Что понимается под тоталитарным сознанием. Тоталитарное сознание и миссия интеллектуала

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Смолина Юлия Викторовна. Тоталитарное политическое сознание: диссертация... кандидата политических наук: 23.00.01.- Ростов-на-Дону, 2003.- 144 с.: ил. РГБ ОД, 61 03-23/276-8

Введение

Глава 1. Теоретико-методологичесіше подходы к исследованию тоталитарного политического сознания І5

1.1 Концепция тоталитаризма и массового общества 15

1.2 Политическое сознание, массовое политическое сознание, тоталитарное политическое сознание 52

Глава 2. Специфика тоталитарного политического сознания 81

2.1 Рациональное и иррациональное в структуре тоталитарного политического сознани 81

2.2 Влияние идеологии и политической мифологии на формирование тоталитарного политического сознания 105

Заключение 132

Литература 135

Введение к работе

Актуальность темы исследования. XX век многие исследователи называют столетием тоталитаризма. Насколько правомерно данное утверждение? Интерес к тоталитаризму как социально-политическому феномену изменился на Западе после краха социализма в странах Центральной и Восточной Европы и в Советском Союзе. Можно согласиться с мнением Э. Баталова: "Само понятие "тоталитаризм" есть, говоря строго, категория идеологическая, не поддающаяся эмпирической проверке, и наполняемая в зависимости от идеологической пристрастности исследователя различным, нередко произвольным, социальным, политическим и культурным содержанием". Хотя игнорировать приведенные соображения нельзя, в данной работе мы попытаемся показать обоснованность предположения о "столетии тоталитаризма". Тоталитарная политическая система и массовое общество рассматриваются нами как предметное поле исследования тоталитарного политического сознания.

Политическое сознание - это явление историческое. Оно связано с конкретной социальной формой, типом государственного устройства, традициями и историческим опытом народа. Политическое сознание представляет одну из важнейших форм проявления массового сознания, определяющую мотивы политической деятельности и поведения людей. Состояние массового политического сознания позволяет судить об общественном сознании в определенный исторический период в целом.

Осмысление тоталитарного политического сознания - одна из основных и актуальных проблем. Осуществление программ социально-экономических и политических преобразований в России значительно осложняется тем, что, отвергнув тоталитаризм как технологию власти, мы сохранили многие типологические черты тоталитарной личности.

Автор отмечает, что и сегодня "дух" тотальности во многом определяет социальное поведение в России. И это неизбежно. Ведь, подавляя индивидуальное начало во всех сферах жизнедеятельности человека, тоталитаризм действительно преуспел в формировании нужного ему "генотипа" личности. Ментальные установки, воспитанные тоталитаризмом, не могли исчезнуть со сменой политического режима. Преодоление социальной инженерии тоталитаризма на уровне структур и институтов общества - всего лишь предпосылка, хотя и важная, его изживания как особого стиля мышления и жизни.

Любые реформы начинаются с переоценки прошлого и духовных ценностей. Именно в массовом сознании укореняются теоретические догмы, предрассудки, мифы и стереотипы. Они мешают людям объективно воспринимать окружающий мир и активно проявлять себя в качестве субъектов политики. Это доказывает необходимость осознания негативных аспектов массового политического сознания в тоталитарной системе, имевшей место в советский период отечественной истории. В современных условиях России меняющаяся социальная действительность формирует социально-психологические процессы, на которые раньше уходили десятилетия, в то же время, изменения в общественной психологии происходят медленно, что обусловлено не только разнонаправленностью действий множества социально-политических институтов и средств массовой информации, но и собственно психологическими законами существования индивида.

Степень разработанности проблемы. Изучение тоталитаризма как политического феномена, а также целый комплекс проблем, связанных с тоталитарной политической системой находятся в фокусе внимания многих российских и зарубежных ученых.

Заявленная проблема по своей природе является междисциплинарной. Она находится в центре внимания специалистов различных научных дисциплин - политологов, социологов, историков, политических философов, психологов. В наибольшей степени проблемы политического сознания разрабатываются политологами и политическими психологами, что объясняется предметной областью этих наук.

Концептуально-теоретические разработки и критика тоталитарной политической системы нашли отражение в трудах многих исследователей. Одним из первых предупреждений об опасности тоталитаризма можно считать отечественный сборник "Вехи", в котором была дана негативная характеристика российскому революционизму. В 1918 г. те же авторы в сборнике "Из глубины" обратились к анализу большевистского тоталитаризма. В работах Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, И.А.Илыша, П.И.Новгородцева, Г.П.Федотова и других философов и публицистов глубоко исследовалась деструктивная природа тоталитаризма как явления мировой истории и культуры.

20-30-е годы XX века отмечены появлением антиутопии - нового литературного жанра, сочетавшего в себе элементы социальной философии, научной фантастики и апокалиптики - жанра, обрисовывавшего различные тоталитарные модели. Е.И.Замятин, О.Хаксли, АІСестлер, Дж. Оруэлл создали самые яркие произведения данного жанра.

В 30-е годы XX века происходит становление первых теорий тоталитаризма в западной политической философии. В работах Ф.Боркенау, В.Гуриана, Т.Кона, М.Лернера, СНоймана, К.Поппера, Ф.А.Хайека, Э.Фромма анализируется структурная и функциональная общность тоталитарных диктатур, рассматриваются экономические и политические аспекты тоталитарного общества, природа коллективной психологии тоталитаризма. А.Камю и К.Ясперс в своих произведениях своеобразно отражают феномен тоталитаризма в контексте мировой истории и вечной проблемы свободы и смысла бытия.

К следующему периоду в исследовании тоталитаризма на Западе, отмеченному холодной войной и "оттепелью" в СССР, относятся работы Х.Арендт, ЬСФридриха и Зб.Бжезинского, К.Брахера, Р.Левенталя, Р.Арона и др. Эти авторы рассматривали тоталитаризм как феномен исключительно XX века, существенно отличающийся от предшествующих автократий и диктатур, связанный с псевдопрогрессистскими идеологиями, направленными на манипулирование массами и подавление прав человека.

В 80-е годы XX века уже советские философы и социологи начали переосмысливать отечественное тоталитарное прошлое. В различных сборниках стали появляться статьи А.Л.Бутенко, Г.Ч.Гусейнова, В.П.Киселева, А.М.Миграняна, Д.В.Ольшанского, А.С.Ципко, Л.Я.Гозмана, Ю.А.Левады и др., посвященные критике сталинизма, переосмыслению тоталитарной мифологии и пр. В конце 80-х годов появляются работы А.С.Ахиезера, Ю.Н.Давыдова, А.А.Зиновьева, К.С.Гаджиева, Л.Г.Ионина, А.А.Кара-Мурзы, И.В.Кондакова, В.П.Макаренко, А.С.Панарина, В.А.Подороги, М.К.Рыклина, В.А.Чаликовой и др. Для работ этих авторов характерно рассмотрение социокультурных феноменов тоталитаризма и тоталитарного сознания на основе исторических аналогий, в длительной социально-исторической перспективе и глубоком культурно-историческом контексте.

Большое значение для разработки концепции тоталитарного политического сознания имеют работы крупных западных и отечественных специалистов в различных сферах гуманитарного знания: Т.Адорно, Р.Барта, Э.Я.Баталова, М.Вебера, Б.А.Грушина, А.Я.Гуревича, П.С.Гуревича, Г.Г.Дилигенского, Г.Лебона, А.Ф.Лосева, К.Мангейма, В.Одайника, Х.Ортеги-и-Гассета, В.Райха, Б.Рассела, Г.Тарда, З.Фрейда, М.А.Хевеши, Е.Б.Шестопал, М.Элиаде, К.-Г.Юнга. Их труды позволяют проследить культурно-исторические и социально-психологические предпосылки и феноменологию тоталитаризма в контексте таких формообразований как миф и символ, религия и искусство, национальный характер, менталитет, психологические комплексы, массовое общество и массовая психология. Некоторые из этих работ носят фундаментальный характер, рассматривая представленную проблему на различных уровнях.

Исходя из вышеизложенного, в данном диссертационном исследовании определяются вполне конкретные и четко ограниченные цели и задачи.

Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является анализ методологических аспектов, феноменов, социальной сути, политической роли и специфики тоталитарного политического сознания, сформировавшегося в условиях тоталитарной политической системы и массового общества.

Достижение поставленной цели предполагает постановку и решение следующих исследовательских задач:

проанализировать теоретико-методологические подходы к изучению тоталитаризма и массового общества - явлений, порождающих тоталитарное политическое сознание;

рассмотреть культурно-исторические предпосылки формирования тоталитарного политического сознания;

дать определение тоталитарного политического сознания, выявить его специфику;

Исследовать соотношение рационального и иррационального компонентов в структуре тоталитарного политического сознания;

Определить влияние идеологии, политических мифов, ритуалов и символов на формирование тоталитарного политического сознания.

Объектом данного исследования являются тоталитарная политическая система и массовое общество как особые условия, порождающие специфическое политическое сознание.

Методологические аспекты тоталитарного политического сознания, его социальная сущность, роль в тоталитарной политической системе и специфика являются предметом диссертационного исследования.

Методология исследования определена особенностями предмета, изучение которого предполагает интегрирование подходов различных смежных областей научного познания - политологии, социальной философии, социальной психологии, политической психологии, истории, социологии. Автор вводит основную категорию - "тоталитарное политическое сознание". При исследовании данного политического феномена автор использует, прежде всего, сравнительный анализ тоталитарных политических систем Германии и Советского Союза.

Исследование проблемы осуществляется с помощью следующих методов:

Источниковедческого метода, включающего анализ различных исторических документов и прочих источников;

Исторического метода, предполагающего изучение политических явлений в процессе их становления и развития, в связи с прошлым;

сравнительно-исторического метода, позволяющего рассматривать политические явления и факты в тесной связи с исторической обстановкой, в которой они возникли, а также в их качественном изменении на различных этапах развития;

Историко-описательного метода, цель которого Р.А.Хайнемая видит в том, чтобы "анализируя прошлое, лучше понимать настоящее и будущее" ;

Бихевиоралистского метода, отслеживающего связь между стимулом и реакцией в политической среде и изучающего социально- политические явления путем анализа поведения индивидуумов и групп при исполнении ими социально-политических ролей.

Рассмотрение тоталитарного политического сознания невозможно вне традиционного для политической психологии поведенческого подхода, главным достоинством которого в целом и, в частности, в данном исследовании является "акцент на субъективные аспекты и состояния политики, внимание к тем политико-психологическим составляющим данной сферы общественной жизни, которые до этого недооценивались, а подчас просто игнорировались иными направлениями политологии, нацеленными на рассмотрение более объективных компонентов политической жизни общества".

Научная новизна исследования Принципиально новым является предложенный подход к политологическому анализу массового политического сознания, позволяющий вывести понятие тоталитарного политического сознания и определить его как самостоятельный феномен политической культуры. В содержательном плане научная новизна данного диссертационного исследования заключается в следующем:

Исходя из особенностей предмета исследования, обоснована необходимость применения к анализу политического сознания в тоталитарной политической системе бихевиоралистского подхода, позволяющего определить политико-психологические основания, характер, форму и движущие силы тоталитарного политического сознания;

определено, что массовое общество не является понятием, синонимичным понятию тоталитарного общества, но оказывается необходимым условием для его возникновения и формирования особого типа сознания; при этом обозначены характерные черты так называемого "массового человека", составляющие ядро тоталитарной матрицы, основу тоталитарного политического сознания;

Предложена авторская трактовка тоталитарного политического сознания, как некоего синтеза массового политического сознания в его классическом политико-психологическом понимании и политического сознания масс в массовом обществе;

Установлено, что изменения, происходящие в массовом сознании в тоталитарной политической системе, вызывают дисбаланс в структуре тоталитарного политического сознания в сторону иррациональной составляющей;

Раскрыто влияние национального характера на формирование тоталитарного политического сознания;

Выявлена обусловленность тоталитарного политического сознания господствующей идеологией и политической мифологией в условиях тоталитарной политической системы.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Реальное воплощение тоталитарных моделей и логики становится возможным лишь в определенных общественных условиях. Общей предпосылкой тоталитаризма является индустриальная стадия развития общества, которая приводит к созданию системы массовых коммуникаций, усложняет общественные связи и организацию, делает технически возможными систематическую идеологическую индоктринацию (насильственное внедрение в сознание определенной идеологии), тотальный контроль над личностью и продуцирует т. н. "массовое общество".

2. Социальную базу тоталитарных политических систем представляет "массовый человек" или "человек - масса", который является удобным объектом для тоталитарного манипулирования в силу своих характерных черт. Тоталитаризму свойственен контроль со стороны государства над жизнью отдельного человека, основанный на физическом и психологическом терроре, что является причиной серьезных "мутаций" на личностном уровне, которые необратимо искажают сознание человека.

3. Тоталитарное политическое сознание представляет собой синтез массового политического сознания в его классическом политико- психологическом понимании и политического сознания масс в массовом обществе. Тоталитарное политическое сознание в некотором роде представляет собой искаженное, ложное сознание, которому имманентны специфические феномены.

4. В структуре любого политического сознания присутствуют рациональный и иррациональный моменты. В тоталитарном политическом сознании преобладает иррациональный элемент. Массовые формы политического поведения, как правило, являются реакцией людей на политический кризис, неопределенность и нестабильность. Подобная реакция отличается преобладанием иррациональных, инстинктивных чувств над осознанными и прагматическими. Иррациональность поступков - следствие овладевающего людьми стадного чувства, которое позволяет отдельным участникам отключить свою волю, сознание и действовать по законам толпы. Выход на авансцену иррациональной составляющей массового сознания делает возможным установление тоталитарной политической системы в отдельно взятой стране.

5. Принятие концепции национального характера приводит к признанию психологического фактора главным элементом политической культуры общества. Предполагается, что категория национального характера является носителем психологического или даже биологического фатализма, так как народ, обладающий определенным набором психологических характеристик, осужден на постоянное воздействие их последствий. Его история как бы детерминирована ими. Психологический или биологический фатализм национального характера - аспект также, скорее, иррациональный, поскольку нациям, как и индивидам, тоже свойственна своя неповторимая психология, а также и элементы только им присущей психопатологии. Характерные психологические черты данной нации обозначаются в ходе взаимодействия унаследованных склонностей и окружающих условий, которые, в свою очередь, определяются историей и продолжают уже сами оказывать на нее непосредственное влияние.

6. Тоталитарная система черпает жизненные силы в идеологии, которая призвана выполнять социально-интеграционную функцию, цементировать людей в политическую общность, служить ценностным ориентиром, мотивировать поведение граждан и государственную политику. С целью формирования в массовом сознании безоговорочного доверия к власти и полного согласия с ней в тоталитарные идеологии вводится элемент катастрофизма.

Политические мифы, дополненные определенными ритуалами и символикой, являются силой, организующей поведение индивида и человеческих масс, укрепляющей социальные связи, а также придающей осмысленность человеческому существованию. Они выполняют функцию психологической компенсации в процессе формирования тоталитарного политического сознания.

Научно-практическая значимость исследования непосредственно связана с актуальностью темы. Результаты, полученные в работе, могут служить материалом для углубления наших представлений о политическом сознании и, в частности, о массовом политическом сознании. Результаты диссертационного исследования могут представлять интерес для органов власти и управления в целях оптимизации управленческих решений в идеологической сфере. Содержательная часть исследования может быть использована в учебно-методической работе для разработки спецкурсов по политологии, социологии, политической психологии, политической философии, политической истории.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на Ежегодной (VII) региональной научной конференции "Политические технологии" (Ростов-на-Дону, 28-29 января 1998 г.), на Всероссийской научной конференции "Преподавание сравнительной политологии и мировой политики в вузах России" (Новороссийск, 20-24 сентября 2000 г.), на международной научной конференции "Глобализация и регионализация в современном мире" (Ростов-на-Дону, 15-20 сентября 2001 г.), на Всероссийской научной конференции "Пути формирования гражданского общества в полиэтничном южнороссийском регионе" (Ростов-на-Дону, 20-21 сентября 2001 г.).

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, включающих четыре параграфа, заключения и списка литературы, состоящего из 145 источников.

Концепция тоталитаризма и массового общества

Тоталитаризм как тип политической системы возник в XX веке. Понятие "тоталитарное государство" (stato totalitario), как известно, итальянского происхождения, и первоначально означало максимально приемлемый для власти образец фашистского государства, которое должно обладать всеохватывающим характером в пользу своей объединенной нации. Тезис о тоталитарном государстве принадлежит Б. Муссолини и несколько раз упоминается им в пропагандистских текстах, начиная с 1925 года.

Б. Муссолини и его сподвижники наделяли данный термин исключительно позитивным смыслом, превознося и прославляя тоталитарный дух, тоталитарную волю, тоталитарное государство. С 20-х гг. XX века понятие "тоталитарный" и производное от него "тоталитаризм" становится термином политической науки. Известный отечественный исследователь Л.Гудков предлагает рассматривать следующие основные этапы в изучении феномена тоталитаризма и тоталитарных политических систем: 1.1926-1930 гг. - время становления тоталитарных режимов -первичная социальная диагностика тоталитаризма, осознание принципиального отличия тоталитарных государств от существовавших прежде. 2.1930-1950 гт. - описание институциональных особенностей и социальной технологии тоталитарных режимов. 3.1951-1968 гг. - анализ и систематизация имеющихся разработок, появление первых теорий тоталитаризма. 4.1968-1989 гг. - критика концепций тоталитаризма, больший упор на анализ воспроизводимости и потенциала устойчивости тоталитарных систем, изучение процессов разложения тоталитарных режимов. 5.1989-наши дни - сравнительный анализ трансформации бывших тоталитарных систем, исследование проблем выхода из них, а также процессов, способствующих этому. Мы полагаем, что подобная хронологизация имеет достаточные основания и представляет определенный интерес для нашего исследования. Опираясь на методологию Л.Гудкова, рассмотрим историю концепции тоталитаризма. Итак, после введения Б.Муссолини в политический лексикон понятия "тоталитарное государство" начинается история изучения тоталитарных систем. Первоначально были предприняты попытки описания и сравнения фашистского движения в Италии, большевистской диктатуры в СССР и нарождающегося нацистского режима в Германии. Было очевидно, что данные политические системы существенно отличаются от предшествующих политических форм. Одним из первых авторов, систематизировавших характерные черты новых режимов, был В.Гуриан. Он отмечал следующие признаки тоталитарных государств: 1) тотальная политизация всех сфер жизни, интерпретация их в категориях политики нового государства, провозглашение политики решающей "жизненной силой". Усилия пропаганды нацелены на то, чтобы политические и социальные тезисы и лозунги воспринимались и усваивались населением как собственные убеждения и взгляды; 2) в сознание граждан внедряются идеи о неизбежной катастрофе государства, наступлении хаоса и анархии и о том, что спасение возможно лишь благодаря усилиям тоталитарных партий и движений, то есть предполагается безоговорочная поддержка тоталитарной диктатуры, а все несогласные объявляются предателями и врагами народа. Новая легитимность обоснована обязательной и прямой связью руководства с массами, непосредственной апелляцией к ним, посредством чего устанавливается монополия на публичность и "освобождение" политики от права; 3) объяснить успех тоталитарных режимов можно моральным бессилием либеральной демократии, не способной дать массам твердых ориентиров. Как видим, тезисов еще не так много, всего три, однако и они уже определенным образом характеризуют тоталитарный режим, указывают на его специфику.

Достаточно интересны в этой связи теоретические изыскания К.Шмитта по вопросу "тотального государства" (именно такое название практиковалось в догитлеровской и гитлеровской Германии как наилучшим образом соответствующее духу немецкого языка). В работе "О страже конституции" он вводит понятие "тотального государства", которое относится к новому типу государства. С точки зрения Шмитта, новое государство должно заменить "либеральное государство", заместившее абсолютные монархии. Либеральное ("нейтральное") государство - результат напряжения между прежней монархически-бюрократически-милитаристской формацией и новыми социальными силами (классом буржуазии и средними слоями, интеллигенцией, представителями свободных профессий и т.д.), которые до сих пор были "вне государства" или не принимали участия в политическом процессе. "Тотальным, - писал Шмитт, - становится государство тогда, когда наступает "самоорганизация общества", то есть преодоление раздела между "государственно-политическим" и "общественно-политическим" фактором". В ситуации, когда власть становится отношением, в котором субъекты власти наследуют от предшественников структуры управления, не адекватные новым условиям, тогда искушение "тотальности", описанной Шмиттом появляется само собой, кстати, это не означает необходимости революции или иного акта свержения прежнего правительства и изменения политического строя. Власть, субъекты власти, как правило, достаточно сильны для того, чтобы сломить сопротивление политических противников другими способами.

Важным моментом теории тотальности является концепция противника, которого необходимо победить. Политика, по убеждению Шмитга, это перманентная расправа с противником, поскольку рамки политики определяются отношением "друг - враг". "Политический" характер государства определяется степенью подчинения этому принципу. Из чего, таким образом, вытекает потребность определения врага, так как только враг воплощает смысл "политического" существования государства. Следуя концепции Шмитга, можно сделать вывод о том, что тоталитаризм предполагает, прежде всего, вражду: единство общества и государства может возникнуть исключительно против врага, и это единство - часть доктрины, адресованной массовому сознанию, то есть идеологии.

Политическое сознание, массовое политическое сознание, тоталитарное политическое сознание

Сознание сопровождает всякую человеческую деятельность, являясь ее субъективным моментом. Политическое сознание, возникнув на основе политического бытия, естественно включается в общественный процесс, во все стороны общественной жизни и становится, таким образом, необходимым существенным компонентом истории человечества. Политическое сознание в целом представляет собой субъективный фундамент политической системы общества, ее человеческую основу.

В самом деле, функционирование любой политической системы детерминировано ее способностями психологически воздействовать на индивида, побуждая его к поступкам, соответствующим целям системы. Практически все меры политического воздействия предполагают наличие у человека хотя бы элементарных знаний о политике, мнений о политических явлениях, умения оперировать политическими категориями. Таким образом, можно предположить, что между целями системы и поведением индивида лежит некая промежуточная инстанция в виде политического сознания. Соответственно, как полагает отечественная исследовательница в области политической психологии Е.Б.Шестопал, "чем более сложный характер имеет человеческая деятельность (а политическая деятельность основана на довольно изощренной системе взаимоотношений многочисленных субъектов и объектов политических отношений), тем большее значение приобретает отражающее и анализирующее ее сознание" 25].

Заметим, современных политологов и политиков-практиков, в независимости от их политических убеждений, объединяет признание того факта, что политическое сознание представляет собой существенный элемент политики и его необходимо тщательно исследовать для того, чтобы им эффективно управлять.

Между тем, в изучении политического сознания встречаются немалые трудности. Согласно Е.Б.Шестопал, "даже терминологически проблема формирования политического сознания в разных политических культурах ставится совершенно по-разному. Так, в эмпирических исследованиях западных политологов и политических психологов категория "сознания" встречается крайне редко. Чаще они пользуются категориями политических "убеждений", "веры", "установок", "менталитета" и "идеологии" ... В отечественной литературе, особенно советского периода, термин "сознание" трактовался в духе марксистской традиции, причем в контексте, предполагавшем апелляцию не просто к рациональным интересам того или иного класса, а именно к "сознательности", то есть в специфическом морально - политическом смысле".

Действительно, единодушия по предмету политического сознания в научной среде нет и, в принципе, быть не может, так как существуют разные аспекты и срезы рассмотрения данного понятия, каждый из которых может стать предметом специального анализа. На наш взгляд, достаточно интересным представляется исследование соотношения политического сознания и убеждений, верований, установок, менталитета и др. Самое главное, видимо, заключается в том, чтобы увидеть и раскрыть тесную связь между ними, попытавшись дать целостную картину функционирования и развития политического сознания, тем более, что предметом нашего исследования является тоталитарное политическое сознание с необходимостью включающее в себя все вышеперечисленные характеристики.

С точки зрения одного из основоположников отечественной политической психологии Д.В.Олынанского, политическое сознание это "одна из... центральных категорий современной политической психологии, входящая в систему ее понятийных координат и обозначающая результаты восприятия субъектом той части окружающей его действительности, которая связана с политикой и в которую включен он сам, а также его действия и состояния, связанные с политикой". Пожалуй, исчерпывающая формулировка, отметим лишь, что предмет политического сознания, на наш взгляд, не ограничивается рамками политической психологии. Очевидно, что политическое сознание - результирующая процессов разного уровня и, соответственно, требует междисциплинарного изучения и привлечения различных подходов. Например, для специалистов в области политической философии понятие "политическое сознание" используется для обозначения части сознания общества, основным методом анализа которого является соотнесение его с образом жизни нации, с экономикой и другими социальными процессами. В.В.Мшвениерадзе указывает на то, что некоторые политические философы выделяют в политическом сознаниии два уровня: теоретический и государственно-бюрократический (уровень принятия решений). Политическая социология сосредотачивает свое внимание на объяснении содержательных характеристик различных типов сознания (консервативного, либерального, революционного, тоталитарного и др.) и выделяет идеологический и массовый уровни в политическом сознании. Специалисты в области политической псігхологии в своих исследованиях политического сознания стремятся соединить анализ политического содержания с индивидуальными и групповыми механизмами его функционирования и формирования. В политико-психологических исследованиях для описания политического сознания широко применяются психологические категории (установки, стереотипы, интересы, ценности, ориентации и проч.). Политическая психология изучает, как данные составляющие политического сознания соотносятся с целостной личностью в процессе ее становления, как общесоциальные и групповые механизмы влияют на индивидуальное восприятие политических процессов.

Рациональное и иррациональное в структуре тоталитарного политического сознани

Одно из направлений исследований политического сознания рассматривает его как воплощение присущей человеку разумности и рациональности. В самом деле, люди, как правило, знают, что им нужно, они сознательно определяют цели, в том числе и политические, и выбирают пути к их достижению, поступая так или иначе, люди мотивируют свое поведение серьезными причинами. Классики политической науки, в частности, Т. Гоббс и Дж. Локк полагали, что люди объединяются в ограничивающие пределы дозволенного "гражданские общности", в силу того, что здравый смысл подсказывает, что это определенно лучше, нежели анархия и хаос вседозволенности. Рационализм эпохи Просвещения стал теоретической основой и системой ценностей, в рамках которых произошло коренное переустройство политических институтов и переосмысление места и роли человека в мире политики.

Данный подход базируется на постулате о разумности человека и его усилий в сфере политического устройства своей жизни. Условный характер поддержки правительства, власти, партии также является следствием разумного и рационального осмысления индивидом своего отношения к государственным институтам: гражданин полностью поддерживает программу политика А до тех пор, пока тот не выступает со своей неуместной экономической программой преобразований, после чего гражданин голосует за политика В. Люди постоянно делают аналогичные умозаключения, основанные, по крайней мере, частично, на способности самостоятельно мыслить. Как видим, рациональный подход к миру политического предусматривает как смену интересов, так и вызванное этим обстоятельством изменение убеждений и поддержки.

Политическая система общества, основанная на уважении и признании качеств человеческого разума, пожалуй, способна править справедливо и гуманно, так полагают мыслители эпохи Просвещения, возводящие разум в абсолют. В случае, когда власть предержащие убеждены, что люди подчиняются им исключительно в силу биологически наследуемых характеристик, психологических свойств и особенностей общей культуры, вполне вероятно, однажды они придут к мысли, что можно реально покончить со всеми деструктивными и негативными проявлениями социальной и политической жизни с помощью приведения в действие маховика власти. Напротив, с точки зрения романтиков Просвещения, если правители полагают мышление людей разумным и рационалистичным, они будут уважительно относиться к способности общества распознавать и указывать власти на ее ошибочные или сомнительные действия и поступки.

Рационализм базировался на исследовании мышления и вычленении действия его законов. Считалось, что именно принципы разума могут стать основой политики, что, опираясь на них, следует строить совершенное государство. Однако опыт истории все больше свидетельствовал о том, что слепой инстинкт, воля к жизни и воля к власти зачастую оказываются сильнее доводов рассудка. В XIX веке возникает направление иррационализма, краеугольным камнем которого стала психологическая точка зрения о неразумности человеческого бытия. Люди, согласно ей, находятся в плену первобытных страхов и стереотипов, склонны видеть во всем действие потусторонних мистических сил. Они, несомненно, верят в "теории заговора", "теории катастрофизма", предпочитая объяснять все проблемы и неустройства социальной и политической жизни направленным действием неуловимой разрушительной силы. Однако, как отмечает отечественный политолог В.П.Макаренко, "если человек отказывается от сознательного и последовательного применения разума в политической сфере, он попадает во власть домыслов, предчувствий и предрассудков. А как раз эксплуатация этой сферы соответствует интересам политиков, стремящихся манипулировать человеческими массами". Верно, политики, ориентированные на манипулирование "неразумными" массами убеждены, что эффективно управлять людьми можно, лишь используя разнообразные мифы, символы, стереотипы мышления, превращая политику в некий фарс. Толпа, в подобном понимании, расценивается как необузданное животное, которое ударами хлыста подчиняет себе умелый и опытный дрессировщик. Приверженцы иррационального подхода полагают, что все то, что люди находят разумным и основательным, в действительности является мифом, и для того, чтобы удерживать власть над ними, следует лишь постоянно снабжать их новыми мифами и легендами.

Считается, что первым политиком, опробовавшим это учение на практике, был Б. Муссолини, основатель итальянского фашизма. Его последователем стал, в частности, А. Гитлер в Германии. Очевидно, И.В. Сталин также использовал преимущества иррационального подхода для усиления режима своей личной власти и создания культа личности. Иррационалистический взгляд на политическое сознание людей, должно быть, содержит немалую долю истины. Слишком наглядны и типичны примеры того, как политика реализуется в категориях "фанатичной веры" в "немеркнущие идеалы", адресуясь к эмоциям и аффектам, но не к разуму.

Прежде, чем перейти непосредственно к рассмотрению соотношения рационального и иррационального в тоталитарном политическом сознании, определим основной смысл, вкладываемый нами в понятия "рациональное" и "иррациональное" в контексте данного исследования. Вслед за К.Манхеймом мы будем рассматривать упомянутые понятия в их "субстанциональном" значении. Под субстанциональной рациональностью Мангейм понимает "просто акт мышления в той мере, в какой он стремится постигнуть объективно наличные предметность и ситуацию и в большей или меньшей степени достигает этой цели... "субстанционально иррациональным" оказывается в этой связи все то, что не обладает в сознании структурой акта мышления, следовательно, влечения, импульсы, желания, чувства, как на уровне бессознательного, так и на уровне сознательно прослеживаемого функционирования".

Влияние идеологии и политической мифологии на формирование тоталитарного политического сознания

В предыдущем параграфе мы установили, что иррациональный компонент массового политического сознания в тоталитарной политической системе выражен в значительной мере. Осмелимся предположить, что тоталитарное политическое сознание иррационально по определению. И самым веским аргументом в защиту данного утверждения, на наш взгляд, может выступить факт чрезвычайного влияния в сравнении с другими политическими системами идеологии, политических мифов, ритуалов и символов на формирование массового политического сознания в тоталитарном государстве. Именно в последнем идеология становится на место религии, мифы с успехом заменяют реальность, а различные символы и ритуалы способствуют усвоению идеологии и мифов, а также помогают поверить в историческую необходимость и неизбежность происходящего. Иррациональность тоталитарного политического сознания подтверждается, прежде всего, тем, что идеология и мифы обладают в данном случае реальной и абсолютной властью над сознанием людей. Э.Я.Баталов замечает, что между мифом и массовым сознанием существуют отношения взаимообусловленности: миф творится и поддерживается массовым сознанием, массовое сознание опирается на миф, питается им. Результатом подобного отношения является тотальная идеологизация не только политической, но и всех других сфер жизни общества.

Как известно, тоталитарные системы возникают не спонтанно, а на основе определенного, четко выверенного идеологического образа. Именно в идеологии тоталитарная система черпает жизненные силы. Идеология призвана выполнять социально-интеграционную функцию, соединять людей в политическую общность, служить ценностным ориентиром, мотивировать поведение граждан и обосновывать государственную политику.

Как правило, все, что осуществляется в политике организациями и отдельными лицами, осмыслено и целенаправленно с позиций убежденности в "правильности" и "верности" их действий. Представления о том, какой должна быть окружающая действительность, составляют систему убеждений, являясь своего рода коллективным верованием. В этом плане, общество и политические институты, функционирующие в нем, рассматриваются в качестве проводников ценностной ориентации; они выступают как средство объяснения и оправдания действий тех, кто воплощает политическую систему. Общие позиции, выражающие коллективную веру и убеждения, всегда наличествуют, определяя направление действий акторов политической системы, тем более тоталитарной политической системы.

Верить во что-то значит, что предмет и содержание веры являются частью действительности, и их надо учитывать в своей деятельности. Бесспорно, что представления людей формируются в непосредственной связи с опытом окружающих индивидуумов и групп. Политические верования часто принимаются людьми без доказательства и считаются справедливыми a priori, в этом и заключается специфика верования. Каждый человек является объектом влияния и вовлечения в ту или иную систему представлений и убеждений, но если он усваивает то, что отражает интересы определенных индивидуумов и групп по большей части бессознательно, стихийным, непроизвольным путем, то его убеждения будут носить характер именно верований. Подобные политические верования не требуют обоснований, потому что исходят из мотивов, определяющих их принятие. Такие мотивы, связанные с реальными и конкретными интересами, как правило, очень сильны.

Рассмотренные условия выводят совокупные убеждения и верования на уровень доктрины, или, собственно, идеологии. Таким образом, политическую идеологию можно определить как систематизированную совокупность воззрений и ценностных ориентации, выражающих и защищающих интересы той или иной общественной группы и требующих соответствия индивидуальных помыслов и поступков как можно большего числа людей целям и задачам общественного развития.

С начала XIX века идеология рассматривается как реальная сила, которая играет важную роль в обществе. "Идеология - это "товаромысли" широкого потребления, - писал уже в XX веке Э.Фромм, - распространяемые печатью, ораторами, идеологами, для того, чтобы манипулировать массами". Влияние идеологии на формирование сознания личности и массового сознания, безусловно, значительно, об этом свидетельствует история человечества, в том числе история тоталитарных государств. Объясняется это тем, что идеология, по мнению Ю.Г.Волкова, определяет мировоззрение, убеждения, установки сознания и регулятивы поведения личности.

Абсолютный коллективизм, при котором личность отождествляется с обществом, послужил философским основанием для идеологий тоталитаризма, являющихся "особого рода идеологиями", так как они "претендуют на охват всех, без исключения, сфер общественной и частной жизни, а также на то, что они являются полным воплощением истины и поэтому общеобязательны" . Лидеры тоталитарных государств осознают, что для стабильности их власти в частности, и системы в целом, важно, чтобы граждане верили, будто государство выражает именно их интересы. А поскольку, на самом деле, это не так, для поддержания ощущения единства власти и народа необходимо содержать мощный идеологический аппарат, задача которого - внедрять в сознание людей иллюзорную или искаженную картину мира.

Десятилетия страха не прошли даром: взрослым кажется, что чем более человек открыт и искренен, тем больше его жизнь в опасности

Мы быстро привыкли называть систему, в которой прожили солидную, если не большую часть жизни, тоталитарной, а сомнительную честь создания этой системы приписывать исключительно коммунистическим идеям. Однако не будем переводить стрелку на идею, а посмотрим на то, что ее воплощение совершилось в свойственном России тоталитарном стиле, который можно проследить со времен если не Ивана Калиты, то уж Петра I точно.
С болью и сожалением приходится признать, что мы не имеем в своей истории демократических традиций, и в частности – традиции ненасилия.
Вот черты, которые социологи считают присущими «советскому человеку»:
догматичность сознания;
закрытость сознания живому опыту;
некритическое доверие к «коллективному разуму» или тому, что так называется;
принятие ответственности на себя лишь за желательные результаты своей деятельности с приписыванием нежелательных чему угодно – от климата до происков врагов;
упование на внешние инстанции с адресованием им ответственности за благополучие;
раздвоение частного и социального «я»; постоянный страх, отсутствие чувства стабильности и безопасности;
недостаточное принятие себя и сниженное самоуважение;
недостаточное осознание своих чувств, переживаний, своего «я»;
поведение, строящееся не на стремлении к позитивным целям, а на стремлении избежать неудач;
обесценивание настоящего, которое воспринимается лишь как точка пересечения прошлого и будущего.
А также позитивное восприятие соединения добра и зла (ради благой цели можно обмануть или нарушить закон) при подчеркнутой бескомпромиссности.
Разумеется, все это не диагностический список или перечень улик, по которым мы должны сегодня делить людей на хороших и плохих, наших и не наших, – это жилка тоталитарного сознания, которая бьется в каждом из нас. Как же проявляет себя тоталитарное сознание в отношении к детям, в воспитании?
Тоталитарное сознание внутренне конфликтно – оно говорит одно и делает другое, знает одно и чувствует другое, страх в нем соседствует с агрессивностью, а бескомпромиссность – с неразличением полярностей...
Каскад внутренних конфликтов тоталитарного сознания делает его размытым, и неосознаваемая эта размытость, какие бы правильные слова ни говорили детям, прорывается, заявляет о себе в неконтролируемом (интонация, поза, жест) и не адресованном непосредственно ребенку поведении взрослых.

Наказание ответственностью

Самая общая особенность тоталитарного воспитания – взаимное противостояние взрослых и детей. Механизм ее проявления напоминает своего рода воспитательную дедовщину, где самый младший обречен быть крайним. Учитель, переживший разнос директора на педагогическом совете при всех коллегах, проводит родительское собрание, где устраивает такой же прилюдный разнос родителям Иванова, Петрова, Сидорова, которые возвращаются домой и обрушивают лавину эмоций на детей. Дети в свою очередь разряжают эту вертикаль насилия в так называемой горизонтальной агрессии, направленной против равных себе.
Описанный процесс закономерен и не сводится только к передаче насилия – все сложнее. Многие обращали внимание на то, что дети повторяют болезненные и пугающие их вещи с куклами или животными (например, делают уколы).
При этом достигается сразу несколько неосознаваемых целей: переход из позиции слабого в позицию сильного; постижение ситуации – ребенок ведет себя как исследователь; попытка ответить себе на вопросы, к чему стремился и что переживал причинивший ему неприятное взрослый; освобождение от психологической травмы через совершение того же...
Да, но мы же отвечаем за ребенка, говорят взрослые. Однако ответственность эта принимается лишь за желательное в ребенке. Вспоминаю женщину, бесконечно гордящуюся художественными способностями одиннадцатилетнего сына и столь же бесконечно третирующую его за тройку по математике. Да и в быту то же: вырастает хорошим – наша заслуга, растет трудным, плохим – ви­новаты для родителей – школа, для школы – родители, для тех и других – улица, сам ребенок, плохая наследственность.
А поскольку тоталитарное сознание стремится прежде всего избежать не­удач, поведение взрослых строится так, словно ребенок впитал в себя к моменту рождения все зло мира и выкорчевать его – главная задача воспитания.
Вместо обучения навыкам опрятности – борьба с нечистоплотностью, вместо воспитания доброты – борьба с жадностью… При этом вдобавок видение ребенка через «функции» к тому, что оценивается не качество, не успех или неуспех, а сам ребенок: плохо вымыл шею, не доел, получил двойку – «Ты плохой!» Такая тотальная негативная оценка воспринимается детьми как вызывающее глубокий страх отвержение взрослыми.
Так ли уж трудно сказать: «Вот это у тебя не очень удачно вышло. Давай посмотрим, как сделать лучше?» Вместо этого звучит: «Растяпа, недотепа, лодырь, и откуда у тебя руки растут, чем ты думаешь?» Взрослый почти постоянно обращается не к ребенку, а к «злу» в ребенке, так что от любви до ненависти часто и правда всего шаг.

Любовь как ненависть

Десятилетия страха не прошли даром: взрослым кажется, что чем более человек открыт и искренен, тем больше его жизнь в опасности. Отсюда осознаваемое лишь отчасти стремление взрослых лишить ребенка его индивидуальности. Ребенок не принимается таким, какой он есть. Ему предписывается быть и стать «как все», «каким надо». И тогда трехмесячного Штольца связывают пеленками, а рядом с ним такого же маленького Обломова достают из пеленок, чтобы заставить его двигаться. Борьба за ребенка становится борьбой против ребенка, против того, что делает его самим собою и личностью.
Заниженные самооценка и самоуважение «советского человека» превращают отношения с детьми из сферы самореализации в площадку для само­утверждения. Главенствуя над ребенком, взрослый подтверждает свою значимость, самоуважение. При этом главной добродетелью ребенка оказывается послушание. А когда инструмент обучения этой добродетели – насилие, то в ответ либо возникает непослушание как протест, либо в ребенке убивается инициатива: и то и другое вызывает новую волну воспитательного насилия.
Раздвоенность приватного и социального «я» создает неразрешимые конфликты и для взрослого, и для ребенка. Мать шестилетней девочки готова госпитализировать ее в психиатрическую больницу из-за упрямства и непослушания, стремления во что бы то ни стало командовать всеми и добиваться своего; но в ее рассказе о том, что девочка сгонит с пустой огромной скамейки единственного ребенка, чтобы сесть самой, звучит оттенок любующейся удовлетворенности. В ответ на вопрос о том, на кого девочка похожа по характеру, слышу: «Я понимаю, доктор, что вы имеете в виду. Но мне-то она должна подчиняться!» Блестяще освоенный взрослыми язык двоемыслия недоступен ребенку, который то и дело попадает из-за этого впросак.
Осознавать свои чувства – значит строить более эффективное общение, но как раз эта способность у взрослых чаще всего отсутствует.
Паралич самосознания – не что иное, как механизм приспособления к агрессивной среде. Гораздо проще приказывать, внушать, разъяснять, призывать, одергивать, пряча за слова и от себя, и от детей истинные переживания. Психологическое насилие – даже эпизодическое – делает насильственной всю атмосферу воспитания и отношений взрослых с детьми. Ребенок перестает верить даже жесту добра. И душа его не живет и развивается, как подобает душе свободного человека, а выживает в этом ГУЛАГе детства.

ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ И РЕБЕНОК:

СЕМЕЙНОЕ ВОСПИТАНИЕ

В. Е. КАГАН

Расширенный текст доклада на Международной конференции "Современная семья: проблемы, решения, перспективы развития " (Москва, 22 - 25 октября 1991 г.).

Г. Померанц

С. Аверинцев

Мне страшно младенчество зла, первый поворот добра к злу, первые его робкие, прелестно нетвердые шажки. Розовые пальчики, которые завтра сожмут топор.

Г. Померанц

Если рука пианиста лежит на клавишах, как ей положено, ей не сжаться в кулак,- два положения несовместимы.

С. Аверинцев

Поразному можно представлять себе то чудо, которое, возможно, "поможет одолеть Черного человека в мире взрослых, чтобы он никогда не появлялся в мире детей " . В немалой мере это зависит от того, как мы представляем себе Черного человека. Четверть века "живой " работы в качестве детского психиатра и психотерапевта и передача этого опыта врачам, психологам, педагогам и родителям побуждали меня к тому, чтобы искать секрет метафорической фигуры Черного человека в той сфере, в которой мы можем оказаться реальными и эффективными помощниками, т. е. в самом ребенке и его непосредственном окружении без обращения к политическим категориям и глобальным социальным процессам. Тут сказывалось многое: и пройденная профессиональная школа, и система социальных табу (которые, впрочем, каждый волен был нарушить, иное дело - какой ценой), и - не в последнюю очередь - тем большая необходимость помощи развитию личности и личностному росту, чем больше препятствует этому широкий социум. В этой становившейся привычной системе счисления социальнополитический климат, как бы он ни воспринимался самим специалистом, выступал в качестве некоей данности, прямо не связываемой с тем, остается человек "нормальным " или развитие его отклоняется от "нормы ". Однако накапливавшийся годами опыт все настойчивее побуждал соотносить не только человека с "нормами ", но и "нормы " с человеком, задаваться вопросом о том, как психологический климат больного общества сказывается на людях: их житейских представлениях, поведении и переживаниях, кажущихся то сугубо приватными, то настолько общечеловеческими, что вроде бы они и не должны быть подвержены влияниям политических ветров. Так складывались первые подходы к постановке проблемы, которую в общем виде можно обозначить как "Тоталитарное сознание и ребенок ".

Актуальность ее в настоящее время подчеркивается точно отмеченным Л. Я. Гозманом и А. М. Эткиндом обстоятельством : крушение системы тоталитаризма, разрушение типичных тоталитарных иллюзий вызывает сложный эмоциональный комплекс утраты, сравнимый с абстинентным синдромом при наркомании; в этих условиях эпицентр воспитания тоталитарного сознания перемещается из области официальной культуры и средств массовой пропаганды в область межличностных отношений, в том числе семейного воспитания. Лишаясь привычной тоталитарной среды, тоталитарное сознание выходит в реальность духовного вакуума : не завоевав, а лишь получив свободу, тоталитарная личность как субъект проявляет свой агрессивноразрушительный потенциал, а как объект восприимчива к самому примитивному и грубому манипулированию . Тоталитарное сознание сегодня может проявляться, а как показывает послеавгустовский опыт, и проявляется, даже в более ярких и

болезненных формах, чем раньше. Получивший свободу и еще не умеющий быть свободным, опасный и достойный сострадания, потерявший и ищущий себя тоталитарный человек может находить в своем тоталитарном сознании стабилизирующее начало и транслировать его в семейном воспитании.

Обратиться к семье и семейному воспитанию побуждает и то, что на протяжении многих десятилетий они были особыми объектами тоталитарной политики и пропаганды. По количеству программ семейного воспитания мы определенно заслуживаем места в книге рекордов Гиннеса. Их создание определялось стремлением к достижению тоталитарного единообразия, направлявшимся сугубо вербальной, выдающей желаемое за действительное предпосылкой: "В условиях социалистического общества интересы родителей как воспитателей своих детей совпадают с интересами государства " . Тот простой факт, что реальные образцы деятельности сильнее вербальных правил, никак не останавливал создателей подобных программ, впрочем, и не ждавших, что реальная семья будет ими пользоваться. Справедливо спросить: что же, кроме служебного рвения, скрывалось за упорными попытками программирования семейного воспитания?

Ответ на этот вопрос находим в утопиях. Будь то по классификации Ф. Аинсы утопии свободы или утопии порядка, именно семья оказывается для них камнем преткновения. Для утопий свободы она слишком упорядочена, для утопий порядка непозволительно свободна. Ни принять, ни опровергнуть притягательность мира семьи с его сплоченностью, интимностью, таинственностью, жизнью по собственным законам утопии не могут. Складывающиеся в мире семьи системы родственных связей и эмоциональных привязанностей, самоценность и самодостаточность семьи, ее творческая, а потому непредсказуемая динамика не вписываются в утопические модели ни свободы, ни порядка. Остается один выход - отвергнуть, что утопии и делают, каждая на свой лад уничтожая семью как таковую или посягая на ее интимность, приватность, креативность, духовное воспроизводство.

В отличие от мечты, фантазии, сказки, рисующих перспективы человеческих возможностей и самореализации через свободное творчество и ответственный выбор, утопии по механизму зеркальной симметрии "плохого " настоящего и "хорошего " будущего предписывают человеку некий якобы целесообразный и жестко ограниченный этой "целесообразностью " круг возможностей, в котором человек приговорен к свободе от творчества и выбора как жизненных принципов. И в этом смысле утопия и свобода - антонимы. Утопии посягают на наиболее интимные стороны бытия и сознания: это посягательство так же отличает утопию от сказки (фантазии, мечты), как отличает тоталитаризм от автократии: любая утопия в существе своем есть отрицание свободы и тоталитаризм. Даже для сторонников радикального уничтожения семьи, каким был Платон, очевидна невозможность этого и необходимость жесткого "программирования " семьи.

Воплощение порожденной тоталитарным сознанием коммунистической утопии неизбежно обернулось тоталитаризмом, по отношению к которому семья выступала диссидентом, для которого лучшая одежда - смирительная рубаха. На протяжении более 70 лет атаки на семью велись постоянно и по всем фронтам. Воинствующие антитрадиционализм и атеизм разрушали ритуальнообрядовую сторону брака, вводившую семью в референтную социальную группу, сформированную на основе исторической и духовной общности верований, традиций, нравственных ценностей. Место брачного обряда заняла регистрация безразличным служащим от лица безличного государства "актов гражданского состояния ", равно включающих в себя брак и смерть. Этнокультурные брачные и семейные традиции так или иначе преследовались и вытеснялись унифицированными требованиями. Идеологическая селекция половой и сексуальной культуры

превращала ее в кафкианского монстра, уродующего культуру брака, подрывающего физическое и психическое здоровье семьи и ребенка. Идея коллективного воспитания, идущая еще из утопий и всегда встречавшая в России поддержку и справа и слева, воплощалась в монополии государства на воспитание, реализуемой тем более энергично, что позволяла привлечь массу женщин в качестве дешевой рабочей силы. Первые детские колонии, призванные справиться с волной порожденного победой тоталитаризма беспризорничества, вырабатывали новые принципы коллективной педагогики, которые тут же становились предметом политических спекуляций и распространялись на воспитание в целом, в том числе и семейное. Школа из помощника семьи превращалась в очаг воспитательной инквизиции. Искушение славой тысяч реальных и мифических Павликов Морозовых готовило массовое сознание к добровольному отказу от родственных и семейных уз во имя ценностей тоталитарного государства. Канонизация брака исключительно по любви, убедительно опровергаемая С. И. Голодом , имела свой психологический смысл, благодаря которому шла и "сверху " и "снизу ": она создавала базисы или (чаще) миражи личностной суверенности, свободы выбора, приватности, счастья, становясь гиперкомпенсацией тоталитарных отчуждения и духовного рабства. Все это и многое другое было направлено не на семью как форму иерархической организации общества (она воспевалась как "ячейка общества "), а на те функциональные связи, которые, собственно, и делают семью семьей - системой в системе, противопоставляющей сплоченность и ценности семьи насилию государства.

В ходе адаптации семьи к тоталитарным контролю и программированию формировались тенденции: а) превращения ее в мир "внутренней эмиграции ", б) фактического или психологического отрицания семьи как продолжения тоталитарного прессинга на личность, в) формирования "фантомной семьи ", в которой тенденции первого и второго типов находятся в состоянии перманентного конфликта, компенсируемого психозащитными формами и стилями супружеского и родительского поведения. Как бы то ни было, трансляция семейных традиций, духовное воспроизводство семьи оказываются обедненными и искаженными, а тоталитарное сознание - тесно вплетенным в семейное воспитание.

Но что такое тоталитарное сознание? В литературе последних лет оно описывается как социокультурный феномен под разными названиями. "Советский синдром " включает в себя: "ощущение своей принадлежности к великому, сильному и доброму народу; ощущение своей включенности в движение по магистральному пути мировой цивилизации; ощущение своей подвластности могущественному, никогда не признающему своих ошибок государству; ощущение своей безопасности среди равных друг другу людей, живущих общей жизнью и всегда готовых прийти на помощь; ощущение своего превосходства над порочным и не признающим очевидных истин миром " . Феномен гомо советикус описывается как догматичность сознания, закрытость его эмпирическому опыту при некритическом доверии к "коллективному разуму "; расщепленность сознания, раздвоенность приватного и социального Я; инфантильная экстернальность упований на внешние инстанции и перенос на них ответственности за неудачи; постоянный страх, отсутствие чувства стабильности и безопасности; ведущий мотив поведения - избегание неудач, а не достижение новых позитивных результатов; занижение самооценки и чувства собственного достоинства, недостаточное принятие своего Я; недостаточная рефлексивность при высокой нормативности; специфическое восприятие и организация времени, когда настоящее - лишь точка пересечения симметричных прошлого и будущего . Для понимания тоталитарного сознания принципиально важны описанные В. А. Лефевром (см. ) особенности этических установок у представителей демократической и тоталитарной культур.

Сравнивая этические установки коренных американцев и живущих в США выходцев из СССР, он показал, что первые негативно оценивают соединение добра и зла и позитивно - их разделение, предпочитая поиск компромиссов, тогда как вторые соединение добра и зла воспринимают позитивно, их разделение - негативно, предпочитая бескомпромиссность. Доминирование в обществе второй этической системы является симптомом антропологической катастрофы, которая может иметь губительные последствия не только для данного общества, но и на глобальном уровне (цит. по ).

Но, как представляется, феномен тоталитарного сознания сказанным не исчерпывается. Э. Гринвальд , рассматривая Я как организацию знания, отмечает, что оно характеризуется познавательными склонностями, поразительно похожими на тоталитарные информационноконтрольные системы, описанные, например, Дж. Оруэллом. Он называет триаду таких склонностей: эгоцентричность (Я как фокус знания), принятие ответственности лишь за желательные результаты деятельности при отказе от ответственности за результаты нежелательные, когнитивный консерватизм - устойчивость к познавательным изменениям. По его мнению, этот обозначаемый им как "тоталитарное Я " комплекс свойств нормального человеческого познания играет охранительную роль в организации когнитивных структур. Он видит в этом аналог генетической эволюции, образующий альтернативу преимущественно мотивационным и информационным интерпретациям когнитивных склонностей. Иными словами, "тоталитарное Я " выступает как антитеза "дезорганизованному Я " с познавательным фокусом вне себя, "полевым " характером познавательных процессов и атрибуцией ответственности лишь за неудачи. В таком случае "тоталитарное Я " ответственно не только за упорядоченность познавательных процессов, но и в некоем оптимальном сочетании со своей противоположностью - за креативность и эффективность поведения.

Выраженная асимметрия таких сочетаний рассматривается уже медицинской психологией и психиатрией, связывающими различные проявления эгоцентричности мышления, его ригидности и снижения критичности к результатам деятельности с определенными типами невротических формирований личности, акцентуаций характера и психопатий.

Как можно видеть, "тоталитарное Я ", или тоталитарное сознание, выступает, по крайней мере, в трех уровневых ипостасях: как общепсихологический когнитивный механизм, как индивидуальноличностное образование и как социокультурный феномен. Нетрудно также отметить, что описанная Э. Гринвальдом триада рельефно выступает в социокультурных описаниях тоталитарного сознания, отдельные свойства которого суть не ортогональные черты, а взаимосвязанные грани отчуждения личности.

Отсюда следует, что система тоталитаризма не просто механически навязывает всем без исключения своим членам якобы изначально чуждое им тоталитарное сознание, но апеллирует к уже существующим общепсихологическим и личностным его предпосылкам. Для этого она создает условия закрытости реальному опыту (от "железного занавеса " до цензуры, систем дезинформации и контролирующих состояние умов "добровольных помощников "), насаждает единообразный набор клишированных нормативов осмысления жизни, себя и своего места в жизни, фокусирует сознание на "великих ", "грандиозных ", "небывалых " победах и достижениях (от лозунгов "Слава труду! " и разветвленной системы наград и поощрений публичного характера по всякому поводу и без оного - до "строек века ", едва ли снившихся и Хеопсу). Одновременно тоталитаризм выдвигает на первый план людей, в характере личности которых свойства "тоталитарного Я " или на худой конец способность более или менее убедительно их имитировать занимают ведущее место. Массовое сознание, таким образом, не только вводится в тоталитарную колею, но

и получает идентификационные образцы тотализированного "идеального Я ". И, стало быть, главная цель тоталитарной системы - не просто трансформация личности, обеспечивающая ее подчинение системе, а также трансформация, в ходе которой человек "открывает " в себе общепсихологическое или индивидуальноличностное "тоталитарное Я ", с которыми и идентифицирует свое целостное актуальное Я.

В этой связи В. А. Лефевр тонко и точно подмечает, что в бесчисленных судебных процессах 30-50-х гг. фальсифицировалось все, кроме подписи обвиняемого под признанием; именно ее получение и было истинной целью процесса со всеми фантасмагорическими обвинениями, лжесвидетельствами, пытками и т. д. Ставя подпись, человек изменял свою идентичность. Замечу, что этот метод модификации, реидентификации личности использовался и продолжает использоваться отнюдь не только в стенах тюрем: публичные суды и судилища с публичными же отречениями от родных и признаниями в несуществующих грехах, замаскированные под принципиальность уничтожительная самокритика и способность публичного признания критики с принесением публичных извинений обществу, партийной, комсомольской, профсоюзной, пионерской, октябрятской организациям, классу, семье,- все это выполняло роль подписи под признанием, выступало в качестве ее аналога, искажающего личностную идентификацию и формирование сознания.

Итак, тоталитарное сознание в принципе несводимо лишь к его социокультурному аспекту, который и сам находит почву и поддержку во вполне определенных моментах организации познавательных процессов и личности. И это еще один весомый мотив, стимулирующий обращение к взаимосвязи тоталитарного сознания и семейного воспитания. Разумеется, "здесь бессмысленно ожидать открытий вроде открытия микрочастиц, хромосом и т. п. Открытием здесь может быть лишь фиксирование очевидного и общеизвестного в некоторой системе понятий и утверждений и умение показать, как такие тривиальности выполняют роль законов бытия людей " , в нашем случае - семейного воспитания.

Самое общее влияние на семейное воспитание заключается во внутренне конфликтной противоречивости самого тоталитарного сознания и личности родителей, как его - в той или иной, но всегда присутствующей мере - носителей. Каждое из противоречий (между заниженной самооценкой и гиперкомпенсаторным ее завышением, приватным и социальным Я, эгоцентричностью мышления и сверхдоверием к коллективному разуму, избирательной атрибуцией успехов и заниженным самоуважением и т. д. и т. п.) возводится в степень конфликта, существующего между декларативными и реальными значениями, когнитивными и эмоциональными аспектами Я. Результатом этого каскада конфликтных противоречий становятся размытость и конфликтность аутоидентификации взрослого как активного воспитателя и как идентификационного образца для ребенка. Отсюда - размывание либо компенсаторная или гиперкомпенсаторная психозащитная деформация идентификационных процессов у ребенка, препятствующие формированию зрелой рефлексии, формирующие невротическую идентичность, способствующие фрагментарности идентификации. Эта "идентификационная растерянность " очень часто выступает в ходе психологического консультирования.

Наиболее выпуклая и яркая черта тоталитарного семейного воспитания - противостояние взрослых детям, вызывающее ответное противостояние детей взрослым. Механизмы этого противостоянию неоднозначны и сложны. Подобно тому, как перенесший операцию ребенок "делает операции " своим куклам, семья отреагирует переживания тоталитарного прессинга в общении с ребенком. Этот неосознаваемый механизм подвергается различным рационализациям, общей чертой которых является подчинение второй этической системе В. А. Лефевра, в

которой добро неразрывно спаяно со злом и господствуют бескомпромиссность и конфронтация. Родители исполнены самых добрых побуждений, но руки этого добра чаще скрещены на груди, вытянуты в указующеповелительном жесте или сжаты в кулаки, чем раскрыты для объятий.

Семья чувствует ответственность за развитие ребенка, но принимает ее парциально: все желательное - результат нашего воспитания, все нежелательное - вопреки ему, из-за дурного влияния друзей, улицы, школы, средств массовой информации и проч. Это, с одной стороны, закрепляет те паттерны воспитания, которые якобы уже подтвердили свою эффективность, и делает их ригидными, а с другой - приводит к тотальному контролю всей жизни ребенка, переживаемому им как недоверие, отрицание, унижение и вызывающему протест. Эта по определению непродуктивная тактика приводит к тому, что так часто отмечают матери: "Я все забросила ради него, а в ответ не вижу ничего, кроме неблагодарности ". При этом не только физическая, объективная загруженность родителей, но и диктуемая заниженным самоуважением гиперкомпенсаторная потребность в самореализации часто заставляют родителей чувствовать себя "жертвами " ребенка, хотя на самом деле они уделяют ему далеко не так много внимания, как им кажется.

А поскольку тоталитарное сознание стремится прежде всего избежать неудач, поведение родителей строится так, как если бы ребенок был не просто "чистой доской ", а изначально нес в себе все зло мира, выкорчевать которое - и есть добро воспитания. В этой "корчующей " педагогике ребенок из субъекта социального взаимодействия превращается в объект воздействия, манипулирования. Вместо воспитания навыков опрятности и личной гигиены - борьба с нечистоплотностью, вместо воспитания щедрости - борьба с жадностью и т. д. Взрослый почти постоянно апеллирует к "злу " в ребенке, так что от его любви до ненависти часто действительно всего шаг. Взаимная любовь ребенка и родителей нередко похожа на треснувшую или склеенную чашку, из которой невозможно напиться.

Скованная ограничениями тоталитарного бытия и собственного тоталитарного сознания семья в любом проявлении самости ребенка, которая не согласуется со стандартами этого бытия, видит прямую угрозу его будущему, а потому стремится эту самость подавить, отсечь. Ребенок не принимается таким, каков он есть. Ему предписывается быть таким, каким он быть не может или не хочет; это становится либо магистральной целью воспитания, либо платой ребенка за право хоть в чемто быть самим собой. Весьма характерно, что в оценке и восприятии ребенка на первом плане оказываются сугубо внешние по отношению к нему и семье критерии. 8летний мальчик с астеническим неврозом, сложившимся в ходе непримиримой борьбы его родителей за получение хороших оценок по пению (?! - по всем остальным предметам он учился на "4 " и "5 "), сказал мне: "Я понимаю, что нужно петь хором - тем более, у нас страна такая! Но я же не виноват, что люблю петь один! "

Заниженные самооценка и самоуважение взрослых переводят родительское поведение из сферы самореализации в сферу самоутверждения. Партнерство с ребенком как личностью вытесняется потребностью в главенстве над ним, сообщающем взрослому дополнительное чувство собственной значимости и самоуважения. Послушание при этом рассматривается как одна из главных добродетелей ребенка. При этом в силу сказанного выше родители почти постоянно провоцируют "протестное " поведение и, следовательно, непослушание. К тому же, желая видеть своего ребенка уверенным и способным пробивать себе дорогу в жизни, они вольно или невольно учат его "качать права " за пределами семьи. Мать 6летней девочки готова госпитализировать ее в психиатрическую больницу из-за упрямства, непослушания, стремления во что бы то

ни стало настоять на своем. Но в ее жалобе на то, что дочь прогонит с огромной скамейки одногоединственного ребенка, чтобы сесть самой, звучал налет любующейся удовлетворенности. В ответ на вопрос о том, на кого девочка похожа по характеру, мать сказала: "Я понимаю, доктор, что вы имеете в виду. Но мнето она должна подчиняться! "

Язык раздвоенности приватного и социального Я - язык двоемыслия, освоенный взрослыми, но трудный и для них, недоступен ребенку, из-за чего он то и дело попадает впросак, навлекая на себя родительский гнев. Если же этот язык и осваивается, то страдают семейные связи, ибо у ребенка самоопределение в семье вытесняется раздвоенностью его личного и семейного Я.

Свойственная тоталитарному сознанию недостаточная рефлексия, неумение отдавать себе отчет в собственных чувствах и зрелым образом выражать их приводит к выбору, на первый взгляд, самого короткого и надежного, но в действительности самого длинного и тупикового пути воспитания - вербального. Практика психологического консультирования постоянно показывает, как трудно родителям, даже с помощью консультанта, выйти на обсуждение собственных и детских переживаний в связи с той или иной ситуацией. В семейном общении, с одной стороны, возникает дефицит позитивной эмоциональной экспрессивности, а с другой - становится правилом неконтролируемое проявление вытесняемых негативных эмоций. Очень точно это передал в своем стихотворении 12летний петербуржец Сережа Тишков:

Какой я веселый мальчик,

я мальчик веселый.

Какой я веселый мальчик,

ужасный я весельчак.

А папа такой угрюмый,

мой папа, мой папа.

И очень мрачная мама,

мама родная моя.

Бабушка смотрит волком,

учительница туча тучей,

насупленный другтоварищ

и дедушка сыч сычом.

А я ничего, я веселый,

пою себе и танцую.

Раз все вокруг такие,

что мне теперь - умирать?

Не слишком ли много отчаяния в этой защите своего права на веселье? Можно порадоваться за ребенка, остающегося ребенком даже в так воспринимаемой обстановке. Но можно и задаться вопросом: где, собственно, пролегает граница между сохранением себя и глухотой к эмоциональному состоянию других людей? Конечно, у родителей есть потребность приласкать ребенка и - нередко - явное или смутное чувство вины за недостаточность проявлений ласки. Но из-за той же недостаточной рефлексивности они прорываются спонтанными выбросами ласки вне актуального контекста общения, так что ребенок вынужден, обязан принимать ласку и отвечать на нее вне зависимости от собственного настроения в этот момент, даже в такой, казалось бы, столь приятной ситуации опять оказываясь не партнером взрослого, а лишь объектом его манипуляций.

Комплекс свойств тоталитарного сознания определяет и содержание вербального воспитания. Львиную долю в нем занимают "нельзя ", "не надо ", "плохо " и т. д. Вместе со всем уже сказанным это приводит к тому, что оценка поступка подменяется оценкой ребенка: "ты плохой ". Ребенком это воспринимается не только как удар по самоуважению, но и как угроза его отторжения даже тогда, когда не звучат столь типичные для нашей культуры прямые запугивания ("Отдам медведю, милиционеру, чужому дяде ", "Сдам и возьму хорошего " и проч.). Живущий в постоянном страхе и знающий, что "все - нельзя ", ребенок не может самостоятельно вывести, что и как надо, можно, хорошо. Он живет в мире идентификации "от противного ", как правило, непосильной для его только еще формирующегося сознания.

Вместе с тем ребенок остро нуждается

в упорядочении картины мира и своего Я, достижении эффективного поведения. И опорой в этом, особенно при наличии некоторой личностной предрасположенности, оказываются эгоцентричность познавательных процессов, предпочтительная атрибуция успехов и склонность придерживаться уже выработанных познавательных стратегий, т. е. описанное Э. Гринвальдом "тоталитарное Я ".

По существу, тоталитарное сознание придает семейному, и не только семейному, воспитанию характер психологического насилия. Учащающиеся случаи физического и сексуального насилия над детьми выступают, с одной стороны, как его продолжение, а с другой - в роли пыток, призванных подчинить ребенка психологически. Вот рассказ одного из отцов: "Никогда дочку пальцем не трогал, но тут не выдержал. И знаете, бью и не могу бить, и думаю: хоть бы заплакала, и я перестану. Не плачет! Я уже сам плачу и чуть ли не молюсь: да заплачь ты, ведь не хочу я тебя бить, не могу! ". Осуществляется психологическое насилие обычно по типу "идеального преступления ", в котором алиби родителей обеспечено их безграничной любовью и благими намерениями. Короткая зарисовка О. Григорьева точно передает этот механизм:

Зажав кузнечика в руке,

сидит ребенок на горшке.

Нельзя живое истязать! -

Я пальцы стал ему ломать.

Нельзя кузнечиков душить! -

Я руки стал ему крутить.

На волю выскочил кузнечик.

Заплакал горько человечек.

Атмосфера тоталитарного сознания и порождаемого им насилия создает тот контекст семейного воспитания, в котором даже отдельные ненасильственные действия воспринимаются ребенком как насилие, вызывая неожиданные для взрослых эффекты, вновь стимулирующие тактику насилия. Тоталитарное сознание взрослых стимулирует гипертрофию существующих в структуре личности предпосылок "тоталитарного Я ", дополняя внешние препятствия к личностному росту внутренними.

Было бы ошибкой свести все к расхожей сегодня логике, согласно которой "у нас все плохо ",- затронутые вопросы волнуют исследователей развития и воспитания личности во всем мире. Однако не меньшей ошибкой было бы игнорирование влияния тоталитарного сознания (индивидуального или социокультурного) на формирование личности. Перед исследователями семейного воспитания встает, таким образом, задача изучения условий и механизмов формирования тоталитарного сознания, его эффектов и межпоколенной трансляции. Междисциплинарный и межкультурный характер проблемы "Тоталитарное сознание и ребенок ", ее методологическая и методическая сложность определяют потребность в создании специальных исследовательских проектов и программ помощи. Но решение этой проблемы остро актуально, ибо тоталитарные системы, первыми моделями которых были утопии, порождаются тоталитарным сознанием - этим сверхоружием, которое человек носит в себе самом.

1. Аинса Ф. Нужна ли нам утопия // Курьер ЮНЕСКО. Апрель 1991. С. 13-16.

2. Асмолов А. Г. Предисловие к книге: К. Бютнер. Жить с агрессивными детьми. М., 1991.

3. Бистрицкас Р., Кочюнас Р. Homo Sovieticus или Homo Sapiens: Несколько штрихов к психологическому портрету // Радуга (Таллинн). 1989. № 5. С. 78-82.

4. Виноградов И. Лик, лицо и личина народа // Искусство кино. 1991. № 5. С. 11-21.

5. Гозман. Л. Я., Эткинд А. М. Метафоры или реальность? Психологический анализ советской истории // Вопр. филос. 1991. № 3.

6. Голод С. И. Стабильность семьи: социологический и демографический аспекты. Л., 1984.

7. Гусейнов Г. Словарный запас // Век XX и мир. 1990. № 6. С. 42-44.

8. Зиновьев А. Зияющие высоты. М., 1990.

9. Кордонский С. Советский человек как объект сострадания // Век XX и мир. 1990. № 10. С. 28-34.

10. Мамардашвили М. К, Сознание и цивилизация // Природа. 1988. № 11. С. 57-65.

11. Семейное воспитание: Краткий словарь. М., 1990.

12. Шрейдер Ю. А. Человеческая рефлексия и две системы этического сознания // Вопр. филос. 1990. № 7. С. 32-41.

13. Greenwald A. The totalitarian ego: Fabrication and revision of personal history // Am. Psychol.1989. V. 35. N 7. Р. 603-618.

источник неизвестен

• Специальность ВАК РФ23.00.01
• Количество страниц 145

Глава 2. Теоретико-методологические подходы к исследованию тоталитарного политического сознания.

1.1 Концепция тоталитаризма и массового общества.

1.2 Политическое сознание, массовое политическое сознание, тоталитарное политическое сознание".1.

Глава 2. Специфика тоталитарного политического сознания.

2.1 Рациональное и иррациональное в структуре тоталитарного политического сознания.и.

2.2 Влияние идеологии и политической мифологии на формирование тоталитарного политического сознания.¿.

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Теория политики, история и методология политической науки», 23.00.01 шифр ВАК

• Системно-функциональный анализ тоталитаризма 2003 год, кандидат философских наук Таубергер, Анджей Гарьевич

• Особенности формирования массового политического сознания в условиях тоталитаризма: На примере фашистской Германии 2004 год, кандидат политических наук Тишков, Сергей Леонидович

• Политическая пропаганда в тоталитарном обществе 2002 год, кандидат политических наук Говорухина, Каринэ Александровна

• Эволюция западных концепций тоталитаризма: Социально-философский анализ 1999 год, кандидат философских наук Руссова, Ольга Николаевна

• Архитектура в сознании тоталитарной эпохи 2006 год, кандидат философских наук Николаева, Жанна Викторовна

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Тоталитарное политическое сознание»

Актуальность темы исследования. XX век многие исследователи называют столетием тоталитаризма. Насколько правомерно данное утверждение? Интерес к тоталитаризму как социально-политическому феномену изменился на Западе после краха социализма в странах Центральной и Восточной Европы и в Советском Союзе. Можно согласиться с мнением Э. Баталова: "Само понятие "тоталитаризм" есть, говоря строго, категория идеологическая, не поддающаяся эмпирической проверке, и наполняемая в зависимости от идеологической пристрастности исследователя различным, нередко произвольным, социальным, политическим и культурным содержанием". Хотя игнорировать приведенные соображения нельзя, в данной работе мы попытаемся показать обоснованность предположения о "столетии тоталитаризма". Тоталитарная политическая система и массовое общество рассматриваются нами как предметное поле исследования тоталитарного политического сознания.

Политическое сознание - это явление историческое. Оно связано с конкретной социальной формой, типом государственного устройства, традициями и историческим опытом народа. Политическое сознание представляет одну из важнейших форм проявления массового сознания, определяющую мотивы политической деятельности и поведения людей. Состояние массового политического сознания позволяет судить об общественном сознании в определенный исторический период в целом.

Осмысление тоталитарного политического сознания - одна из основных и актуальных проблем. Осуществление программ социально-экономических и политических преобразований в России значительно осложняется тем, что, отвергнув тоталитаризм как технологию власти, мы сохранили многие типологические черты тоталитарной личности.

Автор отмечает, что и сегодня "дух" тотальности во многом определяет социальное поведение в России. И это неизбежно. Ведь, подавляя индивидуальное начало во всех сферах жизнедеятельности человека, тоталитаризм действительно преуспел в формировании нужного ему "генотипа" личности. Ментальные установки, воспитанные тоталитаризмом, не могли исчезнуть со сменой политического режима. Преодоление социальной инженерии тоталитаризма на уровне структур и институтов общества - всего лишь предпосылка, хотя и важная, его изживания как особого стиля мышления и жизни.

Любые реформы начинаются с переоценки прошлого и духовных ценностей. Именно в массовом сознании укореняются теоретические догмы, предрассудки, мифы и стереотипы. Они мешают людям объективно воспринимать окружающий мир и активно проявлять себя в качестве субъектов политики. Это доказывает необходимость осознания негативных аспектов массового политического сознания в тоталитарной системе, имевшей место в советский период отечественной истории. В современных условиях России меняющаяся социальная действительность формирует социально-психологические процессы, на которые раньше уходили десятилетия, в то же время, изменения в общественной психологии происходят медленно, что обусловлено не только разнонаправленностью действий множества социально-политических институтов и средств массовой информации, но и собственно психологическими законами существования индивида.

Степень разработанности проблемы. Изучение тоталитаризма как политического феномена, а также целый комплекс проблем, связанных с тоталитарной политической системой находятся в фокусе внимания многих российских и зарубежных ученых.

Заявленная проблема по своей природе является междисциплинарной. Она находится в центре внимания специалистов различных научных дисциплин - политологов, социологов, историков, политических философов, психологов. В наибольшей степени проблемы политического сознания разрабатываются политологами и политическими психологами, что объясняется предметной областью этих наук.

Концептуально-теоретические разработки и критика тоталитарной политической системы нашли отражение в трудах многих исследователей. Одним из первых предупреждений об опасности тоталитаризма можно считать отечественный сборник "Вехи", в котором была дана негативная характеристика российскому революционизму. В 1918 г. те же авторы в сборнике "Из глубины" обратились к анализу большевистского тоталитаризма. В работах Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, И.А.Ильина, П.И.Новгородцева, Г.П.Федотова и других философов и публицистов глубоко исследовалась деструктивная природа тоталитаризма как явления мировой истории и культуры.

20-30-е годы XX века отмечены появлением антиутопии - нового литературного жанра, сочетавшего в себе элементы социальной философии, научной фантастики и апокалиптики - жанра, обрисовывавшего различные тоталитарные модели. Е.И.Замятин, О.Хаксли, АЛСестлер, Дж. Оруэлл создали самые яркие произведения данного жанра.

В 30-е годы XX века происходит становление первых теорий тоталитаризма в западной политической философии. В работах Ф.Боркенау, В.Гуриана, Т.Кона, М.Лернера, СНоймана, К.Поппера, Ф.А.Хайека, Э.Фромма анализируется структурная и функциональная общность тоталитарных диктатур, рассматриваются экономические и политические аспекты тоталитарного общества, природа коллективной психологии тоталитаризма. А.Камю и К.Ясперс в своих произведениях своеобразно отражают феномен тоталитаризма в контексте мировой истории и вечной проблемы свободы и смысла бытия.

К следующему периоду в исследовании тоталитаризма на Западе, отмеченному холодной войной и "оттепелью" в СССР, относятся работы Х.Арендт, К.Фридриха и Зб.Бжезинского, К.Брахера, Р.Левенталя, Р.Арона и др. Эти авторы рассматривали тоталитаризм как феномен исключительно XX века, существенно отличающийся от предшествующих автократий и диктатур, связанный с псевдопрогрессистскими идеологиями, направленными на манипулирование массами и подавление прав человека.

В 80-е годы XX века уже советские философы и социологи начали переосмысливать отечественное тоталитарное прошлое. В различных сборниках стали появляться статьи А.Л.Бутенко, Г.ЧХусейнова, В.П.Киселева, А.М.Миграняна, Д.В.Ольшанского, А.С.Ципко, ЛЯ.Гозмана, Ю.А.Левады и др., посвященные критике сталинизма, переосмыслению тоталитарной мифологии и пр. В конце 80-х годов появляются работы А.С.Ахиезера, Ю.Н.Давыдова, А.А.Зиновьева, К.С.Гаджиева, Л.Г.Ионина, А.А.Кара-Мурзы, И.В.Кондакова, В.П.Макаренко, А.С.Панарина, В.А.Подороги, М.К.Рыклина, В.А.Чаликовой и др. Для работ этих авторов характерно рассмотрение социокультурных феноменов тоталитаризма и тоталитарного сознания на основе исторических аналогий, в длительной социально-исторической перспективе и глубоком культурно-историческом контексте.

Большое значение для разработки концепции тоталитарного политического сознания имеют работы крупных западных и отечественных специалистов в различных сферах гуманитарного знания: Т.Адорно, Р.Барта, Э.Я.Баталова, М.Вебера, Б.А.Грушина, А.Я.Гуревича, П.С.Гуревича, Г.Г.Дилигенского, Г.Лебона, А.Ф.Лосева, К.Мангейма, В.Одайника, Х.Ортеги-и-Гассета, В.Райха, Б.Рассела, Г.Тарда, З.Фрейда, М.А.Хевеши, Е.Б.Шестопал, М.Элиаде, К.-ГЛОнга. Их труды позволяют проследить культурно-исторические и социально-психологические предпосылки и феноменологию тоталитаризма в контексте таких формообразований как миф и символ, религия и искусство, национальный характер, менталитет, психологические комплексы, массовое общество и массовая психология. Некоторые из этих работ носят фундаментальный характер, рассматривая представленную проблему на различных уровнях.

Исходя из вышеизложенного, в данном диссертационном исследовании определяются вполне конкретные и четко ограниченные цели и задачи.

Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является анализ методологических аспектов, феноменов, социальной сути, политической роли и специфики тоталитарного политического сознания, сформировавшегося в условиях тоталитарной политической системы и массового общества.

Достижение поставленной цели предполагает постановку и решение следующих исследовательских задач: проанализировать теоретико-методологические подходы к изучению тоталитаризма и массового общества - явлений, порождающих тоталитарное политическое сознание; рассмотреть культурно-исторические предпосылки формирования тоталитарного политического сознания; проследить взаимосвязи между категориями "политическое сознание", "массовое политическое сознание", "тоталитарное политическое сознание"; дать определение тоталитарного политического сознания, выявить его специфику;

Исследовать соотношение рационального и иррационального компонентов в структуре тоталитарного политического сознания;

Определить влияние идеологии, политических мифов, ритуалов и символов на формирование тоталитарного политического сознания.

Объектом данного исследования являются тоталитарная политическая система и массовое общество как особые условия, порождающие специфическое политическое сознание. Методологические аспекты тоталитарного политического сознания, его социальная сущность, роль в тоталитарной политической системе и специфика являются предметом диссертационного исследования.

Методология исследования определена особенностями предмета, изучение которого предполагает интегрирование подходов различных смежных областей научного познания - политологии, социальной философии, социальной психологии, политической психологии, истории, социологии. Автор вводит основную категорию - "тоталитарное политическое сознание". При исследовании данного политического феномена автор использует, прежде всего, сравнительный анализ тоталитарных политических систем Германии и Советского Союза.

Исследование проблемы осуществляется с помощью следующих методов:

Источниковедческого метода, включающего анализ различных исторических документов и прочих источников;

Исторического метода, предполагающего изучение политических явлений в процессе их становления и развития, в связи с прошлым; сравнительно-исторического метода, позволяющего рассматривать политические явления и факты в тесной связи с исторической обстановкой, в которой они возникли, а также в их качественном изменении на различных этапах развития;

Историко-описательного метода, цель которого Р.А.Хайнемаи видит в том, чтобы "анализируя прошлое, лучше понимать настоящее и будущее" ;

Бихевиоралистского метода, отслеживающего связь между стимулом и реакцией в политической среде и изучающего социально-политические явления путем анализа поведения индивидуумов и групп при исполнении ими социально-политических ролей.

Рассмотрение тоталитарного политического сознания невозможно вне традиционного для политической психологии поведенческого подхода, главным достоинством которого в целом и, в частности, в данном исследовании является "акцент на субъективные аспекты и состояния политики, внимание к тем политико-психологическим составляющим данной сферы общественной жизни, которые до этого недооценивались, а подчас просто игнорировались иными направлениями политологии, нацеленными на рассмотрение более объективных компонентов политической жизни общества".

Научная новизна исследования Принципиально новым является предложенный подход к политологическому анализу массового политического сознания, позволяющий вывести понятие тоталитарного политического сознания и определить его как самостоятельный феномен политической культуры. В содержательном плане научная новизна данного диссертационного исследования заключается в следующем:

Исходя из особенностей предмета исследования, обоснована необходимость применения к анализу политического сознания в тоталитарной политической системе бихевиоралистского подхода, позволяющего определить политико-психологические основания, характер, форму и движущие силы тоталитарного политического сознания; определено, что массовое общество не является понятием, синонимичным понятию тоталитарного общества, но оказывается необходимым условием для его возникновения и формирования особого типа сознания; при этом обозначены характерные черты так называемого "массового человека", составляющие ядро тоталитарной матрицы, основу тоталитарного политического сознания;

Предложена авторская трактовка тоталитарного политического сознания, как некоего синтеза массового политического сознания в его классическом политико-психологическом понимании и политического сознания масс в массовом обществе;

Установлено, что изменения, происходящие в массовом сознании в тоталитарной политической системе, вызывают дисбаланс в структуре тоталитарного политического сознания в сторону иррациональной составляющей;

Раскрыто влияние национального характера на формирование тоталитарного политического сознания;

Выявлена обусловленность тоталитарного политического сознания господствующей идеологией и политической мифологией в условиях тоталитарной политической системы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Реальное воплощение тоталитарных моделей и логики становится возможным лишь в определенных общественных условиях.

Общей предпосылкой тоталитаризма является индустриальная стадия развития общества, которая приводит к созданию системы массовых коммуникаций, усложняет общественные связи и организацию, делает технически возможными систематическую идеологическую индоктринацию (насильственное внедрение в сознание определенной идеологии), тотальный контроль над личностью и продуцирует т. н. "массовое общество".

2. Социальную базу тоталитарных политических систем

II Ъ/ Н II и м представляет массовый человек или "человек - масса, который является удобным объектом для тоталитарного манипулирования в силу своих характерных черт. Тоталитаризму свойственен контроль со стороны государства над жизнью отдельного человека, основанный на физическом и психологическом терроре, что является причиной серьезных "мутаций11 на личностном уровне, которые необратимо искажают сознание человека.

3. Тоталитарное политическое сознание представляет собой синтез массового политического сознания в его классическом политико-психологическом понимании и политического сознания масс в массовом обществе. Тоталитарное политическое сознание в некотором роде представляет собой искаженное, ложное сознание, которому имманентны специфические феномены.

4. В структуре любого политического сознания присутствуют рациональный и иррациональный моменты. В тоталитарном политическом сознании преобладает иррациональный элемент. Массовые формы политического поведения, как правило, являются реакцией людей на политический кризис, неопределенность и нестабильность. Подобная реакция отличается преобладанием иррациональных, инстинктивных чувств над осознанными и прагматическими. Иррациональность поступков - следствие овладевающего людьми стадного чувства, которое позволяет отдельным участникам отключить свою волю, сознание и действовать по законам толпы. Выход на авансцену иррациональной составляющей массового сознания делает возможным установление тоталитарной политической системы в отдельно взятой стране.

5. Принятие концепции национального характера приводит к признанию психологического фактора главным элементом политической культуры общества. Предполагается, что категория национального характера является носителем психологического или даже биологического фатализма, так как народ, обладающий определенным набором психологических характеристик, осужден на постоянное воздействие их последствий. Его история как бы детерминирована ими. Психологический или биологический фатализм национального характера - аспект также, скорее, иррациональный, поскольку нациям, как и индивидам, тоже свойственна своя неповторимая психология, а также и элементы только им присущей психопатологии. Характерные психологические черты данной нации обозначаются в ходе взаимодействия унаследованных склонностей и окружающих условий, которые, в свою очередь, определяются историей и продолжают уже сами оказывать на нее непосредственное влияние.

6. Тоталитарная система черпает жизненные силы в идеологии, которая призвана выполнять социально-интеграционную функцию, цементировать людей в политическую общность, служить ценностным ориентиром, мотивировать поведение граждан и государственную политику. С целью формирования в массовом сознании безоговорочного доверия к власти и полного согласия с ней в тоталитарные идеологии вводится элемент катастрофизма.

Политические мифы, дополненные определенными ритуалами и символикой, являются силой, организующей поведение индивида и человеческих масс, укрепляющей социальные связи, а также придающей осмысленность человеческому существованию. Они выполняют функцию психологической компенсации в процессе формирования тоталитарного политического сознания.

Научно-практическая значимость исследования непосредственно связана с актуальностью темы. Результаты, полученные в работе, могут служить материалом для углубления наших представлений о политическом сознании и, в частности, о массовом политическом сознании. Результаты диссертационного исследования могут представлять интерес для органов власти и управления в целях оптимизации управленческих решений в идеологической сфере. Содержательная часть исследования может быть использована в учебно-методической работе для разработки спецкурсов по политологии, социологии, политической психологии, политической философии, политической истории.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на Ежегодной (VII) региональной научной конференции "Политические технологии" (Ростов-на-Дону, 28-29 января 1998 г.), на Всероссийской научной конференции "Преподавание сравнительной политологии и мировой политики в вузах России" (Новороссийск, 20-24 сентября 2000 г.), на международной научной конференции "Глобализация и регионализация в современном мире" (Ростов-на-Дону, 15-20 сентября 2001 г.), на Всероссийской научной конференции "Пути формирования гражданского общества в полиэтничном южнороссийском регионе" (Ростов-на-Дону, 20-21 сентября 2001 г.).

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, включающих четыре параграфа, заключения и списка литературы, состоящего из 145 источников.

Заключение диссертации по теме «Теория политики, история и методология политической науки», Смолина, Юлия Викторовна

Заключение

Французский политолог К. Ингерфлом в конце 80-х гг. высказал предположение, что понятие "тоталитаризм" уже изжило себя по отношению к системе, существующей в СССР после 1985 года. Тем не менее, прилагательное "тоталитарный", с его точки зрения, все так же применимо "к широко преобладающему, видимо, правлению политической культуры" , и мы полностью разделяем эту позицию, ибо пока остаются люди, и, заметим, не одно поколение, жизнь которых, в том числе и политическая социализация, проходила в тоталитарном государстве, "пока сохраняется, пусть в полуразрушенной форме, политическая культура, служившая матрицей советского сознания и поведения на протяжении десятилетий, - до тех пор Россия будет нести в себе социальные "гены" тоталитаризма и сохранять предрасположенность к его рецидивам" .

Мы ставили перед собой цель исследовать тоталитарное политическое сознание для того, чтобы получить более четкое представление о последствиях прежней политической системы, которые с неизбежностью воспроизводятся в современном российском социуме и накладывают свой отпечаток на политические процессы. Речь идет, прежде всего, о своеобразных массовых механизмах идентичности, социальных образованиях, характерологических матрицах и пр. Это представляется необходимым для понимания происходящего в России сегодня, так как подобные исследования позволяют видеть в определенных психологических состояниях, направленности массового сознания, в его ситуативных реакциях остаточные структуры тоталитарной социализации, навыки и привычные регуляторы сознания и мышления, заложенные тоталитарными институтами. В настоящее время они уже не так очевидны, проявляются чаще всего не прямо, не в чистом виде, а через негативные последствия - блокировку развития иных структур или мотивов действия, неспособность к образованию гражданского общества и представительских институтов, невосприятие или неадекватное восприятие некоторых демократических ценностей и свобод. Очень важно в этой связи понять, что в сохраняющейся характерологической структуре тоталитарного политического сознания обусловлено собственно тоталитарными институтами и исчезнет с окончательным их крушением, а что вызвано латентными социальными структурами и образованиями, появившимися как следствие адаптации к условиям существования при данных институтах, при самом тоталитарном режиме и что продолжает сохраняться в психологическом складе нации, в ее культуре, приобретает самоценный и самостоятельный характер, воспроизводясь и транслируясь в системе социальных ориентаций, воспитании и в повседневной жизни.

Учитывая сложность процесса перемен в общественном сознании современного российского общества, можно предположить, что здесь будут иметь место две главные тенденции: формирование новых политических мифов на основании утверждения демократических ценностей и закрепление политических мифов, основанных на архаических и традиционных ценностях. Поэтому столь актуальным, на наш взгляд, становится исследование, в частности, политических мифов тоталитарного сознания.

Х.Ортега-и-Гассет справедливо полагал, что "прошлое может нам представить для анализа если и не положительный, то, по крайней мере, отрицательный опыт. Прошлое нам никогда не скажет, что мы должны делать, но зато может указать на то, чего нам не следует повторять" .

На самом деле, изучая политическое прошлое своего государства, мы подготавливаем его политическое будущее, а будущее России - это будущее посттоталитарного государства, в котором субъектом исторического и политического процесса выступает человек тоталитарный по своему происхождению, человек - носитель все еще тоталитарного политического сознания.

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Смолина, Юлия Викторовна, 2003 год

1. Автономова И.С. Власть в психоанализе и психоанализ власти. // Власть. - М., 1989.

2. Адорно Т. Типы и синдромы. Методологический подход (фрагменты из книги "Авторитарная личность") // Социологические исследования. М., 1993. - №3.

3. J Андерсон Р.Д. Тоталитаризм: концепт или идеология? // Политические исследования. - М., 1993. -№3.

4. Андреев С.С. Политические сознания и политические поведения. // Социально-политический журнал. М., 1992. - №8.

5. Антропова Н. Мифологические черты современного исторического самосознания, http: // www.tvfi.narod.ru/index.htm.

6. Арендт X. Истоки тоталитаризма. - М., 1996.

7. Арендт X. Массы и тоталитаризм. // Вопросы социологии. - М., 1992. Т. 1, № 2.

8. Аристотель. Политика // Соч.: В 4 т. Т. 4. М., 1984.

9. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М.,: Текст, 1993. Ю.Баталов Э.Я. В мире утопии. -М.: Политиздат, 1989.1^.Баталов Э.Я. Политическая культура современного общества. - М.,1994. №4.

10. Баталов Э.Я. Тоталитаризм живой и мёртвый. // Свободная мысль. -М., 1990.

11. З.Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

12. Бердяев H.A. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. - М.: "Мысль", 1990.

13. Бжезинский 36. Большой провал. Агония коммунизма. // Квинтэссенция: Философский альманах. М., 1990.

14. Борисов Ю., Голубев А. Тоталитаризм и отечественная история. //

15. Свободная мысль. М., 1992. - №14.

16. Бормашева Е.К. Политическая мифология переходного периода. http://conference.rsuh.ru/bormash.htm / 18.Бутенко А.П., Миронов A.B. Тоталитаризм и посттоталитарное общество // Социально - политический журнал. М., 1998. №2.

17. Вайнштейн Г.И. Массовое сознание и социальный протест в условиях современного капитализма. М., 1990.

18. Васечко Е. Н. Личность в закрытом обществе: объективные параметры социализации и экзистенциальный смысл. Екатеринбург: Изд - во Урал, ун-та, 2001.

19. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.22."Вехи": Сборник статей о русской интеллигенции. Свердловск: Изд-во Уральского университета, 1991.

20. Витте О. Социализм и либерализм: Возможен ли синтез? // Свободная мысль. М., 1992. - №14.

21. Волков Ю.Г., Лубский A.B., Макаренко В.П., Харитонов Е.М. Легитимность политической власти. М., 1991. - №6.

22. Гаджиев К.С. Политическая культура: концептуальный аспект. // Политические исследования. М., 1991. - №6.

23. Гаджиев К.С. Политическое сознание или политическая культура? //Кентавр.-М., 1991.-№12.

24. Гаджиев К.С., Гудименко Д.В. и д.р. Политическая культура: теория и национальные модели. М., 1994.

25. Гасанов И.Б. Национальные стереотипы и образ врага. М., 1994.

26. Гидденс Э. Мятежи, толпы и другие формы коллективного действия. // Диалог. М., 1992. - №№6,7.

27. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону: "Феникс", 1996. с. 448.

28. Гозман Л.Я., Эткинд А.М. Метафоры и реальность психический анализ советской истории. //Вопросы философии. - М., 1991. -№3.

29. Грушин Б.А. Массовое сознание: опыт определения и проблемы исследования. М., 1987.

30. Грушин Б.А. Процессы массовизации в современном обществе. // Рабочий класс и современный мир. М., 1988. - №6.

31. Гудименко Д.В. Политическая культура России: преемственностьэпох. // Политические исследования. М., 1994. - №2.\

32. Гуд ков Л. "Тоталитаризм" как теоретическая рамка: попытки ревизии спорного понятия. // Мониторинг общественного мнения. - М., 2001.-№№5, 6.

33. Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология. // Вопросы философии. М., 1988. - № 1.

34. Гуревич П.С. Социальная мифология. М.: Мысль, 1983.

35. Гуторов В.А. Современная Российская идеология как система и политическая реальность. http://www.politstudies.rU/fiilltext/2001/3/8.htm

36. Давыдов Ю.Н. Тоталитаризм и техника: Власть техники и технология власти. // Политические исследования. М., 1991. - №4.

37. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992.

38. Дилигенский Г.Г. Массовое политическое сознание в условиях современного капитализма. // Вопросы философии. М., 1971. - №9.

39. Дилигенский Г.Г. Перестройка и духовно-психологические процессы в обществе. // Вопросы философии. М., 1987. - №9.

40. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М.: Новая школа, 1996.

41. Дмитриев A.C. "Число зверя": к происхождению социологического проекта "Авторитарная личность". // Социологические исследования. -М., 1993.-№3.

42. Евгеньева Т. Ценности и мифы массового сознания, и их место в политической кампании. // Технология политических кампаний. М., 1991.

44. Вопросы философии. М., 1990. - №3.48.3аславский В. Постсоветский этап изучения тоталитаризма: новые направления и методологические тенденции // Мониторинг общественного мнения. М., 2002. № 1.

45. Игнатов А. Чёрт и сверхчеловек: Предчувствие тоталитаризма Достоевским и Ницше. // Вопросы философии. М., 1993. - №4.

46. Кайтуков В. М. Эволюция диктата. Опыты психофизиологии истории. -М., 1992.

47. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. - М.: Политиздат, 1990.

48. Кандель П.Э. Национализм и проблема модернизации в посттоталитарном мире. // Политические исследования. М., 1994. -№6.

49. Канетти Э. Человек нашего столетия. - М., 1990.

50. Капитонов Э. А. Социология XX века. Ростов-на-Дону: "Феникс", 1996.

51. Капустин Б.Г., Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян. // Политические исследования. -М., 1994. №№ 1, 2.

52. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: "Алгоритм", 2000.

53. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994.

54. Катастрофическое сознание в современном мире в конце XX века. Под редакцией В.Э. Шляпентоха, В.Н. Шубкина, В.А. Ядова. М.,1999.

55. Коновалов В.Н. Экономика и политика. Ростов-н/Д.: Изд-во Рост, унта, 1995.

56. Коротец И.Д. Россия в ожидании.ючерк теоретической социологии послеоктябрьского периода. Грозный: типография Министерства образования, 1993.

57. Лаптева М.П. Методологический анализ тоталитарной политической культуры. http://history.kemsu.ru/SAPSIB/TEZIS/lapt.htm

58. Лебон Г. Психология социализма. СПб., 1995. 63 .Левада Ю.А. Люди и символы. Символические структуры в общественном мнении. Заметки для размышления. // Мониторинг общественного мнения. - М., 2001. - № 6.

59. Левада Ю.А. "Человек советский": проблема реконструкции исходных форм. // Мониторинг общественного мнения. М., 2001. № 2.

60. Лефор К. Политические очерки (XIX XX в.в.). - М., 2000.

61. Макаренко В.П. Вера, власть и бюрократия (критика социологии М.Вебера). Издательство Ростовского университета, 1988. |67.Макаренко В.П. Главные идеологии современности. Ростов н/Д.: изд - во "Феникс", 2000.

62. Макаренко В.П. Марксизм: идея и власть. Ростов н/Д.: Изд - во Рост, ун-та, 1992.

63. Макаренко В.П. Русская власть (теоретико социологические проблемы). Издательство СКНЦ ВШ, 1998.

64. Макиавелли Н. Государь. СПб., 1997.

65. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994.

66. Марш А. Протест и политическое сознание. // Проблемы общественно-политического сознания трудящихся. М., 1980.

67. Медушевский А.Н. Демократия и тирания в новое и новейшеевремя. //Вопросы философии. M., 1993.-№10. /74;Милза П. Что такое фашизм? // Политические исследования. - М., 1995.- №2.

68. Милованов Ю.Е. Лидерство в малых группах, управлении и политике. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1996.

69. Московичи С. Век толп.-М., 1998.

70. Московичи С. Машина, творящая богов. М., 1998.

71. Мостовая Н.В., Скорин А.П. Архетипы ориентиры российской ментальности. // Политические исследования. М., 1995. - №4.

72. Моторина Л.Е. Диалектика общественного и индивидуального сознания и развитие личности. // Философские науки. М., 1989. - №3.

73. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное. М., 1985.I

74. Мушинский В.О. Сумерки тоталитарного сознания. // Государство и право. М., 1993. - №3.

75. Мшвениерадзе В.В. Современное буржуазное политическое сознание. М., Наука, 1981.

76. Нестерова C.B., Сибирко В, Г. Восприятие политических лидеров и отношение к демократии: некоторые особенности сознания россиян. // Политические исследования. М., 1997. - №6.

77. Паперный В. Культура "Два". М., Новое литературное обозрение, 1996.

78. Платон. Диалоги. Ростов-на-Дону: "Феникс", 1998.

79. Политическая наука на рубеже веков: Пробл.-темат. сб. / РАН ИНИОН.-М., 2000.

80. Политическая наука современной России: Тенденции развития: Пробл.-темат. сб. / РАН ИНИОН. М., 2000.

81. Политическая наука. Теория. Ретроспективные исследования. Сборник обзоров и статей. М., 1995.

82. Политическая социология. Ростов-на-Дону: "Феникс", 1997.

83. Политическое сознание и политическая культура польского общества 80-х годов. -М., 1991.

84. Политическое сознание современного Российского общества. http://nicbar.narod.ru

85. ЮО.Политология в терминах и понятиях. Словарь справочник. Коллекция авторов: Андреев А.П. и др. - Краснодар, Кубанский государственный университет, 1993.

86. Померанц Г.С. Иррациональное в политике. // Вопросы философии. М., 1992. - №4.

87. Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х т. М., 1992.

88. Психология масс. Хрестоматия. Самара, 1998. 104.50/50. Опыт словаря нового мышления. - М., 1989. 105/Райх В. Психология масс и фашизм. - СПб., 1997. с. 380. Юб.Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности. - М., 1995.

89. Рассел Б. Искусство мыслить. М., 1999.

90. Рассоха H.H. Тезисы о тоталитаризме. // Политические исследования. М., 1995. - №2.

91. Рейковски Я. Движение от коллективизма. // Психологический журнал.-М., 1993. Т.14.

92. ПО.Реут Дм. Системно антропологическая реконструкция мифа. http://www.socio.ru./public/reut/Mif.doc.

93. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969.

94. Санистебан Л.С. Основы политической науки. М., 1992

95. Смирнова Н.М. Интеллигентское сознание как предтеча тоталитарного менталитета. // Политические исследования. М., 1993 -№4.

96. Соболева H.A., Артамонов В.А. Символы России. М., 1993.

97. Сорокин П. Современное состояние России. // Новый мир. М., 1992.-№4.

98. Токвиль А. Старый порядок и революция. М., 1997.

99. Топорков А.Л. Мифы и мифология XX в.: традиция и современное восприятие, http://www.ruthenia.ru/folklore/index.htm.

100. Д18. Тоталитаризм как исторический феномен. / Ответственный редактор Кара-Мурза A.A., Воскресенский А.К. и др. М: Диалог о-во1. СССР, 1989.

101. Л 19.Тоталитаризм: что это такое? (Исследования зарубежных политологов). М.: ИНИОНРАН, 1993. 120.Федотов Г. П. Россия, Европа и мы. -Париж, 1973. 121 .Феномен человека. - М., 1993.

102. Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого "Я". // Избранное: В 2 т. М., 1990.

103. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992.

104. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М. Республика, 1994. с. 447.

105. Фромм Э. Бегство от свободы. Мн.: ООО "Попурри", 1998.

106. Хайек Ф.А. Дорога к рабству. // Вопросы философии. М., 1990. -№№ 11, 12.

107. Хевеши М.А. Толпа, массы, политика: Историко-философский очерк.-М., 2001.

108. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. - М.: Современник, 1989. 129.Чеканцева 3. Порядок и беспорядок. Новосибирск, 1996.

109. Шаповалов В.Ф. Восстание масс по-российски. // Свободная мысль. М., 1993. - №12.

110. Шестопал Е.Б. Оценка гражданами личности лидера. // Политические исследования. М., 1997. - №6.132.1Пестопал Е.Б. Очерки политической психологии. М., 1990.

111. Шестопал Е.Б. Психология политики. М., 1989.

112. Шмитт К. Понятие политического. // Вопросы социологии. М., 1992.-Т. 1. Вып. 1.

113. Элементы теории политики. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1991.

114. МО.Элиаде М. Священное и мирское. -М.: Изд-во МГУ, 1994.

115. Юнг К.-Г. Бог и бессознательное. М.: Олимп, ООО "Изд-во ACT -ЛТД", 1998.

116. Юнг К.-Г. Божественный ребёнок: Аналитическая психология и воспитание: Сб. М.: Олимп, ООО "Изд-во ACT - ЛТД", 1997.

117. Юнг К.-Г. Послевоенные психические проблемы Германии. // Аналитическая психология. М., 1995.

118. Янов А.Л. Происхождение автократии. М., 1992.

119. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1990.

120. РОССИЙСКАЯ "^ДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКАо 22132 а

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ , его истоки и су щ ность

Какими бы ни были различия народов - их языка, культуры, психологии, религии, политического строя, правовой системы, технического уровня, - им всем свойственно стремление к свободе . Именно оно, это стремление к свободе, и определяет ход разв и тия всемирной истории. Какую роль в историческом развитии играет личность правителя? Каким образом он становится лидером, а затем и диктатором? Что его фо р мирует как диктатора? Какова природа его сознания? Что такое тоталитарное сознание? На эти и другие вопросы постараемся получить ответ, исключающий догадки, фантазии, свойственные историч е ской прозе. Тоталитарное сознание проявляется в том, что рассеянные и не связанные друг с другом субъекты-личности посредством самой же природы сознания объединяются, выдвигая из своей среды одного субъекта-лидера , лишенного духа и возведенного над данным множеством субъектов, противопоставленного им и со временем все более отчуждающегося от них. Тоталитарному сознанию субъекта-лидера свойственно рассматривать других субъектов в качестве "винтиков и колёсиков единого общечеловеческ о го механизма ", "солдат труда ", "боевых единиц " (Ленин, Бухарин, Троцкий). Субъект-лидер поначалу не исключает и себя из такого рассмотрения, не лишен ощущения того, что он подобен другим субъектам со всеми их слабостями и пороками, ибо ему "ничто челов е ческое не чуждо " (Маркс). Впоследствии, в процессе захвата власти (на любом уровне пирамиды власти), субъект-лидер в сознании множества субъектов, извращенном в силу их раболепства, верноподданничества, становится центром и приобретает для них значение всеобщего содержания. Они объявляют лидера "во ж дем ", "гением ", себя же в лучшем случае считают "талантом " (Энгельс). Масса людей наполняется сознанием величия субъекта-лидера , то есть чуждым им содержанием. Сам же субъект-лидер все более и более претендует на роль внутреннего человека в сознании других субъектов и поощряет их добровольное согласие иметь его, субъекта-лидера, в качестве внутреннего человека , по которому они могли бы "делать " свою жизнь (вспомним совет Маяковского "д е лать жизнь с товарища Дзержинского "). В процессе добровольной отдачи субъектами своей индивидуальности субъекту-лидеру , их сознание все более заполняется культивируемым субъектом-лидером учением , которое объявляется истиной в последней инстанции, "руководством к действию " (Ленин). В учении тоталитарного сознания четко прослеживается цель: внушить множеству субъектов, что они обладают значимостью, но только как "ви н тики и колёсики ", обладают ценностью, но только как "солдаты труда " или "боевые единицы ", и что каждый человек в отдельности не обладает значимостью, ценностью и есть ничто , а значимость и ценность имеет только народ , масса в целом . "Ты - ничто, а твой н а род - всё " (Гитлер). Субъект-лидер , образ которого сфокусирован и гиперболизирован множеством разрозненных и, согласно тоталитарному сознанию, ничего не значащих самих по себе субъектов, постепенно приходит к мысли, что даже весь народ в целом не достоин его и без него ничего не стоит (Сталин). Так субъект-лидер становится диктат о ром . Диктатор лишь декларирует свободу для множества субъектов, на деле её лишенных, и выступает как единственный, абсолютный и свободный субъект. Отождествляя себя с государством , провозглашая себя "отцом народов " (Сталин) и рассматривая себя абсолютным субъектом, лицом , определяющим общественное бытие, он становится единственным законодателем во всех сферах жизни. Для диктатора нет источника истины, кроме него самого. В своем чудовищном, извращенном сознании он считает носителем истины только себя. Он уже не мыслит народа без себя самого и в то же время страшится народа и исполнен животным страхом за свою бесценную жизнь. Диктатор в гордом одиночестве противостоит остальным субъектам и субъекты как одно целое, как всеобщий субъект (народ) противостоят диктатору. Выше уже было отмечено, что взятый в отдельности сам по себе субъект, согласно тоталитарному сознанию, есть ничто , безликость , и может представлять собой нечто и ощущать себя личностью , пребывая только в "рядах ", массе . "Единица - ноль, единица - вздор ..." (Маяковский). Отделённый от массы субъект неминуемо погибает, тем самым выявляя своё бессилие. Но если субъект послушен, безгласен и управляем "сильной рукой ", центром , то он ценен как "винтик ". Тоталитарное сознание воспринимает субъекта , отделённого от множества подобных ему и не управляемого "сильной рукой ", абстрактным и поступает с ним, как с чистой абстракцией, - безжалостно уничтожает. За всеми субъектами признается только право на бытие для иного , то есть для вождя , центра , и полностью отвергается их право на бытие в себе и для себя . Правитель действует и говорит не от своего имени, а от имени народа. Вроде бы не отделяя себя от народа, а на деле игнорируя чаяния народа. Народ необходим ему только для прикрытия личных эгоистических устремлений. Всех, кто противостоит этим устремлениям и кто его разоблачает, диктатор, скрывая личную вражду, ненависть, объявляет врагами народа , нации, движения и, возводя на них самую гнусную ложь, расправляется с неугодными. Если субъекты-личности имеют ценность только в массе, то субъект-лидер как единственно свободный имеет ценность сам по себе . Его имя становится известным и приобретает всё большую популярность, а известность и популярность субъектов-личностей , как и их карьера и общественное положение, зависят от прихоти и произвола безгранично свободного субъекта-лидера , который в действительности есть воплощ е ние лжи . Субъекты-личности , занимающие (добровольно или принудительно, здесь не имеет значения) положение "винтиков " и льстиво называемые диктатором "творцами истории ", пребывают в хаосе и сами представляют собой некий хаос . В этом хаосе необъявленной гражданской войны , разгуле лжи и преступности субъекты -"винтики " сталкиваются друг с другом и уничтожают друг друга. Так проявляется тоталита р ное сознание низов . Субъект-лидер здесь выступает как судья и миротворец : наказывает виновных и поощряет правых. При этом правыми объявляются не те, кто действительно прав, а те, кто разделяет его позицию. Диктатор как олицетворение всей массы преданных ему субъектов-"винтиков" , взяв на себя функции судьи и миротворца, на этой ступени уже чувствует себя творцом , берущим на себя все деяния народа, которые он, диктатор, санкционирует, и владыкой мира , освобождающим людей от суда с о вести , что равносильно объявлению себя равным Богу . "Я освобождаю человека от унижающей химеры, которая называется совестью " (слова, приписываемые Сталиным Гитлеру). Тем самым субъекты-"винтики" уже освобождаются от необходимости самостоятельно думать. К тому же это становится опасно. Есть тот, кто всё за них решает . Их роль сводится только к тому, чтобы угодить диктатору, к угадыванию его тайных желаний и их осуществлению таким образом, чтобы даже тень подозрения не пала на диктатора, т. к. безупречная репутация, "чистота " и "святость " вождя есть знамя тоталитарного сознания (такими, без пятна и порока , представляют себя россиянам новые вожди коммунистов). Однако так называемый "творец ", "владыка мира ", "отец народов " есть страшный, жестокий человек , обладающий формальным, рассудочным мышлением, и его правление превращается в бесконечную войну и разорение государства. Он ввергает народ в социальные и экономические потрясения и тут же бросает его на произвол судьбы, а свою неспособность решить те или иные жизненно важные проблемы оправдывает головокружением от успехов или происками врагов . Вот почему тоталитарное сознание диктатора реализует себя посредством кровавого террора , направленного против своего народа и прикрытого красочной фразеологией (что это, мол, борьба с врагами народа, реформа, реконструкция и т. п.), или посредством вне ш них грабительских войн то ли с целью расширения "жизненного пространства ", то ли с целью присоединения "исконных " земель. Власть субъекта-лидера над своим народом есть разрушающая власть. На сохраняющих свою индивидуальность инакомыслящих , не желающих быть ни "винтиком ", ни "солдатом труда ", ни "боевой единицей ", он обрушивает всю силу своей узаконенной власти, имеющей только видимость законности. Тоталитарное сознание видит ценность личности только в ее годности для войны и труда (египетский фараон так и говорит: "Дать им больше р а боты, чтоб они работали и не занимались пустыми речами ". Исход 5:9), готовности к труду и обороне . Отсутствие этой пригодности диктатор расценивает как "интеллектуальную инвалидность ", достойную уничтожения. Даже если духовная личность , подверженная унижению и травле со стороны массы с целью её нивелирования до уровня "боевой единицы ", сдастся. А тем более, если не сдастся. "Если враг не сдаётся, его уничтожают " (Горький). У диктатора нет и не может быть единодушия с его окружением . Это понимает и само окружение, однако, согласно природе тоталитарного сознания, превозносит, прославляет диктатора и тем самым создает внешне незыблемую основу для культа его личности . Окружение диктатора осознает хрупкость своего положения, но каждый думает только о себе и о своем самосохранении; это устраняет доверительность в отношениях друг с другом и порождает сбор компрометирующего материала друг на друга. На этой почве постоянно возникает отрицательное отношение друг к другу лиц, составляющих это окружение, что проявляется в виде тайных и явных доносов с целью "чистки рядов ", и отрицательное отношение к самому диктатору , выражающееся в глубоко скрытой, тайной ненависти к нему при внешнем ритуальном его почитании и славословии. Лица, приближенные к диктатору, не поддерживали бы его, если бы он им не был нужен. Они прославляют тирана, угодничают, лебезят перед ним, возводят в ранг государственной тайны его бездарность и никчемность . Иное отношение к диктатору сделало бы их всех ненужными и подвергло бы риску расправы. Поэтому тоталитарное сознание составляет и основу взаимоотношений субъектов с лидером , и основу взаимоотношений субъектов друг с другом под знаком "беззаветной" преданности вождю, "подлинной " верности ему. Тоталитарное сознание субъекта-личности , ставшего во главе государства посредством насильственного захвата власти, что является государственным преступлением, определяет и политическое устройство государства. Поскольку субъект-лидер, стоящий во главе государства, есть субъект-личность с определенным сознанием, и данное сознание есть тоталитарное , постольку, соответственно этому сознанию, устанавливается тотал и тарная политическая система , охватывающая своими неправовыми институтами все государство, и тем самым превратив его в машину подавления и гр а бежа . Субъект-личность с тоталитарным сознанием стремится теоретически подготовить, обосновать и оправдать необходимость как своего бытия, так и государства тоталитарного типа. Диктатор - носитель и защитник такого учения , которое оправдало бы любое его действие, направленное на удержание власти. Поэтому нравственным объявляется лишь то, что служит защите и утверждению его субъективных установок и идей, выдаваемых окружением за "гениальные откр ы тия ". Диктатор не выдерживает никакого диалога с оппонентами, предпочитая диалогу конфронтацию и монолог (телевидение для современных диктаторов является неоценимой силой ) с целью навязывания массам своих идей. Тоталитарное сознание, погруженное в сферу стихийного материализма и признающее основой и началом всего существующего материю , с виду представляется последовательным. Бесконечный же и неисчерпаемый дух , изображаемый им как результат материального, а также неограниченные способности человека, тоталитарное сознание принимает за нечто исчерпываемое и ограниченное , чем можно при случае воспользоваться и что можно извлечь из субъекта, прежде чем его уничтожить, а затем результаты чужого труда без помех присвоить себе и выдать за плод своих размышлений. Тоталитарное сознание сравнимо с реципиентом , который постоянно нуждается в обновлении и принятии новой крови, - в противном случае ему грозит смерть, - или (если обратиться к образам художественной литературы) с вампиром, высасывающим кровь из своих жертв, чтобы продлить свою жизнь. При этом тоталитарное сознание вуалирует свою сущность, намеренно вызывая у народа чувство почитания к себе. Поэты и музыканты воспевают заботу вождя о благе человечества , его титанический труд при решении проблем великих строек и т. д., и его антигуманная сущность становится подданному ясной лишь тогда, когда он оказывается на краю гибели или гибнет. Тоталитарное сознание диктатора есть сконцентрированное выражение тоталитарного сознания низов . Прогресс , однако, состоит в том, что пробудившийся от духовного гнета народ в лице своих так называемых лучших (на данный исторический момент) представителей сбрасывает диктатора и его окружение и рушит тоталитарную систему государства. Раскрытие природы тоталитарного сознания, его принципов, способствует объяснению событий, происходивших в прошлом, происходящих в данный момент истории, а также прогнозированию действий субъекта - носителя такого сознания . Всемирная история изобилует многочисленными фактами, подтверждающими как наличие у субъекта тоталитарной формы сознания, так и н а личие тоталитарных политических систем. Никто не станет отрицать, что в се люди свободны в себе. Однако история человечества свидетельс т вует, что человек не всегда знал о себе то, что он есть в себе и для себя . Сознание того, что человек как таковой свободен, впервые возникло в хр и стианстве . Поэтому развитие сознания к действительному самосознанию видится прежде всего в том, чтобы не "один" и не "некоторые", а ка ж дый человек осознал необходимость осуществления принципа свободы и реализовал себя в свободной творческой деятельн о сти . Тоталитарное сознание , как было уже отмечено, лишь декларирует свободу для множества субъектов, на деле её лишенных. Диктатор стремится направить сознание народа к признанию только одного вождя, единственного, абсолютного и свободного субъекта-лидера и путем террора добивается того, что субъекты в своем большинстве не познают и не знают себя как св о бодных. В странах фашистской ориентации насаждается теория расовой и национальной исключительности как оправдание завоевательной политики и претензии на установление своего мирового господства; в странах социалистической ориентации насаждается теория классовой борьбы , где пролетариату отводится роль могильщика буржуазии и доказывается, что именно он завоюет весь мир. В странах социализма , например, чуть ли не с детства внушают, что советские граждане самые счастливые , потому что живут в самой демокр а тической и самой передовой стране мира . "Мы - не рабы, рабы - не мы " (Букварь). Уверяют, что только в стране диктатуры пролетариата гражданин свободен , что другой такой страны, "где так вольно дышит человек ", нет, не было и не будет, и что эта свобода есть результат жертвенного служения народу партии революционеров , посвятивших свою жизнь борьбе за освобождение человечества, и, наконец, есть результат гения вождя. Благодаря широко поставленной пропаганде и агитации сознанию субъекта уже становится привычной мысль, что народ обязан получением своего права на жизнь героям , павшим в этой борьбе и, конечно, вождю . А история (в основном фальсифицированная) повествует, что лидерами политических партий и их сподвижниками составлялись манифесты, программы, уставы, разрабатывались теории , в которых они откровенно выражали свое стремление к захвату власти и установлению диктаторского режима как средства построения то ли бесклассового общества, общенародного государства (в XIX веке идея коммунизма стала овладевать массами), то ли благоденствующего нацистского государства (в XX веке идея фашизма стала овладевать массами), что происходила жестокая внутрипартийная борьба ("чистки " Сталина, "ночь длинных ножей " Гитлера). И всё это совершалось и совершается или во имя счастья человечества , или во имя избранной расы - в зависимости от направленности тоталитарного сознания. А под занавес - в форме призывов и лозунгов - открытое признание в стремлении к мировому господству , и что, всущности, основой такого "идеального " общественного устройства - коммунизма или фашизма - является атеизм. Так под знаком, а точнее, под прикрытием "освобождения совести человека от религиозного дурмана " (Маркс), стремления к "очищению расы " (Гитлер) осуществляется подавление свободы совести. Но в столкновении субъекта-личности с реальностью обязательно обнаруживается существующее социальное неравенство : подчиненное, ограниченное положение одних и господствующее, ни чем не ограниченное положение др у гих . Субъект, поставленный в рабскую зависимость от господствующей идеологии , так называемого "единственно верного учения ", и воспринявший ее в себя, изменяет своей сущности быть целью в самом себе и, таким образом, опускается все ниже и ниже в сферу случайности и внешней необходимости. Сознание субъекта искусно подавляется и находится под прессом тоталитарной системы в целом. Вождь становится центром сознания субъекта и субъект уже смотрит на действительность не своими глазами, а глазами вождя, смотрит так, как это волит вождь, своеволие которого субъектом принимается за выражение действительной свободы , а его догматическое учение - за теоретическое обо с нование и оправдание вседозволенности , которую субъект воспринимает как жизненную необходимость. Таким образом, в силу существующего социального неравенства , так называемая свобода вождя-диктатора и осуществляемое им правление есть не что иное, как произвол , и этот один есть деспот и совершенно не свободный человек . А народ при всем наличии стремления к свободе, но принявший условия диктатора, его программу, принципы, учение, тем самым обнаруживает то, что он также не св о боден . Ближайшее окружение диктатора и все оказывающие экономическую и политическую поддержку диктатору в установлении диктаторского режима, также стремятся к свободе, необходимость которой для себя они осознали, но если с их стороны нет признания необходимости свободы и для других субъектов, составляющих меньшинство или большинство, то эта свобода, понятая ими превратно, по сути, не есть свобода и существует все равно только для некоторых , а не для всех , и поэтому в государстве вследствие беспредельного своеволия неизбежно устанавливается деспотия , порабощение духовного, творческого начала. Тоталитарное сознание никогда не декларирует злое , хотя живет по принципу: "чем хуже, тем лучше ". То есть, чем хуже для других , тем лучше для него . Оно декларирует доброе , призывает к добру , но, по существу, имеет иную мораль , выражающуюся в тайном стремлении ко злу , вот почему призывы тоталитарного сознания к добру есть проявление аморальности , так как содержание его морали определяется негативностью цели (творить зло ). Вследствие декларируемого добра, тоталитарное сознание совпадает лишь на поверхности явлений с принципами нравственности , которая, как известно, состоит в утверждении и поощрении добра посредством законов государства, но поскольку эти законы постоянно изменяются в сторону усиления власти диктатора, его ближайшего окружения, постольку все более обнаруживается иллюзорность законности и порядка, безнравс т венность . Классической иллюстрацией изменений законов в сторону урезания демократии и установления неограниченной власти партийной верхушки может служить трижды осуществлявшаяся в бывшем СССР выработка и принятие новой Конституции. Отмена "знаменитой " 6-ой статьи последней Конституции СССР ("Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, всех государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза ") прозвучала заключительным погребальным аккордом внешне выдержанной и стройной государственной системе, а изнутри полностью прогнившей и разрушившейся, подобно глиняному истукану, составляющие части которого сделались, "как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следов не осталось от них ..." (Дан.2, 35). Субъект-лидер , его окружение (центр) посягает на свободу человека с целью уничтожения в нем внутреннего процесса. Лидер, будучи сам бездуховным, приводит свое окружение к формализму, схоластике и догматизму . Так, например, Сталин провоцировал научные "дискуссии ", которые затем превращались в "идеологические чистки " среди ученых и писателей. Кредо тоталитарного сознания выражено в его стремлении "строить все на лжи, чтобы выжить ". Особенно превозносится ложь в пропаганде (Геббельс). Конечно, с оговоркой: надо лгать только врагам . Ведь врагу можно приписать всё и свои собственные преступные намерения. А все, кто не враги , должны это доказать ревностным и безусловным служением вождю, его партии, полной отдачей ему своей жизни, готовностью в любой момент умереть за его " бессмертные идеи "... Сосредоточенность же субъекта на своем внутреннем духовном процессе тоталитарное сознание называет служением абстракции и шельмованием самого себя самым наихудшим образом , поэтому оно, отвергая самопознание , направляет массы на служение конкретному человеку, то есть себе , субъекту-лидеру , вождю . Ближайшее окружение, соратники первыми подают массам нарочитый пример "добросовестной " исполнительности в решении поставленных вождем задач, "ревностного " стремления неукоснительного следования его заветам, пример "верности " ему и его учению. Бездуховный человек, которому нельзя отказать в незаурядных способностях в сфере рассудочной деятельности (техника, экономика и т. п.), "схв а тывает " только результаты труда, которые он тут же стремится зафиксировать и отнести без ложной скромности на свой счет, т. е. присвоить себе (точно так он оценивает и других), а сам процесс , содержащий в себе результат , от него сокрыт и он им пренебрегает, тем самым выявляется, что он не различает в самом себе себя от своего внутреннего человека. В этом суть бездуховности . Таковой человек не видит в себе внутреннего человека , так как он погружен во все внешнее , и, следовательно, лишен возможности считать себя за такового . О нем поэтому можно сказать, что он пребывает в неразличенном единстве с самим собой и своим внутренним человеком , что есть наивное, простодушное бе з божие . Тоталитарное сознание, напротив, знает о наличии этого внутреннего человека , но формально отождествляя себя с ним , гордо объявляет себя этим внутренним человеком (например, Сталин для себя принял Ленина за внутреннего человека и собственноручно написал: "Сталин - это Ленин сегодня ", а для сталинцев он, превративший себя в "марксистско-ленинского бога ", стал таким же внутренним человеком ), и, в конце концов, доходит до крайности, "до последних столбов " (по выражению Достоевского) в своем возвеличивании себя как видимого Бога, отца всех народов . А это уже есть не что иное, как паранойя, воинствующее безбожие , к которому приходит правитель-деспот, есть не что иное, как тупик , из которого он не м о жет выйти , ибо для тоталитарного сознания смирение пред истинным и сущим Богом является ка м нем преткновения . Ярким примером воинствующего безбожия , паранойи может служить египетский царь (исследователи полагают, что это был фараон Мернефта), упорно отказывающийся отпустить израильтян из Египта. И после того, как он был вынужден отпустить Израиля, он, одержимый навязчивой идеей рабовладения ("Зачем отпустили Израильтян, чтобы они не работали нам ?" Исход, 14, 5), погнался за ними, и в результате воды Чермного моря поглотили его вместе с его войском. Инакомыслие , которое субъектом-лидером , тираном расценивается как борьба за власть , как "национальное предательство " (Садам Хусейн), что часто стоит инакомыслящим жизни, обнаруживает полное несоответствие своей сущности с субъектом-лидером и приходит к осознанию того, что оно в самом себе не имеет подлинной основы. В стремлении обрести эту подлинную основу инакомыслие начинает противостоять тоталитарному сознанию, являясь его первым отрицанием . Так возникает оппозиция . Через отказ от диктатора и связанный с риском открытый отход от него инакомыслием осуществляется возврат к своей основе, субста н ции. Реальные участники борьбы за власть не изменяют природы тоталитарного сознания и в этой жестокой борьбе они приходят к отказу от своего самосознания. Они в этом сохранении себя как тоталитарного сознания препятствуют своему духовному развитию и пренебрегают своим внутренним человеком , который только и может вывести субъекта из тупика тоталитарного сознания, и приносят его в жертву своему тщесл а вию . Когда тоталитарное сознание достигает не без участия ближайшего окружения и при прямой его поддержке верховной власти , тогда следующие за этим актом насильственного захвата укрепление и удержание власти способствуют возвышению его в своих собственных глазах и в глазах всего народа, видящего в нем идеального прав и теля . Но идеальный правитель - это лишь порождение собственной фантазии народа, верящего, что правитель восстановит нарушенную справедливость, уничтожит бюрократизм, чиновничество, а народ получит право привлекать бюрократов-чиновников в случае ущемления ими их прав как граждан к суду. В царское время мечтали об изгнании помещиков и о раздаче земли верным крестьянам, а во времена советской власти культивировалась в массах идея светлого будущего и мечтающий о счастье народ жертвовал собою во имя победы "призрака коммунизма ". А по существу приносился в жертву молоху тоталитаризма. Сознание народа проникнуто преданностью этому порождению собственной фантазии идеального правителя. "Вот приедет барин, барин нас ра с судит ..." (Некрасов). От него как идеального правителя ждут преобразовательной деятельности, реформ , которые облегчили бы участь народа. Возлагая все надежды, чаяния на идеального правителя, народ как бы самоустраняется от участия в борьбе за свои права и свободы, а правитель в силу с а моустранения народа получает неограниченную власть диктатора, подчиняющего народ своей воле. Так порождаются самим же народом условия для его порабощения, унижения. Механизм порабощения срабатывает с математической точностью: правитель и его ближайшее окружение создают низший чиновничий аппарат управления и распределяют сферы влияния и деятельности, в границах которых они наделены всей полнотой власти, с целью укрепления тоталитарной формы правления, основным признаком которой является де с потизм . Есть и другие существенные черты тоталитарной формы правления: двойственная форма правления, когда один лидер открыт как единый признанный правитель ("царь "), а другой лидер сокрыт как советник, идеолог ("священник "); культ личности вождей ; деление граждан по социальному положению: народ и партия (по аналогии с ложной формой христианства: миряне и клир ). Лозунги о единстве народа и партии всегда оставались лозунгами. Всем народам бывшего СССР с целью упрочения этого деления дано было общее название "советский народ ". А раз народ един , то обязателен для всех народов общий язык , единая территория (империя), единая по содержанию культ у ра ... Принадлежность субъекта-личности к партии при тоталитарном режиме имело и имеет своим следствием привилегированное положение , открывающее должностным лицам на всех уровнях вход в состав руководящего ядра . Но стремление низов к привилегированности доходит до трагизма и абсурда. Например, на фронте перед тем, как идти в смертельный бой, беспартийные бойцы вступали в партию, чтобы получить привилегию умереть в бою коммунистом . Таковой "безмолвный " героизм низов, безусловно, льстит диктатору и правящей верхушке... ...В решении вопроса выхода тоталитарного сознания из тупика первостепенное значение имеет то, что свобода духа составляет сущность каждого человека, что впервые осознали народы только в христианстве . Каждый человек свободен в себе и как свободный в себе он имеет абсолютное право реализовать принцип свободы , чтобы стать действител ь но свободным. Безусловно, одно лишь принятие этого принципа - даже целыми народами - не может автоматически изменить государственное устройство так, чтобы сразу на основе принципа свободы победили разум и порядок, хотя только разумный человек и заинтересован в поддержании и сохранении порядка. Одно дело провозглашение, принятие свободы как таковой, и совсем другое дело - её осущес т вление . Каждый человек понимает и интерпретирует понятие свободы по-своему, что имеет своим следствием бесконечное множество заблуждений, намеренных искажений и часто результаты совершенно противоположные тем целям, к которым стремились. Чтобы в государстве восторжествовала и с тинная свобода , требуются усилия не одного поколения. Достигнутый результат , по всей видимости, должен служить критерием оценки деятел ь ности любого человека, тем более исторических личностей, чьи интересы, цели, как и их осуществление, совпали со всеобщими целями истины и до б ра ... ...Люди склонны дискутировать относительно возможности называть музыку того или иного композитора, поэзию того или иного поэта "божес т венной ", но следует отметить, что именно человеку - и прежде всего ему! - принадлежит это Божественное начало, разум , благодаря которому он и выступает как свободный в себе, и которое проявляется в его творческой деятельн о сти. Как человек отнесётся к свободе, к этому Божественному началу в нем, так и будет определяться его действительное положение, его духовная реальность. Отрицание этого Божественного начала делает человека виновным в упадке нравственности и религии. Признание же этого Божественного нач а ла, обращение к Нему, Богу, создает прочную основу для действительного осуществления человеком принципа свободы . *** Название: ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ, его истоки и сущность Отправлено: Walken от 04 Мая 2004, 12:40:05 - Стенли! Интересно... Хотя, больше идет на психологию масс даже, а не на философию... Хотя, может и переплетено... Читал я читал, и перед глазами секты, секты, церкви, церкви - как же точно описывается ломка общественным оком взгляда каждого свободного человека... Как же лихо описывается пасторство и культ христианских вождей - от Папы до мелкого харизматического лидера... Как же точно приведен пример христианского разделения людей... Как же четко уловлены диктаторские замашки самого господа бога... И вдруг, после такого дикого изучения, рассмотрения, анализа, подачи материала - заканчиваем божественностью... Опять же культом... материал, который против культа закончился новым культом... Так и хочется сказать - "куда бедному крестьянину податься"... Мне кажется, что культ вырисовывается именно при запрете на свободу, давлении, прессинге на свободу... Вот почему божественность, без которой оценивается человек, как виновный в упадке нравственности, есть тот же культ... Прессинг - принимай божественность или будешь виновен в упадке нравственности, морали... Ведь откуда пришли нравственность и мораль? Не из толпы ли? Не для толпы ли, как новый диктатор? А ведь все, как на ладони - человек есть человек, хоть и правитель... Он имеет одно свойство - он умирает... Надо было нашим "советникам" придумать лучшее... И тут на помощь пришли древние страхи перед грозой и стихиями природы - религия... Ну а уж, взяв божественность, как вечно существующий лозунг мира (кто не хотит доброго, вечного?), юзают его, как хотят... Новый диктат, да все тот же старый... Если вы не возражаете, я бы хотел ваш материал разместить на самом сайте... с сылкой на форум... Название: ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ, его истоки и сущность Отправлено: Stanley от 05 Мая 2004, 15:23:36 - Walken, можно, конечно, прочитать статью и так, как прочитали ее вы... и увидеть секты, церкви, народы и т. д. Хотя при написании ее мною использовался многообразный материал, но все же далекий от того, что называется учением той или иной секты, церкви, того или иного направления, движения и т. д. Здесь самое важное то, что тоталитарное сознание рассматривается как ступенька в развитии сознания, как один из моментов феноменологии духа на его пути к абсолютному знанию. Сознанию человека присущ этот момент, который в процессе развития сознания снимается в новом качественном образовании, если только оно (развитие) не прервано из вне. Развитие следующей формы сознания, возникающей в результате снятия, - это уже другая тема. Также необходимо принять во внимание и то, что в статье упор делается не на раскрытие механизма манипуляции сознанием масс (и это, конечно, важно), а на то, что служит отрицанием тоталитарного сознания, которое как отрицание способствует выходу сознания из тупика чудовищного самосознания, каким предстает тоталитарное сознание... Таким образом, человеку как субъекту необходимо выдавить в себе из себя не только раба, но и господина мира , пренебрегающего духовным, противостоящего всем субъектам и возвышающего себя как субъекта над всеми субъектами. "Если вы не возражаете, я бы хотел ваш материал разместить на самом сайте... с сылкой на форум...". - Возражений нет. Stanley. Название: Re: ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ, его истоки и сущность Отправлено: EDWI от 21 Мая 2004, 12:04:23 - Уважаемый Stan. G Замечательный анализ Вы соделали, очень внятно с иллюстрациями из истории человечества замечательный труд! Получил удовольствие читая его..спасибо. Уокену: не юли плиз, ведь ясно видно из этой статьи что служит появлению тоталитарных систем - воинствующее бозбожие рождающееся в бездушных, душевных особях..хотя и не лишенных оригинальностей и не глупых по человечьим меркам... Как там у Urian Heep поется: Look At yourself ? Название: ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ, его истоки и сущность Отправлено: Walken от 21 Мая 2004, 12:59:15 - Эдди! Я повторяю, читая статью Стенли, сразу увидел причины происходящего в сектах... А про воинственное безбожие я ничего не увидел в самой статье... Может, меня поправит Стенли сам? *4 И насчет "не юли"... Никто не юлит... Я именно должен подготовить такой ответ, чтоб Стенли меня понял... Отстараться по полной, чего не могу сейчас себе позволить... Потому и отписал, чтоб извинил... Так как разрешил все свои вопросы виртуала и почти реала, и сейчас непосредственно вплотную подошел к самому сайту... Название: ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ, его истоки и сущность Отправлено: Stanley от 23 Мая 2004, 13:59:31 - Уважаемые Ден и EDWI, цель данной работы обратить внимание читателя на необходимость познания самой природы сознания, одним из моментов которого является тоталитарное сознание. Когда говорится, что соответственно тоталитарному сознанию субъекта-лидера устанавливается тоталитарная политическая система, охватывающая своими неправовыми институтами всё государство, превращая его в машину подавления и грабежа, то следует всегда иметь в виду весь комплекс принципов тоталитарного сознания, а не один или несколько принципов. Поэтому сводить только к безбожию причину установления тоталитарной системы будет преувеличением роли самого безбожия как одного из принципов тоталитарного сознания. Субъекта, пребывающего в неразличенном единстве с самим собой и своим внутренним человеком, что есть наивное, простодушное безбожие, можно также отнести к тому, что называется стихийным материализмом (и здесь нет исключений ни для кого). Воинствующее безбожие - это уже далеко не материализм, которому (материализму!) присуще высокое стремление вырваться из дуализма. Воинствующее безбожие - это есть тупик тоталитарного сознания, к которому приходит субъект в результате формального отождествления себя с внутренним человеком. Название: ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ, его истоки и сущность Отправлено: Агроном от 23 Мая 2004, 14:12:15 - Стен! Так я не понял - безбожие есть причина тоталитаризма? И с какой стати ты так решил? Ты поясни, а то что-то я никак не врублюсь, почему же именно безбожие, потому как, на опыте видения дел в церквях, я могу сказать, что "одухотворенность", или же наивная, и воинственная божественность славных христиан приводит к таким же плачевным результатам... Вам нужны примеры тоталитаризма? Церкви Новое Поколение, Церковь Христа, Русская православная церковь, Римско-католическая церковь, Ветвь Давида, Осанна, Роса, Слово жизни, церковь Благодать, все мелкие секты, крупные миссии - все сие основано именно на принципе тоталитаризма, который я прочитал у вас... Так причем тут безбожие? Я как раз считаю, что безбожие ни ногой в тоталитаризм... Именно вера в добрых царей и возвышение пасторов, богов - и ведет к тоталитаризму... А именно, я вообще считаю, что любое сообщество "по интересам" влечет за собой тоталитаризм... Вы где-нибудь видели секты нехристей? Хоть одну? и я не видел... Неверующие живут своей жизнью... Им главное - чтобы их дом не трогали... А все общественные изыски к добрым папам - это явно не для неверующих... Поставил я ваш материал... Спасибо за разрешение... Философия (http://www.angelio.rmt.ru/philosoph.htm) Название: ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ, его истоки и сущность Отправлено: Stanley от 24 Мая 2004, 11:58:24 - Walken: "Именно вера в добрых царей и возвышение пасторов, богов - и ведет к тоталитаризму...". - "Ведёт к...", то есть, согласно суждению, тоталитаризм как тоталитаризм еще не установлен. Но уже сама вера "в добрых царей", идеального правителя, способного восстановить попранную справедливость в ущерб созданного им чиновничьего аппарата подавления, есть заблуждение сознания, а само возвеличивание, "возвышение пасторов", субъектов-лидеров, установление их культа и т. п. ("боги", как и идолы, в возвышении не нуждаются и молча сносят ниспровержение, иное дело люди - см. Ф. М. Достоевский "Братья Карамазовы": "О, конечно, ты поступил тут гордо и великолепно как бог, но люди-то, но слабое бунтующее племя это - они-то боги ли?") есть проявление тоталитарного сознания низов. Таким образом, до установления тоталитаризма уже есть в наличии тоталитарное сознание, стремящееся к господству, владычеству и т. п. на той или иной ступени пирамиды власти. Вот об этом речь, о сознании субъекта, о сущности тоталитарного сознания субъекта, а не о множествах направлений и движений самого различного толка. Название: ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ, его истоки и сущность Отправлено: Агроном от 24 Мая 2004, 12:26:33 - То есть ты хочешь сказать, что все мы - под пятой тоталитарного сознания, что ли? Что оно присутствует в каждом из нас? Название: ТОТАЛИТАРНОЕ СОЗНАНИЕ, его истоки и сущность Отправлено: Stanley от 24 Мая 2004, 16:34:24 Цитата: "То есть ты хочешь сказать, что все мы - под пятой тоталитарного сознания, что ли?" - "Под пятой" только в том случае, если полагаются на авторитет чужих мыслей... Цитата: "Что оно присутствует в каждом из нас?" - Каждый субъект не лишен способности самолично, шаг за шагом, последовательно пройти путь сознания в себе и в осуществлении перехода от одной формы сознания к другой достигнуть освобождения от всего несущественного, наносного и случайного. При цитировании ссылка на авторскую страницу обязательна.