Кто такие суфии. Основы суфийского учения

Суфизм

Суфизм (ат-тасаввуф) - мистико-аскетическое течение в исламе. Слово суфий восходит к арабскому слову "суф" (грубая шерсть). Суфиями первоначально называли тех мусульманских мистиков, которые носили одежду из грубой шерсти как символ самоотречения и покаяния. Основными составляющими суфизма принято считать аскетизм, подвижничество и мистицизм.

При анализе суфизма важно иметь в виду, что он как широкое идеологическое течение охватил литературу (поэзию), искусство (музыку), философию, историю и народную культуру. Принцип "универсальности" был одним из основных в суфизме. Суфием мог стать представитель практически любого религиозного направления в исламе, сторонник любой юридической школы, крестьянин или ремесленник, воин или книжник, представитель знати. Поэтому среди суфиев мы встречаем такого тонкого психолога, как Мухасиби (ум. 857); всемирно известных писателей и поэтов: Абдаллах Ансари (ум. 1089), Санаи (ум. ок. 1190), Фарид ад-дин Аттар (ум. ок. 1220), Джелал ад-дин Руми (ум. ок. 1273); известных авторитетов суннитского ислама: ал-Газали, Ибн-Таймия (ум. 1328); философов: ас-Сухраварди (ум. 1191) и Ибн ал-Араби (ум. 1240).

Однако, видимо, было бы ошибкой толковать суфизм не как биографию движения в целом, а как биографию его отдельных представителей.

Суфизм далеко не всегда совпадает с личными историями самих суфиев, которые обращались к суфизму, а затем "уходили", порывали с ним, бессильные изменить общий ход его развития.

Несомненно, суфизм - явление исторического порядка. Не приуроченный ни к одной из стран исключительно, а распространившийся от Гибралтара до Инда, суфизм в конечном счете оказался целой эпохой в развитии литературы и философии стран мусульманского Востока.

Время начала распространения суфизма - первая половина VIII в., апогей его расцвета в разных областях стран Ближнего и Среднего Востока датируется по-разному. Период его становления - VIII - X вв., который характеризуется резкой критикой существующих порядков и господствующей идеологии. XI век - период широкого распространения суфизма от Нила до Евфрата, эра его систематизации. Одним из первых, кто пытался сформулировать целостную доктрину суфизма, был ал-Кушейри (ум. 1072). В этот период антиаббасидская социально-религиозная направленность суфизма получает систематизированное доктринальное оформление.

В XII в. суфизм становится популярным во всех сферах общества. Нередки случаи обращения в суфизм суннитских авторитетов; начинают формироваться суфийские ордена. По принципам учения известного суфия Абд ал-Кадира ал-Джилани (ум. 1166) организуется орден "кадарийа". Зарождается суфийская литература (Санаи).

XIII - XV вв. - период расцвета суфийских орденов, в частности ордена "Мевлевийа", в основе которого лежат принципы знаменитого поэта Джелал ад-дина Руми. С именем Руми связывается и начало расцвета суфийской литературы. Этот период в целом характеризуется примиренческой позицией по отношению к правящим династиям. Однако своеобразная "социальная отчужденность" продолжает оставаться, что особенно ярко прослеживается в суфийской литературе.

Суфийская теория и практика предполагала уход от реальной жизни, пассивное отношение к миру. Люди, обратившиеся к суфизму, считали, что мирская жизнь лишена красоты и радости, справедливости и свободы, что возможности человека крайне ограниченны, поэтому следует отказаться от мирских дел и вступить на путь аскетизма и поисков "лучшего мира". Они глубоко понимали природу "зла" и возвели его во вне-историческую силу. Они придали критике и отрицанию всего земного абсолютное значение, тем самым лишив ее действенности. Истолкование зла и человеческих страданий как неотъемлемых на этой земле приводило к идее поиска "истинного мира любви". Поскольку в реальных земных условиях невозможна реализация социального идеала "господства любви и добра", "праведный мир" переносился на небеса. Небесная гармония подменяла земную.

Неоднозначность социальной природы суфизма обусловлена по крайней мере четырьмя важными факторами. Во-первых, суфийское учение о непосредственном общении верующего с богом способствует религиозному рвению масс. Недаром в качестве основоположений суфийской теории и практики выделяют "молитву" и "подвижничество". Видимо, не следует переоценивать пренебрежительного отношения суфизма к ряду предписаний шариата на ранних этапах его развития, так как реакция на такие факты со стороны большинства самих суфиев была весьма негативной. Основой сближения суфизма и суннитского догматизма был иррационализм. Мистицизм, являющийся составной частью любой религии, не отделял, а, наоборот, сближал его с традиционализмом (сала-физмом). Недаром один из систематизаторов суфизма известный поэт Абдалла ал-Ансари и такой крупный теоретик, как Абд ал-Кадир Джиляни, рассматривались как ханбалиты и ярые противники калама. Как отмечал американский арабист Дж. Макдиси, "...суфизм в течение определенного времени был воткан в саму ткань традиционализма" и ассоциировался до и после ал-Газали с самой традиционной наукой - хадисоведением, а также был связан с фикхом.

Во-вторых, следует иметь в виду, что в суфийской практике руководство со стороны суфийского шейха и следование его примеру в жизни было обязательным. Поэтому не следует переоценивать так называемое отрицание посредников между богом и верующим, приписываемое "еретическому" суфизму. Необходимо учитывать, что в исламе нет института церкви и поэтому значение учения о непосредственном общении верующего с богом, т.е. отрицание идеи посредничества, имеющее принципиальное значение, например, в христианстве, для реалий ислама не столь существенно.

В-третьих, антиаббасидская позиция суфизма во многом объясняется недовольством социальными порядками, коррупцией и стяжательством правителей и их приближенных. Они исходили из идеализированных норм социальной жизни Мединского государства времен пророка. Их учение о равенстве людей перед Богом во многом отражало исламские традиционные идеи взаимопомощи всех членов общины, обращенное к имущим требование оказывать помощь бедным, категорическое запрещение рибы - ростовщического процента, призыв к справедливости и т.д. Социальная критика суфизма базируется на религиозно-утопическом учении о переустройстве общества, которое в первую очередь связывалось с религиозно-нравственным самоусовершенствованием. В конечном счете, ответом на несправедливости этого мира стал аскетизм, мистицизм и политический квиетизм. Мистическая концепция единения с богом рассматривалась как направленная на достижение "лучшего" и "справедливого мира". Ориентация на индивидуальное бытие человека приводила к созданию множества психологических систем, имеющих в виду самоусовершенствование человека.

В-четвертых, суфийский мистицизм таил в себе и опасность для традиционалистов. Учитывая, что суфизм не есть нечто цельное, единое и законченное, следует отметить, что в нем можно выделить несколько концепций единения с Богом, например, экзистенциально-онтологическую (ал-Халладж), гносеологическо-теоретическую (ал-Газали), а также так называемый мистический пантеизм, учение о единстве бытия (вах-дат ал-вуджуд) Ибн ал-Араби. Разумеется, в мировоззрении суфиев не могли не доминировать религиозные принципы миросозерцания и мироощущения, однако, большую роль сыграли и принципы поэтического и психологического мировосприятия. Особенность суфизма связана в первую очередь с особенностью метода, на основе которого суфии пытались решить мировоззренческие проблемы. Их метод должен был позволить охватить всю действительность в ее целостности, а человека - в его целокупности. Мир, как и человека, нельзя разложить на части. Постигнуть их можно только через интуицию, озарение. Своеобразие метода предопределило и особенности философствования: символика, аллегория, "тайное знание". Особенность метода позволяла зашифровать полноту и конкретность жизни и была связана с признанием господства в мире иррационального начала, постигаемого в божественной любви.

Если философы-перипатетики исходили из возможности подчинения практического разума теоретическому на базе теории, которая в Европе получила форму теории "двойственной истины", то суфий ал-Газали утверждал первенство практического разума, доказывая, что ал-Фараби, Ибн-Сина и их последователи разрушают веру, а тем самым и нравственные устои общества и в то же время обнаруживают неспособность дать аподиктическое подтверждение тем метафизическим положениям, в жертву которым они эту веру приносят.

Абу Хамид ал-Газали (1058 - 1111) известный философ, религиозный и политический деятель, суфий родился в г. Тусе, ныне г. Мешхед в восточном Иране. Он получил хорошее для своего времени образование, учился в Тусе, Джур-джане и в медресе Низамийа в Нишапуре под руководством известного аша-рита ал-Джувейни. В своем духовном развитии ал-Газали прошел этап практической деятельности и участия в политических делах, этап сомнения и критики и суфийский этап. Его основные труды: "Возрождение религиозных наук" (Ихйа улум ад-дин), "Цели философов" (Макасыд ал-фаласифа), "Непоследовательность философов" (Тахафут ал-фаласифа), "Избавляющий от заблуждения" (Мункиз мин ад-Далал), "Ниша света" (Мишкат ал-Анвар).

В 34-летнем возрасте ал-Газали начал глубоко изучать философию. В результате этого у него наступил период серьезного духовного кризиса, сопряженного с сомнением в собственной вере, который, однако, продолжался недолго. В своей работе "Мерило действия" (Мизан ал-Амал) ал-Газали писал о важности такого рода сомнения, ибо "кто не сомневается - не мыслит, кто не мыслит - не видит, кто не видит - пребывает в состоянии слепоты, растерянности и заблуждения". Вскоре им были написаны два философских сочинения: "Цели философов" и "Непоследовательность философов". Первая работа является введением ко второй и в ней четко, ясно и последовательно изложены три основных раздела философии: логика, физика и метафизика. Во второй работе, которая носит ярко полемический характер, он подвергает критике философию Аристотеля и арабо-мусульманских перипатетиков. Считая, что они выносят суждения, опираясь на догадки и предположения, а не на истинное и достоверное знание, он дает систематическое опровержение их идей в вопросах извечности мира, творения мира, доказательства бытия Бога, атрибутов Бога, божественного знания, движения и перводвигателя небесных сфер, возможности чудес, бессмертия человеческой души, воскрешения и посмертного существования. В результате дискуссии с философами по перечисленным темам ал-Газали приходит к выводу о том, что следующие три положения несовместимы с исламом: их утверждения, что мир извечен и Бог не знает частности, а также отрицание ими загробной жизни. Что касается суждений философов по остальным вопросам, то их нельзя считать несовместимыми с исламом. Ал-Газали полемизировал с философами, прибегая к методам "логических, рациональных и строгих суждений". Он чувствовал, что одного разума недостаточно для постижения высших истин и пытался найти иную способность для постижения тайны бытия. Единственный выход из создавшегося положения он связывает с суфизмом. В "Нише света" он рисует картину мира, концентрирующегося вокруг понятия света, опираясь на коранический стих (24: 34), который говорит о Боге, как о свете небесном и земном, и который, как и другие суфии, ал-Газали интерпретирует в мистической терминологии. Он показывает, как божественный свет, заливая мир, поддерживает его бесконечным множеством лучей. Понятие "свет", утверждал он, с одной стороны, обозначает Бога, а с другой - светлое, проливающее свет абсолютное бытие. Ведь зрение и разум, если их рассматривать как свет, делают объекты определенными. При этом разум более ясно говорит нам о свете, потому что его возможность проявления объекта не связана с пространством и временем. Следовательно, между разумом и Богом можно провести аналогию, ибо последний сотворил Адама, наделенного разумом по своему подобию. Видимый мир является тенью умопостигаемого мира, который ал-Газали также называет духовным миром. Иерархия "света" как светлых сущностей определяется степенью их близости к высшему свету, источнику света, Богу. Человек занимает уникальную позицию в этой иерархии. Так как человек сотворен по образу и подобию божьему, его можно рассматривать как божественный образ, который может познать себя, может достичь знания о Боге как суфий. Однако этот образ, считал ал-Газали, является просто образом того, что Бог милостив и что сущность Бога нельзя выразить в человеческих понятиях; она являюется божественной тайной, но может быть выражена метафорически. Высший тип знания, таким образом, не основан ни на разумном постижении, ни на авторитете веры, но является непосредственно очевидным. Рассматривая процесс познания как процесс единения с Богом, ал-Газали отмечал, что "единение" нельзя понимать буквально. Он рассматривает единение как интенциональное, духовное, а не пространственное или временное состояние. Процесс единения завершается "аннигиляцией" (фана). Рассматривая состояние "фана" у суфиев, ал-Газали писал: "Блеск Его лика сжег их, и их испепелило могущество Его величия. Они были стерты и исчезли в себе самих. Это одна реальность". "Фана" рассматривается как постижение реальности, под которой ал-Газали понимал не только интеллигибельный мир во главе с Единым, но и прекрасный, невыразимый в словах мир "божественного присутствия". И "фана" - это не просто результат "рациональной диалектики", а "диалектики любви", когда душа перестает быть "мудрым разумом" для того, чтобы стать "любящим разумом". Любовь рассматривается им как естественная склонность души к земной и божественной красоте. Источник любви - стремление созерцать прекрасное, стремление к чистой красоте. Созерцание прекрасного означает не только образное видение, но и степень нравственной чистоты. Разум, стремясь к прекрасному, поднимается от чувств к красоте поведения и действий, а в своих дальнейших исканиях видит красоту добродетелей характера. Прекрасное - это то, что вызывает любовь, чтобы душа в своем прохождении ступеней совершенства достигла уровней созерцания "высшей красоты" и "высшего блага". Бог - это не только Единое, но и множество. Поскольку это множество как Единое может быть запечатлено в "Высшем Я", то последнее становится универсумом, которое заключает это множество в себе. В состоянии "фана" человек обновляется, получает новые качества. Причем приближение к Единому сопровождается совершенствованием индивидуального духа на земле. Согласно ал-Газали, совершенство нельзя измерить количественно, ибо количество - это предел, а совершенство предела не знает. Здесь встает вопрос о сугубо интенсивном содержании понятия совершенства как качества. В результате только совершенный человек обладает подлинной моралью, ибо она основана на подлинном познании, т.е. способности интуитивного "схватывания" истины. При этом в процессе совершенства человека большую роль играет знание и вера, являющиеся залогом убежденности в возможность достижения цели. Для ал-Газали, как суфия, состояние "фана" означало смену уровней сознания. Для большинства суфиев "уход из этого мира" означал стремление найти такой мир, в котором бы царили справедливость, любовь и благо. Поскольку в реальных земных условиях это было недостижимо, "праведный мир" переносился на небеса.

Сегодняшнее слово «суфизм» чаще ассоциируется с чем-то мистическим, таинственным, нежели с морально-нравственным ростом и естественным духовным развитием человека.

Востоковедческая трактовка данного термина и заимствованные от нее краткие разъяснения толковых словарей поспособствовали именно «мистическому» восприятию данного понятия среди народных масс, в среде непросвещенных. Судите сами:

1. «Суфизм - мистико-аскетическое учение в исламе, отрицающее обрядовую сторону и проповедующее аскетизм» .

2. «Суфизм - мистическое течение в исламе. Возникло в VIII–IX веках, окончательно сформировалось в X–XII веках. Для суфизма характерно сочетание метафизики с аскетической практикой, учение о постепенном приближении через мистическую любовь к познанию Бога (в интуитивных экстатических озарениях) и слиянию с Ним. Оказал большое влияние на арабскую и особенно персидскую поэзию» .

3. «Суфизм - приверженцы суфизма (суфии), изнуряя себя бытовыми неудобствами, холодом, голодом, бессонницей, жаждой, грубой одеждой и половым воздержанием, добивались экстатических озарений и «сливались с богом». Суфизм отрицал строгое расписание молитв и оказал влияние на арабскую и особенно персидскую поэзии» .

4. «ат-Тасаввуф - суфизм, мистико-аскетическое течение в исламе. Существует несколько гипотез происхождения этого термина и однокоренных с ним. Западноевропейские ученые вплоть до конца XX века склонялись к мысли о том, что слово «ат-тасаввуф» происходит от греческого и переводится как «мудрость». Ныне общепринятой является точка зрения, согласно которой ат-тасаввуф - производное от слова «суф» - «шерсть», поскольку грубое шерстяное одеяние издавна считалось обычным атрибутом аскета-отшельника, «божьего человека», мистика» .

На такие определения, которые невежественно поверхностны или идеологизированы атеистическим бесчувствием и слепотой интеллекта, уместно будет ответить словами Цицерона: «Невозможно быть во всех отношениях достохвальным оратором, не изучив всех важнейших предметов и наук. Речь должна расцветать и разворачиваться только на основе полного знания предмета, если же за ней не стоит содержание, усвоенное и познанное оратором, то словесное ее выражение представляется пустой болтовней». Правильно говорят ученые: «Анализ (восприятия внешнего мира) во многом зависит от индивидуального опыта человека, его системы ассоциаций и ценностей» .

От атеистического взгляда со стороны перейдем с вами к ознакомлению со смысловой нагрузкой данного термина с точки зрения мусульманского богословия. Арабский словарь богословских терминов (сугубо научное издание на арабском и английском языках) дает слову «тасаввуф» следующее определение: «ат-Тасаввуф - это правдивость пред Богом; свобода от господства и властного влияния (давления на нас) мирских прелестей и красот; установление хороших взаимоотношений с другими людьми. Это то, что относится к канонически дозволенному (машру‘). Что же касается различного рода крайностей, подобно снятию с себя каких-либо обязанностей и бездеятельному упованию на Творца, то это - отклонение и заблуждение» .

Понятие суфизма как школы духовного оздоровления имелось и имеется практически во всех религиях и духовных учениях. Например, индуистское «совершенствование духа», в результате которого человек способен словно отключать органы чувств, нервные окончания и подвергать свое тело любым истязаниям и мукам, не чувствуя при этом боли; христианское монашество, когда человек преднамеренно жертвует многим мирским, в том числе семьей и детьми, во имя духовной чистоты и возвеличивания Бога.

Что же касается Ислама, то в нем присутствует удивительный баланс меж тремя важными компонентами: духовная жизнь, телесная и интеллектуальная. В совокупности и в правильных пропорциях они дают полноценность мирского существования, ощущение земного человеческого счастья и подводят к благу вечному, довольству Творца нами. Во времена Пророка и его сподвижников этот баланс естественным образом присутствовал в обществе мусульман.

Понятие «суфизм» («тасаввуф») появилось среди мусульман уже после смерти пророка Мухаммада (да благословит его Всевышний и приветствует) и его сподвижников, именно в те времена (конец II века по хиджре), когда быстро развивающееся мусульманское общество бросило все силы и устремления на экономический прогресс, политическую и военную мощь, интеллектуальный рост и материальный достаток. В среде богословов одни занимались только вопросами вероубеждения (‘акыды) и говорили, что в этом суть и основа всего. Другие - вопросами религиозной практики (фикх), и только. Правители и богатая часть населения делали акцент на укреплении политического влияния и приумножении материального достатка. В тот период веру начали ограничивать сухими богословскими терминами, дискуссиями об основах вероубеждения и прениями по вопросам религиозной практики. Постепенно ее начали было воссоединять с философией, «загоняя» в рамки метафизических умозаключений и теорий.

В процессе горячих споров и дискуссий одних, а также гонки за материальным достатком, заморским шиком других душа как индивидуума, так и общества в целом отошла на второй план, начала испытывать нестерпимый духовный голод. Именно в этот период стали появляться люди, которые постепенно старались заполнить пробел, делая акцент на очищении сути человека, на исцелении от болезней души, на развитии морально-нравственных характеристик. Поначалу все это происходило в рамках Священного Писания и пророческого наследия. И именно тогда был внесен огромный вклад в морально-нравственный облик общества: многие грешники, ожив духовно, оставили позади свои преступления; огромное количество людей уверовали и стали религиозно-практикующими. Этот неоценимый вклад может отрицать только высокомерный и невежественный фанатик. А проводить параллель между суфиями того периода и различного рода философами, мистиками, колдунами, йогами, монахами или «святыми» бездельниками может только глупец. Это не поддается сравнению, это совершенно разные вещи.

Но важно отметить, что в последующем появились те, кто, не имея научного базиса, не зная основ, начали следовать «голосу сердца», говоря, что получают наставления «напрямую от Бога». Ничем не обоснованные личные умозаключения они стали выдавать за истину.

Потому так и получилось, что в современном обществе местами встречаются те, кто фанатично и слепо отстаивает мнения мало кому известных «шейхов», не допуская даже малейшего сомнения в истинности своих слов, а также те, кто отрицает все, что связано с суфизмом, называя это ересью и нововведением.

По совести, следовало бы сказать, что тасаввуф берет начало именно в основах и постулатах Ислама, проистекает из коранического текста, достоверных хадисов, поведения и слов сподвижников Пророка (да благословит его Аллах и приветствует).

Тасаввуф внес огромный вклад в изучение, развитие и практику таких понятий, как «покорность Господу миров», «взаимоуважение и любовь людей друг к другу», «постижение душевных недостатков и пороков», «исцеление от сатанинских наущений», «смягчение сердец», «память о неизбежности Судного Дня и вечности» и т. д.

Наш современник имам аль-Газали очень точно и с сожалением заметил: «Ярко выражены два типа людей. Первые - это те, кто отыскал в своем сердце искреннюю любовь к Создателю и последнему Его посланнику. Но вместе с этим данная категория крайне мало знакома со Священным Писанием и Сунной Пророка. Они малограмотны и крайне фанатичны в своих убеждениях, в выбранном ими направлении, пути.

Вторые - те, кто отыскал в своей голове интеллектуальную проницательность, в знаниях добился изобилия и достатка, в словах приобрел красноречие и умение ясно излагать свои мысли. С большей частью канонов и постулатов они хорошо знакомы, выполняют все предписания. В то же время им присущи такие качества, как хладнокровие, грубость, черствость, жестокосердие. Такое впечатление, что они только и ждут, когда другой споткнется, для того чтобы начать резкую критику, указывая на ошибку и подчеркивая свою правильность, апеллируя при этом к аятам и хадисам.

Мне приходилось встречать и первых, и последних. Раздражало невежество первых и то, как они полностью отдаются неправдоподобным сказкам и небылицам. Возмущало высокомерие вторых, проистекающее от навязчивой правильности в отдельных вопросах вероубеждения (‘акыды) и религиозной практики. Удивляло их пренебрежение духовной составляющей человека, отсутствие устремленности к Богу и уважения к людям.

Заблуждающиеся могут быть и среди называющих себя суфиями, и среди любых иных мусульман, так как все мы люди и можем ошибаться.

Настоящий суфизм - это духовно-нравственный рост и никоим образом не мистика.

Я в суфизме смыслю мало, но много чего интересного можно прочесть в книгах о нем. Однако, насколько я знаю, философия суфизма считается вне Ислама, противоречит его догмам. Хотя любой мусульманин предается размышлениям, это тоже своего рода личная философия. И к тому же развитие науки и приобретение знаний поощряются Исламом, почему же философия и мудрость суфизма противоречат ему? По каким именно признакам, а точнее учениям суфизма, можно сказать, что он противоречит Исламу?

Да, может быть, в суфизме есть вещи шокирующие и противоречащие Корану, но нельзя отрицать и тот факт, что есть в суфизме идеи, которые соответствуют логике Корана. Имам Малик сказал: «Кто стал ученым и не стал суфием, тот будет грешником. А кто стал суфием и не стал ученым, тот будет еретиком. Кто же воплотит в себе науку и суфизм, тот действительно приобретет Истину».

Мне кажется, что необязательно верить всему, что говорит суфизм, ценность представляют те его учения, которые соответствуют Корану. Так почему же если какие-то идеи суфизма противоречат Корану, то, значит, нельзя вообще изучать его?

Приведу слова имама Малика с моими комментариями: «Кто стал ученым и не стал суфием (нравственно и духовно богатым. - Ш. А. ), тот будет грешником (без особого труда может стать таковым через некоторое время. - Ш. А. ). А кто стал суфием и не стал ученым, тот будет еретиком (рано или поздно по наивности, искренне заблудится. - Ш. А. ). Кто же воплотит в себе науку (богословие) и суфизм (духовные познания и практику), тот действительно приобретет Истину (наиболее вероятно, что будет следовать верному пути. - Ш. А. )».

Суфизм не противоречит Исламу, Корану и Сунне. Только субъективные мнения, наблюдения или размышления о нем могут вступать в противоречие с религией или с теми многочисленными духовными путями, которые есть в самом тасаввуфе. Религия дает общие формулы, нормы, определяет шкалу жизненных ценностей. Суфизм же - это сотни и тысячи возможных путей реализации себя в моральном и духовном плане . В этом нет «гнилости мысли», безбожности, заблуждений или противоречий, они - лишь в головах людей, особенно тех, кто не приблизился к практике Ислама хотя бы в форме совершения обязательной молитвы и очищения своей речи от бранных, нецензурных и лживых слов, выражений.

Каждый человек уникален пред Богом во всем, а единит нас вера и практические постулаты, оставленные пророками и посланниками Творца, заключительным из которых является Мухаммад. Главной функцией пророков было увещевать и наставлять, давать общие практические рекомендации . Таких бриллиантов пророческой мысли многие тысячи, и дай Бог, чтобы мы меньше толкли воду в ступе, а применили хотя бы десяток из них, не теряя в суматохе дней, а прогрессируя и к старости становясь охарактеризованными этими качествами в своих личных делах пред Богом . Именно такие достижения помогут человеку в Судный День и предоставят некое право претендовать на милость Господа миров.

В Коране сказано: «На смену им приходили новые поколения, перестававшие молиться [терявшие всю ценность и важность молитвы пред Богом] и следовавшие за страстями и желаниями [они знали только слово «хочу», но не были обучены такому понятию, как «надо»]. Вскоре [если ушли из жизни так и не одумавшись, не исправившись] они повстречаются с Адом [к которому их привело в том числе ими любимое «хочу»]» (Св. Коран, 19:95).

Является ли суфизм сектантским направлением Ислама?

Это зависит от того, какой смысл вы вкладываете в данный термин.

Всегда полезно думать головой и перепроверять информацию. Многие, к сожалению, попадают под то или иное информационное влияние, особенно неопытная и амбициозная молодежь. Для человека всегда актуально развивать и использовать интеллект, анализировать наперед и не становиться игрушкой в чьих-либо информационных, идеологических или иных руках-клещах.

Имам мечети в городе, где я живу, относится к группе, которая утверждает, что можно ставить устаза (учителя) посредником между Аллахом (Богом) и человеком, можно посредством него просить о помощи. Несмотря на это, я пытаюсь ради единства мусульман примирить его с другими братьями-мусульманами, которые считают, что этот человек совершает большой ширк (многобожие). Скажите, правильно ли я поступаю? И можно ли совершать молитву-намаз за этим человеком?

Вы правильно поступаете, стараясь примирить людей. Совершать молитву за вашим имамом, конечно же, можно.

Тема, о которой вы упомянули, - некоторого рода проблема для отдельных регионов России и не только. Одними из главных ее причин, как мне кажется, являются: неполная грамотность относительно своих убеждений, косность мышления, нежелание идти друг другу навстречу, неумение говорить с человеком на понятном ему языке, незнание сути некоторых религиозных терминов.

Это временное явление, если пожелает того Всевышний, но при условии, что люди будут умнеть, а не глупеть, ограничивая свое мышление заученными формулировками.

Там, где я живу, существует культ святых. То есть можно наблюдать, как люди совершают паломничество к могилам так называемых святых и просят у них о помощи. Когда я сказал им: «Друзья, это заблуждение, просить помощи можно только у Единственного Господа миров», они сразу нарекли меня радикалом. Как такое может быть? Скажите, неужели я заблуждаюсь?!

Очень сложная и тонкая тема. Она требует ответа в форме подробного этно-историко-богословского исследования. Считаю, что самыми уместными в данном случае будут слова пророка Мухаммада (да благословит его Всевышний и приветствует): «Оставь то, в чем сомневаешься, и делай то, в чем ты уверен» .

Что такое вирд?

С арабского переводится как «источник», «водопой», «часть ночи, предназначенная для молитвы», «часть Корана, читаемая молящимися ночью», «краткая молитва». На Кавказе обычно под словом «вирд» подразумевают краткую молитву, получаемую для ежедневного чтения от шейха, устаза.

Как вы думаете, есть ли сейчас в мире авлия’ (святые)?

Из числа авлия’ (приближенных к Богу) может быть или стать любой мало-мальски набожный человек . Но вся суть вопроса в том, что он легко может как подняться на этот уровень, так и опуститься с него. Никто не застрахован от ошибок, и нет гарантии, что человек удержит эту планку на протяжении всей своей жизни, ведь последняя с ее многообразием обстоятельств изменчива, многогранна и непредсказуема . Это - экзамен, завершающийся с мгновениями, когда душа покидает тело. В этом смысле все люди пред Богом равны.

1. Сейчас есть много мусульман, встающих на путь тариката. Они совершают дополнительные (нафиль) намазы, много постятся, берут вирд. Все это хорошо, но... Наш хазрат говорил, что многие ученые вступали на путь тариката только после того, как достигали высоких уровней знаний в постижении Творца. Нелепо звучит от человека, недавно начавшего совершать намаз, что он мюрид такого-то тариката. И имам нашей мечети предостерег меня от этого. Сказал, что к этому нужно подходить ответственно, так как встаешь на серьезный путь.

2. В одной из ваших проповедей вы сказали, что такой великий ученый, как Ибн Таймия часто подвергается наговорам. Мне почти все твердят о его заблуждениях и неправильном вероубеждении (понимание многих аятов буквальное, например Трон, рука Аллаха, лик и т. д.). Они говорят, что его труды используют так называемые саляфиты (ваххабиты). Я, конечно, стараюсь не забивать себе этим голову, у мусульман, думаю, хватает проблем и без этого. Но так как пишу вам, то хотелось узнать: правда ли то, что говорят про Ибн Таймию?

3. Читаю книги из вашего списка на сайте. Но некоторые мусульмане не понимают и не хотят читать что-то из нерелигиозной литературы, считают это лишним. Лучше делать много намазов и читать только религиозные книги. Вас многие считают слишком либеральным человеком.

1. Не столько ответственно, сколько осторожно в реалиях нашего времени. Отдельные современные тарикаты с примесью политики вообще взрывоопасны для человеческой психики, а тем более для неподготовленных молодых людей.

2. Ибн Таймия великий ученый, но различного рода радикалы и невежды стараются прикрываться им, отдельными цитатами из его трудов.

3, 4. Очень советую вам меньше пересекаться с теми, о ком вы рассказываете, и нажать на педаль газа в собственном интеллектуальном, физическом и профессиональном развитии. Общайтесь только с теми, кто излучает позитив и положительную энергию. Вы себе даже представить не можете, что, являясь тем, кем вы являетесь, вы имеете огромные перспективы и возможности. Единственное, все, что вас окружает, все, что внутри вас и извне, должно работать на то, чтобы вы максимально самоактуализировались и реализовались. До 30 лет вы должны подняться на очень серьезный уровень, а упомянутая вами околорелигиозная болтология серьезно тормозит ваше развитие, внося путаницу в сознание. Надеюсь, вы сделаете суровые по отношению к себе выводы и не отступите от тех приоритетов, которые для себя обозначите, как бы, кто бы и что бы вам ни говорил. Через 10 лет в режиме такого движения и развития посмотрите на себя и тех, кто много и пустословно говорил о религии. Не удивлюсь, если большинство из этих пустословов будут ничего не добившимися людьми, одинокими либо разведенными, всех обвиняющими во всем, выпивающими, курящими, наркоманящими либо бегающими по лесам с революционными лозунгами. Работайте над тем, чтобы ваше тело и нервы становились железными, а мышцы были ориентированы на то, чтобы стать победителем во всех областях личной и профессиональной деятельности. И еще: опасайтесь чувства полной самореализации, которое может появиться после первых незначительных достижений и успехов. Когда вы достигнете в духовном, интеллектуальном и физическом плане более-менее значимых высот, вы обернетесь назад и с чувством восхищения пред Богом и с благодарностью Ему воскликните: «Wow! (Субханал-ла!)», но (!) это лишь начало. Остановиться нужно и придется лишь тогда, когда душа покинет крепкое и здоровое, но уже завершившее свою земную функцию тело. Не потеряйте этот мой вам ответ, до встречи через 10 лет!

Чего нужно остерегаться: суфизма, шиизма или саляфизма?

Главное - не терять голову. Вера и религиозная практика призваны помогать человеку жить и быть счастливым в земном и вечном, а различного рода «-измы» ограничивают людей, приводят к фанатизму и взаимной вражде.

Если христиане уходят в монастырь, то куда уйти мне, мусульманке, от мирского? Гузель.

Заключительный Божий посланник (да благословит его Господь и приветствует) наставлял: «Лучшие из вас - это те, кто не оставляет вечное ради мирского , а также мирское ради вечного [умеют уловить и выстроить гармонию между ними в соответствии с существующими обстоятельствами и тщательным анализом их в контексте мирской и вечной перспектив]. [Лучшие - те] кто не становится бременем (ношей) для других» , а также: «Верующий, находящийся среди людей и терпеливо относящийся к боли, которую они ему наносят [морально, психологически, физически], лучше и благостнее того, кто избегает людей и нетерпим к их действиям» .

Советую прочитать мою книгу «Мир души». Она поможет вам преодолеть душевную боль, многое понять, открыть для себя смысл жизни и начать смотреть на людей и наносимые ими обиды по-иному. Просите у Господа миров, и будет дано вам! Когда вы откроете глаза на мир, то поймете и удивитесь, сколь чарующе прекрасна жизнь, а неприятности лишь мастерски оттеняют ее красоту и вносят в нее неповторимый колорит и великолепие, разнообразие.

Какого мазхаба придерживаются последователи накшбандийского тариката? И что можно сказать человеку, который разделяет мусульман только на суфиев, восторгающихся своими шейхами, и ваххабитов? То есть если я начинаю не соглашаться с позициями последователей этого тариката, то меня тут же причисляют к ваххабитам.

Разделение всех на «ваххабистов», «саляфитов» и «тарикатистов», «суфистов» - это типичное невежество, распространившееся в самых разных формах на территории бывшего Союза в результате продолжительного отсутствия (в коммунистический период) квалифицированного религиозного просвещения. На протяжении семидесяти с лишним лет активно пропагандировали атеизм, существовали целые институты, научные направления, на что тратились колоссальные народные денежные средства. Теперь мы пожинаем плоды той ограниченной односторонней информированности, взгляда на мир через одно-единственное окно .

Есть крайности, но имеется и золотая середина. Так вот, именно ее в советский период вырезали и уничтожили, дабы набожность и религиозность полностью потеряли привлекательность в глазах просвещенной части общества, особенно в следующем поколении. Сегодня она (золотая середина) постепенно, с трудом, но все же восстанавливается по воле Творца.

Что касается тасаввуфа (суфизма), как и радикализма вперемешку с юношеским максимализмом, облаченными в религиозные доспехи, то советую избегать крайностей и категоричности в суждениях, работать над собой и не выискивать недостатки у других. Помните: малоопытные люди быстрее замечают пестрое, яркое и неординарное, поэтому на первых этапах личностного становления они отдают предпочтение внешнему, бросающемуся в глаза.

Что касается накшибандийского тариката, то мазхаб последователей данного духовного пути и какого-либо из его ответвлений зависит от того, где они географически обитают или откуда родом, так как тарикат определяет специфику духовного роста, а мазхаб - нормы религиозной практики.

Я сам проживаю в Москве и имею много знакомых из числа тех, кто регулярно посещает мечеть. Среди них есть люди различного уровня, как религиозного, так и светского образования. В результате многолетнего общения я обнаружил, что каждый воспринимает Ислам по-своему. Нормально ли это?

Относительно того, что «каждый воспринимает Ислам по-своему», то это очень даже правильно подмечено. В зависимости от среды, в которой человек вырос, от образования, которое он получил, в зависимости от кругов, в которых он общается и живет, его сознание приобретает специфическую и индивидуальную форму. Географическое местонахождение влияет на стиль одежды, рацион питания, нормы взаимоотношений и т. д. Однако то, что установлено Кораном и Сунной, то есть стержень основ веры и религиозной практики, является неизменным до Конца Света, и эта неизменность объединяет последователей пророка Мухаммада во многих вопросах.

Разногласие часто возникает по следующим причинам:

1. Человек недостаточно осведомлен по тому или иному вопросу.

2. Получаемая им информация противоречит устоявшимся традициям в той или иной местности, которые когда-то были основаны на первоисточниках, однако с течением времени претерпели изменения.

3. Отсутствуют необходимые критерии и знания о первостепенности и второстепенности, обязательности или желательности того или иного.

4. В Исламе есть вопросы, ответы на которые однозначны и единодушно утверждены учеными, а есть те, по которым допускаются различия во мнениях, разные толкования и подходы (иджтихад).

Первая причина распространена в российской среде. Знания приобретаются поэтапно, а где-то частями, урывками, поэтому кто-то берет за основу одну часть, кто-то - другую. Умение сопоставлять их с частичным взаимоисключением и дополнением приходит только после приобретения широкого спектра знаний, основанных на том опыте, который стал наследием мусульманских ученых, изучавших Священный Коран и Сунну. Например, человек прочитал достоверный хадис, присутствующий в сводах хадисов имамов аль-Бухари и Муслима, в котором Пророк сказал: «Кто засвидетельствует, что нет бога, кроме Единственного Господа, и что Мухаммад - раб и посланник Божий, что Иисус - раб Божий и Слово Господне, низведенное Марьям (Марии), что Ад и Рай истинны, того Всевышний введет в Рай». А другой верующий прочитал достоверный хадис: «Между [верующим] человеком и неверием - оставление молитвы». Умение сопоставить эти два хадиса достаточно важно, так как по неграмотности и недостаточной компетентности некоторых, даже тех, которые являются носителями арабского языка, можно ввести людей в глубокое заблуждение .

Второй пункт касается старшего и молодого поколений. Старшее поколение сберегло веру отчасти тем, что заложило ее в национальные традиции, некоторые из них на первый взгляд не соответствуют требованиям религии. Молодое же поколение читает книги, которые переведены порой подстрочно с арабского и зачастую не имеют соответствующих комментариев.

Что касается третьего пункта, то это происходит только от недостаточности знаний и жизненного опыта. Молодежь, идя на поводу юношеского максимализма, хочет взвалить на себя все и сразу. Поэтапное просвещение даст свои результаты, а жизненный опыт и мудрость станут причиной более легкого понимания друг друга.

Не нужно усложнять себе жизнь, ведь религия - это облегчение, а не усложнение . Мы должны понять великую ценность для нас всего, что является обязательным, и никогда не забывать о безграничном вреде того, что относится к явно запретному. Нам не указывают, чтобы мы не пользовались электричеством, не надевали костюмы, не ездили на машинах… Нам сказано, чтобы мы не расточительствовали , не сквернословили , а были высоконравственны , помнили о благодарности Господу и помогали друг другу в благом и праведном . Если мы будем более строги к себе и снисходительны, гибки, деликатны при общении с другими, то добьемся значительных результатов, нежели если станем с умным видом доказывать «безоговорочную истинность» своих взглядов, воззрений, а также трактовок и формулировок, давая волю эмоциям и полагаясь на утверждения того, кто якобы является знающим, либо искажая слова по-настоящему грамотного человека.

Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 2000. С. 1292.

Большой энциклопедический словарь. СПб.: Норинт, 2004. С. 1166.

Новейший словарь иностранных слов и выражений. М.: АСТ, 2002. С. 775.

См.: Ислам. Энциклопедический словарь. М.: Наука (главная редакция восточной литературы), 1991. С. 225.

См.: Зарецкая Е.Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникации. М.: Дело, 2002. С. 26.

См.: Му‘джаму люгати аль-фукаха’ [Словарь богословских терминов]. Бейрут: ан-Нафаис, 1988. С. 133.

Навязчивый - назойливый, надоедливо пристающий с чем-нибудь; против воли внедрившийся в сознание, неотступный.

Мухаммад ибн Абу Бакр (более известный как Ибн Кайим аль-Джавзия) (1292–1350 по григор., 691–751 по хиджре) - богослов ханбалитского мазхаба, факых-муджтахид, муфассир, мухаддис, тонкий знаток многих научных направлений исламского богословия. Посвятил себя активной исследовательской и просветительской деятельности. Написал множество богословских трудов, среди которых «Мадаридж ас-саликин фи шарх маназиль ас-саирин», «Хади аль-арвах иля биляд аль-афрах», «Равда аль-мухиббин ва нузха аль-муштакын», «Задуль-ма‘ад фи хадьи хайр аль-‘ибад», «Ат-тыбб ан-набави». Родился и похоронен в Дамаске. Подробнее см.: ‘Умар Рида Кяхаля. Му‘джам аль-муаллифин [Словарь кратких биографий ученых]. В 4 т. Бейрут: ар-Рисаля, 1993. Т. 3. С. 164, 165.

См.: аль-Газали М. (наш современник). Аль-джаниб аль-‘атыфи мин аль-ислам [Чувствительная сторона Ислама]. Искандария: ад-Да‘ва, 2001. С. 11, 12.

Факых - знаток мусульманского права, богословия. То есть будь тем, кто знает, что есть правильно, а что неправильно; что разрешено, а что запретно.

«Вы отрицаете Всевышнего Творца, хотя ранее вы были мертвы [вас попросту не было], и Он оживил вас [дал вам жизнь, тело, душу, сделал вас людьми], после чего снова умертвит [по завершении срока мирского пребывания], а затем вновь оживит [в день всеобщего Воскрешения], и вы будете возвращены к Нему [в Судный День предстанете пред Ним для ответа за свои дела, устремления, намерения и поступки]?!» (Св. Коран, 2:28).

«Он [Господь миров] является тем, Кто дает вам жизнь, затем умерщвляет, а после - заново оживит [вслед за Концом Света, в день всеобщего Воскрешения]. [Но] человек, что бесспорно, необычайно неблагодарное существо [зачастую даже и не осознает всю ценность даров и милостей, не говоря уже о том, чтобы поблагодарить и рационально применить]» (Св. Коран, 22:66).

«Аллах (Бог, Господь) [является тем] Кто сотворил вас, затем наделил уделом [предоставил земные дары (тело, интеллект, душа, достаток) и возможности, которыми вам следует уметь пользоваться, развивать и приумножать по критериям земным и вечным], потом [с закономерным наступлением часа смерти] умертвит вас, затем [после пребывания в Загробном мире и с наступлением дня всеобщего Воскрешения] оживит вас. Есть ли среди выдуманных вами богов и божеств такие, какие хотя бы что-то из упомянутого смогут сделать?! [В том-то и дело, что нет таковых!] Он [Творец] бесконечно далек от всего земного (не соответствующего Ему) и выше всего того, что пытаются вознести на Его уровень» (Св. Коран, 30:40).

«Скажи: «[Механизм и последовательность этапов таковы:] Аллах (Бог, Господь) (1) дает вам жизнь, затем [ по истечении ее срока, который у каждого свой] (2) умерщвляет вас; затем [после прохождения через Загробный мир, с Концом Света и вслед за глобальным Воскрешением] (3) соберет вас в День Суда, в наступлении которого нет сомнений. Однако же [и именно в этом проблема], б ольшая часть людей не знают [этого или не осознают должным образом, не хотят признать]» (Св. Коран, 45:26).

«Тем, кто прикладывает усилия (усерден, упорен, целеустремлен), причем делает это в угоду Всевышнему [с мольбой о милости Его и прощении; делает пред Ним, Его могуществом, на пользу веры и духовности, ради торжества Слова Божьего и извечных ценностей, а не в угоду страстям, низменным желаниям; не из чувства мести или назло кому-то; не доказывая другим, что он умнее, влиятельнее и богаче… Кто прикладывает усилия пред Богом (не на 100%, а на все 110%)], тем людям Всевышний откроет благословенные пути [достижения всестороннего успеха в мирском и вечном; предоставит выход из безвыходных ситуаций; выведет из тьмы безысходности к ярко освещенной «трассе» надежды и уверенности в завтрашнем дне]. [Знайте же] нет сомнений в том, что Аллах (Бог, Господь) вместе с теми, кто благороден в делах и поступках» (Св. Коран, 29:69).

«Призывай [словами, но в первую очередь - показывая на собственном примере, своими успехами, делами и поступками] к пути Господа (1) с мудростью [что для обычных верующих в немалой степени приобретается изучением и анализом, умением проецировать полученные знания на собственную жизнь] и (2) хорошим увещеванием [что требует также немалых усилий: словарный запас, основы риторики и психологии, спокойствие души, сдержанность эмоций]. (3) [Если доказываешь что-то, то] убеждай тем, что наилучшее [имея эрудированность в данном вопросе, логическое мышление, умение слушать и слышать другую сторону, хотя чаще лучше промолчать и оставить собеседника наедине с ранее сказанным тобою].

Воистину, Господь лучше всех осведомлен о том, кто потерял верный путь, и о том, кто идет в правильном направлении. [Не делай поспешных выводов, говоря о вере или праведности других, не принижай их достоинства. Твое дело - изложить информацию, донести ее и показать практику применения]» (Св. Коран, 16:125).

Пророк Мухаммад (да благословит его Всевышний и приветствует), например, говорил: «Кто сделает все свои заботы [кружащимися вокруг] одной [главной] - заботы о том, с чем [рано или поздно] он вернется к Богу, у того все его земные тревоги (беспокойства) будут разрешены Господом [ведь при всей его включенности и активности душа, сердце будут спокойны]. [Когда человек научится поддерживать грациозное кружение листопада перипетий вокруг основного своего жизненного смысла, тогда тревоги и заботы перестанут падать на его пути, мешаясь и шурша под ногами подобно жухлой осенней листве. Центром всех его чаяний станет настроенность сердца и разума на понимание того, чем тот или иной выбор может обернуться для него в вечности].

Чье же внимание будет рассеяно меж мирскими заботами (тревогами, беспокойствами) [и не более того; кто уподобится своей беспечностью или сверхзанятостью дереву с многочисленными ветвями, устремленными в самые разные стороны], тот лишит себя Божественного внимания [окажется вне милости и щедрости Господа миров. От такого суетного человека Всевышний отвернется]. Творцу не интересно будет даже то, где [и как] он умрет». Хадис от Ибн ‘Умара; св. х. аль-Хакима и аль-Байхакы, а также от Ибн Мас‘уда; св. х. Ибн Маджа. См., например: аз-Зухайли В. Ат-тафсир аль-мунир. В 17 т. Т. 8. С. 667; Ибн Маджа М. Сунан [Свод хадисов]. Рияд: аль-Афкяр ад-давлийя, 1999. С. 444, хадис № 4106, «хасан»; аль-Кардави Ю. Аль-мунтака мин китаб «ат-таргыб ват-тархиб» лиль-мунзири. Т. 2. С. 331, хадис № 1949, «сахих».

Хадис от Анаса и др.; св. х. Ахмада и др. См., например: ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр [Малый сборник]. Бейрут: аль-Кутуб аль-‘ильмийя, 1990. С. 256, 257, хадис № 3211, «сахих».

«Прислушайтесь! Воистину, страх не будет властвовать над близкими к Богу [своими помыслами, желаниями, устремлениями, поступками, культурой речи и поведения] людьми (авлия’), и они не будут опечалены. [Многолетними усилиями и с Божьего благословения они достигнут всего того, что благостно и полезно для них из числа мирских и вечных высот, благ и прелестей].

[Близки к Господу миров] те, которые уверовали [являлись носителями постулатов веры] и были набожны [их слова не вступали в очевидное противоречие с поступками и делами; они сторонились явно запретного и старались совершать обязательное и необходимое в меру сил и возможностей].

Им [близким к Богу (авлия’)] - радостная весть в мирской жизни и в вечности [они будут счастливы в обоих мирах, но в мирской обители это потребует от них титанических усилий и работы над собою]. Неизменны слова [обещания] Всевышнего. Это [радостная весть в мирской жизни и в вечности] - великий триумф [ведь приобретенное ими - результат стойкой и непоколебимой веры, работы на протяжении десятилетий, искренности благородных дел и поступков]» (Св. Коран, 10:62–64).

(1) «Поистине, человек может на протяжении всей своей жизни совершать поступки, свойственные обитателям Рая, однако последние деяния жизни могут превратить его в обитателя Ада». Хадис от Абу Хурайры; св. х. Муслима. См.: ан-Найсабури М. Сахих муслим. С. 1063; часть хадиса № 11–(2651); ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр. С. 121, часть хадиса № 1972, «сахих». (2) «Воистину, человек, не задумываясь [о последствиях], может проговорить слово (или фразу), которым Господь будет настолько доволен, что поднимет этого человека на [высочайшие] уровни. В то же время он - и нет сомнений в этом, не следя за собственной речью, может сказать слова, которые вызовут крайнее недовольство Господа и низведут его в Ад». Хадис от Абу Хурайры; св. х. Ахмада, аль-Бухари, Муслима, ат-Тирмизи, Ибн Маджа, аль-Багави и др. См., например: аль-Бухари М. Сахих аль-бухари. Т. 4. С. 2032, хадисы № 6477, 6478; аль-‘Аскаляни А. Фатх аль-бари би шарх сахих аль-бухари. В 18 т., 2000. Т. 14. С. 373, хадисы № 6477, 6478; ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр. С. 126, хадис № 2060, «сахих»; ан-Найсабури М. Сахих муслим. С. 1197, хадисы № 49–(2988), 50–(2988); ан-Навави Я. Сахих муслим би шарх ан-навави. В 10 т., 1987. Т. 9. С. 327, 328, хадисы № 49–(2988), 50–(2988); аль-Амир ‘Аляуд-дин аль-Фариси. Аль-ихсан фи такриб сахих ибн хаббан. Т. 13. С. 13–16, хадисы № 5706–5708.

Также см.: аль-Кари ‘А. Миркат аль-мафатих шарх мишкят аль-масабих. В 10 т. Бейрут: аль-Фикр, 2002. Т. 7. С. 3036, хадис № 4834.

«Нет монашества в Исламе», - четко и ясно сказал пророк Мухаммад. См., например: Заглюль М. Мавсу‘а атраф аль-хадис ан-набави аш-шариф [Энциклопедия начал благородных пророческих высказываний]. В 11 т. Бейрут: аль-Фикр, 1994. Т. 7. С. 249; аль-‘Аджлюни И. Кяшф аль-хафа’ ва музиль аль-ильбас. В 2-х ч. Бейрут: Аль-кутуб аль-‘ильмийя, 2001. Т. 2. С. 345, хадис № 3151.

Например, стремясь заполучить то или иное земное благо (денежную премию, должность, выгодный контракт), человек, вроде как верующий, под разными предлогами не брезгует совершить аморальное либо преступное (обман, воровство, информационное уничтожение конкурента, интриги и т. п.). То есть ради мирского он жертвует вечным, совершая очевидное, «оправданное» злодеяние.

Хадис от Анаса. См., например: ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр. С. 250, хадис № 4112, «сахих».

Хадис от Ибн ‘Умара; св. х. Ахмада, ат-Тирмизи, Ибн Маджа и др. См., например: ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр. С. 549, хадис № 9154; Ибн Маджа М. Сунан [Свод хадисов]. Рияд: аль-Афкяр ад-давлийя, 1999. С. 434, хадис № 4032, «сахих».

Перечитайте о симплементарных и дуплексных мыслителях в материале «Разве вы не разумеете?» данной книги.

По мнению известного теолога аль-‘Иракы, второй хадис является достоверным (св. х. Муслима и др.). В хадисе имеется в виду случай, когда человек уверовал, осознал важность и обязательность ежедневного пятикратного намаза, но, начав соблюдать молитвенную практику, через некоторое время прервал ее. Согласно единодушному мнению богословов, тот, кто не соблюдает молитву, отрицая ее обязательность , не уверовал в Господа. См.: аш-Шавкяни М. Нейль аль-автар [Достижение целей]. В 8 т. Бейрут: аль-Кутуб аль-‘ильмийя, 1995. Т. 1. С. 313, 314.

В то же время есть хадисы о том, что человек, «хоть на вес пылинки» уверовавший в Единого Бога и Мухаммада как Его посланника, когда-либо, но попадет в Рай по милости Господа:

– «Какой бы раб Божий ни засвидетельствовал о том, что нет бога, кроме Единого Творца, и что Мухаммад - раб Его и Посланник, сделав это с искренностью в сердце, Господь непременно удалит его от Ада» (хадис от Анаса ибн Малика; св. х. аль-Бухари и Муслима);

– «У каждого из пророков была мольба, которая не отвергалась Господом. Я же, - говорил пророк Мухаммад, - оставил ее на Судный День, чтобы использовать для заступничества (шафа‘а) за своих последователей. И если пожелает Аллах, то заступничество охватит всех, кто умер с верой в Единого Господа, не обожествляя кого- или чего-либо иное» (хадис от Абу Хурайры; св. х. Муслима).

Но ни в коем случае нельзя забывать и о других словах Пророка: «Кто засвидетельствует, что нет бога, кроме Единого Господа, и что Мухаммад - раб и посланник Божий, что Иисус - раб Божий и Слово Господне, низведенное Марьям (Марии); что Ад и Рай истинны, того Господь введет в Рай на основе деяний его» (хадис от ‘Убады ибн ас-Самита; св. х. аль-Бухари и Муслима). Человек, уверовавший в Бога, должен подкрепить свою веру конкретными делами: воспитанностью, ощущением ответственности, усидчивостью, исполнением обязательных положений религиозной практики и т. д.

«Всевышний не сделал для вас затруднений (стесненности, не создал критического положения) в религии» (см. Св. Коран, 22:78; 5:6; 33:38).

Пророк Мухаммад призывал: «Облегчайте и не усложняйте; давайте радостную весть (успокойте, утешьте; смягчите) и не вызывайте отвращения». Хадис от Анаса; св. х. Ахмада, аль-Бухари, Муслима и ан-Насаи. См., например: аль-Бухари М. Сахих аль-бухари [Свод хадисов имама аль-Бухари]. В 5 т. Бейрут: аль-Мактаба аль-‘асрийя, 1997. Т. 4. С. 1930, хадис № 6125; ан-Найсабури М. Сахих муслим. С. 721, хадис № 8–(1734); ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр. С. 590, хадис № 10010, «сахих».

«Вне всяких сомнений, расточительные [растрачивающие свои доходы и Божьи дары на бесполезное, не говоря уже о тех, кто тратит на вредное, греховное, преступное] являются братьями [близкими по духу и поступкам друзьями и соратниками] Сатаны (дьяволов). Он же (Сатана) [проклятый Богом навечно] оказался абсолютно неблагодарным своему Господу [что можно сказать и о побратавшихся с ним]» (Св. Коран, 17:27).

«Верующие, сторонитесь подозрений (негативных размышлений) [не думайте плохо о хорошем]. Воистину, некоторые [ваши] размышления [когда вы думаете о других плохо, не имея на то явных доказательств, подозревая, додумывая] греховны! Не шпионьте [не выслеживайте, не выискивайте недостатки других, не ищите того, что люди стараются скрыть]. Не злословьте в адрес друг друга [не говорите о другом человеке в его отсутствие то, что не понравилось бы ему, будь он рядом]. Желал ли бы кто-нибудь из вас поедать мясо мертвого брата своего [куски мяса от тела другого мертвого человека]?! Вам ведь противно это?! [Столь же противным должно быть и злословие в адрес другого!] Бойтесь Аллаха (побойтесь Бога)! Воистину, Он Всепрощающ и Милостив» (Св. Коран, 49:12).

«Верующий не может быть (1) порочащим (поносящим, дискредитирующим), (2) проклинающим, (3) грубым (непристойным, неприличным), (4) ругающимся и похабным», - подчеркивал заключительный Божий посланник. Хадис от Ибн Мас‘уда; св. х. ат-Тирмизи и др. См., например: ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр. С. 464, хадис № 7584, «сахих»; ат-Тирмизи М. Сунан ат-тирмизи [Свод хадисов имама ат-Тирмизи]. Бейрут: Ибн Хазм, 2002. С. 580, хадис № 1982, «хасан».

Пророк Мухаммад (да благословит его Творец и приветствует) сказал: «Воистину, главной целью моей пророческой миссии является доведение высоких нравов до полноты и совершенства». Три хадиса с таким смыслом от Абу Хурайры; св. х. аль-Бухари (ат-тарих), аль-Бухари (аль-адаб аль-муфрад), аль-Хаким, аль-Байхакы и др. См., например: ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр. С. 155, хадисы № 2583, «сахих», № 2584, «сахих», № 2585, «хасан».

«[Вспомни, как] оповестил вас Господь: «Если будете благодарны, то - нет сомнений - дам Я вам еще больше [мирских и вечных благ; а благодарность - это когда вы находитесь над тем, что даруемо вам, а не в нем и не ограничены им, когда веруете и усердны в благом вне зависимости от изменяющихся вокруг вас обстоятельств]. Но если вы будете неблагодарны [скупы, тщеславны, надменны, расточительны, самоуверенны; забудете о Боге, а достижения и успехи припишете своей находчивости и усердию], знайте - Мое наказание, воистину, сурово» (Св. Коран, 14:7).

арабск. suf- грубая шерстяная ткань в значении "рубище") - мистическое направление в развитии ислама; исламский вариант мистической формы религиозного опыта. Территория распространения - от северо-западной Африки до Индии и Северного Китая, включая Индонезию. На уровне прецедента возникает в 8 в.; основы учения заложены в 9 в. египтянином Зул-Нуном ал-Мисри (ум. 850) и основоположником багдадской школы С. - Абу Абдаллахом ал-Мухасиби (ум. 857). Конституируется как противовес ортодоксальному формализованному исламу, провозглашая в качестве программного принципа принцип так называемой сердечной веры ("место сердца в знающем и совершенном человеке словно гнездо камня в перстне" у Ибн Араби; "Кто правдивый мурид? - Тот, кто говорит слово из сердца" у Абул-Хасана Харакани), что соответствует аксиологической ориентации мистики в целом. Исходно С. представлял собой специфическое течение подвижничества в рамках классического ислама, развитое на основе местной традиции захидов, генетически восходящей к манихейству, гностицизму, зороастризму и включающее в себя элементы византийской и халдейской магии, предполагающей сакральные возможности взаимодействия со сверхестественной сферой и требующей в связи с этим специальной аскетической практики. К 10 в. С. оформляется как типично мистическое учение, основанное на идее откровения и фундированное эксплицитно выраженными принципами классической мистики (см. у Абу Хамида ал-Газали: "мелочные споры о богословских и юридических тонкостях надо заменить любовью к Богу"). Для позднего (после Абу Хамида ал-Газали, ум. 1111) С. характерна тенденция к концептуализации (аналогично христианской версии мистики: ср. с исторической динамикой францисканства, например). В своем развитии испытал значительное содержательное влияние христианства - как в области становления мистической доктрины, так и в плане оформления аскетической парадигмы культовых практик (со 2 в. христианство было широко распространено на Ближнем Востоке; на арабский были переведены не только Ветхий и Новый Заветы, но и произведения патристики и постановления Соборов; в рамках восточных христианских школ создавались оригинальные сочинения Отцов Церкви (например, Св. Ефрем); с 5в. в Эдессе активно функционировала христианская Академия; в рамках дисциплинарной истории христианства в начале 20 в. была даже сформулирована гипотеза о принадлежности текстов, приписываемых Дионисию Ареопагиту, перу сирийца Стефана бар Судаили; Бируни в свое время этимологически возводил термин "С." к греч. sophos - мудрец; ранние представители С. были тесно связаны с Иерусалимом, как, например, Раби&а ал-&Аддавиа с ее фундаментальным для С. тезисом "пыл любви к Богу сжигает сердце", очевидно несущим следы христианского влияния как в своей семантике, так в эмоциональной окрашенности. Может быть зафиксировано также влияние на ранний С. философии веданты, буддизма, индуизма, а также методик и психотехник, характерных для восточной мистики и отчасти тантризма (ритмическое пение; танцы дервишей с резкими альтернативными наклонами и вращениями, вызывающими перепады внутричерепного давления, приводящие к галлюцинациям и др.). Фундирующей С. философской концепцией является "ворхад-и-вуджун" - учение о неподлинности бытия объекта, модусы существования которого исчерпываются становлением и исчезновением, - атрибутом же подлинного существования обладает лишь Бог. Человек в этой системе отсчета может реализовать себя (в содержательно экстремальных стратегиях) либо как материальное тело, преходящее в своей неподлинности, либо как мурид (ученик, приобщенный), стремящийся к единению с Богом через освобождение от пут материальной множественности. Ядром суфийской концепции является, таким образом, учение об откровении, трактуемом как слияние души с Абсолютом и являющемся целью и итогом восхождения мистика к Богу по ступеням совершенствования. Классический С. выделяет следующие стадии подъема мистика к Абсолюту: шариат (закон) - ревностное исполнение предписания ислама, которое, собственно, обязательно для любого правоверного вообще и еще не делает суфием; тарикат (путь) - послушничество у наставника, носителя традиции (пира) и аскеза, мыслимая как очищение души постоянными мыслями о Боге и отказом от суетных вожделений; марифат (познание) - постижение сердцем единства себя, мира и Бога; хакыкат (истина) - ощущение непосредственного чувственно данного единства с Богом. Исходной отправной точкой мистического пути суфия выступает особое состояние духа, сосредоточенное на Боге и нацеленое на постижение его, т.е. истины. Эта особая духовная настроенность суфия на восприятие гармонии Абсолюта предполагает, предже всего, способность к своего рода абстрагированию от феноменальных структур (рид): "Я сказал: "О Боже, мне надо тебя!" И услышал в тайне своей: "Если хочешь меня, будь чист, ибо я чист, не нуждайся в тварях, ибо я не нуждаюсь!" (Абу-л-Хасан Хара-кани в "Свете наук"). Отрешенность от внешнего мира - необходимое, но недостаточное условие для постижения божественной истины: от суфия требуется также особая способность усмотрения за пестрым покровом преходящего бывания свет абсолютного бытия, способность "сквозь земные вещи заглянуть // В нетленный свет, божественную суть" (Омар Ибн ал-Фарид). Фактически нормативный статус обретает в суфийских текстах метафора внутреннего зрения: "глаза его стали лицом, и все тело стало глазами и обращено к... образу Его" (Ахмад ал-Газали). В этом контексте важнейшее значение имеет в С. принцип бескорыстия, незаинтересованности: к Богу нельзя обращать мольбы о ниспослании благ, - любовь к нему не должна иметь внешней, отличной от него цели, причем ригоризм этого требования достигает в С. пределов, не подвластных логике: на восклицание мурида "Я хочу не хотеть" Абу-л-Хасан Хара-кани отреагировал укоризненно: "Но этого он все-таки хотел!". Не типичные для ислама в целом, но характерные для С. мотивы аскезы детерминированы именно этой установкой: внутренний голос (хизр) может быть услышан лишь в том случае, если не заглушен голосом земных страстей. В этой системе отсчета особое место занимает в С. понятие смерти как символа отказа от личной индивидуальности: "тем, что внешнее, не насытиться, и в собственном существовании видится одно только мучение" (Ахмад ал-Газали). Смерть как сбрасывание внешнего Я только и означает собственно рождение, обретение духом подлинного бытия: "тебе подобает освободиться от покрова, о обладающий сердцевиной. Избери смерть и разорви покрывало. Но не такую смерть, чтобы сойти в могилу, а смерть, ведущую к духовному обновлению, дабы войти в Свет" (Джелал ад-Дин Руми). Состояние выхода из собственного сознания, преодоления рамок личной индивидуальности (шатх) тождественно идентификации с Богом: "Мой дух - всеобщий дух, и красота // Моей души в любую вещь влита... // Разрушил дом и выскользнул из из стен, // Чтоб получить вселенную взамен. // В моей груди, внутри меня живет // Вся глубина и весь небесный свод" (Омар Ибн ал-Фарид). Суфийская метафора о капле, растворенной в океане и ставшей им, совершенно параллельна в этом отношении метафоре Бернара Клервоского о капле воды, растворенной в вине и ставшей вином: именно в единении с Богом человек истинно обретает себя, ибо, неся в своей душе отблеск божественной сущности, он изначально имеет своей целью возвращение к Богу (ср. аналоги в христианской мистике и хасидизме - см. Мистика). Смерть выступает в С. и символом недостижимых пределов познания. На пути постижения истины С. выделяет три ступени: "илм ал-йакин" (уверенное знание), "айн ал-йакин" (полная уверенность) и "хакк ал-йакин" (истинная уверенность). В традиционной для С. световой символике, характерной также как для ортодоксального калама, так и для христианства и восходящей к неоплатонизму, который был с б в. широко распространен в Сирии (ср. ишракийа или так называемое направление иллюминатов: от "ишрак" - сияние), познание мыслится в С. как приближение к светоносному огню ("войти в Свет" у Джелал ад-Дина Руми), а момент слияния экстатирующего суфия с Богом передается посредством метафоры мотылька, сгорающего в пламени свечи. В контексте характерного для С. синтетизма в кульминационный момент (таухид) познание человеком Бога выступает постижением своей подлинной сути ("искры Божественного света", аналогичной "искре Божественного огня" как подлинной сути и залога стремления человека к Богу в христианском амальриканстве: устремленность к Богу семантически трансформируется в С. в интенцию на обнаружение Бога в себе, открытие "хаджи и святыни" в собственной душе ("я сбросил самого себя, как змея сбрасывает кожу. Я заглянул в свою суть и... О, стал Им!" у Баязида Бакстами). Знаменитая формула "Ана-л-Хакк" ("Аз есмь истинный", т.е. Бог), за которую был казнен Абу Абдаллах Хусейн Ибн Мансур ал-Халладж (857-922), исходно фундировалась именно таким образом: Бог трансцендентен, до творения он беседовал сам с собою, созерцая величие собственной субстанции, - так возникла любовь, Бог желал созерцать свою любовь, он извлек из предвечности свое подобие, несущего в себе "все божественные атрибуты и имена" - человека, откуда ал-Халладж заключает "хува- хува" (он - это Он). В этом контексте момент таухид есть апофеоз синтетизма: "Моя любовь, мой Бог - душа моя. // С самим собой соединился я" (Омар Ибн ал-Фарид). Вместе с тем, с другой стороны, человеческое богопознание оборачивается Божественным самопознанием: "человек для Бога - зрачок глаза,... ибо им Бог созерцает свое творение" (Ибн ал-Араби), - микро- и макрокосм сливаются в одну божественную целостность. В этом контексте метафора смерти точно схватывает ситуацию несовместимости постижения истины и сохранения феноменологически артикулированного существования: при сохранении самости познание конституируется как принципиально асимптотическое, что эксплицитно формулируется Абу Хамидом ал-Газали ("бессилие до конца познать есть познание, слава тому, кто создал для людей путь к Его познанию только через бессилие познать Его"), а в момент утраты самости Я (вливании капли в океан или сгорании мотылька в пламени) сдвигается сама система отсчета, и речь может идти только о Божественном самопознании. Как и в любой форме мистического опыта, постигнутая истина мыслится в С. как неинтерсубъективная и не могущая быть адекватно выраженной в вербальной форме. Единственно возможной формой выражения истины, открывшейся суфию на путях любви к Аллаху, выступает зикр: согласно суфийскому учению, когда правоверный мурид мысленно произносит слово или имя Божье, благая мысль переполняет его сердце, и давление ее требует разрешения, - это соединение сердца с языком и именуется зикром. Последний имеет две формы реализации: одна из них - молчание (так называемый тайный зикр: "Ты говоришь: "Как странно суфий молчит!" // Он отвечает: "Как странно, что у тебя нет ушей!" у Джелал ад-Дина Руми); другая - специфическая ритуально-экстатическая практика, включающая в себя пляски под пение специальных гимнов, передающих мистический опыт суфия, который в этой связи должен быть некоторым образом вербализован, причем в поэтической форме. Далеко не эффективным, и уж совсем не адекватным, но все же единственно возможным способом передачи состояния единения с Богом (таухид) признается в С. система символов, намекающих посредством иносказаний на неизреченную тайну и дающих простор воображению. Неортодоксальный статус С. в исламской культуре (особенно до Абу Хамида ал-Газали) и официальные гонения на суфиев также сыграли достаточно серьезную роль в оформлении интенции на эзотерическую иносказательность суфийских текстов, - в раннем С. оформляется тенденция кодирования мистических текстов. Традиционно в С. используются два кодово-аллегорических ряда, центрированных - соответственно - вокруг культурных символов любви и вина. Можно говорить о достаточно широком наборе константных семиотических структур, составляющих знаковый арсенал суфийских текстов: суфий обозначается как ашик (влюбленный) или ринд (винопиец), Бог передается посредством терминов дурст или хуммар (соответственно - возлюбленная или опьяняющая), духовный наставник - пир - обозначается как виночерпий и т.п. Специальный словарь Махмуда Шабистари (14 в.) дает толкование таким терминам суфийских трактатов, как глаза, губы, локоны, пушок, родинка, свеча, пояс, вино и др. Так, если лик возлюбленной символизирует собою подлинную реальность бытия Абсолюта, то скрывающие его локоны - преходящую телесность временного бывания предметного мира как инобытия (эманации) Бога: длина локонов фактически означает бесконечность форм проявления божественной эманации; кольца кудрей, в которых, как в силках, запутывается сердце влюбленного, есть знаковое обозначение соблазнов внешнего мира, путы которых должна сбросить душа, устремленная к Богу; чернота кудрей по контрасту с белым ликом передает аксиологическую антитезу мрака существующей множественности мира и света подлинно сущего единства Божьего; локоны, закрывающие лицо возлюбленной, символизируют собой сокрытость абсолютного божественного бытия за преходящим быванием его эманаций; кудри, колеблемые ветром, то открывающие, то закрывающие лицо, означают повседневную скрытость божественной истины, могущей быть явленной в откровении (ср. с мотивом мелькания Христа сквозь оконные створы у Хильдегарды Бингенской); мотив стрижки знаменует собой состояние аскезы, а влюбленный, отводящий локоны с лица подруги, фактически символизирует таухид и достижение лицезрения абсолютного света. Состояние суфия в момент затуманивающего видение внешнего мира (фана) экстатического единения с Абсолютом (халь) фиксируется посредством метафор пика опьянения и оргазма. Широко распространенные в суфийских текстах мотивы, извне оцениваемые как мотивы хмеля и эротики, выступают сложными семиотическими системами для вербализации мистического опыта откровения (суфийская поэма Омара Ибн ал-Фарида "Винная касыда", трактат Ахмада ал-Газали "Приключения любви" и др.); часто эротические и хмельные мотивы в суфийской литературе теснейшим образом переплетены между собой ("Любовь моя, я лишь тобою пьян" у Омара Ибн ал-Фарида; "Мне сказали, что пьют только грешники. Нет! // Грешник тот, кто не пьет этот льющийся свет... // Вот вино. Пей его! Если хочешь смешай // С поцелуем любви, - пусть течет через край!... // Трезвый вовсе не жил - смысл вселенной протек // Мимо губ у того, кто напиться не смог" у Ибн ал-Араби). Организационно С. конституируется в институте "ха-наках", являющем собой специфический аналог христианского монастыря, имеющий, однако, также и военный аспект своего функционирования, связанный со своего рода "рыцарским" измерением С, распространенного, как правило, среди младших сыновей феодальных родов (система футтувата), чей социальный статус примерно соответствовал статусу рыцарей-министериалов в Европе (кызылбаши в Иране в 16 в., муриды Шамиля на Северном Кавказе в 19 в. и др.). В контексте классического мусульманства как "мягкого ханифства" (Мухаммеду приписывается тезис "Нет монашества в исламе") С. с его парадигмой дервишества и аскетическими практиками изначально воспринимался как неортодоксальное течение; на ранних стадиях своего развития - в связи с культивацией идеи о возможности в акте откровения единения с Абсолютом, понятого как конгруэнтное слияние и достижение тождественности - преследовался в качестве ереси; в настоящее время официально признан во многих мусульманских странах. С. оказал значительное влияние на развитие не только ислама, но и восточной культуры в целом: открывая широчайший простор для философских исканий (темы соотношения микро- и макрокосма, подлинности человеческого существования, цели и смысла жизни, предпосылок и пределов познания и др. грани спектра метафизической, гносеологической, антропологической и этической проблематики), С. фундировал мировоззрение интеллектуалов, ориентированных на неортодоксальный стиль мышления С. (вне его ритуальной реализации культовых практик); в конфессиональном своем статусе С. на протяжении 11-20 вв. проявил себя в качестве политической силы исламского мира; символическая система С. оказала значительное влияние на аллегоризм восточной поэзии как в собственно суфийском (Хафиз), так и в светски-философском (Хайам) и светски-лирическом (Андалусская куртуазная традиция) ее вариантах. В качестве религиозного течения существует до настоящего времени.

Вступление

Среди всех народов и во все времена существовало знание о тайной, специальной, высшей форме знания, доступного человеку после прохождения через трудные обстоятельства и определенные испытания на пути нравственного совершенствования. Люди, прошедшие этот трудный путь духовных исканий и ставшие нравственными и духовными ориентирами для своего времени и окружения, были во все века и у всех народов, только назывались они по- разному. В Индии их называли Махатмы и Махариши, в Греции — мудрецами, в древней Иудее — пророками, в Египте — посвященными, в христианских традициях — святыми и подвижниками, на Ближнем Востоке их называли суфиями.
И хотя называли их по-разному, объединяло их одно — то, что они знали, что источних всех религий един и постоянен, и главной основой всех религий и верований является одно — Истина.

Происхождение слова «суфизм»

Существует много мнений. В одном случае считается, что корни его в слове «суф», что, в переводе с арабского, означает «шерсть». Известно, что шерстяные плащи носили философы Греции, первые христиане-подвижники, тибетские монахи. Вероятно, этим словом арабы называли любого аскета вне зависимости от его религиозной принадлежности. В другом случае считается, что «суф» означает «чистый» (чистый от невежества, ханжества, догматизма, эгоизма и фанатизма так же, как и от кастовых, расовых, национальных или религиозных различий). Некоторые считают, что слово «суфи» происходит от греческого слова «софия», что, в переводе с греческого, означает
«мудрость». А крупнейший современный ученый-суфий Идрис Шах считает звуки, передаваемые буквами «С», «У», «Ф» (в арабском написании «Соад», «Вао»,
«Фа»), важными в их воздействии на умственные процессы человека и способными вызвать в нем переживания высшего порядка.

Происхождение суфизма

Тоже существует много мнений. Одни авторы говорят, что суфизм развился из исторического Ислама, при этом ссылаются на некоторых суфийских авторитетов. Другие заявляют, что как раз наоборот, суфизм — это реакция против позиций Ислама. Третьи считают, что суфийские идеи вышли из христианства, или же что их частично или полностью можно отнести к влиянию персидского зороастризма*, что они идут из Китая или Индии. Сами суфии утверждают, что суфизм — это эзотерическое учение в контексте Ислама, с которым он считается вполне совместимым и, вместе с тем, много шире его.

Зороастризм, религия, распространенная в древности и раннем средневековье в
Ср.Азии, Иране, Афганистане, Азербайджане и ряде стран Ближнего и Ср.
Востока. Основные принципы зороастризма: противопоставление двух «вечных начал» добра и зла, борьба между которыми составляет содержание мирового процесса; вера в конечную победу добра, олицетворяемого в образе верховного божества Ахурамазды. Главную роль в ритуале зороастризма играет огонь.

Авторитетный суфий Сухраварди, говорил, что суфизм есть форма мудрости, используемая преемственным рядом мудрецов, которая не заканчивается на Мухаммаде, а простирается до таинственного Гермеса из
Египта, которого он называл «прародителем мудрецов», давшему начало двум ветвям мудрости: «восточной» и «западной». К «восточной» он относил героев
Авесты — царей-мудрецов Гайомарта, Феридуна и Кай-Хосроу, а также
Заратустру. Их продолжателями на почве Ислама были суфии ал-Бистами, ал-
Харакани, ал-Халладж. «Западную» или «греческую» ветвь представляли
Асклепий, Эмпедокл, Пифагор, Платон.

История развития суфизма

В годы правления Мухаммада и его двух первых заместителей — Абу Бакра и Омара, арабское общество Мекки и Медины представляло собой религиозную общину, в которой светской власти в полном смысле этого слова не было, власть была духовная, которая воспринималась как непосредственное веление
Аллаха. Жизнь первых халифов (Абу Бакра и Омара) мало чем отличалась от образа жизни любого члена общины. Характер власти стал меняться при третьем халифе Османе, хотя источники и утверждают, что он был носитель святости и благочестия, представитель совестливости, но известно, что начавшиеся при нем волнения, приведшие к его гибели, были вызваны тем, что началось материальное обогащение правящей верхушки. После убийства Османа начинается борьба за власть и начинаются дела человеческие. Власть захватывает представитель рода Омайн. С этого времени власть халифов становится все более светской, функции духовной власти переходят все более к Корану, который давал ответы на каждый вопрос, и тогда создаются «хадисы» или воспоминания ближайших сподвижников пророка по поводу того, что говорил он по поводу различных ситуаций и как поступал. Создается своего рода профессия «мухадисов», собирателей и толкователей «хадисов», которые объединяли в себе всю сумму богословских и юридических знаний эпохи.
Постепенно к мухадисам выдвигается следующее требование: доверие к нему возможно лишь тогда, когда он не только передает хадисы, но и соблюдает их.
А соблюдать хадисы означает пытаться воспроизводить в своей жизни во всех деталях жизнь основателя Ислама, а это жизнь аскета, полного трепета перед
Богом и избегавшего всего, что может считаться запретным, и именно здесь начинает оформляться аскетическое течение, впоследствии названное суфизмом.
Отличало их от обычных верующих лишь повышенная интенсивность восприятия религии и отличия в религиозной практике. Так, по Корану (с.II.147) «… и поминайте Меня, дабы Я помянул вас…», они уделяли большое внимание поминанию одному из 99 имен-аспектов Бога с определенными дыхательными упражнениями в течение длительного времени. Постепенно рядом с этой практикой начинает развиваться своеобразное самонаблюдение — контроль за психическим состоянием. Важная роль в разработке теоретической базы этого самонаблюдения принадлежит ал-Мухасиби (Багдад IX век), он разработал метод самонаблюдения, в котором ставилась задача проследить соотношение между внешними действиями человека и намерениями его сердца. Другого основателя, ал-Бисри,- называют создателем науки о «сердцах и помыслах, и о человеческих намерениях». Его книгам присущ глубокий анализ мельчайших движений души человека, скрытых мотивов его поступков, внимание к личному переживанию и внутреннему осознаванию религиозных истин. И в высказываниях, и в проповедях их аскетов-учеников и последователей появляются мотивы бескорыстной любви к Богу, неизбывной любви по Нему, стремления сблизиться с Ним. С этого времени они становятся характернейшей особенностью и отличительной чертой суфийской идеологии, придав ей отчетливый мистический оттенок.

В противовес официальной религии, проповедовавшей страх перед карающим
Богом и страшным судом, мистики учили своих последователей любви к Богу, к
Его Абсолютной, непреходящей Красоте. Мистик стремится к постижению Высшей
Истины, не требуя ничего взамен. Высшей целью у мистиков является мистическое воссоединение с Богом. «Мы не боимся ада и не желаем рая», говорили суфии.

Путь суфиев

Суфийские мистики утверждали, что при полном углублении в медитацию о любви к Богу, о единстве с Богом, может зародиться чувство полного уничтожения «я», человек исчезает, остается только Бог. К этому состоянию они прилагают название «фана» (небытие). Это название с конца IX века становится техническим термином суфизма и приобретает огромное значение, ибо именно фана в большей части суфийских школ начинает признаваться конечной целью путника тариката (суфийского пути). Сам путь мистического самоусовершенствования делился на три основных этапа. Шариат — первый этап
— есть начало пути познания, свод мусульманских религиозных законов, он еще не может относиться к суфизму в узком смысле слова, но вместе с тем этот этап необходим и для суфия, ибо, не пройдя его, нельзя вступить и на дальнейший путь (5 столпов Ислама).

“Пять требований Ислама”

1 — исповедывание веры,

2 — пятикратное произношение молитвы в сутки,

3 — соблюдение поста Рамазана,

4 — паломничество в священный город Мекку,

5 — выплата заката (приношение жертвы во имя Аллаха).

Тарикат – второй этап — или путь духовного совершенствования, который содержит различные морально-психологические методы, при помощи которых человек, ищущий самосовершенствования, может быть направлен к цели кратчайшим путем. Это своего рода путеводитель духа, ищущего Бога.

Тарикат означает духовную жизнь путника на пути познания Бога. Каждый путник, избравший суфийский метод познания Истины, имеет свой личный, индивидуальный, ему самому свойственный духовный мир. Потому шейхи-суфии говорили, что количество путей к Богу соответствует количеству путников.

Термин «тарикат» может заменяться почти равнозначным «сулук»
(странствие), а путник на этом пути — «салик» (странник).
Поскольку вводится образ странствия, то вводится и образ стоянок на пути.
Стоянки эти обозначаются термином «макам». Каждый из макамов представляет собой известное психическое состояние, свойственное данному этапу.

Основные макамы:

1. Тауба или тавба (покаяние).

2. Вара (осмотрительность, благочестие) — путник должен стараться не причинить никому зла. Суфийский святой Шибли говорил, что вара разделяется на три вида: 1 — предостерегать язык от бессмысленных высказываний и не вмешиваться в чужие разговоры, 2 — избегать всяких сомнений и держаться в стороне от подозрительных и запретных намерений, 3 — воздерживаться от неблагородных и аморальных поступков. Вара считается последней ступенью для верующих и первой ступенью для суфия.

3. Зуфд (воздержанность, аскетизм).

4. Факр (бедность, нищета).

5. Производная предыдущих двух ступеней, 5 ступень — фабр, сабр
(терпение) — основная добродетель суфия.

6. Таваккул (упование на Бога) — отречение от своей собственной воли и полное упование на волю Бога.

7. Рида, риза (покорность, удовлетворенность).

В стадии тарикат путник пути познания Истины должен стараться очистить свою душу и сердце от всех дурных качеств. В его мыслях не должно быть ничего, кроме познания Истины. Путнику необходимо соблюдать определенные требования, его поступки должны быть правильными и соответствовать правилам ступеней тариката. Эти поступки и действия сводятся к 10 видам:

1. Быть убежденным.

2. У путника должен быть осведомленный, знающий наставник, ибо без руководителя, наставника путник не может достичь цели.

3. Быть преданным, покорным учеником и привязанным своему наставнику.
Его воля должна всесторонне подчиняться воле наставника.

4. Быть исполнительным. Все действия и поступки он должен совершать по указанию наставника.

5. Отрешение.

6. Быть праведным и благочестивым, честным, честно зарабатывая свой хлеб насущный.

7. Должен соблюдать умеренность в разговоре и беседе с людьми.

8. Умеренность во сне.

9. Умеренность в пище.

10. Предпочитать аскетический образ жизни.
Если, при наличии знающего наставника, путник выполняет все эти условия, он обязательно достигает цели и истина открывается ему. Если же он не выполняет хотя бы одно условие, то он не может завершить свой мистический путь.

На пути духовного подвижничества возникают и другие явления духовной жизни — кратковременные настроения или порывы, налетающие на путника во время прохождения им пути. Эти состояния они обозначили термином «Хал» — эти состояния, в противоположность макаму, собственными усилиями путника достигнуты быть не могут. Это — Божественная милость, ниспосылаемая свыше.
Например, курб (близость) — при котором человек ощущает себя стоящим в непосредственной близости к Богу, ощущает на себе взор Бога. Иногда сюда причисляют и фану (небытие). Для большинства суфийских мастеров фана — это не конечный пункт, за фана идет ее логическое следствие — бака (вечность): ощутив уничтожение своего временного преходящего «я», путник погружается в море Абсолюта, и тем самым и ощущает отчетливо, что существует так же вечно, как вечна и Божественная Сущность. Это состояние бессмертия высшее из состояний, доступных для путника.

Таким образом, тарикат завершается, и путник вступает в последнюю стадию — хакикат. Этот термин обозначает подлинное, реальное бытие.
Достигнув хакиката, путник познает истинную природу бытия, Бога и сопричастность Ей. Потому-то суфии часто называют себя ахл-ак-хакика (люди подлинного бытия).

Действия путников, прошедших хакикат и достигших ступеней Истины, тоже сводятся к 10 видам:

1. Познание Бога, а после Богопознания познание философии вещей.

2. Примирение со всеми, являющееся главным, основным признаком того, что путник познал Бога. На этой ступени путник ни с кем не враждует, ни с кем не вступает в спор, не отрицает утверждений никаких религий, со всеми проявляет веротерпимость.

3. Быть сочувствующим, чтобы все сделанное им пригодилось людям. Он должен направлять людей на благородные дела, поступки, воспитывать в них чувство взаимоуважения друг к другу своими назиданиями и наставлениями.

4. По отношению ко всем людям быть сдержанным, скромным, иметь одинаковые отношения с разными людьми.

5. Быть покорным и вести свободный, ни от кого не зависимый образ жизни.

6. Уповать на Бога и быть терпеливым.

7. Не быть алчным и стяжателем, ибо основой всяких дурных порочных поступков является алчность.

8. Довольствоваться малым.

9. Стараться принести людям только пользу и не обижать их ни в коем случае.

10. Во всех отношениях и ситуациях вести себя спокойно и хладнокровно.
Такие качества проявляются лишь после того, как путник проникает в сущность духовных путешествий: сайр ил-Аллах (путешествие к Богу), сайр фил-Аллах
(путешествие в Боге) и начинает путешествие «С Богом к людям», после которого начинается 4-е путешествие «С людьми к Богу».

Культура в суфизме

Уже в IX-X вв возникает своеобразная общественная организация суфиев.
Прохождение тариката требовало специальных знаний, без которых человек, пытавшийся достичь высших духовных озарений, мог жестоко поплатиться, утратив здоровье и разум. Поэтому уже в ранние эпохи устанавливается обычай, по которому желающий идти путем духовных исканий избирал себе духовного наставника, носившего титул шейха или пира (старец), человека уже прошедшего тарикат. Человек, вступающий под водительство шейха, назывался мюрид, ар (желающий) — в сущности покоривший свою волю шейху. Сначала мюрид проходил ряд испытаний, затем мюрид проделывал множество аскетических упражнений, постился, бодрствовал по ночам, читал Коран, проводил по сорок дней в медитациях и молитве, находясь в полном одиночестве. Шейх перестраивает мышление мюрида на мышление образное, символическое и начинает вновь вырабатывать в нем упорство и волю, способные преодолеть любые препятствия. В свою очередь и шейхи, занимаясь экспериментальной психологией, вырабатывали у себя такие свойства, как чтение мыслей, умение вызывать у мюрида гипнотическое состояние и т.д. Такие свойства вызывали огромный рост авторитета шейха и содействовали увеличению числа его последователей. Когда шейх видел, что ничему новому он мюрида научить не может, он давал ему разрешение (иджаз), что давало право мюриду собирать учеников и продолжать дело своего учителя.

Большое значение суфии придавали достижению экстатического состояния, считавшегося особой Божественной милостью, поэтому, неудивительно, что в их кругах уже в раннюю эпоху усиленно искали средства, которые могли бы способствовать вызыванию экстаза. Одно из этих средств вскоре было признано наиболее эффективным. Это была музыка, инструментальная и особенно вокальная, сочетающаяся с художественным словом. Слушание музыки было введено в практику у целого ряда шейхов и получило название сама’ (араб. слышать).
Сама’ для суфиев — это звук, который изменяет внутреннее состояние слушающего (Шархи Таарруф. 1351). Сама’ — это полет человеческой души в сторону своей первоначальной основы, который удается путнику только через действительный, внутренний экстаз. Среди суфийских авторитетов были различные мнения относительно дозволенности участия в сама’, но, обобщая все, можно сказать, что заниматься сама’ дозволено только тем, кто имеет доброе сердце и умерщвленную плоть. Те, кто лишен этих признаков, должен заниматься молитвой и постом. Позднее к сама’ присоединился и танец. Сама’ применялось не только на собраниях дервишской общины, но так же и на так называемых «маджлисах» (открытых собраниях). Помимо этого, выступая на маджлисах перед самыми широкими народными массами, шейхи активно использовали притчи, сказки, народные анекдоты. Такие беседы увлекали слушателей, вместе с тем шейхи подводили под рассказ, притчу нужную им теоретическую базу, толковали его применительно к основной теме своей проповеди и добивались того, что именно нужное им толкование становилось основным толкованием притчи для самого широкого круга.

Таким образом, начинает зарождаться суфийская литература, которая, в конечном итоге, восходит к маджлису. Поскольку основной темой суфийской поэзии являлась фиксация Хала или мистического озарения, наиболее характерной чертой которой является кратковременность, неподверженность логическому определению, изречения некоторых суфиев начинают облекаться в форму особого заумного языка, и, зачастую, постороннему человеку, не суфию, остаются непонятны. Создаются специальные словари суфийских поэтических терминов.

Считается, что мистический эффект изученных в правильной последовательности семи историй Ходжи Насреддина, авторами которых являются суфии, столь велик, что его достаточно для подготовки изучающего к озарению.

Несмотря на неоднородность и разветвленность учения суфизма, в нем обычно прослеживается два направления: крайнее и умеренное. К умеренному относились Газали, Джунайд, которые считают, что суфий должен не выходить за рамки шариата, все его высказывания и деяния должны соответствовать предписаниям Корана и преданиям пророка Мухаммада.

Крайними сторонниками суфизма являются суфии, стоящие на позиции
«вадхати вуджуд» (единство сущего), которые рассматривают Истину (Бога) и природу в единстве.

“То что было до всех и пребудет всегда; В нем прозрачность воды, но она не вода; Это суть без покрова, что лишь для умов, неспособных постичь, надевает покров. О Создатель всех форм, что как ветер сквозной Сквозь все формы течет, не застыв ни в одной. “

Ибн ал-Фарид

Крайними суфиями считаются также Аттар, Руми, Бистоми, ал-Араби. С течением времени суфизм разделяется на различные ордена, каждый имел свою определенную организацию. Как правило называются они по имени основателя
(муршида). Наставник во время своей деятельности выбирал из учеников
(мюридов) своего заместителя, который после смерти наставника занимал его пост и надевал его хирку (шерстяной плащ). Таким образом, хирка передавалась из рук в руки и считалась символом власти в суфийском ордене.
Эта цепь духовной преемственности, посредством духовных передатчиков особой системы мистического пути со специфическими для него методикой обучения, особенностями практики (главным образом зикра и инициации) и ритуала, а также соответствующим регламентом образа жизни называлась Силсила (цепь, ряд) и восходила, в конечном итоге, как минимум, к Мухаммаду. Знанию
Силсилы в орденах придавалось громадное значение, поскольку ученик через учителя приобщался божественной благодати, которая передается этой Силсилой и без которой невозможно вступить на мистический путь.

Создание, которое и является главной задачей суфизма.

Мудрость — знание Божественной истины, как говорил ал-Халладж,
«находится по ту сторону явленной реальности… по ту сторону сознания, по ту сторону сложившихся традиций и по ту сторону восприятий».

Приемы, позволяющие «вернуться к Единому», разнообразны, но по сути своей идентичны — должное поведение, отказ от земных страстей, от эгоистических желаний, специальные физические упражнения и дыхательная гимнастика, предельная целеустремленность и сосредоточенность. Погруженный в себя, отвлеченный от всего внешнего, мистик учился познавать свои физические и психические способности, регулировать их, достигая состояния покоя или особого типа экзальтации.

Человек, овладевший йогическими или суфийскими приемами, в состоянии многое понять в себе как в биологическом организме и тем самым регулировать физиологические и психологические процессы в нем.

“Я только сын Адама, а не Бог, Но я достичь своей вершины смог. И сквозь земные вещи заглянуть В нетленный блеск, Божественную суть. Она одна на всех, и верен ей, Я поселился в центре всех вещей. Мой дух — всеобщий
Дух, и красота Моей души в любую вещь влита.”

Ибн ал-Фараби

Любовь суфия всепоглощающа и беспредельна. Она не имеет границ, ибо не исчерпаем источник знаний. Истина всегда остается недосягаемой, подобно страстно желаемой, но недоступной красавице. Поэты суфии обычно изображали мистика как обезумевшего от любви Маджнуна. В одной из притч Дж.Руми, халиф спрашивает Лайлу: «Действительно ли ты та, из-за которой Маджнун потерял голову? Ты ведь не красивее многих других девушек». На что Лайла ему отвечает: «Молчи — ты не Маджнун! Если бы у тебя были его глаза, ты увидел бы два мира. Ты в своем уме, а Маджнун потерял голову. В любви быть в полном сознании — предательство».

Примеры суфийских идей

Стрела, выпущенная из лука, может пролететь прямо, а может и уклониться, это зависит от меткости лучника.

До чего же странно, что если стрела попадет в цель, это объясняется меткостью стрелка, но если она летит мимо цели, проклятия обрушиваются на стрелу.

Эль Газали.

Нищий постучал в дверь и попросил милостыню. Голос из-за двери ответил:
«Сожалею, но дома никого нет».

«А мне никого и не надо,- сказал нищий,- я прошу хлеба».

Эта задача.

Перед тобой поставлена задача. Можешь заниматься и другими делами, делай все, что захочешь, займи все свое время полностью и все же, если ты не выполнишь этой задачи, все твое время будет потрачено зря.

Изречения

Рудбари: «Непосредственное общение двух сердец — сущностное средство для передачи тайн Пути».

Андаки: «Усилие бесплодно без заман, макан, икхван (соответствующее время, место, люди).

Хаджвани: «Мы работаем во всех местах и во все времена. Люди полагают, что человек важен, если он знаменит. Обратное может быть также истинным».

Факхнави: «Наша наука не от мира, а от миров».

Ревгари: «Глупость — это искать что-либо в том месте, где наивное воображение надеется найти искомое. Суть состоит в том, что искомое находится повсюду, правда, если вы способны обнаружить его».

Заключение

Условия, созданные Исламом, были признаны подходящими для суфийского учения. Ислам обеспечивал более благоприятные условия для распространения тайного учения, чем любая из предшествующих религий, существовавших ранее на этой территории.

Ислам, по сути, определялся формально. Кого считали верующим? По меньшей мере того, кто согласен был произнести фразу: «Ла илляха илль Алла,
Мухаммад Расул Алла», которая означает: «Нет Бога кроме Бога, Мухаммад
Пророк Бога». Неверующим считался тот, кто отрицал этот символ веры. В случае, если человек мог доказать, что он согласен с этой формулой, его уже не могли преследовать как еретика. Не существовало никаких догматов относительно природы этого Божества и Его взаимоотношений с Пророком.

Поэтому суфийская традиция считает, что разрушение старого порядка на
Ближнем Востоке воссоединило «капли ртути», т.е. эзотерические школы, действовавшие в Египте, Персии, Византии, превратив их в поток ртути, другими словами, в подлинный, развивающийся суфизм.

Суфизм это мистическая традиция, цель которой — духовное преображение и совершенство. Идеи суфизма универсальны и могут быть обнаружены в самых различных духовным учениях и религиях. Учение суфизма не сводимо к какой- либо одной доктрине, и оно обретает новые формы в зависимости от исторических обстоятельств и психологических особенностей конкретных людей.
Это путь, ведущий искателя к Реальности. Он многообразен, как жизнь, и у каждого человека он свой, хотя цель — одна. В определенном смысле суфизм — это название существовавшего испокон веков метода постижения Реальности; в таком понимании суфизм внеисторичен, предшествуя религии и являясь ее сутью. В основе суфизма лежит любовь и преданность. Только любовь дает человеку возможность отказаться от своего постижения эго, являющегося завесой для истины.

Список использованной литературы

1). Хазрат Инайят Хан «Суфийское Послание о Свободе Духа» Пер. А.
Балакина. М. 1914

2). Идрис Шах “Суфии” М.: «Локид, Миф», 1999

3). Л.М. Тираспольский “Золотой век” М.: «Прогресс», 1995

4). А.А. Хисматулин “Суфизм” СПб.: «Петербургское Востоковедение»,
1999

5). Нурбахш, Джавад. “Беседы о суфийском пути” Пер. с англ. Л.
Тираспольского и др. — М.: «Присцельс», 1998

6). “Суфий”, ежеквартальный журнал, посвященный суфизму.

Суфизм исходит из представления о том, что мироздание состоит из 7 "областей существования". Речь идёт о многомерности пространства.

Тончайшая пространственная мерность, которую суфии называют Зат, является Обителью Бога в аспекте Творца. Творец и всё многообразие Его Творения (в суфийской терминологии - Сифат) образуют Абсолют. Творец пронизывает всё Творение своей Любовью.

Многомерный организм человека, будучи сходен по своему строению с многомерным строением Абсолюта, может раскрыть в себе более тонкие "виды бытия". Это осуществляется через процесс самопознания и самосовершенствования.

Таким образом, только через постижение своей истинной сущности человек может достичь непосредственного восприятия Бога и обретения единства с Ним. Это очень лаконично выражает один из хадисов Сунны, гласящий: "Кто познáет себя - тот познáет Бога". На заключительных этапах такого постижения индивидуальное человеческое сознание сливается с Божественным Сознанием. Эта конечная цель описывается в суфийской традиции как высшее состояние сознания Баки-би-Аллах (Вечность в Боге). В индуистской и буддистской традициях этому термину соответствуют - Кайвалья, Маханирвана, Мокша.

В основе суфизма лежит любовь (махабба, хубб). Суфии даже иногда говорят о своём учении как о "гимне Божественной Любви" и называют его тасса-вури - "любовь-видение". Любовь рассматривается в суфизме как та сила, которая ведёт к постоянному усилению ощущения включённости в Бога. Этот процесс приводит к пониманию того, что в мире нет ничего, кроме Бога, Который является одновременно и Любящим, и Любимым.

Один из основных принципов суфизма - "Ишк Аллах, Мабут Аллах" ("Бог есть Любящий и Возлюбленный").

Истинно любящий суфий постепенно погружается, тонет и растворяется в Творце - в своём Возлюбленном.

Восприятие Бога как Возлюбленного исходит из прямого, непосредственного опыта. Суфии описывают это следующим образом. Когда человек проходит определённое расстояние по Пути Любви, Бог начинает гораздо более активно помогать ищущему, привлекая его к Своей Обители. И тогда человек начинает всё ярче ощущать ответную Божественную Любовь.

Проследим, как развивается такая любовь, ведущая к Богу, исходя из представлений Джалал-ад-Дина Руми.

Это происходит:

1) через развитие эмоциональной, сердечной любви ко всему самому прекрасному и гармоничному в мире;

2) через активную, жертвенную, любовь-служение людям;

3) затем - через расширение круга этой любви на все проявления мира без различий; об этом суфии говорят: "Если ты делаешь различия между вещами, приходящими от Бога, - ты не человек духовного Пути. Если ты думаешь, что алмаз возвеличит тебя, а простой камень унизит, - то Бог не с тобой";

4) эта развитая любовь ко всем элементам Творения перенаправляется на Творца - и тогда человек начинает видеть, по словам Руми, что "Возлюбленный есть во всём".

Очевидно, что эта концепция Любви идентична тем, что представлены в Бхагавад-Гите и Новом Завете: те же основные вехи, те же акценты. Истинная любовь рассматривается в суфизме, так же, как и в лучших духовных школах индуизма, буддизма, христианства, - как единственная сила, способная привести к Богу.

Отношение суфиев к мирской деятельности

Суфийские шейхи зачастую живут в миру, занимаясь самой обычной мирской деятельностью. Они могут содержать лавку, мастерскую, кузницу, писать музыку, книги и т.д. Это происходит потому, что суфии убеждены в отсутствии какой-либо необходимости в полном уединении, отшельничестве - для того, чтобы идти к Богу.

Они утверждают, что в мирской деятельности нет ничего, отъединяющего от Бога, если не привязываешься к её плодам и не забываешь о Нём. Поэтому на всех ступенях духовного восхождения человек может оставаться включённым в социальную жизнь. Более того, именно она, по их мнению, предоставляет огромные возможности для совершенствования. Если рассматривать каждую жизненную ситуацию как учебную, то можно общаться и даже жить бок о бок с самыми "страшными" и развращёнными людьми, подвергаться самым грубым влияниям - и не страдать от этого, напротив, поддерживать постоянную жизнерадостность и безмятежность, совершенствуясь через эти предложенные Богом социальные контакты.

Обучение в суфизме

Что касается учеников-мюридов, то суфийские шейхи подчеркивают, что не каждый, кто хотел бы стать суфием, может им стать, не каждый готов воспринять суфийское учение. Суфии говорят, что научить никого ничему нельзя: можно лишь указать Путь, но пройти его каждый должен сам. Потому, если кандидат в ученики пока не обладает способностью использовать учение для своего духовного развития, смысла в обучении нет, учение проливается, как вода в песок.

Готовность человека к восприятию учения определяется шейхом. Причем для этого зачастую используются провокационные методы. Стремящихся стать учениками ставят в различные ситуации, навязывают им порой безобидные разговоры для того, чтобы определить их уровень развития. Если кандидат в ученики подаёт надежды, то шейх, наблюдая его некоторое время, определяет его индивидуальные особенности и то, до какой ступени учение может быть воспринято начинающим адептом. В соответствии с этим, перед мюридом ставятся определенные задачи на весь период обучения и даются необходимые ему разделы учения.

Определив специфику духовного развития ученика, шейх может послать его в другие ордена, братства, учебные центры. Неофит начинает переходить от шейха к шейху - и так постепенно постигает и усваивает программу. После длительного и разностороннего обучения мюрид опять предстает перед своим первым шейхом. Тот даёт ему завершающую "внутреннюю огранку", "внутреннюю шлифовку" и затем - так называемое иджаза (разрешение) на продолжение традиции шейха и проповедь учения.

В сферу суфийского обучения включена как эзотерическая сторона, так и экзотерическая, т.е. мюриды совершенствуются не только этически, интеллектуально, психоэнергетически, но и осваивают приёмы, постигают тайны того мирского ремесла, искусства, которым владеет шейх. Это впоследствии помогает им в жизни.

Этапы в суфийском обучении

Начальный этап духовной практики - шариат (закон) - связан с неукоснительным соблюдением всех религиозных предписаний. Предварительное прохождение шариата является обязательным условием для вступления на путь духовного совершенствования.

Собственно эзотерическое обучение начинается на следующем этапе - тарикате (путь, дорога). Прохождение тариката связывается с освоением ряда ступеней-макам.

В этическом плане макамы тариката предполагают фундаментальную переоценку ценностей. Они связаны с выявлением собственных пороков и покаянием (тауба), воздержанностью от запретного (зухд), строжайшей осмотрительностью в различении дозволенного и недозволенного (вара), с отказом от недуховных привязанностей и желаний (факр). Мюрид также учится терпению (сабр), "проглатыванию горечи без выражения неудовольствия".

Постоянная память о смерти, осознание её неизбежности ведёт мюрида к ряду переосмыслений. В том числе - к появлению у него бережного отношения к оставшемуся на Земле времени. Размышления о смерти являются сильным средством борьбы с нежелательными привычками и привязанностями. Аль-Газали говорил: "Когда что-то в мирском нравится вам и в вас рождается привязанность - вспомните о смерти".

На этапе тариката проводится и интенсивная интеллектуальная работа. Шейхи постоянно предлагают ученикам новые темы для осмысления, беседуя с ними об основах учения. Мюриды знакомятся с разнообразными литературными источниками, богатым притчевым материалом, учебными историями и т.д.

По мере прохождения всех ступеней этого этапа мюрид обретает беспредельное желание достичь единения с Творцом и входит в состояние рида, определяемое суфиями как "спокойствие в отношении предопределения", т.е. в состояние безмятежности, полного спокойствия относительно происходящего.

Тем, кто успешно прошли макамы тариката, предоставляется возможность идти дальше по пути марефата - медитативного постижения Бога. На этом этапе происходит дальнейшая этическая "шлифовка" подвижника, идёт постоянное совершенствование его любви (в самых разных аспектах), мудрости и силы. Прошедший этот этап суфий реально постигает многомерность пространства, "иллюзорность" ценностей материального бытия, получает живой опыт общения с Богом. В качестве арифа (познавшего), он может получить посвящение в шейхи.