретены быша честныя мощи твоя, святая Иулиание. И видеша людие гроб твой полн мира благоуханнаго, и мнози, помазавшеся миром тем, от различных недуг исцеления приимаху. Темже и мы, грешнии, к раце мощей твоих ныне притекающе, молим: заступи и сохрани нас молитвами твоими от искушений и скорбей, бед и напастей, да взываем ти:
Радуйся, нетлением мощей твоих от Бога прославленная.
Радуйся, землю нашу сиянием чудес твоих облиставшая.
Радуйся, евангельских заповедей верная исполнительнице.
Радуйся, вечныя радости со Христом причастнице.
Радуйся, нищетою духовною в вертограде небеснем водворившаяся.
Радуйся, умиленными слезами утешение вечное приявшая.
Радуйся, алкавшая и жаждавшая правды, ныне же райскаго блаженства наслаждающаяся.
Радуйся, духом кротости землю обетования наследовавшая.
Радуйся, яко милосердия делами милостивых блаженство от Господа получила еси.
Радуйся, яко чистым сердцем Бога ныне лицем к лицу зриши.
Радуйся, терпением правды ради в Царство Небесное вшедшая.
Радуйся, яко мзда твоя многа на Небеси.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 11
Пение всеумиленное с верою и любовию приносим ти, преведная Иулиание, славим и величаем прославльшаго тя и дивнаго во святых Своих Бога нашего, даровавшаго нам таковую милостивую предстательницу и целительницу недугов, и молимся тебе: сохрани во всяком благополучии и чистоте люди русския и соблюди нас от всякаго злаго обстояния, да мирно и безмятежно в державе нашей жительствующе, благодарне воспеваем Богу: Аллилуиа.
Икос 11
Возсияла еси, яко светильник, поставленный не под спудом, но на свещнице, исполнен елея веры, надежды и любве, наипаче же христианскаго терпения, милосердия и воздержания, не точию в земли Муромстей, но и всю богоспасаемую Русь осветила еси лучами твоего богоугоднаго жития и многими чудесы исцеления источаеши от нетленных мощей твоих, утешающи и радость дарующи всем верным, вопиющим тебе таковая:
Радуйся, звездо небосветлая, в земли Русстей воссиявшая.
Радуйся, светозарное светило, всю страну нашу осветившее.
Радуйся, града Мурома духовное сокровище.
Радуйся, веси Лазоревския неотступная хранительнице.
Радуйся, светильниче света небеснаго, путь к Царствию Божию нам указуяй.
Радуйся, светлостию чудес твоих мрак душ наших озаряющая.
Радуйся, во тьме неверия блуждающим путеводительнице.
Радуйся, яко и нас благодатным светом просвещаеши.
Радуйся, души и телеса наша благодатию Божиею исцеляющая.
Радуйся, заступнице милостивая и неусыпающая хранительнице наша.
Радуйся, свеще неугасимая, любовию к Богу возжженная.
Радуйся, любящим и чтущим тя сугубо любовию воздающая.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 12
Благодать, данная ти от Бога целити недуги душевныя и телесныя, созывает верных к раце мощей твоих, пред ними бо малое моление приносяще, велию благодать от Господа получаем. Темже молим тя: пролей ныне теплую молитву ко Господу, да укрепит Церковь Святую, да утвердит страну нашу и веру Православную в ней сохранит; умоли Христа Бога нашего, да возгорятся светильницы наши от елея добрых дел, и помози всем девам и женам отчизны нашея срести Господа и удостоитися одесную Него стояти и славити Его во веки ангельскою песнию: Аллилуиа.
Икос 12
Поюще и превозносяще Всемилостиваго Бога, даровавшаго нам тебе, милостивая мати Иулиание, прославляем дела милосердия и подвиги твоя, имиже Господа на земли прославила еси, хвалим ревность твою по Богу, любовь к Пречистей Его Матери, ублажаем служение твое нищим, болящим и убогим, славим кротость твою, величаем смиренномудрие твое и почитаем святую память твою, со умилением воспевающе тебе тако:
Радуйся, в вышних Престолу Божию со Ангелы предстоящая.
Радуйся, яко со избранными Его во обителех райских торжествуеши.
Радуйся, с преподобными и праведными венцем безсмертия увенчанная.
Радуйся, всего богосветлаго лика святых жен русских собеседнице.
Радуйся, Церкве Христовы славо и украшение.
Радуйся, цвете благоуханный Русския земли.
Радуйся, во свете невечернем обитающая.
Радуйся, душетленных недугов тьму отгоняющая.
Радуйся, безнадежных страдальцев богодарованная целительнице.
Радуйся, бесноватых от насилия диавола свободительнице.
Радуйся, истинныя любве к Богу наставнице.
Радуйся, всем христианом земли нашея благодатное утешение.
Радуйся, милостивая Иулиание, жен русских похвало и украшение.
Кондак 13
О пречудная и милостивая голубице, святая праведная Иулиание, приими ныне малое сие моление наше и вознеси его ко Христу Богу нашему; испроси нам у Всемилостиваго Спаса утверждение в вере и добрых делех, избавление от всех бед и напастей в жизни сей, во успении же нашем благую надежду на спасение, да сподобимся в радости вечней воспевати Ему: Аллилуиа.
(Этот кондак читается трижды, затем икос 1 и кондак 1)
Молитва
Утешение наше и похвало, Иулиание, голубице богомудрая, яко финикс преславно процветшая, криле добродетелей священне и посребренне имущая, имиже на высоту Царствия Небеснаго возлетела еси! Похвальная пения памяти твоей радостно днесь приносим, понеже Христос нетлением чудесным тя увенча и благодатию исцелений тебе прослави. Зане любовию Христовою уязвившися, от младости чистоту душевную и телесную хранила еси, пост же и воздержание возлюбила еси, имиже помогающей ти благодати, вся страсти мира сего попрала еси, и, яко пчела, мудро цвет добродетелей изыскавши, пресладкий мед Святаго Духа в сердце свое вселила еси и, еще во плоти бывши, посещения Богоматере сподобилася еси. Прилежно убо тя молим: молися, госпоже, да подаст нам в Троице славимый Бог твоими молитвами многолетно здравие же и спасение, тишину и изобилие плодов земных и на враги победы и одоления. Сохрани предстательством твоим, преподобная мати, страну Русскую и град сей и вся грады и страны христианския неврежденны от всех навет и козней вражиих. Помяни, госпоже, убогия рабы твоя, днесь в молитве тебе предстоящия, чрез все житие свое паче всех человек прегрешившия, обаче теплое покаяние о сих приносящия и твоими к Богу молитвами оставление грехов получити просящия, яко да греховных страстей свободившеся, благодарственное пение тебе приносити присно потщимся и прославим всех благих Подателя Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Случайный тест
фото дня
ЮЛИАНИЯ ЛАЗАРЕВСКАЯ
«Повесть о Юлиании Лазаревской, или Муромской, представляет не столько житие, сколько биографические записки, составленные ее сыном Дружиной Осорьиным», - писал известный знаток древнерусской житийной литературы Г. П. Федотов. Это «единственная биография древнерусской женщины. Она замечательна своей правдивостью, простотой и богатством бытового содержания. Самый подвиг праведной Юлиании в его смиренной красоте дает понятие о том, как глубоко Евангелие могло войти в совесть и преобразовать жизнь древнерусского человека. Юлиания не была канонизирована до последнего времени, современники не были поражены ее изумительной жизнью; может быть, эта жизнь и не была беспримерной. Образ св. Юлиании должен бросить светлый луч во всякое слишком мрачное изображение московского XVII века».
Праведная Юлиания (в церковном написании Иулиания; в народном произношении Ульяния, или Ульяна) родилась в начале правления царя Ивана Грозного (около 1533 года) в городе Муроме, в семье ключника Устина Недюрева и его супруги Стефаниды. В шестилетнем возрасте девочка осталась сиротой. Ее взяла на воспитание бабка по матери, вдова Анастасия Никифоровна Дубенская. У нее Юлиания воспитывалась шесть лет, после чего умерла и бабка. По завещанию Анастасии Никифоровны, сироту взяла к себе тетка, Наталия Путиловна Арапова. Девочка почитала свою тетку и ее родных дочерей, однако не раз терпела от них брань и насмешки. Была же она «измлада кротка и молчалива, небуява (незаносчива. - Авт.) и невеличава, - пишет автор ее Жития Дружина Осорьин, - от смеха и всякия игры отгребашася» и весьма усердна была в прядении и вышивании, так что «не угасаше свеща ея вся нощи». Семья, в которой она жила, была весьма состоятельной, так что девушка трудилась не ради хлеба насущного и обшивала в основном сирот и немощных вдов, живших в том же селе, что и она. Юлиания отличалась особой набожностью, хотя в церковь она в девические годы почти совсем не ходила. Это объяснялось тем, что церкви поблизости от села не было.
В шестнадцать лет ее выдали замуж за Георгия Осорьина (Осоргина), «мужа добродетельного и богатого». Юлиания поселилась в вотчине мужа, селе Лазаревском, в четырех верстах от Мурома. Свекор и свекровь, видя ее добродетель и хозяйственный ум, поручили ей вести весь их дом. Она же почитала родителей своего мужа и во всем была послушна их воле.
Между тем муж ее, как это было в обычае того времени, крайне редко бывал дома, но постоянно находился на воинской службе - главным образом, в Астрахани: то по году, то по два или даже по три года. Супруга его вела благочестивую и праведную жизнь. Она же «в те времена все ночи без сна проводила, - пишет автор Жития, - в молитвах и в рукоделии: в прядении и вышивании. И, продав то, что наработала, вырученные деньги нищим раздавала и отдавала на церковные строения. Ночью часто милостыню тайно раздавала, днем же домашнее хозяйство вела». (Юлиания не могла распоряжаться семейным имуществом и потому жертвовала в качестве милостыни только то, что зарабатывала своими руками.)
Вообще нищелюбие, щедрость - главная добродетель праведной Юлиании Лазаревской. Она творит милостыню и при жизни своих свекра и свекрови, и после их смерти, и после смерти мужа, когда становится полноправной хозяйкой в доме. Когда в стране (еще в годы царствования Ивана Грозного) начинается голод, Юлиания кормит нищих, причем делает это тайно: у свекрови она берет больше хлеба, чем раньше, якобы для себя (объясняя это тем, что после родов она обессилела и не может наесться), и весь его раздает голодающим. Во время страшного мора, когда двери большинства богатых домов были закрыты из-за боязни заражения, Юлиания не гнушается сама лечить больных: своими руками она омывает их в бане, а умерших хоронит за свой счет и заказывает по ним сороковины.
Юлиания заботится и о своих слугах, исполняя таким образом свой христианский долг помещицы и госпожи. Она не принимает от своих служанок никаких услуг личного характера: не позволяет им ни снимать с нее обувь, ни приносить воды, но делает все сама.
С мужем своим она прожила долгие годы. У Юлиании, как и у подавляющего большинства женщин того времени, было множество детей, однако в домашних своих она была, увы, далеко не счастлива. Дети часто ссорились между собой; Юлиания с трудом мирила их, но не всегда добивалась успеха. Некий слуга из ее дома убил ее старшего сына. Потом и другой сын погиб на царской службе. Юлиания молила мужа отпустить ее в монастырь, ибо хотела принять монашеский подвиг, однако тот не согласился. По взаимному согласию, супруги решили жить вместе, но не иметь плотского общения. Праведница стелила мужу обычную постель, сама же ложилась отдельно, на печи, без всяких перин; подражая жизни монахов-аскетов, она порой проводила ночи почти совсем без сна или подкладывала под тело поленья и острые железные ключи, которые не давали ей нежиться и спать долго. Ночью, когда все в доме спали, она часто молилась, а утром шла в церковь, к ранней службе и вообще вела исключительно богоугодную жизнь.
После смерти мужа Юлиания продолжила свои подвиги. Имущество перешло к детям, свою же долю вдова почти целиком раздала нищим. Часто не имея за душой ни копейки, она занимала деньги у собственных детей, будто бы на зимнюю одежду, и все жертвовала неимущим. Все больше она вела жизнь монахини. Сын святой рассказывал, что она непрестанно, с четками в руках, произносила молитву Иисусову, и даже во сне губы ее шептали слова молитвы.
«Но подвиг жизни Юлиании - подвиг любви, - пишет Г. П. Федотов, - и только перед смертью она дает полную свою меру». В 1601–1603 годах Русскую землю поразил чудовищный трехлетний голод, один из самых страшных в нашей истории. Внезапно ударившие морозы побили весь хлеб, и это бедствие повторилось на следующий год. Посевы не взошли и на третий год, и начавшийся еще осенью 1601 года голод принял катастрофические размеры. Как свидетельствуют летописцы, а также иностранцы, бывшие в то время в России, люди ели траву, кору деревьев, сено; отмечены были и многочисленные случаи людоедства. По всей стране число умерших исчислялось десятками тысяч.
Не обошел голод и муромские пределы. Юлиания распродала весь скот, одежду, утварь, чтобы накормить слуг, но продолжала подавать милостыню, делясь с нищими последним, что оставалось в доме. Сама она дошла до крайней степени нищеты и вынуждена была переселиться в свою нижегородскую вотчину. Юлиания отпустила всех своих слуг, ибо кормить их было нечем. Некоторые, впрочем, остались у своей госпожи. По просьбе святой, они собирали для нее лебеду и древесную кору - и из этого Юлиания пекла хлеб, которым кормилась сама с детьми и слугами и который раздавала нищим; «и молитвами ея бысть хлеб сладок». Число нищих все увеличивалось; соседи удивлялись тому, что они упорно приходят к дому Осорьиной: «Что ради в Ульянин дом ходите? Она и сама гладом измирает». Нищие же отвечали, что такого сладкого хлеба, как у Юлиании, они никогда прежде и не едали. «И так претерпела она в нищете два года, и не опечалилась, ни на что не возроптав, и не согрешила даже в мыслях своих, и не возроптала в безумии на Бога. И не изнемогла от той нищеты, но более прежнего весела была».
Годы, однако, брали свое. В конце декабря 1603 года праведница начала болеть. Она пролежала в болезни шесть дней, 2 января (уже 1604 года) утром причастилась, призвала детей и слуг своих, попрощалась с ними и в тот же день преставилась с миром. Тело ее перевезли в муромскую вотчину, село Лазаревское, и похоронили 10 января у церкви святого Лазаря, возле могилы ее мужа. Впоследствии над ее могилой была поставлена отапливаемая церковь во имя архистратига Михаила; печь была расположена прямо над гробом святой.
Открытие святости праведной Юлиании произошло самым обыденным образом, неожиданно даже для ее родных. Спустя одиннадцать лет после ее кончины, 8 августа 1615 года, преставился сын Юлиании Георгий. Когда начали копать ему могилу, в притворе между церковью и печью натолкнулись на гроб святой; он был цел и ничем не поврежден. Сразу даже не поняли, чей это гроб. Женщины, бывшие на погребении, приоткрыли гроб и увидели, что он полон благовонного мирра. Родственники Юлиании, рассказывает ее сын Дружина, не решились осмотреть святые мощи, но зачерпнули небольшой сосуд мирра и отвезли его в Муром, в соборную церковь. В тот же день многие слышали звон, как будто при пожаре; в церкви же никто не звонил. Тогда-то и начались чудотворные исцеления от мирра; когда же мирро раздали, от гроба стала исходить персть (прах), будто песок. Люди собирали и эту пыль, обтирались ею и тем получали облегчение от болезней. «Мы же сего не смеяхом писати, - завершает Дружина Осорьин повествование о своей матери, - яко же не бе свидетельства» (то есть церковного освидетельствования чудотворных мощей).
Впоследствии чудеса при Лазаревской церкви продолжились. Святая исцеляла молящихся от язв, от нестерпимой зубной боли, от слепоты и беснования, но более всего от лихорадки. Так началось местное прославление праведной Юлиании Лазаревской, или Муромской.
Официальной, торжественной канонизации святой так и не произошло, однако в 1903 году имя ее было внесено в месяцесловы. «Почитание св. Юлиании, - писал Г. П. Федотов в 1931 году, - растет в наше время в связи с литературным распространением ее жития, популяризированного многими русскими писателями. Юлиания Лазаревская - святая преимущественно православной интеллигенции. В ней находит свое оцерковление ее традиционное народолюбие и пафос социального служения. Хотя Юлиания прошла через суровую аскезу и мечтала о монашестве, но не внешние причины помешали ей принять его. Она осталась верной своему личному христианскому призванию служения миру и деятельной христианской любви».
СОСТАВЛЕНО ПО:
Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Книга первая. М., 1988;
Жизнеописания достопамятных людей земли Русской. X–XX вв. М., 1992;
Федотов Г. П. Святые Древней Руси. М., 1990.
Из книги Русские святые. Декабрь-Февраль автора Автор неизвестенИулиания Лазаревская, праведная Великий христианский подвижник Макарий Великий († около 390 года) в минуту горячей мольбы к Богу услышал голос с неба: «Макарий! Ты и до сих пор еще не сравнялся с двумя женщинами, которые живут в городе недалеко отсюда».Старец немедленно
Из книги Русские святые автора (Карцова), монахиня ТаисияПраведная Иулиания Лазаревская (+ 1604) Память ее празднуется 2 янв. в день преставления и 23 июня вместе с Собором Владимирских святыхСв. Иулиания родилась в 30-х гг. XVI в. в богатой и знатной семье дворян Недюревых. Отец ее, Иустин, или Истома, был ключником при дворе царя Иоанна
Из книги Полный годичный круг кратких поучений. Том I (январь – март) автора Дьяченко Протоиерей ГригорийПоучение 2-е. Св. Юлиания Лазаревская (Должно посещать храмы Божии) I. Св. Юлиания, ныне Церковью воспоминаемая, происходила из богатого рода дворян Недюревых; отец ее служил при дворе Иоанна Грозного (XVI в.). Оставшись шести лет сиротой, Юлиания жила у своей тетки Натальи
Из книги Агиология автора Никулина Елена Николаевна12. Святая праведная Иулиания Лазаревская (память 2 января ст. ст.) Повесть о Иулиании Лазаревской (или Муромской) представляет собой биографические записки, составленные ее сыном Дружиной Осорьиным. Это единственная биография древнерусской женщины. Повесть замечательна
Из книги Святые в истории. Жития святых в новом формате. XVI-XIX века автора Клюкина Ольга Из книги Молитвослов на русском языке автораИулания Лазаревская, Муромская (+1604) Иулиания Лазаревская (или Иулиания Муромская, подлинное имя Ульяна Устиновна Осорьина; 1530 – 10 (20) января 1604, Лазарево, Муромский уезд) – святая Русской православной церкви, из семьи дворян Недюревых.Шести лет она осталась круглой
Читая жития святых, мы часто задаем себе вопрос, как применить написанное на практике. Мы обычные люди. Учимся. Работаем. Заботимся о своих семьях. Воспитываем детей. Почему же жития не часто рассказывают о святых, чья жизнь, как и наша проходит среди повседневных хлопот? Неужели все эти примеры не для нас?
Путь спасения и святости в православии доступен каждому. Поэтому истории обычных людей встречаются в житийной литературе наряду с историями монахов, епископов, царей и князей.
Жития мирян, которые в своей жизни воплотили идеалы святости и были прославлены Церковью особенно ценны для нас как пример. Одна из таких историй произошла в России шестнадцатого – начала семнадцатого веков.
В Муромской земле в селе Лазарево жила Ульяна Осорьина. Была она женой провинциального дворянина по имени Георгий. Пока муж нёс цареву службу в городе Астрахани на южной окраине Российского государства, Ульяна управляла домашним хозяйством и воспитывала детей. Типичная представительница «среднего класса» – как сказали бы сейчас. Но было в её жизни дело, которое ставило рачительную помещицу выше повседневных забот и сделало по-настоящему святым человеком. Это помощь нуждающимся, которую она оказывала на протяжении всей своей жизни.
Жалеть тех, кому трудно и стараться помочь им Ульяна стала еще в юности. Она была очень набожной, но ей редко приходилось бывать в церкви. Село с храмом было далеко от их деревни, и большую часть времени девушка проводила дома, занимаясь прядением и вышивкой. Ульяна не имела возможности служить Богу церковной молитвой, но служила Ему, помогая деревенским беднякам одеждой, которую сама и шила ночи напролёт.
Заниматься благотворительностью она не бросила и после замужества, хотя на неё свалились заботы по руководству поместьем со множеством слуг и крестьян. Голодные годы тогда случались нередко, и милостыня была не просто благочестивым обычаем, а способом спасти чью-то жизнь. Все свободные средства и даже еду со своего стола она отдавала голодающим. Чтобы не смущать строгую свекровь, Ульяна даже прибегла к хитрости.
Свекровь: Что случилось с тобой, Ульяна? Когда хлеба было вдоволь, тогда я не могла заставить тебя покушать ни утром, ни в полдник. Ты всё постилась! А теперь, когда еды не хватает, ты и завтракаешь, и полдничаешь.
Ульяна: Матушка, пока не родились дети, не хотелось мне есть. А теперь, после родов, обессилела я и не могу насытиться. Не только днем, но и ночью постоянно хочется мне есть, но стесняюсь просить у тебя.
Свекровь: Приносите-ка Ульяне есть как попросит. Хоть ночью, хоть утром, хоть когда скажет вам.
И всё, что ей приносили Ульяна раздавала.
Самый большой подвиг, Ульяне Осорьиной довелось совершить в старости, когда дети уже выросли, а муж умер.
В 1601 году в царствование Бориса Годунова в Россию пришел великий трёхлетний голод, вызванный природными катаклизмами. Толпы голодающих бросали свои дома и выходили на дороги разбойничать. В некоторых местах доходило до людоедства. На этом фоне многие землевладельцы наживались на людском горе, продавая хлеб по завышенной во много раз цене. Страна шла к политическому кризису и гражданской войне, а Ульяна продолжала делать, то что делала всю жизнь. Продав собственное имущество, она кормила оставшихся с нею слуг и помогала нуждающимся. Когда же поместье в Лазареве окончательно разорилось, она переселилась в Нижегородскую землю, в деревню Вочнево.
Чтобы хоть как-то прокормиться она приказала слугам делать хлеб из лебеды и древесной коры. Хлеба этого хватало и для того, чтобы раздать нищим. А нищих вокруг было без числа.
Первый нищий: Эй, зачем в Ульянин дом идёте? Она там сама с голоду помирает.
Второй нищий: Много сёл мы обошли, но такого вкусного хлеба не ели.
Первый нищий: Откуда у неё вкусный хлеб-то? Лебеда же одна.
Второй нищий: С молитвой сделан, вот и вкусный.
Пережив голод, Ульяна Осорьина скончалась 10 января 1604 года. Говорят, перед смертью она очень жалела, что так и не приняла монашество. Но через десять лет, когда Смутное время уже подходило к концу, она – обычная мирянка – была причислена к лику святых.
Святая праведная Иулиания Лазаревская, Муромская, а в земной жизни Ульяна Осорьина, любящая жена, мать и чуткая к чужой беде женщина, смотрит на нас с иконописного образа, подтверждая – путь святости доступен каждому.
Святых
Жизнеописание святой Иулиании Лазаревской написано ее сыном. Это единственное сохранившееся подробное описание жизни святой, восполняющее сторицей недостаточность сведений о других.
Родилась Иулиания в 30-е годы XVI в. в г. Плосне у благочестивых дворян Иустина и Стефаниды Недюревых. Шести лет она осталась круглой сиротой. Бабушка с материнской стороны взяла девочку к себе в город Муром. Через 6 лет умерла и бабушка, завещав своей дочери, уже имевшей 9 детей, взять на воспитание 12-летнюю сироту.
Иулиания пользовалась любой возможностью помочь другим. Она избегала детских игр и забав, предпочитая пост, молитву и рукоделие, чем вызывала постоянные насмешки сестер и слуг. Она привыкла подолгу молиться со множеством поклонов. Кроме обычных постов налагала на себя еще более строгое воздержание. Родственники были недовольны, боялись за ее здоровье и красоту. Иулиания терпеливо и кротко переносила упреки, но продолжала свой подвиг. Ночами Иулиания шила, чтобы одевать сирот, вдов и нуждающихся, ходила ухаживать за больными, кормила их.
Слава о ее добродетелях и благочестии разнеслась по окрестностям. К ней посватался владелец села Лазаревское , что неподалеку от Мурома, Юрий Осорьин. Шестнадцатилетняя Иулиания была выдана замуж за него и стала жить в семье мужа. Родители и родственники мужа полюбили кроткую и приветливую невестку и вскоре поручили ей ведение хозяйства всей многочисленной семьи. Она окружила старость родителей мужа неусыпной заботой и лаской. Дом вела образцово, вставала с зарей, ложилась спать последней.
Домашние заботы не прервали духовного подвига Иулиании. Каждую ночь она вставала на молитву со множеством поклонов. Не имея права распоряжаться имуществом, всякую свободную минуту и многие ночные часы занималась рукоделием, чтобы на полученные средства творить дела милосердия. Искусно вышитые пелены Иулиания дарила в храмы, а остальную работу продавала, чтобы деньги раздать нищим. Благодеяния она совершала тайно от родных, а милостыню посылала по ночам с верной служанкой. Особенно заботилась она о вдовах и сиротах. Целые семьи кормила и одевала Иулиания трудами рук своих.
Имея множество слуг и дворни, она не позволяла одевать и разувать себя, подавать воду для умывания; была со слугами неизменно приветлива, никогда не доносила мужу об их поступках, предпочитая брать вину на себя.
Бесы пригрозили Иулиании во сне, что погубят ее, если она не прекратит благодеяний людям. Но Иулиания не обратила внимания на эти угрозы. Она не могла проходить мимо человеческого страдания: помочь, порадовать, утешить - было потребностью ее сердца. Когда наступило голодное время и множество людей умирало от истощения, она, вопреки обычаю, стала брать у свекрови значительно больше пищи и тайно раздавала голодным. К голоду присоединилась эпидемия, люди запирались в домах, боясь заразиться, а Иулиания тайком от родных мыла в бане больных, лечила их, как умела, молилась об их выздоровлении. Тех, кто умирал, она обмывала и нанимала людей для погребения, молилась об упокоении каждого человека. Будучи неграмотной, Иулиания изъясняла Евангельские тексты и духовные книги. И мужа своего она приучила к частой и теплой молитве. Свекор и свекровь ее умерли в глубокой старости и, приняв перед кончиной постриг.
Иулиания прожила с мужем в согласии и любви много лет, родила десять сыновой и трех дочерей. Четверо сыновей и три дочери умерли в младенчестве, а два сына погибли на царской службе. Преодолевая скорбь сердца, Иулиания так говорила о смерти детей: «Бог дал, Бог и взял. Ничтоже искуса греховна не сотвори, и души их со ангелы славят Бога и о родителях своих Бога молят».
После трагической смерти двух сыновей Иулиания стала проситься отпустить ее в монастырь. Но муж ответил на это, что она должна воспитать и вырастить остальных детей. Всю жизнь Иулиания забывала себя ради других, поэтому и на этот раз она согласилась, но упросила мужа, чтобы им не иметь супружеских отношений, и жить как брат с сестрой. Это был рубеж в жизни праведной Иулиании. Она еще более увеличила свои подвиги и стала вести монашескую жизнь. Днем и вечером она занималась хозяйством и воспитанием детей, а ночами молилась, делала множество поклонов, сократив сои до двух-трех часов; спала на полу, положив под голову поленья вместо подушки, ежедневно посещала богослужения в храме, держала строгий пост. Жизнь ее стала непрестанной молитвой и служением.
По болезни и усталости Иулиания одно время перестала часто ходить в храм, увеличив домашнюю молитву. Она была прихожанкой церкви святого Лазаря - брата святых Марфы и Марии. Священник этой церкви услышал в храме голос от иконы Божией Матери: «Пойди и скажи милостивой Иулиании, отчего она не ходит в церковь? И домашняя ее молитва угодна Богу, но не так, как церковная. Вы же почитайте ее, ей уже 60 лет и на ней почивает Дух Святой».
После смерти мужа Иулиания раздала свое имущество бедным, лишив себя даже теплой одежды. Она стала еще более строгой к себе; постоянно, даже во сне творила Иисусову молитву. Чем суровее становились подвиги Иулиании, тем сильнее были нападения на нее духов злобы, не желавших признать своего поражения. Однажды, - повествует ее сын, - Иулиания, придя в маленькую комнату, подверглась нападению бесов, угрожавших убить ее, если она не оставит своих подвигов. Она не устрашилась, а только взмолилась Богу и просила послать святителя Николая на помощь. В то же время явился ей святитель Николай с палицей в руке и прогнал духов нечистых. Бесы исчезли, но один из них, угрожая подвижнице, предрек ей, что в старости она сама начнет «голодом помирать, нежели чужих людей кормить».
Угроза беса исполнилась лишь отчасти - Иулиании действительно пришлось страдать от голода. Но ее любящее и сострадательное сердце не могло оставить умирающих от голода без помощи. Это было в страшные годы (1601 - 1603), в царствование Бориса Годунова. Люди, обезумевшие от голода, ели даже человеческое мясо.
С полей своих Иулиания не собрала ни зерна, запасов не было, скот пал почти весь от бескормицы. Иулиания не отчаялась: распродала оставшийся скот и все ценное в доме. Жила в нищете, не в чем было в церковь выйти, но «ни едина нища... не отпусти тща». Когда все средства истощились, Иулиания отпустила на волю своих холопов (и это в XVI веке!), но некоторые из слуг не пожелали оставить госпожу, предпочитая погибнуть вместе с ней. Тогда Иулиания со свойственной ей энергией принялась спасать близких от голодной смерти. Она научила своих слуг собирать лебеду и древесную кору, из которых пекла хлеб и кормила им детей, слуг и нищих.
«Окрестные помещики с упреком говорили нищим: зачем вы заходите к ней? Чего взять с нее? Она и сама помирает с голоду. - A мы вот что скажем, - говорили нищие, - много обошли мы сел, где нам подавали настоящий хлеб, да и он не елся нам так всласть, как хлеб этой вдовы... Тогда соседи-помещики начали подсылать к Ульяне за ее диковинным хлебом. Отведав его, они находили, что нищие были правы, и с удивлением говорили меж себя: мастера же ее холопы хлебы печь! С какой любовию надобно подавать нищему ломоть хлеба,... чтобы этот ломоть становился предметом поэтической легенды тотчас, как был съедаем!»
Иулиании приходилось бороться не только с опасностью смерти, спасая своих слуг и близких, но и с еще более страшной опасностью духовной гибели. Ужасна власть голода. Чтобы добыть пищи, люди шли на любое преступление. Иулиания любила своих слуг и считала себя ответственной за их души, которые по ее словам, «были поручены ей Богом». Как воин на поле битвы, она непрестанно боролась со злом, и так сильна была ее молитва и влияние на окружающих, что ни один из близких ей людей не запятнал себя преступлением, во время общей разнузданности это было настоящим чудом.
От нее не слышали ни слова ропота, печали, напротив все три голодных года она была в особом приподнятом и радостном настроении: «Ни опечалися, ни смутися, ни поропта, но паче первых лет весела бе», - пишет ее сын.
Перед кончиной Иулиания призналась, что давно желала ангельского образа, но «не сподобилась ради грехов своих». Она попросила у всех прощения, дала последние наставления, поцеловала всех, обернула вокруг руки четки, трижды перекрестилась, и последними ее словами были: «Слава Богу за все! В руки Твои, Господи, предаю дух мой». Присутствовавшие при кончине видели, как вокруг головы ее появилось сияние в виде золотого венца «яко же на иконах пишется». Произошло это 2 января года.
Явившись во сне благочестивой служанке, Иулиания повелела отвезти свое тело в Муромскую землю и положить в церкви святого праведного Лазаря.
Тропарь Иулиании Лазаревской, Муромской, прав.
Просветившися Божественною благодатию, / и по смерти светлость жития твоего явила еси: / источаеши бо миро благовонное всем болящим на исцеление, / с верою приходящим к мощем твоим, / праведная мати Иулиание, / Христа Бога моли / спастися душам нашим.
