Фритьоф нансен и его "фрам" - история в фотографиях. Кто такой Фритьоф Нансен и чем он прославился

В конце сентября Нансен побывал в Красноярске. Он посетил городской парк и музей, встречался с гимназистами и преподавателями гимназии, с представителями местной власти и простыми красноярцами.

Путешествие по Сибири оставило глубокие впечатления у знаменитого норвежца. Через год выходит его книга-дневник «В страну будущего». Ниже приведен отрывок из этой книги, где автор подробно описал впечатления от трёх дней, проведённых им в Красноярске.

Об авторе: Фритьоф Нансен - норвежский полярный исследователь, учёный-зоолог, основатель новой науки - физической океанографии, политический деятель, гуманист, филантроп, лауреат Нобелевской премии мира за 1922 год.

«...Четверг, 25 сентября. На горизонте, за холмистою равниной на юге, уже синеют горы; можно даже различить отдельные кряжи и вершины. Это северная часть Саянских гор близ Красноярска, или, вернее, Гремячинский хребет.

На многих станциях нас с почетом встречали деревенские старосты, выбираемые самими крестьянами. На предпоследней станции перед Красноярском нас встретили, кроме старосты, исправник, начальник телеграфного отделения и еще двое-трое представителей крестьян. Начальник телеграфной станции передал нам просьбу красноярского городского головы - постараться приехать в город днем. Было еще утро, но нечего было рассчитывать попасть в Красноярск раньше вечера. Чтобы приехать туда днем, нам пришлось бы переждать до следующего утра на последней станции. Но времени у нас оставалось в обрез, и мне еще предстояло уладить в Красноярске кое-какие дела, прежде чем ехать дальше, а кроме того, меня ждали там письма, так что, как ни жаль было огорчать красноярцев, мешкать нам, согласно их желанию, оказывалось решительно не по карману. Но мы решили употребить все усилия, чтобы приехать вечером возможно раньше.

Итак, надо было торопиться, и мы понеслись во весь дух, мимо пашен и лугов, через села и деревни, не убавляя ходу. Нас трясло и подкидывало еще хуже; особенно тяжко приходилось в деревнях; в одном селе дорога оказалась до того невозможной, что пришлось объехать ее кругом.

Последнюю, тринадцатую станцию мы покинули в половине пятого дня; до Красноярска оставалось еще 35 верст, и надо было приналечь, чтобы не приехать чересчур поздно. Ямщик без устали хлестал лошадей кнутом и подгонял то протяжным жалобным воем подыхающей собаки, то отрывистыми веселыми окликами.

Перед нашим отъездом из Енисейска один осторожный чиновник, да и многие другие предостерегали нас, чтобы мы не ехали последнего перегона перед Красноярском в сумерках: там-де небезопасно. В силу амнистии по поводу Романовского юбилея было освобождено до срока много уголовных преступников, которые теперь и начали «шалить» по ночам. Еще совсем недавно произошло нападение на почту; лошадь и почтальон были убиты, а денежная почта похищена. Разбойников, разумеется, не поймали. Здесь это редко удастся. Мы проехали место нападения еще до наступления темноты. Действительно, место было вполне подходящее для грабежа - пустынное, холмистое. Говорят, там водружен деревянный крест, как это принято в Сибири на местах, где произошло убийство, чтобы проезжие могли помолиться за души убитых. Мы, однако, креста не видали.

Нас эти рассказы не запугали, и мы больше смеялись над возможностью нападения. На приезжих, да еще иностранцев, в Сибири нападают редко, предполагая, вероятно, что они хорошо вооружены. Мы-то этого предположения не оправдывали: у меня лично не было при себе ничего, кроме перочинного ножа. Ружья я отправил пароходом. И, в сущности, нам не следовало бы смеяться: когда мы приехали в Красноярск, все веревки, которыми был перевязан наш багаж, помещавшийся позади кузова тарантаса, оказались перерезанными, и концы их волочились по земле. К счастью, предусмотрительная г-жа Кытманова позаботилась вдобавок увязать наши вещи в мешки, которые и предохранили их от выпадения. Мы с Лорис-Меликовым, правда, заметили в дороге, что какие-то веревки волочатся по земле и захлестывают колеса, и даже поговорили между собой по этому поводу, но тем дело и ограничилось. Услыхали мы шуршание веревок вскоре после того, как миновали опасное место, а тогда было уже довольно темно. Воры, очевидно, вскочили на тарантас сзади и перерезали веревки, но были вспугнуты встречными проезжими и соскочили. Во время езды, за шумом и тряской, нет никакой возможности расслышать, что творится сзади.

Скоро начался дождь. Навстречу нам попадались полицейские казаки, высланные вперед, чтобы узнать, где мы и скоро ли можно ожидать нас. Из этого мы поняли, что в Красноярске готовили нам встречу.

Наконец около половины восьмого вечера мы прибыли под моросящим дождем. Город, освещенный электричеством, представлял эффектное зрелище с вершины холма, на который мы въехали; вдобавок в степи, у въезда в город, пылали костры и факелы. Когда мы подъехали поближе, то различили при свете костров темную массу народа и арку, украшенную русскими и норвежскими флагами; темные фигуры двигались взад и вперед и махали факелами.

Экипаж, можно сказать, врезался в толпу и застрял в ней под крики «ура». Пришлось нам выйти и выслушать приветствия городского головы, председателя Географического общества, представителя губернатора, который сам был в отъезде, и т. д. и т. п. Речи покрывались восторженными «ура», дождь продолжал моросить, а факелы и костры ярко пылать. Картина получилась фантастическая. Все эти люди стояли под дождем и ждали нас с трех часов дня. Досадно, но вина была не наша.

Затем Востротина и меня усалили в экипаж, запряженный парой красивых вороных лошадей, а Лорнс-Меликова в другой, и повезли под гору в город, по освещенным электричеством улицам, к роскошному дому купца Петра Ивановича Гадалова, где нас сердечно приняли сам хозяин с женой, дочерью и сыном.

Итак, мы достигли Красноярска - цели, к которой так долго стремились,- как раз в срок, 25 сентября, и могли похвалить себя за аккуратность, принимая во внимание, сколько тысяч верст нам пришлось проехать от Христиании, да еще столь разнообразными способами. У меня даже оставалось в распоряжении целых три дня до отъезда на Восток с инженером Вурцелем. Но гостеприимные горожане решили хорошенько использовать эти дни. Такое «событие», как наш приезд, надо было отпраздновать; а кроме того, меня просили прочесть доклад о нашем путешествии, что я и пообещал. Но прежде всего надо было хорошенько смыть с себя грязь и дорожную пыль, переодеться и откушать вместе с моими спутниками за празднично накрытым столом в доме наших милых хозяев, которые не знали, чем нам и угодить. В такие минуты мне всегда кажется, что ничто не может сравниться с наслаждением путешественника, добравшегося после долгих мытарств в мороз и метель или в туман и дождь до шалаша или теплого костра, или, как мы теперь, после долгой тряски по проселочным дорогам - до такого дворца.

Пятница, 26 сентября. На другой день я первым долгом привел в порядок свои снимки, нужные для доклада. Большую часть негативов я проявил еще на борту «Корректа» и «Омуля», где темной комнатой нам с Востротиным служила ванна. Один из хранителей музея в Красноярске взялся сделать диапозитивы с выбранных мною снимков и отлично справился со своей задачей. Затем надо было побывать в магазине и приобрести новый запас катушек с пленками и пластинок для моего фотографического аппарата. Затем отправиться в банк за деньгами и заняться приведением в порядок гардероба, несколько пострадавшего за время путешествия.

Востротин прокатил меня по городу и показал все достопримечательности, в том числе собор Рождества Христова, высокие колокольни и золотые купола которого видны было со всех концов города. Красноярские владельцы золотых приисков начали строить собор в 1843 году, но в 1849-м своды храма рухнули. Тогда золотопромышленник Щеголев взял на себя постройку и украшение храма, и это обошлось ему около полумиллиона рублей. Вообще, если какой-нибудь богатый сибиряк желает принести на алтарь отечества жертву от избытка своего, то строит церковь. Затем мы посетили городской парк, который слывет лучшим во всей Сибири. Время было осеннее, и цветы уже завяли, но судя по деревьям, хвойным и лиственным, можно было представить себе, что летом парк является чудесным местом для прогулок. Улицы в городе широкие и прямые; на главных улицах каменные дома, но большая часть построек из дерева. Красноярск красиво расположен на левом берегу Енисея, в долине, окруженной горами. С западной стороны находятся возвышенности, через которые мы перевалили накануне вечером. Ближайшая к городу крутая гора состоит из красного песчаника с прослойкой красного мергеля, чему город и обязан своим названием. На восточном берегу Енисея местность еще выше и более пересеченная; возвышенности здесь отчасти вулканического происхождения и поросли редким лесом.

Несколько выше Красноярска Енисей пробивается сквозь скалистое ущелье и суживается иногда до 300-400 метров в ширину, зато быстрота течения достигает 7-9 верст в час. Дальше река опять разливается и достигает версты с лишком в ширину, а вблизи города разделяется на два рукава и обтекает низменные красивые острова, поросшие березовым лесом.

Здесь, как и везде, наблюдается большая разница в уровне воды во время весеннего разлива и летом. Разница эта достигает 10 метров и ею-то и обусловливается своеобразное строение берегов - «голые песчаные откосы, полого спускающиеся к воде».

После полудня мой гостеприимный хозяин предоставил в мое распоряжение верховую лошадь, так как слышал, что мне хотелось ознакомиться с окрестностями. Вместе с сыном хозяйки я и совершил чудесную прогулку в горы на запад от Красноярска. Местность была холмистая, пустынная. Горы большею частью сложены из рыхлого красного песчаника, но, по-видимому, это лишь верхние слои, как и всюду, образованные процессом выветривания в течение долгих времен. Так как здесь, видимо, не было ледникового периода - по крайней мере в позднейшие геологические эпохи,- то все эти продукты выветривания остались на месте. Местность прорезана размытыми водой долинами; там и сям из песчаника пробились ключи и образовали глубокие узкие ущелья.

Некогда, быть может, пространства эти были покрыты лесом, хотя я и не нашел никаких следов этого. Должно быть, он выгорел в незапамятные времена, и вся местность превратилась в луговую равнину, почти нигде не возделываемую, за исключением речных долин, да и там мало.

Суббота, 27 сентября. Мой несравненный хозяин угадал, что мне очень хотелось познакомиться также с горами другого, восточного берега Енисея, и на другое утро снова предоставил нам верховых лошадей. На этот раз я отправился в сопровождении молодого Гадалова и хранителя музея.

Несколько выше Красноярска через Енисей перекинут железнодорожный мост, почти в 900 метров длиною, другого моста через реку нет, и для переправы пользуются паромами. Даже самый главный паром устроен весьма примитивно и в движение приводится силою самого течения. К одному из концов длинного каната прикреплен якорь и спущен на дно реки выше места переправы; самый канат покоится на лодках или на барках; другой конец его прикреплен к парому, снабженному большим рулем. Если с помощью руля паром поставить наискось течения, то его понесет на другой берег, к пристани. Там люди и лошади сходят, паром снова нагружается, руль переставляется, и паром снова переносится течением обратно. Таким образом, переправа совершается целый день, и вся работа перевозчиков заключается в том, чтобы переставлять руль.

Пришлось подождать тут и нам. Сегодня оказался большой праздник (14 сентября старого стиля), а вчера был базарный день, и народу у переправы собралось множество. Интересно было, посмотреть на народ, такой веселый, радостный и довольный с виду. Все они собрались домой в деревни, телеги были пусты, а женщины и девушки в лучших своих нарядах. Паром пристал к берегу, нагруженный людьми, лошадьми и телегами, и едва все они выбрались, как на него хлынула новая масса возов, лошадей и людей! Скоро мы отчалили и очень быстро очутились на противоположном берегу. Но оказалось, что мы попали еще только на остров, и по другую сторону его нас ожидал другой паром.

Наконец мы переехали второй рукав реки и очутились на твердой почве, сели верхом на лошадей и быстрою рысью отправились к югу вдоль реки, сначала степью, а потом долиной между гор, пока не доехали до гранитного кряжа, который меня особенно интересовал.

Для того, кто привык к нашим круглым, отполированным льдами скандинавским скалам, странно видеть здешние горные формы.

По долинам ясно видно, что они обязаны своим происхождением воде, а не ледникам, как у нас. А зубчатые выветренные горные гребни из гранита, возвышающиеся над окружающими горами, ясно указывают на то, что местность с незапамятных времен подвергалась сильнейшему выветриванию и разрушению под влиянием атмосферных осадков, вследствие чего уцелели лишь более твердые породы, образовавшие нечто вроде развалин, тогда как более рыхлые были смыты дождями, унесены водами и ветрами. Я часто видел впоследствии и в Сибири и в Приамурье подобные острые, разорванные и зубчатые гребни из гранита или из другой твердой породы, которые высоко вздымались над окружающей местностью. Они указывают, что здесь не могло быть ледникового периода с его глетчерами, иначе они были бы стерты с лица земли. Почва вокруг была усеяна толстым слоем гравия и песка, обязанных своим происхождением тому же процессу выветривания. У подошвы этих крытых утесов не было даже каменистых россыпей, какие непременно встретились бы у нас, в Норвегии. Даже грунт здесь подвергается выветриванию и большею частью покрыт гравием, черноземом и растительностью. Лесная почва часто одета порослью, но самый лес редковат, деревья некрупные и по большей части лиственных пород.

Днем красноярское спортивное общество и школы устроили в честь нас состязание в футбол на городском плацу. В последние годы в России наблюдается сильное увлечение так называемым сокольством, получившим свое начало в Чехии, где оно в 1912 году отпраздновало свой пятидесятилетний юбилей. Увлечение это встретило поддержку правительства, и сокольские общества стали организовываться по всей России, а также здесь, в Сибири. Русские конькобежцы, которые были самыми опасными нашими соперниками в состязании на первенство мира, тоже принадлежат к «соколам». На спортивном плацу мы были очень тепло приняты красноярской молодежью в красивых светлых костюмах, и большое удовольствие было смотреть на их оживленную и умелую игру. Распрощавшись с этими милыми юношами и с их предупредительными руководителями, мы отправились в городской музей, где нам была устроена парадная встреча со служащими и дирекцией музея. В музее собраны ценные коллекции различного рода - естественнонаучные, археологические, этнографические и т. п. Для меня наиболее интересными являлись именно последние, особенно коллекции, касающиеся енисейских остяков, тунгусов, самоедов и других. Много нового об историческом прошлом и настоящем Сибири узнал я также из устных объяснений сведущих хозяев музея.

Воскресенье, 28 сентября. На другой день состоялось заседание в Географическом обществе. Я рассказывал о нашем путешествии и показывал диапозитивы, а также развивал план возможного судоходства через Карское море к устью Енисея. Востротин был так любезен снова взять на себя обязанности переводчика. Сердечное участие в глубокий интерес, обнаруженные многолюдным собранием, дали мне понять, какое важное значение придают сибиряки возможности морского сообщения их страны с Европой. Да это и не удивительно: несмотря на железную дорогу, здешние промышленники чувствуют себя словно взаперти со своими продуктами, и надежда на сбыт их морским путем открывает им блестящие перспективы. Огромные сибирские реки прямо как бы созданы для целей такого сообщения; транспорт вниз по течению необычайно удобен, и все эти реки указывают на север, на Ледовитый океан, как на выход из создавшегося положения. Вероятно, в связи с этим город и принимал нас так радушно, хотя мы были только приглашенными гостями в этом морском плавании и не подозревали за собой никаких особых заслуг.

Вечером городской голова и Географическое общество дали нам обед; было произнесено мною сердечных речей, проявлено много воодушевления; пришли даже приветственные телеграммы из Иркутска и из других областей Сибири.

Понедельник, 29 сентября. На другое утро, в пять часов, мои любезные хозяева проводили меня на вокзал железной дороги. Там встретили нас, чего мы уж никак не ожидали, радушный и сердечный хозяин вчерашнего обеда, городской голова, а также председатель Географического общества и многие другие, пожелавшие еще раз проститься со мной. Лорис-Меликов и Востротин в свою очередь решили проводить меня до Иркутска, но на этот поезд уже не оказалось билетов - все места были заняты еще в России. В 5 ч. 35 м. подошел экспресс, запорошенный снегом, напоминая нам, что мы в Сибири. Тут мы наконец встретились с инженером Вурцелем, который очень сердечно привял меня в своем купе-салоне. В его любезном обществе мне и предстояло теперь начать новое путешествие на Восток, по совершенно неведомой мне доселе стране. В его большом вагоне места оказалось вдоволь, и он тотчас же пригласил Востротина и Лорис-Меликова ехать вместе с нами.

Затем мы распрощались с милейшими жителями Красноярска, поезд тронулся, и мы помчались на восток по нескончаемому рельсовому пути. За длинным мостом через Енисей дорога довольно долго шла степью, большею частью вполне пригодной для землепашества и, казалось, даже не требовавшей удобрения; кое-где встречались и возделанные поля. То обстоятельство, что в Сибири даже вдоль линии железной дороги так много лежащих втуне земельных участков, объясняется, вероятно, тем, что сибиряки не удобряют земли, а, использовав ее, оставляют под паром иногда лет двадцать.

Первою большою станцией был город Канск, расположенный на Кане, притоке Енисея, и насчитывающий 10 000 жителей. Городской голова Канска, встретивший нас еще в Красноярске, снова приветствовал нас на станции во главе депутации от города; в течение немногих минут остановки вновь было произнесено несколько приветственных и ответных речей. Всюду обнаруживался живейший интерес к установлению морского пути через Карское море. Нужда в нем с году на год становится все более ощутительной.

А затем мы снова помчались на восток по слегка волнистой местности, с нескончаемыми плодородными пространствами земли, но здесь попадалось также много леса. Вагон Вурцеля был последним в поезде, причем салон помещался в конце вагона, и окна были как сбоку, так и в задней стене, и нам открывался свободный вид на всю железнодорожную линию и во все стороны..."

(Фритьоф Нансен «В страну будущего. Великий Северный путь из Европы в Сибирь через Карское море», перевод с норвежского А. и П. Ганзен; Красноярское книжное издательство, 1982)

Фритьоф Нансен родился 10 октября 1861 года в Норвегии, близ Осло (в те годы город назывался Кристиания). События своего детства Нансен описывает в своей автобиографии "На вольном воздухе", опубликованной в 1916 году. Для семьи Нансенов были характерны порядок и дисциплина, а также любовь к спорту, особенно к лыжному - его культивировала мать Нансена - Аделаида. Фритьофа стали приучать к лыжам с двух лет. В подростковом возрасте ему с братом Александром разрешалось проводить в лесу много времени, Нансен даже сравнивал себя с Робинзоном. В 10 лет Нансен попытался прыгнуть с трамплина в Хусебю и не покалечился лишь чудом, уже с 15-ти лет он регулярно участвовал в лыжных соревнованиях вместе со старшим братом Эйнаром.

01. На фото - Фритьоф Нансен в возрасте 4 лет.

В 1877 году Нансен поставил мировой рекорд по гонкам на коньках на 1 милю (1,6 км), а в 1878 году в первый раз стал победителем национального чемпионата по лыжным гонкам. Всего он выиграл этот чемпионат двенадцать раз. В 1880 году Фритьоф Нансен окончил школу, хорошо сдал экзамены и получил высшие оценки по естественным наукам и черчению. Его не прельщала карьера адвоката, по совету отца он подал заявление в военное училище, но вскоре забрал его. После он поступил в Кристианийский университет на факультет зоологии, чем весьма обеспокоил отца. Главной причиной выбора было то, что "по юношеской неопытности он думал, что изучение зоологии связано с постоянным пребыванием среди природы - в отличие от химии и физики, к которым чувствовал особое влечение". К занятиям в университете Нансен приступил с началом 1881 года, тогда же он завоевал второе место в национальных состязаниях по бегу на коньках. Научным руководителем Нансена был профессор Роберт Коллет (1842-1913), давний друг семьи, который был также руководителем кабинета зоологии. Он убедил Нансена заняться биологией тюленей, для чего тому следовало отправиться на промысловом судне в Северный Ледовитый океан. В 1882 году Фритьоф совершил эту поездку под началом капитана Акселя Крефтинга у берегов Гренландии на шхуне "Викинг".

02. Фритьоф Нансен в 1880-м году

Путешествие в Ледовитый океан Нансен подробно описал в книге "Среди тюленей и белых медведей", изданной в 1924 году. Когда Нансен вернулся из Арктики, профессор Коллет предложил ему вакантное в то время место препаратора отдела зоологии в Бергенском музее. В 21 год Нансен поступил под начало директора музея профессора Даниэля Корнелиуса Даниэльсена и проработал на этом посту шесть следующих лет.

03. Нансен за работой в лаборатории Бергенского музея (фото 1982-1984 годов)

В Бергене Нансен поселился в доме священника Вильгельма Хольта и посвятил себя научной работе. Одновременно он увлёкся искусством и литературой, особенно ценил драмы Ибсена и поэзию Байрона. К тому времени он свободно владел английским, французским и немецким языками. Способности к живописи проявились у него ещё в детстве, а в Бергене Нансен стал брать уроки у художника Франца Ширтца - пионера изображения Арктики в живописи, участника арктических экспедиций, который даже советовал ему бросить науку. Старшая сестра Нансена Сигрид Бёллинг в то время стала известной художницей. В феврале 1884 года Фритьоф поставил очередной спортивный рекорд: в одиночку совершил переход через горы из Бергена в Кристианию, после чего принял участие в соревнованиях в прыжках с трамплина в Хусебю и выиграл их. В 1885 году Нансену была присуждена золотая медаль Фриеле за первую его научную работу - "Материалы по анатомии и гистологии мизостом".

04. Фритьоф Нансен в 1886-м году

В начале 1886 года Нансен отбыл в Германию, где учился у профессора Камилло Гольджи новым методам окраски микроскопических препаратов нервной ткани. В апреле 1886 года Нансен переехал в Неаполь на морскую биологическую станцию Антона Дорна. Лето 1886 года Нансен провёл в Норвегии на военных сборах, во второй половине года вышла вторая его работа, основанная на материалах европейской поездки - "Структура и состав гистологических элементов центральной нервной системы", ставшая основой докторской диссертации.

05. Фритьоф Нансен в 1888-м году

Ещё в 1882 году, на судне "Викинг", у Нансена зародился план пересечь на лыжах ледниковый покров Гренландии. Осенью 1887 года он начал серьёзную подготовку к осуществлению своего плана. В ноябре 1887 года Нансен приехал в Стокгольм и пообщался с известным шведским геологом, картографом и исследователем Арктики - Адольфом Норденшельдом. Норденшельд планов Нансена не одобрил, но счёл их вполне выполнимыми и поделился собственным опытом. Несмотря на критику общественности и прессы, Нансену удалось собрать средства на экспедицию. За четыре дня до поездки Нансен смог защитить докторскую диссертацию. Экспедиция в составе 6 человек отправилась в путь 2 мая 1888 года. 17 июля произошла высадка на плавучие льды в 20 км от побережья Гренландии. Ценой огромных усилий группа на лодках прошла сквозь плавучие льды и достигла побережья 17 августа. 3 октября 1888 года экспедиция достигла западного побережья, совершив первый переход через льды Гренландии на дистанцию около 470 км. Во время всего путешествия Нансен и его спутники вели метеорологические наблюдения и собирали научные материалы. На родину они вернулись пароходом "Мельхиор" 30 мая 1889 года как триумфаторы. Профессор Брёггер писал в биографии Нансена: "Для большинства толпившихся на пристани людей Нансен был викингом, связывающим саги отдалённого прошлого с сагой сегодняшнего дня, с сагой о лыжнике, скатывающемся с головокружительной высоты…" По результатам экспедиции Нансен написал две книги - двухтомную "На лыжах через Гренландию" и этнографическое описание "Жизнь эскимосов".

6 сентября 1889 года состоялась свадьба Фритьофа Нансена с Евой Хеленой Сарс - дочерью известного в Норвегии зоолога - священника Микаэля Сарса. Ева была к тому времени знаменитой камерной певицей (меццо-сопрано), исполнительницей романсов. Помимо музыки, Ева увлекалась живописью и спортом. Любительница лыжного спорта, она изобрела женский лыжный костюм, по образцу саамского.

06. Фритьоф Нансен с супругой Евой Сарс в 1889-м году

После возвращения из Гренландии Нансен получил должность куратора зоологического кабинета университета Кристиании. Весь 1889 год прошёл для Нансена под знаком напряжённой работы - написание двух книг, отчёт об экспедиции, лекционные турне. Вдохновившись экспедицией в Гренландию у Нансена появился новый грандиозный план о подготовке экспедиции к Северному полюсу.

07. Фритьоф Нансенс в 1889-м году

18 февраля 1890 года Нансен выступил на заседании только что основанного Географического общества Норвегии с обоснованием своей новой экспедиции. Его план был таков: построить небольшое, но очень крепкое судно, способное выдерживать давление льда и идти через Берингов пролив, дабы побыстрее достичь Новосибирских островов. По прибытии на место предполагалось пройти как можно севернее по открытой воде, после чего пришвартоваться к льдине и предоставить льдам самим толкать судно к полюсу. На случай, если произойдёт несчастье и придётся эвакуироваться, или, напротив, экспедиция будет вынесена к берегам неизвестной суши, Нансен намеревался использовать ездовых собак.

08. Фритьоф Нансен с супругой Евой Сарс в 1890-м году

1890-1893 годы Нансен провёл в тщательной подготовке к экспедиции на Северный полюс. Он выступал с докладами, собирал средства и команду, искал спонсоров. Многие поддержали Нансена, в том числе и в России. МИД России выдало ему "Рекомендательный лист" и оповестило прибрежные власти Архангельской и всех сибирских губерний об этой экспедиции и распорядилось оказывать ей всевозможную помощь. По просьбе Географического общества Главное гидрографическое управление прислало Нансену копии всех имеющихся в России карт полярных морей. Э. В. Толль лично в 1892 году совершил поездку на Новосибирские острова, где заложил для Нансена три эвакуационных базы. Также Толль закупил для Нансена 40 остяцких и 26 якутских собак.

Нансен заложил смету на экспедицию в 300 тыс. норвежских крон (16 875 английских фунтов = 168 750 руб.), включая сюда стоимость судна, снаряжения, жалованья команде и содержания семей членов экспедиции. Закладка судна произошла на верфи Арчера в Ларвике 11 сентября 1891 года. Спуск на воду прошёл 26 октября 1892 года. Руководила церемонией Ева Нансен, она же назвала судно "Фрам" ("Вперёд"). Ещё в Гренландии Нансен убедился в преимуществе маленькой команды из профессионалов, в которой каждый несёт равную долю работы. Общее число заявок на участие в экспедиции превысило 600, Нансен отобрал из них только 12 человек (включая себя), но в Вардё за полтора часа до отплытия был принят 13-й член команды - матрос Бернт Бентсен, который предполагал идти только до Югорского Шара, однако остался до конца экспедиции. Пока корабль шёл вдоль Норвегии, Нансен дал серию публичных выступлений с целью покрытия финансовых недостач экспедиции.

29 июля "Фрам" вошёл в Югорский Шар, в ненецкое становище Хабарово, куда посланец Э. В. Толля - полурусский-полунорвежец, тобольский мещанин Александр Иванович Тронтхейм доставил 34 остяцкие лайки. Карское море пересекли благополучно, оказавшись на траверзе Енисея 18 августа. К 7 сентября экспедиция была у полуострова Таймыр, открыв перед тем несколько групп мелких островов, которые были названы в честь помощника командира (острова Скотт-Хансена) и в честь спонсоров экспедиции (острова Фирнли и острова Хейберга). Мыс Челюскин преодолели 9 сентября в сильную снежную бурю, грозившую вынужденной зимовкой. Нансен принял решение не идти к устью реки Оленёк, где Толль заготовил угольный склад и партию ездовых лаек. Вместо этого "Фрам" пошёл на север по открытым разводьям, огибая остров Котельный. Нансен рассчитывал добраться до широты 80°, но сплошные ледовые поля остановили "Фрам" 20 сентября на 78° с. ш. 28 сентября собаки были спущены с борта на лёд, а 5 октября было официально объявлено о начале дрейфа.

10. Судно "Фрам" покидает Норвегию, 1893 год

11. Нансен играет на органе (подарок спонсоров) на корабле "Фрам", 1893 год

9 октября 1893 года на практике была проверена конструкция "Фрама" - произошло первое ледовое сжатие. Судно всё это время беспорядочно дрейфовало на мелководье (130-150 м). Полярная ночь началась 25 октября, к этому времени на борту был смонтирован ветрогенератор. В целом главным врагом команды "Фрама" стала скука, которая приводила к конфликтам людей, стиснутых в тесных жилых помещениях, а также начавшаяся у Нансена депрессия.

12. Нансен у застрявшего во льдах "Фрама", 1894 год

Только 19 мая 1894 года "Фрам" пересёк 81° с. ш., двигаясь в среднем со скоростью 1,6 мили в сутки. Нансен опасался, что, если скорость дрейфа будет постоянной, на пересечение полярного бассейна понадобится не менее 5-6 лет. В этот период было сделано замечательное открытие: на месте Полярного бассейна обнаружился океан глубиной до 3850 м. К концу лета 1894 года Нансен убедился, что судно не достигнет полюса, и твёрдо решил в 1895 году отправиться в санный поход.

13. "Фрам" во льдах, 1894 год

15. Измерение глубины океана. Глубина 3500 метров, 1894 год

16. Нансен на льду, 1894 год

17. Полярный пейзаж. Педер Леонар Хенриксен и "Фрам", 1894 год

18. Собачьи будки рядом с "Фрамом", сентябрь 1894

Нансен, как руководитель экспедиции, решил, что в поход к полюсу пойдут два человека и 28 собак с грузом 1050 кг (по 37,5 кг на собаку). После достижения полюса (на это отводилось 50 суток) можно будет пойти либо на Шпицберген, либо на Землю Франца-Иосифа. В спутники Нансен выбрал Ялмара Йохансена - самого опытного лыжника и каюра в экспедиции.

20. "Фрам" во льдах, 1894 год

21. Хенрик Греве Блессинг с приспособлением для сбора водорослей, 1894 год

22. Команда откапывает корабль. Март 1895 год

К концу января 1895 года экспедицию вынесло течениями на широту 83° 34′ с. ш. Тем самым был побит рекорд Грили 1882 года - 83° 24′ с. ш.

24. "Фрам" во льдах, 1895 год

25. Нансен в своей каюте, февраль 1895 года

26. Флаг "Фрама", 1895 год

Санную экспедицию снаряжали в ограниченные сроки (около двух месяцев), используя только материалы, имевшиеся на борту экспедиционного судна. Первоначально предполагалось выступить на четырёх нартах, но неудачный старт 26 февраля 1895 года показал, что избранная конструкция нарт была ненадёжна - сломались поперечины. Попытка старта 28 февраля на шести нартах также провалилась: малое число собак (28) фактически заставляло проходить одну и ту же дистанцию шесть раз. Из-за этого были существенно сокращены запасы провианта (850 кг: на 120 суток для людей и всего на 30 - для собак). Выяснилось, что полярные костюмы из волчьего меха были неудачно скроены, и Нансен с Йохансеном сильно потели. Снятые на ночь, меховые костюмы замерзали. Нансен решил вернуться к шерстяным вязаным костюмам, опробованным в Гренландской экспедиции 1888 года. Они также были неудобны: плохо защищали от холода, замерзали на ходу, а ночью в спальном мешке оттаивали и постоянно были мокрыми

27. "Фрам" все также дрейфует закованный в лед, 1895 год

Нансен и Йохансен окончательно выступили 14 марта 1895 года на трёх нартах. Поход на север оказался чрезвычайно тяжёлым: постоянно дули встречные ветры, скрадывая за счёт дрейфа льда пройденное расстояние (в среднем путешественники преодолевали от 13 до 17 км в день), слабели собаки, шерстяные костюмы напоминали ледяные доспехи. Нансен и Йохансен неоднократно проваливались сквозь молодой лёд, обмораживали пальцы на руках. Температура постоянно держалась между −40 °C и −30 °C. Наконец, 8 апреля 1895 года Нансен принял решение прекратить борьбу за полюс: достигнув 86°13′36′′ с. ш., они повернули к мысу Флигели.

28. Нансен и Йохансен в пути (постановочная фотография Ф. Джексона, июль 1896 года)

В апреле направление дрейфа льда сменилось на северное, что сильно сдерживало полярников. Корма для собак к 19 апреля осталось на три дня, и полярники начали забивать самых слабых животных, скармливая их оставшимся. 21 апреля Нансен и Йохансен обнаружили вмёрзшее в лёд лиственничное бревно, что подтверждало теорию Нансена о дрейфе паковых льдов от сибирского побережья к Гренландии. К началу июня - времени таяния льдов - у них осталось 7 собак. С 22 июня по 23 июля 1895 года Нансен и Йохансен оказались блокированы сплошными полями тающих торосов, свою вынужденную стоянку они назвали "Лагерем томления". Температура иногда превышала нулевую, спать приходилось в мокрых спальных мешках, подложив под себя лыжи. Пришлось убить последних собак и бросить большую часть снаряжения, а также обрубить трёхметровые нарты, сделав их пригодными для волочения одним человеком.

29. Нансен и Йохансен в пути (постановочная фотография Ф. Джексона, июль 1896 года)

10 августа Нансен и Йохансен добрались до архипелага, которому Нансен дал имя Белая Земля - это были самые северные отроги Земли Франца-Иосифа. Неточные карты того времени ничем не могли им помочь, оставалось пройти как можно дальше до наступления зимы. Наконец, 28 августа 1895 года Нансен принял решение остаться на зимовку в "неизвестной стране". Зимовка проходила с 28 августа 1895 по 19 мая 1896 года на мысе Норвегия (80°12′ с. ш. 55°37′ в. д.) в западной части острова Джексона. Нансен и Йохансен построили из моржовых шкур и камней землянку. Камни выламывались из морен, рычагом служил обрезок полозьев нарт, гравий рыхлили лыжной палкой, заступ сделали из лопатки моржа, привязав её к перекладине нарт, а киркой служил моржовый клык. Единственным средством освещения и приготовления пищи в землянке была жировая лампа, сделанная из оковки полозьев нарт. Полярники питались медвежьим и моржовым мясом и салом, добытыми на охоте. Часто дули штормовые ветра (однажды ветром сломало лыжи Нансена и унесло и сильно помяло каяк Йохансена), а большие стаи песцов переодически расхищали скудное имущество зимовщиков.

30. Нансен и Йохансен в пути (постановочная фотография Ф. Джексона, июль 1896 года)

21 мая 1896 года они вновь отправились в путь, рассчитывая добраться до архипелага Шпицберген. Передвигаться приходилось пешком, разводья преодолевались на каяках. Если позволял ветер, на нарты ставились импровизированные паруса из одеял (так было при пересечении острова Мак-Клинток). 12 июня едва не произошла катастрофа: полярники расположились на берегу для охоты, когда сильным ветром связанные каяки были унесены в море. Нансен, рискуя жизнью, доплыл до каяков и вернул имущество, сложенное на их борту. 15 июня Нансен едва не утонул, когда морж распорол парусиновый борт каяка, по счастью, не нанеся путешественнику телесных повреждений.

17 июня 1896 года Нансен во время приготовления пищи услышал собачий лай. Не поверив своим ушам, он решил сходить на разведку и случайно наткнулся на Фредерика Джексона, который со своей экспедицией с 1894 года находился на мысе Флора. Нансен описывал это так: "С одной стороны стоял европеец в клетчатом английском костюме и высоких сапогах, цивилизованный человек, гладко выбритый и подстриженный, с другой - одетый в грязные лохмотья, перемазанный сажей и ворванью дикарь, с длинными всклокоченными волосами и щетинистой бородой, с лицом настолько почерневшим, что естественный светлый цвет его нигде не проступал…"

31. Встреча Нансена с Ф. Джексоном, июнь 1896 г. (постановочное фото, сделанное через нсколько часов после реальной встречи)

26 июля 1896 года на мыс Флора прибыла яхта "Windward", на которой Нансен и Йохансен вернулись в Норвегию, ступив на землю Вардё 13 августа. Буквально через неделю в Норвегию вернулся и "Фрам" (команда "Фрама" после долгого ожидания, посчитала Нансена и Йохансена погибшими).

32. Экипаж "Фрама" после возвращения в Норвегию, сентябрь 1896 год

33. Экипаж "Фрама" после возвращения в Норвегию, сентябрь 1896 год

Возвращение "Фрама" превратилось в национальный праздник. Весь путь от Тромсё до Кристиании (20 августа - 9 сентября 1896 года) сопровождался чествованием в каждом порту. По пути в Берген на "Фрам" сел Э. В. Толль, он же от имени России поздравлял Нансена на королевском банкете. В Кристиании "Фрам" встречал военно-морской флот Норвегии, а на пути на королевскую аудиенцию команда Нансена прошла через триумфальную арку, образованную телами 200 гимнастов. Студенты университета увенчали команду лавровыми венками.

34. Торжественная встреча "Фрама" в Кристиании (Осло), сентябрь 1896 год

Хотя Нансену не удалось достигнуть Северного полюса, по выражению сэра Клемента Маркхэма (председателя Королевского географического общества), "норвежская экспедиция разрешила все географические проблемы Арктики". Экспедиция доказала, что в районе Северного полюса отсутствует суша, взамен установив существование океанского бассейна. Нансен открыл, что в дрейфе паковых льдов огромную роль играет сила Кориолиса, обусловленная вращением Земли. На основании анализа результатов экспедиции в 1902 году Нансен вывел два простых правила, описывающих скорость и направление дрейфа льда, известные как "правила Нансена" и получившие широкое практическое применение в полярных экспедициях XX века. Кроме того, Нансен впервые подробно описал процесс роста и таяния паковых льдов, а также описал феномен "мёртвой воды". Для полярников-исследователей и спортсменов огромную роль играют технологические открытия Нансена. Он впервые в широком масштабе использовал опыт выживания эскимосов, а ряд его изобретений (лёгкие бамбуковые нарты с металлическими полозьями и аппарат для варки пищи и одновременной растопки питьевого льда с КПД = 90%) используется до сих пор.

35. Фритьоф Нансен в 1886-м году

36. Фритьоф Нансен в 1887-м году

Важнейшей задачей Нансена было написание отчёта об экспедиции, на основе дневников путешествия и первично обработанных научных материалов. Книга получила название "Фрам в полярном море: Норвежская полярная экспедиция 1893-1896" и стала чрезвычайно популярна во всём мире: в 1897-1898 годах вышли её переводы на английский, немецкий, шведский и русский языки. Гонорары от изданий и переизданий сделали Нансена состоятельным человеком. В 1897 году Нансена назначили профессором университета Кристиании с освобождением от чтения лекций до окончания обработки научных материалов экспедиции. Работа заняла около 10 лет, последний (шестой) том отчёта увидел свет на английском языке уже в 1906 году. Третий том был написан единолично Нансеном и был посвящён океанографии Полярного бассейна. С 1900 года Нансен читал в университете лекции по океанографии, а с 1908 года был утверждён профессором океанографии, а не зоологии.

37. Фритьоф Нансен с семьёй в 1902-м году

В 1907 году после болезни умерла супруга Нансена - Ева Сарс (второй женой Нансена стала Сигрун Мунте, их брак состоялся в 1919 году, но совместных детей у них не было). Ева Нансен завещала не хоронить себя и сжечь её тело. Крематория в Норвегии того времени не было, Фритьоф Нансен с д-ром Йенсеном отвезли тело в Гётеборг, где оно было кремировано. Место, где развеян прах, неизвестно.

Пару слов можно сказать о Фритьофе Нансене, как о политике и дипломате. Впервые с делами большой политики Нансен оказался связан во время первого визита в Россию в апреле 1898 года. В Санкт-Петербурге он был удостоен аудиенции у Николая II, во время которой обсуждался вопрос о невмешательстве Норвегии в случае российско-шведского конфликта. В апреле 1906 года Нансен был назначен первым норвежским посланником (в ранге министра) в Великобритании и выехал в Лондон. Его основной задачей было постоянное взаимодействие с представителями крупнейших мировых держав с целью сохранения нейтральной позиции Норвегии и подготовки норвежско-английского договора, благо Нансен был чрезвычайно популярен в Великобритании. Норвежско-британский договор был подписан 2 ноября 1907 года в Лондоне, после чего Нансен счёл свою задачу полностью выполненной. Несмотря на уговоры короля Эдуарда, 15 ноября Нансен подал в отставку.

38. Фритьоф Нансен с детьми в 1908-м году

В 1913 году Нансен принял предложение американского бизнесмена норвежского происхождения Юнаса Крейна отправиться в путешествие на пароходе "Коррект" по трассе Северного морского пути, в основном с целью исследования возможностей его использования для торговли между Азиатской Россией и Европой. Это не была научная экспедиция, Нансен был лишь пассажиром. Пересев в устье Енисея (в Дудинке) с "Корректа" на "Омуль" Степана Востротина, полярник поднялся по Енисею с остановками до Красноярска, где провёл 4 дня в различных встречах, и далее через Китай по Китайско-Восточной железной дороге доехал до Владивостока, откуда вернулся автомобилями, лошадьми и на тот момент недостроенным северным путём Транссибирской магистрали в Норвегию через Екатеринбург, где участвовал в заседании Русского Географического общества, доложив о плавании по Енисею. По результатам поездки по Сибири Нансен написал книгу "В страну будущего". В этом путешествии Нансен близко познакомился с российским укладом жизни и многими активными чиновниками, что помогло ему в дальнейших миссиях в России в 1920-е годы. С той поры он начал интересоваться проблемами России.

В октябре 1918 года Нансена избрали ректором Университета Кристиании, не спросив его согласия, но он категорически отказался от поста. Тогда же он был избран председателем Норвежского союза по созданию Лиги Наций, это предопределило всю его деятельность на протяжении следующих 12 лет, до самой его кончины. Р. Хантфорд утверждал, что для Нансена это было наилучшим приложением его неуёмной энергии. Нансен, несмотря на традиционный нейтралитет скандинавских государств, добился избрания Норвегии полноправным членом Лиги в 1920 году и стал одним из трёх делегатов Генеральной ассамблеи Лиги. С апреля 1920 года Нансен занимался по линии Лиги Наций вопросами репатриации около полумиллиона военнопленных, разбросанных по разным странам мира. Более 300 000 из репатриантов были уроженцами России, охваченной гражданской войной. Уже в ноябре 1920 года Нансен отчитался перед Ассамблеей, что добился возвращения 200 тысяч человек на родину, и подчеркнул, что и предположить не мог, что столкнётся с таким количеством человеческих страданий. В окончательном отчёте 1922 года он заявил, что репатриировано 427 886 военнопленных из более чем 30 стран. Некоторые биографы утверждают, что это предприятие Нансена не уступает его арктическим начинаниям.

39. Фритьоф Нансен в Красноярске, 1913 год

Ещё в 1920 году, анализируя положение в России, Нансен предсказывал начало серьёзного голода. По предложению британского делегата Филипа Ноэль-Бейкера, с 1 сентября 1921 года Нансен занял должность Верховного комиссара Лиги по делам беженцев. Отныне его основной задачей становилось возвращение на родину более 2 миллионов русских беженцев, разбросанных по разным странам мира из-за перипетий русской революции. Одновременно он по собственной инициативе занялся проблемой голода, который прямо затронул более 30 миллионов человек в стране, охваченной гражданской войной. Это сильно повредило репутации Нансена, которого стали обвинять в "большевизме" и отстаивании интересов советского правительства. Работе Нансена по репатриации беженцев препятствовало и то, что у большинства из них не было документальных свидетельств происхождения или гражданства, как не было и юридического статуса в стране пребывания. Нансен предложил идею так называемого "нансеновского паспорта" - удостоверения личности для людей, лишившихся гражданства. В начале 1920-х годов "паспорта Нансена" признавали более 50 правительств, это позволяло беженцам на законном основании пересекать границы, искать работу и т. п. Среди обладателей нансеновского паспорта были и всемирно известные деятели, например, Марк Шагал, Игорь Стравинский, Анна Павлова. Изначально паспорт Нансена предназначался только для русских эмигрантов, но со временем стал выдаваться и другим группам беженцев.

Находясь на Лозаннской конференции, Нансен получил известие о присуждении ему Нобелевской премии мира. По воспоминаниям дочери Лив, он понятия не имел, что правительства Дании и Норвегии выставили его кандидатуру - прежде всего за его заслуги в деле репатриации военнопленных и помощь голодающим в России, а также за вклад, который он внёс своей деятельностью в достижение взаимопонимания между народами и налаживание мирных отношений между странами. Сумма премии составила 122 тысячи крон. Бо́льшую часть полученной суммы Нансен истратил на устройство в СССР двух показательных сельскохозяйственных станций в Росташах (Саратовская обл.) и в Михайловке (Днепропетровская обл.). Эти крупные хозяйства должны были, по мысли Нансена, служить примером более рационального способа производства, благодаря которому Советская Россия в бу­дущем смогла бы экспортировать зерно.

40. Раздача хлеба в Самаре, 1921 год

Побывав в Поволжье и привезя большое количество продовольствия, Нансен ужаснулся масштабам катастрофы. Из воспоминаний Нансена: "Самым ужасным было посещение кладбища, на котором была гора из 70 или 80 голых трупов, большинство из которых принадлежали детям, умершим за последние два дня и привезенных сюда из приютов или просто подобранных на улицах. А рядом громоздились еще 7 или 8 трупов взрослых. Их все просто складывают в одну могилу, пока она не заполнится. Трупы голые, потому что одежду забирают себе живые. Нансен спросил могильщика, сколько умерших привозят на кладбище ежедневно, и получил ответ, что их привозят "телегами". Для могильщиков было невозможно справиться с захоронением такого количества умерших, потому что земля была мерзлой и копалась очень тяжело, поэтому из тел несчастных вырастали горы. Многие трупы вообще оставались лежать на улицах и в домах, потому что не было возможности отвезти их на кладбище".

41. Умершие от голода в Самарской области, Бузулук, 1921 год (фото Нансена)

Международный Комитет Помощи России под руководством Нансена с сентября 1921 по сентябрь 1922 г. поставил в Россию 90 тыс. 700 тонн продовольствия. Эмиль Людвиг в своей книге "Вожди Европы" написал: "Какое значение имел Нансен для русского народа, мне сказал взгляд старой крестьянки, когда я посетил однажды Нижнее Поволжье спустя три года после пребывания Нансена в России. Когда я на­звал его имя, она перекрестилась и спросила, широко раскрыв глаза, знал ли я его. Потом коснулась рукой моей груди, словно желая передать благословение своему спасителю".

42. Голодающие дети в Саратове, 1921 год

43. Умершие от голода в Саратове, 1921 год

44. Умершие от голода дети в городе Маркс Саратовской области, 1921 год

Фритьоф Нансен ездил для сбора средст по США и Европе, проводил десятки встреч с представителями общественных организаций и деловых кругов, с простыми людьми. И везде говорил одну и ту же фразу "Я сказал свое слово здесь и буду повторять это снова и снова. Никогда не забыть мне смертную тоску в глазах русских детей. Спасите Россию!"

Так он взывал к людям - и был услышан. Отношение прави­тельств к Советам, конечно, не переменилось, и воззвание Нансена Лиге наций не подвинуло дела, хотя несколько государств, входивших в Лигу наций, и оказали некоторую помощь. Однако обще­ственное мнение пробудилось и вылилось в резолюции и воззва­ния, обращенные к правительствам, к различным учреждениям и простым людям. Пожалуй, мир никогда еще не видел такого горячего стремления оказать помощь. От частных лиц и от орга­низаций стекались посылки с подарками и крупные денежные суммы. Один англичанин, друг Нансена, майор Дэйвис дал 5 тысяч фунтов. Норвежские судовладельцы пожертвовали около 10 тысяч крон каждый, два квакера отдали все свое состояние - 23 тысячи фунтов. Газеты "Политикен" и "Дагенс Нюхетер" прислали 8300 крон, а община Берум (по местожительству Нансена) собра­ла 5 тысяч крон. Часто простые люди жертвовали свои последние деньги. Один рабочий из Монтевидео прислал все свои сбережения - 12 тысяч песо, один французский поэт - 48 тысяч франков, а одна 18-лет­няя девушка - содержимое своей копилки: 341 доллар. Квартир­ный хозяин и друг Нансена его студенческих лет, пастор Хольт из Бергена, теперь одинокий старик, собрал 372 кроны. Нансен тепло благодарил их всех.

45. Фритьоф Нансен в 1922-м году

46. Фритьоф Нансен в 1922-м году

В 1924 году Нансен получил поручение Лиги наций заняться армянскими беженцами. Однако ещё до этого, на первой сессии Лиги Нансен внёс предложение о приёме Армении в её члены, подчеркнув, что армяне как никогда нуждаются в помощи. С 1925 года много усилий Нансен посвятил помощи армянским беженцам - жертвам геноцида армян в Османской империи. Его целью было возвращение беженцев в Советскую Армению. Нансен активно посещал лагеря беженцев - в том числе в Египте, а после поездки по Советской Армении предложил Лиге Наций финансировать орошение 36 тыс. га земель (360 км²), что позволило бы разместить и обеспечить работой 15 тысяч человек. Этот план провалился, однако Нансен с тех пор стал одним из героев армянского народа. Всего от геноцида армян Нансеном было спасено около 320 тыс. человек, которые в дальнейшем по "нансеновским" паспортам смогли получить убежища в различных странах, в том числе в Сирии. По возвращении на родину Фритьоф Нансен написал полную симпатий и уважения к армянскому народу книгу "По Армении".

47. Фритьоф Нансен в Армении, 1925-й год

Последние два года жизни Нансен страдал от сердечных заболеваний, однако по-прежнему вёл активный образ жизни. 13 мая 1930 года Фритьоф Нансен скончался на веранде своего дома, похороны были назначены на день национального праздника - 17 мая. Согласно его завещанию, тело Нансена было кремировано, урна с прахом была захоронена под одной из берёз в "Пульхёгде".

В 1954 году ООН учредила Медаль Нансена, которая была преобразована в 1979 году в премию его имени, присуждаемую ежегодно от имени Верховного комиссара ООН по делам беженцев. В бывшей усадьбе Нансена "Пульхёгда" с 1948 года располагается Институт Фритьофа Нансена - независимое учреждение, занимающееся исследованиями в области защиты окружающей среды, энергетики и разработки методов и политики управления использованием ресурсов.

50. Фритьоф Нансен в 1930-м году

Больше исторических фотосборников моего блога можно найти

Открытий, сделанных Фритьофом Нансеном, событий, случившихся в его судьбе, хватило бы не на одну жизнь. Ромен Роллан назвал его «единственным европейским героем нашего времени».

По Гренландии без лыжни

Нансен родился в 1861 году в фамильной к Стуре-Фрён близ Кристиании (ныне в семье адвоката. Его датские предки поселились в Норвегии в XVII веке. По отцовской линии был потомком мэра Копенгагена и исследователя Белого моря. По материнской - графа Веделя Ярлсберга, главнокомандующего армией короля Кристиана IV.

С юности будущий путешественник был превосходным лыжником и не раз становился чемпионом Норвегии. По окончании гимназии выгод между стезёй художника и учёного; в результате поступил в университет на отделение зоологии.

20 лет Нансен принял участие в плавании по Северному Ледовитому океану; а через год - в рейсе среди льдов на тюленебойном «Викинге». После университета курировал отдел зоологическом Бергенском музее. Затем поработал в Италли - на первой в Европе морской биологической станции в Неаполе. Вскоре в Норвегии его удостоили золотой медали Королевской Академии наук, а за четыре дня до его первого исторического путешествия - и докторской степени.

Фритьофу было всего 26, а задача - серьёзней некуда: на лыжах пересечь ледяное плато от восточного до западного побережья Гренландии.

Всю организацию Фритьоф взял на себя, а шовные средства получил уникальным путём: просил вместо Большой Королевской медали дать её бронзовый дубликат, а стоимость золотой награды пошла на снаряжение экспедиции. В её составе было ещё пять человек: полярный.упитан Отто Свердруп, два опытных лыжника, два оленевода-каюра, саами по национальности. В середине июля 1888 года путешественники всадились на плавучую льдину, здесь пересели на лодки и через месяц, с титаническими усилиями пробившись сквозь плавучие льды, достигли Гренландии. А там уже пошли на лыжах по неведомым краям. Каждый тащил более 100 килограммов груза. Морозы достигали сорока. Намокшая шерстяная одежда не грела. В рационе почти не оказалось жиров, и путники даже пробовали пустить в пищу лыжную мазь. Через полтора месяца, проделав путь почти в 660 километров, упрямцы достигли западного берега Гренландии. И всё это время они вели метеорологические и прочие научные наблюдения.

Весной 1889 года Норвегия встречала триумфаторов, побивших все прежние рекорды.

Вперёд за секретом «Жанетты»

В Гренландии Нансен обнаружил остатки корабля «Жанетта» американской экспедиции Джорджа де Лонга, в 1881 году затонувшего... в Сибири! Оно было затёрто льдами в Чукотском море. И за эти годы его отнесло далеко на северо-запад.

Значит, существует неведомое доселе течение? Доказательством тому служили и выброшенные океаном стволы сибирского кедра. По-видимому, деревья принесли в море сибирские реки, а затем - непонятно как - они оказались в Гренландии. Нансен загорелся: вот цель новой интересной экспедиции!

Нет худшего несчастья, чем застрять во льдах, говорят бывалые капитаны. А Фритьоф вознамерился специатьно вморозить корабль в лёд, чтобы вместе со стылыми полями отправиться в путешествие по океану и как можно ближе подобраться к Северному полюсу. Он приступил к организации грандиозной экспедиции.

Теперь Нансена собирала в путь вся страна. Одни присылали деньги, другие - снаряжение и приборы. Норвежский парламент ассигновал на экспедицию 280 тысяч крон, остальное собрали по подписке - жертвовали буквально все граждане.

Судно строили лучшие корабельщики. Нансен назвал его «Фрам» - «Вперёд!». Конструкцию корпуса придумал сам: обводы корабля имели яйцеобразную форму, поэтому льдины, напи-ая, выталкивали его наверх. Капитаном судна снова стал полярный капитан Отто Свердруп.

Стартовали они 24 июня 1893 года с пятилетним запасом провизии. Дома Нансен оставил жену Еву и шестимесячную дочь Лив.

В сентябре судно прочно вмёрзло в многолетний лёд. Дрейф «Фрама» шёл не так близко к полюсу, как предполагал Нансен. И тогда он предпринял попытку броска к полюсу на лыжах: в марте 1895 года в сопровождении выносливого Ялмара Йохансена - соратника ещё по «Викингу» и гренландскому походу - покинул корабль. Полюса они не достигли, но подошли к нему ближе, чем все их предшественники.

Повернув назад, через три месяца Нансен и Йохансен добрались до Земли Франца-Иосифа. Зазимовали в землянке, выстроенной из камней и моржовых шкур, - почти на семь месяцев.

И тут выдался счастливый случай. В мае 1896 года к их побережью пристало судно английской экспедиции, на котором отважные путешественники вернулись домой, пробыв в Арктике в общей сложности три года. Через неделю в Норвегию с остальными участниками экспедиции вернулся «Фрам», блестяще завершивший свой исторический дрейф.

Возвращение Нансена и «Фрама» Норвегия праздновала пять дней.

И лишь сам Фритьоф грустно заметил: «Никогда я не чувствовал себя таким ничтожным, как теперь в качестве героя, которому курят фимиам. Я хотел бы убежать и спрятаться, чтобы вновь обрести себя».

В результате экспедиции «Фрама» было выявлено существование тёплого течения, проходящего на некоторой глубине через Северный полюс, подо льдами. Оказалось, что в Приполярье с евроазиатской стороны - не суша, а заросший льдами океан.

Сибирь - страна будущего

В 1897 году Нансен получил звание профессора Кристианийского университета. А впереди его ждала ещё одна выдающаяся историческая миссия - общественное служение.

Началось с того, что к 1905 году норвежцы воспротивились господству своего соседа - Швеции, утвердившемуся в 1814 году в результате раздела Европы. Тут-то и спас дело международный авторитет Нансена - было подписано соглашение, освобождавшее его страну от шведского правления.

Теперь Фритьоф стал уже настолько популярен, что народ призывал его стать президентом или даже королём. Но он без сомнений предпо-та науку, отшутившись: «Я атеист. А король по конституции должен быть верующим». Принял лишь предложение стать послом Норвегии в Великобретании.

В 1907 году внезапно умерла его жена Ева. Пришлось оставить мечты о покорении Северного полюса. Он стал более замкнут и нелюдим. К счастью, через некоторое время ему предложили совершить плавание на английском торговом судне по сибирским рекам России. Осенью 1913 года оно вышло из Норвегии, достигло Енисея, поднялось вверх по реке. От Енисейска Нансен по суше добрался до Красноярска, а затем поездом - до Владивостока. Природа Сибири и здешние люди восхитили его; на край, многим казавшийся диким, умница Нансен смотрел открытым дружеским взором. А вернувшись в Норвегию, написал книгу, название которой «В стране будущего» говорит само за себя.

Что такое нансеновский паспорт

Первая мировая война заставила на время прекратить научные исследования. Норвегия сохраняла нейтралитет, но в 1917 году в войну вступили США и наложили запрет на ввоз в Норвегию продовольствия. Для решения проблемы в Штаты послали, конечно же, Нансена!

Когда после войны была создана Лига Наций, возглавил норвежскую делегацию. В то время а лагерях Европы и Азии находилось около полусна забытых военнопленных, воевавших на стороне Германии. Они тысячами умирали от голода и холода. Лига Наций взялась их репатриацию. В апреле 1920 года мировое сообщество доверило возглавить эту работу Фритьофу Нансену. Ситуация осложнялась тем, что Советский Союз, не признавая Лигу Наций, не создал ни одного необходимого фонда. Однако авторитет поля рного исследователя был так высок, что советская власть согласилась вести переговоры лично с ним, и средства были найдены. Ещё до того, как последний пленный вернулся домой, в России разразился голод, усугубившийся неразумной политикой большевиков. Прд угрозой была жизнь 20 миллионов россиян.

Помогать голодающим взялся Международный Красный Крест. Призывы Нансена к Лиге Наций присоединиться встретили отказ: считалось, такая помощь укрепит власть большевиков.

«Предположим, это так, - сказал в своей речи Нансен, - но согласен ли хоть один из вас заявить, что вместо оказания помощи предпочёл бы смерть 20 миллионов голодающих?»

Он сам отправился в Россию и два месяца прожил в Поволжье. Не раз смотревший в глаза смерти, он рыдал от бессилия и жалости при виде умирающих детей. А вернувшись домой, опубликовал в газетах страшные фотографии, сделанные им в Поволжье. И Норвегия первой сделала крупный взнос в Комитет помощи голодающим. Нансен ездил по европейским столицам, плавал в Америку, живя ради экономии в дешёвых гостиницах. За два года ему удалось собрать более 20 миллионов франков. Тысячи вагонов с продовольствием ушли в Россию. Нобелевскую премию мира, присуждённую ему в 1922 году, Нансен почти целиком направил на создание двух сельскохозяйственных станций на Украине и в Поволжье, оснащённых по последнему слову техники.

Нансен помог и двум миллионам бежавших от революции и скитавшихся из одной страны в другую. Будучи Верховным комиссаром по делам беженцев, он сумел снабдить их специально разработанными нансеновскими паспортами (они существуют до сих пор) - их признали многие страны. Это давало возможность беженцам легально получить место жительства.

Умер Нансен 17 мая 1930 года в Люсакере, близ Осло, переутомившись после лыжной прогулки. Его смерть была лёгкой и безболезненной.

Как-то выступая перед студентами университета в Шотландии, он сказал: «Разрешите мне выдать один секрет по поводу так называемого везения, которое не раз сопровождало меня в моей жизни. Поступайте так, как дерзал я: сжигайте за собой корабли, разрушайте позади мосты. Лишь в таком случае для тебя и твоих спутников не останется другого выхода, как только идти вперёд. Ты должен будешь пробиться, иначе - погибнешь».

Людмила Боровикова

"Чудеса и Приключения" 12/2011

) в усадьбе Стуре-Фрён, принадлежащей его отцу - преуспевающему адвокату Бальдуру Нансену. Род Нансенов - датского происхождения, они поселились в Норвегии с XVII в. С юности был превосходным лыжником, неоднократно выигрывал чемпионаты Норвегии. После окончания гимназии серьёзно выбирал между живописью и наукой, и в результате поступил в университет на отделение зоологии. Уже в 20 лет он принял участие в четырёхмесячном плавании по Северному Ледовитому океану : в - отправился на судне тюленепромышленной компании «Викинг» в плавание среди льдов (в качестве биологической практики). Именно это путешествие и имело решающее значение для направления всей его последующей деятельности. По возвращении из плавания, он отдался научным занятиям. В , после окончания университета Христиании , Фритьоф был назначен куратором отдела зоологии в музее города Берген . В 1885-1886 гг. работал в университете Пармы и на первой в Европе морской биологической станции в Неаполе . В 1886 г. удостоен большой золотой медали Королевской академии наук за свои исследования по строению клеточного аппарата нервной ткани. Докторскую степень получил за несколько месяцев до отправления в Гренландию.

Гренландская экспедиция 1888 г.

Нансен поставил перед собой в высшей степени крупную и трудную задачу - переход через всё ледяное плато Гренландии от восточного берега её до западного. Весь труд по снаряжению экспедиции он взял на себя, скудное финансирование предоставил спонсор из Дании. Часть средств дало награждение его золотой медалью: Нансен просил выдать ему бронзовый дубликат, а разница в стоимости пошла на снаряжение экспедиции.

В состав экспедиции вошли:

1. Фритьоф Нансен - начальник экспедиции.
2. Отто Нейман Свердруп - опытный полярный капитан, специалист по выживанию в Арктике.
3. Олаф Дитрихсон - опытный лыжник.
4. Кристиан Кристиансен Трана - северонорвежский крестьянин, опытный лыжник (ферма его родителей соседствовала с фермой родителей Свердрупа).
5. Самуэль Йоханнесен Балту - саами каюр (первоначально предполагалось использовать в качестве тяговой силы оленей). В 1902 г. эмигрировал в США, жил на Аляске. С Нансеном познакомился в 1882 г. во время плавания на тюленебойном судне «Викинг».
6. Оле Нильсен Равно - саами по национальности, оленевод и каюр .

Экспедиция отправилась в путь 5 мая . Нансен вместе с пятью товарищами через Шотландию и Исландию добрался до восточного побережья Гренландии и 17 июля произошла высадка на плавучие льды, в 20 км от побережья. Ценой невероятных усилий группа на лодках прошла сквозь плавучие льды и достигла побережья 17 августа. Дальнейшее продвижение осуществлялось на лыжах через неизвестную территорию, тягловой силой служили сами люди. Морозы достигали −40° C, шерстяная одежда плохо защищала от холодов, а в рационе почти не оказалось жиров (Свердруп даже просил у Нансена выдать в пищу мазь для лыж). 3 октября г. экспедиция достигла западного побережья, совершив первый переход через льды Гренландии на дистанцию около 660 км. Во время всего путешествия Нансен и его спутники вели метеорологические наблюдения и собирали научные материалы.

Члены экспедиции опоздали на последний пароход, шедший на родину, но успели передать письма и телеграммы. Шестеро путешественников вернулись в Норвегию в 1889 г. и были чествуемы всей нацией. Нансен был назначен куратором по зоологии университета Кристиании (в получил должность профессора без обязательства чтения лекций).

В 1890 и 1891 гг. вышли в свет книги, описывающие Гренландскую экспедицию: Paa ski over Grønland («На лыжах через Гренландию», 2 тт., в 1928 г. сильно сокращена автором) и Eskimoliv («Жизнь эскимосов»). Книги эти свидетельствуют о приверженности Нансена в тот период идеям социал-дарвинизма .

Экспедиция на «Фраме » 1893-1896 гг.

Покончив с анализом полученных результатов, Нансен приступил к подготовке к еще более смелой и грандиозной экспедиции - в область Северного полюса .

Прежние наблюдения убедили его в существовании сильного восточно-западного течения, которое должно было направляться от Сибири к Северному полюсу и далее к Гренландии. К этому выводу, в частности, ведет то, что были найдены остатки неудачной американской экспедиции на корабле «Жанетта» под командованием лейтенанта американского флота Джорджа Де Лонга . Эта экспедиция потерпела крушение в 1881 году к северо-востоку от Новосибирских островов , а предметы с нее были найдены у юго-западных берегов Гренландии. Норвежский метеоролог, профессор Г.Мон в 1884 году опубликовал статью, которая подтвердила догадки Нансена и стала основанием для экспедиции к полюсу.

Решив проверить свою теорию, Нансен разработал проект судна («Фрам »), достаточно прочного для того, чтобы выдержать ледовое сжатие. План заключался в плавании этого судна по Северо-восточному проходу к Новосибирским островам , где оно должно было вмерзнуть во льды. Команда должна была остаться на борту судна, пока оно дрейфовало бы вместе со льдами к Северному полюсу и проливам между Шпицбергеном и Гренландией.

План экспедиции вызвал резкую критику в Великобритании (был доложен на заседании Королевского географического общества в г.), но был поддержан норвежским парламентом, выделившим в и гг. субсидии на строительство судна в 250 тыс. крон, с обязательным условием - экспедиция будет иметь чисто норвежский национальный состав (Норвегия с по гг. была частью Швеции). Прочие расходы в 200 тыс. крон были покрыты национальной подпиской и субсидиями частных инвесторов, в том числе и зарубежных: О. Диксон поставил электрооборудование, а барон Э. Толль построил на Новосибирских островах эвакуационные базы на случай катастрофы, и передал Нансену 35 западносибирских ездовых собак. Одним из спонсоров экспедиции была пивоваренная фирма Эллефа Рингнеса, а также фирмы по производству пищевых концентратов «Кнорр» и шоколадная фирма Кедбери.

Экспедиция отправилась из Христиании 24 июня г., имея запас провизии на пять лет и топлива на шесть месяцев полного хода. На участие в экспедиции претендовало более 600 человек, в конечном итоге команда включала 13 человек:

1. Фритьоф Нансен - начальник экспедиции, зоолог, гидролог и океанолог.
2. Отто Нейман Свердруп - командир «Фрама», исполняющий обязанности начальника экспедиции с 14 марта 1895 г.
3. Сигурд Скотт-Хансен - помощник командира, старший лейтенант ВМФ Норвегии. В экспедиции был главным метеорологом, астрономом и специалистом по магнитным и гравитационным исследованиям.
4. Хенрик Греве Блессинг , кандидат медицины - врач, ветеринар и ботаник экспедиции.
5. Теодор Клаудиус Якобсен - штурман «Фрама». Штурман норвежского и новозеландского флотов.
6. Антон Амундсен - старший машинист «Фрама». Машинист ВМФ Норвегии.
7. Адольф Юэлл - провиантмейстер и кок экспедиции. С 1879 г. служил штурманом норвежского флота.
8. Ларс Петерссен - второй машинист и кузнец экспедиции. Служил в норвежском флоте. С 1895 г. исполнял также обязанности кока и метеоролога. Уже на борту выяснилось, что он швед по национальности (подлинная фамилия - Петерссон ), выдававший себя за норвежца, чтобы принять участие в экспедиции. В книге Нансена указано, что его родители - норвежцы, живущие в Швеции.
9. Фредерик Яльмар Йохансен - кочегар и метеоролог. Лейтенант норвежской армии.
10. Педер Леонар Хендриксен - матрос и гарпунщик. Шкипер норвежского флота, принимал участие в экспедиции Свердрупа в 1898-1902 гг.
11. Бернар Нурдал - кочегар, электрик и матрос. Исполнял также обязанности метеоролога. Унтер-офицер Норвежского ВМФ.
12. Ивар Отто Иргенс Мугстадт - матрос, каюр и часовщик. До экспедиции сменил множество профессий, включая лесника и надзирателя психиатрической лечебницы.
13. Бернт Бентсен - матрос. С 1890 г. служил штурманом арктического промыслового флота Норвегии. Вошёл в состав экспедиции за полчаса до отплытия из Тромсё. Погиб во время экспедиции на Шпицберген в 1899 г.

«Фрам» проследовал вдоль северного побережья Сибири. Не доходя до Новосибирских островов около 100 миль, Нансен изменил курс на более северный. К 22 сентября , достигнув 79º с.ш. , «Фрам» прочно вмерз в паковый лед. Нансен и его команда приготовились к дрейфу на запад, к Гренландии.

Дрейф «Фрама» прошел не так близко к полюсу, как надеялся Нансен. Он решил предпринять попытку броска к полюсу, взяв с собой одного из самых сильных и выносливых участников экспедиции, Ялмара Йохансена . 14 марта 1895 года Нансен в сопровождении Йохансена покинул корабль, который в это время находился на северной широте 84°05" и восточной долготе 101°35". Их попытка не увенчалась успехом. Условия оказались сложнее, чем предполагалось - им часто преграждали путь ледовые торосы или участки открытой воды, что создавало препятствия. Наконец, достигнув 86º14’ с.ш., они решили повернуть назад, и отправились к Земле Франца-Иосифа . Нансен и Йохансен не достигли полюса, но они подошли к нему ближе, чем все предыдущие путешественники.

Через три месяца Нансену и Йохансену удалось добраться до Земли Франца-Иосифа, где они зазимовали в выстроенной ими из шкур моржей и камней землянке (28 сентября 1895 - 19 мая 1896 гг.). Эта зимовка Нансена, во время которой он вел жизнь настоящего Робинзона, является ярким примером того, как мужество и умение приспособляться к суровым условиям Арктики позволяют человеку выйти победителем даже в исключительно тяжелых обстоятельствах.

Летом 1896 года Нансен неожиданно встретился на Земле Франца-Иосифа с английской экспедицией Джексона , на судне которой «Windward» он и вернулся 13 августа в Вардё, пробыв в Арктике три года. Ровно через неделю в Норвегию вернулся и «Фрам», блестяще закончивший свой исторический дрейф. Теория Нансена подтвердилась - судно следовало по течению, о существовании которого он предполагал. Кроме того, экспедиция собрала ценные данные о течениях, ветрах и температурах и уверенно доказала, что с евроазиатской стороны в приполярном районе не суша, а глубокий, покрытый льдом, океан. Особое значение путешествие «Фрама» имело для молодой науки океанологии . Для Нансена это ознаменовало существенный поворот в его деятельности. Океанография стала основным предметом его исследований.

Несколько лет Нансен занимался обработкой результатов экспедиции и написал несколько работ, включая популярное описание экспедиции в двух томах Fram over Polhavet. Den norske polarfærd 1893-1896 (1897). Эта книга немедленно была переведена на немецкий, английский и русский языки, но выходила под разными названиями: In Nacht und Eis: Die norwegische Polarexpedition 1893-96 («В ночи и льду: норвежская полярная экспедиция 1893-1896 гг.») Farthest North («Дальше на север»). Русские дореволюционные переводы обычно назывались «В стране льда и ночи» (1898, 1902), а переводы советского времени - «Фрам» в Полярном море" (1940, 1956, переизд. 2007).

Дальнейшая деятельность

Не прекращая океанографических исследований, Нансен занялся общественной деятельностью. В - был назначен послом Норвегии в Великобритании . В конце Первой мировой войны был представителем Норвегии в США , в - верховным комиссаром Лиги Наций по делам репатриации военнопленных из России . В 1921 по поручению Международного Красного креста создал комитет «Помощь Нансена» для спасения голодающих Поволжья. Был одним из немногих общественных деятелей Запада, кто лояльно относился к большевистской России и молодому СССР. В следующем году стал верховным комиссаром по делам беженцев и учредил Нансеновское паспортное бюро. В был удостоен Нобелевской премии мира , а в Нобелевской премии мира было удостоено Нансеновское международное агентство по делам беженцев в Женеве , основанное в .

Не прерывал Нансен и научной деятельности: в 1900 г. совершил экспедицию на Шпицберген, а в 1913 г. плавал на пароходе «Коррект» к устью Лены, и совершил поездку по Транссибирской железной дороге. Планировал он и экспедицию в Антарктику на «Фраме», но в 1905 г. из-за болезни жены отказался от этой идеи, передав судно Амундсену . С 1928 г. участвовал в подготовке германской экспедиции в Арктику на дирижабле «Граф Цеппелин », однако она состоялась уже после его кончины. Последние годы жизни страдал от сердечно-сосудистых заболеваний. Скончался Нансен в Люсакере близ Осло 13 мая 1930 года , играя с внучкой на веранде своей усадьбы. По его просьбе был кремирован, а прах был развеян над Осло-фьордом. Кенотаф находится в его усадьбе «Пульхёгда».

В его честь названа ежегодная правозащитная премия Управления Верховного Комиссара ООН по делам беженцев - «Медаль Нансена ».

Личная жизнь

Нансен был с 1890 г. женат на Еве Сарс (1868-1907), дочери известного зоолога Микаэля Сарса. Именно Ева освящала «Фрам» при его спуске на воду в 1892 г., ей посвящён эпиграф описания путешествия Нансена «Той, которая дала имя кораблю и имела мужество ожидать ». В 1893 г. у них родилась дочь Лив, которая впервые увидела отца уже в возрасте трёх лет. Во время отсутствия Нансена, Ева сделала музыкальную карьеру, профессионально выступая как певица.

В честь Евы и Лив Нансен назвал острова на Земле Франца-Иосифа (ныне выяснилось, что это один остров, поэтому на картах он называется Евалив). После 1898 г. у Нансенов было ещё четверо детей: Коре, Ирмелин, Одд и Осмунд. Одд Нансен (1901-1973) - известный норвежский архитектор, писатель и филантроп, создавший во время войны фонд, помогающий еврейским беженцам из европейских стран, окупированных нацисткой Германией.

Ева Нансен скончалась в 1907 г., когда Нансен был послом в Лондоне. Вторично он женился в 1919 г. на Сигрун Мунте. Дочь Лив оставила об отце и матери мемуары.

Источники

• Профессора В. Ю. Визе «ФРИТЬОФ НАНСЕН» (к книге Ф. Нансена «„Фрам“ в полярном море»)]
• Х. Сайдс, Дрейф между жизнью и смертью: Naional Geographic Россия, Январь 2009, с. 142-153.
• Броггер, В. Г., Рольфсен Н. Фритьофъ Нансенъ. Пер. с дат. СПб: Изд. Девриена. 1896 г. 365 с.
• А. Таланов. Нансен. Серия: ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия, 1960. 304 с.
• Лив Нансен-Хейер. Книга об отце. М. Гидрометеоиздат 1973. 390 с.

Русские издания книг Нансена

• Фритиоф Нансен. Во мраке ночи и во льдахъ. Путешествие норвежской экспедиции на корабле Фрамъ къ Северному полюсу. 31 рисунокъ на отдельныхъ листахъ и в тексте. Карта путешествия в цвете. СПб: Вольфа, 1897. 337 с.
• Нансен Ф. В стране льда и ночи т.1-2 СПб. Тип. Бр. Пантелеевых, 1897. 320, 344 с.
• Нансен Фритьоф (составила Анненская А.) На лыжах через Гренландию. Библиотека Всходов СПб.: Ред. журнала для детей Всходы 1897. 198 с
• Нансен Фритиоф. Во мраке ночи и во льдах. Путешествие Норвежской экспедиции на корабле Фрам к Северному полюсу. 2 тт. Полный перевод, под редакцией Н. Березина. СПб. Издательство О. Н. Поповой. 1901 г.
• Нансен Фритьоф. В страну будущего. Великий Северный путь из Европы в Сибирь через Карское море. С портретом автора, 155 рисунками и 3-мя картами. Авторизованный перевод с норвежского А. и П. Ганзен. Петроградъ Издание К. И. Ксидо. 1915 г. 454 с (Совр. изд. 2004)
• Фритиоф Нансен. Россия и мир. Перевод с фр. С. Бронского. С предисловием Н. Мещерякова. М.-Пг. Государственное изд-во. 1923 г. 147 с.
• Нансен Ф. Собрание сочинений. В 5 тт. М.: Географгиз, 1939-1940.
• Нансен Ф. Фрам в полярном море. В 2-х томах. М.: Географгиз, 1956. 368, 352 с.
• Нансен Ф. «Фрам» в Полярном море. Пер. с норв. Лопухиной З. И., вступ.ст. Глушкова В. В. Серия: Библиотека путешествий. М.: Дрофа 2007 г. 992 с.

Анри Дюнан / Фредерик Пасси (1901) Эли Дюкоммен / Шарль Гоба (1902) Уильям Кример (1903) ИМП (1904) Берта Зуттнер (1905) Теодор Рузвельт (1906) Эрнесто Монета / Луи Рено (1907) Клас Арнольдсон / Фредрик Байер (1908) Огюст Беернар / Пол Д’Эстурнель де Констан (1909) МБМ (1910) Тобиас Ассер / Альфред Фрид (1911) Элиу Рут (1912) Анри Лафонтен (1913) МККК (1917) Вудро Вильсон (1919) Леон Буржуа (1920) Карл Брантинг / Кристиан Ланге (1921) Фритьоф Нансен (1922)

Норвежский полярный исследователь, учёный-зоолог, основатель новой науки - физической океанографии, лауреат Нобелевской премии мира за 1922 год.

Фритьоф Нансен родился 10 октября 1861 г. неподалеку от Кристиании (ныне Осло) в усадьбе Стуре-Фрён, принадлежащей его отцу - преуспевающему адвокату Бальдуру Нансену. Род Нансенов - датского происхождения, они поселились в Норвегии с XVII в. С юности был превосходным лыжником, неоднократно выигрывал чемпионаты Норвегии. После окончания гимназии серьёзно выбирал между живописью и наукой, и в результате поступил в университет на отделение зоологии. Уже в 20 лет он принял участие в четырёхмесячном плавании по Северному Ледовитому океану: в 1882 - отправился на судне тюленепромышленной компании «Викинг» в плавание среди льдов (в качестве биологической практики). Именно это путешествие и имело решающее значение для направления всей его последующей деятельности. По возвращении из плавания, он отдался научным занятиям. В 1883, после окончания университета Христиании, Фритьоф был назначен куратором отдела зоологии в музее города Берген. В 1885-1886 гг. работал в университете Пармы и на первой в Европе морской биологической станции в Неаполе. В 1886 г. удостоен большой золотой медали Королевской академии наук за свои исследования по строению клеточного аппарата нервной ткани. Докторскую степень получил за несколько месяцев до отправления в Гренландию.

Гренландская экспедиция 1888 г.

Нансен поставил перед собой в высшей степени крупную и трудную задачу - переход через всё ледяное плато Гренландии от восточного берега её до западного. Это вызвало бурную полемику в прессе: все предыдущие экспедиции начинались с обжитого западного берега. Кроме того, Нансен лишал себя путей к отступлению. Весь труд по снаряжению экспедиции он взял на себя, скудное финансирование предоставил спонсор из Дании. Часть средств дало награждение его золотой медалью: Нансен просил выдать ему бронзовый дубликат, а разница в стоимости пошла на снаряжение экспедиции.

В состав экспедиции вошли:

Фритьоф Нансен - начальник экспедиции.

Отто Нейман Свердруп - опытный полярный капитан, специалист по выживанию в Арктике.

Олаф Дитрихсон - опытный лыжник.

Кристиан Кристиансен Трана - северонорвежский крестьянин, опытный лыжник (ферма его родителей соседствовала с фермой родителей Свердрупа).

Самуэль Йоханнесен Балту - саами по национальности, оленевод и каюр (первоначально предполагалось использовать в качестве тяговой силы оленей). В 1902 г. эмигрировал в США, жил на Аляске. С Нансеном познакомился в 1882 г. во время плавания на тюленебойном судне «Викинг».

Оле Нильсен Равно - саами по национальности, оленевод и каюр.

Экспедиция отправилась в путь 5 мая 1888. Нансен вместе с пятью товарищами через Шотландию и Исландию добрался до восточного побережья Гренландии и 17 июля произошла высадка на плавучие льды, в 20 км от побережья. Ценой невероятных усилий группа на лодках прошла сквозь плавучие льды и достигла побережья 17 августа. Первоначально поход намечался от фьорда Ангмасалик, но фактически экспедиция стартовала южнее из Умивик-фьорда. Дальнейшее продвижение осуществлялось на лыжах через неизвестную территорию, тягловой силой служили сами люди. Морозы достигали −40 °C, шерстяная одежда плохо защищала от холодов, а в рационе почти не оказалось жиров (Свердруп даже просил у Нансена выдать в пищу мазь для лыж). 3 октября 1888 г. экспедиция достигла западного побережья, совершив первый переход через льды Гренландии на дистанцию около 660 км. Во время всего путешествия Нансен и его спутники вели метеорологические наблюдения и собирали научные материалы.

Члены экспедиции опоздали на последний пароход, шедший на родину, но успели передать письма и телеграммы. Шестеро путешественников вернулись в Норвегию в 1889 г. и были чествуемы всей нацией. Нансен был назначен куратором по зоологии университета Кристиании (в 1897 получил должность профессора без обязательства чтения лекций).

В 1890 и 1891 гг. вышли в свет книги, описывающие Гренландскую экспедицию: Paa ski over Grønland («На лыжах через Гренландию», 2 тт., в 1928 г. сильно сокращена автором) и Eskimoliv («Жизнь эскимосов»). Книги эти свидетельствуют о приверженности Нансена в тот период идеям социал-дарвинизма.

Экспедиция на «Фраме» 1893-1896 гг.

Покончив с анализом полученных результатов, Нансен приступил к подготовке к ещё более смелой и грандиозной экспедиции - в область Северного полюса.

Прежние наблюдения убедили его в существовании сильного восточно-западного течения, которое должно было направляться от Сибири к Северному полюсу и далее к Гренландии. К этому выводу, в частности, ведет то, что были найдены остатки неудачной американской экспедиции на корабле «Жанетта» под командованием лейтенанта американского флота Джорджа Де Лонга. Эта экспедиция потерпела крушение в 1881 году к северо-востоку от Новосибирских островов, а предметы с неё были найдены у юго-западных берегов Гренландии. Норвежский метеоролог, профессор Г.Мон в 1884 году опубликовал статью, которая подтвердила догадки Нансена и стала основанием для экспедиции к полюсу.

Решив проверить свою теорию, Нансен разработал проект судна («Фрам»), достаточно прочного для того, чтобы выдержать ледовое сжатие. План заключался в плавании этого судна по Северо-восточному проходу к Новосибирским островам, где оно должно было вмерзнуть во льды. Команда должна была остаться на борту судна, пока оно дрейфовало бы вместе со льдами к Северному полюсу и проливам между Шпицбергеном и Гренландией.

План экспедиции вызвал резкую критику в Великобритании (был доложен на заседании Королевского географического общества в 1892 г.), но был поддержан норвежским парламентом, выделившим в 1890 и 1893 гг. субсидии на строительство судна в 250 тыс. крон, с обязательным условием - экспедиция будет иметь чисто норвежский национальный состав (Норвегия с 1814 по 1905 гг. была частью Швеции). Прочие расходы в 200 тыс. крон были покрыты национальной подпиской и субсидиями частных инвесторов, в том числе и зарубежных: О. Диксон поставил электрооборудование, а барон Э. Толль построил на Новосибирских островах эвакуационные базы на случай катастрофы, и передал Нансену 35 западносибирских ездовых собак. Одним из спонсоров экспедиции была пивоваренная фирма Эллефа Рингнеса, а также фирмы по производству пищевых концентратов «Кнорр» и шоколадная фирма Кедбери. Производимые ими продукты были включены в рацион питания.

Экспедиция отправилась из Христиании 24 июня 1893 г., имея запас провизии на пять лет и топлива на шесть месяцев полного хода. На участие в экспедиции претендовало более 600 человек, в конечном итоге команда включала 13 человек:

Фритьоф Нансен - начальник экспедиции, зоолог, гидролог и океанолог.

Отто Нейман Свердруп - командир «Фрама», исполняющий обязанности начальника экспедиции с 14 марта 1895 г.

Сигурд Скотт-Хансен - помощник командира, старший лейтенант ВМФ Норвегии. В экспедиции был главным метеорологом, астрономом и специалистом по магнитным и гравитационным исследованиям.

Хенрик Греве Блессинг, кандидат медицины - врач, ветеринар и ботаник экспедиции.

Теодор Клаудиус Якобсен - штурман «Фрама». Штурман норвежского и новозеландского флотов.

Антон Амундсен - старший машинист «Фрама». Машинист ВМФ Норвегии.

Адольф Юэлл - провиантмейстер и кок экспедиции. С 1879 г. служил штурманом норвежского флота.

Ларс Петерссен - второй машинист и кузнец экспедиции. Служил в норвежском флоте. С 1895 г. исполнял также обязанности кока и метеоролога. Уже на борту выяснилось, что он швед по национальности (подлинная фамилия - Петерссон), выдававший себя за норвежца, чтобы принять участие в экспедиции. В книге Нансена указано, что его родители - норвежцы, живущие в Швеции.

Фредерик Яльмар Йохансен - кочегар и метеоролог. Лейтенант норвежской армии.

Педер Леонар Хендриксен - матрос и гарпунщик. Шкипер норвежского флота, принимал участие в экспедиции Свердрупа в 1898-1902 гг.

Бернар Нурдал - кочегар, электрик и матрос. Исполнял также обязанности метеоролога. Унтер-офицер Норвежского ВМФ.

Ивар Отто Иргенс Мугстадт - матрос, каюр и часовщик. До экспедиции сменил множество профессий, включая лесника и надзирателя психиатрической лечебницы.

Бернт Бентсен - матрос. С 1890 г. служил штурманом арктического промыслового флота Норвегии. Вошёл в состав экспедиции за полчаса до отплытия из Тромсё. Погиб во время экспедиции на Шпицберген в 1899 г.

До Новой Земли экспедицию сопровождал секретарь Нансена - Оле Кристоферсен.

«Фрам» проследовал вдоль северного побережья Сибири. Не доходя до Новосибирских островов около 100 миль, Нансен изменил курс на более северный. К 22 сентября, достигнув 79º с.ш. , «Фрам» прочно вмерз в паковый лед. Нансен и его команда приготовились к дрейфу на запад, к Гренландии.

Дрейф «Фрама» прошёл не так близко к полюсу, как надеялся Нансен. Он решил предпринять попытку броска к полюсу, взяв с собой одного из самых сильных и выносливых участников экспедиции, Ялмара Йохансена. 14 марта 1895 года Нансен в сопровождении Йохансена покинул корабль, который в это время находился на северной широте 84°05" и восточной долготе 101°35". Их попытка не увенчалась успехом. Условия оказались сложнее, чем предполагалось - им часто преграждали путь ледовые торосы или участки открытой воды, что создавало препятствия. Наконец, достигнув 86º14’ с.ш., они решили повернуть назад, и отправились к Земле Франца-Иосифа. Нансен и Йохансен не достигли полюса, но они подошли к нему ближе, чем все предыдущие путешественники.

Через три месяца Нансену и Йохансену удалось добраться до Земли Франца-Иосифа, где они зазимовали в выстроенной ими из шкур моржей и камней землянке (28 сентября 1895 - 19 мая 1896 гг.). Эта зимовка Нансена, во время которой он вел жизнь настоящего Робинзона, является ярким примером того, как мужество и умение приспособляться к суровым условиям Арктики позволяют человеку выйти победителем даже в исключительно тяжелых обстоятельствах.

Летом 1896 года Нансен неожиданно встретился на Земле Франца-Иосифа с английской экспедицией Джексона, на судне которой «Windward» он и вернулся 13 августа в Вардё, пробыв в Арктике три года. Ровно через неделю в Норвегию вернулся и «Фрам», блестяще закончивший свой исторический дрейф. Теория Нансена подтвердилась - судно следовало по течению, о существовании которого он предполагал. Кроме того, экспедиция собрала ценные данные о течениях, ветрах и температурах и уверенно доказала, что с евроазиатской стороны в приполярном районе не суша, а глубокий, покрытый льдом, океан. Особое значение путешествие «Фрама» имело для молодой науки океанологии. Для Нансена это ознаменовало существенный поворот в его деятельности. Океанография стала основным предметом его исследований.

Несколько лет Нансен занимался обработкой результатов экспедиции и написал несколько работ, включая популярное описание экспедиции в двух томах Fram over Polhavet. Den norske polarfærd 1893-1896 (1897). Эта книга немедленно была переведена на немецкий, английский и русский языки, но выходила под разными названиями: In Nacht und Eis: Die norwegische Polarexpedition 1893-96 («В ночи и льду: норвежская полярная экспедиция 1893-1896 гг.») Farthest North («Дальше на север»). Русские дореволюционные переводы обычно назывались «В стране льда и ночи» (1898, 1902), а переводы советского времени - «Фрам» в Полярном море" (1940, 1956, переизд. 2007, 2009).

Дальнейшая деятельность

Не прекращая океанографических исследований, Нансен занялся общественной деятельностью. В 1906-1908 был назначен послом Норвегии в Великобритании. В конце Первой мировой войны был представителем Норвегии в США, в 1920-1922 верховным комиссаром Лиги Наций по делам репатриации военнопленных из России. В 1921 по поручению Международного Красного креста создал комитет «Помощь Нансена» для спасения голодающих Поволжья. Был одним из немногих общественных деятелей Запада, кто лояльно относился к большевистской России и молодому СССР. В следующем году стал верховным комиссаром по делам беженцев и учредил Нансеновское паспортное бюро. В 1922 был удостоен Нобелевской премии мира, а в 1938 Нобелевской премии мира было удостоено Нансеновское международное агентство по делам беженцев в Женеве, основанное в 1931.

Не прерывал Нансен и научной деятельности: в 1900 г. совершил экспедицию на Шпицберген, а в 1913 г. плавал на пароходе «Коррект» к устью Лены, и совершил поездку по Транссибирской железной дороге. Планировал он и экспедицию в Антарктику на «Фраме», но в 1905 г. из-за болезни жены отказался от этой идеи, передав судно Амундсену. С 1928 г. участвовал в подготовке германской экспедиции в Арктику на дирижабле «Граф Цеппелин», однако она состоялась уже после его кончины. Последние годы жизни страдал от сердечно-сосудистых заболеваний. Скончался Нансен в Люсакере близ Осло 13 мая 1930 года, играя с внучкой на веранде своей усадьбы. По его просьбе был кремирован, а прах был развеян над Осло-фьордом. Кенотаф находится в его усадьбе «Пульхёгда».

В его честь названа ежегодная правозащитная премия Управления Верховного Комиссара ООН по делам беженцев - «Медаль Нансена».

Личная жизнь

Нансен был с 1890 г. женат на Еве Сарс (1868-1907), дочери известного зоолога Микаэля Сарса. Именно Ева освящала «Фрам» при его спуске на воду в 1892 г., ей посвящён эпиграф описания путешествия Нансена «Той, которая дала имя кораблю и имела мужество ожидать». В 1893 г. у них родилась дочь Лив, которая впервые увидела отца уже в возрасте трёх лет. Во время отсутствия Нансена, Ева сделала музыкальную карьеру, профессионально выступая как певица.

В честь Евы и Лив Нансен назвал острова на Земле Франца-Иосифа (ныне выяснилось, что это один остров, поэтому на картах он называется Евалив). После 1898 г. у Нансенов было ещё четверо детей: Коре, Ирмелин, Одд и Осмунд. Одд Нансен (1901-1973) - известный норвежский архитектор, писатель и филантроп, создавший во время войны фонд, помогающий еврейским беженцам из европейских стран, оккупированных нацисткой Германией.

Ева Нансен скончалась в 1907 г., когда Нансен был послом в Лондоне. Вторично он женился в 1919 г. на Сигрун Мунте. Дочь Лив оставила об отце и матери мемуары.