Святой Филипп (Колычев), Митрополит Московский игумен Соловецкий. Святитель филипп, митрополит московский

Краткое житие святителя Филиппа, митрополита Московского и всея Руси

Свя-той Филипп (в ми-ру Фе-о-дор) про-ис-хо-дил из знат-но-го ро-да бо-яр Ко-лы-че-вых. Фе-о-дор был пер-ве-нец бо-яри-на и его бо-го-бо-яз-нен-ной су-пру-ги Вар-ва-ры. С ран-них лет Фе-о-дор, по вы-ра-же-нию жиз-не-опи-са-те-ля, с сер-деч-ной лю-бо-вью при-ле-пил-ся к бо-го-дух-но-вен-ным кни-гам, от-ли-чал-ся кро-то-стью и сте-пен-но-стью и чуж-дал-ся за-бав. По вы-со-ко-му сво-е-му про-ис-хож-де-нию он ча-сто бы-вал в цар-ском двор-це. Его кро-тость и бла-го-че-стие оста-ви-ли силь-ное впе-чат-ле-ние в ду-ше его сверст-ни-ка, ца-ря Иоан-на.

По при-ме-ру сво-е-го от-ца Фе-о-дор на-чал во-ен-ную служ-бу, и его ожи-да-ло бле-стя-щее бу-ду-щее, но серд-це его не ле-жа-ло к бла-гам ми-ра. Про-тив обы-чая вре-ме-ни он мед-лил же-нить-ся до 30-лет-не-го воз-рас-та. Один раз в церк-ви, в вос-крес-ный день, силь-но по-дей-ство-ва-ли на него сло-ва Спа-си-те-ля: «Ни-кто не мо-жет слу-жить двум гос-по-дам, ибо или од-но-го бу-дет нена-ви-деть, а дру-го-го лю-бить, или од-но-му станет усерд-ство-вать, а о дру-гом нера-деть» (). Услы-шав в них свое при-зва-ние к ино-че-ству, он тай-но от всех, в одеж-де про-сто-лю-ди-на, оста-вил Моск-ву и на-пра-вил-ся в Со-ло-вец-кую оби-тель. Здесь в те-че-ние де-вя-ти лет он без-ро-пот-но нес тяж-кие тру-ды по-слуш-ни-ка, ра-бо-тал, как про-стой се-ля-нин, то на ого-ро-де, то в куз-ни-це и пе-карне. На-ко-нец, по об-ще-му же-ла-нию бра-тии, был по-став-лен в пре-сви-те-ра и игу-ме-на.

В этом сане он рев-ност-но за-бо-тил-ся о бла-го-со-сто-я-нии оби-те-ли в ма-те-ри-аль-ном, а боль-ше - в нрав-ствен-ном от-но-ше-нии. Он со-еди-нил озе-ра ка-на-ла-ми и осу-шил бо-лот-ные ме-ста для се-но-ко-сов, про-вел до-ро-ги в ме-стах преж-де непро-хо-ди-мых, за-вел скот-ный двор, улуч-шил со-ля-ные вар-ни-цы, воз-двиг два ве-ли-че-ствен-ных со-бо-ра - Успен-ский и Пре-об-ра-жен-ский, и дру-гие хра-мы, устро-ил боль-ни-цу, учре-дил ски-ты и пу-сты-ни для же-ла-ю-щих без-мол-вия и сам по вре-ме-нам уда-лял-ся в од-но уеди-нен-ное ме-сто, из-вест-ное в до-ре-во-лю-ци-он-ное вре-мя под име-нем Филип-по-вой пу-сты-ни. Он на-пи-сал для бра-тии но-вый устав, в ко-то-ром на-чер-тал об-раз тру-до-лю-би-вой жиз-ни, за-пре-ща-ю-щий празд-ность.

Игу-ме-на Филип-па вы-зва-ли в Моск-ву для ду-хов-но-го со-ве-та, где при пер-вом же сви-да-нии с ца-рем он узнал, что для него на-зна-че-на ка-фед-ра мит-ро-по-ли-та. Со сле-за-ми он умо-лял Иоан-на: «Не раз-лу-чай ме-ня с мо-ей пу-сты-ней; не вру-чай ма-лой ла-дье бре-ме-ни ве-ли-ко-го». Иоанн был непре-кло-нен и по-ру-чил ар-хи-ере-ям и бо-ярам убе-дить Филип-па к при-ня-тию мит-ро-по-лии. Филипп со-гла-сил-ся, но тре-бо-вал уни-что-же-ния оприч-ни-ны. Ар-хи-ереи и бо-яре уго-ва-ри-ва-ли Филип-па не на-ста-и-вать уси-лен-но на этом тре-бо-ва-нии из ува-же-ния к са-мо-дер-жа-вию ца-ря и сми-рен-но при-нять сан. Филипп усту-пил во-ле ца-ря, ви-дя в ней Бо-жие из-бра-ние.

В пер-вое вре-мя свя-ти-тель-ства Филип-па (1567-1568 гг.) утих-ли ужа-сы оприч-ни-ны, но так бы-ло недол-го. Опять на-ча-лись гра-бе-жи и убий-ства мир-ных граж-дан. Филипп несколь-ко раз в уеди-нен-ных бе-се-дах с ца-рем ста-рал-ся вра-зу-мить его, но ви-дя, что убеж-де-ния не по-мо-га-ют, ре-шил-ся дей-ство-вать от-кры-то.

21 мар-та (1568 г.), в Кре-сто-по-клон-ную Неде-лю, пе-ред на-ча-лом ли-тур-гии мит-ро-по-лит сто-ял на воз-вы-ше-нии по-сре-ди хра-ма. Вдруг в цер-ковь вхо-дит Иоанн с тол-пой оприч-ни-ков. Все они и сам царь бы-ли в вы-со-ких чер-ных шлы-ках, в чер-ных ря-сах, из-под ко-то-рых бле-сте-ли но-жи и кин-жа-лы. Иоанн по-до-шел к свя-ти-те-лю со сто-ро-ны и три ра-за на-кло-нял свою го-ло-ву для бла-го-сло-ве-ния. Мит-ро-по-лит сто-ял непо-движ-но, устре-мив свой взор на ико-ну Спа-си-те-ля. На-ко-нец бо-яре ска-за-ли: «Вла-ды-ка свя-тый! Царь тре-бу-ет тво-е-го бла-го-сло-ве-ния». Свя-ти-тель обер-нул-ся к Иоан-ну, как бы не узна-вая его, и ска-зал: «В этой одеж-де стран-ной я не узнаю ца-ря пра-во-слав-но-го, не узнаю его и в де-лах цар-ства. Бла-го-че-сти-вый, ко-му по-рев-но-вал ты, ис-ка-зив та-ким об-ра-зом твое бла-го-ле-пие? С тех пор, как све-тит солн-це на небе, не слы-ха-но, чтобы бла-го-че-сти-вые ца-ри воз-му-ща-ли соб-ствен-ную дер-жа-ву... У та-тар и языч-ни-ков есть за-кон и прав-да, а у нас их нет. Мы, го-су-дарь, Бо-гу при-но-сим бес-кров-ную жерт-ву, а за ал-та-рем льет-ся невин-ная кровь хри-сти-ан. Не скорб-лю о тех, ко-то-рые, про-ли-вая свою невин-ную кровь, спо-доб-ля-ют-ся до-ли свя-тых му-че-ни-ков; о тво-ей бед-ной ду-ше стра-даю. Хо-тя и об-ра-зом Бо-жи-им по-чтен ты, од-на-ко ж, смерт-ный че-ло-век, и Гос-подь взы-щет все от ру-ки тво-ей».

Иоанн ки-пел гне-вом, шеп-тал угро-зы, сту-чал жез-лом о пли-ты по-мо-ста. На-ко-нец вос-клик-нул: «Филипп! Или на-шей дер-жа-ве ты сме-ешь про-ти-вить-ся? По-смот-рим, уви-дим, ве-ли-ка ли твоя кре-пость». - «Царь бла-гий, - от-ве-тил свя-ти-тель, - на-прас-но ты ме-ня устра-ша-ешь. Я при-ше-лец на зем-ле, под-ви-за-ясь за ис-ти-ну, и ни-ка-кие стра-да-ния не за-ста-вят ме-ня умолк-нуть». Страш-но раз-дра-жен-ный, Иоанн вы-шел из церк-ви, но за-та-ил зло-бу до вре-ме-ни.

28 июля, в празд-ник Смо-лен-ской ико-ны Бо-жи-ей Ма-те-ри, име-ну-е-мой Оди-гит-рия, свя-ти-тель Филипп слу-жил в Но-во-де-ви-чьем мо-на-сты-ре и со-вер-шал крест-ный ход во-круг стен мо-на-сты-ря. Там был и царь, окру-жен-ный оприч-ни-ка-ми. Во вре-мя чте-ния Еван-ге-лия свя-ти-тель за-ме-тил оприч-ни-ка, сто-яв-ше-го по-за-ди ца-ря в та-тар-ской шап-ке, и ука-зал на него Иоан-ну. Но ви-нов-ный по-спе-шил снять и спря-тать шап-ку. То-гда оприч-ни-ки об-ви-ни-ли мит-ро-по-ли-та в том, буд-то он ска-зал неправ-ду с це-лью уни-зить ца-ря пе-ред на-ро-дом. То-гда Иоанн ве-лел су-дить Филип-па. На-шлись кле-вет-ни-ки с лож-ны-ми об-ви-не-ни-я-ми про-тив свя-ти-те-ля, ко-то-ро-му не да-ли воз-мож-но-сти изоб-ли-чить их, и он был осуж-ден на ли-ше-ние ка-фед-ры.

8 но-яб-ря, в празд-ник Ар-хан-ге-ла Ми-ха-и-ла, свя-ти-тель в по-след-ний раз слу-жил в Успен-ском со-бо-ре; и он так же, как и в день об-ли-че-ния ца-ря Иоан-на Гроз-но-го, сто-ял на ка-фед-ре. Вдруг от-во-ри-лись цер-ков-ные две-ри, во-шел бо-ярин Бас-ма-нов в со-про-вож-де-нии тол-пы оприч-ни-ков и ве-лел про-честь бу-ма-гу, в ко-то-рой изум-лен-но-му на-ро-ду объ-яв-ля-ли, что мит-ро-по-лит ли-ша-ет-ся са-на. Тот-час же оприч-ни-ки со-рва-ли со свя-ти-те-ля об-ла-че-ние и, одев в обо-рван-ную мо-на-ше-скую ря-су, вы-ве-ли его вон из хра-ма, по-са-ди-ли на дров-ни и с ру-га-тель-ства-ми по-вез-ли в один из мос-ков-ских мо-на-сты-рей. Го-во-ри-ли, что царь хо-тел бы-ло сжечь ис-по-вед-ни-ка Хри-сто-ва на ко-ст-ре, и толь-ко по прось-бе ду-хо-вен-ства опре-де-ли-ли ему по-жиз-нен-ное за-то-че-ние. В то же вре-мя он каз-нил мно-гих род-ствен-ни-ков Филип-па. Го-ло-ву од-но-го из них, осо-бен-но лю-би-мо-го Филип-пом пле-мян-ни-ка Ива-на Бо-ри-со-ви-ча Ко-лы-че-ва, Гроз-ный по-слал свя-ти-те-лю. С бла-го-го-ве-ни-ем при-нял ее свя-ти-тель Филипп, по-ло-жил и, зем-но по-кло-нив-шись, по-це-ло-вал и ска-зал: «Бла-жен его же из-брал и при-ял еси Гос-по-ди», - и воз-вра-тил по-слав-ше-му. На-род с утра до ве-че-ра тол-пил-ся во-круг оби-те-ли, же-лая уви-деть хоть тень слав-но-го свя-ти-те-ля, и рас-ска-зы-вал о нем чу-де-са. То-гда Иоанн ве-лел пе-ре-ве-сти его в Твер-ской От-рочь мо-на-стырь.

Год спу-стя царь со всей дру-жи-ной дви-нул-ся про-тив Нов-го-ро-да и Пско-ва и от-пра-вил впе-ре-ди се-бя оприч-ни-ка Ма-лю-ту Ску-ра-то-ва в От-рочь мо-на-стырь. Свя-той Филипп за три дня пред-ска-зал о пред-сто-яв-шей сво-ей кон-чине и при-го-то-вил-ся к ней при-ня-ти-ем Свя-тых Та-ин. Ма-лю-та с ли-це-мер-ным сми-ре-ни-ем по-до-шел к свя-ти-те-лю и про-сил бла-го-сло-ве-ния ца-рю. «Не ко-щун-ствуй, - ска-зал ему свя-той Филипп, - а де-лай то, за- чем при-шел». Ма-лю-та бро-сил-ся на свя-ти-те-ля и за-ду-шил его. Тот-час же вы-ры-ли мо-ги-лу и опу-сти-ли в нее свя-щен-но-му-че-ни-ка на гла-зах Ма-лю-ты (23 де-каб-ря 1569 г.) Мо-щи свя-ти-те-ля Филип-па по-чи-ва-ли в мос-ков-ском Успен-ском со-бо-ре, ко-то-рый был сви-де-те-лем его ве-ли-чай-ше-го по-дви-га.

По-сле му-че-ни-че-ской кон-чи-ны свя-ти-те-ля Филип-па († 23 де-каб-ря 1569 го-да) те-ло его бы-ло по-гре-бе-но в От-ро-че мо-на-сты-ре в Тве-ри. Ино-ки Со-ло-вец-кой оби-те-ли, где он преж-де был игу-ме-ном, ис-про-си-ли в 1591 го-ду поз-во-ле-ние пе-ре-не-сти его мо-щи в свой мо-на-стырь. Мно-го-стра-даль-ное нетлен-ное те-ло бы-ло по-ло-же-но в мо-ги-лу, при-го-тов-лен-ную епи-ско-пом Филип-пом для се-бя еще при жиз-ни, под па-пер-тью хра-ма пре-по-доб-ных Зо-си-мы и Сав-ва-тия Со-ло-вец-ких, око-ло гро-ба стар-ца Ио-ны (Ша-ми-на), лю-би-мо-го на-став-ни-ка его в мо-на-ше-ских по-дви-гах.

29 ап-ре-ля 1646 го-да игу-ме-ну Со-ло-вец-кой оби-те-ли Илии по-сла-на бы-ла гра-мо-та пат-ри-ар-ха Иоси-фа о тор-же-ствен-ном от-кры-тии мо-щей свя-ти-те-ля и чу-до-твор-ца Филип-па. 31 мая мо-щи пе-ре-ло-жи-ли в но-вую ра-ку и по-ста-ви-ли в Пре-об-ра-жен-ском со-бо-ре.

В 1652 го-ду Ни-кон, то-гда еще мит-ро-по-лит Нов-го-род-ский, пред-ло-жил пе-ре-не-сти в Моск-ву мо-щи трех свя-ти-те-лей-му-че-ни-ков: мит-ро-по-ли-та Филип-па, пат-ри-ар-хов Иова и . По бла-го-сло-ве-нию пат-ри-ар-ха Иоси-фа мит-ро-по-лит Ни-кон от-пра-вил-ся в 1652 го-ду в Со-лов-ки за мо-ща-ми свя-ти-те-ля Филип-па и тор-же-ствен-но пе-ре-нес их в Моск-ву. В ру-ки свя-то-го бы-ла вло-же-на по-ка-ян-ная гра-мо-та ца-ря Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча, в ко-то-рой он мо-лил о про-ще-нии гре-хов сво-е-го пра-де-да Иоан-на Гроз-но-го, "скло-няя" свою власть пе-ред вла-стью цер-ков-ной. 3 июля свя-тые мо-щи встре-ча-ли в Москве: "пас-тырь, невин-но из-гнан-ный, был воз-вра-щен на свой пре-стол". В Успен-ском со-бо-ре "на са-мой сре-дине сто-ял он 10 дней" и во все дни с утра до ве-че-ра был звон, как в Пас-халь-ную неде-лю. За-тем свя-тые мо-щи бы-ли по-став-ле-ны в Успен-ском со-бо-ре у юж-ной две-ри ал-та-ря.

На ме-сте встре-чи мо-щей свя-ти-те-ля Филип-па мос-ков-ским ду-хо-вен-ством и на-ро-дом был воз-двиг-нут крест, от ко-то-ро-го по-лу-чи-ла свое на-зва-ние Кре-стов-ская за-ста-ва в Москве (у Риж-ско-го вок-за-ла).

Полное житие святителя Филиппа, митрополита Московского и всея Руси

Свя-ти-тель Филипп, мит-ро-по-лит Мос-ков-ский, в ми-ру Фе-о-дор, про-ис-хо-дил из знат-но-го бо-яр-ско-го ро-да Ко-лы-че-вых, за-ни-мав-ших вид-ное ме-сто в Бо-яр-ской ду-ме при дво-ре мос-ков-ских го-су-да-рей. Он ро-дил-ся в 1507 го-ду. Его отец, Сте-пан Ива-но-вич, "муж про-све-щен-ный и ис-пол-нен-ный рат-но-го ду-ха", по-пе-чи-тель-но го-то-вил сы-на к го-судар-ствен-но-му слу-же-нию. Бла-го-че-сти-вая Вар-ва-ра, мать Фе-о-до-ра, кон-чив-шая свои дни в ино-че-стве с име-нем Вар-со-но-фия, се-я-ла в ду-ше его се-ме-на ис-крен-ней ве-ры и глу-бо-ко-го бла-го-че-стия. Юный Фе-о-дор Ко-лы-чев при-ле-жал к Свя-щен-но-му Пи-са-нию и свя-то-оте-че-ским кни-гам, на ко-то-рых зи-жди-лось ста-рин-ное рус-ское про-све-ще-ние, со-вер-шав-ше-е-ся в Церк-ви и в ду-хе Церк-ви. Ве-ли-кий князь Мос-ков-ский, Ва-си-лий III Иоан-но-вич, отец Иоан-на Гроз-но-го, при-бли-зил ко дво-ру мо-ло-до-го Фе-о-до-ра, ко-то-ро-го, од-на-ко, не ма-ни-ла при-двор-ная жизнь. Со-зна-вая ее су-ет-ность и гре-хов-ность, Фе-о-дор всё глуб-же по-гру-жал-ся в чте-ние книг и по-се-ще-ние хра-мов Бо-жи-их. Жизнь в Москве угне-та-ла мо-ло-до-го по-движ-ни-ка, ду-ша его жаж-да-ла ино-че-ских по-дви-гов и мо-лит-вен-но-го уеди-не-ния. Ис-крен-няя при-вя-зан-ность к нему юно-го кня-жи-ча Иоан-на, пред-ве-щав-шая боль-шое бу-ду-щее на по-при-ще го-судар-ствен-но-го слу-же-ния, не мог-ла удер-жать в гра-де зем-ном взыс-ку-ю-ще-го Гра-да Небес-но-го.

В вос-крес-ный день, 5 июня 1537 го-да, в хра-ме, за Бо-же-ствен-ной ли-тур-ги-ей, Фе-о-до-ру осо-бен-но за-па-ли в ду-шу сло-ва Спа-си-те-ля: "Ни-кто не мо-жет ра-бо-тать двум гос-по-дам" (), ре-шив-шие его даль-ней-шую судь-бу. Усерд-но по-мо-лив-шись Мос-ков-ским чу-до-твор-цам, он, не про-ща-ясь с род-ны-ми, тай-но, в одеж-де про-сто-лю-ди-на по-ки-нул Моск-ву и неко-то-рое вре-мя укры-вал-ся от ми-ра в де-ревне Хи-жи близ Онеж-ско-го озе-ра, до-бы-вая про-пи-та-ние пас-ту-ше-ски-ми тру-да-ми. Жаж-да по-дви-гов при-ве-ла его в зна-ме-ни-тый Со-ло-вец-кий мо-на-стырь на Бе-лом мо-ре. Там он ис-пол-нял са-мые труд-ные по-слу-ша-ния: ру-бил дро-ва, ко-пал зем-лю, ра-бо-тал на мель-ни-це. По-сле по-лу-то-ра лет ис-ку-са игу-мен Алек-сий, по же-ла-нию Фе-о-до-ра, по-стриг его, дав в ино-че-стве имя Филипп и вру-чив в по-слу-ша-ние стар-цу Ионе Ша-ми-ну, со-бе-сед-ни-ку пре-по-доб-но-го († 1533; па-мять 30 ав-гу-ста). Под ру-ко-вод-ством опыт-ных стар-цев инок Филипп воз-рас-та-ет ду-хов-но, уси-ли-ва-ет пост и мо-лит-ву. Игу-мен Алек-сий по-сы-ла-ет его на по-слу-ша-ние в мо-на-стыр-скую куз-ни-цу, где свя-той Филипп с ра-бо-той тя-же-лым мо-ло-том со-че-та-ет де-ла-ние непре-стан-ной мо-лит-вы. К на-ча-лу служ-бы в хра-ме он все-гда яв-лял-ся пер-вым и по-след-ним вы-хо-дил из него. Тру-дил-ся он и в хлебне, где сми-рен-ный по-движ-ник был уте-шен небес-ным зна-ме-ни-ем. В оби-те-ли по-ка-зы-ва-ли по-сле об-раз Бо-го-ма-те-ри "Хле-бен-ный", чрез ко-то-рый За-ступ-ни-ца Небес-ная яви-ла Свое бла-го-во-ле-ние сми-рен-но-му Филип-пу-хлеб-ни-ку. По бла-го-сло-ве-нию игу-ме-на свя-той Филипп неко-то-рое вре-мя про-во-дит в пу-стын-ном уеди-не-нии, вни-мая се-бе и Бо-гу.

В 1546 го-ду в Нов-го-ро-де Ве-ли-ком ар-хи-епи-скоп Фе-о-до-сий по-свя-тил Филип-па во игу-ме-на Со-ло-вец-кой оби-те-ли. Но-во-по-став-лен-ный игу-мен ста-рал-ся все-ми си-ла-ми под-нять ду-хов-ное зна-че-ние оби-те-ли и ее ос-но-ва-те-лей - пре-по-доб-ных Сав-ва-тия и Зо-си-мы Со-ло-вец-ких (па-мять 27 сен-тяб-ря, 17 ап-ре-ля). Он разыс-кал об-раз Бо-жи-ей Ма-те-ри Оди-гит-рии, при-не-сен-ный на ост-ров пер-во-на-чаль-ни-ком Со-ло-вец-ким, пре-по-доб-ным Сав-ва-ти-ем, об-рел ка-мен-ный крест, сто-яв-ший ко-гда-то пе-ред кел-ли-ей пре-по-доб-но-го. Бы-ли най-де-ны Псал-тирь, при-над-ле-жав-шая пре-по-доб-но-му Зо-си-ме († 1478), пер-во-му игу-ме-ну Со-ло-вец-ко-му, и ри-зы его, в ко-то-рые с тех пор об-ла-ча-лись игу-ме-ны при служ-бе в дни па-мя-ти чу-до-твор-ца. Оби-тель ду-хов-но воз-рож-да-лась. Для упо-ря-до-че-ния жиз-ни в мо-на-сты-ре был при-нят но-вый устав. Свя-той Филипп по-стро-ил на Со-лов-ках два ве-ли-че-ствен-ных хра-ма - тра-пез-ный храм Успе-ния Бо-жи-ей Ма-те-ри, освя-щен-ный в 1557 го-ду, и Пре-об-ра-же-ния Гос-под-ня. Игу-мен сам ра-бо-тал как про-стой стро-и-тель, по-мо-гая класть сте-ны Пре-об-ра-жен-ско-го со-бо-ра. Под се-вер-ной па-пер-тью его он ис-ко-пал се-бе мо-ги-лу ря-дом с мо-ги-лой сво-е-го на-став-ни-ка, стар-ца Ио-ны. Ду-хов-ная жизнь в эти го-ды про-цве-та-ет в оби-те-ли: уче-ни-ка-ми свя-то-го игу-ме-на Филип-па бы-ли и при нем под-ви-за-лись сре-ди бра-тии пре-по-доб-ные Иоанн и Лон-гин Яренг-ские (па-мять 3 июля), Вас-си-ан и Иона Пер-то-мин-ские (па-мять 12 июня).

Для тай-ных мо-лит-вен-ных по-дви-гов свя-той Филипп ча-сто уда-лял-ся на без-мол-вие в глу-хое пу-стын-ное ме-сто за две вер-сты от мо-на-сты-ря, по-лу-чив-шее впо-след-ствии на-зва-ние Филип-по-вой пу-сты-ни.

Но Гос-подь го-то-вил свя-то-го угод-ни-ка для ино-го слу-же-ния и ино-го по-дви-га. В Москве о со-ло-вец-ком от-шель-ни-ке вспом-нил лю-бив-ший его ко-гда-то в от-ро-че-ские го-ды Иоанн Гроз-ный. Царь на-де-ял-ся, что най-дет в свя-ти-те-ле Филип-пе вер-но-го спо-движ-ни-ка, ду-хов-ни-ка и со-вет-ни-ка, ко-то-рый по вы-со-те мо-на-ше-ской жиз-ни ни-че-го об-ще-го не бу-дет иметь с мя-теж-ным бо-яр-ством. Свя-тость мит-ро-по-ли-та, по мне-нию Гроз-но-го, долж-на бы-ла од-ним крот-ким ду-хов-ным ве-я-ни-ем укро-тить нече-стие и зло-бу, гнез-див-шу-ю-ся в Бо-яр-ской ду-ме. Вы-бор пер-во-свя-ти-те-ля Рус-ской Церк-ви ка-зал-ся ему наи-луч-шим.

Свя-ти-тель дол-го от-ка-зы-вал-ся воз-ло-жить на се-бя ве-ли-кое бре-мя пред-сто-я-те-ля Рус-ской Церк-ви. Ду-хов-ной бли-зо-сти с Иоан-ном он не чув-ство-вал. Он пы-тал-ся убе-дить ца-ря уни-что-жить оприч-ни-ну, Гроз-ный же ста-рал-ся до-ка-зать ему ее го-судар-ствен-ную необ-хо-ди-мость. На-ко-нец, Гроз-ный царь и свя-той мит-ро-по-лит при-шли к уго-во-ру, чтобы свя-то-му Филип-пу не вме-ши-вать-ся в де-ла оприч-ни-ны и го-судар-ствен-но-го управ-ле-ния, не ухо-дить с мит-ро-по-лии в слу-ча-ях, ес-ли царь не смо-жет ис-пол-нить его по-же-ла-ний, быть опо-рой и со-вет-ни-ком ца-ря, как бы-ли опо-рой мос-ков-ских го-су-да-рей преж-ние мит-ро-по-ли-ты. 25 июля 1566 го-да свер-ши-лось по-свя-ще-ние свя-то-го Филип-па на ка-фед-ру Мос-ков-ских свя-ти-те-лей, к сон-му ко-то-рых пред-сто-я-ло ему вско-ре при-со-еди-нить-ся.

Иоанн Гроз-ный, один из ве-ли-чай-ших и са-мых про-ти-во-ре-чи-вых ис-то-ри-че-ских де-я-те-лей Рос-сии, жил на-пря-жен-ной де-я-тель-ной жиз-нью, был та-лант-ли-вым пи-са-те-лем и биб-лио-фи-лом, сам вме-ши-вал-ся в со-став-ле-ние ле-то-пи-сей (и сам вне-зап-но обо-рвал нить мос-ков-ско-го ле-то-пи-са-ния), вни-кал в тон-ко-сти мо-на-стыр-ско-го уста-ва, не раз ду-мал об от-ре-че-нии от пре-сто-ла и мо-на-ше-стве. Каж-дый шаг го-судар-ствен-но-го слу-же-ния, все кру-тые ме-ры, пред-при-ня-тые им для ко-рен-ной пе-ре-строй-ки всей рус-ской го-судар-ствен-ной и об-ще-ствен-ной жиз-ни, Гроз-ный стре-мил-ся осмыс-лить как про-яв-ле-ние Про-мыс-ла Бо-жия, как дей-ствие Бо-жие в ис-то-рии. Его из-люб-лен-ны-ми ду-хов-ны-ми об-раз-ца-ми бы-ли свя-той Ми-ха-ил Чер-ни-гов-ский (па-мять 20 сен-тяб-ря) и свя-той Фе-о-дор Чер-ный (па-мять 19 сен-тяб-ря), во-и-ны и де-я-те-ли слож-ной про-ти-во-ре-чи-вой судь-бы, му-же-ствен-но шед-шие к свя-той це-ли, сквозь лю-бые пре-пят-ствия, вста-вав-шие пред ни-ми в ис-пол-не-нии дол-га пе-ред Ро-ди-ной и пе-ред Свя-той Цер-ко-вью. Чем силь-нее сгу-ща-лась тьма во-круг Гроз-но-го, тем ре-ши-тель-нее тре-бо-ва-ла его ду-ша ду-хов-но-го очи-ще-ния и ис-куп-ле-ния. При-е-хав на бо-го-мо-лье в Ки-рил-лов Бе-ло-зер-ский мо-на-стырь, он воз-ве-стил игу-ме-ну и со-бор-ным стар-цам о же-ла-нии по-стричь-ся в мо-на-хи. Гор-дый са-мо-дер-жец пал в но-ги на-сто-я-те-лю, и тот бла-го-сло-вил его на-ме-ре-ние. С тех пор всю жизнь, пи-сал Гроз-ный, "мнит-ся мне, ока-ян-но-му, что на-по-ло-ви-ну я уже чер-нец". Са-ма оприч-ни-на бы-ла за-ду-ма-на Гроз-ным по об-ра-зу ино-че-ско-го брат-ства: по-слу-жив Бо-гу ору-жи-ем и рат-ны-ми по-дви-га-ми, оприч-ни-ки долж-ны бы-ли об-ла-чать-ся в ино-че-ские одеж-ды и ид-ти к цер-ков-ной служ-бе, дол-гой и устав-ной, длив-шей-ся от 4 до 10 ча-сов утра. На "бра-тию", не явив-шу-ю-ся к мо-леб-ну в че-ты-ре ча-са утра, царь-игу-мен на-кла-ды-вал епи-ти-мию. Сам Иоанн с сы-но-вья-ми ста-рал-ся усерд-но мо-лить-ся и пел в цер-ков-ном хо-ре. Из церк-ви шли в тра-пез-ную, и по-ка оприч-ни-ки ели, царь сто-ял воз-ле них. Остав-ши-е-ся яст-ва оприч-ни-ки со-би-ра-ли со сто-ла и раз-да-ва-ли ни-щим при вы-хо-де из тра-пез-ной. Сле-за-ми по-ка-я-ния Гроз-ный, же-лая быть по-чи-та-те-лем свя-тых по-движ-ни-ков, учи-те-лей по-ка-я-ния, хо-тел смыть и вы-жечь гре-хи свои и сво-их со-рат-ни-ков, пи-тая уве-рен-ность, что и страш-ные же-сто-кие де-я-ния вер-шат-ся им ко бла-гу Рос-сии и тор-же-ству пра-во-сла-вия. Наи-бо-лее яр-ко ду-хов-ное де-ла-ние и ино-че-ское трез-ве-ние Гроз-но-го рас-кры-ва-ет-ся в его "Си-но-ди-ке": неза-дол-го до смер-ти по его ве-ле-нию бы-ли со-став-ле-ны пол-ные спис-ки уби-ен-ных им и его оприч-ни-ка-ми лю-дей, ко-то-рые бы-ли за-тем разо-сла-ны по всем рус-ским мо-на-сты-рям. Весь грех пе-ред на-ро-дом Иоанн брал на се-бя и мо-лил свя-тых ино-ков мо-лить Бо-га о про-ще-нии его ис-стра-дав-шей-ся ду-ши.

Са-мо-зван-ное ино-че-ство Гроз-но-го, мрач-ным игом тя-го-тев-шее над Рос-си-ей, воз-му-ща-ло свя-ти-те-ля Филип-па, счи-тав-ше-го, что нель-зя сме-ши-вать зем-но-го и небес-но-го, слу-же-ния кре-ста и слу-же-ния ме-ча. Тем бо-лее, что свя-той Филипп ви-дел, как мно-го нерас-ка-ян-ной зло-бы и нена-ви-сти скры-ва-ет-ся под чер-ны-ми шлы-ка-ми оприч-ни-ков. Бы-ли сре-ди них и про-сто убий-цы, очерст-вев-шие в без-на-ка-зан-ном кро-во-про-ли-тии, и мздо-им-цы-гра-би-те-ли, за-ко-ре-не-лые в гре-хе и пре-ступ-ле-нии. По-пуще-ни-ем Бо-жи-им ис-то-рия ча-сто де-ла-ет-ся ру-ка-ми нече-стив-цев, и как бы ни же-лал Гроз-ный обе-лить пред Бо-гом свое чер-ное брат-ство, кровь, про-ли-тая его име-нем на-силь-ни-ка-ми и изу-ве-ра-ми, взы-ва-ла к небу.

Свя-ти-тель Филипп ре-шил-ся про-ти-во-стать Гроз-но-му. Это бы-ло свя-за-но с но-вой вол-ной каз-ней в 1567-1568 го-дах. Осе-нью 1567 го-да, ед-ва царь вы-сту-пил в по-ход на Ли-во-нию, как ему ста-ло из-вест-но о бо-яр-ском за-го-во-ре. Из-мен-ни-ки на-ме-ре-ва-лись за-хва-тить ца-ря и вы-дать поль-ско-му ко-ро-лю, уже дви-нув-ше-му вой-ска к рус-ской гра-ни-це. Иоанн Гроз-ный су-ро-во рас-пра-вил-ся с за-го-вор-щи-ка-ми и вновь про-лил мно-го кро-ви. Груст-но бы-ло свя-то-му Филип-пу, но со-зна-ние свя-ти-тель-ско-го дол-га по-нуж-да-ло его сме-ло вы-сту-пить в за-щи-ту каз-нен-ных. Окон-ча-тель-ный раз-рыв на-сту-пил вес-ной 1568 го-да. В Неде-лю Кре-сто-по-клон-ную, 2 мар-та 1568 го-да, ко-гда царь с оприч-ни-ка-ми при-шел в Успен-ский со-бор, как обыч-но, в мо-на-ше-ских об-ла-че-ни-ях, свя-ти-тель Филипп от-ка-зал-ся бла-го-сло-вить его, но стал от-кры-то по-ри-цать без-за-ко-ния, тво-ри-мые оприч-ни-ка-ми: "учал мит-ро-по-лит Филипп с го-су-да-рем на Москве враж-до-ва-ти об оприч-нине". Об-ли-че-ние вла-ды-ки пре-рва-ло бла-го-ле-пие цер-ков-ной служ-бы. Гроз-ный в гне-ве ска-зал: "Нам ли про-ти-вишь-ся? Уви-дим твер-дость твою! - Я был слиш-ком мя-гок с ва-ми", - до-ба-вил царь, по сви-де-тель-ству оче-вид-цев.

Царь стал про-яв-лять еще боль-шую же-сто-кость в пре-сле-до-ва-нии всех про-ти-вив-ших-ся ему. Каз-ни сле-до-ва-ли од-на за дру-гой. Участь свя-ти-те-ля-ис-по-вед-ни-ка бы-ла ре-ше-на. Но Гроз-ный хо-тел со-блю-сти ка-но-ни-че-ский по-ря-док. Бо-яр-ская ду-ма по-слуш-но вы-нес-ла ре-ше-ние о су-де над гла-вой Рус-ской Церк-ви. Над мит-ро-по-ли-том Филип-пом был устро-ен со-бор-ный суд в при-сут-ствии по-ре-дев-шей Бо-яр-ской ду-мы. На-шлись лже-сви-де-те-ли: к глу-бо-кой скор-би свя-ти-те-ля, это бы-ли ино-ки из воз-люб-лен-ной им Со-ло-вец-кой оби-те-ли, его быв-шие уче-ни-ки и по-стри-же-ни-ки. Свя-то-го Филип-па об-ви-ня-ли во мно-же-стве мни-мых пре-ступ-ле-ний, до кол-дов-ства вклю-чи-тель-но. "Я - при-ше-лец на зем-ле, как и все от-цы мои, - сми-рен-но от-ве-чал свя-ти-тель, - го-тов стра-дать за ис-ти-ну". От-верг-нув все об-ви-не-ния, свя-той стра-да-лец пы-тал-ся пре-кра-тить суд, объ-явив о доб-ро-воль-ном сло-же-нии мит-ро-по-ли-чье-го са-на. Но от-ре-че-ние его не бы-ло при-ня-то. Му-че-ни-ка жда-ло но-вое по-ру-га-ние. Уже по вы-не-се-нии при-го-во-ра о по-жиз-нен-ном за-то-че-нии в тем-ни-це свя-то-го Филип-па за-ста-ви-ли слу-жить ли-тур-гию в Успен-ском со-бо-ре. Это бы-ло 8 но-яб-ря 1568 го-да. В се-ре-дине служ-бы в храм во-рва-лись оприч-ни-ки, все-на-род-но за-чи-та-ли со-бор-ное осуж-де-ние, по-ро-чив-шее свя-ти-те-ля, со-рва-ли с него ар-хи-ерей-ское об-ла-че-ние, оде-ли в ру-би-ще, вы-тол-ка-ли из хра-ма и на про-стых дров-нях от-вез-ли в Бо-го-яв-лен-ский мо-на-стырь. Му-че-ни-ка дол-го то-ми-ли в под-ва-лах мос-ков-ских мо-на-сты-рей, но-ги стар-ца за-би-ва-ли в ко-лод-ки, дер-жа-ли его в око-вах, на-ки-ды-ва-ли на шею тя-же-лую цепь. На-ко-нец, от-вез-ли в за-то-че-ние в Твер-ской От-рочь мо-на-стырь. Там год спу-стя, 23 де-каб-ря 1569 го-да, свя-ти-тель при-нял му-че-ни-че-скую кон-чи-ну от ру-ки Ма-лю-ты Ску-ра-то-ва. Еще за три дня свя-той ста-рец пред-ви-дел окон-ча-ние сво-е-го зем-но-го по-дви-га и при-ча-стил-ся Свя-тых Тайн. Мо-щи его бы-ли пре-да-ны зем-ле пер-во-на-чаль-но там же, в мо-на-сты-ре, за ал-та-рем хра-ма. Поз-же со-вер-ши-лось пе-ре-не-се-ние их в Со-ло-вец-кую оби-тель (11 ав-гу-ста 1591) и от-ту-да - в Моск-ву (3 июля 1652).

Па-мять свя-ти-те-ля Филип-па празд-но-ва-лась Рус-ской Цер-ко-вью с 1591 го-да в день его му-че-ни-че-ской кон-чи-ны - 23 де-каб-ря. С 1660 го-да празд-но-ва-ние бы-ло пе-ре-не-се-но на 9 ян-ва-ря.

Величание святителям Московским

Велича́ем вас,/ святи́телие Христо́вы/ Пе́тре, Алекси́е, Ио́но, Фили́ппе и Ермоге́не,/ и чтим святу́ю па́мять ва́шу:/ вы бо мо́лите за нас// Христа́ Бо́га на́шего.

Молитва святителю Филиппу (Колычеву), митрополиту Московскому

О, пречестна́я и свяще́нная главо́ и благода́ти Свята́го Ду́ха испо́лненная, Спа́сово со Отце́м обита́лище, вели́кий архиере́е, те́плый наш засту́пниче, святи́телю Фили́ппе, предстоя́ у Престо́ла всех Царя́ и наслажда́яся све́та единосу́щныя Тро́ицы и херуви́мски со а́нгелы возглаша́я песнь трисвяту́ю, вели́кое же и неизсле́дованное дерзнове́ние име́я ко всеми́лостивому Влады́це, моли́ спасти́ся па́ствы Христо́вы лю́дем, благостоя́ние святы́х церкве́й утверди́: архиере́и благоле́пием святи́тельства украси́, мона́шествующыя к по́двигом до́браго тече́ния укрепи́, ца́рствующий град и вся гра́ды и страны́ до́бре сохрани́, и ве́ру святу́ю непоро́чну соблюсти́ умоли́, мир весь предста́тельством твои́м умири́, от гла́да и па́губы изба́ви ны, и от нападе́ния иноплеме́нных сохрани́, ста́рыя уте́ши, ю́ныя наста́ви, безу́мныя умудри́, вдови́цы поми́луй, си́роты заступи́, младе́нцы возрасти́, пле́нных возврати́, немощству́ющыя и моля́щияся тебе́ от всех напа́стей и бед хода́тайством твои́м свободи́: моли́ о нас Всеще́драго и Человеколюби́ваго Христа́ Бо́га на́шего, да и в день Стра́шнаго Прише́ствия Его́ от шу́ияго стоя́ния изба́вит нас, и ра́дости святы́х прича́стники сотвори́т со все́ми святы́ми во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Молитва вторая святителю Филиппу (Колычеву), митрополиту Московскому

О, вели́кий уго́дниче Христо́в святи́телю о́тче наш Фили́ппе, ско́рый помо́щниче и ди́вный чудотво́рче! При́зри ми́лостивно на ны многогре́шныя, ве́мы бо, се́рдцем и усты́ и со благоразу́мным разбо́йником испове́дуем, я́ко по дело́м на́шим бе́ды пости́гшия нас прие́млем, си́ми бо вре́менными скорбьми́ избежи́м по милосе́рдию Го́спода ве́чныя му́ки, гре́шником угото́ванныя: се́яхом бо се́мена своево́льнаго жития́, пожина́ем же те́рния скорбе́й. Оба́че не́мощни есмы́, и в покая́ние те́плое прише́дше, мо́лимся, да преложи́т Госпо́дь гнев Свой на ми́лость и тебе́, святи́телю Христо́в, усе́рдно про́сим: проле́й те́плую моли́тву твою́ ко Христу́ Го́споду на́шему, Ему́же при́сно предстои́ши и мо́лишися о почита́ющих тя с любо́вию и упова́ющих на твое́ предста́тельство. Умоли́ пра́веднаго Судию́, да защити́т святу́ю оби́тель сию́, ме́сто, в не́йже ты духо́вно породи́лся еси́, и путево́ждь и́ноком свята́го ме́ста сего́ был еси́. Упаси́ я́коже до́брый па́стырь жезло́м бла́гости твоея́ разсе́янныя о́вцы ста́да Христо́ва и во дво́ры Госпо́дни всели́ я́. Огради́ нас от собла́зна ересе́й и раско́лов в правосла́вной Це́ркви на́шей. Научи́ нас, во стра́нствии су́щих, го́рняя му́дрствовати, а не земна́я, просвети́ разсе́янный ум наш и на путь и́стины напра́ви, охладе́вшее се́рдце на́ше любо́вию ко Го́споду и к бли́жним на́шим согре́й. Вдохни́ в нас ре́вность ко исполне́нию веле́ний Бо́жиих. Осла́бленную греха́ми и нераде́нием во́лю на́шу оживотвори́ благода́тию Ду́ха Всесвята́го. Правосла́вие укрепи́, нападе́ния лука́внуюших и беззако́нных челове́к на Це́рковь Бо́жию дале́че отжени́. Отпа́дшия ве́тви от лозы́ Христо́вы с то́ю па́ки соедини́, испроси́ у Христа́ Бо́га душа́м и телесе́м на́шим здра́вие и кре́пость, боля́щим исцеле́ние да́руй, стра́ждущих уте́ши, скорбя́щим мир и отра́ду покажи́, пла́чущия ра́доватися сотвори́, печа́льныя ликовствова́ти соде́лай, вражду́ющих умиротвори́, зави́стливыя ми́лостивны покажи́, вся́кия в нас непра́вды испра́ви. Изжени́ вся́кую крамо́лу и лука́выя сове́ты нечести́вых разруши́, оба́че тех в покая́ние приведи́. Архиере́ем и духо́вным па́стырем, поста́вленным пасти́ ста́до Христо́во Росси́йския Правосла́вныя це́ркви, пода́ждь прему́дрость и пра́ведное житие́, я́коже и сам си́ми доброде́тельми украша́лся еси́, ста́рыя поддержи́, ю́ныя научи́ и уцелому́дри, и да́руй им моли́твами твои́ми трудолю́бие, послуша́ние и ми́рное жи́тельство. Нам же всем ра́дость при́сную о Го́споде пода́ждь, да терпе́нием тече́м на предлежа́щий нам по́двиг жития́ сего́ вре́меннаго, взира́юще на Нача́льника ве́ры и Подвигополо́жника Го́спода на́шего Иису́са Христа́, Ему́же бу́ди сла́ва, благодаре́ние и поклоне́ние, со безнача́льным Его́ Отце́м, и с Пресвяты́м и Благи́м и Животворя́щим Его́ Ду́хом, ны́не, и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Каноны и Акафисты

Канон святителю Филиппу, митрополиту Московскому

Песнь 1

Ирмос: Посеченый несекомаго пресече, и виде солнце землю, юже не виде; лютаго врага вода потопи, и непроходимое пройде Израиль. Песнь же воспевашеся: Господеви поим, славно бо прославися.
Припев:
Агнче Божий и Слове, светозарением Святаго Твоего Духа мрачному уму моему светоносную лучу низпосли и слово ми вдохни восхвалити, егоже Сам избрал и приял еси, верх страдальца священнаго Филиппа.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Благодать, святе, Божественную рабу твоему у Бога испроси и разумения мою исполни душу восхвалити житие твое, Филиппе святителю, имже вся удивил еси, подвизався, Господу поя: славно бо прославися.
Слава: Великих добродетелей светозарением сияюща твоя детели, преподобне, удивишася бо царие крепкому твоему мужеству, яко в наказании к ним язык твой не ослабе, и Господу пояше: славно бо прославися.
И ныне: Глаголы Богоглаголивых проповедников о Тебе, Богомати, исполнишася: се бо родила еси, Дево, Младо Отроча, Адама древняго старейшо и сопрестольна Родителю, мира всего на спасение и тления изменение.

Песнь 3

Ирмос: Утвердися сердце мое во Господе, вознесеся рог мой в Бозе моем, разширишася на враги моя уста моя, возвеселихся о спасении Твоем.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Добродетелей на гору востекл еси, и во мрак видения вшел еси, святителю Филиппе, и познал еси, елико вместно, Непостижимаго естеством. Просвещения исполнен быв, отче, приял еси Божественную благодать.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Единаго Бога добротою ища и едину Его получите славу желая, блаженне, славу же и честь земнаго пребывания яко преходящую оставил еси и яко угодник просиял еси всех Владыки Христа.
Слава: Желанием духа плоти желание увядил еси и себе, блаженне, обручил еси сожительницу чистоту, от неяже чада тебе родишася, вся добродетели, приснославне, чадо тя содевающия Невещественнаго Света.
И ныне: Змия мысленнаго умертвила еси, умертвившаго Адама в раи и Еве праматери соделавшаго печать. Жизнь прозябши, Дево Чистая, от тления нас свободи: Бог бо из Твоих ложесн прошед неизреченно.

Седален, глас 8-й

Яко Апостола избраннаго тезоименит, отче, и подражатель, беды претерпел еси и гонения. Ревность воображая пророка Илии и Крестителя, мужески обличил еси беззаконующия и престол, вверенный тебе, добре управил еси, равное оных течение скончав. Яко милоть, тело твое на земли оставил еси, испущаеши, яко миро, благоухания аромат и, яко дождь, изливаеши благодать духовну, напояя тайно бразды сердец наших. Филиппе святителю, моли Христа Бога грехов оставление даровати чтущим любовию святую память твою.
Слава и ныне: Яко Деву и Едину в женах, Тя, без семене рождшую Бога плотию, вси ублажаем, роди человечестии: Огнь бо вселися в Тя Божества, и яко младенца доиши Зиждителя и Господа. Тем, Ангельский и человеческий род, достойно славим Пресвятое Рождество Твое и согласно вопием Ти: моли Христа Бога согрешений оставление даровати покланяющимся верою Пресвятому Рождеству Твоему.

Песнь 4

Ирмос: Пророк Аввакум умныма очима провиде, Господи, Пришествие Твое, тем и вопияше: от юга приидет Бог, слава силе Твоей, слава снизхождению Твоему.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Злобою движимии на тя, незлобиваго агнца, яко дивии зверие, восташа, словесы твоими, яко остном, сречеми, не терпяще, яростию поощряхуся, святителю Богомудре.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Имея тя заступника мир весь и помощника в напастех, яко бо поборник верен и скорый предстатель, к твоей пастве пририщущия напастей и бед изымаеши священными твоими молитвами.
Слава: Исполнив добрыя подвиги, тезоимените, желаннаго, Богомудре, сподобился еси безсмертия, идеже, радуяся, венец победы взял еси и вопиеши: слава силе Твоей, слава, Христе, Пришествию Твоему.
И ныне: Крепость всех врагов низложи, Мати Божия, оскорбляющих воспевающия Тя, яко рождшая Господа Славы, невредимо Твое стадо спасай от злых приражений, яко да по долгу Тя ублажаем.

Песнь 5

Ирмос: Мрак души моея разжени, Светодавче Христе Боже, началородную тьму изгнав бездны, и даруй ми свет повелений Твоих, Слове, да, утренюя, славлю Тя.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Яко луча Правды Солнца, явися миру светлостьми добродетелей предстательство твое, святителю Филиппе, разоряющи облак нашедших бед. Тя и ныне поющия в мире сохрани, и прослави я красотою, и просвети.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Меч обоюдуостр язык твой показася, в Христов страх вооружився, блаженне, разумно изобличив начальствующия во свидетельство Христе Всецаря, виновна на среду приводя, и Божественныя Его ученики.
Слава: Нов явился еси ревностию, якоже вторый Моисей, не знамении страшными удивляя, на Божественных словес учении наставляя, к тихому пристанищу новаго Израиля от страстей Египта изводя.
И ныне: Облак разумный Тя именуем, из Тебе бо Христос возсия, Всенепорочная, и пространнейшу Тя Небес показа: Того бо неискусомужно родила еси, Чистая, воплощенна за милосердие неисповедимое.

Песнь 6

Ирмос: Иону в ките, Господи, единаго вселил еси, мене же, связаннаго мрежами вражиими, яко от тли онаго спаси.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Промышление общее творя о пасомых тобою, еже быти им душею и сердцем едино, славне, во Христове единей вере пребывающим, языческия же отревал еси обычаи и разделения бежати, мудре, научил еси.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Ревностию Христовою поострився, ярость самодержавнаго на кротость преложити тщался еси и к прещением царевым непреклонен отшед был еси, яко Христовых заповедей делатель, и показался еси яко крепок храбрник, за паству твою пострадав даже до смерти, радуяся.
Слава: Светоносную лучу, сияющу во мраце жития сущим, святителю Филиппе, видим тя, и яко свещу неугасимую, Невещественному приобщившагося Свету, и вся освешающа концы, и тьму неразумия отъемлюща.
И ныне: Тя иногда написа скрижаль, Богообразне во пророцех Моисей, свещник же Света, и сень, и жезл процветший, Всенепорочная, и стамну, манну носящую, и лествицу, еюже возведохомся от земли к Высоте.

Господи, помилуй (трижды). Слава, и ныне:

Кондак, глас 3-й

Православия наставника и истины провозвестника, Златоустаго ревнителя, Российскаго светильника, Филиппа премудраго восхвалим, пищею словес своих разумно чада своя питающа, тоя бо языком хваление пояше, устнама же пение вещаше, яко таинник Божия благодати.

Икос

Приидите, любострадальцы, пением и песньми духовными память священномученика совершающе, Божественне возвеселимся, время нашего веселия и натрижнения наста, в неже приемлем страстей разрешения дар: яко бо столп огнен явися, попаляющ беззаконнующих главы, верных же просвещающ души ученьми Богоразумия и в Божественный Град, Горний Иерусалим, яко другаго Израиля, вводящ, яко ученик Божия благодати.

Песнь 7

Ирмос: На поле Деире иногда мучитель пещь постави на мучение Богоносных, в нейже три отроки песнословяху Единаго Бога, троично воспеваху, глаголющи: отцев Боже, благословен еси.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Украшен боголепно, Господу предстал еси добродетельными подвиги, венец же нося страдания, испещрен кровавыми каплями, святителю Филиппе. Темже совершающая светоносную память твою присно поминай и поющия: отец наших Боже, благословен еси.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Фараонит мысленных врагов ополчения, блаженне, избег, легко прешел еси к Горним, тамо водворяяся, идеже почесть славы получив терпением во свете праведных, в радовании святых воспевая: отец наших Боже, благословен еси.
Слава: Хвалят тя, блажаще, любовию притичущии к раце твоей, блаженне, в ней бо мощи твоя целующе, обильно благодать приемлют: прикосновением бо вред очес исцелил еси и болезнь зубов облегчил еси поющих: отец наших Боже, благословен еси.
И ныне: От любве душевныя вопию Ти, Владычице: пресветлаго Солнца облаче, спасительная двере, Небесная врата, лествице мысленная, всех христиан мольбу приими, Тя блажащих, надежду душ наших, и Сыну Твоему зовущих: отец наших Боже, благословен еси.

Песнь 8

Ирмос: Покрываяй водами превыспренняя Своя, полагаяй морю предел песок и содержай вся, Тя поет солнце, Тя славит луна, Тебе приносит песнь вся тварь, яко Содетелю всех во веки.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Целиши независтно верно призывающия тя, яко представ, абие разслабленна возставил еси и страждущему ятро прикосновением ручным уврачил еси, унынием скорбяща явлением твоим в радость претворил еси, присно действуя вся, блаженне, всем во веки.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Честь многоценную твоему верху страдания венец, яко победоносцу, живоносною десницею Зиждитель возложи, всеблаженне, тело же твое соблюде невредимо от боков земленых, испущающе благоухания аромат. Сице тя прослави Подвигоположник во вся веки.
Слава: Шатания и брани междоусобныя укроти, и свирепеющия волки на стадо твое, блаженне, яко истинный пастырь, молитв твоих палицею далече отжени, и востания языков покори: да яко предстателя тя воспеваем во веки.
И ныне: Щитом веры храм Твой святый, Богородице Дево, сохрани, и в нем славословящия Тя купно славы Твоея сподоби, и нахождения варварскаго и томления их избави ны, ума нашего волны свирепыя укроти молитвою Твоею, Всепетая.

Песнь 9

Ирмос: Благословен Господь, Бог Израилев, воздвигнувый рог спасения нам в дому Давидове, отрока Своего, в нихже посети нас Восток с высоты и направил ны есть на путь мира.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Едино естество Троицы богословил еси, суетным же поучающияся смело, всемудре, обличив и Божественными наказании твоими верныя увещав, мудре укрепил еси, Ангелов сожителю, святителю Филиппе, память твою празднующия в мире соблюди.
Святителю отче наш Филиппе, моли Бога о нас.
Юношам немование сродно присвоение бывает, но отцем любезно воистинну. Ты же, отче, приими наше сие благодарение, не яко достойно истинно твоея хвалы, но яко от усердия тебе приносимо: не бо можем лепотно хвалити тя и величати.
Слава: Яко апостолов сопрестолен и учеников сликовен, святителем равночестен, страстотерпче Филиппе, предстательством твоим поющия тя в мире сохрани и православных рог возвыси, варварская же свирепства низложи, да, радующеся, поем, тя величающе.
И ныне: О, Света приятелище, Богорадованная Владычице, святителем воистинну утверждение и преподобным похвало! Спаси ны от бед, и обстояний, и языков нашествия, воспевающия Тя, Многопетую.

Акафист святителю Филиппу, митрополиту Московскому и всея России чудотворцу

Кондак 1

Избранный от Господа сил Российских первопрестольников преемниче, славным подвигом исповедничества, яко светило златозарное, озаривый Церковь православную, чудесы велиими и нетлением твоих мощей от Бога прославленный, святителю отче наш Филиппе, величая дивнаго во святых Своих Господа, восхваляем тя с любовию, яко усерднаго пред престолом Господним молитвенника, чуднаго пастыря и мученика, и от всего сердца вопием ти:

Икос 1

Ангельския силы радовахуся, святителю отче наш Филиппе, чистому и святому житию твоему, видяще, яко издетска кротость дивную, благочестие и святое послушание являл еси; мы же, благодаряще Господа, тако о тебе благоволившего, прославляем тя яко Божия избранника восхвалениями сими:

Радуйся, родителей твоих плод благословенный.
Радуйся, из млада Господа Бога возлюбивый.
Радуйся, в чистей молитве твоей пред Господем дитя незлобивое.
Радуйся, с отрочества житиями угодников Божиих сердце твое питавый.
Радуйся, служб Божиих неленостный посетителю.
Радуйся, книжнаго церковного учения искренний любителю.
Радуйся, наказанию отца твоего духовного зело прилежавый.
Радуйся, пустошным играм, яже детей обычай, нимало же внимавый.
Радуйся, родителей твоих радость и утешение.
Радуйся, всех знаемых твоих похвало и удивление.
Радуйся, наш святый молитвенниче.
Радуйся, наш дивный учителю.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 2

Видел еси, святителю Филиппе, отрок млад сый, храмов Божиих благолепие, святых обителей украшение, честных мощей и икон святых от народа почитание, ярких свещей горение, фимиама воскурение и купно с материю твоею службами церковными зело умилялся еси, красоту же храмов Божиих вседушно возлюбил еси; и тако благочестиво возрастая, от юности твоея Отечества Небеснаго искал еси, идеже Господь во славе, идеже непрестанная песнь: Аллилуиа.

Икос 2

Разум твой учением слова Божия и молитвою умудряя, явился еси, святителю Филиппе, юноша благонравен, и за премногую твою добродетель излюблен был еси юным царем Иоанном, иже тя яко отрасль высокого рода приблизи к своему престолу царскому и многими почестьми тя украси; ты же, земную славу ни во чтоже вменяя, искушения земных почестей победил еси и о едином на потребу попечение имел еси, сего ради мы тебе радостно восхваляем тако:

Радуйся, от юности добрый и благочестивый рабе Христов.
Радуйся, благоговейныя матере твоея верный и послушный сыне и друже.
Радуйся, старцы и старицы добре почитавый.
Радуйся, нищия и убогия зело возлюбивый.
Радуйся, юношеских похотей победителю.
Радуйся, целомудрия рачителю.
Радуйся, церковных песен и Божественныя псалтири усердный любителю.
Радуйся, песен срамных, смехотворства и безчинства злаго нелицемерный презрителю.
Радуйся, всякую буесть юности отгнавый.
Радуйся, мудрость Евангельскую возлюбивый.
Радуйся, всех добродетелей вместилище.
Радуйся, благодати Божия искренний причастниче.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 3

Силою благодати Божия влекомь, всем сердцем познал еси, угодниче Божий, суету жизни мира сего: того ради внимание к себе царево видя и общение со избранными слугами того имея, услады душевныя в сих мирских прелестех не обретал еси, но об иноческом житии в сердце твоем помышляя, молился еси о благодатней небесней помощи, и тую в себе ощутив, благодетелю Богу радостно взывал еси: Аллилуиа.

Икос 3

Имея возраст совершен, услышал еси, преподобне отче, в храме Божием словеса Господа не можете Богу работати и мамоне (Мф. VI. 24), сими словесами Христа Спасителя восхищенный, не приложился еси плоти и крови, но Божию призыву повинуяся со усердною молитвою на устах, заступлением Богоматери и угодников Божиих окормляемь, оставил еси царское приближение, отчий дом, богатство тленное, и нищ быв, тайне душевнаго ради спасения ко обители преподобных Зосимы и Савватия устремился еси. Таковому твоему послушанию гласу Господа дивящеся, сице восхваляем тя:

Радуйся, по завету Господа мир и вся, яже в мире, презревый.
Радуйся, крест Христов на рамена твоя с веселием возложивый.
Радуйся, путь тесный к Царствию Небесному избравый.
Радуйся, узкими враты за Господем последовавый.
Радуйся, богатство мира сего возненавидевый.
Радуйся, Христовой нищете себе смиренно покоривый.
Радуйся, Господа и Спасителя паче родителей и дома твоего возлюбивый.
Радуйся, царя земнаго оставивый, да Царю Небесному всего себе поработиши.
Радуйся, добрый странниче ко Отечеству Небесному.
Радуйся, безбоязненный путниче к морю-окиану ледовитому.
Радуйся, земный ангеле.
Радуйся, небесный человече.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 4

Буря смущений найде на тя, святителю Христов, егда Господь, испытуяй любящия Своя, не попусти тя дойти до Лавры Соловецкия, но остави тя в пределах земли Новгородския, у езера Онежского, идеже, в веси Киже, прилепился еси ко единому от житель страны тоя пасти овцы его. Но в сих напастех ты, угодниче Божий, унынию не вдался еси, радостно же вся Господа ради терпевый. Умильно взывал еси, овцы господина твоего пасый, истинному Пастырю Христу ангельскую песнь: Аллилуиа.

Икос 4

Слышаны быша на езере Онежском подвиги иноков обители Соловецкия, и паки, аки огнь, возгореся желание твое, святителю Филиппе, в сей святей обители во славу Божию потрудитися. Таже, оставль Кижу, устремился еси на оток Соловецкий, идеже никим же знаемь, паче же высокородие твое скрывая, смиренныя ради мольбы твоея принят был еси во обитель, да послушание твое Господеви истинно явиши. И послушник быв, вся повеленная тебе во обители радостно творил еси и своея воли вседушно отреклся еси. Сего ради в похвалу тебе сице глаголем:

Радуйся, кроткий и смиренный послушниче обители Соловецкия.
Радуйся, повеления игумена и старцев, яко веления Самого Господа, исполнявый.
Радуйся, сечением дров во обители смирение стяжавый.
Радуйся, земли копанием и камения ношением плоть свою обручивый.
Радуйся, аки вторый Дамаскин, скаредныя места очищавый.
Радуйся, всякие тягчайшия работы радостно исполнявый.
Радуйся, яко биемь бываем, никакоже злом за зло воздавал еси.
Радуйся, яко многия обиды и уничижения благодушно претерпевал еси.
Радуйся, Христовых заповедей добрый исполнителю.
Радуйся, церковных заветов усердный хранителю.
Радуйся, терпения учителю.
Радуйся, смиренномудрия наставниче.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 5

Богомыслие пустынное ко святому послушанию приложил еси, отче наш Филиппе, сего ради игумен обители радостно по благому твоему хотению сопричисли тя ко избранному стаду иноков Соловецких и твой постриг во инока соверши; ты же, со страхом и трепетом обеты иночества изрекая, о содействии благодати Божия молился еси и со слезами великого умиления взывал еси Господу: Аллилуиа.

Икос 5

Видеша игумен и братия обители Соловецкия в тебе воистину избранный сосуд Божия благодати: ангельский бо чин восприяв, великих подвигов твоих не оставил еси, преподобне, но всяко смиряя себе, носил еси дрова и воду, огнь возгнешал еси, в поварне и пекарне прилежно трудился еси, вкупе же паче прежняго в молитве и прочих духовных трудех ходил еси. Егда же иноцы обители начаша восхваляти тя блаженне, ты сея славы людския не стерпел еси, но оставль обитель, удалился еси на том же отоце во едино пусто место. И тамо денно и нощно не едино лето в молитве, чтении Слова Божия и богомыслии пребывал еси. За таковыя твоя во славу Господа подвиги восхваляем тя усердно:

Радуйся, истинного монашеского жития великий образе.
Радуйся, иноческих обетов пламенный исполнителю.
Радуйся, дневными и нощными подвигами плоть твою всецело духови покоривый.
Радуйся, молитве Иисусовой усердно прилежавый.
Радуйся, умную молитву от Господа стяжавый.
Радуйся, древним восточным подвижником искренний подражателю.
Радуйся, токмо в молитве ко Господу все утешение полагавый.
Радуйся, сладостным общением с Господом в пустыни дух твой питавый.
Радуйся, Божия Матере любимиче.
Радуйся, Ангелов собеседниче.
Радуйся, наше верное прибежище.
Радуйся, наше светлое упование.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 6

Проповедник словом и делом чистаго и святаго монашеского жития был еси, святителю Филиппе, сего ради игумен, престарелый в летех, вкупе с братиею обители умоли твое смирение прияти высокое звание иноков начальника и священства, да водимая тобою святая обитель яко яркий светильник всея Руси православныя явится, да иноцы и мирстии людие, молящиеся в ней, возрастают от силы в силу, воспевая Богу: Аллилуиа.

Икос 6

Возсия светом велиим обитель Соловецкая, егда святитель Филипп, гласу Божию повинуяся, восприял бремя тяжкое игуменства монастырского. Святый игумен, по заповеди Господа, себе самого яко слугу всех вмени, телесным бо трудом и молитвенным подвигом паче прежняго себе предавая, Христоподражательным своим нравом и иноческим житием братию без слова пленяше, таже чин церковного богослужения исправляше и о благоукрашении святыя обители попечение имеяше. Воспоминающе убо славные труды сего дивнаго игумена, восхваляем его тако:

Радуйся, Соловецкия обители мудрый управителю.
Радуйся, братии обители кроткий и смиренный начальниче.
Радуйся, о вечном спасении братии слезно ко Господу взывавый.
Радуйся, скорби и радости иноков в сердце твоем не тесно вмещавый.
Радуйся, яко поучения инокам усердно вещал еси.
Радуйся, яко Евангельския законы в сердца их глубоце внедрял еси.
Радуйся, добрым иноком сугубую честь воздававый.
Радуйся, строптивыя и нерадивыя иноки судом Божиим вразумлявый.
Радуйся, Христовыя любве и небеснаго мира усердный благовестниче.
Радуйся, вечныя правды Христовы твердый поборниче.
Радуйся, иноческих уставов ревнителю.
Радуйся, красоты церковных служб рачителю.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 7

Хотящих честне изобразити чудныя дела игуменства твоего вразуми, святителю Филиппе: недоумеет бо язык человеческий изрещи достойныя хвалы денным и нощным трудам твоим: твоему о благоукрашении обители попечению, твоему уставом церковным послушанию, твоим слезам молитвенным, твоим воздыханием сердечным, твоему пустынному уединению. Обаче в толиких безмерных трудех твоих силу благодари Божественныя видяще, усердно вопием щедродателю Господу Богу ангельскую песнь: Аллилуиа.

Икос 7

Новый Зосима явился еси обители твоей, святителю Филиппе. Всею душею твоею живя в Господе, присно в молитве пребывая, слезами умиления покрывая ложе твое, ты, святителю великий, не забыл еси и великого дела домовного строительства: новые храмы и скиты воздвигал еси, блатныя места осушал еси, пути по отоку Соловецкому исправлял еси, братския домы, больницы и прочия строения обители созидал еси. Таковому твоему доброделанию дивящеся, тако похваляем тя:

Радуйся, преподобному Савватию в молитве и духовнем делании подобный.
Радуйся, по домовому строительству и во игуменстве великому Зосиме равный.
Радуйся, преподобному Герману в твердей вере и светлем на Господа уповании подражавый.
Радуйся, добродетели всех Соловецких подвижников усвоивый.
Радуйся, честнаго Успения Богоматере и Боголепаго Спасова Преображения храмов мудрый зиждителю.
Радуйся, пустыни твоего имене и скитов обители основателю.
Радуйся, пресныя воды Соловецких источников во единем Святем езере совокупивый.
Радуйся, в красотах севернаго неба славу Премудраго Творца вселенной умильно созерцавый.
Радуйся, всякую пядь земли отоков Соловецких твоими честными стопами освятивый.
Радуйся, чащи лесныя и брега морския слезами умиления обильно орошавый.
Радуйся, пред Богом молитвенниче наш усердный.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 8

Странник безвестен и проситель смиренный иноческого послушания у врат обители Соловецкия явился еси, Филииппе, но како духовных твоих доблестей ради содеяся славно имя твое блаженнее, град бо Москва и вся Русь православная познаша в тебе яве добродетелей твоих светлость и молитв твоих силу; сего ради и был еси вождь духовен всея Руси святыя и всех, спасения ищущих, во еже взывати Господу: Аллилуиа.

Икос 8

Всею душею и телом обители преподобных Зосимы и Савватия поработал еси, отче преподобне, сего ради о нуждах обители сея зело прилежал еси и о сих царя Иоанна Грознаго извещал еси. Грозный же царь, юношеския дружбы твоея и подвигов твоих иноческих ради щедро обители твоей снабдение творяще, подражающе же ему, и прочии града Москвы обитателие от трудов твоих обители прилежаху, и к молитвенному твоему заступлению притекающе, тако прославляху тя:

Радуйся, от царских чертогов до иноческия нищеты нисшедый.
Радуйся, честь земную на богатство неоскудевающее пременивый.
Радуйся, Божественныя литургии пламенный совершителю.
Радуйся, слова Божия усердный изъяснителю.
Радуйся, иноческими подвигами твоими родительницу твою возвеселивый и житием твоим ко иночестей жизни склонивый.
Радуйся, нужды отечества твоего земнаго в сердце твоем имевый и о них пред Богом слезы источивый.
Радуйся, мирских людей наставниче.
Радуйся, столпе православия непоколебимый.
Радуйся, истины поборниче неодоленный.
Радуйся, утешение всех скорбящих.
Радуйся, отрадо к твоей помощи всех прибегающих.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 9

Всяк возраст и чин града Москвы зело возрадовася, егда изыде весть о приятии тобою, смиренным игуменом Соловецким, чести и сана первосвятителя Церкви Российския. Ведомо бо бе людем русским и прежнее твое к царю приближение, и царское твоих иноческих подвигов почитание. Сего ради упованием светлым сердца их исполнишася: новый бо первосвятитель истинный и мощный печальник и заступник пред Грозным царем о всех обидимых и правды ради гонимых восстанет, и в сей великой радости и надежде возгласиша Благодателю всех Богу благодарственно хвалебную песнь: Аллилуиа.

Икос 9

Ветийствующий язык человеческий не возможет достойне изобразити труды и скорби твоя, святителю Филиппе, на первосвятительском престоле Церкве Российския. Грозный бо царь в тыя дни свою державу злою опричниною возмути: люди русские зело сокрушахуся, егда о убиении мужей неповинных слышаху и козни жестокия видяху. И ты, ревнителю Божий, сию неправду цареву видя, в защищение верных сынов русских дерзновенно глас свой возвысил еси и, входя к царю, кротко того поучал еси, и опричнину злую упразднити и убиения невинных прекратити умолял еси. И благослови Господь святительское твое пред царем Грозным печалование. Царь Иоанн, твоим мольбам и слезам внемля, гнев свой на время укроти. Народ же русский и град Москва твое мощное пред царем заступление видяще, сице радостно восхваляху тя:

Радуйся, архиерею истинный.
Радуйся, яко вторый Моисей бремене всего народа русскаго носителю.
Радуйся, граду Москве и всему народу русскому словес Божественных усердный изъяснителю.
Радуйся, российский Златоусте, устами златыми Божия правды и суда Христова провозвестниче.
Радуйся, царя и людей русских во апостольских и отеческих преданиях мудрый наставниче.
Радуйся, непокоряющихся Божьему закону грозный запретителю.
Радуйся, Грознаго царя искренний, нелицеприятный и нельстивый друже.
Радуйся, об исполнении пути его и о вечном его спасении усердный и слезный молитвенниче.
Радуйся, злых опричнины деяний безбоязненный обличителю.
Радуйся, обидимых защитниче и скорбящих душею утешителю.
Радуйся, всех заветов Евангелия Христова смиренный исповедниче.
Радуйся, о земных наших скорбех милостивый печальниче.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 10

Спасти хотя всю Русь православную от суемудренного свирепства царского, яко пастырь добрый, душу твою за паству положити готовый, ты, святителю Христов, всенародно ярость самонравного царя на кротость преложити потщался еси. О новых же злодеяниях опричнины уведев и гнев царский на себе испытав, к венцу мученическому приуготовил себе и в благодатном умилении ко Господу взывал еси чистыми твоими устами хвалебную песнь: Аллилуиа.

Икос 10

Царя Грознаго ярость и свирепство зело угобзил еси, святителю отче наш Филиппе, егда Христову учению внимая, во храме Владычицы честнаго Ея Успения новыя беззакония царя Грознаго обличив еси, еще же и опричника в глумлении над Евангелием укорил еси. За сие твое дерзновение судом неправедным святительского сана лишен был еси, в храме Божием злыми опричниками во святительском одеянии обезчестен был еси и муки жестокия, в темницу ввержен, претерпел еси. Последи же, от смерти избавлен быв, во Отрочь монастырь во изгнание послан был еси. Чада же твоя духовная, твое поругание и страдание видяще, со слезами возглашаху тебе сия:

Радуйся, страдальче наш незлобивый.
Радуйся, паству твою до смерти возлюбивый.
Радуйся, пророку Илии и Предтече Господню во обличении царя беззаконнаго уподобивыйся.
Радуйся, учение Христово в доме царстем аки вторый Павел проповедавый.
Радуйся, великому Амвросию, епископу Медиолана, единоправный.
Радуйся, безбоязненный правды поборниче.
Радуйся, аки вторый Златоуст безчестие и изгнание от царя претерпевый.
Радуйся, о вразумлении царя Грознаго яко верный Христов пастырь непрестанно моливыйся.
Радуйся, наш благий и великий святителю.
Радуйся, наш златословесный учителю.
Радуйся, яко твоему подвигу Ангели возрадовашася.
Радуйся, яко твоему исповедничеству вся вселенныя дивится.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 11

Пение надгробное со слезами скорбными град Москву, обитель Соловецкую и всю Русь православную огласи, егда во вся концы отечества нашего изыде весть о мученической кончине твоей, наш дивный исповедниче. Смерть бо неправедную, горькую, во Отроче монастыре от рук злаго слуги царского восприял еси. Присно со Христом пребывая, молитву за убийц твоих творил еси, святителю, егда праведная душа твоя от тела нуждею разлучашеся. Мы же, прославляюще твою страдальческую кончину, со слезами умиления вопием премудрому Господу: Аллилуиа.

Икос 11

Свет благодатных исцелений обильно возсия от честных мощей твоих, святителю Филиппе, первее в Соловецкой обители, а послежде во граде Москве, в нюже многоцелебныя мощи твоя великим Никоном пренесошася. К сим мощем припадающе, в похвалу тебе, наш великий святителю, тако глаголем:

Радуйся, возвращением твоим в Соловецкую обитель братию обители зело возвеселивый.
Радуйся, игуменство твое в ней духовне возобновивый.
Радуйся, яко Соловецкая обитель части мощей твоих благодарне поклоняется.
Радуйся, яко сию часть мощей твоих обитель твоя, яко драгоценную жемчужину, почитает.
Радуйся, яко прославлением честнаго твоего тела и град Москву и все отечество наше возвеличил еси.
Радуйся, яко чудесами от нетленных мощей твоих благочестие в стране нашей умножил еси.
Радуйся, святителем Христовым Петру, Алексию и Ионе единоправный.
Радуйся, подвигом твоим святителя Ермогена на великое пастырское дерзновение воодушевивый.
Радуйся, светозарное солнце земли Российския.
Радуйся, разумного света заре.
Радуйся, светило церковное и архиерейская красото.
Радуйся, небесных законов на земли живая проповедь и христоподражательного жития образе.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 12

Благодать святаго дерзновения безбоязненно делом и словом вещати Христово учение подаждь нам, немощным, великий угодниче Божий и святителю Филиппе, наипаче подаждь сию благодать пастырем Церкви Христовыя, да возмогут они немолчно свою духовную паству учити и вразумляти, лицеприятия избегати, да таковое дерзновение стяжавше, вси мы на благом пути ко спасению обрящемся и сподобимся в вечном Небесном Царствии выну воспевати Господу: Аллилуиа.

Икос 12

Поюще твое дивное житие, твоя иноческия подвиги на отоце Соловецком воспевающе, твою святительскую ревность и дерзновение восхваляюще, поклоняющеся твоему до крове правдолюбию и исповедничеству, святителю отче наш Филиппе, молим тя в борениях и искушениях многоразличных не оставляти нас, но наипаче твоими молитвами укрепити, да возможем и мы твоими подражательми быти и тебе, нашего отца и наставника, восхваляти сице:

Радуйся, звездо Российская.
Радуйся, чистый сосуде Святаго Духа.
Радуйся, вселенским мучеником и исповедником подобниче.
Радуйся, Церкви Российския похвало и всего священства украшение.
Радуйся, иноческия кротости образе.
Радуйся, монашеского постнического жительства истинное правило.
Радуйся, безплотных сожителю.
Радуйся, Христова смирения ревнителю.
Радуйся, чудес велиих совершителю.
Радуйся, о скорбех земнаго отечества твоего милостивый пред Богом печальниче.
Радуйся, яко тобою Соловецкая обитель славится.
Радуйся, яко тобою град Москва и вся Россия украшается.
Радуйся, святителю Христов Филиппе, исповедниче великий и преславный чудотворче.

Кондак 13

О, великий святителю Христов Филиппе! Приими от нас, грешных, сие похвальное пение и священными твоими молитвами тя поющия в мире сохрани, от напастей и бед избави, во святей православной вере укрепи, угодное Богу житие проводити помози, уныние наше в радость претвори, дух крепкого стояния за церковныя законы и церковныя предания обнови в нас, да тако сподобимся во веки в райских обителех воспевати нашему Пастыреначальнику и Господу:

Аллилуиа. Аллилуиа. Аллилуиа (трижды) и таже икос I и кондак I.

Молитва святителю Христову и чудотворцу Филиппу

О, великий печальниче земли Российския, святителю Христов Филиппе! Великими и многими даровании обогати тя щедродаровитый Владыка Господь, ты же, яко раб благий и верный, дарования сия зело умножил еси, от отроческих лет даже до кончины твоея заповедем Господним внимая, пребывая в них и возрастая, полн сый любве и милосердия, кротости и смирения, сими добродетельми ты богатно служил еси Господу и присным твоим, образ евангельского жития показуя, благочестивым житием Бога прославляя. За сие житие твое от Бога прославлен еси, велим даром чудес обогатился еси, святое дерзновение стяжал еси и до днесь земному отечеству и народу твоему служиши, и воздыхания наши предворяеши.

И мы, грешнии, заступничеству твоему перед Богом верующе, молимся тебе усердно. Буди нам, якоже в земнем твоем житии, отец и заступник, помози всем нам крест земнаго жития с терпением и радостию носити. Малодушныя молитвою твоею подкрепи и от житейских соблазнов любовию твоею отврати, сеющия соблазны рукою твоею крепкою вразуми. Даждь нам, святителю Христов, прежде кончины нашея, радость твоего мощнаго заступления ощутити, даждь многострадальному твоему отечеству силы благодатныя присно Христу работати, якоже благочестивии отцы наши своим церковным житием славу Божию и веру Христову на земли множаху, даждь нам их благочестию подражати, уставы церковныя хранити, заповеди Божии благоговейно соблюдати, нищия любити и щедро им благотворити, обидимыя заступати, веру Христову и закон Божий безбоязненно исповедати, всякого греха гнушатися и одеждою всякия правды светло украшатися. Да тако твоими молитвами укрепляеми, возможем и мы житие свое богоугодне устроити, грехов прощение от Господа получити и милостию и человеколюбием Спаса нашего и Господа в небесных селениях водворитися, идеже ангели и вси святии славят великолепое имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Книги, статьи, стихи

Митрополит Филипп: «Бога ради, живите любовно».

Митрополит Филипп, управлявший Русской церковью на протяжении всего двух лет, почитается ею, как один из главных святых. Он был гениальным организатором и молитвенником, — в нем две традиции русской Церкви — нестяжателя Нила Сорского и Иосифа Волоцкого — соединялись без конфликта. Во времена, когда правда Божия попиралась, творилась ложь и Церковь должна была ее обличать, он стал голосом Церкви и ее мучеником...

5 января 2019 года Церковью отмечается 450 лет со дня кончины святителя Филиппа, митрополита Московского и всея Руси . Святитель Филипп является одной из самых значимых и трагичных фигур в русской истории. Ради спасения людей он не побоялся идти против царя Иоанна Грозного. Ради утверждения правды он выступил против всеобщей лжи, против служилых царских пастырей, бояр и прочего недоброго царского окружения. Митрополит Филипп был лишен сана, отправлен в заточение и зверски убит. Но в своей борьбе за правду он вышел победителем.

Происхождение будущего святителя

Святитель Московский и всея Руси Филипп (Колычев) происходил из знатного и древнего боярского рода Ко-лычевых, известного уже в XIII веке. Отец Филиппа, боярин Стефан Иоаннович, был сановником при дворе великого князя Василия Иоанновича (1505-1533 гг.) и пользовался его расположением и любовью. Однако, несмотря на свой сан, он отличался редкими душев-ными качествами: праведностью, мужеством и милосердием. И супруга его Варвара, впоследст-вии принявшая иноческий сан с именем Вар-сонофии, была женщиной благочести-вой. 11 февраля 1507 года у них родился первенец, которого они назвали Феодо-ром , это и был будущий митрополит Московский и всея Руси Филипп. Родители Феодора приложили силы к тому, чтобы дать своему сыну самое хорошее воспитание.

Благочестивая Варвара вложи-ла в чис-тую душу ребенка семена добра и благо-честия. Когда же Феодор подрос, его сразу же отдали учиться грамоте. Книжное учение в школах того времени было пре-имущественно церковным. Феодор при-лежно взялся за учение и вскоре его полюбил. Фео-дора не привлекали ни шумные детские игры, ни веселия товарищей. Равнодушный к мирским развлечениям, богобоязненный отрок имел свои привязанности. С первых же шагов своего учения он полюбил чтение богослужебных книг Священного Писания, творений Святых Отцов и особенно жизнеописаний «прежде живших и досточудных мужей», откуда он почерпал уро-ки праведной жизни. Впро-чем, живя в доме родителей, Феодор не чуждался и мирских занятий: вникал в жи-тейские хозяйственные дела и скоро приобрел весьма боль-шую опытность в домостроительстве. Это видно уже из того, что впоследствии на Соловках он явил себя образцовым хозяином.

Феодору, как сыну знатного боярина, предстояла высокая служебная деятель-ность. Ему нужно было служить в рядах воинских и должностях придворных. Но такие занятия не были по душе Феодору, его сердце и ум стремились к богомыслию, а все его старания были направлены к тому, чтобы исполнить заповеди Господни.

Целомудренный, скромный и обходительный со всеми, Феодор не мог поэтому сойтись со своими сверстни-ками. Он бегал, как огня, ветреных и знатных юношей с их удалью и ве-се-лым провождением времени, предпочитая им людей пожилых и опытных, в беседах с которыми старался почерпать для себя душевную пользу. Такая степенность не по летам, чрезвычайное благоразумие в поступках и другие добрые качества Феодора возбуждали всеобщее удивление и радовали его благо-честивых родителей.

Приближенный к царю

Когда Феодору исполнилось двадцать шесть лет, слух о благонравии юноши, принадлежа-щего к одной из знатных фамилий, достиг царского двора. Имя Феодора Колычева стало известным самому великому князю Василию (25 марта 1479 — 3 декабря 1533 гг.). Но вскоре князь умер. И только после воцарения его сына — Иоанна IV (25 августа 1530 — 18 марта 1584 гг.) Феодор был призван на службу к царскому двору вместе с другими боярскими детьми.

За свои прекрасные качества он был скоро приближен к государю, который вскоре полюбил Феодора. И эта привязанность постоянно усиливалась. Какая блестящая карьера ожидала впоследствии этого молодого придворного! Но не могли прельстить Феодора его успехи в придворной жизни. С раннего детства научившись смирению, послу-шанию и целомуд-рию, Феодор был уже недалек от решимости посвятить всего себя служению Богу. Именно поэтому он не вступал в супружескую жизнь в том возрасте, в котором, по обычаю времени, вступали другие. И вот вскоре настал час, когда сам Бог призвал его к жизни лучшей. Правление Елены Глинской (ок. 1508 — 4 апреля 1538 гг.), матери Иоанна IV, полно было смутами и раздорами среди бояр. Само-властие ее любимца, князя-временщика Телепнева-Оболенского (ум. 1539 г.), вызвало против себя возмущение государева дяди — князя Андрея Ивановича Стариц-кого (5 августа 1490 — 11 декабря 1537 гг.).

В его поддержку выступили вместе с другими и некоторые из бояр Колычевых. Мало того что дело князя Андрея не увенчалось успехом, так еще он был заключен в темницу, где и умер. Его приверженцы также подверглись жестоким казням. Эти несчастные события не могли не подействовать на впечатлительную душу Феодора. Он стал жалеть, что ранее не уединился от мирской жизни. Тут же он решил удалиться от мирской суеты. Еще в раннем детстве он слышал о Соловецком острове. Именно туда решил уйти Феодор. А было ему уже тридцать лет.

Начало монашеского пути. Соловецкая обитель

С тех пор Феодор непрестанно обращается к Богу с молитвой, прося себе помощи и духовного водительства. Сменив наряд царедворца на одежды простолюдина, Феодор тайно оставляет Москву, взяв с собой только хлеб. Между тем его родители, не зная, куда скрылся их любимый сын, искали его по всей Москве и окрестным городам и селам. И после напрасных поисков преда-лись безутешной печали, считая его умершим. Но Феодор был тогда уже далеко. Он плыл по морю к святой обители Со-ло-вецкой.

Оказавшись на месте, он получил благословение от игумена Алексия и принял возложенные на него послушания. Вскоре Феодор был пострижен и наречен в монашестве Филиппом.

Суровая подвижническая жизнь Филиппа не могла укрыться от общего внимания; все начали говорить о нем, как о примерном иноке, и весьма скоро своим смирением и благочестием он приобрел всеобщую любовь и уважение. А его наставник старец Иона, радуясь за своего ученика, пророчески предсказал о нем: «Сей будет настоятелем в обители нашей». С благословения игумена Филипп удалился из монастыря в глубину острова, в пустынный и непроходимый лес, и стал там жить, незримый людьми.

Прошло девять лет иноческой жизни Филиппа. Алексий в силу своей старости и недугов захотел передать должность настоятеля Филиппу, его решение поддержала братия. Вскоре Филипп был рукоположен во пресвитера. Через полтора года упокоился настоятель обители игумен Алексий. Похоронив старца, братия обители по общему совету, как прежде, стала умо-лять Филиппа принять над ними старейшинство. И тот, сознавая себя законным настоятелем обители, с благословения архиепископа Феодосия снова принял игуменство. Вновь поставленный игумен старался всеми силами поднять духовное значение обители. Он разыскал образ Божией Матери Одигитрии, принесенный на остров преподобным Саватием, обрел каменный крест, который когда-то стоял перед келией преподобного. Были найдены Псалтырь, принадлежавший преподобному Зосиме, и ризы его, в которые с тех пор облачались игумены при службе в дни памяти чудотворца.

Обитель духовно начала возрождаться. Для упорядочения жизни в монастыре был принят новый устав. Игумен Филипп построил на Соловках два храма: трапезный храм Успения Божией Матери, освященный в 1557 году, и храм Преображения Господня. Игумен сам помогал класть стены Преображенского храма. Под северной папертью его он ископал себе могилу, рядом с могилой своего наставника, старца Ионы. Духовная жизнь в эти годы процветает в обители: учениками Филиппа были и при нем подвизались среди братии преподобные Иоанн и Лонгин, Яренгские чудотворцы, Вассиан и Иона Пертоминские . Для тайных молитвенных подвигов Филипп часто удалялся в пустынное место, за две версты от монастыря, получившее впоследствии название Филипповой пустыни.

В период его игуменства им был составлен «Устав о монастырском платье» («по скольку кто из братии должен иметь в келий одежды и обуви»). О литературном и ораторском таланте Филиппа свидетельствуют приводимые в его житии обличительные речи против Ивана Грозного. По мнению исследователей, они основаны на подлинных речах Филиппа, в которых он для придания им ярких образов использовал цитаты из популярного на Руси «Поучения Агапита» (византийский памятник, известный в русском переводе с XIV века).

Митрополит Московский и всея Руси

В Москве о Соловецком пустыннике вспомнил любивший его в отроческие годы царь Иоанн Васильевич. Он надеялся, что найдет в Филиппе верного сподвижника, духовника и советника. Выбор первосвятителя Русской Церкви казался ему наилучшим. Филипп долго отказывался возложить на себя великое бремя предстоятеля Русской Православной Церкви, но все же царю удалось уговорить соловецкого игумена возложить на себя сан митрополита. 25 июля 1566 года в Успенском соборе в присутствии царя и царской фамилии, всего двора и народа торжественно совершено было рукоположение Филиппа в митро-полита Московского и всея Руси.

Однако духовной близости митрополит Филипп с Иоанном IV не чувствовал. Филипп пытался убедить царя прекратить репрессии, упразднить опричнину. Царь же наоборот старался доказать ему ее государственную необходимость. Наконец, Иоанн Грозный и митрополит пришли к уговору, чтобы митрополиту Филиппу не вмешиваться в дела опричнины и государственного управления, не уходить с митрополии в случаях, если царь не сможет исполнить его пожеланий, быть опорой и советником царя, как были опорой московских государей прежние митрополиты.

Но волна жесточайших казней, случившаяся в 1567-1568 гг., привела к решению Филиппа противостать Иоанну Грозному. В июле 1567 года были перехвачены письма польского короля Сигизмунда и литовского гетмана Хоткевича к глав-нейшим нашим боярам с приглашением отъехать в Литву. Начались страшнейшие казни. Не только бояре, обвиненные в измене, погибали в страшных муках, но пострадали даже многие граждане. Пользуясь неограниченным доверием царя, вооруженные опричники под видом искоренения крамолы неистовствовали в Москве. Убивали всех ненавистных им лиц и отбирали их имущество.

Митрополит Филипп, видя непрекращающиеся бесчинства опричников, решил, наконец, обратиться к царю с увещанием остановить кровопролитие. Но прежде чем сделать это, он постарался привлечь к этому высокому делу пастырей Церкви, молчаливо покорявшихся всем приказаниям грозного царя. Призывая их к самоотвержению, он говорил им:

На то ли собрались вы, отцы и братия, чтобы молчать, страшась вымолвить истину? Но ваше молчание душу цареву в грех вводит и своей душе делает горшую погибель, а православной вере наносит скорбь и смущение. Боитесь ли лишиться славы тленныя, но никакой сан мира сего не избавит вас от муки вечной, если преступим заповедь Христову и забудем наш долг пещись о благочестии благоверного царя, о мире и благоденствии всего православного христианства. На то ли взираете, что молчит царский синклит? Но бояре связаны попечениями житейски-ми, нас же Господь освободил от них. Мы поставлены право править великую истину, хотя бы и душу положили за порученное стадо. Вы сами знаете, что за исти-ну будете истязуемы в день судный.

На горячий призыв митрополита откликнулся только Казанский архиепископ Герман, он встал на сторону Филиппа, поддерживая и сочувствуя ему. Другие же пастыри не только испугались, но даже пытались помешать и навредить предстоятелю Церкви. Не случайно, видимо, и спустя 80 лет большинство бояр и архипастырей также затворили уста во время безумной церковной реформы царя Алексея Михайловича и патриарха Никона. И в наши года мы видим, как многие призванные к государственной и духовной власти взирают равнодушно на беззакония и народные страдания.

Обличение царской неправды

Осенью 1567 года царь выступил в поход на Ливонию, именно тогда ему стало известно о боярском заговоре. Изменники намеревались захватить царя и выдать польскому королю, уже двинувшему войска к русской границе. Иоанн Грозный сурово расправился с заговорщиками, и вновь было пролито много крови. В Крестопоклонную Неделю, 2 марта 1568 года, когда царь с опричниками пришел в Успенский собор, как обычно, в монашеских облачениях, митрополит Филипп отказался благословить его и стал открыто порицать беззакония, которые творили опричники: «учал митрополит Филипп с государем на Москве враждовати об опричнине ». Обличение Владыки прервало благолепие церковной службы. Царь Иоанн Грозный в гневе сказал: «Нам ли противишься? Увидим твердость твою! — Я был слишком мягок с вами ».

Церковный суд над митрополитом Филиппом

Царь стал проявлять еще большую жестокость в преследовании всех противившихся ему. Казни следовали одна за другой. Участь митрополита-исповедника была решена. Но Иоанн Грозный хотел соблюсти канонический порядок. Боярская дума послушно вынесла решение о суде над Главой Русской Церкви. Над митрополитом Филиппом был устроен соборный суд в присутствии поредевшей Боярской думы. Это было 4 ноября.

В назначенный час прибыли сам государь и невинно обвиняемый перво-святитель; облаченный в святительские одежды, предстал он на суд. Началось чтение доносов, но обвинителей налицо не было, ибо царь побоялся дать свя-тому очную ставку с клеветниками. По прочтении доносов остановились, чтобы выслушать обвиняемо-го. Филипп, считая излишним оправдываться, ибо знал, что его участь уже заранее решена, обратился к царю с такими сло-вам:

Государь и великий князь! Ты думаешь, я боюсь тебя или смерти? Нет! Лучше умереть невинным мучеником, чем в сане митрополита безмолвно терпеть все эти ужасы беззакония. Твори, что тебе угодно. Вот жезл пастырский, вот клобук и мантия, которыми ты хотел меня возвеличить. А вы, служители алтаря, — продолжал святитель, обращаясь к епископам, — пасите верно стадо Христово: готовьтесь дать ответ Богу и страшитесь Царя Небесного более, чем земного.

Сказав эти слова, святой Филипп снял с себя знаки своего достоинства и хотел удалиться, но царь остановил его, сказав, что ему должно еще ожидать соборного определения, а не быть своим судьей. Принудил его взять обратно одежду святителя и еще служить обедню 8 ноября. Это был праздник Архангела Михаила. Митрополит Филипп в полном святи-тель-ском облачении служил Литургию в Успенском соборе, как вдруг с шумом растворились двери церковные и в собор вошел царский любимец Алексей Басманов с толпой воинов и опричников. Басманов приказал прочитать вслух перед всем народом царский указ и приговор собора о низложении митрополита, причем оглашены были и все клеветы на него. По окончании чтения пришедшие с яростью кинулись на святителя и стали срывать с него священные одежды. Митрополит Филипп не сму-тился духом и старался успокоить свой клир. Накинув на плечи Филиппа оборванную и грязную рясу простого инока, опричники вытащили его из храма, били метлами по голове, посадили на дров-ни и, осыпая бранью и побоями, повезли в Богоявленский монастырь. Пред вратами обители святой Филипп в последний раз обратился к окружающей его пастве с утешительными словами:

Все это принял я ради вашего блага, чтобы умиротворилось смятение ваше. Если бы не любовь к вам, ни одного дня не хотел бы здесь оставаться, но удер-жало меня слово Божие: Пастырь добрый душу свою полагает за овца (Ин. 10, 11).

Тогда же прозвучали пророческие слова митрополита о судьбе Русской Церкви:

О чада, скорбно сие разлучение, но я радуюсь, что сие приобрел ради Церкви; настало время ее вдовства, ибо пастыри, как наемники, презираемы будут. Не удержат они здесь своей кафедры и не будут погребены в своей соборной церкви Матери Божией.

Это пророчество окончательно исполнилось через несколько десятилетий. во время реформ патриарха Никона, когда большинство архипастырей повели себя как «наемники», отпали от правой веры и в Церкви наступил период вдовства. Приняв последнее благословение от святителя, народ в смущении разошелся по своим домам, а Филипп был заключен в обитель. «Мученика долго томили в подвалах московских монастырей, ноги старца забивали в колодки, держали его в оковах, накидывали на шею тяжелую цепь ». Наконец, отвезли в заточение в Тверской Отрочь монастырь.

Убийство опального митрополита

Прошло около года, как святой Филипп был в заточении. В декабре 1569 года царь Иоанн Грозный двинулся с войском на Новгород, чтобы покарать его за мнимую измену. Когда же при-близился к Твери, вспомнил о заключенном здесь митрополите Филиппе и послал к нему злейшего из своих опричников, Малюту Скуратова, якобы за благословением.

Филипп, предчувствуя свою кончину, говорил окружающим: «Настало время совершения моего подвига; отшествие мое близко ». И, приобщившись Святых Таин, спокойно ждал своего конца. Малюта вошел в келию и, смиренно кланяясь, сказал святому: «Владыко, подай благословение царю идти в Великий Новгород ».

Зная, зачем пришел посланец царский, святой Филипп ему ответил: «Делай то, зачем ты пришел ко мне, и не искушай меня, лестью испрашивая дар Божий ». Тут же опальный митрополит обратился к Богу с молитвой.

Малюта взял подушку и задушил ею святого Филиппа. Потом поспешно вышел из кельи и, сообщив о смерти его настоятелю и братии, стал уко-рять их в небрежении к узнику, который будто бы умер от чрезмерного угара в келье. Малюта приказал вырыть глубокую яму за алтарем соборной церкви и там погребсти многострадальное тело святителя Христова. Не было при этом ни звона колоколов, ни благоухания фимиама, ни, быть может, самого пения церковного, ибо злой опричник спешил скрыть следы своего преступления. И как только могила была сравнена с землей, он немедленно уехал из обители.

Но скоро гнев Божий постиг гонителей замученного митрополита. Малюта Скуратов в скором времени был убит. Гнев царя постиг всех пастырей, клеветавших на Филиппа, мучивших его, отвернувшихся от него в дни тяжких испытаний.

Прославление и почитание митрополита Филиппа

Иноки Соловецкой обители спустя двадцать лет стали просить у царя Феодора Иоанновича (11 мая 1557 — 7 января 1598 гг.) тело митрополита Филиппа. Царь Феодор исполнил просьбу соловецких иноков. Тверской епископ Захария (ум. 1602 г.) не мог ослушаться царского повеления и приказал настоятелю Отроча монастыря пока-зать то место, где был погребен святитель.

Когда раскопали могилу и вскрыли гроб, воздух наполнился благоуханием, которое разливалось от мощей, как бы от мира многоценного; тело святителя было найдено совершенно нетленным, и даже ризы его сохранились в целости. Со всех сторон стали стекаться граждане, чтобы поклониться страстотерпцу Хри-стову. Вручив затем раку с мощами соловецкому игумену Иакову, владыка со всем духовенством, с крестами и хоругвями, при великом стечении народа проводил святыню к берегу реки Волги, откуда старцы соловецкие с радостью повезли ее в свою далекую обитель.

Нетленное тело святителя Филиппа было погребено под папертью Преображенского собора, при церкви препо-добных Зосимы и Савватия, соловецких чудотворцев. С молитвой к святому Филиппу прибегали не только иноки, но и миряне, окре-стные жители, и получали исцеление от своих недугов.

Впервые церковная служба святителю была напечатала в Минее в 1636 году при патриархе Иосафе I (1634-1640 г. г.). Однако, по мнению исследователей, составлена она была раньше. Местом составления службы считают Соловецкий монастырь, а возможным автором — игумена Иакова (1581-1597 гг.), ученика митрополита Филиппа.

В 1646 году, 29 апреля, были присланы из Москвы к соловецкому игумену Илии грамоты от царя Алексия Михайловича и Иосифа, Патриарха Московского, в которых было повелено мощи святи-теля Филиппа положить в новую раку, облачить их в новое одеяние и из-под паперти перенести в Пре-об-раженский собор.

9 июля 1652 года мощи святителя Филиппа были торжественно принесены в Москву (по повелению еще тогда православного царя Алексея Михайловича). Их встречали Крестным ходом с участием царя и церковных иерархов, на месте встречи впоследствии был воздвигнут храм святого Филиппа в Мещанской слободе. Мощи были положены в серебряную раку в Успенском соборе Московского Кремля около иконостаса, где и покоятся ныне.

Комментарии (12)

Отменить ответ

1. 

   Когда уже перестанут тиражировать ложь из календаря в календарь?! Любому человеку изучающему историю Церкви и Государства Российского не по Карамзину известно, что смерть митр. Филиппа на совести архиепископа Новгородского Пимена.Это он подослал пристава Кобылина убить Филиппа. Ни Госуларь Иоанн Васильевич ни Григорий Лукьянович Скуратов — Бельский к этому не причастны.
   Уже РПЦМП фильм документальный сняла " Имя ему. Иоанн" называется там всё на документальной основе.

2. 

   статья распространяет жидовскую ложь об опричнине, местночтимом святом благоверном царе Иоанне и св.мученике митр.Филиппе, убиенном жидовствующими.

   Все ученые и историки говорят, что архивных документов периода правления Иоанна Грозного практически нет в России, они все странным образом были все уничтожены. Остались только письма Иоанна Грозного в зарубежных архивах. В этой статье цитируются слова митрополита и приводится много исторического материала, но нет ни одной ссылки на архивные или другие документы. Статья имеет статус художественно-вымышленного произведения, определенно очернительства царя Иоанна Грозного и опирается на вымышленные и подложные факты. Автор даже не удосужился сходить в Архангельский собор, где покоятся рюриковичи и в том числе Иоанн Васильевич, его мать, все его жены и дети. Так вот экскурсоводы рассказывают и показывают документы вскрытия этих усыпальниц во времена Хрущева судмедэкспертами. Заключение судмедэкспертов говорит о том, что все жены, мать и сын и сам Иоанн отравлены ядом. Никакого сына своего царь Иоанн не убивал, его сын отравлен как и сам Иоанн. А в наше время продолжают очернять первого помазанника божьего и создателя Русского царства. Возникает много вопросов к тому, что для чего понадобилось тревожить мощи святого митрополита Филиппа и переносить их в Москву двум главным раскольникам Русской Церкви и русского народа царю Алексею Романову и раколопатриарху Никону. Вот где нужно разбираться, а не заниматься очернительством и недоказанными инсинуациями.

   Действительно, в последнее время набирает обороты идея о том, что царь Иван Грозный был святым и, в частности, к гибели митр. Филиппа отношения не имеет. Но это альтернативная история, а 99,9 % источников все-таки придерживаются мнения, обозначенного в статье.

   Житие митрополита Филиппа, которое очень часто использовалось в качестве основного исторического источника сведений о нем, дошло до нас в значительном числе списков (их около 170). Все его редакции возводятся к трем основным: Тулуповской, Колычевской и Краткой. На сайте Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН http://lib.pushkinskijdom.ru есть электронная публикация списка Жития.
   Во всех списках неизменно одно: царю Ивану нравственно противостоит Филипп, причем противостоит без злобы и ненависти, борясь с самим Иваном за доброе в его душе. Осуждающий опричнину Филипп изображен как неизменный противник крови, ненависти, беззакония. Традиционный для житийной литературы конфликт царя-мучителя и святого в «Житии митрополита Филиппа» перенесен в область нравственно-политическую: именно отсутствие нравственного начала в политике и делает Ивана Грозного в изображении автора Жития царем-мучителем. Особое значение приобретает исторический «фон»: строительство в Соловецком монастыре помогает раскрыть созидательную силу Филиппа; трагически звучит тема Новгорода (мольбы к Филиппу о заступничестве на его пути в Москву - предательство новгородским архиепископом Филиппа - гибель Филиппа, отказавшегося благословить поход на Новгород Ивана IV, который завершился гибелью самого Новгорода как центра севернорусской культуры); тема мучения и гибели людей «разделенного царства» и др.

   С таким подходом скоро Петра 1, которого все "Великим" величают скоро святым сделают или уже сделали, хотя в отличие от Иоанна Грозного Петр 1 на самом деле своего сына замучил на дыбе, но об этом нигде ни гугу, ведь "Петр 1 создал армию, флот", но как буд-то до Петра ни армии ни флота не было. Семен Дежнев на русском судне проплыл пролив между азией и америкой в 1648 г., а Беренг на кораблях созданных Петром 1 смог повторить его подвиг только через сто лет. Но пролив назвали не в честь его первооткрывателя, а в честь Беренга.
   Может и виновен Иоанн Грозный в смерти митрополита, а может и нет, прямых улик нет. А где этот митрополит был когда всю семью царя Иоанна травили, ведь отравили в начале его мать Елену Глинскую, сына и жен. Почему митрополит не разбирался в этих смертях. Критиковать у нас многие мастера.
   В этих летописях Тулуповской, Колычевской и Краткой нет того о чем вы пишите "Традиционный для житийной литературы конфликт царя-мучителя и святого в «Житии митрополита Филиппа» перенесен в область нравственно-политическую: именно отсутствие нравственного начала в политике и делает Ивана Грозного в изображении автора Жития царем-мучителем." Ни в одной летописи не пишется, что именно "царь-мучитель".
   "«Краткая» редакция уделяет достаточно много внимания поведению Филиппа во время «Стоглавого» собора. Именно этот сюжет повествования открывает нам тот факт, что светская власть времен Иоанна Грозного не имела открытой оппозиции в лице власти церковной. Однако были недовольные решениями царя, которые не решались высказать вслух свое мнение. Таким образом, подвижничество Филиппа проявилось в том, что он не побоялся выступить против решения великого князя разделить государство. В результате царский гнев обрушился на одного митрополита. Но даже в этом автор не смеет напрямую обвинять царя. По его словам, царь находится в тяжких раздумьях, а «советкинцы, злобе же пособницы не престающе всякъ ковъ воздвизающе на святителя…»". Авторы этих летописей написанных после смерти Иоанна "не смели" обвинять царя. А Волоскова ссылаясь на летописи, вернее даже не ссылаясь потому что ссылок у нее в статье нет, а то что "Русская вера" ее защищает, то это личное мнение "Русской веры" берете и на основе собственных домыслов обвиняете царя. На Иоанна Грозного много лет и многие враги России льют грязь, замалчивая его настоящие великие свершения, благодаря которым Россия держится до сих пор.
   Укажите какие же все-таки "99,9% источников" по вашему мнению подтверждают очернительство и вымышленные инсинуации русского царя Иоанна IV. Такими статьями мы скоро и Стоглавый собор очерним.

   • 

     Скверно под именем Руской Веры пытаться поддержать ложь жидовствующих о Великом государе, при этом основываясь на житиях, написанных после Раскола. Мученик не мог осуждать опричнину, выводившую на Руси ересь жидовствующих. Тем более условием поставления митрополита было невмешательство его в дела опричнины и царского двора, с которым он согласился, иначе бы не был поставлен во главе Церкви (документ сохранился и опубликован). Однако путем клеветы Иоанну на Филиппа и наоборот, врагам веры православной удалось внести некоторый холодок в их отношения и царь доверил его судьбу церковному суду. В частности, враги православия нашептывали царю, что патриарх осуждал опричнину…
     А когда царь двинулся на Новгород, он отправил М.Скуратова освободить из церковного заточения митрополита и взять его с собой, т.к. он многое ведал о Новгородских сепаратистах. Однако на пути опричников появился вооруженный заслон(!) и завязался бой, в котором М.Скуратов получил ранение в живот. Когда они все же прорвались к монастырю, злодеи успели умертвить мученика. И, как водится у жидов, убийцы пустили слух о том, что его убил шедший спасти. Яркий того же пример смерть сына царя Димитрия, "зарезавшего себя" со слов служанки-выкреста.
     Предваряя суждение Иерея о младенцах — жертвах "новгородского погрома", сообщу, что все сепаратисты отступники Веры по суду казненные поименованы и сосчитаны. А вот "тишайший" в Уложении 1649г. ввел смертную казнь и для детей (у меня оригинал Уложения в коже). Но современные исследователи, находясь в плену лжи, никак не связывают найденные при раскопках останки со вскоре последовавшем в Новгороде море, когда целые семьи предавались земле тут же, у своих домовладений.
     Админу следовало бы прислушаться к И.Калашникову, а не пытаться реабилитировать статью, содержащую клеветы жидовствующих на местночтимого святого Русской дораскольной Церкви, встав плечом к плечу с патр. Кириллом, приказавшем зачистить фреску Иоанна в Успенском монастыре.
     Простите Христа ради…

   • 

     Интересно, кто из старообрядческих историков пишет, что "опричнина боролась с ересью жидовствующих"? Какой источник информации? Но вот, например, что пишет св.свщмч. Аввакум: "Коли же кто изволил Богу служить, о себе ему не подобает тужить. Не токмо за имение святых книг, но и за мирскую правду подобает ему душа своя положить, якоже Златоуст за вдову и за Феогностов сад, а на Москве за опришлину Филипп" (Беседа четвертая, об иконном писании).

     По поводу нимбов — это не свидетельство о святости, а византийская традиция (Василия 3 тоже изображали с нимбом). В Византии так изображали практически всех императоров, в т.ч. и иконоборцев.

     Иоанна Грозного называют "первым русским царем", но это не совсем точно. Первым венчанным по византийскому обряду законным государем (4 февраля 1498 г.) был внук Ивана 3, Димтирий Иванович, который, однако, по проискам Софьи Палеолог (мать Василия 3), вскоре впал в опалу и умер в заключении.

     Мать Ивана Грозного была из Литвы, праматерь по отцу — Византийская принцесса. Повторный брак Василия 3, от которого родился Иван, был не признан большинством поместных церквей. Но м. Даниил сказал, что "берет этот грех на себя" (развод Василия с Саломией), осудил за обличения прп. Максима Грека, и тогда этот брак состоялся. Но здесь еще следует заметить, что русская народная легенда об атамане Кудеяре (законном сыне Саломии, рожденном ею по заключении в монастырь), имеет реальную историческую основу.

     Некоторые монархисты давно уже почитают Ивана Грозного, как святого великомученика, ему составлена специальная служба. Но не представляю даже, как можно сочетать реальные исторические факты и христианское понятие о святости для прославления Ивана Грозного. Например, история с "лютым волхвом" Ивана Грозного Елисеем Бомелием (есть версия, что именно он отравлял тех жен царя, которые переставали пользоваться его любовью — всего было 8 жен). "Чем больше Иван, уже прозванный Грозным, благоволил Бомелию, тем больше его ненавидели бояре и простой люд. Псковский летописец писал: «Прислаша Немцы к Иоанну Немчина, лютого Волхва, нарицаемого Елисея, и бысть ему любим в приближении и наложи на Царя страхование… и отвел Царя от веры; на Русских людей возложил царю свирепство, а к Немцам на любовь…»."http://storyfiles.blogspot.com/2017/10/blog-post_13.html Ведь невозможно отрицать существование Бомелия, как реальной исторической фигуры (впоследствии, правда, он был казнен царем). Но как такую "дружбу" можно сочетать со святостью?

ФИЛИПП КОЛЫЧЕВ

Судьба Филиппа была тесно связана с опричной трагедией. Происходил Филипп из младшей ветви боярского рода Колычевых. Растеряв родовые вотчины в Замосковье, члены этой семьи перешли на поместья в Новгород. Степан Колычев получил землю в Деревской пятине, и там в помещичьем усадище 11 февраля 1507 года у него родился сын Федор - будущий митрополит. По достижении тридцати лет Федор неожиданно покинул службу и некоторое время скрывался в пастухах у крестьянина Субботы в Киже на Онежском озере. Бегство дворянина было скорее всего вынужденным. Как раз в 1537 году над головой Колычевых грянула гроза. Дядя Федора Иван Умной-Колычев, служивший в думе у опального князя Андрея Старицкого, сохраняя ему верность, попал в тюрьму. Его троюродные братья Андрей Иванович и Гаврила Владимирович за отъезд к Старицкому были биты кнутом на Москве, после чего казнены.

С Онежского озера Федор перебрался на Соловецкие острова и там постригся в монастыре под именем Филиппа. Скудные северные почвы плохо кормили земледельцев. Недолгое лето сменялось длинной холодной зимой со снегопадами и метелями. Монахам приходилось трудиться в поте лица, чтобы выстоять в борьбе с природой. Будучи человеком деятельным и обладавшим практической хваткой, Филипп оценил значение солеварения для монастыря и, кажется, сумел почти вдвое увеличить производство соли. В те времена соль была более прибыльным товаром, чем вино. В ноябре 1547 года соловецкий игумен Филипп подал властям челобитье, что на Соловках «братии прибыло много и прокормитца им нечем». До подачи челобитной монахи имели право продавать беспошлинно лишь четыре тысячи пудов соли. По просьбе Колычева Иван IV разрешил увеличить беспошлинную продажу соли до десяти тысяч пудов.

В 1550 году Филипп выхлопотал у властей грамоту на восемь варниц в Выгозерской волости, а пять лет спустя получил от царя еще тридцать три соляные варницы в Сумской волости. Пожалование варниц вместе с деревнями сопровождалось ликвидацией права монастыря на беспошлинную торговлю солью. Но к тому времени монастырь успел пополнить казну серебром.

При игумене Филиппе Соловецкий монастырь следовал общежительному уставу. И сам Колычев, и другие знатные постриженники обители, отказываясь от владения личным имуществом, употребляли все свои средства на монастырское строение. Филипп всячески торопил строителей, никому не давая покоя, что вызывало неудовольствие старцев. Когда он задумал строить Преображенский собор, иноки подступили к нему со словами: «О отче, недостатком в киновии суще и оскудение велику, градовом не прилежащи, откуда имаше злато на воздвижение великия церкви?» Однако Филиппа нисколько не пугали трудности задуманного им дела. Он вел монастырское хозяйство расчетливо, твердой рукой. «Называл» крестьян на монастырские земли, давал им льготы и подмогу, а затем неукоснительно собирал оброки, держал лошадей, волов и оленей, неустанно расширял солеварение.

В 1552 году в монастыре начали строить каменный храм Успения богородицы, а затем трапезную. Под церковью была устроена хлебопекарня, над трапезной - звонница. Прошло всего шесть лет, и Филипп приступил к сооружению грандиозного Преображенского собора «на погребах». Со временем все главные здания монастыря были связаны между собой галереями и другими постройками. Монахи могли переходить из здания в здание, не покидая помещения.

Центральный собор монастыря по высоте значительно превосходил главный храм государства - Успенский собор Кремля. Одна его сторона была обращена к Святому озеру, другая - к заливу Благополучия. Стены собора как бы выступали из скал, сужаясь кверху.

На Соловецком острове было более пятидесяти озер. Монахи соединили их каналами в единую систему, главным резервуаром которой стало Святое озеро. Вода из него стекала в море по водостокам, проложенным под монастырем. На них были сооружены мельницы. В разных местах были устроены сенокосные пожни, сооружены кузницы, кирпичные заводы, «четыре избы великие новые и клети», скотный двор, обширный рыбный садок в перегороженной морской губе, каменная корабельная пристань. Монахи плавали по морю на ладьях. Их флотилия включала множество судов. Немало труда было затрачено, чтобы проложить среди валунов и болот дороги. К концу игуменства Филиппа в монастырских житницах хранилось более пяти тысяч четвертей ржи (пятьюдесятью годами ранее - всего тысяча четвертей). Теперь обитель могла прокормить не менее двухсот монахов.

Соловецкий монастырь не только достиг материального благополучия, но и стал центром духовного развития и культуры. По благословению «настоятеля игумена Филиппа, по рекло Колычева», монастырский старец «Иасафишка, по рекло Белобаев», изготовил к 1551 году парадное Евангелие. В обители были искусные архитекторы и мастера, но отсутствовали книгописцы, умевшие писать золотой вязью и рисовать заставки. По этой причине Иоасаф снабдил свою книгу заставками, вырезанными из имевшихся у него под руками книг. Соловецкие писцы старательно переписывали сочинения крупнейших писателей XVI века, к каким бы течениям они ни принадлежали. В числе их были Иосиф Волоцкий, Вассиан Патрикеев, Максим Грек, позднее - Андрей Курбский. В соловецкую библиотеку книги поступали из разных мест. Многие из них помечены как вклады Филиппа Колычева. Немало книг обитель получила от Сильвестра, его ученика Ивана Грозного и других лиц.

Соловецкие старцы не стояли в стороне от церковной борьбы, происходившей в Москве. Когда осифляне предали суду вождя нестяжателей Артемия из заволжских скитов, двое соловецких старцев - книгописец Иоасаф Белобаев и Феодорит - пытались защитить его от обвинений в ереси. В 1554 году Артемий был сослан под надзор в Соловецкий монастырь. После падения Избранной рады наставник царя Сильвестр принял пострижение в Кирилло-Белозерском монастыре. Но Иван IV не оставил его в покое и велел перевести в Соловки. Архипелаг посреди далекого северного моря казался идеальным местом для заточения еретиков, чародеев и «изменников». Но попытки превратить Соловки в тюрьму не удались с самого начала. Один из первых узников монастыря старец Артемий бежал с островов и вскоре объявился в Литве. Если бы Колычев позаботился о строгом надзоре за узниками или организовал погоню, побег едва ли был бы возможен. Когда царь в 1562 году подверг опале «великого» боярина князя Д. И. Курлятева - своего личного недруга, - «изменника» сослали не на Белое море, а на Ладогу.

Преемником Макария на митрополичьем престоле стал инок Чудова монастыря Афанасий, до пострижения носивший имя Андрея Протопопова. Многие годы Андрей был духовником царя и пользовался его полным доверием. Следуя примеру Макария, митрополит Афанасий пытался остановить казни в Москве. Когда Грозный велел убить князя Овчину - сына фаворита Елены Глинской, - Афанасий с боярами явились во дворец и заявили протест. Ответные меры властей не заставили себя ждать.

В январе 1565 года Грозный уехал из «царствующего града» в Александровскую слободу и оттуда прислал грамоту митрополиту Афанасию. В ней он объявил об опале на епископов и прочих архиереев (исключая митрополита), на бояр, приказных и детей боярских, а кроме того, известил всех об отречении от престола. Едва он, царь, захочет «понаказать» изменников, писал Иван, как епископы и игумены, «сложась» с боярами, дворянами и дьяками, изменников покрывают.

С момента отречения от престола все переговоры с думой и приказными государь вел через духовенство. В думе у него имелось немало тайных недругов, но они были застигнуты врасплох и не сумели использовать царское отречение. Народ московский, которому царь объявил милость одновременно с опалой на власть имущих, грозил изменникам расправой, и бояре вынуждены были подчиниться. Они просили митрополита о посредничестве. Но митрополит не пожелал покидать столицу в критических обстоятельствах и направил в Александровскую слободу архиепископа Пимена и чудовского архимандрита Левкия, известных своим угодничеством перед царем. Бояре и епископы были задержаны стражей по дороге, тогда как Пимена и Левкия приставы привели в слободской дворец. Посланцы передали самодержцу благословение митрополита и после долгих слезных молений уговорили, чтобы тот сложил опалу с бояр и епископов и «государьствы своими правил, как ему, государю, годно». Вслед за тем в окружении караулов во дворец привели бояр и членов священного собора. С ними царь ничего не обсуждал, а лишь ограничился заявлением, что он решил вернуться на царство, а о дальнейшем сообщит митрополиту через богомольцев Пимена и Левкия. Месяц спустя Грозный учредил опричнину и начал казнить неугодных ему бояр. Первым подвергся казни князь А. Б. Горбатый, прославленный воевода, покоритель Казани. Вслед за тем власти отправили на поселение в Казанский край около сотни семей, принадлежавших, как и Горбатый, к коренной суздальской знати. Вотчины Горбатого и ссыльнопоселенцев перешли в казну. Опричнина стала своего рода государством в государстве. Она имела собственную территорию, правительство, армию, финансы, свое духовенство. В опричнине царь освободился от традиционной опеки Боярской думы.

При учреждении опричнина имела четко выраженную антикняжескую направленность. Суздальская знать занимала ключевые позиции в Боярской думе и в государевом дворе. В ней царь видел главную преграду к неограниченной самодержавной власти. Однако глава государства переоценил свои силы, вступая в конфликт с верхами господствующего сословия.

В апреле 1566 года царь и его опричная дума объявили о проведении в стране самой широкой амнистии. Из ссылки были возвращены князья Воротынские и половина казанских ссыльных. Учреждая опричнину, царь сетовал на то, что не может наказать своих изменников, за которых тотчас вступаются митрополит, бояре и прочие чины. Лишенный старинного права печалования, митрополит Афанасий нашел иной способ выразить протест против действий царя. Сразу после объявления об амнистиях он без ведома и согласия Грозного покинул митрополию и удалился в монастырь. Что побудило духовника царя к решительному разрыву с ним?

За год опричнина не успела пустить корни, и указ об амнистии подал всем надежду на ее близкую отмену. Введение опричнины приостановило действие законов и заменило право произволом самодержца. По традиции члена думы нельзя было осудить или отнять у него вотчину без боярского суда и сыска. Теперь и думных людей, и прочих дворян опричники могли подвергнуть преследованиям без всякой доказанной вины с их стороны.

Афанасий покинул пост митрополита, очевидно добиваясь упразднения опричных порядков. Царь мог бы назначить на его место одного из своих угодников - новгородского епископа Пимена или чудовского архимандрита Левкия. Но эти лица своим пособничеством опричнине скомпрометировали себя в глазах земщины, и Грозный должен был прислушаться к голосу духовенства и всей земли. Некоторые из высших иерархов оказались в стороне от бурных событий, потрясших столицу при учреждении опричнины. Одним из них был Герман Полев, получивший сан архиепископа Казанского накануне опричнины. На него и пал выбор царя. Герман принял предложение государя и священного собора, переехал на митрополичий двор и жил гам в течение двух дней. Святитель принадлежал к числу соратников Макария и продолжателей его традиций. Он не - тал скрывать от Ивана своего отношения к опричнине. Требуя ее отмены, Герман «претил» самодержцу страшным судом, «тихими и кроткими словесы его наказующе». Памятуя о неудаче митрополита Афанасия, пытавшегося вкупе с боярами добиться прекращения кровопролития, Герман не отважился на публичные выступления против Грозного, а ограничился беседой с глазу на глаз, чем и обрек себя на неудачу. Когда содержание беседы стало известно Басманову и другим руководителям опричнины, те высказались против поставления Полева. По настоянию Басманова Иван предложил Герману немедленно покинуть митрополичий Двор. Распри со священным собором ставили Грозного в трудное положение. После повторного обсуждения на соборе решено было поставить на митрополию игумена Филиппа, лицо нейтральное.

В 1566 году в Москву явились польские послы с предложением о прекращении войны. Власти созвали Земский собор, члены которого верноподданнически заявили, что готовы продолжать борьбу за Ливонию и принять на свои плечи все тяготы военного времени. На соборе присутствовал земский окольничий Михаил Иванович Колычев - троюродный брат Филиппа - и двенадцать представителей рода Колычевых. Столь широкого представительства не имела ни одна боярская фамилия. Филипп оказался приемлемой кандидатурой как для земщины, так и для опричнины. Одним из руководителей опричной думы стал его двоюродный брат - боярин Федор Умной-Колычев.

Опричнина обрушила свои главные удары на голову княжеской знати и выдвинула на авансцену нетитулованное старомосковское боярство. По случаю татарского набега осенью 1565 года Грозный не включил в московскую семибоярщину ни удельных князей, ни Шуйских, ни Патрикеевых. В семибоярщину вошли конюший И. П. Федоров, боярин В. Д. Данилов и др. По свидетельству очевидцев, царь признавал Ивана Петровича Федорова «более благоразумным среди других (бояр. - Р.С. ) и высшим правителем всех» и «обычно даже оставлял вместо себя в городе Москве». Конюший один имел «обыкновение судить праведно», «охотно помогал бедному люду добиваться скорого и правого суда», что объясняло его исключительную популярность в столице.

Федоровы и Колычевы происходили из одного рода, и поддержка конюшего, по-видимому, имела при избрании Филиппа на митрополию не меньшее значение, чем санкция опричной думы. Колычев не присутствовал на Земском соборе, закрывшемся 2 июля 1566 года. Вызов в Москву он получил, вероятно, сразу после отставки Афанасия и Германа и к середине июля прибыл в столицу, где к тому времени назревали важные события. Участники Земского собора уже после его официального роспуска составили и подписали челобитную грамоту на имя царя с требованием покончить со злоупотреблениями и упразднить опричнину. Явившись во дворец между 17 и 20 июля, земские челобитчики заявили: «Все мы верно тебе служим, проливаем кровь нашу за тебя. Ты же… приставил к шеям нашим своих телохранителей (опричников. - Р.С. ), которые из среды нашей вырывают братьев и кровных наших, чинят обиды, бьют, режут, давят, под конец убивают».

Несмотря на то что ходатайство земских бояр и членов собора носило верноподданнический характер, царь искал выход из кризиса в новых репрессиях. Все челобитчики, составлявшие цвет земского дворянства, были взяты под стражу.

В документальных источниках отсутствуют сведения об участии священного собора в выступлениях земских людей. Высшее духовенство оказалось разобщенным из-за отсутствия митрополита. Второй после митрополита иерарх архиепископ Пимен Новгородский был ревностным помощником опричной думы. Герман Казанский едва ли бы посмел взять на себя почин открытого выступления против опричнины после позорного изгнания с митрополичьего двора.

Попав в Москву в самый неподходящий момент, Филипп столкнулся с множеством затруднений. Он помышлял о том, чтобы избежать раздора с Пименом и другими царскими «ласкателями» и одновременно четко выразить свое отношение к выступлению земского руководства против опричнины. Филипп Колычев обладал суровым и непреклонным характером и проявил выдержку в ситуации, в которой растерялся бы любой человек. Не считаясь с мнением Пимена и его друзей, Колычев твердо осудил царскую опричнину. Вместе с тем он выступил от лица всего священного собора, добиваясь помилования для арестованных земских бояр и прочих челобитчиков.

Царь сменил гнев на милость после того, как Колычев согласился с его главным условием, чтобы после избрания в митрополиты Филипп «в опришнину и в царский домовный обиход не вступался», «а митропольи бы не оставлял». 20 июля 1566 года игумен подписал запись, подтверждающую указанные ограничения, через четыре дня переехал на митрополичий двор, а затем был посвящен в сан митрополита.

Благодаря вмешательству Колычева инициаторов антиопричного выступления освободили из-под стражи и они избежали пыточного двора и плахи. И. П. Федорова постигло сравнительно мягкое наказание. Его отослали из столицы на воеводство в Полоцк, на литовскую границу. Вскоре литовские власти тайно предложили конюшему убежище в Литве, указывая на то, что царь желал над ним «кровопролитство вчинити». Федоров отверг их предложение и арестовал королевского гонца.

Гонения не затронули таких членов Земской думы, как боярин И. И. Пронский и окольничий М. И. Колычев. Зато лишились голов некоторые второстепенные участники земского челобитья - князь В. Рыбин-Пронский, дворяне И. Карамышев и К. Буднов. Характерно, что Буднов служил под начальством Федорова в Конюшенном приказе. Пятьдесят рядовых дворян, подписавших челобитную грамоту, Подверглись торговой казни. Опричники водили их по улицам и били палками по икрам. Прочие челобитчики, не менее двухсот пятидесяти человек, после пятидневного тюремного заключения были отпущены из тюрьмы без наказания. Вмешательство нового митрополита достигло цели.

Правительство было поражено как масштабами земской оппозиции, так и тем, что протест исходил со стороны старомосковской знати, которой Грозный передал управление земщиной после разрыва с князьями и провозглашения опричнины.

Пока во главе церкви стоял митрополит Афанасий - человек слабый и зависевший во всех своих поступках от царя, - высшее духовенство выступало фактически в роли пособника опричных репрессий. Положение переменилось после того, как на митрополию были приглашены сначала Герман Полев, а затем Филипп Колычев. Обладая достаточным авторитетом и независимостью суждений, Филипп не желал мириться с царскими репрессиями. Посредничество церкви, позволившее Грозному ввести в государстве чрезвычайное положение, на этот раз связывало опричному правительству руки. Оно ограничило масштабы репрессий, предотвратив массовые казни.

Напуганный выступлением Земского боярского правительства, Иван стал лихорадочно укреплять опричнину. В ее владения были включены Кострома и удельная столица Старица, отобранная у князя Владимира Андреевича. Опасаясь мятежа своих вассалов, царь приказал поспешить с сооружением мощной крепости в Вологде, затерянной среди лесов и озер на наибольшем удалении от границ. Трепеща за свое будущее, Грозный тайно сообщил монахам Кирилло-Белозерского монастыря о своем желании покинуть мир и постричься в монахи. «Помните, отцы святии, - писал Иван в послании кирилловским старцам, - егда некогда прилучился некоим нашим приходом к вам в пречестную обитель… от темныя ми мрачности малу зарю света Божия в помысле моем восприях, и повелех тогда сущему преподобному вашему игумену Кириллу с некоими от вас братии негде в келии сокровене быти… и аз грешный вам известих желание свое о пострижении… ту абие возрадовася скверное мое сердце со окаянною моею душою, яко обретох… пристанище спасения».

Установить время обращения Грозного в Кириллов помогают следующие факты. Известно, что в игуменство Кирилла царь трижды был на Белоозере: первый раз в 1565-м, затем в 1567 и 1569 годах. Во время второго посещения Иван пожертвовал монастырю двести рублей, с тем чтобы монастырские власти устроили для него отдельную келью в стенах обители. Позже Иван прислал в Кириллов драгоценную утварь, иконы и кресты для украшения своей кельи. Пожертвование на келью было, по-видимому, прямым результатом «сокровенной беседы» царя со старцами.

Несмотря на все старания сохранить в тайне содержание кирилловской беседы, слухи о возможном пострижении царя проникли в земщину и произвели там сильное впечатление. Пострижение Грозного и замена его на престоле кем-нибудь из его родственников казались недовольному земскому боярству лучшим выходом из создавшегося положения. В качестве преемника Грозного все чаще и чаще называли брата царя князя Владимира.

В 1567 году Сигизмунд II Август обратился к главным земским боярам с предложением возглавить мятеж против царя. Финансировать заговор должна была компания английских купцов в Москве. Король обещал помочь войсками. Королевский лазутчик тайно пробрался в Полоцк и вручил письмо воеводе И. П. Федорову, но опальный боярин не пожелал нарушить присягу и арестовал гонца. Грозный был глубоко уязвлен королевскими грамотами и укрепился в своем недоверии к боярам. Вскоре же он вызвал к себе английского посланника и через него передал королеве Елизавете просьбу о предоставлении ему и его семье убежища в Англии. Посланника, переодетого в русское платье, провели во дворец глухой ночью. В переговорах участвовал кроме толмача один лишь царский любимец опричник Вяземский. Послу запрещено было делать какие бы то ни было записи. Иван старался сохранить в тайне свое обращение к англичанам. Но это ему не удалось. Новый опрометчивый шаг Грозного ободрил недовольных земских бояр, предсказывавших близкий конец опричнины. Желая покарать польского короля за его тайные интриги, царь и земские бояре возглавили поход в Ливонию и Литву. В дни похода Иван получил донос насчет заговора в земщине и спешно покинул армию.

Обращение Ивана в Кирилло-Белозерский монастырь, а затем к английскому двору породило широкие надежды в земщине. В случае пострижения или бегства Грозного законными претендентами на трон оставались его двоюродный брат и малолетние сыновья. Родня и советники князя Владимира негласно обсуждали с ним близкие, как им казалось, перемены. Будучи человеком недалеким и желая выгородить себя в глазах брата, Владимир сам донес ему на своих благожелателей. Царь выслушал удельного князя и дал ему деликатное поручение. Князь Владимир, следуя воле Грозного, попросил Федорова составить списки: лиц, на поддержку которых он может рассчитывать. Розыск и заговор в земщине начались, таким образом, с чудовищной провокации.

Поход короля к русским границам расстроил царский план наступления на Ливонию. Вину за просчет опричники немедленно возложили на крамольных бояр. Сигизмунд II выступил с армией якобы по тайному сговору с заговорщиками, выполняя обещание помочь им.

Соглашение митрополита с царем 20 июля 1566 года связало руки и одному и другому. По возвращении из похода Грозный не решился арестовать Федорова и казнить за государственную измену. Дело ограничилось тем, что конюшего сослали в Коломну и заставили заплатить громадный штраф. В этот самый момент митрополит Филипп открыто выступил с обличением опричного произвола. Оценивая упорное противоборство церковных иерархов опричнине, историк А. А. Зимин писал: «Главным мотивом было сопротивление высших церковных иерархов централизаторской политике правительства Ивана IV»; сама «русская церковь в XVI веке представляла собой один из наиболее могущественных рудиментов феодальной раздробленности, без трансформации которого не могло оыть и речи о полном государственном единстве».

С такой оценкой трудно согласиться. Церковь помогла светской власти объединить страну и преодолеть раздробленность. Церковные писатели участвовали в разработке идеологии самодержавия. Именно они обосновали тезис о божественном происхождении царской власти. Достижение полного государственного единства не требовало разгрома церкви. Нельзя считать высших церковных иерархов носителями идей раздробленности, а опричников - поборниками централизации.

Союз с осифлянским руководством церкви помог зарождению самодержавной идеологии и самодержавных порядков в России, но события получили неожиданный поворот с того момента, как Иван Грозный ввел опричнину, чтобы утвердить свою неограниченную власть. Началось сползание государства к террору. В таких условиях митрополит Филипп проявил величайшее мужество, пытаясь остановить кровавый кошмар.

Протест митрополита Филиппа находился в самой тесной связи с судом над главой земщины Федоровым. О выступлении Филиппа рассказывают новгородский летописец, опричники Таубе и Крузе, а также авторы «Жития Филиппа». Летописец сообщает краткие фактические сведения о протесте митрополита и суде над ним. Очевидцы событий опричники Таубе и Крузе составили через четыре года после суда пространный, но весьма тенденциозный отчет о событиях. «Житие митрополита Филиппа» было написано много позже, в 90-х годах XVI века в Соловецком монастыре. Авторы его не были очевидцами описываемых событий, но использовали воспоминания живых свидетелей: старца Симеона (Семена Кобылина), бывшего пристава у Ф. Колычева и соловецких монахов, ездивших в Москву во время суда над Филиппом. Все эти свидетели были хорошо осведомлены о судебном преследовании митрополита в 1568 году и гораздо хуже - о предыдущих событиях.

По свидетельству опричных авторов, Колычев на первых порах пытался избегать публичных выступлений и предпочитал вести душеспасительные беседы наедине с царем, убеждал его прекратить кровопролитие, «претил страшным судом». Не достигнув цели, митрополит попытался воздействовать на царя, опираясь на авторитет священного собора. По словам составителей «Жития», Филиппу удалось убедить епископов выступить против опричнины всем собором: «Филиппу, согласившемуся со епископы и укрепльшевси вси межи себя, еже против такового начинания (опричнины. - Р.С. ) стояти крепце». Отнеся описанный эпизод ко времени учреждения опричнины, авторы «Жития» исказили истину. При посвящении в сан Филипп клятвенно обязался не вмешиваться в опричные дела. Выступив против опричнины, он нарушил клятву. Чтобы избежать упоминания об этом неприятном факте в биографии мученика, авторы «Жития» стали утверждать, будто Филипп стал митрополитом до учреждения опричнины. Однако тогда церковь возглавлял не Филипп, а Афанасий и в то время в состав собора не входили епископы Корнилий, Варсунофий и Пафнутий, упомянутые с этим чином в «Житии».

Колычев мог рассчитывать на поддержку осифлянского большинства собора. Негодование земского духовенства по поводу безобразий опричнины было неподдельным и искренним. Но единодушие собора оказалось непрочным. Против митрополита выступили иерархи, близкие ко двору и опричному правительству. К их числу принадлежали Пимен, архиепископ опричного Суздаля Пафнутий, царский духовник Евстафий и др. Особенно усердствовал духовник, доносивший на Колычева «яве и втаи». Чтобы урезонить Евстафия, митрополит наложил на него епитимию, действовавшую на протяжении всего собора. В конце концов один из епископов окончательно предал Колычева и его приверженцев и «общий совет их изнесе» государю. Авторы «Жития» не называют имени епископа, но можно полагать, что им был новгородский архиепископ Пимен, наиболее энергичный противник митрополита на соборе. Донос поставил членов собора в трудное и щекотливое положение, многие из них «своего начинания отпадоша».

Как только члены собора удостоверились, что их замыслы раскрыты и самодержец гневается, их обуял страх и они «страха ради и глаголати не смеяху и никто не смеяше противу что рещи, что [бы] царя о том умолити и кто его возмущает, тем бы запретите». Священный собор проявил бы больше твердости, если бы мог опереться на поддержку Боярской думы. Однако Земская дума сама понесла большие потери. Неугодные царю бояре либо подверглись казни, либо были удалены из Москвы. Титулованная знать была запугана ссылкой и земельными конфискациями. Старомосковские фамилии (Челяднины, Морозовы, Шеины, Колычевы и Головины) испытали на себе действие террора.

Во время решающих прений на священном соборе Филипп обратился к епископам с вопросом: для того ли они собрались, чтобы молчать? «На се ли взираете, - сказал он, - еже молчит царский сеньклит: они бо суть обязалися куплями житейскими». В своем выступлении против опричного произвола Филипп не смог опереться ни на Земскую думу, ни на священный собор, ни на старцев обители, которой он посвятил всю свою жизнь.

В первых посланиях к соловецким старцам митрополит обращался к «старцу Ионе и старцу Паисеи, келарю и казначею, священником и всей братии». В уставщике Ионе Шамине Филипп, возможно, видел наиболее достойного инока и подвижника. Старцы избрали игуменом Паисия. Местный летописец описал все, что произошло на Соловках после отъезда Колычева, кратко и, по-видимому, точно: «В лето 7075-го. На Соловках на игуменство Паисею поставили… В лето 7076-го Паисея игуменом в монастыре зимовал. Того же. году на весну в монастырь в Соловки приехал суздальской владыка Павнутей, да архимандрит Феодосий, да князь Василей Темкин, да с ним 10 сынов боярских дворян, про Филиппа обыскивали».

Путь из столицы на Белое море был далек, и если комиссия прибыла в монастырь к весне, значит, из Москвы отправилась, скорее всего, на исходе зимы. Записки соловецкого летописца наводят на мысль, что инициатива окончательного разрыва принадлежала не Филиппу, как думали до сих пор, а самому монарху. Не желая терпеть поучений митрополита и получив донос насчет готовившегося выступления церковного собора, Грозный решил избавиться от неугодного пастыря.

Даже в глазах членов опричной думы суд над первосвященником был делом сомнительным. Главные руководители опричнины предпочли остаться в тени, поручив подготовку суда над Филиппом человеку, случайно оказавшемуся в опричнине. Розыск возглавил князь В. И. Темкин-Ростовский, имевший весьма запятнанное (в глазах опричников) прошлое. Много лет Темкин служил боярином в удельном княжестве Старицких. В начале Ливонской войны Темкин попал в плен к литовцам и только благодаря этому обстоятельству избежал царской опалы. Сын Темкина и все его братья были сосланы на поселение в Казанский край, откуда вернулись благодаря амнистии. 5 июля 1567 года В. И. Темкин вернулся из плена на родину. За ним на границу были высланы два опричника, а это значило, что Иван IV уже тогда решил взять его в «государеву светлость». Зачисление в опричнину литовских пленников объяснялось довольно просто. Все они не поддались на уговоры русских эмигрантов в Литве и вернулись на родину, невзирая на преследование их родни.

Темкин явился на Соловки в сопровождении десятка опричных дворян. Главным судьей вместе с Темкиным назначили епископа опричного Суздаля Пафнутия. Формально розыскная комиссия была опрично-земская, поскольку в нее помимо названных лиц входил еще и Феодосий Вятка, занявший в 1567 году пост архимандрита Андроньевского монастыря, стоявшего в земской половине Москвы.

Считается, что комиссии Темкина удалось путем угроз добиться от Паисия и других соловецких монахов показаний, компрометировавших Колычева. Однако свидетельство соловецкого летописца опровергает такое представление. «И игумена Паисею, - записал очевидец, - к Москве взяли да десять старцов… В лето 7077-го. Игумена Паисею и иных старцов разослали по манастырем». Итак, ученик Филиппа Паисий был лишен сана, а позже сослан в чужой монастырь. По преданию, перед отъездом с Соловков комиссия Темкина опечатала монастырскую казну и ризницу вплоть до особого решения.

Тем временем конфликт между царем и Филиппом разгорался. Грозный использовал любые средства, чтобы запугать строптивого святителя. Опричный боярин Ф. И. Умной-Колычев ездил в Литву с посольским поручением, которое не сумел выполнить. В конце 1567 года он был вызван в слободу для отчета. Иван IV сделал вид, будто доволен боярином, одарил его и отпустил в Москву. Одновременно он выслал вперед опричников, которые отняли у Умного все царские подарки и даже одежду. Ограбленный боярин приходился двоюродным братом митрополиту Филиппу.

Попытки урезонить царя в беседах с глазу на глаз митрополиту не удались. Полной неудачей завершился священный собор, созванный Колычевым для осуждения опричнины. Короткий период примирения и амнистий ушел в прошлое. Опричные суды возобновили свою деятельность, репрессии нарастали как снежный ком. Следствие о «заговоре» конюшего Федорова вступило в решающую фазу. Как раз в этот момент к митрополиту, как сказано в «Житии Филиппа», явились «неции… благоразумнии истиннии правителие и искусные мужие и от первых велмож и весь народ» и с «великим рыданием» просили его о заступничестве, «смерть пред очима имуще и глаголати не могуще». Памятуя о продажности тогдашних правителей-бояр, можно смело утверждать, что авторы «Жития» имели в виду истинного правителя и первого вельможу конюшего Федорова, благоразумие которого признавал сам Иван. Подозрения насчет измены грозили конюшему плахой, - таким образом, он оказался среди «смерть пред очами имущих». Выслушав «истинных правителей», митрополит обещал им свое покровительство, сказав, что «бог не допустит до конца пребыти прелести сей».

Обращение опального конюшего подтолкнуло святителя к отчаянному шагу. 22 марта 1568 года, записал летописец, «учал митрополит Филипп с государем на Москве враждовати о опришнины». В тот день царь прибыл в Москву со своей опричной охраной. Одетые в черное всадники ехали по улицам, «наго оружие нося». Царь отправился на богослужение в Успенский собор и подошел к владыке за благословением, но Филипп отказался его благословить и стал обличать беззакония опричнины. Опричники Таубе и Крузе передают содержание речи митрополита теми же словами, что и составители «Жития». Филипп говорил о том, что в стране льется невинная кровь, царь творит неправедные дела, чего и «во иных языцех не бывает», но бог взыщет с него за невинную кровь, а он, митрополит, готов за правое дело принять смерть.

Царь Иван не оставил речь Филиппа без ответа и, оправдывая казни, указал на измену подданных. «Что тебе, чернцу, до наших царьских советов дело? - сказал он. - Того ли не веси, что мене мои же хотят поглотити?» В присутствии придворных и духовенства Грозный жаловался на то, что на него восстали ближние: «И ближние мои отдалече мене сташа и нуждахуся ищущеи душу мою и ищущей злая мне».

Диспут закончился не в пользу царя. Митрополит трижды отказывал Ивану в благословении и заявил, что впредь не будет молчать, ибо его молчание «всеродную наносит смерть». В ярости Иван хватил посохом оземь и заявил: «Я был слишком мягок к тебе, митрополит, твоим сообщникам и моей стране, но теперь вы у меня взвоете!»

Уже в переписке с Курбским Иван Грозный четко изложил свои политические идеи и цели. Столкновение с Филиппом продолжало давнюю полемику. Иван сознавал себя главой православного царства и, как таковой, претендовал на всю полноту власти светской и духовной. Единый судья царю - бог; на земле же никто - ни священник, ни мирянин - не может судить его. В сочинениях Грозного можно встретить идею служения христианского монарха миру. Но он имел в виду, по замечанию Г. П. Федотова, не столько нравственную, сколько воспитательно-полицейскую цель такого служения: покровительство добрых и обуздание злых; отрицательная задача - воспитание страхом всецело заслоняет для него положительную.

Предшественники Филиппа Колычева, в особенности митрополит Макарий, сделали много, чтобы укоренить в русском обществе идею богоизбранности царя, божественного происхождения его власти. Колычеву и в голову не приходило возражать против представлений о царе как хранителе и вместилище веры и благодати, носителе вероучительной власти. Но в глазах Филиппа монарх не может стать выше правды: он сам подчинен «правилу доброго закона», то есть правде нравственной и религиозной. Кроме права и справедливости эта правда включает также прощение, и церковь стоит на страже этой правды. Выступление митрополита Филиппа против тирании Грозного наиболее полно раскрывало эту сторону его воззрений.

Синодик опальных царя Ивана Грозного, составленный на основании опричных донесений, не оставляет сомнения в том, что митрополит пытался предотвратить расправу с Федоровым, ложно обвиненным в государственной измене.

После выступления Филиппа опричники ворвались на митрополичий двор и схватили его советников. Несколько дней спустя, рассказывают Таубе и Крузе, старцев забили насмерть железными палицами, водя по улицам столицы. Синодик подтверждает слова Таубе и Крузе: погибли старцы Леонтий Русинов, Никита Опухтин, «митрополичий меховщик» (сборщик пошлин) Федор Рясин и Семен Мануйлов. Мануйловы издавна служили в боярах у митрополитов.

Как следует из синодика, за избиениями в Москве последовали казни в Коломне, куда был сослан Федоров. В коломенском списке значатся имена убиенных: «Владыки коломенского боярина Александра Кожина, кравчего Тимофея Собакина конюшего Федорова, да владыки коломенского дьяк Владыкин. Ивановы люди Петрова Федорова - Смирнова Кирьянова, дьяка Семена Антонов, татарин Янтуган Бахмета, Ивана Лукин… Ортемя седельник. В коломенских селах Григорий Ловчиков отделал: Ивановых людей 20 человек».

Как видно, не только митрополит, но и коломенский епископ Иосиф пытался помешать расправе с главой земщины, однако Иосифа постигла неудача. Опричники казнили его боярина Кожина и дьяка. Под Коломной располагались родовые вотчины Челядниных-Федоровых - Кишкино и Мартыновское. То ли на коломенском подворье, то ли в сельской усадьбе опричники убили ближних слуг боярина - его кравчего Т. Собакина, дьяка Антонова, а также дворовых людей и сельскую челядь. Опричник Григорий Ловчиков донес царю об избиении в федоровских селах двадцати «христиан» из боярской дворни.

Федоров был одним из самых богатых людей своего времени. Кроме сел под Коломной он владел обширными землями в Губином Углу. Карательный поход туда возглавил Малюта Скуратов. Как значится в синодике, «во Губине Углу Малюта Скуратов отделал 30 и 9 человек». Кровавые подвиги в федоровских вотчинах положили начало стремительному возвышению Скуратова в опричнине. Разгромом главных вотчин Федорова на границах с Новгородом руководил сам царь. 6 июля 1568 года опричники подвели своеобразный итог своей деятельности со времени раскрытия «заговора» Федорова. На основании их отчета в синодик была включена любопытная запись: «Отделано 369 человек и всего отделано июля по 6 число». Репрессии носили беспорядочный характер. Опричники убивали дворян и приказных людей на улицах, в приказах, на гарнизонной службе и в полках. В синодике названы имена многих казанских ссыльных, незадолго до того заслуживших «прощение». Жертвами опричников стали Шеины, Сабуровы, Колычевы, Карповы, князья Курлятев, Сицкий, Сисеев и другие. Непрекращавшиеся казни побудили митрополита Филиппа прибегнуть к крайнему средству давления на царя. Глава церкви демонстративно оставил митрополичий двор.

Раздор, порожденный опричниной, вынудил сначала монарха, а потом первосвященника покинуть Кремль. Поводом к окончательному разрыву между Филиппом и Грозным послужил инцидент, происшедший 28 июля 1568 года. В этот день царь с опричной свитой неожиданно явился в Новодевичий монастырь, чтобы участвовать в крестном ходе. Когда Грозный со свитой вошел в храм, один из опричных бояр не снял с головы черной тафьи. Стоглавый собор особым постановлением осудил обычай бояр и князей стоять на богослужениях в тафьях, «занеже чуже есть православным таковая носити, то предание проклятого и безбожного Махмета». Опричные бояре из окружения царя не могли не знать этого постановления Стоглава, но они упивались властью над земщиной и считали, что закон им не писан. Выходка опричника рассердила Филиппа, и он сделал резкий выговор ему. Иван воспринял слова митрополита как личное оскорбление и в гневе удалился с богослужения. После этого инцидента Колычев окончательно переселился в монастырь Николы Старого за Торгом в Китай-городе. Формально Филипп совершил то же, что двумя годами раньше его предшественник Афанасий. Но, в отличие от Афанасия, Колычев отказался сложить с себя сан митрополита и, перейдя жить в монастырь, сохранил все атрибуты власти. Отказ сложить сан он оправдывал, по-видимому, ссылкой на данное им при избрании обязательство «по поставленьи за опришнину и за царской домовой обиход митропольи не оставливати».

Царь Иван отличался набожностью и имел самые возвышенные представления о своей миссии верного сына и защитника православной церкви. Ни один из московских государей не заботился столько о своей репутации «благочестивейшего государя», сколько Грозный. Полный и окончательный разрыв с главой церкви поставил его в двусмысленное и трудное положение.

Находясь в Александровской слободе в августе 1568 года, Грозный отдал приказ о суде над главой церкви. Тогда же архиепископ Пимен был вызван из Новгорода в Москву. Будучи вторым после митрополита иерархом, Пимен должен был возглавить соборный суд над Филиппом.

Опричная дума не посмела обвинить Ф. Колычева в государственной измене и намеревалась низложить его за «порочную жизнь». По преданию, опричники заручились лжесвидетельством подставного лица - певчего одного из кремлевских соборов. Но попытка оклеветать митрополита не удалась. Тем временем с Соловков вернулась судная комиссия, расследовавшая «порочную» жизнь Колычева на Соловках.

Комиссия завершила работу на Соловках далеко не так быстро, как того хотело опричное правительство. Опричный боярин князь В. Темкин и дьяк Пивов усердствовали изо всех сил. Но собранные ими улики оказались столь шаткими, а обвинения столь неправдоподобными, что самый авторитетный из членов комиссии суздальский епископ Пафнутий отказался подписать «обыск».

Опричники опасались судить Колычева, пока у того оставались влиятельные покровители в Земской думе. Поэтому перед самым судом Грозный решил нанести думе давно подготовлявшийся удар.

11 сентября 1568 года Иван приказал собрать во дворце думных людей, опричных и земских дворян. Сюда же привели осужденного Федорова. Судебное разбирательство было заменено коротким фарсом. Иван велел несчастному боярину облечься в царские одежды и взойти на трон, а затем обнажил голову, преклонил колени и обратился к нему с речью. «Ты имеешь то, что искал, к чему стремился, чтобы быть великим князем Московии и занять мое место, - будто бы сказал он, - вот ныне ты великий князь, радуйся теперь и наслаждайся владычеством, которого жаждал». Затем по знаку царя Федоров был убит. Опричники выволокли труп боярина из дворца и бросили в навозную кучу возле Неглинной, на границе между опричниной и земщиной. Опричники казнили Федорова как главу заговора в пользу Старицкого, но имя последнего на суде не называлось. Показания князя Владимира могли быть использованы для обличения конюшего. Однако Грозный был невысокого мнения о брате и даже писал, что его дурость всем ведома. По этой причине он на год отослал князя Владимира в Нижний Новгород.

Одновременно с Федоровым казни подверглись другие члены Боярской думы. В синодике находим следующую документальную запись относительно этих расправ: «Отделано: Ивана Петрович Федоров, на Москве отделаны Михайла Колычев да три сыны его: Боулата, Симеона, Миноу. По городам: князь Андрей Катырев, князя Федора Троекуров, Михаила Лыкова с племянником». Согласно свидетельству очевидцев, окольничий М. И. Колычев погиб в Москве в один день с Федоровым, прочие же лица были казнены «по городам»: боярин князь А. И. Катырев - в Свияжске, князь Ф. И. Троекуров - в Казани, окольничий М. М. Лыков - в Нарве.

Убитый окольничий Колычев был ближайшим сподвижником Федорова и к тому же троюродным братом опального митрополита.

Голову Михаила Колычева царь велел зашить в кожаный мешок и отвезти к Филиппу в монастырь Николы Старого. Таким путем он думал запугать святителя, «преломить его душу» накануне суда.

Запугав казнями земскую Боярскую думу, Иван IV устранил последние препятствия к низложению главы церкви. Какими бы ни были взаимоотношения монарха с первосвященником, в истории России не было случая низложения митрополита по решению светских судей. Самодержец допустил вопиющее нарушение традиций. Князь Курбский отозвался на суд в Москве гневной филиппикой: «Кто слыхал зде епископа от мирских судима и испытуема?» Авторы «Жития» также отметили законопреступный характер действий монарха: «не убоялся суда Божия, еже царем не подобает святительския вины испытывати, но епископи по правилом судят».

Опричники Темкин и Пивов представили думе составленный ими обыск о скаредных делах Филиппа, после чего запуганная дума вынесла решение о суде над ним. Сам суд, по свидетельству очевидцев, был поручен представителям «всех духовных и светских чинов», иначе говоря, священному собору и думе.

Сохранилось предание, будто главным свидетелем обвинения на процессе Филиппа выступил его ученик игумен Паисий, которому за услугу был обещан епископский сан. Составители «Жития Филиппа» подтверждают, что Паисий и другие соловецкие монахи «изнесли» перед собором свои «многословные речи». И все же соловецкие монахи, как видно, говорили на суде совсем не то, что от них ожидали. Деяния Колычева на Соловках были достойны удивления и похвал, о чем знали все присутствовавшие на соборе иерархи. Речи Паисия не удовлетворили царя - после суда он не только не получил епископства, но и игуменства лишился. Ему и прочим соловецким монахам не разрешили вернуться в свою обитель и отправили в разные монастыри.

ФИЛИПП II Сын императора Карла V, Филипп, был воспитан в Испании в национальной привычке держать себя с холодным величием и с высокомерной сдержанностью. Когда инфанту минуло шесть лет, император Карл позаботился о его обучении. Филипп изучал древних классиков и сделал