Паранойя может перерасти в шизофрению. Как проявляется паранойя

Жестокий, беспощадный диктатор Иосиф Сталин и гениальный художник Винсент Ван Гог… Что объединяет этих, казалось бы, совершенно разных людей? Ответ известен давно – у обоих имелись проблемы с психикой. Правда, на этом их похожесть заканчивается. Как в деяниях, так и в заболевании. «Вождь всех народов» страдал паранойей, а гений постимпрессионизма был ярко выраженным шизофреником. И эти две исторические личности – вовсе не исключения из правил. В ряду великих людей можно найти немало потенциальных клиентов психиатрических клиник. Причем прослеживается интересная закономерность – как правило, большинство знаменитостей, страдающих шизофренией, были людьми творческими и, в принципе, безобидными. А вот известные параноики зачастую знаменуют собой мрачные страницы истории (Сталин, Гитлер, Людовик XI и т. д.), хотя и среди них попадались вполне мирные гении (во всяком случае, для человечества), например, тот же Бобби Фишер, сильнейший шахматист XX века. Почему возникает такое различие в деятельности этих личностей? Видимо, чтобы разобраться в данном вопросе, следует понять, чем отличается паранойя от шизофрении. Попробуем это сделать.

Определения, формулировки, признаки

Для паранойи и шизофрении существует немало определений – начиная с достаточно простых и заканчивая сугубо научными формулировками, напичканными узкопрофессиональными терминами, в которых рядовой обыватель без специализированного словаря вряд ли разберется. Поэтому постараемся рассказать о рассматриваемых понятиях предельно незамысловато и доступно.

Паранойя

В первую очередь следует понимать, что это – психическое расстройство, никоим образом не могущее считаться здоровым состоянием психики. Дело в том, что раз за разом предпринимаются попытки выдать известных исторических личностей с явными параноидальными наклонностями за вполне нормальных людей. Идеология, текущий политический момент способствуют выдвижению подобных теорий даже в научных кругах. Что, конечно, в корне неправильно. Объективно и кратко эту болезнь можно описать следующим образом: мировоззрение отдельного индивидуума, основанное на ложных предпосылках. Расшифруем сказанное.

Признаки паранойи

В видение мира у параноика заложена сверхидея. Эта идея имеет для него максимальную ценность и значимость. Все, что не соответствует ее сути, беспощадно и безоговорочно отвергается. Если человека с нормальной психикой можно переубедить в каком-то вопросе или даже заставить поменять всю систему взглядов, то для параноика такое неприемлемо. Никакие доводы здравого смысла, неопровержимые факты на него не действуют. Девиз один – победа или смерть.

Маниакальная подозрительность, огромный эгоцентризм, величие собственного я как главного проводника личной сверхидеи – вот, пожалуй, основные признаки этого душевного расстройства.

Параноик постоянно ищет «внешних врагов». Обусловлено это, как правило, регулярными жизненными неудачами и промахами. Полное отсутствие самокритичности не позволяет обвинить себя самого. Следовательно, нужен кто-то извне. Тот, на кого можно возложить ответственность за собственные провалы. И совсем необязательно, чтобы это была отдельная личность. Виноватыми назначаются определенная группа людей, народность (национальность), какая-то страна или даже целый мир. В общем, выражаясь простым языком, всегда нужен «козел отпущения». И не важно, кто выступит в его роли – один человек или вся Галактика. В истории есть сотни, если не тысячи, примеров на эту тему.

Прогрессирование паранойи приводит в конечном итоге на больничную койку психиатрической клиники. Больной человек становится опасен для окружающих. Те «причуды», которые раньше воспринимались большинством людей с усмешкой, могут превратиться в реальную угрозу. Например, параноик относился с подозрением к своим коллегам по работе. А, как правило, у таких больных все фобии связаны в первую очередь с верой в угрозу их жизни, личной безопасности. И вот наступает момент, когда «клиент созрел». Он уже твердо убежден, что сотрудники его небольшого отдела по продаже зубных щеток окончательно решили его убить и произойдет это в ближайшие дни. Причем даже бегство на соседнюю планету его не спасет – достанут и там. Остается один выход. Взять в руки автомат, пистолет, охотничье ружье, прийти утром на работу и разнести там всех и все в клочья. И это не сценарий очередного ужастика. Такие реальные «блокбастеры» выходят на экраны ТВ чуть ли не каждый день.

Ну а когда личность, страдающая паранойей, обладает огромной властью? Тогда счет уже идет на тысячи, миллионы человеческих жизней. Чтобы убедиться в этом, далеко ходить не надо. Достаточно заглянуть в историю 20 века.

Однако, как ни странно, есть у этой болезни и положительные стороны. В большинстве своем люди параноидального типа отличаются высокой организованностью, аккуратностью и педантичностью. Они очень хорошие исполнители. Особенно это касается работ, не несущих каких-то рисков и не требующих гибкого и творческого подхода.

Заглянем теперь в похожую, но все же немного другую область заболеваний человеческого разума – шизофрению. Предварительно заметим, что отличие паранойи от шизофрении хорошо прослеживается на начальных стадиях обоих заболеваний. С развитием процесса один недуг плавно совмещается с другим.

Шизофрения

Буквально слово шизофрения переводится с древнегреческого как «расщеплять, раскалывать ум, мышление, мысль». И, в общем-то, древние были правы – в основе этой болезни лежит расслоение личности, особо заметное при тяжелых формах расстройства.

Основные симптомы шизофрении давно известны и многократно описаны:

• фантастический бред на регулярной основе (общение с инопланетянами, загробным миром и т. п.);
• слуховые галлюцинации (человек слышит голоса);
• дезориентированное мышление, малопонятная речь;
• так называемые псевдогаллюцинации – больному кажется, что кто-то забрал у него мысли, заменив своими.

Выше мы привели признаки, при наличии которых человек уже подлежит госпитализации и обязательному лечению. Однако основная масса людей, имеющих симптомы этого заболевания, спокойно живут и работают, в большинстве своем даже не подозревая о наличии недуга. Мало того – многие из них становятся знаменитыми учеными, художниками, поэтами, писателями и считаются вполне адекватными людьми.

У таких личностей существует свой, отличный от стандартного, внутренний мир – иногда гораздо богаче и глубже, чем у среднего человека. Они, как правило, малообщительны, им неинтересны серые реалии будней и обычные «людишки» с их убогими мыслями. Шизоид проживает свою, яркую жизнь в собственной, выдуманной вселенной. Там у него есть свои озарения, свои страсти и страдания.

Вспомните эпохальные, неожиданные открытия ученых, кипящие неподдельной страстью и болью стихи гениальных поэтов, завораживающие, полные безумия картины великих художников… И почти все они, это общепризнанный факт, в той или иной мере страдали шизофренией. Почитайте биографии человеческих гениев ушедших времен и обратите внимание на последнюю ноту их жизни. Мало кто из них тихо скончался у теплого семейного очага, окруженный благодарными современниками. У большинства из них совсем другой конец, в основном трагический.

У шизофреника имеется масса идей. Некоторые приводят к Нобелевской премии, некоторые – на койку психиатрической клиники.

Шизофренику кажется, что на него, вернее на его идеи, никто не обращает внимания. Это его обижает. Он начинает «доставать» окружающих своими замыслами и зачастую переходит в своем усердии границы здравого смысла.

Он живет в полуреальном мире, где он велик и неповторим. Неудивительно, что люди вокруг него мелки и невзрачны (для него).

Таким образом, если сравнивать первичные признаки паранойи и шизофрении, то можно заметить существенные различия между ними. Некоторые из них даже полностью противоположны. Однако об этом чуть ниже.

Сравнение

Итак, мы рассмотрели основные признаки этих самых распространенных психических заболеваний. Теперь составим таблицу, где приведем сухую выжимку из упомянутых фактов.

Теперь, просмотрев таблицу, мы ясно видим, в чем разница между паранойей и шизофренией. Но следует четко понимать, что эти различия характерны только для начальной стадии заболеваний. С их дальнейшим развитием они все больше нивелируются, превращаясь постепенно в одно целое. Существует даже такое понятие, как параноидная шизофрения. Однако это уже тема для другой статьи.

Параноидная шизофрения является одним из наиболее часто встречающихся видов данного расстройства. Она имеет несколько вариантов своего выражения к которым можно относиться в качестве этапов патогенеза.

Классический вариант развития расстройства имеет такую схему.

Этапы большого пути

1. Начальный или инициальный период. Он может быть связанным с симптомами, которые проявляются при каком-то другом расстройстве, к примеру, депрессии. В это время больные могут и не бредить, не испытывать галлюцинаций, но в голову уже приходят странные мысли. К каждому какие-то свои…
2. Паранойяльный период. Это, собственно, дебют. На этом этапе больные уже бредят, но бред ещё не сопровождается галлюцинациями или какими-то признаками автоматизма. Следует сделать одну оговорку. Галлюцинации, чаще слуховые, могут всё же и встречаться. Иногда это происходит в момент отхода ко сну или в момент неожиданного пробуждения. Но сильного влияния на сознание больного это ещё не оказывает.
3. Параноидный период. Этап, когда бред становится хорошо заметным. Чаще он является разнотематическим, а идеи не поддаются систематизации. У подавляющего числа больных наблюдаются галлюцинации - слуховые, реже - зрительные. Возможен и синдром Кандинского - Клерамбо, который представляет собой идею воздействия. Некоторые больные думают, что кто-то вставляет им в голову мысли или ворует их. Тут уже понятно, чем отличается паранойя от шизофрении - ничем, это один из видов всего комплекса синдромов шизофрении.
4. Парафренный период. Наиболее тяжелая форма проявления расстройства. Это и галлюцинации и фантастическое содержание бреда. Больные «переселяются» в мир искаженного восприятия себя, других людей и явлений этого мира.

Все указанные выше синдромы входят в параноидную шизофрению. Когда-то психиатры пытались выделять парафрению в отдельный вид расстройства, но впоследствии учёное сообщество пришло к выводу о том, что это не имеет никакой целесообразности.

Паранойя и шизофрения - это как русский и лицо русской национальности. Бывают формы шизофрении, которые можно выделить в отдельные блоки, но если есть основные признаки в виде бреда и галлюцинаций, то смело можно говорить и про параноидный синдром.

Завершается данный патогенез тем, что наступает устойчивый и ярко выраженный шизофренический дефект. Однако следует иметь в виду, что характер течения расстройства непредсказуем и деление на этапы правомерно лишь в качестве общего ориентира, который позволяет понять, что именно происходит с пациентом и как с ним быть. На практике этапы могут:

• растянуться во времени на долгие годы;
• пролететь очень быстро;
• не сменить друг друга вообще никогда.

К примеру, параноидный характер может и не перейти в парафренный. К тому же, если речь идёт про пациентов, то значит они принимают или когда-то принимают препараты, а те купируют определённые симптомы.

Сказать о том, что паранойя это шизофрения - не сказать ничего, поскольку сам характер проявления расстройства может быть любым. Более того, паранойяльный период у определённых больных может длиться всю жизнь и никогда не обрасти серьёзным бредом или слуховыми галлюцинациями и видениями. В результате мы получим весьма неординарную личность, со своим комплексом счастья и несчастья, но никакого морального или юридического права оказывать стигматическое воздействие выявлением симптомов и постановкой диагноза ни у кого нет.

Амбивалентность при шизофрении

Если отнять бред и галлюцинации, то паранойя, шизофрения - это что? На чём она будет держаться? Ещё со времён жизни и работы автора термина, человека впервые описавшего комплекс шизофрений и введшего само понятие, Эйгена Блейлера чётко видно, что это амбивалентность. Она выражается и в принятии решений, и в эмоциях, и в мыслительном процессе. Человек одновременно хочет и не хочет, избегает и стремится к чему-то и так далее. При этом мысли крутятся очень странные. Таким образом может выражаться паранойяльная шизофрения. Плюс к этому подозрительность, замкнутость, даже некоторая агрессивность. Очень спорным было бы утверждение того, что это расстройство или болезнь. Другое дело, если человек испытывает манию преследования и бред его носит персекуторный характер, а сам он страдает. Понимает он то, или нет. Он может страдать от того, что его кто-то преследует, по его мнению, а на самом деле от своих идей, искаженного восприятия действительности и безопасности. Разумеется, ему необходима помощь, но в рамках не переходящих границы этичности.

Что же касается тех людей, кто считает, что паранойя и шизофрения отличия какие-то могут иметь, то им можно позавидовать. Раз кто-то так думает, то с сущностью проблем не знаком, а уже это большая удача. И не надо… Продолжайте думать так и дальше.

Паранойя и шизофрения отличия

(Е. Bleuler, К. Kolle, W. Mayer-Gross и др.; ряд отечественных авторов)

Перейдем к исследованиям второго направления, когда паранойя рассматривается в ряду эндогенных психозов. Несмотря на сходство взглядов, касающихся генеза заболевания, сторонники этого направления придерживаются разных точек зрения относительно нозологической принадлежности, границ паранойи. Прежде всего следует

остановиться на работах, в которых отрицается самостоятельность паранойи, а большинство случаев, первоначально относившихся Е. Kraepelin к этому заболеванию, рассматривается в рамках атипично протекающей шизофрении.

Предположение о единстве паранойи и шизофрении высказал Е. Bleuler еще в 1911 г., а подробнее обосновал в более поздней монографии «Аффективность, внушаемость и паранойя» (пер. с нем., 1929). Говоря о паранойе, Е. Bleuler имеет в виду неизлечимую болезнь с «логически обоснованной», незыблемой бредовой системой, построенной на основе болезненного применения к своей личности всего, что происходит в окружающей среде; заболевание не сопровождается значительными нарушениями мышления и аффективной жизни, протекает без галлюцинаций и последующего слабоумия.

«Поглупение», которое наблюдается при паранойе, следует отличать от слабоумия. Оно скорее напоминает состояние людей, занятых односторонней работой, мыслящих и ведущих наблюдения в одном направлении. Большое значение в развитии паранойи автор придает структуре аффекта, перевесу аффекта над логикой. Аффективность параноиков обладает слишком большой выключающей силой по отношению к прочности логических ассоциаций и в то же время отличается стойкостью (в противоположность лабильности истериков).

Переходя к вопросу о нозологической самостоятельности паранойи и ее соотношении с шизофренией, автор различает два аспекта, а следовательно, и два пути для решения этой проблемы. Исходя из практической необходимости, следует различать понятия «паранойя», и «шизофрения». Это вытекает из следующих соображений. В случаях крепелиновской паранойи вне бредовой системы нет ассоциативных расстройств и других грубых аномалий и прежде всего нет слабоумия- Следовательно, вне бреда нет, казалось бы, никакой болезни. Это обстоятельство практически существенно в смысле определения прогноза, так как свидетельствует о возможности несравнимо более благоприятного исхода в случаях паранойи по сравнению с другими бредовыми психозами.

Если же определить это заболевание со всех других (кроме оценки симптоматической картины и практической значимости) точек зрения, т. е. в общетеоретическом аспекте, то приведенных фактов совсем недостаточно для суждений о нозологической самостоятельности паранойи. Напротив, представляется правомерным трактовать паранойю как синдром, который следует, по мнению Е. Bleuler, рассматривать в рамках шизофрении, причем «весьма хронически протекающей шизофрении», которая «столь мягка», что еще не может привести к нелепым бредовым идеям. Другие же, менее бросающиеся в глаза симптомы, так мало выражены, что наличие их мы не в состоянии доказать. «Если болезнь прогрессирует, то она приводит к слабоумию, и возникающая деменция имеет специфический характер». Но, как подчеркивает далее Е. Bleuler, «болезнь не обязательно должна прогрессировать».

Таким образом, развитие шизофренического процесса может приостановиться в любой стадии, а. следовательно, и тогда, когда слабоумие еще не заметно. Отсюда и вытекает утверждение Е. Bleuler о том, что отсутствие слабоумия при паранойе не может служить дифференциально-диагностическим признаком для отграничения ее от шизофрении. В то же время о родстве паранойи с шизофренией свидетельствует единство предрасположения. Шизофрения и паранойя представляются выросшими из одного корня. Шизоидное предрасположение является необходимым предварительным условием для возникновения обеих болезней. Различия сводятся лишь к степени шизопатии и, следовательно, носят по существу уже в этот период количественный, а не качественный оттенок. Будущие параноики проявляют такие же странности, как и многие потенциальные «шизофреники» и их родственники.

Механизм бредообразования при паранойе идентичен с таковым при шизофрении, Шизофренический процесс может вызывать слабость ассоциативных связей, в силу которой даже мало повышенная аффективность оказывает болезнетворное влияние на течение мышления, не приводя при этом к грубым логическим расстройствам последнего. Следовательно, заключает Е. Bleuler, понятие шизофрении пересекается с понятием паранойи, и некоторые, хотя и редкие, наблюдения, в которых мы в течение продолжительного времени усматриваем только картину паранойи, могут все же дать основания для диагностики шизофренического процесса (в этом плане E. Bleuler рассматривает и «случай Вагнера», приводимый R. Gaupp).

Наиболее последовательно такой квалификации придерживаются некоторые сторонники гейдельбергской школы, продолжающие клинические традиции Е. Kraepelin, а также психиатры, которые, разрабатывая проблему паранойи, следуют взглядам Е. Bleuler. Квалификация паранойи как симптоматической картины, принадлежавшая Е. Bleuler, нашла отражение и в ряде других исследований (R. Kjambach, 1915; G. Eisath, 1915; О. Magenau, 1922).

К. Kolle в ранних работах (1931) обосновывает свою позицию в отношении проблемы паранойи, исходя из данных катамнестического обследования больных, описанных ранее Е. Kraepelin, и собственных наблюдений. Дальнейшее развитие эти взгляды получили в более поздних исследованиях автора (1955, 1957). К. Kolle отрицает паранойю как самостоятельное заболевание. Небольшая часть наблюдений, которую и Е. Kraepelin одно время относил к группе психогений (бред кверулянтов), рассматривается К- Kolle в рамках психопатии. Во всех остальных случаях, по его мнению, речь идет о шизофрении. В подтверждение такой точки зрения К. Kolle приводит следующие аргументы. Основной признак болезни - бред - по своему характеру, если отвлечься от психологического его толкования и подойти в плане естественнонаучного рассмотрения, ничем психопатологически не отличается от такового при шизофрении.

«Первичность», психологическая невыводимость бредообразования и является основным критерием, свидетельствующим о единстве паранойи и шизофрении. Различия же сводятся к тому, что в случаях, относимых к паранойе, на всем протяжении заболевания бред остается единственным симптомом, а при шизофрении бред предшествует ряду других симптомов (галлюцинации, аутизм, «распад личности» и т. д.). Причем, подчеркивает К. Kolle, больные с изолированным бредом, сохраняющим от начала до конца характер замкнутой, логически обоснованной системы, составляют исключение, на что указывают не только клинический опыт, но и статистические данные. Так, средибольных, исследованных в свое время Е. Kraepelin, К. Kolle обнаружил лишь 19 таких больных (но у 9 из них в дальнейшем все же выявлены были несомненные признаки Шизофрении). Joche средибольного, обследованного в 1953- 1955 гг., отметил лишь 8 аналогичных больных. Таким образом, случаи, относившиеся к паранойе, отличаются от шизофрении лишь своеобразием динамики процесса, что не является само по себе нозологическим признаком и может свидетельствовать, по мнению К. Kolle, только об особом виде течения шизофрении. С другой стороны, автор приводит ряд позитивных признаков, указывающих на возможные причины, обусловливающие более благоприятный характер течения заболевания у «параноиков» в отличие от «обычных» больных шизофренией. К этим причинам К- Kolle относит более поздний возраст начала заболевания, пикническое и пикнически-атлетическое телосложение, своеобразие преморбидной личности (преобладание среди «параноиков» синтонных и циклотимных субъектов, а также сензитивных и чудаков) и, наконец, благоприятные (по сравнению с «классическими» проявлениями раннего слабоумия) наследственные констелляции.

W. Mayer-Gross, относя паранойю к бредовой шизофрении, в своем докладе на Всемирном конгрессе психиатров в Париже (1950) подчеркнул, что попытки квалифицировать паранойю как самостоятельное заболевание оказались тщетными. В то же время автор подчеркивает, что при постепенном развитии процесса психоз может обусловить параноидное поведение, которое внешне выглядит так, словно оно детерминировано жизненной ситуацией. Однако в этих случаях имеет, по-видимому, место малозаметное начало, сопровождающееся соответствующими изменениями личности. В пределах этих изменений и происходит интеграция параноидного поведения с окружающими обстоятельствами. Отсюда и возникает «психологически понятный» бред ревности, сензитивный бред отношения и т. п.

Е. Verbeck (1959) также рассматривает паранойю как вариант шизофрении. При этом он особо подчеркивает роль предрасположения, которое, по его мнению, и предопределяет своеобразие течения заболевания. В случаях паранойи речь идет о шизофрении, возникающей на гетерономной почве - у лиц с гипертимическим предрасположением. При этом следует дифференцировать гипертимиков от циклотимиков. К циклотимикам относятся лица, у которых основное аффективное предрасположение неустойчиво и настроение попеременно то подавленное, то веселое. Гипертимики же характеризуются постоянным живым аффектом, им свойственна активность, большая трудоспособность, экспансивность, хорошая приспособляемость, приподнятое настроение. Именно гипертимики встречаются в семьях так называемых параноиков. С другой стороны, гипертимическое предрасположение редко встречается у больных шизофренией. По мнению Е. Verbeck, гипертимическое предрасположение и несет защитные функции. Поэтому при такой конституции шизофренический процесс проявляется не сразу, а если все же «атакует» личность, то заболевание, надо полагать, будет протекать малозаметно, без явных пертурбаций.

R. Lemke (1951, 1960), как и К. Kolle, склонен относить паранойю к парафрении, а последнюю рассматривать в группе шизофрении наряду с параноидной формой, гебефренией и кататонией.

Следует подчеркнуть что и ряд отечественных авторов рассматривает хронические бредовые психозы, относившиеся к паранойе, в рамках шизофрении.

В. И. Финкельштейн (1934) и К. А. Новлянская (1937) описали малопрогредиентные паранойяльные психозы, начальные проявления которых соответствовали, казалось бы, «сдвигам» отдельных характерологических особенностей личности, но в дальнейшем наблюдалась трансформация этих симптомов в соответствующие сверхценные образования. Авторы связывают своеобразие психопатологической симптоматики и развития заболевания с вяло протекающим шизофреническим процессом.

А. 3. Розенберг (1939) выступает против нозологической самостоятельности одной из разновидностей хронических бредовых психозов - инволюционной паранойи. Он приходит к выводу, что особого инволюционного бредового психоза не существует, а большинство наблюдений, рассматривавшихся К- Kleis t (1913) и некоторыми другими Психиатрами (П. Seelert, 1915; A. Serko, 1919) в рамках инволюционной паранойи, или парафрении, как самостоятельные заболевания, должно быть отнесено к поздней шизофрении. Как подчеркивает А. 3. Розенберг, в ряде случаев поздних бредовых психозов в анамнезе удается обнаружить надлом, не сопровождавшийся подчас глубокими изменениями жизненной линии личности, но знаменующий собой начало новых тенденций, внешне проявляющихся в постепенном отдалении больного от общества. Именно эти, наступившие вследствие шизофрении изменения, а не какой-то особый, свойственный паранойе процесс, будто бы способствующий развитию заложенных еще в здоровой личности тенденций, и создают заново предпосылки для бредообразования.

А. И. Молочек (1944), изучая конечные состояния шизофрении, показал, что именно наблюдение исхода психозов (а не их дебюта) дает возможность лишить нозологической самостоятельности ряд хронических бредовых заболеваний. При этом А. И. Молочек отмечает, что тщательное катамнестическое исследование больных, которым был поставлен диагноз паранойи, свидетельствует о том, что диагноз этот представлялся обоснованным только до определенного этапа развития болезни; последующие же наблюдения свидетельствовали о том, что весь симптомокомплекс принадлежит шизофрении. Своеобразие течения таких форм объясняется тем, что развитие параноидной шизофрении, как и всех других биологических процессов, идет не только по одному пути- прямолинейного непрерывного распада, приводящего к шизофренической деменции; возможен и другой путь - в сторону дальнейшей трансформации конституциональных параноидных основ личности. В соответствии с этим автор и описывает в качестве одного из вариантов течения шизофрении развитие процесса с постепенно нарастающими аффективными и волевыми изменениями личности и интеллектуальным дефектом (консолидированный тип дефектного состояния); возможна в дальнейшем и систематизация бреда, даже в конечном состоянии не подвергающегося распаду.

Развитие бредообразования идет в таких случаях, начинаясь, казалось бы, от реальных мотивов, ситуационных и реактивных обострений, к замкнутому зафиксированному, аутистическому бреду, теряющему постепенно свою зависимость от внешнего мира.

Г. Н. Соцевич (1955) среди больных паранойяльной шизофренией выделяет группу, у которой систематизированный бред наблюдался на всем протяжении заболевания, причем клиническая картина и течение здесь во многом соответствовали описаниям психозов, известных в литературе под названием паранойи.

В качестве признаков, свидетельствующих о правомерности диагностики шизофрении в подобных случаях, Г. Н. Соцевич указывает на психическое снижение, характеризующееся прогрессирующим эмоциональным опустошением, постепенным падением трудоспособности и, наконец, стойким расстройством мышления в виде непродуктивности, обстоятельности, вязкости.

Г. А. Ротшейтн (1961) прямо идентифицирует ипохондрическую паранойю донозологического периода с паранойяльной шизофренией. При этом он, так же как и Г. Н. Соцевич, говорит о шизофрении не только тогда, когда после длительного многолетнего периода, определяющегося систематизированным ипохондрическим бредом, на смену ипохондрической паранойе приходит ипохондрическая парафрения (т. е. паранойяльный этап развития заболевания сменяется параноидным и парафренным). В рамках шизофрении им рассматриваются также случаи с более благоприятным течением, где паранойяльные нарушения сохраняются десятилетиями, а иногда и всю жизнь. Возникновение монотематической ипохондрической идеи часто связано с каким-либо незначительным явлением соматического характера, вслед за чем у больного возникает бредовое убеждение в наличии какого-либо тяжелого заболевания (сифилис, рак и т. п.). С течением времени напряженность бреда уменьшается, но ипохондрические идеи не исчезают и не корригируются.

Хронически протекающие параноидные состояния с бредом толкования, не сопровождающимся обманами восприятия, описываются в рамках шизофрении и рядом других авторов (Н. Г. Романова, 1964; Л. М. Шмаонова, 1965-1968; E. G. Жислина, 1966; Л. Д. Гиссен, 1965). Так, Л. М. Шмаонова выделяет среди больных вяло протекающей шизофренией группу с преобладанием паранойяльных расстройств; в связи с благоприятным характером процесса, несмотря на давность заболевания, большинство этих больных находились в стационаре не более 1-2 раз, а иные - ни разу- Автор подчеркивает, что нередко в таких случаях диагностика на начальных этапах заболевания не выходила за пределы пограничных состояний. Лишь в дальнейшем обнаруживались малозаметные вначале изменения личности (вялость, замкнутость, монотонность, снижение интересов и инициативы), свидетельствующие о наличии вялотекущего шизофренического процесса. Такому диагнозу не противоречит и наблюдающаяся у этих больных известная социальная и даже профессиональная адаптация, так как медленное вялопрогредиентное течение позволяет наилучшим образом проявиться компенсаторным возможностям.

Разделы

Новости

World Congress of Psychiatry

Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Клиническая психиатрия 21 века: интеграция инноваций и традиций для диагностики и оптимизации терапии психических расстройств», посвященной памяти профессора Руслана Яковлевича Вовина

Всероссийский конгресс с международным участием "Отечественная психотерапия и психология: становление, опыт и перспективы развития"

Семинар Европейской Коллегии Нейропсихофармакологии (ECNP)

Научно-практическая конференция «Актуальные проблемы психиатрии, наркологии и психотерапии»

Страницы

Важные ссылки

Контакты

• 115522, г.Москва, Каширское шоссе, д.34

©2017 Все права защищены. Копирование любых материалов без письменного разрешния не допускается.

Чем паранойя отличается от шизофрении?

-«Паранойя - это своеобразное состояние, при котором больной отличается резким недоверием к окружающим людям и действительности. При этом, часто это состояние усугубляется подозрительностью к окружающим и тщательно выстроенной системой каких-либо идей. То есть, человек, например, боится, что за ним следят (спецслужбы, мафия, больной на голову сосед и так далее). Он может понимать, что оснований для слежки по большому счёту нет, но это всё равно будет его очень сильно волновать. Паранойя редко сопровождается выраженным бредом. Может быть как самостоятельным заболеванием, так и симптомом других (параноидальная шизофрения, психозы, психопатии) «.

-«В психиатрии с давних времен под паранойей понималось расстройство разума. По мере развития психиатрических знаний к этому заболеванию сперва стали относиться все бредовые состояния, затем благодаря работам немецкого врача Э. Крапелина (1856–1926) произошло разграничение между паранойей и ранним слабоумием (шизофренией). В классическом психоанализе, с одной стороны, предпринимались попытки провести различие между паранойей и шизофренией, а с другой – усматривалась связь между параноидальными и шизофреническими симптомами. «

-«Между шизофренией и паранойей существует двойная связь - во-первых, потому что наследственность при этих заболеваниях до известной степени одинакова, а, во вторых, и потому что определенная легкая степень шизофрении благоприятствует возникновению параноического состояния. Нередко встречаются острые заболевания, которые производят сначала впечатление паранойи, а некоторое время спустя оказываются шизофренией. Все-таки случаи такой перемены диагноза не так многочисленны, чтобы мы имели право приписывать большую часть случаев паранойи шизофреническому процессу. И наоборот: даже при подробном анамнезе мы лишь в редких случаях находим в предшествующей жизни несомненного параноика моменты, возбуждающие подозрение относительно предшествовавшего шизофренического процесса. Но генезис бреда одинаков в обоих случаях, и шизофрения не всегда заходит так далеко, чтобы специфические для нее симптомы стали очевидны; следовательно, можно предположить, что понятие о шизофрении, как о психозе, в основе которого лежит анатомический процесс, пересекается с понятием о паранойе, так как некоторые, хотя и весьма частые случаи в которых мы в течение продолжительного времени находим только картину паранойи, могут все же быть основаны на шизофреническом процессе. «

Паранойя и шизофрения - практически идентичные понятия, которые имеют свои особенности

Паранойя и шизофрения отличия

А до чого тут така тема?

Re: Шизофрения & Паранойя. Как проявляются и как их распознать

"Тут" раздел "Взаимоотношения и психология".

Или Вы думаете, что "тут" только о политике можно писать?

А Велла Вы уже подключили.))

Курите на двоих трубку мира из "российского опиума".)))

Зарегистрирован: 16 фев 2006, 02:58

спеціально для вас та інших, хто ще так і не зрозумів, не чекаючи глобального вдосконалення правил, вдосконалив лише один незрозумілий пункт)) якщо знов щось не буде зрозуміло, ви пишіть через ПП на форумі, я особисто для вас все поясню ще раз. Дякую))

Зарегистрирован: 02 фев 2007, 04:30

Всё буде ок! Я Знаю!

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0

Тип течения и прогнозы при шизофрении параноидной формы

Среди всех возможных проблем с психикой особое место занимает шизофрения.

Это хроническое заболевание, при котором у человека искажается восприятие реальности и собственной личности, эмоциональные реакции.

Данная болезнь имеет несколько разновидностей. Наиболее часто встречается параноидная форма шизофрении.

Что такое вялотекущая шизофрения? Понятие вы найдете на нашем сайте.

Общее понятие

Параноидальная шизофрения - что это такое? Параноидная (или параноидальная) шизофрения характеризуется в первую очередь галлюцинациями и бредовыми идеями.

При этом другие признаки шизофрении, такие как несвязанная речь, двигательные расстройства (кататония), если и присутствуют, то практически незаметны.

Паранойяльная шизофрения - это самостоятельный вариант параноидной шизофрении с затянувшимся на долгий период систематизированным монотематическим бредовым синдромом.

Краткая история

Первые упоминания о шизофрении встречаются еще в древнем Египте в шестнадцатом веке до нашей эры. Позже, в Средние века, эту болезнь описывал в своих трудах Авиценна.

В самостоятельное душевное расстройство шизофрению выделил немецкий психиатр Эмиль Крепелин.

В двадцатом веке ее окончательно дифференцировали от белой горячки, маниакально-депрессивного психоза и других расстройств психики.

В это время возник и сам термин «шизофрения», произошедший от греческого «расщепление разума». Причины и способы лечения шизофрении до сих пор являются предметом изучения психиатров.

Чем характеризуется?

В зависимости от того, какие симптомы болезни наиболее выражены, параноидальную шизофрению подразделяют на бредовую и галлюцинаторную.

Галлюцинаторное течение параноидной шизофрении. При данном типе течения болезни самым ярко выраженным ее проявлением являются галлюцинации.

Сами галлюцинации делятся на несколько видов:

• элементарные зрительные галлюцинации - проявляются в виде вспышек света, линий, пятен;
• предметные - человек видит различные предметы, которые могут быть как имеющими прототип в реальности, так и полностью являться порождением сознания больного;
• зоопсия - галлюцинации в виде птиц и животных;
• аутоскопическая галлюцинация - видение самого себя со стороны или своего двойника;
• экстракампинная - больному кажется, что он видит предметы, находящиеся за пределами его поля зрения;
• сенестопатия - появление различных, иногда болевых, ощущений без реальной на то причины;
• слуховые - так называемые «голоса», которые иногда указывают больному, что ему делать.

Реже проявляются вкусовые или обонятельные галлюцинации.

Бредовое течение параноидной шизофрении. При этом варианте у больного наблюдается непрерывное развитие различных бредовых идей. Это может быть бред преследования, когда больной убежден, что за ним установили слежку спецслужбы, бред ревности, бред изобретательства и другие.

Каковы особенности гебефренической формы шизофрении? Узнайте об этом из нашей статьи.

Отличие паранойи от шизофрении

Чем отличается паранойя от шизофрении?

Паранойя - это состояние психики человека, сопровождающееся бредом. У больных, страдающих шизофренией, параноидальный бред является одним из симптомов, иногда наиболее выраженным.

Однако, не всегда наличие паранойи говорит именно о шизофрении.

Существует ряд других психических заболеваний, также сопровождающихся бредом. Например, маниакальная фаза биполярного аффективного расстройства может окончиться психозом, сопровождающимся бредом преследования.

При параноидальных расстройствах не происходит распада личности, свойственного шизофрении.

Таким образом, при наличии паранойи, диагноз «шизофрения» будет поставлен только при присутствии у больного других симптомов.

Симптомы и признаки

Чаще всего первые проявления болезни появляются в возрастелет, у женщин немного позже, чем у мужчин.

Данное заболевание развивается постепенно. На начальной стадии, которая может длиться на протяжении нескольких лет, у больного отмечается появление навязчивых идей, искаженное восприятие своей личности.

Человек становится тревожным, подозрительным, раздражительным, может проявлять агрессию. Эти симптомы проявляют себя эпизодически, поэтому зачастую на этом этапе болезнь остается не замеченной.

С течением времени круг интересов больного сужается, его сложно чем-то заинтересовать.

Также может наблюдаться снижение эмоциональности, которое проявляется в холодности, равнодушии к проблемам окружающих.

Иногда даже смерть близкого человека не вызывает никаких эмоций у шизофреника.

У больного могут появиться кататонические симптомы, выражающиеся в чрезмерной двигательной активности или, наоборот, ступоре. На последнем этапе развития болезни появляется бред, галлюцинации. Течение заболевания становится хроническим.

О методах лечения когнитивных нарушений личности читайте здесь.

Причины

Параноидная шизофрения возникает в следствии нарушения взаимодействия между нейронами головного мозга, в результате чего возникают проблемы при передаче и обработке информации.

В настоящее время психиатры не пришли к однозначному выводу, какие факторы приводят к развитию у больного шизофрении.

Согласно исследованиям, появлению данного психического расстройства способствует совокупность нескольких факторов:

1. Наследственность. Недуг передается по наследству. Генетическая предрасположенность является одним из серьезных факторов риска. Наличие близких родственников, страдающих этим диагнозом, повышает вероятность развития

заболевания на 10%.

Типы течения болезни

Существует несколько вариантов протекания параноидальной шизофрении. Течение данного расстройства может быть непрерывным и эпизодическим. В свою очередь, эпизодическое подразделяется на течение с нарастающим дефектом, со стабильным дефектом и эпизодическое ремитирующее.

Для непрерывного течения шизофрении характерно постепенное нарастание симптомов психического расстройства и в последующем их постоянная выраженность на протяжении многих лет.

При эпизодическом течении приступы болезни чередуются с периодами ремиссии.

В случае шизофрении со стабильным дефектом, выраженность симптомов сохраняется на одном уровне от приступа к приступу, тогда как при нарастающем дефекте негативная симптоматика постоянно возрастает.

Возможно также эпизодическое ремитирующее течение параноидальной шизофрении, при котором удается вывести больного в относительно стойкую ремиссию.

Когнитивный диссонанс - что это простыми словами? Ответ узнайте прямо сейчас.

Дифференциальная диагностика

При первичном появлении приступов шизофрении необходима общая медицинская диагностика для исключения других заболеваний. Больному требуется провести МРТ, так как некоторые опухоли мозга могут проявляться схожими с шизофренией симптомами.

Так же похожая картина может наблюдаться при энцефалите, эпилепсии, эндокринных расстройствах и заболеваниях центральной нервной системы.

Врач собирает сведения об особенностях поведения членов семьи и возможных психических диагнозов у родственников, так как генетическая предрасположенность играет большую роль.

Среди нарушений психики тоже существует ряд заболеваний, схожих по признакам с шизофренией (биполярное аффективное расстройство, посттравматический психоз, шизоаффективное расстройство, злоупотребление психоактивными веществами).

Поэтому для точной постановки диагноза «шизофрения», психиатру требуется длительное наблюдение за пациентом - от шести месяцев до года.

И основанием для диагностики будет наличие сразу нескольких симптомов, к которым относятся галлюцинации, параноидальный бред, несвязность речи, проявления аутизма, эмоциональная неадекватность.

Методы лечения

Острые приступы параноидальной шизофрении требуют обязательной госпитализации и наблюдения врачом в условиях стационара.

Медикаментозное лечение заключается в приеме нейролептиков, которые регулируют выработку дофамина и серотонина. Традиционно применялись такие препараты как галоперидол, тизерцин, аминазин.

Медикаменты нового поколения - клозапин, арипипразол, рисполепт и другие.

Так как шизофрения носит хронический характер, для предотвращения повторных приступов необходимо применять поддерживающую дозу препаратов и после выписки. Помимо медикаментозного лечения, проводятся сеансы психотерапии.

Прогноз

К сожалению, в настоящее время полностью вылечить шизофрению невозможно.

Параноидная шизофрения может привести к серьезным изменениям личности и инвалидизации. Тем не менее в некоторых случаях удается добиться длительной ремиссии.

На прогноз заболевания влияет множество факторов. Наследственная шизофрения труднее поддается лечению. У мужчин обычно болезнь протекает тяжелее, чем у женщин.

Если впервые расстройство психики проявилось в острой, а не скрытой фазе, и пациенту была оказана своевременная психиатрическая помощь, шансы на благоприятный прогноз увеличиваются.

Несмотря на то, что параноидная шизофрения - это тяжелая форма расстройства психики, методы ее лечения постоянно совершенствуются и хорошее качество жизни при правильно подобранном лечении вполне достижимо.

Параноидная шизофрения - что это за диагноз? Объяснение в этом видео.

Параноидная шизофрения является одним из наиболее часто встречающихся видов данного расстройства. Она имеет несколько вариантов своего выражения к которым можно относиться в качестве этапов патогенеза. Классический вариант развития расстройства имеет такую схему.

Паранойя и шизофрения — похожие понятия, но паранойя скорее является одним из симптомов шизофрении

1. Начальный или инициальный период. Он может быть связанным с симптомами, которые проявляются при каком-то другом расстройстве, к примеру, депрессии. В это время больные могут и не бредить, не испытывать галлюцинаций, но в голову уже приходят странные мысли. К каждому какие-то свои…
2. Паранойяльный период. Это, собственно, дебют. На этом этапе больные уже бредят, но бред ещё не сопровождается галлюцинациями или какими-то признаками автоматизма. Следует сделать одну оговорку. Галлюцинации, чаще слуховые, могут всё же и встречаться. Иногда это происходит в момент отхода ко сну или в момент неожиданного пробуждения. Но сильного влияния на сознание больного это ещё не оказывает.
3. Параноидный период. Этап, когда бред становится хорошо заметным. Чаще он является разнотематическим, а идеи не поддаются систематизации. У подавляющего числа больных наблюдаются галлюцинации - слуховые, реже - зрительные. Возможен и синдром Кандинского - Клерамбо, который представляет собой идею воздействия. Некоторые больные думают, что кто-то вставляет им в голову мысли или ворует их. Тут уже понятно, чем отличается паранойя от шизофрении - ничем, это один из видов всего комплекса синдромов шизофрении.
4. Парафренный период. Наиболее тяжелая форма проявления расстройства. Это и галлюцинации и фантастическое содержание бреда. Больные «переселяются» в мир искаженного восприятия себя, других людей и явлений этого мира.

Все указанные выше синдромы входят в параноидную шизофрению. Когда-то психиатры пытались выделять парафрению в отдельный вид расстройства, но впоследствии учёное сообщество пришло к выводу о том, что это не имеет никакой целесообразности.

Сегодня парафрения не считается отдельным видом расстройства, но также является одним из симптомов шизофрении

Паранойя и шизофрения - это как русский и лицо русской национальности. Бывают формы шизофрении, которые можно выделить в отдельные блоки, но если есть основные признаки в виде бреда и галлюцинаций, то смело можно говорить и про параноидный синдром.

Завершается данный патогенез тем, что наступает устойчивый и ярко выраженный шизофренический дефект. Однако следует иметь в виду, что характер течения расстройства непредсказуем и деление на этапы правомерно лишь в качестве общего ориентира, который позволяет понять, что именно происходит с пациентом и как с ним быть. На практике этапы могут:

• растянуться во времени на долгие годы;
• пролететь очень быстро;
• не сменить друг друга вообще никогда.

К примеру, параноидный характер может и не перейти в парафренный. К тому же, если речь идёт про пациентов, то значит они принимают или когда-то принимают препараты, а те купируют определённые симптомы.

Шизофрения имеет множество разных симптомов

Сказать о том, что паранойя это шизофрения - не сказать ничего, поскольку сам характер проявления расстройства может быть любым. Более того, паранойяльный период у определённых больных может длиться всю жизнь и никогда не обрасти серьёзным бредом или слуховыми галлюцинациями и видениями. В результате мы получим весьма неординарную личность, со своим комплексом счастья и несчастья, но никакого морального или юридического права оказывать стигматическое воздействие выявлением симптомов и постановкой диагноза ни у кого нет.

Амбивалентность при шизофрении

Если отнять бред и галлюцинации, то паранойя, шизофрения - это что? На чём она будет держаться? Ещё со времён жизни и работы автора термина, человека впервые описавшего комплекс шизофрений и введшего само понятие, Эйгена Блейлера чётко видно, что это амбивалентность. Она выражается и в принятии решений, и в эмоциях, и в мыслительном процессе. Человек одновременно хочет и не хочет, избегает и стремится к чему-то и так далее. При этом мысли крутятся очень странные. Таким образом может выражаться паранойяльная шизофрения . Плюс к этому подозрительность, замкнутость, даже некоторая агрессивность. Очень спорным было бы утверждение того, что это расстройство или болезнь. Другое дело, если человек испытывает манию преследования и бред его носит персекуторный характер, а сам он страдает. Понимает он то, или нет. Он может страдать от того, что его кто-то преследует, по его мнению, а на самом деле от своих идей, искаженного восприятия действительности и безопасности. Разумеется, ему необходима помощь, но в рамках не переходящих границы этичности.

Паранойя и шизофрения — практически идентичные понятия, которые имеют свои особенности

Что же касается тех людей, кто считает, что паранойя и шизофрения отличия какие-то могут иметь, то им можно позавидовать. Раз кто-то так думает, то с сущностью проблем не знаком, а уже это большая удача. И не надо… Продолжайте думать так и дальше.

Понятие паранойи относится к спектру взаимосвязанных и перекрывающих друг друга психопатологических расстройств. Понятие паранойяльный не совсем корректно применяется также к группе таких феноменов, как страстное, безудержное стремление к социальной цели у внешне нормальных в остальном индивидов.

Хотя подобная страсть может быть продуктивной и исчезать с достижением результата, иногда ее сложно отличить от патологического фанатизма. На другом конце спектра находится паранойяльная шизофрения.

Паранойяльный характер или паранойяльную личность отличают ригидность, настойчивость, неадаптивные паттерны восприятия, коммуникации и мышления. Распространены такие черты, как чрезмерная чувствительность к пренебрежению и оскорблению, подозрительность, недоверчи-вость, патологическая ревность и мстительность.

Кроме того, лица с таким диагнозом кажутся отчужденными, холодными, без чувство юмора. Они могут очень хорошо работать в одиночку, но обычно испытывают проблемы с авторитетами и ревностно отстаивают свою независимость. Они хорошо чувствуют мотивы других и структуру группы. От паранойи и паранойяльной шизофрении паранойяльный характер отличается паттернами мышления и поведения, относительной сохранностью функции проверки реальности, а также отсутствием галлюцинаций и систематизированного бреда.

Паранойя — это психотический синдром, обычно возникающий в зрелом возрасте. Часто наблюдаются чувство ревности, сутяжничество, идеи преследования, изобретательства, отравления и т.д. Такие люди полагают, что случайные события имеют к ним какое-либо отношение (концепция центральности). Человек может страдать генерализированными бредовыми или ограниченными представлениями — например о том, что кто-то хочет навредить ему или кто-то имеет связь с его женой. Такие идеи не поддаются коррекции посредством проверки реальности.

Нарушения поведения могут затрагивать только одну область, например работу или семью. Паранойя нередко развивается но основе паранойяльного характера. У больных паранойяльной шизофренией проявляются значительные расстройства в отношении к внешнему миру, основанные на нарушениях константности Самости и объектов, недостаточной организации психических репрезентантов (идентичности) и повреждении таких функций Я и Сверх-Я, кок мышление, суждение и проверка реальности. Все формы шизофрении включают в себя психотическую симптоматику.

Продромальная фаза шизофрении характеризуется уходом в себя больного, после чего возникает острая фаза, сопровождающаяся бредом, галлюцинациями, нарушением мышления (разрыхлением ассоциативных связей) и дезорганизацией поведения.

Вслед за острой фазой может наступить резидуальноя фаза , в которой симптомы ослабевают, однако сохраняются аффективная уплощенность и социальная дезадаптация. Как и при паранойе, лица с преморбидными шизоидными или паранойяльными расстройствами личности под влиянием интенсивного стресса и в результате декомпенсации регрессируют в острый психоз. Такое течение шизофрении соответствует представлениям Фрейда о фазах ухода и реституции при психозе.

Параноидная форма шизофрении характеризуется галлюцинациями и бредом преследования, величия, ревности, ипохондрическим бредом. Депрессия, диффузная раздражительность и иногда агрессивность могут сопровождаться бредом воздействия (уверенностью больного в том, что его мысли контролируются извне или что он сам способен управлять другими). Ригидность параноидного характера может маскировать его значительную дезорганизацию.

Общее функционирование индивида при параноидной шизофрении нарушается меньше, чем в других формах; аффективная уплощенность является не столь выроженной, и пациент иногда способен работать. Хотя Фрейд иногда использовал понятия паранойи и параноидной шизофрении как взаимозаменяемые, тем не менее он различал эти формы на основе:

1) специфического психодинамического конфликта, связанного с вытесненными гомосексуальными желаниями ;

2) тенденции Я к регрессии и активизации паранойяльных защит.

Психоанализ паранойи

Идея о регрессии Я связывает его представления об этиологии шизофрении с его представлениями об этиологии психозов в целом, тогда как акцент но конфликте при паранойе относится к его "единой" теории, в которой утверждается, что паранойя, как и неврозы, является защитной реакцией (компромиссным образованием).

В частности, и тут и там используются отрицание, реактивное образование и проекция. Кок было сформулировано в случае Шребера, конфликтное бессознательное желание ("я люблю его") отрицается ("я не люблю его — я его ненавижу"), но возвращается в сознание в виде проекции ("он ненавидит меня и преследует").

Фрейд также считал, что в характерологическом отношении такие больные нарциссически озабочены проблемами силы, власти и избегания чувство стыда, из-за чего они особенно склонны к конфликтам, связанным с соперничеством с авторитетами. Бредовые представления о собственном величии также связаны с этими проблемами.

Фрейд выдвинул положение о массивной регрессии к ранним стадиям развития (точкам фиксации), связанной с реактивацией детских конфликтов. При паранойе фиксация происходит но нарциссической стадии психосексуального развития и объектных отношений, то есть на более высоком уровне, чем у больных шизофренией, которые регрессируют к безобъектной или аутоэротической стадии.

Шизофреническая регрессия, характеризующаяся тенденцией к отказу от объектов, сменяется фазой реституции, включающей в себя формирование бредовых идей; последние выражают собой патологический возврат к миру объектов.

С разработкой структурной теории Фрейд стал делать больший акцент на факторах Я и Сверх-Я. Он считал, что отход Я от болезненно воспринимаемой внешней реальности, сопровождающийся экстернализацией отдельных аспектов Сверх-Я и Я-идеала, приводит к появлению у больного ощущений, что другие наблюдают за ним и критикуют. В патогенезе паранойи он также придавал большее значение агрессии.

Постфрейдианцы сфокусировались но влиянии агрессии на развитие в раннем детском возрасте, на интернализированные объектные отношения и формирование Я. Исследовалось качество эмоционального катексиса образов Самости и объектов и их искажение вследствие конфликта. Это привело к выявлению патогенного воздействия патологических интроектов. Новые данные о влиянии агрессии и чувства стыда в ответ на нарциссическую травму получены при изучении психопатологии нарциссизма.

Концепция сепарации-индивидуации позволила объяснить развитие и влияние конфликтов половой идентичности, предрасполагающих к появлению чувства уязвимости и первичной женственности у мужчин (например, страха Шребера превратиться в женщину), которые могут иметь доже большее значение, чем дериваты гомосексуального конфликта. Исследования в целом подтверждают, что гомосексуальный конфликт преобладает при параноидной шизофрении и что его часто можно одновременно обнаружить у нескольких членов семьи, страдающих параноидной шизофренией.

Наконец, в результате исторического исследования было установлено, что отец Шребера проявлял садистские наклонности при воспитании детей. Это указывает на то, что бредовые представления Шребера содержали в себе зерно истины; в на-стоящее время считается, что подобное можно обнаружить в истории детства многих паранойяльных больных.

Лечение и психотерапия паранойи

Основное условие, с которым сталкивается психотерапевт параноидного пациента, это установление стабильного рабочего альянса. Установление таких отношений необходимо (а иногда и является решающим) для успешной терапевтической работы с любыми клиентами. Но они критически значимы при лечении паранойи, если иметь в виду трудности параноидных пациентов относительно доверия.

Один из начинающих психотерапевтов на вопрос о его планах по поводу работы с очень параноидной женщиной, ответил: “Во-первых, я добьюсь ее доверия. Потом буду работать над развитием способности отстаивать собственную личность”. Это сомнительный план. Если параноидный пациент действительно доверяет психотерапевту, психотерапия уже закончена, и имеет место значительный успех. Однако коллега прав в некотором смысле: должно произойти определенное начальное принятие пациентом того, что психотерапевт благожелательно настроен и компетентен. И это потребует от психотерапевта не только достаточной терпеливости, но и определенной способности комфортно обсудить собственные негативные чувства и вынести некоторую степень ненависти и подозрения параноидного пациента, направленные на него.

Неагрессивное принятие психотерапевтом мощной враждебности помогает пациенту чувствовать себя защищенным от возмездия, уменьшает страх разрушительной ненависти, а также демонстрирует, что те аспекты собственного “Я”, которые пациент воспринимал как зло, являются просто обычными человеческими качествами. Психотерапевтические процедуры в лечении паранойи существенно отличаются от “стандартной” психоаналитической практики. Общими целями являются цели понимания на глубинном уровне, доведение до осознания неизвестных аспектов собственного “Я” и способствование наибольшему возможному принятию человеческой природы.

Но достигаются они по-разному. Например, классическая техника интерпретирование “с поверхности вглубь”, как правило, неприминима с параноидными пациентами, поскольку той озабоченности, которая у них проявляется, предшествовало множество радикальных трансформаций первоначальных чувств. Мужчина, страстно желающий поддержки другого мужчины, и бессознательно неправильно истолковывающий это томление как сексуальное желание, отрицает его, смещает и проецирует на кого-либо другого, переполняясь страхом, что его жена вступила в интимные отношения с его другом. Он не сможет правильно адресовать свой действительный интерес, если психотерапевт поощрит его к ассоциированию идеи о неверности жены.

Такая же печальная участь может постигнуть и другое классическое правило психоанализа - “анализирование сопротивления раньше содержания”. Комментарии действий или установок, предпринятые с параноидным пациентом, только заставят его почувствовать себя предметом оценки или изучения, подобно лабораторной морской свинке. Анализ защитных реакций отрицания и проекции вызывают только более “архаическое” использование тех же защит. Традиционные аспекты психоаналитической техники - скорее исследование, чем ответы на вопросы, развитие аспектов поведения пациента, которые могут служить выражением бессознательных или умалчиваемых чувств, обращение внимания на ошибки и т.д. - были разработаны для того, чтобы увеличить доступ пациента к своему внутреннему материалу и поддержать его решимость говорить о нем более открыто.

Однако, с параноидными пациентами такая практика дает эффект “бумеранга”. Если стандартные способы помочь пациенту раскрыться вызывают только дальнейшее развитие параноидного восприятия, как же можно помочь? Во-первых, следует актуализировать в пациенте чувство юмора. Большинство психотерапевтов выступало против шуток в лечении паранойи, чтобы пациент не чувствовал приставания и насмешки. Это предостережение способствует безопасности, но вовсе не исключает моделирования психотерапевтом самоироничного отношения, подшучивания над иррациональностью жизни, а также другие, не принижающие достоинство пациента формы остроумия. Юмор необходим в психотерапии - в особенности с параноидными пациентами - поскольку шутки являются своевременным способом осуществления безопасной разрядки агрессии. Ничто не дает большего облегчения и для пациента, и для психотерапевта, чем мимолетный луч света на фоне угрюмого покрова грозовых туч, окутывающих параноидную личность.

Лучший способ предоставить место обоюдному удовольствию, полученному, от юмора, - посмеяться над собственными фобиями, претензиями и ошибками. Параноидные личности ничего не пропускают. Ни один из дефектов психотерапевта не защищен от их испытующего взгляда. Мой коллега утверждает, что обладает бесценным качеством для проведения психотерапии: умеет непревзойденно “зевать в нос”. Но, даже он не сможет провести «настоящего» параноидного пациента. Одна моя пациентка никогда не ошибалась, когда замечала мою зевоту - сколь бы неподвижным ни было мое лицо. Я реагировал на ее конфронтацию по данному поводу извинительным признанием, что она снова разоблачила меня, и сожалением, что совершенно не в состоянии скрыть в ее присутствии что-либо.

Такой тип реакции продвинул нашу работу гораздо больше, чем мрачное, лишенное юмора выяснение ее фантазий в тот момент, когда подумала о моей зевоте. Естественно, нужно быть готовым принести извинения, если ваша остроумная шутка окажется ошибочной. Но решение о том, что работа с гиперчувствительными параноидными пациентами должна проводиться в атмосфере гнетущей серьезности, является без необходимости поспешным. Для параноидного индивида может оказаться очень полезной (особенно после установления надежного рабочего альянса, что само по себе может потребовать месяцев и лет работы) попытка сделать фантазии о всемогуществе доступными «Я» пацента с помощью толики разумного поддразнивания.

Один пациент был убежден, что его самолет разобьется по пути в Европу. Он был поражен и успокоился после того, как я заметил: “Вы думаете, Бог настолько немилосерден, что пожертвует жизнями сотни других людей, просто чтобы добраться до Вас?” Другой подобный пример касается молодой женщины, у которой развились сильные параноидные страхи незадолго до ее предстоящей свадьбы. Свадьбу она бессознательно переживала как выдающийся успех. Это было во времена, когда “сумасшедший бомбометатель” устанавливал свое смертельное оружие в вагонах метро. Она была уверена, что погибнет от бомбы, и поэтому избегала метро. “Неужели Вы не боитесь “сумасшедшего бомбометателя?” - спросила она меня. И прежде чем я смог ответить ей, усмехнулась: “Конечно, нет, Вы ездите только на такси”. Я убедил ее, что пользуюсь метро и у меня есть очень хорошая причина не бояться его. Ведь я знаю, что “сумасшедший бомбометатель” хочет достать ее, а не меня”.

Некоторые психотерапевты подчеркивают важное значение непрямого, “сохраняющего лицо” способа разделения инсайтов с параноидными пациентами, рекомендует следующую шутку как способ интерпретирования отрицательной стороны проекции: “Мужчина отправляется к соседу, чтобы позаимствовать газонокосилку, и думает о том, какой хороший у него друг, что способен на такие одолжения. Тем не менее, по мере приближения его начинают одолевать сомнения относительно займа. Возможно, сосед предпочтет не одалживать газонокосилку. За время пути сомнения приводят его в ярость, и когда друг появляется в дверях, мужчина выкрикивает: “Знаешь, что ты можешь сделать со своей проклятой газонокосилкой - засунь ее в ж..!”

Юмор, особенно готовность пошутить над самим собой, возможно, полезен тем, что скорее покажется пациенту “реальностью”, чем исполнение психотерапевтом какой-либо роли и следование неизвестному плану игры. Истории параноидных личностей иногда настолько лишены аутентичности, что прямота и честность психотерапевта оказывается откровением о том, как люди могут относиться к окружающим. С некоторыми оговорками, приведенными ниже и касающимися соблюдения ясных ограничений, психотерапевт должен быть чрезвычайно предупредительными с параноидными пациентами. Это означает, что следует отвечать на их вопросы, а не избегать ответов и исследовать мысли, скрывающиеся за вопросом.

Согласно моему опыту, когда явное содержание интереса параноидного человека с уважением учитывается, он готов охотно исследовать представленное в нем скрытое содержание. Часто лучшим ключом к разгадке первоначальных чувств, от которых защищается пациент, служат чувства и реакции самого психотерапевта; параноидную личность полезно представить как личность, чисто физически проецирующую неосознаваемые ей отношения на психотерапевтатерапевта. Таким образом, когда пациент находится в состоянии сильного безжалостного праведного гнева, а терапевт ощущает как результат угрозу и беспомощность, для пациента могут оказаться глубоким подтверждением слова: “Я знаю, насколько то, с чем вы имеете дело, злит вас, но я чувствую, что кроме этого гнева, вы также переживаете глубокие чувства страха и беспомощности”.

Даже если это предположение и неверно, пациент слышит: терапевт хочет понять, что именно вывело его из состояния душевного равновесия. В-третьих, пациентам, страдающим от усиления параноидных реакций, можно помочь, проясняя то, что произошло в их недавнем прошлом и расстроило их. Такой “осадок” обычно включает в себя разделение (ребенок пошел в школу, уехал друг, родитель не ответил на письмо), неудачу, или - как это ни парадоксально - успех (неудачи унижают; успехи включают в себя вину всемогущества и страх наказания). Один из моих пациентов был склонен к произнесению длинных параноидных тирад, по ходу которых я мог понять, на что он так реагирует, только через 20—30 минут.

Если я аккуратно избегаю конфронтации его параноидных действий и вместо этого интерпретирую, что он, возможно, недооценил, насколько его беспокоит то, о чем он мельком упомянул, его паранойя имеет тенденцию рассеиваться вообще без всякого анализа данного процесса. Обучение человека отмечать свое состояние возбуждения и находить вызвавший его “осадок” часто вообще предотвращает параноидный процесс. Обычно следует избегать прямой конфронтации содержания параноидной идеи. Параноидные пациенты остро восприимчивы к эмоциям и отношению к ним. Они запутываются на уровне интерпретации значения данных проявлений.

Если их представления оспариваются, они, скорее, будут думать, что им говорят: “Ты псих, раз видишь то, что видишь”, а не: “Ты неправильно истолковал смысл этого явления”. Таким образом, соблазнительно предложить альтернативную интерпретацию, но если это делается с излишней готовностью, пациент будет чувствовать, как будто его отвергают, им пренебрегают и лишают его проницательного восприятия, что в свою очередь стимулирует параноидные мысли.

Пожалуйста, скопируйте приведенный ниже код и вставьте его на свою страницу - как HTML.

(Е. Bleuler, К. Kolle, W. Mayer-Gross и др.; ряд отечественных авторов) Перейдем к исследованиям второго направления, когда паранойя рассматривается в ряду эндогенных психозов. Несмотря на сходство взглядов, касающихся генеза заболевания, сторонники этого направления придерживаются разных точек зрения относительно нозологической принадлежности, границ паранойи. Прежде всего следует остановиться на работах, в которых отрицается самостоятельность паранойи, а большинство случаев, первоначально относившихся Е. Kraepelin к этому заболеванию, рассматривается в рамках атипично протекающей шизофрении. Предположение о единстве паранойи и шизофрении высказал Е. Bleuler еще в 1911 г., а подробнее обосновал в более поздней монографии «Аффективность, внушаемость и паранойя» (пер. с нем., 1929). Говоря о паранойе, Е. Bleuler имеет в виду неизлечимую болезнь с «логически обоснованной», незыблемой бредовой системой, построенной на основе болезненного применения к своей личности всего, что происходит в окружающей среде; заболевание не сопровождается значительными нарушениями мышления и аффективной жизни, протекает без галлюцинаций и последующего слабоумия. «Поглупение», которое наблюдается при паранойе, следует отличать от слабоумия. Оно скорее напоминает состояние людей, занятых односторонней работой, мыслящих и ведущих наблюдения в одном направлении. Большое значение в развитии паранойи автор придает структуре аффекта, перевесу аффекта над логикой. Аффективность параноиков обладает слишком большой выключающей силой по отношению к прочности логических ассоциаций и в то же время отличается стойкостью (в противоположность лабильности истериков). Переходя к вопросу о нозологической самостоятельности паранойи и ее соотношении с шизофренией, автор различает два аспекта, а следовательно, и два пути для решения этой проблемы. Исходя из практической необходимости, следует различать понятия «паранойя», и «шизофрения». Это вытекает из следующих соображений. В случаях крепелиновской паранойи вне бредовой системы нет ассоциативных расстройств и других грубых аномалий и прежде всего нет слабоумия- Следовательно, вне бреда нет, казалось бы, никакой болезни. Это обстоятельство практически существенно в смысле определения прогноза, так как свидетельствует о возможности несравнимо более благоприятного исхода в случаях паранойи по сравнению с другими бредовыми психозами. Если же определить это заболевание со всех других (кроме оценки симптоматической картины и практической значимости) точек зрения, т. е. в общетеоретическом аспекте, то приведенных фактов совсем недостаточно для суждений о нозологической самостоятельности паранойи. Напротив, представляется правомерным трактовать паранойю как синдром, который следует, по мнению Е. Bleuler, рассматривать в рамках шизофрении, причем «весьма хронически протекающей шизофрении», которая «столь мягка», что еще не может привести к нелепым бредовым идеям. Другие же, менее бросающиеся в глаза симптомы, так мало выражены, что наличие их мы не в состоянии доказать. «Если болезнь прогрессирует, то она приводит к слабоумию, и возникающая деменция имеет специфический характер». Но, как подчеркивает далее Е. Bleuler, «болезнь не обязательно должна прогрессировать». Таким образом, развитие шизофренического процесса может приостановиться в любой стадии, а. следовательно, и тогда, когда слабоумие еще не заметно. Отсюда и вытекает утверждение Е. Bleuler о том, что отсутствие слабоумия при паранойе не может служить дифференциально-диагностическим признаком для отграничения ее от шизофрении. В то же время о родстве паранойи с шизофренией свидетельствует единство предрасположения. Шизофрения и паранойя представляются выросшими из одного корня. Шизоидное предрасположение является необходимым предварительным условием для возникновения обеих болезней. Различия сводятся лишь к степени шизопатии и, следовательно, носят по существу уже в этот период количественный, а не качественный оттенок. Будущие параноики проявляют такие же странности, как и многие потенциальные «шизофреники» и их родственники. Механизм бредообразования при паранойе идентичен с таковым при шизофрении, Шизофренический процесс может вызывать слабость ассоциативных связей, в силу которой даже мало повышенная аффективность оказывает болезнетворное влияние на течение мышления, не приводя при этом к грубым логическим расстройствам последнего. Следовательно, заключает Е. Bleuler, понятие шизофрении пересекается с понятием паранойи, и некоторые, хотя и редкие, наблюдения, в которых мы в течение продолжительного времени усматриваем только картину паранойи, могут все же дать основания для диагностики шизофренического процесса (в этом плане E. Bleuler рассматривает и «случай Вагнера», приводимый R. Gaupp). Наиболее последовательно такой квалификации придерживаются некоторые сторонники гейдельбергской школы, продолжающие клинические традиции Е. Kraepelin, а также психиатры, которые, разрабатывая проблему паранойи, следуют взглядам Е. Bleuler. Квалификация паранойи как симптоматической картины, принадлежавшая Е. Bleuler, нашла отражение и в ряде других исследований (R. Kjambach, 1915; G. Eisath, 1915; О. Magenau, 1922). К. Kolle в ранних работах (1931) обосновывает свою позицию в отношении проблемы паранойи, исходя из данных катамнестического обследования больных, описанных ранее Е. Kraepelin, и собственных наблюдений. Дальнейшее развитие эти взгляды получили в более поздних исследованиях автора (1955, 1957). К. Kolle отрицает паранойю как самостоятельное заболевание. Небольшая часть наблюдений, которую и Е. Kraepelin одно время относил к группе психогений (бред кверулянтов), рассматривается К- Kolle в рамках психопатии. Во всех остальных случаях, по его мнению, речь идет о шизофрении. В подтверждение такой точки зрения К. Kolle приводит следующие аргументы. Основной признак болезни — бред — по своему характеру, если отвлечься от психологического его толкования и подойти в плане естественнонаучного рассмотрения, ничем психопатологически не отличается от такового при шизофрении. «Первичность», психологическая невыводимость бредообразования и является основным критерием, свидетельствующим о единстве паранойи и шизофрении. Различия же сводятся к тому, что в случаях, относимых к паранойе, на всем протяжении заболевания бред остается единственным симптомом, а при шизофрении бред предшествует ряду других симптомов (галлюцинации, аутизм, «распад личности» и т. д.). Причем, подчеркивает К. Kolle, больные с изолированным бредом, сохраняющим от начала до конца характер замкнутой, логически обоснованной системы, составляют исключение, на что указывают не только клинический опыт, но и статистические данные. Так, среди 30 000 больных, исследованных в свое время Е. Kraepelin, К. Kolle обнаружил лишь 19 таких больных (но у 9 из них в дальнейшем все же выявлены были несомненные признаки Шизофрении). Joche среди 13531 больного, обследованного в 1953— 1955 гг., отметил лишь 8 аналогичных больных. Таким образом, случаи, относившиеся к паранойе, отличаются от шизофрении лишь своеобразием динамики процесса, что не является само по себе нозологическим признаком и может свидетельствовать, по мнению К . Kolle, только об особом виде течения шизофрении. С другой стороны, автор приводит ряд позитивных признаков, указывающих на возможные причины, обусловливающие более благоприятный характер течения заболевания у «параноиков» в отличие от «обычных» больных шизофренией. К этим причинам К- Kolle относит более поздний возраст начала заболевания, пикническое и пикнически-атлетическое телосложение, своеобразие преморбидной личности (преобладание среди «параноиков» синтонных и циклотимных субъектов, а также сензитивных и чудаков) и, наконец, благоприятные (по сравнению с «классическими» проявлениями раннего слабоумия) наследственные констелляции. W. Mayer-Gross, относя паранойю к бредовой шизофрении, в своем докладе на Всемирном конгрессе психиатров в Париже (1950) подчеркнул, что попытки квалифицировать паранойю как самостоятельное заболевание оказались тщетными. В то же время автор подчеркивает, что при постепенном развитии процесса психоз может обусловить параноидное поведение, которое внешне выглядит так, словно оно детерминировано жизненной ситуацией. Однако в этих случаях имеет, по-видимому, место малозаметное начало, сопровождающееся соответствующими изменениями личности. В пределах этих изменений и происходит интеграция параноидного поведения с окружающими обстоятельствами. Отсюда и возникает «психологически понятный» бред ревности, сензитивный бред отношения и т. п. Е. Verbeck (1959) также рассматривает паранойю как вариант шизофрении. При этом он особо подчеркивает роль предрасположения, которое, по его мнению, и предопределяет своеобразие течения заболевания. В случаях паранойи речь идет о шизофрении, возникающей на гетерономной почве — у лиц с гипертимическим предрасположением. При этом следует дифференцировать гипертимиков от циклотимиков. К циклотимикам относятся лица, у которых основное аффективное предрасположение неустойчиво и настроение попеременно то подавленное, то веселое. Гипертимики же характеризуются постоянным живым аффектом, им свойственна активность, большая трудоспособность, экспансивность, хорошая приспособляемость, приподнятое настроение. Именно гипертимики встречаются в семьях так называемых параноиков. С другой стороны, гипертимическое предрасположение редко встречается у больных шизофренией. По мнению Е. Verbeck, гипертимическое предрасположение и несет защитные функции. Поэтому при такой конституции шизофренический процесс проявляется не сразу, а если все же «атакует» личность, то заболевание, надо полагать, будет протекать малозаметно, без явных пертурбаций. R. Lemke (1951, 1960), как и К. Kolle, склонен относить паранойю к парафрении, а последнюю рассматривать в группе шизофрении наряду с параноидной формой, гебефренией и кататонией. Следует подчеркнуть что и ряд отечественных авторов рассматривает хронические бредовые психозы, относившиеся к паранойе, в рамках шизофрении. В. И. Финкельштейн (1934) и К. А. Новлянская (1937) описали малопрогредиентные паранойяльные психозы, начальные проявления которых соответствовали, казалось бы, «сдвигам» отдельных характерологических особенностей личности, но в дальнейшем наблюдалась трансформация этих симптомов в соответствующие сверхценные образования. Авторы связывают своеобразие психопатологической симптоматики и развития заболевания с вяло протекающим шизофреническим процессом. А. 3. Розенберг (1939) выступает против нозологической самостоятельности одной из разновидностей хронических бредовых психозов — инволюционной паранойи. Он приходит к выводу, что особого инволюционного бредового психоза не существует, а большинство наблюдений, рассматривавшихся К- Kleis t (1913) и некоторыми другими Психиатрами (П. Seelert, 1915; A. Serko, 1919) в рамках инволюционной паранойи, или парафрении, как самостоятельные заболевания, должно быть отнесено к поздней шизофрении. Как подчеркивает А. 3. Розенберг, в ряде случаев поздних бредовых психозов в анамнезе удается обнаружить надлом, не сопровождавшийся подчас глубокими изменениями жизненной линии личности, но знаменующий собой начало новых тенденций, внешне проявляющихся в постепенном отдалении больного от общества. Именно эти, наступившие вследствие шизофрении изменения, а не какой-то особый, свойственный паранойе процесс, будто бы способствующий развитию заложенных еще в здоровой личности тенденций, и создают заново предпосылки для бредообразования. А. И. Молочек (1944), изучая конечные состояния шизофрении, показал, что именно наблюдение исхода психозов (а не их дебюта) дает возможность лишить нозологической самостоятельности ряд хронических бредовых заболеваний. При этом А. И. Молочек отмечает, что тщательное катамнестическое исследование больных, которым был поставлен диагноз паранойи, свидетельствует о том, что диагноз этот представлялся обоснованным только до определенного этапа развития болезни; последующие же наблюдения свидетельствовали о том, что весь симптомокомплекс принадлежит шизофрении. Своеобразие течения таких форм объясняется тем, что развитие параноидной шизофрении, как и всех других биологических процессов, идет не только по одному пути— прямолинейного непрерывного распада, приводящего к шизофренической деменции; возможен и другой путь — в сторону дальнейшей трансформации конституциональных параноидных основ личности. В соответствии с этим автор и описывает в качестве одного из вариантов течения шизофрении развитие процесса с постепенно нарастающими аффективными и волевыми изменениями личности и интеллектуальным дефектом (консолидированный тип дефектного состояния); возможна в дальнейшем и систематизация бреда, даже в конечном состоянии не подвергающегося распаду. Развитие бредообразования идет в таких случаях, начинаясь, казалось бы, от реальных мотивов, ситуационных и реактивных обострений, к замкнутому зафиксированному, аутистическому бреду, теряющему постепенно свою зависимость от внешнего мира. Г. Н. Соцевич (1955) среди больных паранойяльной шизофренией выделяет группу, у которой систематизированный бред наблюдался на всем протяжении заболевания, причем клиническая картина и течение здесь во многом соответствовали описаниям психозов, известных в литературе под названием паранойи. В качестве признаков, свидетельствующих о правомерности диагностики шизофрении в подобных случаях, Г. Н. Соцевич указывает на психическое снижение, характеризующееся прогрессирующим эмоциональным опустошением, постепенным падением трудоспособности и, наконец, стойким расстройством мышления в виде непродуктивности, обстоятельности, вязкости. Г. А. Ротшейтн (1961) прямо идентифицирует ипохондрическую паранойю донозологического периода с паранойяльной шизофренией. При этом он, так же как и Г. Н. Соцевич, говорит о шизофрении не только тогда, когда после длительного многолетнего периода, определяющегося систематизированным ипохондрическим бредом, на смену ипохондрической паранойе приходит ипохондрическая парафрения (т. е. паранойяльный этап развития заболевания сменяется параноидным и парафренным). В рамках шизофрении им рассматриваются также случаи с более благоприятным течением, где паранойяльные нарушения сохраняются десятилетиями, а иногда и всю жизнь. Возникновение монотематической ипохондрической идеи часто связано с каким-либо незначительным явлением соматического характера, вслед за чем у больного возникает бредовое убеждение в наличии какого-либо тяжелого заболевания (сифилис, рак и т. п.). С течением времени напряженность бреда уменьшается, но ипохондрические идеи не исчезают и не корригируются. Хронически протекающие параноидные состояния с бредом толкования, не сопровождающимся обманами восприятия, описываются в рамках шизофрении и рядом других авторов (Н. Г. Романова, 1964; Л. М. Шмаонова, 1965—1968; E. G. Жислина, 1966; Л. Д. Гиссен, 1965). Так, Л. М. Шмаонова выделяет среди больных вяло протекающей шизофренией группу с преобладанием паранойяльных расстройств; в связи с благоприятным характером процесса, несмотря на давность заболевания, большинство этих больных находились в стационаре не более 1—2 раз, а иные — ни разу- Автор подчеркивает, что нередко в таких случаях диагностика на начальных этапах заболевания не выходила за пределы пограничных состояний. Лишь в дальнейшем обнаруживались малозаметные вначале изменения личности (вялость, замкнутость, монотонность, снижение интересов и инициативы), свидетельствующие о наличии вялотекущего шизофренического процесса. Такому диагнозу не противоречит и наблюдающаяся у этих больных известная социальная и даже профессиональная адаптация, так как медленное вялопрогредиентное течение позволяет наилучшим образом проявиться компенсаторным возможностям.