Религиозные войны во Франции. Кратко

Мы можем чувствовать правоту своей веры, но не всегда можем ее объяснить или доказать человеку неверующему, в особенности тому, у кого наше мировоззрение почему-то вызывает раздражение. Разумные вопросы атеиста могут поставить в тупик даже самого искренне верующего христианина. О том, как и что отвечать на распространенные аргументы атеистов рассказывает Сергей Худиев.

Разве не религия - причина всех войн?

Часть войн (хотя, конечно, далеко не все) велись под религиозными лозунгами и между группами, исповедующими различные религии. Мы можем видеть это и сейчас - особенно любят поминать экстремистские группы вроде ДАИШ (она же ИГИЛ - запрещенная на территории Российской Федерации террористическая организация) и затяжной конфликт между протестантами и католиками в Северной Ирландии. Приводят и другие примеры - крайне ожесточенная и опустошительная Тридцатилетняя война в Европе XVII века, страшная резня между Сикхами, Индуистами и Мусульманами, происшедшая после ухода британцев из Индии, причем это вражда продолжает до сих пор вспыхивать эпизодическими столкновениями, резня в бывшей Югославии между людьми практически одного языка, но разных культур, связанных с религиями - соответственно, Православием, Католичеством и Исламом. Примеры можно продолжать, и Докинз (и другие атеистические авторы) восклицают, что если бы не религия, всего этого бы не было.

Почему такой вывод грубо неверен? Он представляет собой достаточно типичную подгонку задачи под ответ - воинствующие атеисты заранее уверены, что религия является источником войн, и везде где они обнаруживают войну и религию, они постулируют, что второе является причиной первого. А обнаружить то и другое можно повсеместно - увы, люди воюют всю свою историю, и абсолютное большинство культур в истории религиозны. Религиозность - это общее свойство человеческого рода, как, например, двуногость. Мы с таким же успехом можем обратить внимание на то, что все войны ведутся двуногими людьми - и объявить двуногость причиной войн.

Надо заметить, что, например, классический пример «религиозной войны» - тридцатилетняя война, если мы рассмотрим ее подробнее, не выглядит такой уж религиозной. Например, католик Кардинал Ришелье воевал с католической же Испанией - очевидно, ради государственных интересов Франции, а не ради религии. Острые национальные конфликты - такие как в Северной Ирландии или в Югославии - являются именно национальными, а не религиозными. Их участники совершенно не интересуются богословием, традиционная религия, является, максимум, одним из маркеров, который отделяет «своих» от «врагов».

Более того, в ХХ век - это век войн, неслыханных по масштабам потерь и разрушений, которые не имели никакого отношения к религии, а велись между чисто светскими режимами под лозунгами чисто светских идеологий. Так что причина войн - явно не религия.

Но разве войны не велись - и не ведутся сейчас - под религиозными лозунгами?

Это несомненно, и есть масса примеров военной пропаганды, активно апеллирующей к религии. Но «лозунги, под которыми ведется война» и «причины войны» - это совершенно разные вещи. Из того, что абсолютно любая военная пропаганда со времен появления письменности объявляет дело своей стороны добрым и справедливым, никак не следует, что причина всех войн - доброта и справедливость. Конечно же, официально войны развязываются ради восстановления попранной справедливости, защиты угнетенных, наказания злодеев, водворения мира и порядка, помощи жертвам - то есть по самым благородным и возвышенным мотивам. (Вы будете смеяться, но с точки зрения древних римлян, они за всю историю не развязали ни одной агрессивной войны; у них всегда были уважительные причины) Считать, что именно эти благородные побуждения и являются причиной войн было бы несколько наивно.

В любом обществе военная пропаганда апеллирует к принятым в нем ценностям - и если общество религиозно, то она будет апеллировать к религии. А если не особенно - то к правам человека, демократии, справедливости, достоинству, свободе и другим ценностям, важным для людей, к которым она обращаются. Это никак не делает эти ценности сами по себе источником войн.

Но, например, бомбисты-самоубийцы - разве стали бы они взрывать себя вместе с невинными людьми, если бы их религия не обещала им рай после смерти?

Увы, стали бы. В истории больше чем достаточно примеров, когда люди жертвуют собой ради дела, которое они считают правым. Камикадзе, японским летчикам-смертникам времен Второй Мировой войны, которые таранили корабли противника на своих одноразовых самолетах, никто не обещал рай после смерти. Судя по сохранившимся свидетельствам, надежда на какое-либо посмертие не играла ровно никакой роли в их мотивации. Они жаждали прекрасной, в их глазах, смерти, за Императора и Японию, и приходили в глубочайшую подавленность, если последний вылет почему-то срывался.

Самоубийственные атаки широко использовались китайцами во время японо-китайских войн, и германскими нацистами - перед самым их концом.

Даже сама практика бомбистов-самоубийц появилась не в религиозной среде. Первым бомбистом такого рода был народоволец Игнатий Гриневецкий, 1 Марта 1881 года взорвавший бомбу, которая смертельно ранила Государя Александра II и его самого. В 1970-80 годы пояса со взрывчаткой активно использовалась «Тиграми освобождения Тамилов» - группой, которая исповедовала чисто светскую националистическую идеологию.

А как же нацистские солдаты, на пряжках ремней которых было написано «С нами Бог»?

Этот лозунг не имел никакого отношения к нацизму и был на пряжках немецких солдат с 1847 года - примерно также, как на гербе Российский Империи была надпись «С нами Бог». Нацисты просто унаследовали этот традиционный элемент формы от своих предшественников в немецкой армии.

Сам же по себе национал-социализм как доктрина был непримиримо враждебен к христианству. Как сказал Председатель нацистского «Народного Трибунала» Роланд Фрейслер на процессе над христианином и антифашистом Гельмутом фон Мольтке: «Маска сброшена. Только в одном отношении мы и христианство схожи: мы требуем человека целиком».

Итак, причина войн, на глубинном уровне - человеческий грех, на более поверхностном - конфликт политических или экономических интересов, а религиозные лозунги привлекаются уже потом.

Люди различаются между собой. Различаются и их ценности. Без ценностного фундамента невозможна ни общность, ни отдельный человек. Отрицание права на наличие собственных ценностей, дезавуирование этих ценностей и их осквернение - это, по сути, является вынесением приговора антропологического.

Именно так, собственно, и ставился вопрос в подписанном группой западных интеллектуалов антиисламском «Манифесте двенадцати», известном также под названием «Вместе против нового тоталитаризма». «После того, как были преодолены фашизм, нацизм и сталинизм, - писали в „Манифесте“ Салман Рушди и его единомышленники, - мир сталкивается с новой тоталитарной глобальной угрозой: исламизмом. Мы, писатели, журналисты, интеллектуалы, призываем к сопротивлению религиозному тоталитаризму и за поощрение свободы, равенства возможностей и светских ценностей для всех… Этот бой будет выигран не оружием, но в области идей. Это не столкновение цивилизаций или антагонизма Восток-Запад, но глобальная борьба демократов и теократов… Мы отвергаем „культурный релятивизм“ признания того, что мужчины и женщины мусульманской культуры должны быть лишены права на равенство, свободу и секуляризм во имя уважения к культурам и традициям… Мы выступаем за универсализацию свободы выражения мнений, так что критический дух, может осуществляться на всех континентах, свободный от всех злоупотреблений и всех догм. Мы обращаемся к демократии и свободному духу всех стран, наш век является веком света, а не мракобесия».

Это текст, по сути, являлся объявлением войны. Характерно, что на момент его появления, тогда в 2006 году впервые он был опубликован в «Charlie Hebdo». Именно так разжигается ксенофобия, именно так провоцируются войны. И это война - не война религий, а война, как это провозглашает манифест, против всех религий. Либеральная идеология, как известно, основывается не на групповой, а на индивидуальной идентичности. Главной ценностью является человек, его права и свободы. Отдельные представители либеральной мысли вполне могли быть религиозными людьми. Но сущностно либерализм, ставящий в центр ценностной системы свободу индивидуума, вступал в противоречие с теоцентричным, консолидирующим общину верующих, подходом религиозным.

Теория цивилизаций, имеет, казалось бы, принципиально другую, в сравнении с либерализмом, аксиологическую основу. Религии признаются и Тойнби, и Хантингтоном - ведущими фигурами в популяризации цивилизационного подхода, как фундаментальное основание цивилизационогенеза.

Однако в рамках хантингтоновского концепта «цивилизационных войн» это означает буквально следующее:

1. Цивилизации конфликтны друг другу;

2. В основании каждой цивилизации лежит та или иная религия;

3. Религиозные войны неизбежны. Религиям приписывается врожденная конфронтационность.

Оценка сторонников теории цивилизационных войн и сторонников либеральных обществоведческих моделей, таким образом, на уровне выводов, парадоксальным образом совпадает.

Иначе в хантингтоновской версии формируется современная западная цивилизация. В ее основание положен впервые в истории не религиозный, а секулярный фундамент. А так как цивилизации будто бы программируются на конфликт религиозными различиями, то нерелигиозная цивилизация Запада преодолевает парадигму конфликту. Она в преподносимой модели мироустройства оказывается вне мировой межцивилизационной схватки. Секуляризм оказывается, таким образом, подсказываемой практикой для человечества выхода из тупика конфронтации.

Знаменитая работа Самюэла Хантингтона была впервые опубликована в 1993 году. Тема религиозных войн не находилась тогда в широком дискурсе. Больше говорилось о конце истории. Прошло почти четверть века и религиозные войны оказываются в ядре проблем, обсуждаемых человечеством. Приходится признать, что-либо книга Хантингтона была гениально провидческой, либо проектировочной. И для утверждения, что большая межрелигиозная война проектируема, появляется все больше эмпирических оснований.

Принцип «разделяй и властвуй» известен достаточно давно. Классикой его применения принято считать, в частности, политику Британской империи в Индии. Один из главных факторов разделения индийского населения являлось разделение религиозное. Индуисты сталкивались с мусульманами, истребляли друг друга. И долгое время после ухода англичан конфликт Индия-Пакистан являлся одним из самых острых на карте «горячих точек» послевоенного мира. Опыт разжигания межрелигиозных войн, таким образом, накоплен достаточно большой, и было бы странным, чтобы от него в современном политическом проектировании отказались.

Столкновение двух сторон, в результате которого все дивиденды извлекает третья сторона - также известная политическая практика. Мировые войны двадцатого столетия развертывались именно в этой сценарной матрице. Сторонами нового проектируемого конфликта могут оказаться исламская и христианская общности. Христиане - 33% мирового населения и мусульмане - 23% заметно превосходят все другие конфессиональные группы. При этом доля мусульман стремительно увеличивается. В перспективе прогнозируется выход их на первую позицию по удельному весу среди религий мира. А это, соответственно, ставит и вопрос об изменении зон территориального расселения.

Картинки новой религиозной войны - теракты, транслируемы казни еретиков, разрушаемые культурные памятники уже сотрясают сознание человечества. Человечеству подсказывается кажущийся естественным выход - запрет «религиозного фундаментализма». Но где заканчивается религия и начинается религиозный фундаментализм? Под знаменем борьбы с религиозным фундаментализмом будет происходить реальная дехристианизация и деисламизация. Результатом окажется установление вместо мнимого религиозного тоталитаризма реального тоталитаризма секулярного. История с всеевропейской солидаризацией с воинствующим секулярным журналом «Шарли Эбдо» подтверждает данную сценарную тенденцию.

Кто создавал Аль-Каеду и другие экстремистские организации, прикрывающиеся принадлежностью к исламу хорошо известно. И это создание не было системной ошибкой, проявлением непрофессиональности американских спецслужб. Скоро исполнится два года военной операции США в борьбе с ИГИЛ. Понятие «странная война», которую используют обычно для характеристики политики западных государств, имитировавших борьбу с Гитлером, а в действительности, канализирующих фашистскую агрессию против СССР, может быть применено, с еще большими основаниями в данном случае. Военные операции США и сил НАТО в Ираке, Югославии, Афганистане, Ливии вели счет на дни, а с квазигосударством ИГИЛ - уже годы. Не вызывает никакого сомнения, что будь у США желание победить ИГИЛ, оно уже давно было бы уничтожено. Значит, такого желания нет. Из этого следует, что ИГИЛ зачем-то нужно Соединенным Штатам.

То что для формирования групп провокаторов войны был выбран именно контекст исламской культуры вполне объяснимо. С одной стороны, в исламе отсутствует Церковь в ее институциональном христианском понимании, а отсюда есть гораздо больше возможностей для появления различных толков. Джихадистские группы и позиционируются в качестве такого рода толков. Для того, чтобы отделить их от ислама отсутствует единый институт, который бы мог реализовать это решение.

Но главное, что побуждает использование для провоцирования большой войны именно мусульманский фактор, является уникальное географическое положение стран ислама. Это положение можно охарактеризовать как срединное среди цивилизаций старого света. Традиционный исламский ареал распространения пограничен с зонами западного христианства, православия, индуизма, буддизма, иудаизма, традиционных племенных культов Африки. В воронку войны, если она состоится, затягиваются фактически весь Старый Свет. Американский континент вновь оказывается выведен из поля развертки основного конфликта. Эта война, в отличие от войн двадцатого столетия, проектируется не только как межстрановое столкновение. Сегодня в мире нет ни одной моноконфессиональной страны. Значит, война получит и внутринациональное преломление. И тогда от нее нельзя будет укрыться за мощью вооруженных сил и государственными границами.

Резкий рост напряженности в межконфессиональных отношениях есть фиксируемый социологами мировой тренд. И эта эскалация напряженности не ограничивается Европой и Ближним Востоком. Не ограничивается она и исключительно отношением к исламу.

Обратимся к данным опроса «LifeWay Research» этого года о положении христиан в Соединенных Штатах. США позиционируется, как известно, с одной стороны как более религиозная страна, чем страны Европы. С другой, всегда подчеркивалась ценность свободы религиозного выбора для американского общества. Сегодня 63% американцев согласны с утверждением, что христиане в США сталкиваются со все возрастающим проявлением нетерпимости. За три года доля солидарных с этой оценкой увеличилась на 13%. До 43% возросла доля тех, кто считает, что христиане слишком много жалуются на неправильное отношение к себе и своим убеждениям. А кто может дискриминировать христиан? Мусульмане составляют около 1% американского населения и не могут выступать значимой для 2/3 американцев - христиан дискриминирующей силой. Дискриминировать христиан могут только секуляристы. Значит дело не в христианско-мусульманских противоречиях, а в противоречиях между религиозными традициями и воинствующим секуляризмом.

Технологии провоцирования межрелигиозного конфликта лежат на поверхности. Резонансным терактам в Европе предшествовала масштабная антиисламская кампания в западных СМИ. Она представляет собой цепь последовательно осуществляемых выступлений, которые в религиозной лексике могли бы быть определены как «кощунство» и «святотатство». Инцидент с карикатурами «Charlie Hebdo» не был единичным случаем, а являлся одним из звеньев единой цепи. Данная последовательность убеждает в проектных основах развертки межцивилизационного конфликта. Кощунство порождает кощунство. В ответ на публикации карикатур на Мухаммеда датской газетой «Jyllands-Posten» иранская газета «Hamshahri» организовала международный конкурс карикатур на тему Холокоста.

А ведь карикатуры «Charlie Hebdo» не только антиисламские. Они в равной мере и антихристианские, и антииудейские. По большому счету в фокусе поругания оказалась любая система ценностей, основанной на религиозном мировосприятии. И если ни закон, ни отношение общественности не защищает человека от оскорбления его ценностей, то война и террор оказываются программируемым результатом.

Еще один пример провоцирования конфликта. После свержения в 2003 году Саддама Хусейна в Ираке американцы в качестве одной из первых мер осуществляют декриминализацию гомосексуальных отношений. И это в исламской то стране! Реакция мусульман была прогнозируема. И стоит ли удивляться, что сегодня в Ираке массово убивают геев. Что означала проведенная декриминализация - незнание местной специфики или сознательную провокацию? Неединичность такого рода действий заставляет склониться ко второму варианту ответа.

Экстраполяция западного опыта в качестве опыта универсального для человечества продуцировал ряд когнитивных ловушек.

Одна из этих ловушек и есть представление о неизбежности религиозных войн при доминации религии в общественной жизни. Специфическое явление в истории Европы стало преподноситься как универсальная практика. Европа нашла выход из взаимоистребления религиозных войн в секуляризме. Это на некоторое время снизило градус конфронтации. Но далее последовала серия войн уже на секулярной платформе. Самые кровавые войны в истории человечества были развязаны на Европейском континенте и не имели религиозных оснований. Значит, причина войн состоит не религиозных различиях. Исходный посыл в пользу секуляризации оказался ошибочен. Но неудачный, по сути, опыт Европы предлагается в качестве столбовой дороги для всего человечества. Сегодня мир вновь подводится к той трансформации, через которую прошел Запад в переходе к новой западной цивилизации в XVI–XVII веках. Тогда вслед за взаимоистреблением католиков и протестантов произошел переход к жизнеустройству, разрывающему с религиозными ценностными основаниями.

Войны фанатиков, выступающих под христианскими знаменами, обернулись дехристианизацией Западной Европы. Не предлагается ли сегодня вновь повторить пройденный сценарий - религиозная война и последующее за дехристианизация и деисламизация?

Между тем, опыт религиозных войн - не единственная модель цивилизационогенеза. Существует и позитивный опыт религиозного сосуществования. И он не есть прецедент, а скорее общее правило цивилизационного развития.

Вопреки хантингтоновской классификации ни одна из цивилизаций исторически не складывалась как религиозно однородная система. Традиционно поликонфессиональная модель существовала в Индии. Индуизм, джайнизм, буддизм - все эти религии сложились на индийской культурной почве. Конфуцианская традиция Китая, сосуществовала с даосской и буддистской. Синтоизм и буддизм сосуществовали в Японии. В Иране мусульмане соседствовали с зороастрийцами. Ближний Восток явился колыбелью трех авраамических религий - иудаизма, христианства и ислама.

Особо показателен для иллюстрации межрелигиозной комплиментарности цивилизационный опыт России. Все три религии, определяемые религиоведами в качестве мировых - христианство в версии православия, ислам и ламаистский буддизм являются традиционными российскими конфессиями. Религиозных войн Россия, в отличие от Европы, несмотря на свою поликонфессиональность, не знала. Следовательно, причина конфликта - не в религиозных различиях, а в системе, в рамках которую соответствующие религии оказываются помещены.

Каждый день приходят тревожные сообщения из Сирии, встраиваемые в матрицу религиозной войны. Но Сирия и до экспансии ИГИЛ являлась крайне пестрым в конфессиональном отношении регионом. Правящая группа в основном кооптировалась из алавитов. В отношении них нет до сих пор единого мнения о правомерности отнесения к исламу. Особые верования исповедуют езиды и друзы. Специфические направления внутри христианства представляют ассирийцы - несториане и марониты. Все эти эксклюзивные формы религиозности уходят исторически к раннему средневековью. Сохраниться без фактора межрелигиозного мира они не могли. ИГИЛ разрывает с этой традицией сосуществования, декларируя цель - уничтожение всего религиозно инакового. Этой установкой и отличается псевдорелигиозная провокативная доктрина и собственно традиционные религии.

Так что же такое есть современный религиозный экстремизм, если он не может быть отнесен к традиционным религиям? Попытаемся определить его место в системе мировоззренческих координат. Полярную противоположность религии представляем секуляризм.

Классические идеологии - либерализм, коммунизм, фашизм не совпадают в своем смысловом ядре ни с религиозным взглядом, ни с секулярным. Но они могут использовать формы, мировоззренческую упаковку и того и другого. Так, христианские демократы есть, в сущности, либерально-социальное течение, хотя и апеллирующее к религиозной традиции. Теология освобождения - это течение коммунистическое. Существует, соответственно, и религиозные упаковки фашистской идеологии. Все более очевидной тенденцией развития современного мира является его новая фашизация. Фашизм может принимать различные формы. И вряд ли это будут точные копии фашизма 30-х годов XX века. Фашизм может надевать на себя и религиозную маску. Это мы и наблюдаем сегодня. Религиозное прикрытие особо эффективно, ввиду связанности исторически с религиями широких масс населения. В связи с этим пониманием и надо осуществлять маркировку информации, подверстываемой под понятие «религиозная война». Террористические акты организуют не мусульмане, а именно фашисты.

ИГИЛ - не исламское государство, а государство фашистское. Казни людей - не мусульманская практика, а практика фашистская. Идеологическими источниками современного экстремизма являются не Мухаммед и не Коран, а Гитлер и «Майн Кампф».

Различия между традиционными религиями и религиозным фашизмом имеют парадигмальный характер. Перечень этих различий может быть адресован широкой мировой общественности.

Если традиционные религии выстраиваются на идее человеколюбия, то фашизм - человеконенавистничества, выражаемого в установках на геноцид. Традиционные религии осуждают насилие, заповедуют «не убий». Для фашизма - насилие есть основной метод, а убийство противника преподносится как высшее проявление героики. Традиционные религии исходят из приоритетности Бога, его заповедей и откровений. Для фашистов - приоритетны интересы своей группы, находящейся в борьбе со всеми иными групповыми идентичностями.

В традиционных религиях центральной темой является любовь к ближнему. Бог в христианстве сам позиционируется как Любовь. Для фашистов любви к ближнему не существует. Движущим мотиватором является не любовь, а различные фобии. Человечество для традиционных религий едино. «Нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» - говорит апостол Павел в Послании Колоссянам. Для фашизма единства человечества нет, люди антропологически не равны, высшие и праведные истребляют низших и неправедных. Традиционные религии ставят цель спасение человечества. Целевая установка религиозного фашизма - истребление неверных.

Но как быть с религиозными различиями? Насколько прав Хантингтон, утверждая детерменированность религиозного, а соответственно и цивилизационного конфликта.

Предлагаемый концепт состоит в разграничении разных уровней религиозных традиций. На уровне цивилизационнобразующем религии противоречат друг другу. Еще более очевидны различия на уровне локалитетов. В локальном измерении даже единая религия структурируется зачастую на толки, расходится в местных спецификациях. Если сфокусироваться исключительно на этих различиях, конфликт может казаться неизбежным. Но есть и еще более высокий уровень рассмотрения - уровень высших ценностей человечества, уровень понимания добра и зла. Применительно к этому уровню традиционные религии оказываются едины. Следовательно, и солидаризация традиционных религий принципиально возможна. Солидаризация, не как экуменистический эклектизм единой религии, а единство приверженности традиционным ценностям в их разнообразии.

Солидаризационным фактором может рассматриваться также вызов наступления на каждую из религиозных традиций воинствующего секуляризма.

Акции «Я - Шарли» 2015 года показали, что противостоят друг другу не христианство и ислам, а, с одной стороны, экстремистский секуляризм с другой столь же экстремизированный джихадизм - фашизм секулярный и фашизм псевдорелигиозный. Глобальная антицивилизация угрожает каждой из традиционных религий, и осознание этой общей угрозы позволяет преодолеть внутренние исторические конфликты. В теологии, в понимании жизнеустроительных принципов религии расходятся друг с другом. И это понятно, имея ввиду, что каждая из традиционных религий формировалась в специфических средовых условиях и имело дело со специфическим менталитетом населения. Но вот идентификация глобального Зла в традиционных религиях оказывается достаточно близко. И происходящее сегодня в мире под это понимание во многих аспектах подпадает.

В «Трех разговорах» Владимира Соловьева есть сюжет о приходе Антихриста, установившего власть над миром. Изобличили его три человека - православный старец Иоанн, римский католический папа Петр II и протестантский теолог профессор Паули. Сохранившиеся праведные силы во всех христианских конфессиях объединились перед общей угрозой. Богословские и исторические противоречия, казавшиеся неразрешимыми, были сняты, отложены, ради совместной борьбы против Антихриста. Антихрист - для христиан, Даджаль - для ислама - объединение здесь даже шире, чем только объединение христиан.

Приведенная притча дает фундаментальное понимание, что конфликт состоит не в противоречиях религий, а в противоречии добра и зла. Каждая религия внесла свой вклад в духовное развитие человечества и конкуренция между религиями (если вообще уместно такое понятие) есть конкуренция в свершении добрых дел. Провоцирование же религиозных войн идентифицируется как проект не просто антирелигиозный, но как проект античеловеческий, противопоставляющий перспективе «обожения» перспективу расчеловечивания человека.

Французские религиозные войны шли с небольшими перерывами с 1562 по 1589 гг. Главными сторонами конфликта были католики и гугеноты (протестанты). Итогом многочисленных войн стала смена правившей династии, а также закрепление права на свободное вероисповедание.

Предпосылки

Кровопролитная религиозная война во Франции между католиками и протестантами началась в 1562 году. У нее было несколько поверхностных поводов и глубоких причин. В XVI веке французское общество раскололось на два непримиримых лагеря - католический и протестантский. Новое учение проникло в страну из Германии. Его сторонники выступали за отказ от некоторых норм католической церкви (продажи индульгенций, должностей и т. д.).

Самым популярным протестантским течением во Франции стал кальвинизм. Его приверженцев называли гугенотами. Очаги этого учения были рассеяны по всей стране, из-за чего религиозная война во Франции носила такой значительный масштаб.

Заговор был раскрыт накануне исполнения. Франциск с приближенными бежал в Амбуаз. Тем не менее заговорщики не отказались от своих планов и попытались захватить короля силой прямо в этом городе. План провалился. Многие дворяне погибли в бою, другие были казнены после. Те события марта 1560 года стали поводом, из-за которого вспыхнула религиозная война во Франции.

Начало войны

Всего через пару месяцев после несостоявшегося заговора Франциск II умер из-за своего слабого здоровья. Трон перешел к его брату Карлу IX, на период правления которого пришлось начало религиозных войн во Франции. Год 1562-й ознаменовался расправой над гугенотами в Шампани. Герцог Гиз со своим войском напал на безоружных протестантов, мирно совершавших богослужение. Это событие стало сигналом для вспышки крупномасштабной войны.

У гугенотов, как и у католиков, были свои лидеры. Первым из них оказался принц Людовик де Конде из рода Бурбонов. После инцидента в Шампани он захватил несколько городов, сделав Орлеан оплотом протестантского сопротивления власти. Гугеноты заключили союз с немецкими княжествами и Англией - странами, где точно так же боролись с католическим влиянием. Втягивание в гражданское противостояние внешних сил еще более обострило религиозные войны во Франции. Годы потребовались для того чтобы страна исчерпала все свои ресурсы и, обескровленная, наконец пришла к мирному соглашению между сторонами.

Важной особенностью конфликта было то, что войн было сразу несколько. Кровопролитие то начиналось, то прекращалось, то снова возобновлялось. Так, с небольшими перерывами, война шла с 1562 по 1598 гг. Первый этап закончился в 1563-м, когда гугеноты и католики заключили Амбуазский мир. Согласно этому договору, протестанты получили право исповедовать свою религию в определенных провинциях страны. Стороны пришли к соглашению благодаря активному посредничеству Екатерины Медичи - матери трех французских королей (Франциска II, Карла IX и Генриха III). Со временем она стала главным действующим лицом конфликта. Королева-мать больше всего известна современному обывателю благодаря классическим историческим романам Дюмы.

Вторая и третья война

Гизы были недовольны уступками гугенотам. Они стали искать католических союзников за рубежом. Одновременно с этим в 1567 году протестанты, как и за несколько лет до того, попытались захватить в плен короля. Инцидент, известный как сюрприз в Мо, окончился ничем. Власти вызвали в суд лидеров гугенотов - принца Конде и графа Гаспара Колиньи. Те отказались прибыть в Париж, что послужило сигналом для возобновления кровопролития.

Причины религиозных войн во Франции заключались в том, что промежуточные мирные договоры, предполагающие небольшие уступки протестантам, не удовлетворяли ни одну из сторон. Из-за этого неразрешимого противоречия конфликт возобновлялся снова и снова. Вторая война закончилась в ноябре 1567 года из-за гибели одного из лидеров католиков - герцога Монморанси.

Но уже всего через несколько месяцев, в марте 1568-го, на полях Франции вновь зазвучала пальба и предсмертные крики солдат. Третья война в основном проходила в провинции Лангедок. Протестанты чуть было не взяли Пуатье. Им удалось перейти Рону и заставить власть вновь пойти на уступки. Привилегии гугенотов были расширены согласно Сен-Жерменскому договору, подписанному 15 августа 1570 года. Свобода вероисповедания была установлена на территории всей Франции, кроме Парижа.

Брак Генриха и Марго

В 1572 году своей кульминации достигли религиозные войны во Франции. 16 век знал множество кровопролитных и трагических событий. Но, пожалуй, ни одно из них не могло сравниться с Варфоломеевской ночью. Так в историографии была названа массовая резня гугенотов, устроенная католиками. Трагедия произошла 24 августа 1572 года в канун дня апостола Варфоломея. Сегодня ученые дают разные оценки тому, сколько тогда было убито протестантов. Подсчеты дают цифру приблизительно в 30 тысяч человек - величину, небывалую для своего времени.

Расправе предшествовало несколько важных событий. С 1570 года ненадолго прекратились религиозные войны во Франции. Дата подписания Сен-Жерменского мирного договора стала праздником для измотанной страны. Но наиболее радикальные католики, в том числе могущественные Гизы, не хотели признавать этого документа. Помимо всего прочего, они были против появления при королевском дворе Гаспара Колиньи - одного из лидеров гугенотов. Талантливый адмирал заручился поддержкой Карла IX. Монарх хотел с помощью полководца присоединить к своей стране Нидерланды. Таким образом, политические мотивы восторжествовали над религиозными.

Екатерина Медичи также на некоторое время охладила свой пыл. В казне было мало денег, чтобы вести открытое противостояние с протестантами. Поэтому королева-мать решила пользоваться дипломатическими и династическими методами. Парижский двор согласовал условия брака между Маргаритой Валуа (дочерью Екатерины) и Генрихом Наваррским - еще одним лидером гугенотов.

Варфоломеевская ночь

Свадьба должна была отмечаться в Париже. Из-за этого в преимущественно католический город прибыло огромное количество гугенотов - сторонников Генриха Наваррского. Настроения в столице были самыми взрывоопасными. Простолюдины ненавидели протестантов, обвиняя их во всех своих бедах. В верхушке власти не было единства по отношению к предстоящей свадьбе.

Бракосочетание состоялось 18 августа 1572 года. Через 4 дня ехавшего из Лувра адмирала Колиньи обстреляли из дома, принадлежавшего Гизам. Это было спланированное покушение. Лидер гугенотов получил ранение, но выжил. Однако произошедшее стало последней каплей. Еще через два дня, в ночь на 24 августа, Екатерина Медичи повелела начать расправу над гугенотами, которые еще не покинули Париж. Начало религиозных войн во Франции поразило современников своей жестокостью. Но то, что случилось в 1572 году, не шло ни в какое сравнение с прежними ужасами сражений и битв.

Погибли тысячи людей. Гаспар Колиньи, накануне чудом избежавший смерти, распрощался с жизнью одним из первых. Генриху Наваррскому (будущему королю Генриху IV) удалось выжить только благодаря заступничеству при дворе своих новых родственников. Варфоломеевская ночь стала событием, переломившим ход конфликта, известного в истории как религиозные войны во Франции. Дата расправы над гугенотами ознаменовалась потерей многих их лидеров. После ужасов и хаоса в столице из страны бежало, по разным оценкам, около 200 тысяч гугенотов. Они переселялись в немецкие княжества, Англию и Польшу, чтобы оказаться как можно дальше от кровавой католической власти. Действия Валуа были осуждены многими правителями того времени, в том числе и Иваном Грозным.

Продолжение конфликта

Мучительная Реформация и религиозные войны во Франции привели к тому, что страна не знала мира на протяжении многих лет. После Варфоломеевской ночи точка невозврата была пройдена. Стороны перестали искать компромисс, и государство вновь стало жертвой взаимного кровопролития. Четвертая война закончилась в 1573-м, но в 1574-м умер король Карл IX. У него не было наследника, поэтому в Париж прибыл править его младший брат Генрих III, который до этого недолгое время успел побыть самодержцем Польши.

Новый монарх вновь приблизил к себе неугомонных Гизов. Теперь религиозные войны во Франции, кратко говоря, возобновились вновь, из-за того что Генрих не контролировал некоторые регионы своей страны. Так, например, в Шампань вторгся немецкий граф Пфальца, прибывший на выручку местным протестантам. Тогда же появилась умеренная католическая партия, в историографии известная как «недовольные». Представители этого движения выступали за установления веротерпимости во всей стране. К ним присоединилась многочисленная патриотически настроенная знать, уставшая от бесконечной войны. В Пятой войне «недовольные» и гугеноты выступали единым фронтом против Валуа. Гизы вновь разбили и тех и других. После этого многие «недовольные» были казнены как государственные изменники.

Католическая лига

В 1576 году Генрих де Гиз учредил Католическую лигу, в которую, кроме Франции, вошли иезуиты, Испания и Целью союза был окончательный разгром гугенотов. Кроме того, на стороне лиги выступали аристократы, желавшие ограничить власть короля. Религиозные войны и абсолютная монархия во Франции на протяжении второй половины XVI века были главными факторами, влияющими на ход истории этой страны. Время показало, что после победы Бурбонов власть королей только усилилась, несмотря на попытки дворян ограничить ее под предлогом борьбы с протестантами.

Католическая лига развязала Шестую войну (1576-1577), по итогам которой права гугенотов были заметно ограничены. Центр их влияния переместился на юг. Общепризнанным лидером протестантов стал Генрих Наваррский, после свадьбы которого когда-то произошла бойня в Варфоломеевскую ночь.

Король небольшого королевства в Пиренеях, принадлежавший к династии Бурбонов, стал наследником всего французского престола из-за бездетности сына Екатерины Медичи. У Генриха III действительно не было отпрысков, что ставило монарха в щекотливое положение. Согласно династическим законам, наследовать ему должен был его ближайший родственник по мужской линии. По иронии судьбы им и стал Генрих Наваррский. Во-первых, он также происходил от а во-вторых, претендент был женат на сестре монарха Маргарите (Марго).

Война трех Генрихов

Династический кризис привел к войне трех Генрихов. Между собой сражались тезки - король Франции, король Наварры и герцог Гиз. Этот конфликт, шедший с 1584 по 1589 год, стал последним в череде религиозных войн. Генрих III кампанию проиграл. В мае 1588-го жители Парижа взбунтовались против него, после чего ему пришлось бежать в Блуа. В столицу Франции прибыл герцог Гиз. Несколько месяцев он фактически был правителем страны.

Чтобы как-то урегулировать конфликт, Гиз и Валуа согласились провести заседание в Блуа. Прибывший туда герцог попал в ловушку. Гвардейцы короля убили самого Гиза, охрану, а позже и его брата. Вероломный поступок Генриха III не прибавил ему популярности. Католики отвернулись от него, а папа римский и вовсе проклял.

Летом 1589 года Генрих III был заколот монахом-доминиканцем Жаком Клеманом. Убийца смог с помощью подложных документов добиться аудиенции короля. Когда гвардейцы расступились перед Генрихом, монах неожиданно вонзил в того стилет. Убийца был растерзан на месте. Но и Генрих III скончался от полученного ранения. Теперь ничто не мешало королю Наварры стать правителем Франции.

Нантский эдикт

Генрих Наваррский стал королем Франции 2 августа Он был протестантом, но для того, чтобы закрепиться на троне, принял католичество. Этот поступок позволил Генриху IV получить отпущение от грехов от папы римского за свои прежние «еретические» взгляды. Первые годы правления монарх потратил на борьбу со своими политическими конкурентами, также претендовавшими на власть во всей стране.

И только после своей победы Генрих в 1598 году издал Нантский эдикт, который закреплял свободное вероисповедание по всей стране. Так закончились религиозные войны и укрепление монархии во Франции. После более чем тридцати лет кровопролития в стране наступил долгожданный мир. Гугеноты получили новые права и внушительные субсидии от власти. Итоги религиозной войны во Франции заключались не только в прекращении длительного конфликта, но и в централизации государства в правление династии Бурбонов.

История западной цивилизации полна свидетельств массового кровопролития и зверств, ставших обыденностью не только в жизни средневековой Европы, но и в недавнем ХХ веке. По размаху кровопусканий и зверств ХХ век превосходит средневековье, и нет гарантий, что европейская цивилизация не вернётся к привычной для себя практике. Самолюбование западной цивилизации выглядит достаточно странной, когда она имеет наглость учить морали и нравственности Россию.

Один из виднейших историков современности, оксфордский профессор Норман Дэвис сказал «Всякий согласится, что преступления Запада в ХХ веке подорвали моральное основание его претензий, включая и прошлые его претензии».

Екатерина Медичи (1519 - 1589) - королева Франции с 1547 по 1559 год, организовавшая в Париже массовую резню гугенотов (протестантов) в день святого Варфоломея в ночь с 24 на 25 августа 1572 года католиками. В Варфоломеевскую ночь погибло около 30 тысяч человек. Выражение «Варфоломеевская ночь» уже давно вошло в языки многих народов мира, и означает жестокое вероломное убийство беззащитных людей, не имеющих возможности сопротивляться. В других городах Франции Тулуза, Бордо, Лион, Бурж, Руан и Орлеан от рук убийц погибло около 6 тысяч гугенотов (протестантов).

Первая коронованная в 1553 королева Англии Мария I Тюдор (1516-1558) получила прозвище Мария Кровавая (англ. Bloody Mary). Вступив на английский престол Мария I дочь Генриха VIII от брака с Екатериной Арагонской, начала реконструкцию католических монастырей восстановление в государстве католической веры, начались массовые казни протестантов, в 1555 году запылали костры по всей Англии, сожжено около 300 ярых протестантов и иерархов церкви. Было приказано не щадить даже тех протестантов, кто соглашался принять католичество.

16 февраля 1568 года святая инквизиция осудила на смерть всех жителей Нидерландов как еретиков, а испанский король Филипп II приказал привести этот приговор в исполнение. Убить всех не удалось, но королевская армия сделала, что смогла – уничтожила в Нидерландах – 100 тысяч человек, только в Харлеме было убито 20 тысяч жителей.

Ещё один классик английской «истории для читателей» Джон Ричард Грин в 1874 году цитировал отчёт Оливера Кромвеля о проделанной работе в Ирландии: «Я приказал своим солдатам убивать их всех… В самой церкви было перебито около тысячи человек. Я полагаю, что всем монахам, кроме двух, были разбиты головы…» (Джон-Ричард Грин “История английского народа”, т.3, М., изд. Солдатенкова, 1892, с.218)

Целью «усмирения Ирландии» в 1649-53 годах войсками Оливера Кромвеля (1599 – 1658 г.г.) была подчинение католической Ирландии властям протестантской Англии. Карательная экспедиция Кромвеля была направлена на физическое уничтожение резню ирландцев -католиков в Дрохеде и Уэксфорде, 32 тысячи ирландцев бежали из страны. 1\6 ирландского населения Ирландии покорилась Англии, от этого смертельного удара Ирландия уже никогда не смогла оправиться.

Исторические предпосылки раскола (схизмы) Христианской церкви начались в поздней античности - 410 году н. э., когда Рим был разгромлен войсками вестготов под предводительством короля Алариха I. В Христианской церкви появились новые элементы в церковных обрядах, возникли этические и эстетические различия в между западной и восточной традициями христианства.

Разрыв между западным и восточным христианством продолжался и во времена раннего Средневековья. По настоянию короля франков и лангобардов Карла Великого (768-774 г.г.) на соборе епископов в Ахене в 809 году , в «Символ Веры» , вопреки протесту Папы римского Льва III, было внесено слово «filioque» - «…и от Сына», то есть Дух Свят исходит равно «от Отца и от Сына…»

Карл Великий отличался особой жестокостью не только в религиозных вопросах. Во время войны с саксами он приказал казнить 4 500 пленных саксонских воинов Германии.

Когда Христианская церковь была единой . До 1054 года Христова церковь была единой. Константинопольские патриархи не признали притязаний Папы Римского Льва IX, на полноту власти Рима над всех Христианской Церковью. Церковный раскол 1054 года разделил Христианскую церковь на западную и восточную.

Западные христиане обращаются к Святому Петру , как к основному камню своей Церкви, поставившему для них верховную кафедру в Риме. Западную христианскую церковь стали называть латино-католической, с центром в Риме.

В осточные христиане, с любовью притекают к Святому Андрею , обошедшему их земли с Евангельской вестью. ‘Путь Андрея Первозванного по Скифии, вокруг Понта. Святой Андрей Первозванный поставил первого епископа в Константинополе, в Византии, который стал главою всего греко-православного Восточного христианства.

После взятия Казани войсками Ивана Грозного 2 октября 1552 года, царь приказал архиепископу Гурию обращать жителей Казани в православие исключительно по собственному желанию каждого человека (свобода вероисповедания ), и пригласил к себе на службу всю казанскую знать. В 1555 году послы сибирского хана просили Ивана Грозного, чтобы он «всю землю Сибирскую взял под свое имя… и дань свою на них положил и человека своего прислал, кому дань собирать ». Астраханское ханство присоединилось к русскому царству, при свободном вероисповедании для всех новых граждан Руси.

Безусловно, самым ярким событием столетия стало появление исламского фундаменталистского политического движения. Экстремизм в исламе представляет собой мощное течение в рамках современного исламизма, понимаемого как политическое движение, стремящееся повлиять на процесс общественного развития исходя из религиозных норм. Развернув свою деятельность по всей планете, это движение фактически превратилось в общемировое противостояние сил ислама всему остальному миру.

Солдаты ислама уже многие годы ведут непрекращающуюся войну во многих уголках земного шара (Ал жир, Египет, Индонезия, Филиппины и многие другие страны). Не случайно, что атаку на Всемирный торговый центр почти моментально стали приписывать радикальным исламским группировкам. А одну из них - "Аль-Каида" - Соединенные Штаты Амери ки ф актически признали организаторами этой операции.

Объектом агрессивных нападок религиозных экстремистов становятся современные политические институты и властные структуры, представленные "неверными", так как именно они являются главным препятствием на пути установления основ исламского порядка. Практика исламских радикалов заключается в активных и немедленных, а потому обычно агрессивных дей ствиях по установлению исламского государства, прихода к власти истинных мусульман. Движущие силы современного исламского экстремизма составляют в основном студенты, рабочие, мелкие торговцы, инженеры, врачи. Расширению рядов религиозных экстремистов способствует происходящий в современном мусульманском мире процесс внедрения неприемлемой для ислама западной культуры и люмпенизация населения. На сегодняшний день, по приблизительным подсчетам, под знаменами различных экстремистских группировок, исповедующих ислам, находятся около шестидесяти миллионов бойцов.

Фрагмент документального фильма "Одержимые"

Р елигиозное противостояние в Ирландии

В данном случае религиозные противоречия теснейшим образом связаны с этническими, а также и с идеологическими. Идейно-теоретическую базу Ирландской республиканской армии (ИРА), стоявшей в авангарде сопротивления, можно охарактеризовать как радикально-социалистическую. К слову сказать, социалистические и даже коммунистические идеи активно берутся на вооружение большинством европейских "сепаратистов". Так, террористическая организация ЭТА, борющаяся за независимость басков и их выход из состава Испании, исповедует марксизм, парадоксально (казалось бы парадоксально) соединенный с радикальным национализмом. Внутри знаменитой УЧК ("Армии освобождения Косово") очень сильны радикально-социалистические настроения, причудливо сплетенные с национализмом и исламизмом.

В настоящий момент ирландское сопротивление находится в фазе затухания, вооруженную борьбу продолжает лишь непримиримое меньшинство из т.н. "истинной" ИРА. Однако сама проблема остается, и в обозримом будущем можно ожидать появления новых радикальных течений, причем религиозно-фундаменталистского окраса.

Сюжет программы "Вести"

Война на Святой Земле

Фильм "Грязная война"

Китайская оккупация Тибета

Формально тибетцам гарантировалась широчайшая религиозная и политическая автономия, однако собственные обещания китайские коммунисты стали нарушать с первых же дней своего владычества. За 50 лет господства маоистов в Тибете погибли полтора миллиона человек, из 6 тысяч монастырей уцелело лишь 13 (позже по сугубо прагматическим соображениям китайские власти разрешили открыть 1,5 тысячи монастырей). Кроме того, КНР проводил неблагоприятную для тибетцев демографическую политику, направленную на обеспечение китайского этнического преобладания в данном регионе. В настоящее время соотношение местного населения к китайскому составляет 6,5:7. Территория Тибета превратилась в свалку ядерных отходов КНР.

Имело (и имеет) место быть и сопротивление тибетцев красному Китаю. В 1959 году в регионе вспыхнуло вооруженное народное восстание, жестоко подавленное коммунистами. Тогда погибли около 100 тысяч человек. Лидер тибетцев Далай-лама бежал в Индию, где и создал правительство в изгнании.

В последнее время интерес мировой общественности к Тибету и его религиозно-политическим проблемам пробуждается все больше. Приведем лишь один пример - в 1989 году Далай-ламе была присуждена Нобелевская премия. Однако внимание к этой древней, "волшебной" стране все еще нельзя назвать достаточным.

По сути, политику китайских коммунистов в Тибете можно сопоставить с гонениями на православие в России, которые осуществляли коммунисты советские.

Сюжет новостей

Конфликт между индуистами и исламистами

Конфликт между Индией и Пакистаном, подобно конфликту в Югославии, является столкновением двух различных конфессий - индуизма и ислама. Сам раздел Индии на Пакистан и Индийский Союз в 1947 году произошел по конфессиональному признаку. Сейчас в Индии индуизм исповедует более 80% населения страны, однако в некоторых штатах большинство составляют приверженцы других религий. Так, в штате Пенджаб большинство населения являются сикхами, более половины жителей штата Нагаленд исповедуют христианство, а около двух третей населения штата Джамму и Кашмир составляют мусульмане. Поэтому Пакистан не перестает предъявлять территориальные претензии к Индии, желая присоединить к себе штаты, население которых исповедует ислам. В этих штатах функционирует ряд сепаратистских политических исламских организаций, чья деятельность направлена на создание независимого государства (например, "Фронт освобождения Джамму и Кашмира"). Семена раздора, посеянные еще в конце 40-х гг. при довольно условном и произвольном территориальном размежевании, многократно приводили к вспышкам насилия, пограничным конфликтам, не раз перераставшим в локальные войны. В ходе многолетнего противостояния уже погибли сотни тысяч приверженцев ислама и индуизма.

Оценивая отношения Пакистана к этой проблеме, не следует забывать обстоятельства последнего военного переворота: причиной недовольства пакистанских военных стал приказ президента Шарифа вывести пакистанских военных из Кашмира.

Как показывает практика, конфликты, имеющие в своей основе конфессиональные или этнические причины, могут длиться десятилетиями или даже столетиями. Об этом свидетельствует и опыт Балкан, и Кавказский регион, и противоборство в Северной Ирландии. Однако в случае индо-пакистанских отношений конфессиональный конфликт впервые может возникнуть между государствами, обладающими ядерным оружием.

Церемония закрытия индийско-пакистанской границы

Противостояние сербов и хорватов

Поражает размах религиозно-этнических чисток, организованных хорватскими националистами-католиками в отношении православных сербов в период Второй мировой войны. Называется цифра в пятьсот человек убитыми, что же до различных изуверств, то они поражали даже видавших виды немецких нацистов. Гонения на сербов осудил и официальный Ватикан.

Вместе с тем необходимо во всем и всегда следовать принципу объективного освещения событий. Не подлежит сомнению тот факт, что в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (так называлась Югославия до 1941 года) хорватское население явно находилось в приниженном положении. Во всех значимых сферах общественно-политической и экономической жизни доминировали именно сербы, жизненный уровень хорватов был намного ниже сербского. В стране довольно агрессивно насаждался сербский национализм.

Но, конечно, реакция на все это хорватских националистов была, мягко выражаясь, неадекватна. За ошибки и злоупотребления правящей элиты расплачивались простые сербы.

В заключение еще раз обратим внимание на теснейшую, мистическую, можно сказать, связь двух православных славянских народов - русских и сербов. И речь сейчас идет даже не о совместной борьбе против фашизма. Мало кому известно, но в период Второй мировой на территории Югославии активно действовал т.н. "Русский корпус", состоящий из монархически настроенных участников Белого движения 1917-1921 гг., оказавшихся в эмиграции. Они сотрудничали с нацистской Германией, сражались против титовских партизан, но самоотверженно защищали единоверцев-сербов от посягательств их недоброжелателей.

Вести. Косовские сербы живут на осадном положении.