Сон как литературный метод отражения действительности. Сон как литературный прием

XXIII районная научно-практическая конференция школьников Динского района Секция: Литература Типология снов литературных героев в русской литературе 19-20 века Автор: Блохина Анастасия Владимировна, ученица 11 класса БОУСОШ№1 МО Динской район Научный руководитель: Булатова Лилия Петровна, учитель русского языка и литературы БОУСОШ№1 МО Динской район 2012г. СОДЕРЖАНИЕ I.. Введение………………………………………………….. стр. 3 II. Типология снов в русской литературе 19-20 века 2.1. Сон-забвение........................……………………………… 4-6 2.2. Сон-предчувствие…………………………......................... 6-8 2.3. Сон-предупреждение………………………………........... 8-9 2.4. Сон-пророчество……………………………...................... 9-11 2.5 Сон-наказание………………………………………......... 11-12 2.6. Сон-символ………………………………........................... 12-14 III.Заключение…………………………………………………...14 IV.Список использованной литературы…………………….....15 V.Приложения ……………………........................................... 5.1. Путеводитель по снам литературных героев 19-20 века.....16 5.2. Схема «Типы литературных снов»..........................................17 5.3. Сонник сна Татьяны..................................................................17 5.4. Сон в живописи и музыке...........................................................18-19 5.5. Перечень произведений, в названии которых есть слово «СОН» -19 5.6. Иллюстрации к произведениям русской литературы.............20-21 2 ТИПОЛОГИЯ СНОВ ЛИТЕРАТУРНЫХ ГЕРОЕВ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 19-20 ВЕКА I. ВВЕДЕНИЕ Мир снов и сновидений издревле интересовал человека как что-то столь же близкое нашему пониманию, сколь далекое от него. Бодрствуя, мы видим и понимаем, что происходит вокруг, оцениваем происходящее - наше сознание работает так, как мы этого хотим. Но что происходит с сознанием человека во сне? Тайна, покрытая мраком ночи...Эту тайну пытались разгадать поэты и писатели, композиторы, художники (Приложение 4). Изучение механизмов сна и природы сновидений дает в руки исследователей ключ к познанию законов работы духовной жизни человека. В своей работе я исследовала функцию снов в произведениях русских писателей и сделала попытку классифицировать сны в зависимости от роли, выполняемой ими в художественных текстах различных жанров. Предмет моего исследования не случаен. Стремление разгадать прошлое или заглянуть в будущее и узнать, что уготовано судьбой, владеет каждым из нас. Одной из возможностей осуществить это желание является толкование снов. Мы живем в необыкновенное время, когда возникает особый интерес к внутреннему мира человека. Именно в произведениях русских писателей можно найти ответы на многие волнующие современного читателя вопросы. II. ТИПОЛОГИЯ СНОВ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ Мотив сна в литературе является одним из самых распространённых. По мнению A.M. Ремизова, исследователя снов в литературе, «...редкое произведение русской литературы обходится без сна». А В.В. Розанов однажды заметил: «Настоящая тема в России одна: сон». В русской литературе немало произведений, в названии которых есть слово «СОН» (Приложение 5). Многие авторы делали сон полноценным “действующим лицом” своих произведений. Для чего же писатели и поэты обращались к этому приёму? Сны литературных героев позволяют нам лучше понять их характеры, причины поступков, отношение к людям и к себе. Ведь, по сути, сон - это время, когда освобождается подсознание человека. А оно не сковано внешними условностями, не позволяет лгать, притворяться и прикрываться масками. Наверное, именно по этим причинам авторы так часто прибегают к следующему приему: раскрытие личности персонажа через его сон. Сны героев бывают разными: с помощью одних герои уходят от действительности, другие подсказывают им, какой сделать выбор, некоторые сны предсказывают будущее. В зависимости от роли снов в тексте художественного произведения, на мой взгляд, можно выделить несколько основных типов снов: сон-забвение, сон-предчувствие, сон-предостережение, сон- 3 пророчество, сон-наказание, сон-символ (Приложение 2). Рассмотрим особенности каждого снов на примере текстов художественных произведений. 2.1. СОН-ЗАБВЕНИЕ Слово «забвение» означает временное забытье, состояние, при котором переносишься из реальности в другой мир, более светлый и радостный. В литературе можно выделить несколько снов-забвений: сон лирического героя в стихотворениях М.Ю. Лермонтова «Сон», «Выхожу один я на дорогу…», второй сон Раскольникова, главного героя романа А.Ф. Достоевского «Преступление и наказание», юношеские сны Катерины из драмы А.Н. Островского «Гроза», сон Пискарёва из повести Н.В. Гоголя «Невский проспект». Эти сны помогают героям на время забыться, уйти от реальности, почувствовать умиротворение и обрести покой. Именно сон-забвение мы встречаем в стихотворении «Выхожу один я на дорогу…», написанном М. Ю. Лермонтовым в последний год жизни поэта. В нем развит мотив смерти, который придает произведению тон печали, даже отчаяния и безысходности и тесно переплетается с мотивом одиночества, характерным для всех его произведений. Более того, именно мотив одиночества героя и вызывает в нем желание «навеки заснуть». Лирический герой сознательно уходит от окружающих. Он признается в том, что мечтает «всю ночь, весь день» слушать «сладкий голос», который поет тихую, заветную песню про любовь. Но эта мечта наяву кажется ему неосуществимой, осознание этого приводит к мрачному признанию, полному отчаяния и безысходности: Уж не жду от жизни ничего я, Я ищу свободы и покоя! И не жаль мне прошлого ничуть; Я б хотел забыться и заснуть! Тоске и одиночеству бесприютного человеческого сердца противопоставляется единство природной жизни. Природный мир кажется герою идеальным, где одно вторит другому, третье - четвертому, и при этом ни в коей мере не нарушает общей тишины и безмятежности. В мире природы героя привлекает спокойствие, гармония, целостность. Сказочная картина сна героя в тени крепкого темного дуба, под мифический сладкий голос, поющий про вечную любовь, удивительна и прекрасна. Это сон, видя который не хочется просыпаться. Он приносит успокоение, покой и забвение. Сны-забвения и для гоголевских героев становятся спасением, они стирают границы между мечтой и явью, «сон и действительность взаимно перекодируются», образуя при этом «некое семантическое поле лжи». В повести «Невский проспект», оказавшийся погруженным в свои сны-забвения Пискарев находит там единственное пристанище в «мутном беспорядке» жизни и возможность сказать о ненормальности этого мира: «О, как она отвратительна, действительность!». Желание оторваться от действительности, погру- 4 зиться в «светлые сны» становится для него необходимостью скрыться от реальности, в которой «вседневное и действительное стало странно поражать его слух. Наконец сновидения сделались его жизнью, и с этого момента жизнь его приняла странный оборот: он, можно сказать, спал наяву и бодрствовал во сне». Во сне Пискареву представлялся совсем другой мир, живущий по своим, понятным только ему, законам. Несоответствие сна и яви, розового тумана и низкой, презренной жизни, исполненной пустоты, губительно воздействовало на него. Его жизнь потому и превратилась в сон, что только в короткие минуты забытья он был чем-то воодушевлен, только тогда оживали его мысли и чувства. Близок по характеру этим снам второй сон Раскольникова, главного героя романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Это сон-греза, который привиделся ему накануне преступления. Он видит себя в Египте, в оазисе, пальмы, голубая и холодная вода, «чистый, с золотыми блестками песок», он пьет воду прямо из ручья. Пейзаж этого сновидения явно противопоставлен душному Петербургу, а холодная вода, голубой и золотой цвета сна позволяют представить, чего жаждет душа Раскольникова. Место действия сна - Египет, страна, в которой на долю ветхозаветных персонажей выпадали всевозможные испытания. Испытания ожидают и героя романа. Красота образов этого сновидения на мгновение успокаивает Раскольникова. Это сон – забвение, сон – обман, который посылает судьба душе преступника накануне испытаний. Забывается в своих снах и Алексей Турбин, герой романа М.А. Булгакова «Белая гвардия». Алексею Турбину снится Город. Образ Города излучает необыкновенный свет свет жизни, который поистине неугасим, Город стал сниться Турбину под утро. Он не назван нигде Киевом, хотя приметы его ясны, это просто Город, но с большой буквы как нечто обобщенное, вечное. Описан он именно в сновидениях героя: "Как многоярусные соты, дымился, и мел и жил Город. Прекрасный в морозе и тумане на горах, над Днепром. Улицы курились дымкой, скрипел сбитый гигантский снег. Сады стояли безмолвные и спокойные, отягченные, белым, нетронутым снегом. И было садов в Городе так много, как ни в одном городе мира... Зимою, как ни в одном городе; мира, упадал покой на улицах и переулках и верхнего Города,/ на горах, и Города нижнего, раскинувшегося в излучине замерзшего Днепра... Играл светом и переливался, светился и танце-1 вал и мерцал Город по ночам до самого утра, а утром угасал, одевался дымом и туманом". Великолепная, почти символическая картина, в которой соединились воспоминания юности, красота Города и тревога за его будущее, за судьбу каждого. Во снах героя Город предстает истинным, настоящим, в противовес тому измученному революцией Городу, каким его видят герои в реальности. Ключевым моментом является сон Алексея Турбина, в котором он видит рай. В раю оказываются вместе и Най- 5 Турс и вахмистр Жилин. Булгаков хочет сказать читателю, что важно не то, к какому лагерю или политическому строю принадлежит человеку, важно то, какой он. В раю оказываются лучшие люди, и красные, и белые, так как они достойны этого тем, как прожили свою жизнь. Бог говорит о красных и белых: "все вы для меня одинаковые, на поле брани убиенные". Это взгляд с высоты общечеловеческих позиций, который доступен и автору. 2.2. СОН-ПРЕДЧУВСТВИЕ Предчувствие – способность заранее увидеть какие-либо события в жизни. Эти сны, как правило, являются предощущение чего-то трагического. В отличие от сновпредсказаний они не содержат событий, которые впоследствии происходят в жизни героев. Эти сны порождены тревогой, волнением, сомнениями, терзающими душу человека. Предчувствием является сон Катерины в «Грозе», сон Подростка из одноимённого романа Ф.М. Достоевского, сон Анны Карениной, героини романа Л.Н. Толстого «Анна Каре- нина», сон Андрея Болконского в «Войне и мире». Остановлюсь на некоторых из этих снов. В драме А.Н. Островского «Гроза» Катерина, рассказав Варваре о снах своей юности, жалуется: «Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно ведет меня кто-то, обнимает так горячо-горячо и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду...» Катерина полюбила, она жаждет любви, ей хочется кататься по Волге, «на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись...». «Только не с мужем»,- мгновенно откликается Варвара. Сны Катерины психологически оправданы, они отражают ее внутреннее состояние, изменение ее души под влиянием любви, ее неспособность бороться с «грехом». Сны ее и предчувствие: «Точно я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, и удержаться мне не за что», точнее, «не за кого». Предчувствием трагедии являются и сны Анны Карениной в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Она рассказывает Вронскому, что видит один и тот же сон: «Я видела, что я вбежала в свою спальню, что мне нужно там взять что-то, узнать что-то и в спальне, в углу, стоит что-то». «И это что-то повернулось, и я вижу, что это мужик маленький с взъерошенною бородой и страшный. Я хотела бежать, но он нагнулся над мешком и руками что-то копошится там...» «Он копошится и приговаривает по-французски...» «И я от страха захотела проснуться, проснулась... но я проснулась во сне. И стала спрашивать себя, что это значит. И Корней мне говорит: „Родами, родами умрете, родами, матушка...“ И я проснулась...» И, действительно, мы помним, что Каренина едва не умерла от родильной горячки но, оказывается, сон сулил иное: он был предвестием самоубийства. В ч. VII, гл. XXVI. романа в отношениях между Карениной и Вронским наступает кризис. В ночь перед смертью Анна принимает опиум и засыпает «тяжелым, неполным 6 сном». «Утром страшный кошмар, несколько раз повторявшийся ей в сновидениях еще до связи с Вронским, представился ей опять и разбудил ее. Старичок-мужичок с взлохмаченною бородой что-то делал, нагнувшись над железом, приговаривая бессмысленные французские слова, и она, как и всегда при этом кошмаре (что и составляло его ужас), чувствовала, что мужичок этот не обращает на нее внимания, но делает это какое-то страшное дело в железе над нею <...> И она проснулась в холодном поту». В некотором противоречии с предшествующим повествованием находится сообщение автора о том, что Анна много раз видела этот сон «еще до связи с Вронским». Вскоре Каренина решается на самоубийство: «И вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским, она поняла, чтó ей надо делать». Круг замкнулся; Анна бросается под поезд: «<...> что-то огромное, неумолимое толкнуло ее в голову и потащило за спину <...> Мужичок, приговаривая что-то, работал над железом». Итак, можно сказать, что образ «мужика», появляющийся во сне и наяву, преследует Анну, сопутствуя почти всем главным событиям в ее жизни, каждое появление этого персонажа усиливает в душе Анны тяжёлое предчувствие надвигающейся беды. Обратимся к ещё одному герою, созданному Л.Н. Толстым, чей сон является предчувствием скорой смерти. В романе «Война и мир» тяжелораненый Болконский видит сон, в котором ему представляется смерть, пытающаяся войти в дверь, которую умирающий тщетно пытается затворить: «Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем-то ненужном. Они сбираются ехать куда-то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие-то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все-таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно-неловко подползает к двери, это что-то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что-то не человеческое - смерть - ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия - запереть уже нельзя - хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется. Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер. 7 Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся. “Да, это была смерть. Я умер - я проснулся. Да, смерть - пробуждение!” - вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его. Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом. Это-то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки. С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна - пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения». Если предположить, что Болконский умер 11 октября, его “пробуждение”, закрывание двери приходится на 7 октября, ведь оно произошло “за четыре дня перед смертью”. Таким образом, мы видим, что сон, приснившийся Андрею Болконскому, является сном-предчувствием скорой смерти. 2.3. СОН-ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ Сны-предупреждения всегда очень символичны. Они, как правило, используются писателями в тех случаях, когда перед героем стоит какой-либо сложный выбор. Сныпредупреждения подсказывают героям, как правильно поступить, заставляют их ещё раз задуматься о смысле происходящих с ними событий. К таким снам можно отнести первый сон Раскольникова, сон Базарова перед дуэлью в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети», страшный сон Натальи в повести И.А. Бунина «Суходол». Остановимся на анализе сна Раскольникова. Первый сон, который Раскольников видит ещё до убийства старухи-процентщицы, служит для него предупреждением, неким знаком предостережения. Причина сна - тяжелое нравственное состояние человека, принявшего бесчеловечное решение убить старуху-процентщицу, подспудно действующий закон «чаши весов», чаши добра и зла. Раскольников заснул в кустах в парке после “пробы” и тяжелой встречи с Мармеладовым. Перед тем, как заснуть, он долго блуждает по Петербургу и думает о полезности убийства старухи-процентщицы, которая отжила свой век и «заедает» чужой. Раскольникову снится его детство, еще в родном городке. Он видит себя ребенком, ему семь лет. Он гуляет с отцом за городом. Душно, серо. На краю города «большой кабак». Странно, что рядом «церковь с зеленым куполом» и кладбище. Хохот, крики, драка. Пьяная толпа усаживается в телегу, и Миколка бьет лошадь. Нако- 8 нец, кто-то кричит: «Топором ее, чего! Покончить с ней разом…» Мальчик бросается ее защищать, плачет, «обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы». Раскольников просыпается «весь в поту» и решает отказаться от убийства: «Неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… Я ведь не вытерплю, не вытерплю!» Главная мысль этого эпизода заключается в неприятии убийства натурой человека, и в частности натурой Раскольникова. Мысли и заботы о матери и сестре, желание доказать свою теорию об «обыкновенных» и «необыкновенных» людях на практике побуждают его думать об убийстве, заглушать муки натуры и в конечном счете приведут в квартиру старухи-процентщицы. Семилетний Родион, видя страшную картину жестокости, словно пытается остановить взрослого Родиона, образумить его. Но усилия тщетны: "Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает." Постоянное упоминание слова "топор" является своеобразным связующим звеном между сном и реальностью, подчёркивает неизбежность предстоящих событий. Так в определённый момент предостережение становится предсказанием. Избиение животного лишний раз напоминает Родиону о насилии в мире, укрепляет его убеждение в правильности его теории "сверхчеловека", которому дозволено "убийство по совести", во имя великой идеи, "спасительной для человечества", и служит очередным толчком к преступлению героя. Этот сон - предзнаменование того, что Раскольникову не следует идти на преступление, что у него ничего не получится. Так же, как во сне маленький Родя пытается защитить лошадь, но оказывается бессильным против жестоких пьяных мужиков, в жизни он – маленький человек, не способный изменить общественный строй. Прислушайся Раскольников не к зову ума, а к зову сердца, прозвучавшему во сне, - страшное преступление не свершилось бы. 2.4. СОН-ПРОРОЧЕСТВО Сны-пророчества, или вещие сны, наполненные символами и знаками, завораживают читателя и подготавливают его к предстоящим событиям в сюжете произведения. Наверное, это самая многочисленная группа снов. К этой группе можно отнести сон Татьяны Лариной в романе «Евгений Онегин», сон Григория в «Борисе Годунове» А.С. Пушкина, сон Марьи Гавриловны из повести «Метель», сон Петра Гринёва в «Капитанской дочке», сон Черткова в гоголевской повести «Портрет», последний сон Родиона Раскольникова, сон Николеньки в «Войне и мире» Л.Н. Толстого, сон Ивана Бездомного, героя романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита», сон генерала Корнилова в «Тихом Доне М. Шолохова», сон Господина из Сан-Франциско в одноимённом произведении И.А. Бунина. Пророческим является и сон Елены, булгаковской героини «Белой гвардии». Проанализируем некоторые из вышеназванных снов. 9 Сон Татьяны в романе в стихах «Евгений Онегин» тоже является предчувствием беды. Эпизод сна Татьяны встречается читателю в середине романа – к этому моменту он уже достаточно знаком с главными героями. Остался позади визит Онегина в дом Лариных, знакомство Евгения и Татьяны, уже написано любовное письмо и получен отказ... Продолжаются лишь страдания несчастной девушки. Терзая собственное сердце и силясь найти разгадку Евгения Онегина, в ночь на святки она идет гадать. Но ни одно гаданье не дает результата. Тогда Татьяна, по совету няни, кладет под подушку свое девичье зеркало и засыпает. «И снится чудный сон Татьяне...» Татьяне снится, будто бы она идет по мрачному лесу, и на пути встречается ей ручей, который она боится перейти: мостик из двух жердочек, склеенных льдом, кажется ей «гибельным». В этот момент из сугроба появляется медведь, протягивает руку и переводит Татьяну через ручей. После чего она продолжает свой путь, но уже не одна, а преследуемая медведем. В попытке убежать Татьяна падает, и медведь поднимает ее и несет в шалаш своего «кума» - Евгения Онегина. Внутри – шум, точно «как на больших похоронах», и страшные чудовища-гости. События сменяются очень резко, и вот, Татьяна уже сидит наедине со своим возлюбленным... Стук в дверь – входят Ленский и Ольга... Евгений бранится на незваных гостей; спор, нож, и – Ленский убит. Раздался нестерпимый крик... «И Таня в ужасе проснулась...» Увиденное во сне мучит Татьяну, она принимается искать в соннике значение увиденного, однако приходит к выводу, что «ее сомнений Мартын Задека не решит; но сон зловещий ей сулит печальных много приключений». На самом деле сон Татьяны – очень символический эпизод романа. Для осмысления значения этого эпизода я выделила слова-символы и обратилась к соннику. Подробное толкование символов (Приложение3) доказало, что этот сон – не просто вещий: он в мельчайших подробностях отражает судьбы главных героев и помогает понять всю глубину переживаний девушки. Героине повести А.С. Пушкина «Метель», Марье Гавриловне, приснилось два сна, один из которых оказался вещим. Она «...то видела Владимира, лежащего на траве, бледного, окровавленного. Он, умирая, молил ее пронзительным голосом поспешить с ним обвенчаться... другие безобразные, бессмысленные видения неслись перед нею одно за другим». В этом сне мы видим отражение предчувствия Марьи Гавриловны «роковой обреченности», близкой смерти Владимира. Из дальнейшего повествования мы узнаем, что вскоре после той роковой ночи Владимир был смертельно ранен под Бородиным, 26 августа, то есть, вероятно, в самом деле "лежал на траве, бледный и окровавленный", как заранее приснилось Марье Гавриловне. Сны предвосхищают «судьбы своих героев, в жизнь которых метель вмешивается равным образом». Пророческий сон снится и Петру Гринёву из повести "Капитанская дочка". Этот сон, словно связывает воедино судьбы Петруши и Емельяна Пугачёва, предсказывает, что 10 их жизненные пути пересекутся. Сон предвосхищает дальнейшие события. Гринёву снится, будто он приезжает в усадьбу и застаёт отца при смерти. Подойдя ближе за благословением, он видит мужика с чёрной бородой, которого мать называет "посажёным отцом". Пётр отказывается просить благословения, как впоследствии откажется присягнуть Пугачёву, который в дальнейшем не раз будет помогать ему и его возлюбленной Маше, став их своеобразным" посажёным отцом". "Лужи крови", топор в руке отца, мёртвые тела, заполняющие комнату, предвещают Гринёву кровавые, жестокие события Пугачёвского бунта. 2.5. СОН-НАКАЗАНИЕ Сон в художественном произведении может служить тем же целям, что и «эзопов язык», являясь как бы аллегорией, иносказанием. Как правило, таким снам присуще логическое построение, поучение, иногда в качестве нравоучения сон становится для героя своеобразным наказанием. К снам-наказаниям можно отнести третий сон Раскольникова, сон Свидригайлова в «Преступлении и наказании» Достоевского, сон Понтия Пилата в «Мастере и Маргарите» Булгакова. Остановлюсь на последнем. Великая трагедия Понтия Пилата начинается в день казни Иешуа Га-Ноцри, а именно в праздничную, пасхальную ночь. Он велит постелить ему на балконе – на том самом балконе, с которого накануне вел допрос Иешуа и вынес ужасный приговор. Теперь прокуратор долго лежал на постели, но сон не приходил. Наконец ближе к полуночи он уснул. ...Лишь только прокуратор потерял связь с тем, что было вокруг него в действительности, он немедленно тронулся по светящейся дороге и пошел по ней вверх прямо к луне. Он даже рассмеялся во сне от счастья, до того все сложилось прекрасно и неповторимо на прозрачной голубой дороге. Он шел в сопровождении Банги, а рядом с ним шел бродячий философ. Они спорили о чем-то очень сложном и важном, причем ни один из них не мог победить другого. Они ни в чем не сходились друг с другом, и от этого их спор был особенно интересен и нескончаем. Само собой разумеется, что сегодняшняя казнь оказалась чистейшим недоразумением – ведь вот же философ, выдумавший столь невероятно нелепую вещь вроде того, что все люди добрые, шел рядом, следовательно, он был жив. И, конечно, совершенно ужасно было бы даже помыслить о том, что такого человека можно казнить. Казни не было! Не было! Вот в чем прелесть этого путешествия вверх по лестнице луны... Этот сон Пилата не просто символичен, но также и психологичен и открывает один из замыслов автора. Символизм этого эпизода заключается в образе луны и лунного света. Образ луны проходит через все произведение, олицетворяя собой добро; лунная дорожка – путь к луне – а значит, путь к истине. Во сне Пилат идет за Иешуа – он понимает, что только этот добрый философ может избавить его от лжи, от ненавистной должности прокуратора и помочь обрести истину и покой. Древний обычай, что добро побеждает зло, претворился и 11 в Мастере и Маргарите: поняв свою ужасную ошибку, Пилат раскаивается, и доброе начало торжествует в этом герое. В эпизоде сна Понтия Пилата раскрываются новые душевные качества прокуратора: он осознает, в чем его самая большая проблема (и трусость, несомненно, один из самых страшных пороков). Он раскаивается в казни Иешуа. Он любит прокуратор, положив собаке руку на шею, закрыл наконец глаза. – Банга был единственным существом на планете, которое действительно любил Пилат). С этого сна начнется наказание Понтия Пилата. И не просто наказание, а наказание сном: около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. Наказание продлится две тысячи лет, пока однажды весенней ночью Мастер не прокричит что есть мочи «Свободен! Свободен! Он ждет тебя!» и не рухнут горы и огромная остроухая собака не побежит по лунной дорожке, а вслед за ней – ее хозяин – пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат. Роль снов в романе «Мастер и Маргарита» колоссальна. Сны помогают автору добиться гипнотического эффекта, стирая грань между правдой и вымыслом; они, отражая душу спящего, помогают читателю лучше понять образ героя; а также являются отражением одной из смысловых линий романа – противостояния добра и зла. 2.6. СОН-СИМВОЛ Очень многие литературные сны являются снами-символами, отражающими позицию автора. Такими снами является сон Обломова в романе «Обломов» Гончарова, сны Пети Ростова и Петра Кирилловича Безухова, сон Пьера Безухова в романе Л.Н. Толстого «Война и мир», сон часового в романе Булгакова «Мастер и Маргарита», сны Веры Павловны в романе Чернышевского «Что делать?», сны Катерины Львовны из рассказа Н. С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда», сон Натальи в повести И.А. Бунина «Суходол», второй сон Зоськи, героини повести В.Быкова «Пойти и не вернуться». В романе И. А. Гончаров "Обломов" ключевое место занимает "Сон Обломова". И это не случайно. Именно на подсознательном уровне более полно и глубоко раскрывается образ героя, его мечты, представления о жизни. Сон Обломова абсолютно отличается от других снов русской литературы. Всё в нём выдержано в духе идиллии. Сон не пророчествует, не предупреждает, он объясняет внутренний мир героя, открывает коренные, исконные черты русского характера. Обломовка является символом русской жизни. Герой переносится в этой главе в своё детство, в самую счастливую пору. Вначале Илье Ильичу всего семь лет. Он просыпается в своей постельке. Няня одевает его, ведёт к чаю. Весь “штат и свита” начинают осыпать его ласками и похвалами. После этого начиналось кормление его булочками, сухариками и сливочками. Потом мать отпускала его гулять с няней. День в Обломовке проходил с виду бессмысленно, в мелочных заботах и разгово- 12 рах. “Сам Обломов - старик тоже не без занятий. Он целое утро сидит у окна и неукоснительно наблюдает за всем, что делается во дворе... Но главною заботою была кухня и обед. Об обеде совещались целым домом”. После обеда все дружно спали. Следующая пора, которая приходит к Обломову во сне, - это когда он стал немного старше, и няня рассказывает ему сказки. Илюшу лелеют, “как экзотический цветок в теплице”. Родители мечтали о шитом мундире для него, “воображали его советником в палате, а мать даже и губернатором. Они считали, что учиться надо слегка, не до изнурения души и тела, не до утраты благословенной, в детстве приобретённой полноты, а так, чтоб только соблюсти предписанную форму и добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано было, что Илюша прошёл все науки и искусства”. Неподвижность жизни, дрёма, замкнутое существование - это не только признак существования Ильи Ильича, это суть жизни в Обломовке. Она отъединена от всего мира: “Ни сильные страсти, ни отважные предприятия не волновали обломовцев”. И сон Обломова помогает нам это понять. Сон отражает реальную жизнь, которая была характерна для России того времени, отвергавшей нововведения Запада. Символичным является сон постового в романе «Белая гвардия». На станции Дарница стоял бронепоезд. Скоро красные возьмут Город. Около бронепоезда в остроконечном куколе-башлыке часовой. Он окоченел и постоянно ходит, за ним ходит его тень. «Тень, то вырастая, то уродливо горбатясь, но неизменно остроголовая, рыла снег своим черным штыком. Голубоватые лучи фонаря висели в тылу человека. Две голубоватые луны, не грея и дразня, горели на платформе». Человек никак не может согреться. Глаза у него были голубые, «страдальческие, сонные, томные». Он мечтает о тепле, но кругом холодный свет фонарей, а взор, устремленный в небо, видит холодные звезды. «Удобнее всего ему было смотреть на звезду Марс, сияющую в небе впереди над Слободкой... Она сжималась и расширялась, явно жила и была пятиконечной». Человек погружался в полудрему. Из сна не уходила черная стена бронепоезда. «Вырастал во сне небосвод невиданный. Весь красный, сверкающий и весь одетый Марсами в их живом сверкании. Душа человека мгновенно наполнялась счастьем. Выходил неизвестный, непонятный всадник в кольчуге и братски наплывал на человека. Кажется, совсем собирался провалиться во сне черный бронепоезд, и вместо него вырастала в снегах зарытая деревня Малые Чугры. Он, человек, у околицы Чугров...» Постовой просыпается. «Исчезал сонный небосвод, опять одевало весь морозный мир синим шелком неба, продырявленного черным и губительным хоботом орудия. Играла Венера красноватая, а от голубой луны фонаря временами поблескивала на груди человека ответная звезда. Она была маленькая и тоже пятиконечная». Каков смысл этого сна? Он многозначен, символичен. Человек из Чугров, видимо, крестьянский паренек, вырванный из мирной жизни, ставший шлемоносцем, человеком 13 войны. Он пропадает, окаменевает, но он полон веры, и как человек, охваченный верой, он смотрит в небо, а там и на земле блещут краски, прекрасные, но холодные. В небе звезда Марс. Марс бог войны, и звезда красная. Какой же она может видеться красному бойцу? Конечно, пятиконечной. Пятиконечная звезда поблескивает у него на груди. Страшен год девятнадцатый, горит в небе красная звезда Марс. Последний эпизод романа. «И наконец, Петька Щеглов во флигеле видел сон». «Петька был маленький, поэтому он не интересовался ни большевиками, ни Петлюрой, ни Демоном. И сон привиделся ему простой и радостный, как солнечный шар. Будто бы шел Петька по земному большому лугу, а на этом лугу лежал сверкающий алмазный шар, больше Петьки. Во сне взрослые, когда им нужно бежать, прилипают к земле, стонут и мечутся, пытаясь оторвать ноги от трясины. Детские же ноги резвы и свободны. Петька добежал до алмазного шара и, задохнувшись от радостного смеха, схватил его руками. Шар обдал Петьку сверкающими брызгами. Вот весь сон Петьки. От удовольствия он расхохотался в ночи». При чтении этого сна возникает неслучайная ассоциация со снами Пети Ростова и Петра Кирилловича Безухова. Шар с растекающимися и сливающимися каплями символ единения, гармонии. Концовка романа Булгакова дает надежду, как и сон ребенка. «Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в черную, мрачную высь полночный крест Владимира. Издали казалось, что поперечная перекладина исчезла слилась с вертикалью, и от этого крест превратился в угрожающий острый меч». И последний абзац: «Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?» III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Итак, мы совершили небольшое, обзорное путешествие в таинственный мир сновидений литературных героев. Каждый сон по-своему завораживает читателя: одни обращены в прошлое и рассказывают об истинном состоянии души героя, другие предсказывают будущее, интригуют и, словно через дымку загадок и символов «показывают нам предстоящие события. Таким образом, через сны, как особую форму выражения стихии бессознательного начала, писатель или поэт может передать любую мысль и идею. И это, несомненно, мастерский приём в литературе. С одной стороны, сон служит неким фоном или отступлением в сюжете, с другой стороны, внимательный читатель увидит и личное отношение автора к какой-либо проблеме, и скрытые в герое черты характера, и всю сложность его натуры. Поэтому к этому приёму очень часто прибегали великие писатели и по- 14 эты, ставя перед собой непростую задачу: сделать произведение ярким, многосторонним, живым, художественно выразительным и богатым. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1. М.Ю. Лермонтов. Сочинения в 2-х томах. М.: «Правда», 1988. 2. Н.В. Гоголь. Сочинения в 2-х томах. М.: Эксмо, 2003. 3. Гончаров И.А. Обломов: Роман в 4-х частях. Л.: Художественная литература, 1978. 4. Булгаков М.А. Собрание сочинений. В 5-ти т. - М.: Художественная литература 1990. 5. А.С. Пушкин. Сочинения в 3-х томах. М.: Художественная литература, 1992. 6. Н.С. Лесков. Сочинения в 5-ти томах. М.: «Правда», 1989. 7. Н.А. Островский. Гроза. М.: Художественная литература, 1984. 8. Чернышевский Н.Г. Что делать? Из рассказов о новых людях. Минск: Беларусь, 1969. 9. Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. – Л.: Просвещение, 1980. 10. Надеждина В. Самый полный современный сонник: 100 000 толкований. – Минск: Харвест, 2008. 11. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: Азь, 1995. 12. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. – М.: Эксмо, 2002. 13. Гершензон М.О. Статьи о Пушкине. М.: Academia, 1926. 14. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия, 1979. 15. Карякин Ю.Ф. Самообман Раскольникова. / Достоевский и канун ХХI века. - М., 1989. 16. Лотман М.Ю. В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь. – М.: Просвещение, 1988 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСОВ 1. http://www.studbirga.info 2. http://www.proza.ru 3. http://www.rlspace.com 4. http://www.portal-slovo.ru 5. http://www.nevmenandr.net 6. http://www.sgu.ru 7. http://www.goncharov.spb.ru 8. http://www.e-kniga.ru 15 9. http://lit.1september.ru 10. http://ru.wikipedia.org ПРИЛОЖЕНИЕ 1 ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО СНАМ ЛИТЕРАТУРНЫХ ГЕРОЕВ 19-20 ВЕКА 1. В.А. Жуковский. «Светлана» – сон главной героини. 2. А.Н. Грибоедов. «Горе от ума»  сон Софьи. 3. А.С. Пушкин. «Евгений Онегин»  сон Татьяны  сон Онегина «Капитанская дочка» Сон Петра Гринёва «Гробовщик»  сон Андриана Прохорова. «Метель»  сон Марьи Гавриловны. «Борис Годунов»  сон Григория. 4. М.Ю. Лермонтов  «Выхожу один я на дорогу»  «Сон»  «Мцыри» - сон Мцыри 5. Н.В. Гоголь.  «Ревизор» – сон городничего.  «Невский проспект» - сон Пискарёва.  «Нос» - сон  «Портрет» - сон Черткова 6. А.Н. Некрасов. «Кому на Руси жить хорошо» – сон Матрены Тимофеевны. 7. И.А. Гончаров. «Обломов» -сон Обломова. 8. И.С. Тургенев. «Отцы и дети»  сон Базарова перед дуэлью. 9. Ф.М. Достоевский. «Преступление и наказание»  сны и видения Раскольникова;  сон Свидригайлова. 10. Л.Н. Толстой. «Война и мир»  сон Пьера Безухова;  сон Андрея Болконского  сон Николеньки Болконского,  сон Николая Ростова. «Анна Каренина» - сны Анны Карениной 11. Н.С. Лесков. «Очарованный странник» – сны и видения Флягина. «Леди Макбет Мценского уезда» - сны Катерины Львовны 12. А.П.Чехов.  «Спать хочется» – сон Варьки. 13. А.Н. Островский.  «Гроза» - сон Катерины Кабановой. 14. М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита»  Сон Ивана Бездомного  Сон Понтия Пилата «Белая гвардия»  Сон Алексея Турбина  Сон Елены  Сон Василисы  Сон постового 15. М.А. Шолохов «Тихий дон» - сон генерала Корнилова 16. В. Быков «Пойти и не вернуться» - сны Зоськи. «Сотников» - сон Сотникова перед казнью. 16 ПРИЛОЖЕНИЕ 2 ТИПЫ СНОВ ЛИТЕРАТУРНЫХ ГЕРОЕВ ПРИЛОЖЕНИЕ 3 Толкование символов сна Татьяны по соннику  Зима (а также снег, сугроб, лед, метель) – означает «печаль» или «смерть».  Быть скованным льдом - значит «быть скреплённым смертью».  Оказаться в заснеженном лесу – «попасть в царство смерти, т.е. в потусторонний мир, мир душ».  Покрыть снегом - «покрыть свадебным покрывалом».  Перейти девушке через ручей – «выйти замуж». ПРИЛОЖЕНИЕ 4 СОН В ЖИВОПИСИ Сон Оссиана. Энгр Сон монашенки. К.Брюлов 17 Сон Иосифа. Иванов Сон Константина делла Франческа Великого. Пьеро СОН В МУЗЫКЕ 1.Вагнер. Оперы: «Фея», «Парсифаль» «Кольца нибелунга» и «Тристана и Изольды». 2.Шуберт «Весенний сон». 3.Берлиоз «Фея Мэб, королева сновидений». «Фантастическая симфония» 4.Мендельсон «Сон в летнюю ночь». 5.Григ «Сон». 6. Шуман «Во сне я горько плакал». 7. Вебер «Оберон». 8. Мейербер «Роберт-дъявол» и «Африкан 9.Глинки «Руслан и Людмила». 10.Чайковкий «Спящая красавица». ПРИЛОЖЕНИЕ 5 ПЕРЕЧЕНЬ ПРОИЗВЕДЕНИЙ, СОДЕРЖАЩИХ В НАЗВАНИИ СЛОВО «СОН»  А.С. Пушкин «Сновидение»  М.Ю. Лермонтов «Сон»  Ф.М. Достоевский «Сон смешного человека»  И.А. Бунин «Сны Чанга»  А.П. Чехов «Сон»  И.С. Тургенев «Сон»  М. Цветаева «Сон»  У.Шекспир «Сон в летнюю ночь»     Борхес «Сон Колриджа» Кальдерон «Жизнь есть сон» Тютчев «Сон на море», Блок«Сон», «Сны раздумий небывалых»,  Гейне «Сон и жизнь», «Смерть это ночь, прохладный сон...»,  Байрон «Сон»... ПРИЛОЖЕНИЕ 6 18 ИЛЛЮСТРАЦИИ К ПРОИЗВЕДЕНИЯМ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ Сон Татьяны Лариной Сон Татьяны Лариной Сон Татьяны Лариной Сон Обломова Сон Обломова 19 Сон Раскольникова Сон Раскольникова Сон Ивана Бездомного 20 Сон майора Ковалёва Сон Светланы Сон Светланы Сон Понтия Пилата Сон Черткова 21 22

Прежде чем непосредственно приступить к теме, полезно уточнить термины, без которых невозможно будет обойтись в дальнейшем. Основными терминами здесь являются «сон» и «сновидение». В обиходном употреблении два этих слова часто смешиваются, между ними не проводится чёткой грани. Часто понятием «сон» мы подменяем термин «сновидение». Но с литературоведческой точки зрения такое замещение недопустимо. Сон - это «наступающее через определённые промежутки физиологическое состояние покоя и отдыха», тогда как сновидение ― это «образы, возникающие во время сна». Таким образом, главным составляющим в определении понятия «сон» является процесс , а в понятии «сновидение» ― образ .

Во времена Достоевского сон и сновидения рассматривались вместе, даже присоединяя к ним ещё и сноподобные явления, например, галлюцинации , видения , грёзы и т. п.

Сам Достоевский ни в жизни, ни на страницах своих произведений не проводит разграничения между сном и сновидением. Вспомним хотя бы его «Петербургские сновидения в стихах и прозе», где, вынося в заголовок фельетона слово «сновидения», писатель далее пользуется исключительно словом «видение», тем самым смежая эти понятия: «И вот с тех пор, с того самого видения (я называю моё ощущение на Неве видением)». В другом произведении Достоевского находим следующие строки: «Мечта скверная, мечта ужасная, и ― слава богу, что это только лишь сон!» Здесь ярко прослеживается такая особенность повествования, как неразличение материального, в данном случае сна как физиологического процесса, и идеального (видения, мечты). Это неразличение вытекает из смешения сна и бодрствования самим писателем в реальной жизни.

Неразграничение Достоевским в своих произведениях сна и яви вполне согласуется с научной концепцией того времени, а мы знаем, что писатель всегда старался обосновать поступки своих героев психологическим правдоподобием. В исследовании К.Д. Кавелина есть следующее определение сна: «Сон ― явление на рубеже психического и материального элементов, в котором эти элементы непосредственно между собой соприкасаются». Как видно из этого определения, психическое (идеальное) и физиологическое (материальное) здесь не разграничиваются.

Охарактеризовав сон и сновидение с точки зрения различной природы происхождения (физиологической и психологической), не следует, тем не менее, проводить принципиального разграничения между ними. Тем более что сам Достоевский не делал этого разграничения. Ведь невозможно, цитируя писателя, заменять слово «сон», употребленное им в значении «сновидение», на другое, что было бы необходимо сделать с точки зрения научного подхода.

Мир снов и сновидений издревле интересовал человека как что-то столь же близкое нашему пониманию сколь далёкое от него. Бодрствуя, мы видим и понимаем, чтó происходит вокруг, оцениваем происходящее ― наше сознание работает так, как мы этого хотим. Но что происходит с сознанием человека во сне? Тайна, покрытая мраком ночи…

По мнению В. Руднева , два ключевых архетипических представления ― «жизнь есть сон» и «смерть есть сон» в европейскую культуру проникли разными путями, пройдя ряд культурных опосредований. Так, Руднев пишет:

«Сон ― обычная метафора смерти в христианстве <…> В целом можно говорить, что христианство относится ко сну и сновидению отрицательно (излишне говорить, что гадание по снам, сонники и т. д. ― элементы языческой народной культуры и скорее противостоят христианству) в силу явной семиотичности своей доктрины. В христианстве всё ― Текст. <…> То мистическое, что от Бога, строго кодифицировано семиотически ― в молитве, ритуале, посте, службе и т. д. <…> Сновидение же есть нечто совершенно противоположное Откровению. Оно неконтролируемо и потому оно совершенно очевидно от дьявола, так как именно в сновидении выходят наружу подавленные дьявольские поползновения ― сексуальность, честолюбие и т. д.

Идея о том, что жизнь это сон <…> пришла, конечно, с Востока, через классический махаянистский буддизм, проникнув в дальневосточные эзотерические учения, прежде всего дао и чань.

Иллюзорность и ничтожность жизни, последовательный отказ от неё ― одна из важнейших доктрин классического буддизма. Поэтому если в христианстве сон - метафора смерти, то здесь сон безусловно метафора жизни, её пустоты и иллюзорности».

В дальнейшем, эти два представления в равной степени оказались актуальными для европейской культуры. К примеру, осмысление смерти как сна (и вопрос о том, каков характер сновидений, снящихся после смерти) мы обнаруживаем в знаменитом монологе Гамлета «Быть или не быть» из трагедии Шекспира «Гамлет», в котором герой, размышляя о смерти, задается вопросом:

«Умереть ― уснуть ― не более того. И подумать только, что этим сном закончится боль сердца и тысяча жизненных ударов, являющихся уделом плоти, ― ведь это конец, которого можно от всей души пожелать! Умереть. Уснуть. Уснуть, может быть, видеть сны; да, вот в чём препятствие. Ибо в этом смертном сне какие нам могут присниться сны».

Руднев , конечно, упрощает и «выпрямляет» христианское понимание сна. Вспомним, что сон может обладать профетической (пророческой) функцией и иметь Божественный источник: так, Иосиф Прекрасный растолковал фараону сон о семи тучных и семи худых коровах, ниспосланный Богом (Быт. гл. 41: 16-25), православные жития и предания изобилуют примерами, когда именно во сне святым ниспосылалась Благодать, например, указывалось место строительства будущего монастыря.

Цветные сны снились Раскольникову — герою романа «Преступление и наказание» Достоевского

Особенность сна литературного героя заключается в том, что читатель, имея возможность сравнить его содержание с последующими событиями в судьбе персонажа, может угадать логику автора и раскрыть значения символов.

Сон в литературном произведении ― выделенный фрагмент текста, имеющий следующие отличительные особенности :

1) максимальная сжатость, схематичность;

2) обилие символики (вследствие этого - концентрация на небольшом участке текста основных смысловых нитей и мотивов);

3) стилевое несоответствие ко всему произведению (дискретность повествования объясняется потоком сознания, отсюда и «бессвязность» ассоциаций).

Слово-символ в литературном произведении прежде всего многозначная структура, которая определяется единством и взаимозависимостью трёх семантических измерений: а) русской языческой символикой; б) микро- и макроконтекстом произведения; в) функцией сна, во-первых, раскрывать душевное состояние сновидца (Татьяны Лариной в «Евгении Онегине» Пушкина ) или его близких (положив под подушку зеркало, Татьяна гадала на своего суженого, т. е. на Онегина); и, во-вторых, предсказывать будущее.

В любой энциклопедии можно прочесть: сновидение - субъективное восприятие некоторой реальности, которая может включать в себя изображения, звуки, голоса, слова, мысли или ощущения во время сна. Сновидящий обычно не понимает, чтó находится во сне, принимая окружающее за реальность, и обычно не может сознательно воздействовать на сюжет сна. Издавна считалось, что сновидение несёт некое зашифрованное сообщение. Как правило, в древних и традиционных культурах бытовала вера в то, что это послание имеет отношение прежде всего к будущему человека или его окружения. Сновидения посылались человеку высшими существами (богами и проч.) именно с этой целью.

Прочитав приведённую выше статью из энциклопедии, трудно не проникнуться глубоким таинством сновидений. Это таинство подобно трясине: узнав немного, хочется узнавать ещё и ещё, постигать новые глубины. Так же, как и сами сны, это знание заполняет сознание и никогда нельзя пресытиться этим знанием, как нельзя пресытиться сном.

В филологической литературе в большинстве случаев сны персонажей никак не определяются. Рассматриваются в основном их отдельные виды и функции, а также мотивная структура снов в произведениях разных авторов.

Слово «сон» используется не как научный термин, что способствует смешению этой формы с рядом других, отнюдь не тождественных ей (в частности, с «видением»). Нередко в рамках одной литературоведческой работы сон персонажа обозначается разными, но не синонимичными понятиями: «форма художественного языка», «устойчивый художественный приём», «мотив».

Поскольку в научной традиции отсутствует чёткое определение литературных сновидений, не выработаны и критерии для их выделения в тексте. Негативные последствия этого особенно заметны при изучении произведений, в которых сон тяготеет к максимальному смешению с действительностью. Так, в исследованиях, посвящённых роману В. Набокова «Приглашение на казнь», сны как вставные формы либо вообще не рассматриваются из-за сложности их обнаружения, либо анализируются лишь наиболее очевидные случаи их присутствия в тексте.

Недостаточно чёткое разграничение сна как элемента художественного произведения и как психо-физиологического явления влечёт за собой то, что сны персонажей часто рассматриваются лишь с точки зрения их значимости для изображения различных психологических состояний . В качестве другой крайности можно назвать анализ только сюжетной функции снов . В обоих случаях игнорируется двойственная природа литературных сновидений , которые не только предоставляют огромные возможности для изображения психологии героя, но и являются элементом картины мира в произведении.

Значение снов в общей структуре художественной реальности не выделялось пока в качестве особой функции этой формы, хотя такая необходимость в известной мере осознается. Сегодня внимание исследователей литературных снов приковано к таким темам: сновидение и миф, сновидение и творчество, сновидение и бессознательное, сновидение и текст, язык сновидений, хронотоп сновидений.

По Юнгу , архетипы появляются в мифах и сказках точно так же, как и в сновидениях и продуктах фантазии. Сновидение можно рассматривать как личный миф. Оно приводит в движение миф в современной культуре, активизирует в человеке способность к мифотворчеству, это феномен надкультурный, обогащающий разные мифологии. В снах могут возникать мифологические сюжеты, но непоследовательно, в причудливом сочетании с глубоко личной символикой сновидца, который может непосредственно участвовать и даже влиять на события сна. Можно отметить сходство в законах функционирования сна и мифа. Сон, как и миф, нуждается в толковании, в переводе с языка символов на язык понятий , он возвращает человека к мифологической сакральной эпохе. Эта эпоха называется в космогониях некоторых народов эпохой сновидений.

Не менее активно, чем в мифах, сновидения используются и в фольклоре, где они является выражением народных представлений о жизни и смерти. Сновидения бытуют в качестве особого жанра и связаны с другими жанрами устного народного творчества: загадками, заклинаниями, заговорами . Они часто включаются в сказки, былины, лирические песни. Сновидения издавна используются в художественной литературе для создания таинственной атмосферы, иррационального фона произведения, мотивируют поступки персонажей, определяют их эмоциональное состояние. Начиная с фольклора и древнерусской литературы, сны предупреждают, поучают героев, служат знамениями, оказывают помощь в ориентации в духовном мире, визуализируют картины ада и рая, наставляют, дают отдых, исполняют желания, но и искушают, испытывают, ставят перед выбором, провоцируют. Сны амбивалентны по своей сути.

Сны многоаспектны, их можно подвергнуть какой-либо из традиционных классификаций, при этом толкования будут различными. Отыскивая «смысл» сновидения, можно запутаться в дебрях подсмыслов и ассоциаций. Можно обращаться к буддистской или оккультной интерпретациям, можно соотноситься с психоанализом или трансперсональной психологией, однако важно не уйти далеко в сторону от литературоведческого анализа снов и установления их связи с общей художественной концепцией автора.

Есть одна старинная притча. Философу приснилось, что он стал мотыльком. И, проснувшись, он уже не знал, кто он: мудрый старец, видевший во сне, будто он стал мотыльком, или мотылёк, которому снится, что он - мудрый старец.

В этой притче сон и явь переплетаются. И если даже философ не может провести между ними чёткую грань, чего же тогда ожидать от простых смертных? Иногда приходится слышать, что мы живём в мире иллюзий или в каком-то придуманном мире. Люди часто говорят о том, что им хотелось бы забыться и уйти от повседневных забот. Желание уснуть и не видеть ничего вокруг, так или иначе, возникает у каждого человека. Сон - это всегда что-то загадочное, необъяснимое.

В русской литературе сны всегда играли не меньшую, а иногда и бóльшую роль, чем действительность. Многие писатели делали сон полноценным действующим лицом своих произведений. Сны героев позволяют лучше понять характеры их героев, причины их поступков, отношение к людям и к себе. Ведь, по сути, сон - это время, когда освобождается подсознание человека. А оно не сковано внешними условностями, не позволяет лгать, притворяться и прикрываться масками. Наверное, именно по этим причинам авторы так часто прибегают к следующему приёму: раскрытие личности персонажа через его сон.

Проблематика сновидений, использованных в произведениях художественной литературы, широка и разнообразна. Часть из них имеет ярко выраженную политическую окраску, в других случаях сны помогают глубже понять субъективные переживания героев, есть сны-иносказания, а иногда сон выступает в произведении как средство, помогающее сделать текст более занимательным. Но как бы то ни было, сны в художественной литературе всегда служат для того, чтобы ярче отразить связь творческой фантазии писателя с реальной жизнью.

Сон американского солдата-северянина в гражданскую войну

Изображение сна - описание сновидения, вещего сна - весьма распространённый литературный приём . Он служит для самых разнообразных целей формального построения и художественной композиции всего произведения и его составных частей, для идеологической и психологической характеристики действующих лиц и, наконец, для изложения взглядов самого автора. Сон ― ведущий приём у писателей-романтиков. Метафорика снов очень часто становится ключом к пониманию идейного содержания произведений, авторской позиции.

Сон в художественном произведении может служить тем же целям, что и «эзопов язык», являясь как бы аллегорией, иносказанием.

Сны героев в произведениях русской литературы занимают особое место: через данный приём раскрывается внутренний мир героев, очень часто сны носят символичный смысл, «предсказывают» развитие сюжета; с помощью сна передаются внутренние переживания героев. В русской литературе сон как приём используется с XII века («Слово о полку Игореве»).

Ле Гофф считал, что сновидения периода греко-римского язычества обладают шестью основными свойствами - деление на сны правдивые и сны лживые; связь их с загробным миром; преобладание правдивых снов; типологическая систематизация сновидений в зависимости от того, «кто их посылает»; сновидение - сон души, высвободившейся из тела; использование специалистов по толкованиям сновидений.

В эпосе сны важны, потому что несут с собой чувство судьбы. Если писатель располагает достаточным пространством и хочет сложить историю, которая, по его мнению, послужит иллюстрацией идеи всесилия рока, он может очень плодотворно использовать сны и даже умножить их количество, чтобы усилить эффект.

В литературных памятниках сюжеты снов отчётливо распадаются на две группы явлений, функционирующих на разных уровнях абстракции и имеющих, по-видимому, различное происхождение:

1) представленные в сжатой форме, как украшение (обычно вещий сон, подлежащий толкованию, начиная уже с «Эпоса о Гильгамеше»);

2) в более свободной форме, как повествовательная рамка, обрамление произведения в целом (от него почти не отличается жанр видения ). Сон одного из действующих лиц литературно-художественного произведения может служить как бы рамкой, или обрамлением, основного сюжета, своеобразно подчёркивая его и выделяя на фоне второстепенных подробностей.

Первая форма представлена в большинстве эпических традиций. Вторая форма стадиально более поздняя, возникает в римской литературе. В средневековой поэзии сновидение - один из самых частых типов рамочной конструкции (например, знаменитый «Роман о Розе», трактат Фруассара «Любовное сокровище», поэмы Эсташа Дешана «Любовное лэ», Рауля де Удана «Сон о преисподней»). Иногда он встречается и в прозе («Четырехголосая инвектива» Алена Шартье , 1422 г.).

Особое значение приём сновидения приобретает в литературе Нового времени, где являет усложнение своей структуры и функций.

Описание сновидения, как литературный приём, часто бывает эффектным в тех случаях, когда сложный, запутанный или фантастический и непонятный сюжет предлагается вниманию читателя без пояснения о том, что он составляет содержание сна, и только в самом конце автором добавляется, что всё это было во сне. К этому приёму прибегает Гоголь в повести «Майская ночь или утопленница».

В литературе Нового времени приём усложняется: психологический сон характеризует состояние героя. В творчестве Достоевского преобладает кризисная вариация сна, то есть сновидение, приводящее к перелому во внутренней жизни человека. Данный тип сна выступает как необычайно важное, этапное, кульминационное событие в духовной жизни героя. Сновидения данного типа являются своеобразным духовным катарсисом, этическим и мировоззренческим «чистилищем», путеводной нитью к первозданным и незыблемым, общечеловеческим моральным ценностям и императивам.

Ю. Лотман писал, что сон «говорит с человеком на языке, понимание которого принципиально требует присутствия переводчика. Сну необходим истолкователь - будет ли это современный психолог или языческий жрец», толкуя его, таким образом, как «текст», требующий анализа, перевода. Также Лотман писал: именно в сновидении

«… человек получает опыт ʺмерцанияʺ между первым и третьим лицом, реальной и условной сферами деятельности. Таким образом, во сне грамматические способности языка обретают ʺкак бы реальностьʺ. Область зримого, прежде простодушно отождествляемая с реальностью, оказывается пространством, в котором возможны все допустимые языком трансформации: условное и нереальное повествование, набор действий в пространстве и времени, смена точки зрения. Одна из особенностей сна состоит в том, что категории говорения переносятся в пространство зрения. Без этого опыта невозможны были бы такие сферы, как искусство и религия, то есть вершинные проявления сознания».

М. Гершензон формулирует проблему сновидения в литературе как «текста в тексте» - сновидение, как тигр в лесу на картинке для разгадывания, которого можно увидеть только при внимательном её рассматривании. Объектом его внимания был сон пушкинской Татьяны, о котором он пишет - «тайник - дверь заперта, мы смотрим в окно - внутри все загадочные вещи», с тех сон Татьяны, становится своего рода «тренажёром», на котором будут разработаны возможные подходы к проблемам сновидческого текста.

Сон Татьяны Лариной из «Евгения Онегина» Пушкина

В постмодернизме сновидения утрачивают романтическую окраску, зачастую свойственную снам в литературе Серебряного века. Они приобретают пародийность, игровой характер. Перестают быть «вторым миром», «отдельной реальностью», занимают своё место в повседневности, становятся равны ей и даже больше неё. Сновидения приобретают характер то навязчивого бреда, вытесняющего обыденную, бытовую реальность, то странных откровений о мироустройстве, в котором сосуществуют разные формы жизни.

Постмодернисты создали «пародийный оккультизм», обрабатывая по-новому увлекавшие символистов теософские, антропософские, иные оккультные доктрины. Включая в игровую сферу своих текстов многочисленные сновидения, постмодернисты пересмотрели серьёзное модернистское отношение к таинственным областям сознания. Исследователи постмодернистской прозы рассматривают сновидения как отдельную реальность, порой перекрывающую реальность обыденную, замещающую её, и выявляют механизмы этого замещения.

В произведении русских писателей разных прозаических и поэтических жанров сон выполняет определённую функцию. Сон в художественном произведении является как бы аллегорией, иносказанием. Таким снам присуще логическое построение, дидактичность, то есть нравоучение, поучение.

В культуре XX века сон становится одним из ведущих образов интеллектуальных игр наряду с лабиринтом, маской, зеркалом, садом, библиотекой, книгой. Сновидение становится игровым полем, на котором осуществляется игра автора и персонажей в сакральное.

В идеологизированных книгах место снов нередко занимает политика.

Возьмём, к примеру, хорошего немецкого писателя Германа Канта и его роман «Выходные данные». На протяжении 418 страниц не встречается ни одного художественного изображения сна. Роман написан довольно хорошо, в нём повествуется о том, как редактору лучшего в мире иллюстрированного журнала предложили министерский портфель, который герою романа Давиду Гроту кажется чересчур тяжёлым и ответственным. В романе много положительнейших рассуждений о любимой работе как о смысле жизни, запоминающихся страниц ― о нежности, проникновенных ― о любви, сотни предложений тонкого юмора и блестящей иронии, но за это постоянно мелькают слова о партии, Ленине, Сталине, Марксе и Энгельсе .

В таких конъюнктурных книгах, несмотря на талант автора, полностью отсутствуют сны. Нет описания снов и в произведениях, рассказывающих о всемирном братстве и всемирной любви, о социальной несправедливости и классовой борьбе.

Отсутствие литературных снов в идеологизированных романах и пьесах всё же не носит абсолютный характер. И в пропитанных христианской идеологией романах Достоевского , и, например, в остро идеологическом (антилиберальном) моём романе-эпопее «Свежий мемуар на злобу дня» сны и бреды занимают ключевое место в понимании характера спящих героев и описываемой эпохи.

Нередко сами писатели берут литературные образы из своих снов.

Так, согласно легенде, Данте увидел идею «Божественной комедии» во сне в Великую Пятницу 1300 года. Более того, в 1321 году, после его смерти часть манускрипта была утеряна (13 последних песен), но его сын Якопо увидел сон, в котором явившийся отец подсказал ему, где она лежит.

Кольридж признавал, что поэма о Кубла Хане (1797 г.) была написана им под результатом видений во сне, вызванном употреблением опиума.

Мэри Шелли увидела во сне идею Франкенштейна (1818 г.).

Браунинг утверждал, что поэма «Чайльд-Роланд дошёл до Тёмной Башни» (1855 г.) пришла к нему во сне уже полностью написанной.

Стивенсону приснилась идея «Доктора Джекила и мистера Хайда».

Достоевский ― писатель во многом автобиографический, поэтому при изучении особенностей сновидений его героев необходимо учитывать то, какое большое влияние оказали собственные сновидения писателя на его профессиональную деятельность. Многие особенности личного сновидческого мира писателя отразились в его художественных произведениях.

Льву Толстому образ Анны Карениной явился во сне.

Стивен Кинг вдохновлялся своим сном при создании «Мизери», также как и при написании некоторых других книг.

Итак, сон в литературном художественном произведении помогает читателю проникнуть в глубинные, природные, пласты подсознания литературных героев. Сон играет либо компенсаторную роль нереализованного желания, либо имеет значение предощущения поворотного момента в жизни человека, вмешательства судьбы в планы героя; либо незначительные впечатления дня, получаемые извне, сон превращает в гиперболические формы времени, пространства и причинности, объясняющие религиозные и эстетические воззрения художественных персонажей.

Вспомните об этом в нужный момент

Альтернатива 2-летних Высших литературных курсов и Литературного института имени Горького в Москве, где учатся 5 лет очно или 6 лет заочно, - Школа писательского мастерства Лихачева. В нашей школе основам писательского мастерства целенаправленно и практично обучают всего 6-9 месяцев, а по желанию учащегося - и того меньше. Приходите: истратите только немного денег, а приобретёте современные писательские навыки и получите чувствительные скидки на редактирование своих рукописей. http://detectivethriller.wordpress.com/ - Как написать детектив и триллер

Сон всегда был тайной, загадкой для человека. Как всякая тайна, он необыкновенно привлекателен, недаром вокруг этой загадки столько всего: и народные верования, и сказки, и предсказания, колдовство... Интерес к снам характерен для всех эпох человеческой культуры. Наука открыла связь снов с мифами, а также универсальный характер ряда образов и символов, что в свою очередь было подхвачено литературой, особенно романтизмом. Романтики считали, что сны играют решающую роль в творческом процессе. Большой интерес к снам был у символистов. Сны одна из самых привлекательных и распространенных сфер человеческого духа, как для писателей, так и для читателей.

Чтобы в этом убедиться, достаточно привести произведения, в названиях которых присутствует само слово "сон": "Сон в летнюю ночь" Шекспира, "Жизнь есть сон" Кальдерона, "Сон смешного человека" Достоевского. Особенно сны привлекают поэтов: ведь лирика непосредственно выражает чувства поэта. Первые, подсказанные памятью названия стихов: два "Сна" у Лермонтова, "Сон", "Сновидение" у Пушкина, "Сон на море" Тютчева, "Сон", "Сны раздумий небывалых" Блока, "Сон и жизнь", "Смерть это ночь, прохладный сон..." Гейне, "Сон" Байрона и т.д.

Рассмотрим, какую функцию "выполняет" сон в произведениях разных прозаических жанров на примере наиболее известных произведений русских писателей.

Сон в художественном произведении может служить тем же целям, что и "эзопов язык", являясь как бы аллегорией, иносказанием. Как правило, таким снам присуще логическое построение, дидактичность, то есть нравоучение, поучение. Например, сон из "Путешествия из Петербурга в Москву" Радищева (глава "Спасская Полесть"). Сон у Радищева имеет аллегорический характер, служит не только целям разоблачения, но и призыва, нравоучения. Это способ, средство выражения идеи и ничего общего не имеет с каким-либо подобием реального сна, настолько он объемен, логичен, детален и т.д.

Близки к этому сну и сны Веры Павловны из романа Чернышевского "Что делать?". Знаменитый четвертый сон представляет собой утопию: Чернышевский рисует картину будущего социалистического общества. Здесь подробно говорится обо всех сферах устройства общества, о труде, отдыхе, науке, искусстве. Главная тема равенство, свобода людей, всеобщее благоденствие. Как и у Радищева, сон в романе Чернышевского рационалистичен, выстроен по логическим законам и тоже заканчивается призывом. "Будущее светло и прекрасно. Любите его... работайте для него, приближайте его..." восклицает Чернышевский.

Другого рода утопия в романе Гончарова "Обломов". Это глава "Сон Обломова", имеющая самостоятельное значение. В предисловии к роману литературовед В.И. Кулешов пишет: "Гончаров решил целиком вставить ранее опубликованный "Сон Обломова", придав ему в общей композиции своего рода символическое значение… В составе романа "Обломов" этот ранний очерк стал играть роль предварительной истории, важного сообщения о детстве героя… Читатель получает важные сведения, благодаря какому воспитанию герой романа сделался лежебокой. Поскольку ленивая спячка стала "стилем жизни героя и не раз ему являлись сновидения, мечты, переносившие его в мир грез, воображаемые царства, то естественным оказывался для него и "Сон Обломова". Уникальное же его присутствие с особым заглавием в композиции романа приобретало некое символическое значение, давало читателю возможность осознать, где и в чем именно эта жизнь "обломилась"".

Другой характер имеют сны в пьесе А.Н. Островского "Гроза". Здесь нет никакой "выстроенности", заданности. Это сны, раскрывающие внутренний мир героини. Они неопределенные, смутные, волнующие. Такие сны действительно могут присниться. Сны Катерины психологически оправданы, они отражают ее внутреннее состояние, изменение ее души под влиянием любви, ее неспособность бороться с "грехом". Сон ее и предчувствие: "Точно я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, и удержаться мне не за что", точнее, "не за кого".

Другая героиня, тоже из пьесы, рассказывает свой сон о любви, сон возможный, психологически оправданный, но... выдуманный. В этом сне реальное состояние героини, узнаваемость ее возлюбленного, фон луг, цветы, да и сам герой из сентиментальных романов, которыми зачитывались девушки того времени. К тому же "сон" оказался вещим.

Можно заметить, что сон Татьяны из "Евгения Онегина" близок к сну Софьи, даже лексика и тональность в чем-то совпадают: "... рев, хохот, свист чудовищ..."

Выше речь шла о снах-утопиях, а теперь обратимся к антиутопии, сну-предупреждению, ибо всякая антиутопия предупреждение. (Условная, "рабочая" терминология) Речь пойдет о снах-видениях больного Раскольникова на каторге. В примечании Г.Ф. Коган к роману Достоевского сказано: "Строки навеяны Евангелием" (Откровение святого Иоанна). Многие стихи Апокалипсиса подчеркнуты или отмечены Достоевским в принадлежавшей ему книге... Сон Раскольникова скрытая полемика с Чернышевским по поводу судеб человечества и европейской цивилизации. Мысли о вреде цивилизации и социализма, которые беспокоили Достоевского в период работы над "Преступлением и наказанием", повторены в фантастическом рассказе "Сон смешного человека". Теперь, в начале XXI века, когда человечество прошло через неслыханные испытания и теории избранности одних людей перед другими, одних народов перед другими, прошло через практическое применение идей фашизма, сон-бред Раскольникова воспринимается более расширительно, чем в то время, когда роман был написан. Этот сон отражение физического и нравственного состояния героя. Он психологически оправдан и реален, то есть такой сон мог присниться.

Мой реферат называется “сны и сновидения в русской литературе».

Есть одна старинная притча. Философу приснилось, что он стал мотыльком. И, проснувшись, он уже не знал, кто он: мудрый старец, видевший во сне, будто он стал мотыльком, или мотылёк, которому снится, что он - мудрый старец.

Мир снов и сновидений издревле интересовал человека как что-то столь же близкое нашему пониманию сколь далекое от него. Бодрствуя, мы видим и понимаем, что происходит вокруг, оцениваем происходящее - наше сознание работает так, как мы этого хотим. Но что происходит с сознанием человека во сне? Тайна, покрытая мраком ночи...

Изучение снов увлекает. Коснувшись однажды темы сновидений, стремишься изучить эту тему как можно больше. Так, однажды я заинтересовалась эзотерикой, в частности феноменом гипноза., а гипноз и сон связаны между собой более чем тесно. Мне стало интересно, имеют ли сны и сновидения столь же большую роль в литературе, и поэтому я выбрала именно такую тему для своего реферата .

В русской литературе сны всегда иг­рали не меньшую, а иногда и большую роль, чем реальная действительность. Многие авторы делали сон пол­ноценным “действующим лицом” сво­их произведений. Сны позво­ляют лучше понять характеры их героев, при­чины их поступков, отношение к лю­дям и к себе. Ведь, по сути, сон - это время, когда освобождается подсозна­ние человека. Оно не сковано вне­шними условностями, не позволяет лгать, притворяться и прикрываться масками. Наверное, именно по этим причи­нам авторы так часто прибе­гают к приему раскры­тия личности персонажа через его сон.

В ходе работы над рефератом я рассмотрела четыре произведения российских классиков: «Евгений Онегин», «Преступление и наказание», «Тихий Дон», и «Мастер и Маргарита». В каждом из этих романов сновидения играют свою, определенную роль – общих канонов нет и быть не может.

В романе «Евгений Онегин» Александр Сергеевич Пушкин использует сны для раскрытия внутреннего мира героев (Татьяны и Онегина). С помощью большого количества слов-символов, использованных в описании сна Татьяны, автор не только раскрывает образы, но и предоставляет читателю шанс заглянуть за завесу тайны и узнать дальнейшие судьбы героев. Помимо этого, сон Татьяны является художественным приемом, который делает текст романа красочнее.

В «Преступлении и наказании», напротив, никакой красочности роману сны не придают, а еще больше затуманивают и без того неясные вещи. Так же, как и в «Евгении Онегине», сны здесь помогают лучше понять внутренний мир очень сложного человека – Родиона Раскольникова. Сны Раскольникова символичны (антитеза церкви и кабака в первом сне); их отголоски присутствуют на протяжении всего романа. Кроме того, прием снов помогает лучше понять смысл произведения (третий сон Раскольникова).

В романе «Тихий Дон» сон генерала Корнилова – вещий. С помощью символов Шолохов как будто сам рассказывает генералу будущее его армии. Через сон автор дает оценку персонажа – Корнилов – не тот герой, что спасет Россию; и показывает читателю внутренний мир генерала.

В «Мастере и Маргарите» сны использованы как «мост» в другую реальность, может быть, в гипнотический транс, наведенный Воландом и его свитой (или самим Булгаковым?). Сон Понтия Пилата символичен – противостояние добра и зла, в результате которого побеждает добро, приходит прощение и свобода – путь к Истине. Кроме того, сон (а точнее его отсутствие) использован автором как способ более глубокого раскрытия образа прокуратора, а позднее - как наказание Пилата.

Во всех четырех произведениях сны и сновидения являются одними из важнейших художественных приемов, ибо они помогают автору полномернее донести до читателя свою мысль.

Сон – это всегда загадка, и, пытаясь ее разгадать, можно прийти к удивительным открытиям. (Недаром же таблица Менделеева приснилась Дмитрию Ивановичу!) Когда я работала над рефератом, мне захотелось перечитать мои любимые книги (ведь в них были сны!) и попытаться разобрать, что они – эти сны – значат. Вдруг я пролистнула, не обратив внимания, целый мир, полный ответов и смысла?

Введение

Сон как литературный метод отражения действительности

Счастье - в пробуждении от сна. Роль сна в балладе Жуковского В.А. "Светлана"

Сновиденческое пространство в произведениях А.С. Пушкина

Страшный сон Родиона Раскольникова

Заключение

Список литературы

Приложения

Введение

сон литературный пушкин жуковский

Сон всегда был тайной, загадкой для человека, и как всякая тайна, необыкновенно привлекателен. Интерес к снам характерен для всех эпох человеческой Культуры. К постижению феномена сна стремилась и наука, недаром сейчас создан Институт снов.

Есть одна старинная притча. Философу приснилось, что он стал мотыльком. И, проснувшись, он уже не знал, кто он: мудрый старец, видевший во сне, будто он стал мотыльком, или мотылек, которому снится, что он - мудрый старец. В этой притче сон и явь переплетаются. Вот такое толкование этих понятий дает словарь В.И. Даля.

Сон - физическое состояние покоя и отдыха, призрачного видения; это грезы, мечты, образы.

Явь - реальная действительность, когда правильно оцениваешь понимаешь окружающее.

Проблема сна и сновидений интересовала писателей и поэтов во все времена. В данной работе предпринимается попытка рассмотрения сна и сновидений как средств отражения действительности на примере произведений русской литературы 19 в.

Выбор темы обусловлен возрастающим интересом поэтов и писателей ко всему фантастическому, загадочному. Объектом исследования выбраны произведения художественной литературы как вида искусства, порожденного творческой фантазией поэтов и писателей. Из всех произведений, которые могли стать предметом исследования, выбраны лишь те, в которых снам отводится главенствующая роль в тексте повествования.

Целью работы является определение смысла и роли сна в тексте того или иного произведения. При выборе произведений определенная сложность заключалась в их большом количестве, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что использование снов в художественных текстах служит, как правило, сходным задачам, поэтому имеет смысл ограничиться наиболее типичными. Для анализа я выбрал следующие произведения: Жуковский "Светлана"; А.С. Пушкин "Борис Годунов", "Капитанская дочка", "Евгений Онегин"; Достоевский "Преступление и наказание".

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи: выбор произведений, наилучшим образом отвечающих избранной теме; определений роли сна в содержании произведения. Методы исследования: анализ художественного текста, работа с критической, справочной, научно популярной литературой.

1. Сон как литературный метод отражения действительности

В данной работе рассматриваются пять произведений русской классической литературы 19 в.

Сравнительный анализ художественных текстов показывает, что сны и сновидения могут использоваться писателями и поэтами для самых различных целей и задач.

Во-первых, сон может отражать фантастические грезы, далекие от реальной действительности, когда истинное счастье - в пробуждении. Такова роль сна в балладе Жуковского В.А. "Светлана".

Во-вторых, сон может выступать как средство отражения действительности - таков сон Татьяны из пятой главы романа "Евгений Онегин". Помимо этой функции, сон героини в романе Пушкина создает психологическую характеристику "русской души" героини.

Кроме того, он выполняет композиционную роль, связывая содержание предшествующих глав с драматическими событиями шестой главы. Неспроста сон расположен в пятой главе - ровно посередине романа. В этой части исследования интересными были следующие исследовательские труды: Ю. Лотман "Роман А.С. Пушкина "Евгений Онегин". Комментарии", статья О. Павловой "Композиционная роль сна Татьяны в романе Пушкина "Евгений Онегин".

В-третьих, сон, связывая все эпизоды текста, может выполнять многофункциональную роль. С этой точки зрения интересен сон Родиона Раскольникова в романе "Преступление и наказание". Обозначив в работе все аспекты проблемы, я счел необходимым остановиться подробно на самом интересном - символическом, поскольку только на этом уровне связываются воедино все сны Раскольникова. Обладая многозначностью и символичностью, являясь экскурсом в прошлое героя, отражением борьбы, которая в тот момент происходила в душе героя, он играл в то же время роль предопределения, своеобразного плана, согласно которому герою предстояло действовать. В работе над этой частью реферата особый интерес представляла книга "Проблемы поэтики Достоевского" М. Бахтина. Написанная в 1929, эта работа является одной из самых интересных, поскольку она дает тонкий и точный анализ сложных произведений Ф.М. Достоевского.

2. Счастье - в пробуждении от сна. Роль сна в балладе Жуковского В.А. "Светлана"

Василий Андреевич Жуковский считается родоначальником и одним из самых ярких представителей русского романтизма.

Обращение поэтов-романтиков к внутреннему миру человека, его переживаниям вызвало необходимость поиска новых художественных средств, способность передать тончайшие движения души. От сентименталистов В.А. Жуковского отличает характерная для романтиков устремленность в чудесный и таинственный мир, будто бы существующий за пределами земной реальной жизни.

Ведущим жанром в творчестве Жуковского-романиста было баллада-лиро-эпическое произведение чаще всего легендарного, исторического, необычного и драматично-героического характера.

О его творчестве заговорили в 1808 году, когда была опубликована поэма "Людмила", вернее, вольный перевод "Леноры", немецкого поэта Г.А. Бюргера. Появление этой баллады положило начало новому этапу в развитии отечественной поэзии.

Позже в 1808-1812 гг, опираясь на тот же сюжет, В.А. Жуковский создал оригинальную балладу "Светлана", связанную с русскими народными обычаями и поверьями, песенно-сказочными традициями. Баллада начинается с картин святочного гадания русских девушек.

"Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали:

За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали…"

На фоне этой картины дается образ Светланы. Он создан в духе сентиментальной поэзии: героиня то "молчалива и грустна" в тоске по жениху, то "пуглива и робка" во время гадания, то растеряна и встревожена, когда не знает, что ее ждет. Она не ропщет, а ищет облегчения своего горя в молитвах и слезах. За это ее и награждает поэт: все ужасы она переживает во сне, а наяву ее ждет радость, данная ей "провидением" за ее покорность и терпение. Ее жених возвращается к ней; баллада заканчивается картиной веселой свадьбы.

С образом Светланы Жуковский В.А. связывает мысль о торжестве любви над смертью. Важное место в балладе отводится сну, страшному сну Светланы. Это был сон о том, будто ее "милый друг - мертвец". Черты романтизма явно присутствуют в этом эпизоде: скачка на конях ночью, карканье ворона - предвестника несчастья, гроб в избушке, оживающий мертвец. Проснувшись, Светлана не может разобрать сути, но очень боится грозного, ужасного сна. Сам автор дает ответ в своей балладе: "…здесь несчастье - лживый сон, счастье - пробужденье".

Впервые в русской литературе В.А. Жуковский сказал читающей публике, что счастье надо искать в реальном мире, который и есть настоящая правда, а все остальное - ложь и обман.

В своей героине Жуковский изобразил национальный женский тип. Его главные черты - мягкость, верность, покорность судьбе, а также поэтичность, идущую от глубинных фольклорных истоков.

Чудесное у Жуковского - не бегство от действительности, а художественный прием заострения ситуации, раскрытия характера в необычных положениях. В сне - отражение жизни романтической души. Светлана - романтическая душа. Она боится за жениха. Этот страх - лишь ее сон. Выход из любой ситуации - вера в Провидение, в Бога, вера в то, что хорошее всегда побеждает. Даже рок, судьбу с божьей помощью побеждает любовь.

3. Сновиденческое пространство в произведениях А.С. Пушкина

1 Пророческий сон Григория Самозванца в трагедии "Борис Годунов"

"Борис Годунов", "Евгений Онегин", "Пиковая дама", "Капитанская дочка" - творения пушкинского гения, известные каждому школьнику. Что позволяет нам поставить их в один ряд и избрать в качестве объекта исследования? В каждом из этих произведений герои видят сны, функция которых в структуре текста представляет для нас интерес.

Попытаемся определить место сновидения в развитии сюжета каждого из перечисленных произведений. Внимательно читая текст, нетрудно заметить, что герои видят сны перед какими-то решающими событиями. И связано это с тем, что в судьбе каждого героя сны играют роль пророчества, предсказания: такова важнейшая функция сна в сюжете пушкинских произведений.

Итак, что же предвещают сны героям? "Все тот же сон! возможно ль? В третий раз! Проклятый сон!..." - это первые слова, которые произносит в трагедии "Борис Годунов" Григорий Самозванец. И этот сон предвещает герою то, что с ним случится в скором будущем:

…Мне снилося, что лестница крутая

Меня вела на башню; с высоты

Мне виделась Москва, что муравейник;

Внизу народ на площади кипел

И на меня указывал со смехом,

И стыдно мне и страшно становилось -

И, падая стремглав, я пробуждался…

Характерно, что пробуждение пушкинских героев происходит в кульминационный момент сновидений. Свои сны герои, как правило, не досматривают. Примечательна эмоциональная наполненность сновидения: "…И стыдно мне и страшно становилось…"

Падение в конце сна - тоже эмоция, хотя и видоизмененная и, очевидно, самая сильная, поскольку приводит к пробуждению. Отрицательная эмоциональность сна Григория перекликается с финалом трагедии. Когда "кипящий" на площади народ в "ужасе молчит" и отказывается приветствовать Григория - "Димитрия", - это своеобразное предвестие "падения". Иерархичность пространства сновидения (верх - низ), несомненно, связана с боязнью падения на глазах у смеющейся толпы. При этом сам герой в своем сне пассивен: он оказывается на башне как бы не по своей воле - его ведет наверх лестница, - и точно так же подневольно стремительное падение самозванца.

Примечательно, что роль Дмитрия Самозванца, начатая с пробуждения в келье Пимена и рассказа о "проклятом сне", сном и заканчивается: "Ложится, кладет седло под голову и засыпает".

2 Сон-предсказание Петруши Гринева в повести "Капитанская дочка"

Интересно сопоставить сны Григория и Петра Андреевича Гринева (повесть "Капитанская дочка").

"Мне казалось, буран еще свирепствовал, и мы еще блуждали по снежной пустыне… Вдруг увидел я ворота и въехал на барский двор нашей усадьбы <…>. С беспокойством выпрыгнул я из кибитки и вижу: матушка встречает меня на крыльце…" "Тише, - говорит она мне, - отец болен, при смерти, и желает с тобою проститься. Пораженный страхом, я иду за нею в спальню <…> Что ж? Вместо отца моего вижу? В постели лежит мужик с черной бородой, весело на меня поглядывая. Я в недоумении обратился к матушке. "Что это значит? Это не батюшка. И с какой мне стати просить благословения у мужика? <…> Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны. Я хотел бежать… и не мог… Ужас и недоумение овладели мной. И в эту минуту я проснулся…" Бросается в глаза явная абсурдность сновидений: отец оказывается настоящим, и, несмотря на тяжелую болезнь, он весело "поглядывает", да еще и вскакивает с постели и машет топором.

Сновидение наполнено нарастающими эмоциональными переживаниями героя: беспокойство, страх, ужас и недоумение.

Финал сна Гринева схож с финалом сна Григория: пробуждение в момент наивысшего психологического напряжения. Интересно, что переживания героя отражаются в природных явлениях ("буран еще свирепствовал"). "Буран" в контексте повести - весьма многозначительный образ, связанный не только с чувствами героя, но и с историческими событиями того времени.

Здесь так же, как и во сне Григория, поведение "сновидца" пассивно: случайный приезд домой (на самом деле Гринев едет из дома), подчинение обстоятельствам, невозможность убежать от мужика с черной бородой, образ которого, кстати, возникает не случайно: сну предшествовала встреча с вожатым, который впоследствии окажется Емельяном Пугачевым - царем - самозванцем (во сне он фигурирует как отец-самозванец). Мать Гринева называет мужика "посаженным отцом" и это опять-таки не случайно - достаточно вспомнить, какую роль сыграет Пугачев в судьбе Маши и Гринева. Гринев признает, что это "сон, в котором до сих пор вижу нечто пророческое, когда соображаю с ним разные обстоятельства моей жизни".

3 Сон Татьяны Лариной в романе Пушкина "Евгений Онегин"

Важное место в моем исследовании занимает сон Татьяны в пятой главе пушкинского романа "Евгений Онегин". Это самое загадочное место во всем произведении. Сон Татьяны - зловещий знак ее судьбы (Татьяна недоумевает и во сне, и после пробуждения, ищет толкование в соннике). Сновидение Татьяны вещее. Снится ей "чудный сон": она идет по снеговой поляне (вообще пятая глава начинается с описания зимних пейзажей; "Татьяна <…> с ее холодною красою любила русскую зиму"). Тема зимы будет сопровождать героиню все время. В Москву, на "ярмарку невест" она поедет по зимнему пути. Встреча Татьяны и Евгения происходит в Петербурге в это же время года, и сама она при встрече с Онегиным "окружена крещенским холодом", и холод этот - броня Татьяны.

Так от любви к зиме она переходит к страху перед ней, а потом зима (равнодушие и усталость) поселится внутри нее.

Отзовется в жизни и еще один мотив из сна: героиня переходит через реку, что в народных мифологических представлениях связывалось с замужеством, но и не только с ним.

Река - это своеобразный разграничитель, символизирующий деление мира на две части.

В сказочной мифологии переход через реку означал еще и смерть, то есть "иное бытие". Жизнь в замужестве для девушки - это и есть иное бытие, иная жизнь, такая же неведомая, как и смерть.

В сновидении Татьяны, таким образом, любовь и замужество соединяются с чем-то ужасным, грозящим гибелью.

С этим связан и зеркально перевернутый свадебный обряд в сновидении Татьяны. Она сама приходит к жениху (а не наоборот, как полагалось на свадьбе). В хижине, куда попадает героиня, - веселье, смех, "крик и звон стакана". Но Пушкин сразу говорит: "как на больших похоронах", что не предвещает героине ничего хорошего и одновременно намекает на потустороннюю силу. Дом жениха находится в лесу, а лес в мифологическом представлении славян - чужое, губительное пространство. За столом пируют страшные чудовища: "один в рогах с собачьей мордой", "другой с петушьей головой", "ведьма с козьей бородой", "карла с хвостиком". Но, главное, кроме них Татьяна видит того, кто "мил и страшен ей", Евгения, причем в роли хозяина (ему все подчиняются), атамана шайки нечисти, который затем убивает Ленского (в этот момент Татьяна просыпается и сразу видит Ольгу, которая являет собой полный контраст ("Авроры северной алей и легче ласточки…") мрачному сну с убийством ее (Ольги) суженого; эта ситуация отражается позже: после действительного убийства Ленского Ольга очень быстро оправляется и выходит замуж за улана ("Увы, невеста молодая своей печали неверна. Другой увлек ее внимание") в противоположность Татьяне ("Но я другому отдана и буду век ему верна").

Сон этот интригует Татьяну, она ищет ответа у Мартына Задеки, ей непонятен и загадочен сон, она не может постичь его сущность. Ответ (или это опять неверный ответ?) она найдет гораздо позже, когда, разглядывая книги Онегина в его доме, скажет: "Уже не пародия ли он". Но в этот момент (в пятой главе) Татьяна находит решение прямо противоположное. Во всей главе Онегин обрисован самыми мрачными красками: он то лихой молодец, предводитель шайки домовых, герой тех книг, которые описаны в третьей главе.

Британской музы небылицы

Тревожат сон отроковицы,

И стал теперь ее кумир

Или задумчивый Вампир,

Или Мельмот, бродяга мрачный

Иль вечный жид, или Корсар

Или таинственный Сбогар.

Другая часть пятой главы посвящена именинам Татьяны, которые по описанию тесно связаны с ее сном. Гости, съехавшиеся на праздник, удивительно напоминают тех адских созданий ("уездный франтик Петушков, - "другого с петушьей головой", а остальные - "Буянов, в пуху, в картузе с козырьком", "Флянов, обжора, взяточник и шут", "мосье Трике, остряк, недавно из Тамбова, в очках и рыжем парике" - настолько нелепы и смешны, что похожи на тех домовых). В хижине - "лай, хохот, пенье, свист и хлоп, людская молвь и конский топ", у Татьяны - "толкотня", "тревога", лай мосек", "чмоканье девиц", "шум", "хохот", "давка", "поклоны", "шарканье гостей"; во сне героине - "крик и звон стакана", на именинах - "рюмок звон". Но и на этом пиру Онегин проявляет свою демоническую сущность: сердитый на весь мир он решает отомстить Ленскому, и результатом его плохого настроения является дуэль.

Итак, в день именин самой светлой героини совершается вакханалия самых черных сил зла (при чем эпиграф подчеркивает это: светлая героиня (Светлана) - "страшные сны").

Тема сна будет сопровождать Онегина на протяжении всего романа. Резко контрастирует его "сладостный, безграничный сон" после получения письма Татьяны и "страшный, непонятный сон", в котором он чувствует себя на дуэли. Не зря он проспал время дуэли ("еще над ним летает сон"). Затем этот мотив появляется в восьмой главе, после встречи Онегина и Татьяны. Он вспоминает: "та девочка…иль это сон?...", он спрашивает себя: "Что с ним? В каком он страшном сне!"

Как ранее Татьяна, Онегин полон недоумения: та, что раньше казалась такой простой, такой доверчивой и понятной, теперь оказалась на недосягаемой высоте. Татьяна - неприступная богиня, "величавая", "законодательница зал".

Но сама героиня видит все по-другому. Ее впечатление от первых балов в Москве ("теснота", "волненье", "жар", "мельканье", "шум", "хохот", "беготня", "поклоны", - в общем "волненье света") очень напоминают "адской сволочи скаканье" из сна Татьяны.

Опять Пушкин перечисляет гостей: "Проласов, заслуживший известность низостью души", "другой диктатор бальный стоял картинкою журнальной, румян как вербный херувим", "путешественник залетный, перекрахмаленный нахал". Эти люди ничем не лучше персонажей ее сна. Но по иронии судьбы теперь она хозяйка бала, хотя и не дорожит этой "ветошью маскарада", "блеском", "шумом", "чадом".

А Онегин, видя ее среди всего этого, не может понять, как она могла так измениться. Он на балах в Петербурге оказывается в роли Татьяны на шабаше. Как и Татьяна, он пытается найти этому объяснение, но не в соннике, а в литературе, читая "Гиббона, Руссо, Манзони", "без разбора".

Сон Татьяны предопределил их будущее. Да, они меняются местами (классическая для романов ситуация несовпадения), но это далеко не так важно, как то, что вся жизнь Татьяны и Евгения не удалась, она похожа на дурной сон. Ни его, ни ее в окружающем мире никто не понимает. Даже друг для друга они не очень реальны. Татьяна "мечтой стремится … в сумрак липовых аллей, туда, где он являлся ей". И Онегин в мыслях возвращается к деревенской жизни: "то сельский дом - и у окна сидит она… и все она…".

Итак, вещий сон Татьяны - один из самых важных и интересных сюжетных ходов романа, и неспроста он расположен в пятой главе - ровно посередине романа. Сон этот определяет дальнейшее развитие событий в жизни героев, предсказывая не только будущее (дуэль), но и гораздо более отдаленное. В предпоследней строфе романа Пушкин в последний раз упоминает ключевое слово "сон".

Промчалось много, много дней

С тех пор, как юная Татьяна

И с ней Онегин в смутном сне

Являлися впервые мне…

Замыкая этот "сонный круг".

Сон Татьяны имеет в тексте пушкинского романа двойной смысл. Являясь центральным для психологической характеристики "русской душою" героини романа, он также выполняет композиционную роль, связывая содержание предшествующих глав с драматическими событиями шестой главы. Сон, прежде всего, мотивируется психологически: он объяснен напряженными переживаниями Татьяны после "странного" поведения Онегина во время объяснения в саду и специфической атмосферой святок - времени, когда девушки, согласно фольклорным представлениям, в попытках узнать свою судьбу вступают в опасную игру с нечистой силой. В связи с этим следует подчеркнуть, что сон Татьяны имеет глубоко реалистическую мотивировку.

Сон Татьяны характеризует и другую сторону сознания Татьяны - ее связь с народной жизнью, с фольклором. Сон Татьяны - органический сплав "сказочных и песенных" образов с представлениями, проникшими из святочного и свадебного обрядов. Рассмотрим отдельно предметы и действия героини во время сна.XII строфы. Переправа через реку - устойчивый символ женитьбы в свадебной поэзии.

В исследованиях А. Потебни во время гаданий "на жениха" девушки делают из прутиков мостик и кладут его под подушку во время сна, загадывая: "Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот переведет меня через мост". Потебня А. заключает: "Татьяна у Пушкина - "русская душой", и ей снится русский сон <…>. Этот сон предвещает: выходить замуж, хоть и не за милого".

Однако в сказках и народной мифологии переход через реку является также символом смерти.

Это объясняет двойную природу образов сна Татьяны: как представления, почерпнутые из романтической литературы, так и фольклорная основа сознания героини заставляют ее сближать влекущее и ужасное, любовь и гибель.строфа. Татьяне снится большой взъерошенный медведь. Связь образа медведя с символикой сватовства, брака в обрядовой поэзии отмечалась исследователями.

Медведь пыхтун,

По реке плывет,

Кому пыхнет во двор,

Кому зятем в терем,

Весьма распространен был в старину обычай сажать молодых во время свадьбы на медвежий или другой густой мех.

Однако исследователи отмечают двойную природу медведя в фольклоре: в свадебных обрядах в основном раскрывается добрая "своя", человекообразная природа персонажа, в сказочных - представляющая его хозяином леса, силой, враждебной людям, связанной с водой. В этой, второй функции медведь оказывается двойником лешего, "лесного черта", и роль его как проводника в "шалаш убогий" вполне оправдана всем комплексом народных верований.XVII строфы. Содержание строф определено сочетанием свадебных образов с представлением об изнаночном, вывернутом дьявольском мире, в котором находится Татьяна во сне.

Во-первых, свадьба - это одновременно и похороны: "За дверью крик и звон стаканов, как на больших похоронах".

Во-вторых, это дьявольская свадьба, и поэтому весь обряд совершается "навыворот". В обычной свадьбе приезжает жених, он входит в горницу вслед за "дружкой".

Во сне Татьяны все происходит противоположным образом: прибывает в дом невеста (дом этот не обычный, а "лесной", т.е. "антидом"). Войдя, она застает сидящих за столом не гостей, а лесную нечисть. Возглавляющий их хозяин является предметом любви героини. Описание нечистой силы подчинено распространенному в культуре и иконографии средних веков изображению нечистой силы как соединению несоединимых деталей и предметов.

4. Страшный сон Родиона Раскольникова

Роль сна в произведениях Достоевского отлична от пушкинской. Мы можем ясно увидеть это, рассмотрев его роман "Преступление и наказание".

Описание сна, привидевшегося Родиону Романовичу Раскольникову в вечер накануне убийства старухи-процентщицы, является одним из ключевых моментов сюжета "Преступления и наказания".

На первый взгляд, этот уход в бессознательное на время вырывает героя из рамок окружающей действительности, в которой начинает развиваться придуманный им страшный план, и дает бедному студенту небольшую передышку от той болезненной лихорадки, в которую он загнал себя своей сумасбродной идеей. Поначалу кажется, что очутившись в непривычной обстановке Островов, в окружении зелени, свежести цветов, вместо обычной городской пыли, известки и "теснящихся домов" Родион и вправду чудесным образом избавляется "от этих чар", от колдовства, от наваждения и погружается в мир своего детства. Когда герой с душевной теплотой вспоминает бедную маленькую городскую церковь, с зеленым куполом и "старинные в ней образа", и "станинного священника с дрожащей головой", и свое собственное невероятно трогательное благоговение перед "маленькой могилкой меньшего братика, умершего шести месяцев, которого он совсем не знал и не мог помнить", нам кажется, что из-под наносного, рожденного жизненными обстоятельствами, в нынешнем Раскольникове, нищем студенте и обитателе трущоб, воскреснет душа ребенка, неспособного не только убить человека, но спокойно смотреть на убийство лошади. Таким образом, весь смысл эпизода заключается в раскрытии истинного душевного состояния героя, который, пробудившись, даже обращается с молитвой к Богу: "Господи, покажи мне мой путь, и я отрешусь от этой проклятой моей мечты". Однако, буквально через сутки, Раскольников все-таки приведет в исполнение свой страшный замысел, а Достоевский почему-то не дает читателю забыть об этом первом сне своего персонажа практически до самого конца романа: как круги, расходящиеся по воде от брошенного камня или отголоски произнесенной вслух фразы по всему тексту "Преступления и наказания" разбросаны мельчайшие образы, вновь и вновь возвращающие его к содержанию сна. То, спрятав под камень украденные у старухи драгоценности, Раскольников возвращается домой, дрожа, как загнанная лошадь, и ему мерещится, что помощник квартирного надзирателя Илья Петрович бьет на лестнице его квартирную хозяйку, то с криком: "Уездили клячу!" - умирает Катерина Ивановна Мармеладова. Все эти мимолетные указания звучат, как назойливая нота, однако не раскрывают глубокой символики загадочного сна.

Вернемся к обстоятельствам, в которых это сновидение возникает в воспаленном мозгу Раскольникова. Пытаясь избавиться от навязчивой идеи, герой пытается уйти подальше от дома: "Домой идти ему стало вдруг ужасно противно. (..,) и, он пошел, куда глаза глядят". Блуждая, таким образом, Родион Романович попадает в отдаленную часть Петербурга. Зелень и свежесть, - пишет Достоевский, - понравилась сначала его уставшим глазам. Тут не было ни духоты, ни вони, ни распивочных. Но скоро и эти новые, приятные ощущения перешли в болезненные и раздражающие.

Увы, смертельная обида слишком глубоко засела в сознании героя и выбить ее простой переменой обстановки не может.

Очевидно, что ужасная теория о разделении людей на "дрожащих тварей" и "имеющих право" скрывается не в Петербургских трущобах, а в сознании самого героя, и поэтому ожидаемого просветления во время прогулки по зеленым Островам, на самом деле не происходит. Все действия героя отличаются бессмысленным автоматизмом: "раз он остановился и пересчитал свои деньги, но вскоре забыл, для чего деньги вытащил из кармана", а впечатления об увиденном словно не доходят до его сознания, не оставляют в нем четкого цельного образа: "особенно занимали его цветы, он на них долго смотрел".

Настоящего просветления не происходит и после пробуждения героя - автор отмечает, что у Раскольникова было "смутно и темно на душе". Небольшое же облегчение и весьма кратковременное, наступившее в его душе, связано с принятием окончательного решения относительно его теории. Но что это было за решение?

"Пусть даже не никаких сомнений во всех этих расчетах, будь это все, что решено в этот месяц ясно, как день, справедливо, как арифметика. Господи! Ведь я все равно не решусь! Я ведь не вытерплю!" Итак, очевидно, что речь здесь идет не о раскаянии, но лишь о том, сможет ли смелый теоретик собственноручно привести в исполнение свой замысел. Сон играет с Раскольниковым злую шутку, словно предоставив ему, возможность совершить пробу пробы, после герой, в состоянии все того же автоматизма, и в самом деле отправляется к старухе-процентщице - для второй попытки.

Не случайно автор называет видение своего героя "страшным", "болезненным", "чудовищной картиной". При всей кажущейся обыденности этот первый в романе сон на самом деле даже более фантастичен, нежели другой, посетивший Раскольникова в финале третьей части, в которой черт снова приводит его в квартиру Алены Ивановны и из которого словно бы входит в повествование Свидригайлов.

Описание этого сна предваряется довольно неожиданным авторским рассуждением о том, что в "болезненном состоянии сны часто отличаются чрезвычайным сходством с действительностью. Картина, представившаяся герою сначала, тщательно "маскируется" под обыденную, реальную. Обманность и фантасмогоричность сновидения выражается здесь лишь в том, что оно правдивее реальности: "даже в памяти его она гораздо более изгладилась, чем представлялась теперь во сне".

Настроив читателя и героя на волну лирических воспоминаний, сон подбрасывает все новые и новые подробности - о черной пыли на дороге в кабак, о сахарной кутье на белом блюде, о старинных образах без окладов… . И лишь непосредственно после этого, как бы в продолжение той же мысли, начинается изложение самого сна: "И вот снится ему сон…".

Это вторая часть видения Раскольникова обладает собственной фантастикой: здесь маленькому мальчику неожиданно начинают казаться необычными самые обыденные вещи. На самом деле, что, например, такого в том, что в городском кабаке происходит гуляние - ведь описанные события происходят в "праздничный день", под вечер, а "толпа всякого сброду" занимается тем же, чем и всегда - горланит песни, пугая маленького Родю. Почему стоящая возле "кабацкого крыльца" телега названа "странной", если добавлено, что это одна из тех больших телег, в которую впрягают ломовых лошадей, за какими так любил наблюдать маленький мальчик.

Действительно, странным является, пожалуй, лишь то, что запряжена в нее маленькая такая, саврасая, крестьянская клячонка, какая обычно не мажет сдвинуть с места даже предназначенный для нее воз дров или сена и тогда ее бьют мужики кнутами, иной раз по морде и по глазам, на что всегда так жалобно смотреть сердобольному ребенку.

В последней части ведения Раскольникова, несомненно, нашли отражение черты придуманного им страшного плана. Ведь речь идет о возможности распоряжаться чужой жизнью - пусть пока жизнью лошади - и о критериях целесообразности, пользы, ожидаемой от существования окружающих. "А кобыленка эта, братцы, только сердце мое надрывает: так бы, кажись, ее и убил, даром хлеб ест". Насколько близким оказывается положение приснившейся студенту бедной лошади, и вполне реальной старухи-процентщицы, которая, по отзывам окружающих, есть ничто иное, как "глупая, бессмысленная, ничтожная, злая старушонка, никому не нужная, а напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собою умрет", чья жизнь стоит несравнимо меньше лошадиной, равняясь по ценности "жизни вши, таракана".

Сон Раскольникова, как своеобразная проба, передает мелкие детали будущего убийства: лошадку забивают ("топором ее, чего!" - кричит кто-то), по ее морде струится кровь. Миколку, на котором, как и после на Раскольникове, "нет креста", подзуживает целая толпа, так же как офицер и студент своим разговором в трактире подтверждают оценку, мысленно данную Родионом Романовичем старухе-процентщице, и убеждают его в справедливости собственных замыслов.

Таким образом, страшный сон Родиона Раскольникова, обладая многозначностью и символичностью, присущей сновидениям, является одновременно экскурсом в прошлое героя, отражением борьбы, которая в тот момент происходила в душе героя, и в то же время - предопределением, своеобразным планом, согласно которому ему предлагается действовать. И только нарушив условия этого навязчивого пророчества, герой сможет освободиться от чар и пут своей бесовской теории, чтобы затем, с течением времени, прийти к истинному понятию и воскресению.

Таким образом, теснейшая связь эпизодов текста, где все подхвачено чем-то, все в чем-то отразилось, позволяет применять к "Преступлению и наказанию" многоуровневое истолкование.

.Первый уровень - исторический. Эпизод с избиением лошади во сне Раскольникова традиционно считается аллюзией на стихотворение Н. Некрасова "О погоде" (1859 г.).

Под жестокой рукой человека

Чуть жива, безобразно тоща,

Надрывается лошадь-калека,

Непосильную ношу таща.

Вот она зашаталась и стала

"Ну!" - погонщик полено схватил

(Показалось кнута ему мало) -

И уж бил ее, бил ее, бил!

Ноги, как-то расставив широко,

Вся, дымясь, оседая назад,

Лошадь только вздыхает глубоко

И глядела …(так люди глядят)

Покоряясь неправым нападкам,

Он опять: по спине, по бокам,

И вперед забежав, по лопаткам

И по плачущим, кротким глазам!

Все напрасно! Клячонка стояла.

Достоевский запомнил эти стихи на всю жизнь, он поразился фактом, изображенным в стихотворении Некрасова до такой степени, что счел необходимым продублировать сказанное Некрасовым в своем романе.

Достоевский, конечно, видел подобные сцены наяву, если счет нужным так явно, "сослаться" на произведение искусства, то, по-видимому, не потому, что поразился отраженным в нем фактам, а потому, что само произведение он увидел как некоторый новый факт бытия, действительно его поразивший. Некрасовское восприятие лошади, пытающейся стронуть непосильный воз, как бы олицетворяет страдание и несчастье этого мира, его несправедливость и безжалостность, мало того - само существование этой лошади, слабосильной и забитой - все это факты сна Раскольникова о состоянии мира. А вот что существует на самом деле: "… один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью". Эта телега, на первых станицах романа "Преступление и наказание", словно выехала из сна Раскольникова.

Таким образом, адекватно воспринимается только телега, ее размеры, но не груз, и не сила лошади, в эту телегу впряженной.

Аналогом лошади из сна Раскольникова является в романе Катерина Ивановна, падающая под грузом своих нереальных бед и забот, которые очень велики, н сносимы (тем более, что Бог не отнимает своей руки, и когда приходит край - всегда находится помощник: Соня, Раскольников, Свидригайлов), а под грузом бед и забот ею себе романтически примысленных, а именно только от этих бед, оскорблений и скорбей, существующих только в воспаленном мозгу ее, она, в конце концов, и гибнет как "загнанная лошадь". Катерина Ивановна восклицает про себя: "Уездили клячу!". И, действительно, она мечется, отбивается от ужаса жизни из последних сил, как кляча из сна Раскольникова, но удары эти, попав на живых людей вокруг нее, часто бывают столь же сокрушительны, как удары копыт лошадей, раздробивших грудь Мармеладова.

.Второй уровень - моральный. Он раскрывается при сопоставлении имен Миколки из сна и Николая (Миколая) - красильщика. На убийцу - Миколку Раскольников кидается с криками. Красильщик Николка возьмет на себя грех и вину убийцы Раскольникова, защитив его своим неожиданным "показанием" в самую страшную для него минуту от истязаний Порфирия Петровича и от вынужденного признания. На этом уровне раскрывается заветная мысль Достоевского о том, что все за всех виноваты, что есть только одно истинное отношение к греху ближнего - это взять его грех на себя, взять его преступление и вину на себя - хотя бы на время понести его бремя, чтобы он не пал в отчаяние от непосильной ноши, но увидел руку помощи и дорогу воскресения.

.Третий уровень - аллегорический. Здесь разворачивается и дополняется мысль второго уровня: не только все за всех виноваты, но и все перед всеми виноваты. Истязатель и жертва в любой момент могут поменяться местами.

Во сне Раскольникова молодые, сытые, пьяные, развеселые люди убивают лошаденку - в действительности испитый и измученный Мармеладов гибнет под копытами молодых, сильных, кормленных, ухоженных лошадей. Причем, его гибель не менее страшна, чем гибель лошаденки: "Вся грудь его была исковеркана, измята, истерзана; несколько ребер с правой стороны изломано: "С левой стороны, на самом сердце, было зловещее, большое, желтовато-черное пятно, жестокий удар копытом. (…) раздавленного, защемило в колесо и тащило, вертя, шагов тридцать по мостовой".

.Но наиболее важен для понимания смысла романа четвертый уровень - символический, именно на этом уровне связаны между собою в систему сны Раскольникова. Проснувшись после сна об убийстве лошадки, Раскольников говорит так, как будто все удары, обрушившиеся на несчастную лошадку, задели его.

Пожалуй, разрешение этого противоречия в следующих словах Раскольникова: "Да что же это я! - продолжал он, восклоняясь опять и как бы в глубоком изумлении, - ведь я же знал, что этого я не вынесу, так что же я до сих пор себя мучил? Ведь еще вчера, вчера, когда я пошел делать эту … пробу, ведь я вчера же понял совершенно, что я не вытерплю… Чего ж я теперь то? Чего ж я до сих пор сомневаюсь…".

"Я себя изучил". Он действительно и "лошаденка", и убийца - Миколка, требующий, чтобы запряженная в непосильную для него телегу лошадка "вскачь пошла".

Символ всадника на коне - известнейший христианский символ духа, управляющего плотью. Это его дух, своевольный и дерзкий, пытается принудить его натуру, его плоть, сделать то, что она не может, что ей претит, против чего она восстает.

Так он и скажет: "Ведь меня от одной мысли наяву стошнило и в ужас бросило…".

Именно об этом потом скажет Раскольникову Порфирий Петрович: "Он - то, положим, и солжет, то есть человек - то, частный - то случай - с, и солжет отлично, наихитрейшим манером: тут бы, кажется, и триумф, и наслаждайся плодами своего остроумия, а он хлоп! да в самом - то интересном, в самом скандальнейшем месте и упадет в обморок. Оно, положим, болезнь, духота тоже иной раз в комнатах бывает, да все-таки - с! Все-таки мысль подал! Солгал - то он бесподобно, а на натуру - то не сумел рассчитать".

Интересно, что эта мысль - о натуре, плоти, противящейся бесовству духа, у Достоевского - и от Пушкина.

В стихотворении "Какая ночь, мороз трескучий…" (1827г.), герой - всадник на коне, опричник, "кромешник удалой".

Спешит, летит он на свиданье.

В груди кипит желанье.

Он говорит: "Мой конь лихой,

Мой верный конь! Лети стрелой!

Скорей, скорей… Но конь ретивый

Вдруг размахнул плетеной гривой

ИМ стал. Во мгле между столпов

На перекладине дубовой

Качался труп. Ездок суровый

Под ним промчаться был готов,

Но борзый конь под плетью бьется,

Храпит, и фыркает, и бьется

Здесь как бы в картинку развернуто внутреннее борение человека, и удивительно, что грешить, преступать Божий закон человека побуждает именно дух, а плоть ужасается грехов духа. Впрочем, старцы говорили, что грехи плоти более безопасны, потому что смиряют человека, показывают ему немощь его, а вот грехи духовные воистину ужасны и отвратительны - тем именно, что часто допускают гордиться собой, и, значит, вязнуть и вязнуть в этой трясине.

Заключение

Из данной работы мы видим, что писатели XIX века по-разному использовали феномен сна в своем творчестве. Обращаясь к снам, они стремились выразить свои самые сокровенные мысли и чувства, сон помогал им в такие моменты, когда другие выразительные средства не давали желаемого эффекта.

Работа над темой помогла мне преодолеть устоявшееся представление о том, что сон - это просто физиологическое состояние, в котором мы находимся каждую ночь, а сновидения присутствуют в нашем сознании для того, чтобы мы толковали их с помощью гаданий и сонников. Оказывается, через сон раскрывается характер героя, его сокровенные мысли, чувства, желания; сон выступает как зеркало, отражающее душу героя, или же, как предсказатель будущего.

Именно поэтому данная тема нашла продолжение в произведениях русских писателей: Булгакова ("Мастер и Маргарита"), М. Шолохова ("Тихий Дон", "Судьба человека").

Список литературы

1.Произведения А.С. Пушкина цитируются по изданию: А.С. Пушкин Избранные произведения в 3-х томах с указанием тома и страницы.

.Произведение Достоевского Ф.М. "Преступление и наказание" цитируется по изданию: Ф.М. Достоевский "Преступление и наказание" М. Дрофа, 2003, затем страницы.

.Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советский писатель 1969 г.

.Лотман Ю. Роман Пушкина "Евгений Онегин". Комментарий. Ленинград. "Просвещение", 1983 г.

.Недзвецкий В.А. Татьяна Ларина и "Таинственный Сбогар" - Литература в школе. 2003 г. П. 1, с. 16-20.

.Потебни А. переправа через реку, как произведение брака. Московский археологический вестник 1867 - 1869 г. т. 1, с. 12.

.Павлова О. Композиционная роль сна Татьяны. - Вопросы литературы. 1990, №12. с.14-25.

Приложения

Приложение №1

Параллель между сном Татьяны и ее именинами

Сон, хижинаИменины, дом1) "Лай, хохот, пение, свист, людская молвь и конский топ"1) "Толкотня, тревога, чмоканье девиц, шум, хохот, давка, поклоны, шарканье гостей"2) "Крик и звон стакана"2) "Рюмок звон"

Приложение №2

Параллель между сном Татьяны и балом

СонБал1) "Адской сволочи скаканье"1) "Теснота, волнение, жар, шум, хохот, беготня, поклоны - в общем, волнение света"

Приложение №3

Сон о лошади (связь со стихотворением Некрасова)

Приложение №4

Сон о старушонке (связь с "Пиковой дамой" и "Борисом Годуновым")

Смех как способ развенчания наполеоновского начала в герое.

Приложение №5

Сон о трихинах

Жуковский В.А.

Пушкин А.С.

Достоевский Ф.М.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.